Свет маяка

Микаэла ещё не знала, что будет делать Северин, но уже догадалась, что это категорически ей не понравится.

В раздевалке уже была раньше, когда переодевалась в форму. Тогда вмонтированный в пол бассейн пустовал. Сейчас он послушно наполнялся водой из артефакта, брошенного на дно: фиолетовая морская раковина с изящными спиралями и острыми шипами. Её поверхность покрывали символы водной стихии, вырезанные тонким лезвием и затёртые золотой краской. По запаху вода была солёная. Совершенно прозрачная, казалась живой: волновалась в чаше, играя мягким плеском.

Судя по всему, Ламер создал артефакт сам. Артефакторы, как правило, увлекаются подобным.

– Северин, объясни, будь добр, что происходит, – спокойно обратилась она к его спине.

Не ответил. Возился с сумкой, перебирая содержимое. Когда наконец вытащил шприц и бутылёк из тёмного стекла, ситуация мгновенно перешла из странной в безумную.

Мика сглотнула.

– Скажи, что ты собираешься делать.

На этикетке были два знакомых змея – те же, что на контракте. По коже побежали мурашки. Предвестники беды. Судя по выражению лица мага Смерти, ответ ей не понравится.

– Я предвидел нечто подобное. Ты в последнее время выглядишь… не лучшим образом, – начал парень, небрежно кидая сомнительный комплимент. – А на аукционе, во время танца, заметил изменения в ауре. Раньше их не было. Тогда это казалось несущественным. И повреждения были не такими серьёзными…

– Так… – она нервно усмехнулась. – Повторю: объясни нормально.

– Нормально? – собеседник неприятно усмехнулся. – А ты, когда тонизирующие препараты принимала, в состав заглядывала?

– Н-нет… – призналась, и сердце сжалось. – Мне их Лиз рекомендовала…

– Ага. Хорошая подруга, нечего сказать. Поздравляю, Мики. Ты – наркоманка.

– Что за чушь?

– Если у тебя осталась эта дрянь, можешь отправить на анализ. Мне плевать, но тебе будет интересно. А ещё лучше – отдай Дориану. Он визжать от восторга будет.

– Там… наркотик? Как ты понял? Какой?

– А ты ещё сомневаешься? Хочешь сказать, тебе не приходилось повышать дозу, чтобы получить эффект? Или не замечала, как усталость и мигрени стали слишком частыми? А приступы энергии, сменяющиеся полной апатией? Ты хотела добавить себе сил – и получила.

Он говорил резко, словно отрывая пластырь с живой кожи.

– Препарат работал, особенно в связке с зельями для памяти. Конечно, ты стала продуктивной. Но и полностью перестала следить за телом. Всё логично: высокая нагрузка, допинг, временный прилив сил, – он махнул рукой. – И понятный откат к ночи. Сколько ты не спала? Сутки? Двое? А ты даже не считаешь.

– Бездна… – его слова обрушились, как удар.

Словно кто-то резко дёрнул шторы, впуская в комнату слепящий рассвет.

Мика отшатнулась, наткнулась на лавку и осела, пытаясь вспомнить последние недели.

– Твоя нервная система сейчас ест сама себя, – безжалостно продолжил Северин. – А потом пытается восстановиться. Именно так работает фекс в небольших дозах. Он даёт энергию, пока тело ещё способно её переработать. Но самое страшное – не это. В твоей ауре следы куда серьёзнее. Хотя ты прячешься за щитами, и у Разумников хорошие техники маскировки: многослойные, с обманками. Но… мы в необычном месте. И я – не самый банальный маг.

Он приближался, не торопясь, со шприцем в руке. Голос был спокоен, почти убаюкивающий, но каждое слово врезалось в сознание.

Стальные глаза смотрели прямо, без тени сочувствия.

– Не паникуй и не смей сейчас посыпать голову пеплом. Идиоткой оказаться неприятно, но не смертельно. Пока что. А проблемы решим по мере поступления. Сейчас – очистка организма. Потом – анализ энергетиков и поиск крайних. Доступно объясняю?

– Что ты собираешься делать? – Верони инстинктивно отодвинулась.

– Детоксикация, – ответил он терпеливо и жестом подозвал. – Иди сюда, разумница.

– Нет. Сначала скажи, что это, – она кивнула на бутылёк.

