Измена. В постели с врагом

познает, что такое ад, – сурово произношу я, чувствую, как от злости глаза наливаются кровью.

– Ты ведь понимаешь, что это заявка на войну, – предупреждающе произносит друг.

– Ром, я знал, на что шел. Ты же как никто другой знаешь, сколько лет я вынашивал этот план мести. И когда я почти у цели, ни за что не отступлюсь.

– Калужский вряд ли оставит это просто так.

– Да, но ему не по силам со мной тягаться, не тупой ведь, очевидно, что будет снова действовать через третьих лиц. Но у меня в руках его дочь, не думаю, что он будет ей рисковать.

– Крепись, братан. Сил тебе довести это дело до конца, – напутствует мне друг. Поначалу моя идея была для него сомнительная. Особенно когда я, восемнадцатилетний парнишка, только выпустившийся из детдома, связался с криминалом.

Но Ромка всегда и во всем меня поддерживал, в то время как я кроме него больше никому не доверял и всегда во всем проявлял настороженнось. Да, у меня есть улики, доказывающие вину Калужского. Когда я говорил Еве о тюрьме и пуле в лоб, я вовсе не блефовал. Не имею привычки бросать слов на ветер. Вот только смерть или тюрьма – это слишком легкая расплата для этого ублюдка. Я буду действовать словно медленный яд, постепенно отравляя своему врагу жизнь. Заплатят все. И начну я с тех, кто ему дорог.

Сначала это будет Ева, а затем и все остальные. Я заставлю ее привязаться ко мне. Она родит мне ребенка. А затем я его заберу, и он станет наследником моей империи, которую я отберу у своего врага. Калужский и его семейка даже одним глазом не увидят своего внука. А дальше… А дальше я разберусь. Но одно знаю точно – Калужский и его семья пожалеют, что родились на этот свет.

В том числе и Ева, какую бы она во мне не вызывала симпатию. Да, не спорю, она очень красивая, такую я бы с легкостью смог приручить. Вот только даже ее смазливая мордашка не помешает превратить ее жизнь в сущий кошмар.

Кстати, Ева.

Прощаюсь с Ромкой, решаю навестить свою новую спутницу жизни.

Время близится к ночи, наверное куколка уже спит. В комнате темнота. Захожу внутрь и раздеваюсь, ложусь на свободную половину кровати.

Включаю настольную лампу, комната озаряется приглушенным светом.

Ева лежит рядом. Отвернулась в другую сторону, мой взор падает на стройную спину. Надела мой наряд, так сказать первый для неё подарок. Хороша, чертовка. Даже в таком положении она выглядит весьма соблазнительно. Я мог бы наброситься на неё прямо здесь и сейчас, но решаю, что нужно выждать время и не спешить. Пройдёт время, и она сама набросится на меня, я в этом не сомневаюсь.

Еще никто не мог долго передо мной устоять. Вот только из-за погони за местью и своего образа жизни я так ни разу и не обзавелся постоянной девушкой. Но я знаю, что хорош собой и вовсе не набиваю себе цену. А статус и деньги действуют на девушек как магнит. Еще не было такой, которая бы сопротивлялась. И Ева будет такой же. Вскоре она поймёт, что со мной лучше дружить, нежели враждовать. Она все обязательно поймёт, если её мозг будет работать в верном направлении.

Я слышу, как гулко бьется ее сердце. Дышит шумно, думает, что раз она притаилась, лежит и не двигается, я поверю, что она спит. Но не тут-то было. Жизнь научила меня везде проявлять осторожность.

– Можешь не притворяться, я знаю, что ты не спишь, – разрезаю тишину своим басом.

Дышать стала еще чаще, грудная клетка ходуном ходит. Решаю развеять её страхи.

– Не бойся, сегодня тебя трогать не буду, – я нарочно провожу ладонью по изгибу ее спины, плавно направляясь к внутренней стороне бедра.

