Танец со Зверем

На лице Гверна отразилась горечь понимания.

– Нет! Нет! Не может быть…

Кинув взгляд на Рейгана в облике ликана еще раз, лорд сжал руки в кулаки и повернулся к леди Эвелин:

– Ах ты шлюха! Кто он? С кем из этих животных ты делила ложе?

Под силой гнева правителя все ликаны, что находились рядом, инстинктивно опустили головы. Лишь Эвелин со слезами в горящих одновременно страхом и гневом глазах осталась стоять прямо.

– Рейган – мой сын! Мой! И я не позволю вам причинить ему вред!

– Кайден тоже твой сын, но ты и слезинки не пролила из-за его смерти.

– Кайден еще и ваш сын, и все иное меркнет перед этим! Посмотрите же на себя, мой лорд! – продолжила выплескивать накопившуюся боль Эвелин. Сжав руки в кулаки и сделав несколько шагов вперед, она оказалась лицом к лицу с мужем. – Всего за пару мгновений вы отреклись от ребенка, что все эти годы называл вас отцом!

Не выдержав, Гверн схватил жену за волосы. Только вот она не отвела взгляд.

– В нем нет ни капли моей крови, Эвелин! – прорычал он. – Он мне никто.

– Так захлебнитесь ею, этой вашей хваленой волшебной кровью!

Ее последние слова словно повисли в воздухе.

Внезапно стоявший неподалеку Атти втянул носом воздух и нервно оглянулся. Словно что-то почуяв, он развернулся и со всех ног бросился к своему господину. Тот как раз оттолкнул от себя Эвелин.

– В чем дело, Атти? – пытался воззвать к нему лорд, но тот не успел ответить, поскольку Бренн внезапно бросился на брата, преграждая путь.

Они сцепились и покатились по земле. Комья грязи летели из-под их ног, а вены на руках вздувались от напряжения. Казалось, силы братьев равны. Наконец, сумев освободиться от захвата, Атти вновь поднялся на ноги, но момент был безвозвратно упущен.

– Прости меня, брат… – Лицо Бренна, который снизу смотрел на брата, исказила мука.

– Нет! Нет! Господин! – во все горло заорал Атти. Черная татуировка ошейника на его шее ярко вспыхнула, обжигая.

По рубахе Гверна стремительно расползалось красное пятно. Белый плащ, ранее накинутый Бренном, сполз с его плеч и кучей свалился на землю.

Мелькнувшая за спиной лорда неясная тень на миг приобрела человеческие очертания. Стремительным прыжком Атти попробовал нагнать ее, но не смог. Быстро увернувшись от него, нападавший прыгнул с обрыва. Ликан так и остался стоять с протянутой в пустоту рукой, в которой был зажат лишь оторванный кусок черного плаща.

– Что за…

Внезапно время для Атти словно остановилось. Его тело замерло, не в силах пошевелиться, а волосы на затылке встали дыбом. Нечто, появившись за его спиной, холодным дыханием обдало шею. А потом, казалось прямо в его голове, голос прошептал:

– Ты потерял своего Валлия… твой долг должен быть уплачен.

Он словно наяву услышал звуки скрипящей телеги, на которой Анку, бог смерти, едет забирать души тех, кому никогда не увидеть красоту и свет Равнины Блаженства. Атти почувствовал тяжесть, которая разлилась в груди, а затем острую мимолетную боль. Неужели он умирал? Впрочем, другого выбора и не было – со смертью хозяина умирал и его виллем.

Однако наваждение схлынуло так же быстро, как и возникло. Тело снова стало ему подвластно, а воздух потерял неестественную густоту. В страхе Атти обернулся, готовясь увидеть за своим плечом банши или самого бога смерти. Но там никого не оказалось.

– Скоро… – прошептал все тот же бестелесный голос и исчез в глубинах его разума.

Мгновение ничего не происходило.

– Отец! – первым прорезал воздух искаженный голос очнувшегося Рейгана. Все еще в нечеловеческом облике, он тянулся к лежащему на земле Гверну. – Отпустите!

С трудом вырвавшись из державших рук, Рейган подбежал к лорду:

– Нет, отец…

Лорд Гверн из последних сил разлепил веки и посмотрел ему в лицо. Рейган впервые увидел в них то, чего всегда боялся, – разочарование. Лорд отвернулся от него и перевел взгляд на алтарь, где лежало тело Кайдена. Он открыл рот, и из него вытекла струйка крови.

