Побеждает первая ложь

– Поездка на Кабо на четверых по системе «все включено» продана миссис Роллинс за тринадцать тысяч пятьсот долларов! – объявляет ведущий в микрофон и ударяет молотком по трибуне. По толпе проносятся восторженные возгласы.

Ага, здесь моя совесть может спать спокойно.

Последний лот продан. Музыканты начинают играть громче, а желающие получить свои покупки выстраиваются в очередь вдоль дальней стены зала. Официанты снуют туда-сюда, чтобы ни один член клуба, застрявший в очереди, ни в чем не испытывал нужды. Несколько человек даже просят меня посторожить их место, пока они отлучатся в уборную.

Когда вечер близится к завершению, я начинаю крутиться у стола организаторов, чтобы улучить возможность и снять сканер.

– Помощь нужна? – спрашиваю я у их руководительницы, пока остальные возвращают помещению первозданный вид.

– Да! Нам любая помощь пригодится! – чересчур радостно восклицает она. Протянув руку, она сжимает мое предплечье, вероятно, пытаясь этим жестом выразить свою благодарность, но у меня внутри звучит тревожный звоночек. Распрямив спину, я обвожу помещение критическим взглядом. Что-то здесь не так. Я начинаю складывать оставшиеся программки в коробки, потом ставить их на тележку, на которой все будут вывозить на парковку, параллельно наблюдая за всеми. Вроде все как всегда, как в любые другие выходные, и я подавляю свои дурные предчувствия. Дождавшись, когда все отвлекутся, я подхожу к терминалу оплаты, быстро беру его в руку и одним молниеносным движением выдергиваю из него сканер.

– Что у тебя в руке? – раздается голос за моей спиной.

Меня прошибает холодный пот. Развернувшись, я вытягиваю вперед руки: в одной держу терминал, в другой – сканер.

– Простите, пожалуйста. Можете вычесть это из моей зарплаты. Я не знала, что он такой хрупкий, иначе не стала бы его трогать.

Я передаю оба предмета моему менеджеру, глядя ему прямо в глаза. Пару секунд он пребывает в нерешительности, но потом, похоже, берет себя в руки.

– Можешь не смотреть на меня своими большими невинными глазами. Мы знаем, что ты сделала. Обокрала членов нашего клуба и их гостей. – Мистер Салливан вырывает у меня из рук терминал и сканер и сует их двум полицейским в форме, возникшим рядом. Но ни один из полицейских не берет у него прибор. Тот, что стоит ближе к нему, протягивает мистеру Салливану пластиковый пакет, чтобы он бросил туда вещественное доказательство.

Я морщу лоб, изображая замешательство, а мой рот приоткрыт ровно настолько, насколько нужно.

Несколько членов клуба еще слоняются по залу, и мое общение с полицейскими привлекает их внимание, заставляя подойти ближе. Я лихорадочно соображаю, что делать: в паре метров отсюда, под столом с десертами, я спрятала свой ноутбук и модем. Уже через несколько минут уборщики снимут скатерть, выставив их на всеобщее обозрение.

Я поднимаю руки вверх, ладонями к Салливану.

– Подождите. Вы думаете, я обворовывала этих людей? При помощи этой черной пластиковой штуковины?

Мой голос звучит тихо и срывается на некоторых словах, словно мне слишком сдавило горло, чтобы произнести их целиком. Повернувшись к полицейским, я быстро читаю фамилии на их значках.

– Офицер Форд, я всего лишь помогала навести порядок!

Мои глаза наполняются влагой, одна большая слезинка стекает по щеке. Мне хватит и доли секунды, чтобы схватить свои вещи и свалить отсюда. Я не могу позволить им задержать меня. Я здесь работаю под вымышленным именем и с фальшивым номером социального страхования, и это быстро вскроется при проверке. Я должна исчезнуть.

Мистер Салливан обращается к офицеру Уильямсу, поскольку офицер Форд, похоже, склоняется к тому, чтобы мне поверить:

– Я хочу, чтобы ее здесь не было. Сейчас же.

Кивнув, Уильямс достает из заднего кармана маленький блокнот.

– Разумеется, но прежде, чем мы уйдем, мне нужно кое-что выяснить. – Указав на стул, стоящий рядом со столом, он жестом просит меня присесть. Секунды три я обдумываю побег, но без ноутбука мне далеко не уйти.