Затем мой взгляд падает на прикроватную тумбу. На ней стояла небольшая статуэтка в виде черного слона с длинным острым хоботом. И сейчас её нет.

Благо, что реакция у меня тоже будь здоров, в ту секунду, когда отвлекся, Ева стремится зарядить мне этой самой статуэткой прямиком в глаз. И она бы это сделала, если бы я не успел перехватить её руку.

Эх, Ева, зря. Очень зря. Сама себе яму роешь.

Глава 10

Ева

Услышав приближающиеся шаги Зверя, замираю, притворившись спящей. Хотя на что я надеюсь? Что у такого, как он, есть нормы приличия и он не станет меня будить?

Конечно же нет. Именно поэтому я сжимаю под подушкой в руке статуэтку. У слона длинный острый хобот, и я представляю, как заряжаю им самым прямо ему в глаз.

Хлопок двери. Напрягаюсь так сильно, кажется, и не дышу вовсе. Сердце, чертово сердце может выдать меня с потрохами! Оно бьется так неумолимо, так сильно и громко, что в тишине только и слышны его удары.

Чувствую, как рядом со мной прогибается матрас, страх окутывает с ног до головы. Мне даже просто лежать с ним в одной постели не по себе, а если представить между нами что-то большее, то меня тут же в ледяной пот бросает.

– Можешь не притворяться, я знаю, что ты не спишь, – в его голосе звучит открытая издевка. Вот же гад, за секунды меня раскусил! Но ничего, пусть только попробует хоть притронуться ко мне,

сразу получит в глаз!

Загорается приглушенный свет. Ха! Так даже лучше, увижу куда точно прицелиться.

– Не бойся, сегодня тебя трогать не буду, – усмехается, подонок. Думает, что я боюсь его. Не боюсь! И плевать, что от страха колени трясутся, а дрожь прошибает тело подобно току.

Я пообещала себе, что буду бороться. И не дам себя в обиду.

Потому что я поняла одну важную вещь – единственный человек, который остался со мной рядом, который никогда не предаст и не подставит – это я сама. И впредь я буду думать лишь о себе. Только о себе.

Где-то в закромах моей души совесть трезвонит о том, что так нельзя, что я должна делать все, чтобы спасти отца и не допустить беды.

Но я очень устала. Устала, что с самого моего рождения моей жизнью распоряжаются другие люди. Сначала отец, а теперь Зверев.

И все же слова Павла меня немного успокаивают. Я надеюсь, что он человек слова, и раз уж заявил о том, что трогать меня не будет, значит и в самом деле не станет.

Вот только в следующую секунду его рука скользит вдоль позвоночника, заставляя кожу покрыться колючими мурашками. Меня снова будто током прошибает. Разряд. Еще один.

Сердце в панике, горло словно невидимая рука сжимает. Физически ощущаю его горячее дыхание. Неужели солгал?

Неужели посмеет воспользоваться?

Ладонь спускается все ниже и ниже. Когда она подбирается к интимному месту, я понимаю, что медлить нельзя. Иначе этот мерзавец не остановится и будет дальше истязать меня.

Замахиваюсь, стараюсь делать это резко и быстро, пытаясь уложиться в долю секунды. Представляю мысленно, как у меня получилось. Что Зверь ревет и корчится от боли.

Но этого не происходит. Он одним ловким движением перехватывает мою руку. Сжимает так сильно, что у меня немеют пальцы.

А смотрит, словно сожрать готов в прямом смысле слова. Ярость, гнев, злость – все это я вижу на его мрачном лице.

И слов не нужно. Одних взглядов хватает. Но несмотря на бушующие языки пламени в глазах, Зверев остается на удивление спокойным.

– А ты не такая уж простая, как мне показалось изначально, – хладнокровно шепчет, отводя мою руку назад и вытаскивая из неё мой, теперь уже бесполезный, артефакт. – Но за сообразительность хвалю. И за смелость тоже.