– Не смей… называть меня так…

Договорить Гверн не успел. Душа с последним вдохом покинула мир, оставив на земле лишь обмякшее тело.

Позади послышались звуки борьбы. Атти не было нужды оглядываться, он и так знал, что все человеческие стражи замка тоже убиты ликанами. На поляне снова воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь поскуливанием Рейгана. Атти подошел к нему и оглядел с ног до головы. Кожа и уши постепенно возвращали человеческие очертания, но клыки все еще показывались из-за детских губ.

– Рейган… – Леди Эвелин потянула сына на себя, чтобы увести от остывающего тела. Продолжая его обнимать, она обернулась к Бренну и выдавила измученную улыбку: – Все кончено.

Заметив желание Атти воспрепятствовать им, Бренн поднял руку:

– Уведи его, Эвелин. Нам с братом нужно поговорить. Для мальчика достаточно потрясений на сегодня. Ему ничего не грозит.

Кивнув, она подтолкнула оглушенного горем сына по дороге к замку.

Как только они ушли, Атти рванулся к Бренну и схватил его обеими руками за голову:

– Что ты натворил, брат? Что ты натворил?

В ответ Бренн вдруг резко рассмеялся. Он хохотал громко, заливисто, не боясь. Затем повернулся к другим ликанам, которые застыли над телами убитых людей, казалось так до конца не поверив в то, что только что сотворили.

– Ну же, братья! Алан, Льюг, Большой Лоррин! – Обогнув Атти, он подошел к ним. – Мы свободны! Наконец-то мы сами хозяева своих судеб! И ты! – обернулся он к брату. – Боги и впрямь благословили эту ночь. Ты выжил, Атти! На такое я и не надеялся.

Атти резко схватил брата за плечо и, глядя ему в глаза, гневно прорычал:

– Ты нанял убийцу, Бренн? Ты в своем уме? Из-за твоей гордыни все ликаны потеряют разум! Стая превратится в зверей, пережив агонию пыток! Такой свободы ты жаждал? Что будет с ними теперь? Лишь благодаря валлийской крови мы могли жить!

Отчаяние и страх захлестнули Атти. Лицо исказила мука от осознания грядущих перемен. Собственная смерть от потери Гверна страшила его меньше, чем участь своего народа.

– Все будет хорошо, брат, – снисходительно произнес Бренн и слегка склонил голову набок, будто обращаясь к темному лесу позади себя. – Так ведь, Триста?

Из-за деревьев выступила рыжеволосая женщина-друид. Она спокойно оглядела покрытое волшебными цветами дерево, мертвое тело Гверна и молчаливых ликанов. Наконец, ее глаза поочередно встретились с глазами Бренна и Атти.

– Леди Грания родила. Это девочка.

– Видишь, брат, – улыбнулся Бренн, раскинув руки, – у нас есть дитя валлийской крови.

– И это твой план? Из-за новорожденного ребенка ты готов рискнуть всей стаей?

– Брат, послушай…

– Да она может завтра умереть! От горячки, от врожденных пороков, да еще черт знает от чего! Это ребенок, черт возьми!

– Она не умрет, – вмешалась в разговор Триста. – Этому дитя многое предназначено.

– Теперь все будет хорошо брат. Мы станем жить свободно, позабудем о проклятье!

Атти сокрушенно покачал головой, вспоминая шепот, услышанный им в момент смерти господина.

– Ничто в этом мире не дается даром, Бренн. Наше проклятье не возникло из пустоты. Оно было частью созданного богами порядка. Боюсь, теперь они заставят нас дорого заплатить за то, что сегодня произошло.

– В этом ты прав, пес, – раздался голос со стороны священного дуба, – вот только плату возьмут не боги… а я.

В следующий момент все ликаны упали на землю, ощущая гнет чужой яростной воли. На ногах осталась лишь Триста. Она невозмутимо посмотрела туда, откуда послышался голос.

У каменного алтаря, весь в крови, со смазанными черными рисунками на лице, в устрашающей позе стоял Кайден. И он был жив.

Глава 6

Самхейн

Звуки праздника стали слышны задолго до того, как они увидели ворота.

Иона неторопливо шагала к замку по размытой повозками колее, приподнимая подол платья. Она то и дело посматривала на идущего рядом Вейлина, оценивая его состояние. Он выглядел абсолютно здоровым, и лишь пара кровавых пятнышек на его рубахе напоминала о недавнем приступе.