Я сажусь и внимательно осматриваю помещение, вглядываясь в лица тех, кто еще не ушел, пока Уильямс беседует с организаторами, а Форд молча стоит рядом с ним.

– Можете рассказать, как вы поняли, что с одним из терминалов есть проблема? – спрашивает Уильямс у женщины, которая недавно сжимала мою руку.

– Конечно, – с радостной улыбкой отвечает она. – Сегодня вечером мы прогнали карту через терминал, а когда вытащили ее, эта черная штуковина вышла вместе с ней. Мы осмотрели остальные терминалы и выяснили, что там никаких лишних деталей нет. Это заставило нас задуматься, что же это за устройство. Мы показали его мистеру Салливану и совместными усилиями определили, что это сканер. Больше мы этим терминалом не пользовались.

Он все записывает.

– Можете сказать, кто из вас работал на указанном терминале?

Стоящая рядом невысокая блондинка поднимает руку.

– Я работала, – говорит она и бросает на меня извиняющийся взгляд, словно ей неловко участвовать в моем разоблачении.

Записав ее имя, Уильямс начинает задавать ей один вопрос за другим.

Салливан не выдерживает и перебивает Уильямса:

– Вы уже должны все это знать. Вас сюда прислали, чтобы вы проследили за тем, попытается ли злоумышленник забрать это устройство. – С тех пор как меня поймали, прошло уже минут тридцать, и члены клуба, которые не успели уйти, начинают подходить ближе; ему явно хочется побыстрее от меня избавиться, пока они не встряли в разговор. – Мы хотим выдвинуть обвинения, и я прошу немедленно увести ее отсюда.

– Извините, кто-то оставил под столом свои вещи. – Один из уборщиков стоит неподалеку со свернутой скатертью в одной руке, а другой указывает на пол.

Мое оборудование обнаружено. Ноутбук защищен паролем, так что войти в него они не смогут, но, если у меня его заберут, я все потеряю.

Женщина, которая здесь всем заправляет, подходит ближе, чтобы его осмотреть, затем говорит, обращаясь к полицейским:

– Это не наше.

Форд подходит к столу и поднимает с пола ноутбук и модем, предусмотрительно используя салфетки, чтобы не оставить на них своих отпечатков. Потом спрашивает, глядя на меня:

– Полагаю, это ваше?

Я не отвечаю. Он кладет оба устройства в коробку, предоставленную организаторами. Из комнаты отдыха приносят мой рюкзак, и его полицейские тоже забирают.

– Уберите ее отсюда, – с отвращением в голосе говорит мистер Салливан.

Уильямс поднимает меня со стула и поворачивает лицом к залу.

– Дайте мне ваши руки.

Он надевает на меня наручники, параллельно зачитывая мне мои права. Опустив голову, я следую за ним на выход. Форд идет позади, неся все мое имущество. Я так злюсь на себя. Злюсь за то, что меня поймали. За то, что не прислушалась к внутреннему голосу, когда он пытался меня предупредить, что что-то не так.

Мы выходим на парковку и останавливаемся рядом с полицейским автомобилем. Форд ставит коробку на землю, чтобы найти в кармане ключи и разблокировать замок. Потом Уильямс открывает заднюю дверь и жестом приказывает мне садиться в машину.

– Вы ведь обязаны меня задержать, – говорю я. Это скорее утверждение, нежели вопрос.

Без особого энтузиазма (и на том спасибо!) он отвечает:

– Боюсь, что да. Но если это ваше первое правонарушение, велика вероятность, что к вам проявят снисхождение.

Когда Форд уже собирается поставить коробку с моими вещами в багажник, к нам подходит пожилой мужчина в брюках и дешевой коричневой куртке.

– Уильямс! – зовет он, и полицейский оборачивается на голос, не успев запихнуть меня в машину.

– Детектив Сандерс, – говорит Уильямс. Судя по голосу, он удивлен. – Они вас вызвали ради этого?

Детектив окидывает меня взглядом, затем вновь сосредотачивается на Уильямсе.

– Ага. Там какая-то шишка переживает за данные своей кредитки, даже капитану позвонили. Он приказал мне пулей метнуться сюда и заняться этим делом, чтобы нам потом не пришлось выслушивать всякую хрень.

Он протягивает руки к коробке с моим ноутбуком, модемом и рюкзаком, и Форд безропотно передает ее Сандерсу.

Офицер Уильямс кивком указывает на меня.