Он осторожно ставит слона на место.

– Не смейте ко мне прикасаться, – злобно отрезаю я, придав голосу максимальную уверенность, но внутри все равно как заяц трясусь от страха. Не знаю, чего ожидать от этого психопата. Он будто специально держится ровно, словно это затишье перед бурей и в любой момент он готов нанести удар исподтишка.

– Ты моя жена, – строго произносит, пока я пячусь к изголовью кровати. Этот же мужчина медленно крадется ко мне, нависает сверху и снова пытается пробраться в мою душу.

– Жена? Вам самому не смешно? Вы силой заставили меня выйти за вас замуж! Точнее, даже не заставили, а поставили перед фактом! Без моего согласия!

– Напомню, сегодня ты заявила своему дорогому папаше, что будешь жить со мной, – медленно протягивает он, словно на нервах играет. Нарочно.

– Вы меня вынудили, – вкладываю в свои слова все презрение и ненависть к этому человеку. – Заставили. Против. Моей. Воли.

– Еще раз посмеешь выкинуть что-то подобное, – наклоняется к моему уху. Шепчет тихо, но достаточно грозно. С досадой понимаю -один ноль в его пользу. – То рядом с могилой твоего отца будет вырыта и твоя. Уяснила? – жестко отрезает он, его ладонь ложится на мою шею и я замираю, тревога лишает дара речи, или его рука слишком крепко сжимает мою шею.

– Думаете, что все в этом мире подчиняется вам? Вашим приказам? Думаете, что раз вы силой удерживаете меня в этом доме, то имеете право пользоваться мной как хочется?! Да кто вы такой? Кем вы себя возомнили? – голос садится до хрипа, я подобна блеющей овечке, соответственно и выгляжу я сейчас также. Жалко и нелепо.

На мои слова Зверев лишь ядовито усмехается. Руку не сжимает, нет, только касание, но мне все равно трудно дышать. Словно меня душит кто-то извне. Невидимый дьявол.

– Киса, можно на ты. Я же твой муж, зачем все эти формальности, – назло мне пропускает мои слова мимо ушей. – Но я надеюсь, что ты меня услышала, – проводит костяшками грубоватых пальцев по щеке. Смотрит так неоднозначно, оказывается, его не так просто вывести из себя. Или он имеет прекрасное самообладание.

– А меня? А меня вы…Ты не хочешь услышать?! – понимаю, что мои слова для него пустой звук.

– Услышу, когда посчитаю нужным, – голос с приятной слуху хрипотцой звучит над моим ухом. Проклятая дрожь никак не отпускает, не понимаю, почему я так на него реагирую. Почему так сильно волнуюсь? – Поверь мне, Ева, однажды наступит день, и ты поймешь, что все не так уж плохо. Тебе понравится.

Не понимаю его слов, и еще большего не понимаю, когда его губы касаются моих. И нет, это не тот самый страстный и властный поцелуй, какой я могла бы представить с ним.

Это просто легкое касание, но уже от него меня будто бы волной накрывает. И я жду. Жду большего. Не потому что хочу, а потому что уверена, что такие, как он, не целуют одним лишь касанием. Такие, как он, целуют жадно. Но он этого не делает.

Губы на удивление мягкие, а поцелуй получается каким детским, нежным, несвойственным для двух взрослых людей.

Рука Зверева зарывается в мои волосы, обхватывает затылок, его губы скользят к шее, язык оставляет влажную дорожку и от этого движения я чувствую, как жар приливает к телу. Меня штормит, перед глазами плывет. Сердце сходит с ума, пульс зашкаливает.

– Прекратите… Вы… Ты обещал, – молю я жалобно. Потому что с ужасом для себя осознаю, что не могу больше терпеть эту пытку. Как будто бы я почувствовала что-то большее.

Вовсе не то, что должна чувствовать рядом с этим животным.