– Сколько тебе лет? – вдруг поинтересовалась она.

– Почему ты спрашиваешь? – Вейлин наклонил голову в ее сторону, продолжая смотреть вперед. Несколько белых прядей упали на глаза, и он привычным жестом зачесал их назад.

– Просто не хочу идти в тишине, – пожала плечами Иона.

– Ты нервничаешь, – усмехнулся он. – Боишься, что тебя поймают в саду вашего лорда?

– Двадцать пять? Двадцать восемь? – не унималась Иона.

– А ты не из тех, кто просто так сдается, а? – Вейлин вздохнул: – На самом деле я точно не знаю.

От удивления она остановилась.

– Как такое вообще возможно?

– Я сирота. Родители бросили меня в лесу ребенком. – Заведя руки за спину, он двинулся вперед. Иона догнала его, и когда они вновь пошли вровень, Вейлин продолжил: – Ансгар нашел меня случайно, когда был на охоте. Он подобрал меня и воспитывал некоторое время.

– Ансгар – так звали твоего наставника? Того, что умер? – предположила Иона.

– Да. Он не знал моего точного возраста. Но я думаю, мне около тридцати. А сколько тебе?

– Девятнадцать.

– Вот так да! – Вейлин поднял бровь. – Да ты у нас, никак, старая дева! Девятнадцать и без мужа!

Иона насупилась и хотела ответить, но тут за очередным поворотом показались массивные ворота замка. Она подняла голову вверх в невольном восхищении – каменная крепость выглядела незыблемой, высокими пиками башен прокалывая небеса. В это время, освещаемые последними закатными лучами солнца, камни в стенах крепости казались теплыми, а сквозь открытые ворота то и дело мелькали длинные тени, которые отбрасывал веселящийся во дворе народ.

Вейлин и Иона слились с потоком стремящихся в крепость людей. Внутри их быстро окутала атмосфера праздника: флейта и барабаны играли задорную музыку, в воздухе витали ароматы жареного мяса и гвоздики, тут и там мелькали яркие наряды молодых женщин.

Недалеко от главных ворот раскинулся молодой ясень. Сегодня его ветви украсили разноцветными лентами, веревочками, медными колокольчиками и просто отрезами ткани.

Иона потянула за шнурок и распустила волосы. Приблизившись к дереву, она поджала губы. Они пришли слишком поздно, и все нижние ветви были уже заняты.

– Вейлин, – она обернулась к своему спутнику и протянула шнурок, – можешь мне помочь? Хочу завязать на одной из верхних веток.

Он кивнул и подошел к Ионе. Но, вместо того чтобы принять шнурок из ее рук и завязать его самому, Вейлин вдруг пригнулся и, подхватив ее за ноги, высоко поднял на руках.

– Ой! – воскликнула Иона. – Что ты делаешь?

– Помогаю, – последовал невозмутимый ответ снизу. – Завязывай быстрее! Или тебе понравилось смотреть на меня свысока?

Лицо Ионы стало алее некоторых лент, что висели на дереве. Справившись со смущением, она неловко завязала кожаную веревочку на самой верхней ветке. Когда ноги вновь коснулись земли, она приготовилась высказать гневную тираду, но осеклась, едва встретившись с улыбающимися серыми глазами.

– Спасибо, – буркнула Иона, старательно отводя взгляд.

Все еще посмеиваясь над ее робостью, Вейлин спросил:

– Что загадала?

– Ничего. Я не верю в исполнение желаний лишь из-за узелка на ветке.

– Зачем тогда вообще их завязывать? – непонимающе нахмурился он.

– Моя мама всегда так делала, – пожала плечами Иона. – Это… мой способ показать самой себе, что я все еще ее помню.

– Давно ее не стало?

– Уже два года. – Она вздохнула, стряхивая с себя грусть. – Пойдем?

Путь им преградили танцующие гости. Вейлин то и дело озирался, словно высматривал кого-то в толпе. Внезапно он врезался в проходящего мимо них мужчину, от которого сильно несло хмелем. Богатая шкура неизвестного животного, украшавшая плащ чудного покроя, выдавала в нем гостя этих мест.

– Смотри, куда идешь, чернь, – выплюнул мужчина, отряхиваясь.

– Простите, господин, – низко поклонился Вейлин.

Иона подняла брови, удивляясь такому внезапному проявлению покорности, но смолчала.