– Хотите, чтобы я ее принял, или она поедет с вами?

– Со мной, – говорит он. – Снимите с нее наручники. У меня есть свои.

Через несколько секунд меня освобождают, но только для того, чтобы передать в ведение другого полицейского.

Он нависает надо мной.

– Сможете дойти со мной до машины без глупостей или мне снова надеть на вас наручники?

– Я готова сотрудничать, – говорю я.

Полицейские садятся в патрульную машину и уезжают, а мы подходим к автомобилю без опознавательных знаков. Он ставит коробку на заднее сиденье, затем поворачивается ко мне, в одной руке держа маленький телефон, а в другой – мой рюкзак.

– Позвоните по номеру в этом телефоне и сделайте то, что он скажет. Тогда получите свои вещи назад.

Когда я не беру ни то, ни другое, он трясет телефоном перед моим носом.

– Я бы не стал пренебрегать этим предложением. Другого вы не получите.

Выхватив у него телефон и рюкзак, я устремляю на него пристальный взгляд.

– Вы меня отпускаете?

Он молча направляется к водительской двери. Я не двигаюсь с места, пока огни его автомобиля не растворяются в темноте.

Шум у главного входа в клуб побуждает меня действовать. Веселье закончилось, и толпа расходится. Я бегу к своей машине, на ходу доставая из сумки ключи. Кладу телефон на переднее сиденье и не трогаю его до тех пор, пока не останавливаю машину у переоборудованного под квартиру гаража, в котором живу.

Вбежав внутрь, я швыряю рюкзак на маленький кухонный стол и вместе с телефоном забираюсь на кровать. В списке контактов только одно имя: мистер Смит.

Я выбираю это имя и нажимаю кнопку вызова.

– Мне сказали позвонить по этому номеру, – говорю я, когда устанавливается соединение.

– Мы наблюдали за тобой, – отвечает мне механический голос, и я чуть не бросаю трубку от неожиданности. Он использует одно из этих устройств для изменения голоса. – Сначала в Гринсборо, теперь в Роли. Сожалею насчет кончины твоей матери.

У меня внутри все холодеет. Никто не должен связать девушку в этой квартире с той, что жила в трейлерном парке в Идене. Я об этом позаботилась.

Или думала, что позаботилась.

– Зачем?

– Ты смогла взять кое-что, к чему не должна была иметь доступа. У нас ушло довольно много времени и ресурсов на то, чтобы выяснить, что это была ты. На меня сложно произвести впечатление, но каким-то образом тебе это удалось.

Вот черт.

Меня переполняет ужас, и я делаю несколько вдохов, чтобы успокоиться. Я довольно быстро перешла от простых драгоценностей к картинам, серебру, антиквариату… ко всему, до чего могла дотянуться, – лишь бы размеры добычи позволяли унести ее в одиночку. А если копнуть поглубже, в интернете можно найти покупателя на любой товар.

– Вернуть вам ваше имущество?

– Мы его уже сами забрали.

Почему-то это меня совсем не радует.

– Но ты попала в небольшую передрягу. Твое оборудование тебя так некстати подвело. Хорошо, что тебя не успели привезти в участок: оттуда я мог тебя уже не вытащить.

Я ложусь на спину и устремляю взгляд в потолок. Сказанное не укладывается у меня в голове, и я не понимаю, что мне делать с этой информацией. Никто не приглядывал за мной с тех пор, как мама заболела, но я не думала, что у моего ангела-хранителя будет механический голос.

– Наверное, я должна вас поблагодарить. Как вам это удалось?

– Я кое-кому оказал услугу, а теперь попросил об ответной, – говорит он. – У меня твой ноутбук, и я полагаю, ты бы очень хотела получить его обратно. У меня есть для тебя работа, и, если ты меня выслушаешь, я верну твое имущество.

– Даже если я откажусь от этой работы? – спрашиваю я.

– Не откажешься. Сейчас ты получаешь сущие гроши за свою грязную работу. Я предлагаю тебе такие деньги, каких ты никогда не видела, и всестороннюю поддержку, чтобы тебя не поймали, как сегодня вечером.

Я не отвечаю, потому что мы оба знаем, что я согласна.

– Я пришлю тебе адрес в сообщении. Приходи туда в понедельник, в девять утра.

На этом разговор обрывается.

Хотела бы я сказать, что эта работа не возбуждала мое любопытство и что я собиралась в любом случае отказаться от нее, но это было бы ложью.