– А теперь интересуемся составом? – его усмешка стала ядовитой. – Я серьёзно.

– Я тоже, – он понизил голос, – я хороший алхимик, Мики. Даже не представляешь, какие разделы изучал ради работы с артефактами. Но даже я не смогу наизусть перечислить всё, что входит в эту суспензию.

– Угу, и носишь эту погань в походной аптечке. Очаровательно, – саркастично согласилась та и отодвинулась еще.

Смягчившееся выражение лица Ламера не принесло облегчения. Напротив – испугало. Мика догадалась: эта «очистка» вряд ли будет походить на то, что делают в целительских корпусах. Ей срочно нужно было выбраться и обратиться к Пересу. Он точно поможет…

– Очень меня успокоил. Давай в таком случае пойдем в «Лаватера» и…

– Верони, просто иди сюда. Это стандартный антидот. Выведет из тела любой яд, который ты туда засунула, – пообещал подозрительно позитивно.

– Я как-нибудь естественным путем, – открестилась нервно, – все выйдет через несколько суток под чутким руководством магов Жизни.

– Ошибаешься, они не смогут помочь так, как нужно. Я большой профессионал в этом вопросе, имею дело с последствиями употребления фекса давно и изучил малейшие нюансы, – некромант сделал подшаг в ее сторону, – большинство препаратов на его основе накапливаются в органах, костях и энергоканалах. Целители не очистят все это так просто. Мики, иди сюда по-хорошему. По-плохому будет неприятно…

Не пошла.

Верони честно попыталась убежать, как только поняла, что он собрался поиграть в целителя. Но Северин без видимого напряжения поймал жертву. И скрутил до обидного быстро. Несмотря на сопротивление, крики, брыкание и попытки укусить его. А потом сволочь набрал полный шприц антидота подозрительно розового цвета. И вогнал иглу ей в бедро.

– Будет больно? – тихо спросила, когда мучитель нажал на поршень.

На запястье Северина виднелся след от зубов – хоть какое-то удовлетворение. Когда антидот оказался уже в теле, это выглядело даже забавно.

– Да, – взглянул серьезно и отправил последнюю каплю в тело, – контролируй боль разумом, пока можешь.

А потом кричи.

По венам потекла кислота.

Проникая не только в физическое тело – проторила пути в энергосистему. Хуже всего не сама боль, а то, как был ощутим каждый этап работы розовой дряни.

Сначала тошнотворно-горячая волна, покалывание и зуд где-то в третьем измерении! Он был не только сверху на коже, в глазах, в ушах, но и внутри – в венах, жилах, лимфе. Это Мика могла контролировать и держать на периферии сознания. Вытянулась на широкой лавочке и медленно глубоко дышала, сжимая пальцы Северина – он сел прямо на теплый пол, внимательно отслеживая реакции подопытной.

Но потом пришёл жар.

Огненный, шершавый, словно под кожу запустили рой разъярённых шершней. Они жгли и рвались наружу. Яд распространился по телу, добрался до каждой клетки. Здесь уже не помогли ни воля, ни разум. Мика закусила губу – но даже это не отвлекло от огненного вала, который накрыл её изнутри.

Органы начали ныть одновременно.

Сознание больше не отвечало. Прохлада разума исчезла, как испарение перед пламенем. Мозг вспыхнул, словно лавой его залили.

Наверное, она кричала.

Изгибалась в судорогах, кто-то держал крепко, не давая разбить голову о пол, окутывал её прохладным воздухом.

Она теряла зрение, слух, ориентацию, даже магия отступила. Осталась только невесомость – обжигающая. Полная боли.

Но, несмотря на это, душой наверное, слышала голос. Невозможно красивый голос, напевающий для нее. Только за него цеплялось то, что осталось от истерзанной сути.

Из тела выходил яд. Сколько же его успела собрать? Антидот выгонял абсолютно все: яды, вирусы, токсины, грязь и стимуляторы. Даже кофеин. Кожа покрылась липкой испариной, а потом пошла кровь. Через поры, нос и даже глаза плакали кровью. Только все это показалось облегчением, по сравнению с лавой в теле… Голос все продолжал напевать, баюкая оголенные нервы.

Мика не знала, сколько все продолжалось. Окуталась болью настолько сильно и плотно, что даже переключилась на новый уровень восприятия. Увидела мысли, ощутила слова, осознала Силу. Увидела то, как она делится на Спектр.