Глава 11

Ева

Зверев продолжает издеваться. Нет, я сейчас не про физическое насилие. Его нет.

Но мне все равно до невозможности трудно быть в такой тесной близости рядом с ним.

– Если обещал, значит не трону, – рычит он мне на ухо, а затем снова он проводит языком вдоль шеи. От этого порочного касания я словно в адский котел попадаю. Забываю, что надо дышать. С силой зажмуриваю глаза, пытаясь хотя бы так отстраниться от подонка. Не видеть его блестящие от похоти глаза.

Представить, например, что сейчас рядом не он, а Мишка… Представить, что между нами все по прежнему и не было никакой измены.

Нет. Не получается. Все мужчины, которые были в моей жизни, причиняли мне лишь боль и страдания. Миша, отец, теперь этот монстр, от которого я и вовсе не знаю, чего ожидать. Сейчас он словно принюхивается, присматривается ко мне, будто бы пытается свести с ума. Его касания подобны пистолету у виска. Вот-вот выстрелит. И ожидание этого самого выстрела медленно лишает рассудка.

– Но все равно трогаешь, – шепчу сдавленно. Распахиваю веки и встречаюсь с взглядом, требующим от меня покорности. Его глаза так и кричат – «заткнись и веди себя смирно».

– Я имел ввиду другое, Ева. Это лишь начало. Или ты хочешь обойтись без прелюдии?

– Нет! – резко вскрикиваю. Затем осекаюсь, проговариваю уже тише: – Никак не хочу…

– Кисуль, расслабься и смирись с тем, что тебе от меня никуда не деться, – губы растягиваются в усмешке. Почему я сейчас на них смотрю? Может потому, что боюсь снова заглянуть в глаза и потеряться в них?

– Это невозможно, – вздыхаю обреченно, молясь о том, чтобы это все поскорее закончилось и Зверь оставил меня в покое. Хотя бы до утра.

Пока я не придумаю, что мне делать дальше.

– Сегодня я решил тебя пожалеть. И перенести нашу первую брачную ночь на завтра, – он отстраняется от меня. Я же с облегчением выдыхаю. Я будто бы вообще все это время, пока он был рядом, не дышала! Словно меня все это время душили, а затем отпустили и я начинаю жадно глотать воздух. – На сегодня все, – Зверев как ни в чем не бывало взбивает подушку, затем выключает свет. – Спокойной ночи, Ева.

– Не могу пожелать тебе того же, подонок, – цежу сквозь зубы, не могу сдержать своей ненависти. И вот кто меня тянул за язык?! Не могла просто промолчать?!

– Хватить дерзить, – Зверев обхватывает меня своей ручищей за талию, прижимает спиной к груди. Ну вот, доигралась! Знала же, что с этим ненормальным шутки плохи! – Я могу и поменять свое решение. И плевать мне на твои желания и принципы, – грохочет его властный голос над моим ухом, и я безумно жалею за эту минутную потерю контроля над собой. А еще этот страх, в смеси с каким-то необъяснимым трепетом запутывают меня еще сильнее, и кажется, я уже не в состоянии мыслить здраво. Все забываю, лишь замираю, боясь даже шелохнуться.

– Я не люблю непослушных девиц. И если ты будешь такой, придется тебя перевоспитывать, раз уж твой отец не смог, – его слова больно бьют, словно плети саднят кожу. Отец… Вспоминаю о нем, и внутри что-то неприятно заныло.

«Шлюха…» – отчетливо слышу у себя в голове его презренный возглас.

Самое худшее, что ребенок может услышать от своего родителя. Но я все списываю на его злость и вспыльчивость. Он просто не понимал, что говорит из-за затмившей его разум ярости. Он обязательно пожалеет о своих словах. И о пощечине. Когда он узнает правду, он обязательно обо всем пожалеет.

– Я все поняла, – глухо отзываюсь я, мечтая поскорее уснуть.