В понедельник, еще до восхода солнца, я стою в квартале от места назначения, стараясь оставаться незамеченной. По указанному адресу оказался офис агентства, оформляющего поручительство под залог, и в восемь утра посетители входят в здание и выходят из него практически непрерывным потоком. Наверное, после выходных для такого заведения это в порядке вещей.

Я не люблю неизвестности, поэтому надеюсь увидеть знакомое лицо до того, как приду на встречу. Голос, который я слышала по телефону, не дал мне никаких зацепок. Я точно не знаю, может ли преобразователь голоса скрыть акцент, но что-то мне подсказывает, что он со своим потенциальным акцентом поступил бы так же, как я, – избавился бы от любых отличительных особенностей, способных поведать о том, кто он такой и откуда родом. Устроившись на свою первую работу, в цветочный магазин, я очень скоро поняла, что из-за моего резкого акцента между мной и посетительницами магазина существует огромная пропасть – даже разница в суммах на наших банковских счетах значила меньше, чем этот акцент. Как ты ходишь, как говоришь, как двигаешься – все это говорит о тебе намного больше, чем что-либо еще.

Мы с мистером Смитом наверняка пересекались в прошлом, если я смогла что-то у него забрать. Лица, имена, места, события и числа намертво отпечатываются в моей памяти, когда я слышу или вижу их. Но когда до девяти часов остается совсем немного, я смиряюсь с тем, что придется действовать вслепую, поскольку так и не узнала никого из прохожих.

Приземистое здание из коричневого кирпича находится в центре квартала, и по обеим сторонам от него располагаются такие же депрессивные здания. Я открываю дверь под синей вывеской, которая гласит: «ААА – РАССЛЕДОВАНИЯ И ПОРУЧИТЕЛЬСТВО ПОД ЗАЛОГ». Внизу более мелким шрифтом написано: «обналичивание чеков и микрозаймы».

Стоит мне переступить порог, как на меня обрушивается волна горячего воздуха вперемешку с запахом пота. Я называю свое имя секретарю на ресепшн, и она жестом просит меня подождать, а сама тем временем поднимает телефонную трубку, чтобы сообщить о моем приходе человеку на другом конце провода. Разномастные стулья стоят вдоль стен, увешанных постерами, на которых изображения дикой природы причудливо сочетаются с вдохновляющими цитатами, как будто белоголовый орлан может что-то знать о лидерских качествах. Я плюхаюсь на свободный стул между двумя пожухшими растениями. Кроме меня в зоне ожидания всего лишь несколько человек: в уголке тихо переругиваются мужчина и женщина, а справа от меня, скрючившись на стуле, громко храпит пожилой мужчина.

Через несколько минут секретарша подзывает меня и указывает на коридор, уходящий вглубь помещения за ее спиной, коротко пояснив:

– Последняя дверь справа.

Я иду по узкому коридору и, миновав три двери, останавливаюсь перед нужной. Я выжидаю пару секунд, стараясь сосредоточиться, затем стучу в дверь.

– Входите! – доносится из-за двери приглушенный возглас.

Толчком открыв дверь, я с удивлением взираю на мужчину, сидящего за столом. Мое воображение рисовало мне типичного скользкого типа – низенького лысеющего мужчину с неприятной ухмылкой, который при моем появлении откладывает зажженную сигарету в стоящую неподалеку пепельницу. Но этот мужчина представляет собой полную противоположность данному образу – передо мной роскошный блондин. Когда я вхожу, он встает и через стол протягивает мне руку. У него крепкое и энергичное рукопожатие. Его голубая рубашка идеально подходит к глазам, и эффект настолько ошеломляющий, что я готова поклясться: у него в шкафу полно рубашек этого цвета.

– Лукка! Рад вас видеть. Я Мэтт Роуен.

Невозможно понять, тот ли это человек, с которым я разговаривала вчера вечером, или нет. Но я готова побиться об заклад, что это не он.

Я киваю:

– Мистер Роуен.

Одарив меня ослепительной улыбкой, он говорит:

– Зовите меня Мэтт. Пожалуйста, присаживайтесь.

Присев на краешек стула, я замечаю свой ноутбук на углу стола.

Проследив за моим взглядом, Мэтт говорит:

– Не стесняйтесь, берите. Вы пришли, а значит, он ваш.