Едва богач немного удалился от них, Вейлин выпрямился и с озорной улыбкой подбросил в руке небольшой мешочек с монетами.

– Ты что, обокрал его? – Иона широко распахнула глаза.

– Ему все равно, а вот для нас, – Вейлин особенно выделил последнее слово, доставая из мешочка несколько монет и вкладывая их в ее руку, – они явно будут нелишние.

– Воровать на Самхейне! – покачала она головой, стараясь спрятать улыбку. – Невозможно постичь глубину твоей дерзости.

– Каждый сам за себя, – пожал плечами Вейлин. – Это я давно уяснил. Да и если что, прыгнем через костер, и сгорят все наши прегрешения.

Пусть Иона была не согласна, но воспоминания о брате заставили ее прикусить язык. Этих монет хватило бы, чтобы все же выплатить долг Аонгусу, а затем пить и есть целую неделю.

– Так зачем ты здесь? – задала она вопрос, засевший в голове с той встречи со стражами на дороге. – И не говори, что ради пира, не поверю!

– Что ты, Иона, нельзя избегать участия в народном веселье! Сама знаешь, кто не отгулял этот Самхейн, тот не переживет следующий.

– Ну конечно, – покачала она головой и скрестила руки на груди. – Ладно. В любом случае это не мое дело. Да и знаешь… – Она прервала свою речь, когда поняла, что собеседник совсем не слушает ее.

Вейлин уставился куда-то вдаль. Он резко побледнел, и без того резкие скулы на его лице выступили еще сильнее. Иона проследила за его взглядом, но не увидела ничего необычного: просто лавка с сахарным хлебом, снующие тут и там гости да стена замка. Повернувшись обратно, она обнаружила, что осталась одна. Ее спутник словно испарился в толпе.

Подавив легкую досаду, Иона пожала плечами. В конце концов, они не договаривались вместе провести всю ночь, да и вообще еще встретиться после всего. Осмотрев двор, она решила немного подождать с поиском пути в сад за цветком аниса. Ближе к восходу луны гости напьются, стража ослабит внимание, и будет гораздо легче незаметно ускользнуть в глубину двора.

Вокруг бурлил Самхейн: тут и там висели разноцветные ленты, на стенах и в узких нишах чередовались раскрашенные черепа и разрисованные под них репы и тыквы. По всему двору зажгли множество костров, местные жители водили вокруг них хороводы, танцевали, пели песни. А самые смелые уже прыгали через высокое пламя, тем самым очищая себя от накопившихся за год прегрешений. Иона заметила в толпе много красиво одетых девушек, которые с надеждой поглядывали на главные ворота замка. Видимо, слухи о поисках любовницы для лорда разлетелись не только в Перте.

Солнце село, хмель тек рекой, а смех и песни становились все громче. Подойдя к столу с винными кувшинами, Иона увидела неохраняемую арку, тьма за которой дарила возможность незаметно улизнуть. Еще раз убедившись в отсутствии стражи, она налила себе в чарку вина и, повернувшись лицом к кострам, аккуратными шагами начала пятиться к проходу.

Спасительная тень уже наполовину скрыла ее, как вдруг раздался голос:

– А ну стоять! Куда это ты собралась, девка?

Возникший словно из ниоткуда стражник схватил ее за локоть, другой рукой сжав рукоять ножа на поясе.

Иона вздрогнула. За все годы, что приходилось общаться с чередой мужчин, что увивались за ее матерью, она хорошо уяснила – в подобных ситуациях нужно делать две вещи: бежать или притворяться. Поскольку при побеге она теряла возможность заполучить лекарство, пришлось выбирать второй.

– Ах, господин стражник, – пьяно улыбнулась Иона, растягивая слова, – какой прекрасный Самхейн! И что за пир во славу лорда! – Покачнувшись, она оперлась о стену. – Как-то мне нехорошо…

Уловка отчасти сработала, и стражник брезгливо махнул рукой, отпуская ее, но взгляда не отвел.

– Не шляйся тут, еще загадишь мне сапоги.

Изображая нетрезвую походку, Иона попыталась слиться с толпой. Пройдя около половины пути до противоположной стены, она почувствовала, как ее хватают за локоть и тянут из потока людей.

– Вот ты где, Иона! – Рядом взметнулись рыжие локоны.

Перед ней стояла Уна. Сегодня она была одета в яркое красное платье, которое вместе с огненными волосами создавало впечатление горящего посреди толпы пламени.