– Очень на это надеюсь, – произносит он и затем прикусывает ухо, от неожиданности и какой-то яркой вспышки внизу живота я охаю. Затем прикрываю рот ладонью, чтобы больше не было таких оплошностей. От резко подступивших мурашек вздрагиваю.

Боже, он и в самом деле ведет себя как животное! Словно на каких-то инстинктах действует! Это так странно и непривычно. У меня не было опыта в отношениях с противоположным полом. Моим единственным мужчиной до недавнего времени был Миша, и то, дальше невинных обнимашек и поцелуев не доходило.

Отец всегда твердил мне о том, что в случае чего проверит мою невинность, будто бы мы не в современном мире живем, а вернулись на пару веков назад.

И эти невинные ласки с бывшим женихом и близко во мне подобного не вызывали.

Наверное, это все страх. Из-за него мои чувства обострились до невозможности.

Павел наконец отпускает меня и спустя несколько минут я слышу его ровное и размеренное дыхание.

Везет ему. А я и глаз за всю ночь не сомкнула. Все думала, думала, думала…

Было стойкое желание снова взять эту статуэтку и воткнуть её ему в шею, пока он беззащитен ото сна.

Затем я откинула эту идею, подумав о том, что я не хочу сесть в тюрьму из-за того, что убила это чудовище, ну или покушалась на его жизнь, как минимум.

Нет. Статуэтка отпадает, один раз не получилось, не стоит и дальше пытаться.

Нужно придумать что-то другое.

Но если отец у него все время на прицеле?

Что если он пострадает? Прощу ли я это себе когда-нибудь?

И все же, я обещала в первую очередь себе, что впредь буду думать лишь о собственном благополучии.

Мне нужно сбежать и сделать это так быстро, чтобы Зверев не успел выпустить пулю в отца.

Сделать так, чтобы мой отец сделал это первым. И тогда все закончится.

Все обязательно закончится – прокручиваю у себя в голове эти слова, словно заклинание, когда мой взгляд цепляется за окно. Это мой шанс.

Глава 12

Ева

Я не спала до самого рассвета, тщательно обдумывая свой план побега.

Мысли хаотично вертелись в голове, кажется, что я так и не нашла логики в своем будущем поступке.

Но я знала одно – я очень хочу вырываться из этой клетки. Я хочу наконец обрести свободу!

Пообещала себе, что если это все закончится, то я обязательно все выскажу своему отцу. Все, что только думаю.

А затем начну новую жизнь. Одна. Без токсичных людей рядом. Не помню, как провалилась в сон, но просыпаюсь от яркого

солнечного света. Какого же было мое облегчение, когда рядом не было Зверева. Казалось, что эти самые невидимые тиски растворились и вот я уже могу дышать полной грудью.

Лишь смятая постель указывает на то, что он все же был здесь. Рядом со мной.

Ловлю себя на мысли, что я первый раз спала в одной кровати с мужчиной. Причем спала в прямом смысле слова. И мне до сих пор странно, почему Зверь не воспользовался мной сразу.

Но тем же мне и лучше. Тем самым он дал мне фору, ведь пока между нами нет интимной близости, я не смогу от него забеременеть. Нет. Нельзя! Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы этот монстр был отцом моего ребенка.

Поэтому бежать нужно сегодня. Если я этого не сделаю, то… Даже представить бьюсь, что со мной сделает этот беспощадный монстр.

Мой взгляд привлекают темно-алые розы, стоящие на тумбочке. Неужели они для меня? Это что за великодушие такое?

Смотрю на эти цветы, а меня вместо радости колючим холодом пробирает. Почему сейчас эти цветы у меня ассоциируются с кровью. С тем человеком, из-за которого наверняка она проливалась и не раз…

Встаю с постели, достаю цветы из вазы нарочно выкидываю их за дверь. Своего рода протест.

Не нужно мне от этого подонка ничего.