Я беру ноутбук со стола и кладу его себе на колени, борясь с желанием прижать его к груди.

Мэтт крутит в руках ручку, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– Должен сказать, нас впечатлило, в какие места тебе удалось проникнуть и выбраться без последствий.

– Кого «нас»? Сколько плохих парней в вашей маленькой банде? – спрашиваю я.

Он ухмыляется, как будто я кажусь ему милой. Его телефон тренькает, и он плавным движением берет его со стола. Его пальцы бегают по экрану с потрясающей скоростью, все внимание поглощено телефоном.

– Это мистер Смит?

Он не обращает на меня никакого внимания.

Ну ничего, терпения мне не занимать.

Наконец Мэтт поднимает взгляд от экрана и говорит:

– У нас есть для тебя работа. Шанс заработать приличные деньги.

– Что нужно делать? – спрашиваю я.

Ненадолго забыв о телефоне, Мэтт кладет локти на подлокотники и закидывает ноги на стол.

– Будешь делать то, что у тебя хорошо получается. Мы создадим тебе условия, и ты добудешь нам то, что нам нужно. Так, чтобы никто ничего не узнал. Ты почувствуешь разницу, когда будешь работать под нашим прикрытием. И сильно удивишься. Подробнее расскажу, как только ты мне скажешь, что ты в деле.

Я разрываюсь, видя перед собой два разных пути. Я на перепутье. Принять предложение Мэтта – значит погрузиться глубже в этот мир, но у меня будет поддержка, благодаря которой ощущение наручников, впивающихся в мои запястья, станет отдаленным воспоминанием. Другой путь – это путь вынужденного исправления. Мне придется выйти из игры, пока я не столкнулась с настоящими проблемами. Потому что, как показал субботний вечер, что угодно может пойти не так – это лишь вопрос времени.

Мама всегда говорила, что для достижения успеха в жизни необходимо следовать трем правилам: учиться всему чему можно, стараться изо всех сил и быть лучшим в своем деле.

Как показал субботний вечер, мне еще многому предстоит научиться.

При одной мысли о маме у меня сдавливает грудь. Но я заталкиваю свою боль поглубже. Ее больше нет, и та старая жизнь для меня закончилась. Однажды я снова стану Луккой Марино, девчонкой из маленького городка Иден, штат Северная Каролина, которая живет в своем доме мечты с садом мечты, но этот день еще не настал. Сегодня я должна научиться зарабатывать деньги, чтобы эта мечта воплотилась в реальность.

– Окей, я в деле. Что за работа?

Глава 10

Наши дни

Прошло три дня с вечеринки по случаю скачек, а почтовый ящик по-прежнему пуст. И я до сих пор в неведении, как зовут эту женщину и откуда она взялась. А пока я не узнаю ее настоящее имя, она так и останется для меня «этой женщиной».

Но тот факт, что я не наткнулась на нее в городе, еще не говорит о том, что она скрывается. Куда бы я ни пришла, кто-нибудь обязательно произносит имя «Лукка Марино», рассказывая о своей встрече с ней.

После скачек меня добавили в групповой чат, так что я моментально узнала о том, что Сара столкнулась с ней в том кафетерии, где предполагалось устроить наш первый ланч, а Бет случайно встретила ее на маникюре. И несмотря на то, что Эллисон крайне плохо отзывалась о Джеймсе на вечеринке, они с Коулом пообедали с ними в городе вчера вечером. Сегодня утром она поведала нам об этом во всех подробностях.

Их с Джеймсом фото даже появилось в разделе «Светская хроника» крохотной местной газетенки: на бумаге ее шляпа выглядела еще более изысканно, чем в реальности.

У меня ушло немало времени, чтобы проникнуть в это сообщество, а она ворвалась туда как ураган.

Я и не осознавала, насколько велика ее наглость, пока не наткнулась на страницу матери Джеймса в Фейсбуке[6]: она написала длинный пост, посвященной этой женщине и супу, который та сварила для папы Джеймса. Под постом было 128 комментариев (и весьма серьезных!) – люди писали, как Бернардам повезло, что она у них есть. Мама Джеймса упомянула ее в посте, так что я в один клик оказалась на ее страничке.

Ее профиль был создан недавно. Первым делом она загрузила фото на аватарку с комментарием: «Печаль, мой старый аккаунт взломали, давайте дружить здесь!» Произошло это через неделю после моего приезда в Лейк-Форбинг.