И открыла глаза.

– С возвращением… – Северин выглядел уставшим и вымотанным.

Он сидел у стены на полу, вытянув одну ногу, а вторую согнув в колене. Под глазами залегли тени, скулы заострились, волосы в беспорядке падали на лицо. Кое-где виднелись кровавые разводы – на одежде, коже, даже в светлых волосах. А голос звучал сипло.

Микаэла осознала, что качается в колыбели из темного дыма. Прямо над бассейном. Сначала испугалась, а потом поняла что, его Тьма может быть ласковой и прохладной. Успокаивающей. Завозилась, желая выбраться, но Ламер не позволил этого сделать. Он шевельнул пальцами и аккуратно левитировал кокон в воду.

Тьма послушно растворилась, а Мика задохнулась от болезненного прикосновения жидкости к невероятно чувствительной коже. Поперхнулась воздухом, охнула и еле смогла свернуться в позу эмбриона. Через минуту едва не заплакала от облегчения – стало легче.

Она точно не снимала одежду, видимо за нее это сделал Северин – куча тряпья валялась в углу. В ней смутно угадывалась супер прочная ткань для тренировочных комплектов. Неопределённый цвет и обрывки указывали на то, что форму банально разрезали на ленты.

– Ненавижу тебя… – прошептала хрипло, наблюдая как кровавое пятно расходиться в воде от ее тела.

– Сильное чувство. Я польщен… – Ламер с силой провел по осунувшемуся лицу и вышел вон.

***

Академия Аэран,

Территория академического острова

Детектив Андо неторопливо шел по территории Академии и курил сигарету. Мерзкая погода во второй половине осени удивительным образом украшала учебное заведение. Настолько что даже неромантичный сотрудник Особой службы расследований оглядывался. Впрочем, он пытался успокоить нервы. Только что его просто отослали прочь.

Нет, Дориан, разумеется, придумал отличный повод удалить помощника от допроса девчонки – приказал еще раз опросить вероятных свидетелей убийства Кайи Данрес. Просто предлог.

– Какого гнилого хрена?! – возмутился сквозь зубы и сплюнул на влажную брусчатку.

Эйкен сумел получить в свое временное распоряжение сильного разумника и мгновенно отстранил от основных дел самого Андо. Хотелось бы ему самому знать: это уязвленная гордость играет или Дориан действительно его задвигает?

Разумеется, повторный опрос ничего существенного не дал. Студенты и работники Академии благополучно проворонили исчезновение девушки у себя под носом. Посленим ее видел уборщик – саламандра – так называли студентку за сильный огненый дар, перепрыгнула ведро с грязной водой и побежала по коридору дальше. За углом она с кем-то заговорила, но полотер не мог сказать даже какой тональности был голос и был ли он вообще. Он слышал только Кайю.

– Была ли она испуганной, рассерженной? – вздохнул детектив записывая показания, – дайте мне хоть что-то, уважаемый…

– Не думаю, что сердилась, – почесал затылок мужчина и нахмурился, – она словно знакомого увидела. А может она того… по наккеру говорила?

– Может, – коротко согласился Рей и пошел искать следующего свидетеля.

А еще лучше – курить на улицу. Во дворе было много студентов – обеденное время. Они сновали мимо, бросая иногда взгляды на детектива. Выглядел он больно типично для своего рода деятельности. Слухов, вероятно прибавится.

Раздражение и неприятный осадок смешались в душе и раздражали. Мужчина не мог понять что происходит. Он знал что Эйкен старательно ищет крысу в их отделе, хоть и делал он это аккуратно. Неужели Андо попал под позрение?

– Детектив? – его окликнул приятный женский голос.

Красивая блондинка с коротким каре уверено подошла к нему и тоже достала сигареты. Каэли Рош не изменяла себе и была в белом – узкая юбка до колен, с разрезом, блуза сквозь которую проступало белье, длинное пальто и остроносые сапоги.

– Добрый день, госпожа Рош, – протянул он ей зажигалку с высоким огоньком.

Та подкурила и неторопливо затянулась. Ее прохладные глаза не отрывались от мужчины.

– Я слышала, вы снова опрашиваете свидетелей.

– Да, хотелось прояснить некоторые моменты, – не стал отрицать Рей, – а вам есть что сказать по делу?