– Ты уже видела лорда? – полюбопытствовала Уна. – Кто-то говорил, что он появится только на гаданиях. А еще я слышала, будто он переоделся деревенским мужиком и в старой рубахе бродит посреди нас! Девок высматривает!

– Что? – переспросила Иона, поскольку слушала ее вполуха, стараясь найти взглядом другой вход в замок.

– Лорда, Иона! Ты его видела? – повысив голос, повторила Уна.

– Нет, не видела.

– Я собираюсь танцевать волчий танец в этом году. – Уна провела рукой по волосам, приглаживая их. – Моя сестра в прошлом году танцевала и вышла замуж. Теперь вот живет в замке. – Последние слова она произнесла с нескрываемой завистью.

– Да, я слышала, – кивнула Иона. – Ее муж вроде бы один из дозорных?

Разговор девушек и шум праздника заглушил бой барабанов. Ворота на северной стене распахнулись, и спустя мгновение из них вышел слуга. Держа деревянную створку открытой, он замер в ожидании. Под стройный ритм музыки из толпы гостей один за другим, громко переговариваясь и смеясь, начали отделяться мужчины. Волчий танец для них был способом найти себе любовь, жену или мимолетную связь на ночь.

– Ну, я пошла, – бросила Уна, присоединяясь к желающим участвовать в танце девушкам. Те небольшим ручейком стекались к южной, противоположной мужчинам стене.

Иона рассеянно кивнула, осматривая толпу. Внезапно натолкнувшись на подозрительный взгляд поймавшего ее стражника и не желая более привлекать его внимание, она резко отвернулась и догнала Уну.

– Что ты делаешь? – прошептала та, хватая со стола белую накидку. Всем девушкам в волчьем танце надлежало покрыть ими головы и лица.

Ионе вспомнились слова Вейлина, а потому она решила не стоять в стороне.

– Ну не вечно же мне в старых девах ходить. – Она уцепилась за край последней на столе накидки и резко потянула на себя. С характерным треском ткань вырвалась из рук менее удачливой девушки по другую сторону стола. – Может, и я кому-нибудь приглянусь?

Пожав плечами, Уна спрятала волосы под капюшоном белой ткани, Иона повторила ее действия.

Те, кто успел забрать накидки, шагнули вперед. Толпа расступилась, пропуская участниц в середину двора, где, возвышаясь над стенами замка, стояла старая омела. К ее стволу на уровне талии были привязаны крепкими узлами одиннадцать алых веревок – по числу девушек для ритуального танца. Взяв в руки одну из них, Иона подняла глаза в тщетной попытке разглядеть что-либо помимо ног вокруг. Ткань мешала обзору, закрывая лицо. Все девушки встали вокруг дерева на равном расстоянии, держа в руках концы своих веревок. Толпа замерла в ожидании зрелища.

Барабаны смолкли на мгновение, а затем ускорили ритм. Повинуясь музыке, девушки закружились вокруг омелы. Вправо, влево, еще круг – все больше и больше путали они между собой веревки. Пройдя три круга, танцовщицы запели:

Приходи из-за леса,Приходи ради крови.Выбирай себе деву,Чтоб отринуть неволю.Выбирай себе девуИ взгляни в ее очи.Красной нитью отмеченБудет путь этой ночью.Пусть сплетаются судьбы,Словно пряди и ленты.Забирает зверь сердцеНареченной невесты.Выбирай себе деву,Раздирай сердце в клочья.Красной нитью отмеченБудет путь этой ночью.

Услышав песню, мужчины вышли из северных ворот навстречу танцующим. Чтобы скрыть верхнюю половину лица, они надели на себя различные маски: нашлись там и медный медведь, и деревянный олень, и даже железный беркут с острым клювом.

Девушки остановились, давая мужчинам занять свои места в круге, – теперь они стояли, чередуясь. Музыка становилась все быстрее и громче, танец продолжался. Звериные маски мелькали меж белых накидок, а партнеры старались словно бы невзначай лишний раз коснуться друг друга плечом или рукой. На очередном круге Иона почувствовала легкое касание и услышала знакомый шепот прямо возле уха:

– Решила развлечься, дитя Диан Кехт? Я думал, у тебя иная цель на эту ночь.

Его горячее дыхание обожгло кожу даже сквозь ткань капюшона. Но ответить Иона не успела – партнер сменился, и Вейлин вновь затерялся в толпе танцующих.