Это был второй пост, который подтвердил, что она не случайно появилась в этом городе, присвоив себе мое имя и мою прошлую жизнь.

Когда я была в шестом классе, мы с одноклассниками ездили на местную ферму, где целый день играли в фермеров и выполняли разные поручения – например, доили коров и кормили цыплят. Эта женщина каким-то образом нашла групповое фото, которое мы сделали в конце дня, и выложила его в рамках «ностальгического четверга» с подписью: Смотрите, что я нашла, копаясь в старых коробках. Какой классный был день! Отмечайтесь в комментариях, кого пропустила.

На фото я сидела, скрестив ноги, вторая слева в первом ряду, в своей любимой красной толстовке, воротник, манжеты и полы которой мама отделала темно-синей клетчатой тесьмой.

Несколько человек из моей школы, о которых я много лет не вспоминала, отметили себя в этом посте. В комментариях получилась настоящая виртуальная встреча одноклассников, ведь большинство из них написали, что очень рады возобновить общение. В полной уверенности, что она – это я.

Вернувшись к фото на аватарке, я рассматривала его, пока оно не стало расплываться у меня перед глазами. Голова повернута, длинные волосы закрывают бо́льшую часть лица, и она смеется. Прекрасное, не постановочное фото. В последний раз эти старые друзья видели меня, когда я была еще подростком с детским жирком на щеках. Легко понять, почему они поверили, что она именно та, за кого себя выдает.

Будь это любая другая работа, я бы схватила свои немногочисленные пожитки и убралась из города к чертовой матери в ту же секунду, как услышала имя этой женщины, но последствия отказа от этой работы таковы, что мне никак нельзя поддаваться этому инстинкту. Я не могу сбежать. Пока не могу. Я еще помню, как закончилась моя прошлая работа.

Мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не выйти из образа беззаботной, счастливой девушки, который до той вечеринки успел стать моей второй натурой: Райан не должен ничего заподозрить.

Я бросаю взгляд на кухонные часы и понимаю, что мне пора. Ополоснув кружку в раковине, я хватаю сумку и направляюсь в гараж.

Я долго думала, но теперь пришло время сделать этот звонок: откладывать больше нельзя. Но для этого мне надо уединиться в своей машине. С большой натяжкой можно допустить, что самозванку сюда прислал не мой босс, а кто-то другой, но вероятность этого крайне мала. Если босс узнает об этой женщине не от меня, последствия, без сомнения, будут серьезными. Надо позвонить и все рассказать, потому что от меня этого ждут, а сейчас мои действия должны быть стопроцентно предсказуемыми.

Сидя в своей машине в гараже Райана, я достаю из бардачка телефон с предоплаченной сим-картой. Я воспользуюсь им один раз, а затем уничтожу.

Распаковав аппарат, я включаю его и набираю номер, который запомнила, приступая к выполнению этого задания. Соединение устанавливается, и механический голос спрашивает:

– Какие-то проблемы?

Несмотря на все доступное ПО для распознавания голоса, истинное звучание голоса мистера Смита остается тайной за семью печатями, как и его настоящее имя.

– Возникли новые важные обстоятельства, которые вынудили меня сделать этот звонок. Я встретилась с женщиной, которая выдает себя за меня. Она назвалась моим именем, заявила, что родом из моего города, использовала события из моего прошлого в своих целях. Прошу совета.

Пауза неприятно затягивается.

– Но ты все равно выждала три дня, прежде чем сообщить об этих обстоятельствах.

Черт.

– Хотела убедиться, что это не совпадение, прежде чем…

Он перебивает меня, не дав договорить:

– Решил тебе напомнить, что мне есть кем тебя заменить. Расценивай ее появление как мотивацию для успешного выполнения этого задания, ведь прошлое ты полностью провалила. Если результаты твоей работы меня удовлетворят, ты снова станешь единственной Луккой Марино из Идена, штат Северная Каролина, которая на меня работает. – Немного помолчав, он добавляет: – Я знаю, как это важно для тебя.

Если бы информация, которую я должна была передать боссу при выполнении прошлого задания, не была настолько конфиденциальной, сомневаюсь, что он стал бы мне угрожать подобным образом. Я пока не знаю, насколько сильно мне может навредить эта женщина, присвоившая себе мое имя и мое прошлое, но это не значит, что она не может мне навредить. Мистер Смит ничего не делает без веской причины.