– К сожалению, нет, – помрачнела блондинка, – но возможно как маг разума я бы могла помочь. Тем более, что вы скоро наверняка выйдете на меня.

Она кивнула в ответ на приветствие знакомых студентов и замолчала. Рош не хотела говорить при свидетелях.

– О чем вы говорите? – мгновенно подобрался детектив.

– Давайте поговорим где-нибудь в более теплом месте, Рейден. Могу я вас так называть? Это давняя история и я хотела бы по возможности оставить ее в прошлом. И желательно не столкнуться в расследовании с братом…

– Вы же понимаете, что каждое ваше слово я внесу в протокол?

– Конечно, – улыбнулась, – просто предлагаю где-нибудь присесть. Или если хотите, можем сразу направится к маркизу Эйкену и Казарину. Он мой коллега, мы даже были представлены друг другу еще на заре моей карьеры.

Рош словно смешалась на миг. Всем своим видом демонстрировала нежелание второго варианта беседы. Профессор хотела приватной беседы. А Рей не видел причин отказывать ей в этом.

– Что ж, идемте, присядем где-нибудь, госпожа Рош, – надеюсь, – вы сможете объяснить свое странное заявление.

Глава

4

Музыка для атмосферы: «Set Fire to the Rain» by No Resolve (Adele ROCK cover)

Флэшбек

Локация неизвестна.

Зал обучения.

Отмокала в бассейне долго.

Очищала воду магией снова и снова. Лелеяла обиду, боль, смущение, непонимание.

Микаэла проклинала всё и всех, потом с остервенением терла кожу мочалкой, вытирала слёзы – и снова терла. По мышцам ещё пробегали искры боли, но теперь это казалось…

Приятным, что ли.

Чувствовать себя живой, а не агонизирующим куском мяса. Невозможно передать всей палитры эмоций, которые возвращались. Как чувствительность в онемевшие конечности – множественным покалыванием и противным песком.

А бесчувственная белобрысая сволочь просто ушла. Словно он тут ни при чём.

– Чтоб тебе… – хрипло выругалась, когда стала выбираться из бассейна. Получилось со второй попытки – руки подламывались.

Она взяла большое пушистое полотенце и медленно вытерлась. Подошла к зеркалу, с опаской взглянула себе в глаза.

На неё смотрела Микаэла Верони. Зелёные радужки стали ярче, будто кто-то протёр помутневший изумруд. А тени под глазами залегли глубже. Или это на фоне ярких, покусанных губ?

Мика переключила зрение на магическое. Аура посветлела, исчезли спайки в некоторых каналах – те, что обычно появляются при работе с магией и чистятся во время медитации.

Ерунда всё это.

Под присмотром наставника Переса она стала неплохим диагностом, и теперь могла оценить масштаб последствий чистки Северина. Даже разум прояснился – без гнета нагрузки и тоников.

– Заново родилась. Снова, – саркастично озвучила очевидное.

Будто счистила слой налипшей копоти. Как после уборки на пыльном чердаке. Улыбнулась сравнению, снова прислушалась к себе. Осторожно коснулась дремлющей в крови магии.

И она откликнулась.

Потекла от солнечного сплетения по телу, ластилась, как котёнок. Вода… Стихия откликалась ярче, чем когда-либо.

Мика удивлённо взглянула на водяную "перчатку" на руке – и даже не удивилась, когда волосы мгновенно высохли от одного желания. Кожа осталась бархатистой, как после хорошего крема.

– Это то, о чём я думаю?.. – потрясённо глянула себе в глаза. – Неужели…

Неужели получилось обойти собственные барьеры?

С магией Разума ведь так же?!

С истовой надеждой, как ребёнок, бегущий открывать подарки на день рождения, Микаэла кинулась глубже – в себя. Туда, где у всех находится источник. Где плещется магия и…

Закусила кулак, чтобы не закричать. Отшатнулась от зеркала, оступилась. Рухнула на пол. Медленно, дрожа, поджала под себя ноги. Дура. Святая наивность. Невозможно зельем – даже очень волшебным – вылечить такое. Кому, как не Микаэле, знать это? Кому, как не ей, понимать сложность психики и собственных изломов?

Тихо засмеялась в ладони. Горько, над собой. Там, глубоко внутри, в клетке, злобно завыли демоны. Фигурально выражаясь.

– Надо же… Поверила, – выдохнула, накинула халат, найденный за раздвижными панелями. Но не спешила уходить.