Наконец музыка смолкла, и девушки замерли, крепко сжимая концы своих веревок. Отовсюду послышались шаги – мужчины направились к дереву, поочередно отрезая тонкие канаты от ствола. Взявшись за освобожденный конец, они тянули его на себя, сматывая веревку. Волнительное ожидание девушек, лишенных обзора из-за скрывающих лица капюшонов, казалось, можно пощупать руками, настолько густой дымкой оно висело в воздухе. Тут и там раздавались удивленные женские возгласы – подошедшие мужчины снимали с них накидки, осматривая избранниц.

Спустя мгновение на земле рядом со своими ногами Иона увидела знакомую пару кожаных сапог. Игнорируя забившееся быстрее сердце, она ухмыльнулась и набрала в грудь воздуха, чтобы выдать стоявшему подле нее Вейлину какую-нибудь колкость по поводу его выбора, но тот прошел мимо и остановился где-то справа.

Веревка в ее руках резко натянулась, и от неожиданности Иона едва успела ее поймать. Звук приближающихся шагов оборвался возле ее ног. Осознав, что все это время не дышала, Иона резко вдохнула и уловила странный аромат. Мужчина, который стоял напротив нее, пах словно гроза – свежестью и опасностью. Ничего подобного она еще не встречала.

Мужчина протянул руки и снял с нее капюшон. На пальце в черной перчатке блеснуло тяжелое золотое кольцо с красным камнем.

Иона зажмурилась, вновь привыкая к свету, а после подняла взгляд на того, кто держал в руках другой конец ее веревки. Перед ней предстал незнакомец в абсолютно черном одеянии. Его рубаху прикрывала кожаная куртка, какую носили только богатые торговцы или дворяне. Раскрытая пасть волка на маске поблескивала золотом в свете факелов, сливаясь по краям со светлыми волосами.

Иона ждала. Согласно ритуалу, если избранница придется по сердцу мужчине, он должен был снять маску, показывая и девушке лицо. Если же нет – останется в ней до конца праздника. Краем глаза Иона заметила, что многие участники уже избавились от скрывающих лицо предметов, однако Вейлин, и правда стоявший справа от нее в маске серебристого медведя, не спешил это делать. Похоже, его вовсе не интересовала девушка, которая нервно теребила длинную косу напротив. Вейлин уставился на избранника Ионы, повернувшись всем телом в сторону их пары.

Тоже вернув внимание к золотому волку, Иона почувствовала укол разочарования, поскольку он до сих пор находился в маске и явно не спешил ее снимать. Конечно, Иона никогда и не считала себя красивой, но сейчас укротить уязвленное самолюбие оказалось совсем непросто. Не подавая виду, она расстегнула ненужную более белую накидку и собралась уходить прочь.

– Остановись, – попросил ее избранник низким, одновременно обволакивающим и властным голосом. – Прогуляйся со мной.

Он подал руку в ожидании ответа. Удивленно моргнув, Иона кивнула:

– Хорошо.

Протягивая незнакомцу ладонь, она подумала, что, быть может, это ее шанс незаметно ускользнуть от стражи и найти дорогу в сад.

Под пристальным взглядом Вейлина пара затерялась в толпе.

Глава 7

Бельтайн

Вот уже вторые сутки Рейган мерил шагами пространство собственной спальни. Семь шагов от кровати до окна, еще четыре от кровати до запертой наглухо двери и последние пять – вновь до кровати.

Он спал урывками, боясь пропустить какие-то новости о происходящем в замке. Во снах он то и дело стоял за спинкой трона лорда Гверна, который вдруг превращался в Бренна, а затем в волка, жадно открывающего пасть лишь с одной целью – наброситься на самого Рейгана.

С последнего пробуждения в поту и слезах прошло уже несколько часов, и рассвет за окном сменился теплым днем. Словно насмехаясь над Рейганом, солнце радостно заглядывало во все окна его спальни.

Порой он пытался слушать разговоры в коридоре, выспрашивал о своем брате и матери у приносивших еду слуг, подходил к окну в надежде увидеть кого-то из них во дворе. Но чаще всего в эти дни он думал о человеке, которого всю жизнь называл отцом. Лорда Гверна никто не назвал бы идеальным. Нравом он обладал вспыльчивым, порой слишком много пил и раз за разом изменял жене. Но при всех его недостатках в одном отказать лорду было невозможно – он любил сыновей.