Заметила забытый флакон с этикеткой, украшенной змеями. На дне оставались капли. Мика сунула его в карман. Хотелось знать, что внутри. О да, учиться на своих ошибках она умела.

Лаборатории алхимические, как и библиотека Академии, работали круглосуточно.

Живот заурчал от голода. Сколько прошло времени?..

– Двое суток здесь. Всего четыре часа в реальности, – спокойно проговорил Северин, когда она вышла. – Не читаю я твои мысли, расслабься. У тебя на лбу вопросы написаны. Есть будешь?

Он сидел на низком диванчике перед столиком с едой. Сбегал домой, даже проявил толику заботы.

Но этот жест только разозлил.

– Ты подонок!

– Ага.

– Как ты мог?!

– Мог что? – иронично уточнил. – Ты даже не знаешь, что именно я сделал.

– Что-то смертельно опасное, скорее всего запрещённое – и абсолютно мне ненужное, – прошипела Микаэла.

Она обещала себе не закатывать истерику. Но запоздалый страх всё же догнал.

Дело было не только в детоксикации – и в том, что к ней привело. Пугало другое. То, о чём Микаэла лишь смутно догадывалась. Суть произошедшего. И чей голос она слышала в своей агонии. А ещё… в глубине души она полностью успокоилась.

Вот что злило!

Она позволила Северину сделать нечто жуткое – и теперь тихо радовалась последствиям! Будь на его месте кто-нибудь другой, Верони бы уже попыталась убить. Да в Бездну! Она никогда и никому не позволяла решать за себя!

– По первым двум характеристикам – да, – согласился маг. – А вот с последним ошибаешься.

– Я не могла умереть от стимуляторов, – прорычала, – а от болевого шока – запросто!

– Я владею Смертью, детка, – напомнил серьёзно, – ты бы не ушла без моего разрешения. А я не планировал убивать. По крайней мере, так скоро.

– Должен был предупредить… – Мика опустилась на второй диванчик. – Я же просила!

– Просила не врать. И я не вру. А то, что не сказал… Лучше извиниться сейчас, чем уговаривать тебя раньше.

– А ты извинился?

– Нет. И не стану, – хмыкнул Ламер, провёл рукой по уставшему лицу, – но в качестве утешительного приза объясню, что произошло. Ты получила дозу концентрированной Смерти. Не благодари.

Пауза. Потрясение. Анализ вещества больше не нужен – тару можно выкинуть.

Мика спрятала лицо в ладонях и низко засмеялась

Объяснения не нужны. Северин вколол ей Смерть. Не в смысле чистый яд. А в смысле – Смерть. Концентрированную силу. Она все это время агонизировала бесконечно умирая. И оживала – ее тело находилось в бесконечном падении за Грань. Северин не просто маг Смерти. Факт. Такие выверты могут делать крошечный процент умельцев, наверное, во всей Паутине Миров.

– Ты ждёшь благодарности? – не поверила своим ушам.

Она взглянула в холодные глаза – и едва не расплакалась. Что теперь? Смеяться или сходить с ума?

Северин только что исполнил мечту большинства стихийников – дал ей лучший из возможных пинков под зад для развития Силы.

«Всё равно, что искупать будущего супергероя в радиоактивных отходах», – внезапно всплыла странная ассоциация из прошлого мира.

И он помог выжить.

Те, кто пытались сделать подобное усиление, чаще умирали. Примерно один из десяти тысяч выживал. Мика в буквальном смысле переродилась. Вся ее энергетическая система, покалеченная в момент попадания в реальность Фрэй теперь идеальна, без малейшего изъяна. Теперь никаких сложностей со стихией, с ее использованием, пополнением резерва. Теперь Мика может научиться всему!

В рамках генетических ограничений, конечно. Но и они теперь… другие. Это как два музыканта: один просто знает ноты, другой – рождается с абсолютным слухом. Верони могла бы стать бриллиантом. Чистейшим. Могла бы…

Только бриллиант оказался с трещиной. Смех рвался наружу. Она всё ещё бракованная. Лакуна никуда не делась. Элемент Разума, даже став острее, не стал послушным. Бездна пожри!

Как иронично. И фатально.

Северин не знал. Никто не знал. Как догадаться, что потенциально яркая магиня – с изъяном? Не дара. Личности. Он наверняка думал, что создаст шедевр. А получилась Мика. Фикция.

– О, ты невероятно самоуверен, – расхохоталась она до слёз. Громко и от всей души.

Северин убил. Северин спас.

Магия Смерти умеет то, чего не может магия Жизни: перекраивать, обновлять, перезапускать. То-то он удивится, когда узнает, что бесценный ресурс потрачен впустую. Хотя… если оценивать чисто боевой потенциал – получилось неплохо.

– У тебя истерика? – поинтересовался он.

– Зачем? – шепнула.

– Потому что ты была непригодна для обучения, которое тебе предстоит, – спокойно сказал он, – мало того, что травила себя всяким мусором. Твоё тело, магия, система, даже мышление – всё было не тем. Это… невозможно объяснить. Да и не нужно.

Он дёрнул уголками губ – почти улыбнулся. Всё ещё помятый, уставший, бледный.

– Вот как… – вдруг расхотелось говорить и спрашивать.

– Потому давай ешь. И на сегодня с тебя хватит. Следующая встреча – послезавтра. Не смей снова принять какую-то гадость!

Микаэла снова слышала эхо лавины. Только больше не собиралась её отпускать. Северин… иногда казалось, что он так близко – руку протяни, и почувствуешь обычное тёплое тело, услышишь дыхание, стук сердца. А порой Микаэла думала, что они говорят на разных языках через толстое стекло. Мысли путались, чувства дробились. Противоречие скреблось изнутри: тепло и отстранённость в одном лице.

А после он открыл портал. Только уже не в собственную квартиру, а сразу на крышу небоскрёба.

– Выйти из безвременья можно где угодно, если есть координаты, – объяснил, – а вот заходить – только через определённые двери.

Кивнула в ответ, поплотнее запахнула халат и отвернулась от благодетеля.

Ещё было нехорошо. Но физический дискомфорт – ничто по сравнению с психологическим. Боль не уходила, но больше не в теле. Что-то надломилось глубже. Никак не получалось отделаться от ощущения, что пережила насилие. Это триггерило и беспокоило душу. Лакуна в сознании беззвучно трещала и, как беспокойный дикобраз, ворочалась.

Нужно срочно попасть к Пересу! Он поможет. Он знает, что делать, когда мир трескается по швам.

Попыталась успокоиться, но мысли кружились по прежнему маршруту – какие-то смутные образы, намёки из прошлого.

Больно душевно. До тошноты.

За Мику было принято решение. Бесцеремонное вторжение в личное пространство она простить не могла. Микаэла сама не в белом пальто – может, дело в этом?

Не раз поступала похожим образом – не считалась с желаниями, манипулировала, играла. С той же Элизой получилось отвратительно! И снова уколола совесть. Разумница не собиралась переходить определённые границы, но… В общем, работа менталиста – вторгаться туда, куда не приглашали. А значит… чем же Мика отличается от Северина, если суть та же?

Вот она, эта этическая дилемма: чем поступки и действия магов Разума вообще отличаются от действий Ламера сейчас? Всё можно оправдать! И сказать, что вмешательство – во имя добра.

Звучит не так уж плохо. Пока это не коснётся тебя лично.

– Ты не имел права это делать… – холодный голос Мики прокатился по салону аэра.

Северин вёз её в Академию.

Он повернул голову, с лёгким интересом взглянул на её профиль. Молчание в ответ. Где та тонкая грань между насилием и благом? Она искала ответ в себе. А вдруг грани не существует?

Имеет ли право Ламер решать? Конечно, нет. Но если не видел иного выхода и пошёл путём наименьших проблем… Можно ли назвать такой поступок здравым, логичным и правильным? Очень хотелось отрицать.

Но проблема в том, что Мика сама бы поступила ровно так же. Уже так поступила. С Лиз.

– Ты не можешь просто брать и делать.

– Могу, – короткий ответ.

– Считаешь, что твоё право – это право силы, – всё так же ровно и спокойно, не поворачиваясь к нему, – но это самообман.

– Неужели? – ни капли сожаления во взгляде, – милая наивная девочка считает, что в мире бывает иначе? В таком случае ты ещё глупее, чем казалась, Верони. Правит только могущество. Право сильнейшего – вот что всегда было и будет аргументом.

– Самонадеянно и эгоцентрично, – сказала, а сердце застучало сильнее.