А потом, когда я остываю, мне становится жаль. Цветы ведь красивые и ни в чем не виноваты. Я всегда любила розы. Именно красные. Мишка часто мне их дарил, но количество роз в букете было гораздо меньше, нежели в тех, что сейчас стоят передо мной. То ли случайность, то ли Зверев каким-то образом об этом прознал. Но в любом случае больше это не мои любимые цветы. Наоборот, теперь с розами у меня будут самые страшные и жуткие ассоциации.

Делаю утренние процедуры, привожу себя в порядок. А дальше… А что дальше?

И вот тут я вспоминаю, что дверь в мою комнату была открытой. Значит, я могу выйти?

А почему нет? Мне же никто не запрещал. Да, я теперь жена Павла Зверева, но это же не значит, что я его заложница и должна днями и ночами сидеть в темнице?

Истерически усмехаюсь, когда открываю шкаф, и помимо вещей подонка обнаруживаю кучу новых женских вещей, а также несколько подобных откровенных ночнушек, пеньюаров и нижнего белья. Надо же, как постарался, чтоб его!

Даже с размером угадал. Всевидящее око, черт возьми.

Из всего ассортимента решаю выбрать простую футболку и спортивные штаны. Назло Паше одеваю самые невзрачные вещи, чтобы взгляду не за что было зацепиться.

Надо же, даже пару роскошных платьев в пол висит, видимо, для совместных выходов в свет. Которых не будет! Так что зря Зверев расстарался. Придется ему искать другую бедняжку, над которой он будет измываться.

Спускаюсь вниз, в доме подозрительная тишина.

– Ева, доброе утро, – меня встречает незнакомая женщина с добродушной улыбкой. Она возраста моего отца, на ней рабочая униформа и догадываюсь, что она является помощницей по дому.

– Доброе, – вяло произношу я, тайком разглядывая дом.

– Пойдем завтракать. Стол накрыт. Правда, Павел Сергеевич уехал по делам, – произносит она и от радости я готова плясать. Как хорошо, что и завтракать я буду в одиночестве.

Я иду вслед за женщиной в большую просторную столовую. Да уж, стол такой огромный, кажется, что здесь поместилось бы человек двадцать. И я одна, завтракающая на нем, выгляжу несуразно.

– А надолго Зверь, ой, то есть, Павел Сергеевич уехал? – поняв, что зря я упомянула его прозвище, тут же осекаюсь. Женщина как-то подозрительно смотрит на меня, а затем пожимает плечами:

– Честно говоря я не знаю, сказал, что приедет вечером.

– Ясно. Спасибо, – посылаю ей дежурную улыбку. Она наверняка догадывается, что я здесь появилась неспроста, но видимо настолько надрессирована, что ведет себя как ни в чем не бывало.

– Меня Людмила зовут. Если вдруг что-то понадобится, зовите меня, – женщина подмигивает, и, пожелав мне приятного аппетита, словно растворяется в воздухе, оставив меня наедине с собой.

Честно говоря, есть не особо хочется. Но я насильно впихиваю в себя еду, ведь я не ела со вчерашнего утра, а для побега мне нужны силы.

Съедаю небольшую порцию каши и запиваю чаем. Встаю, чтобы подойти к раковине и помыть посуду.

– Ой, Ева, ну что вы! Не стоит, я сама все сделаю, – слышу позади себя виноватое причитание Людмилы.

– Мне не сложно, – доброжелательно улыбаюсь женщине, ведь я привыкла, что дома чаще всего именно я мыла посуду за всеми, мне вовсе не привыкать.

– Ох, Ева, вы такая милая. Но это все же моя работая, – смущается Людмила. – Кстати, почему цветы выкинули? Жалко, красивые такие… – растерянно произносит она, я даже и не заметила, как она держит их в руках.

Черт. Как бы так ответить, чтобы не обидеть?

– У меня… Аллергия на цветы, – натягиваю улыбку. – Видимо, Павел об этом забыл, – язвлю я этой безобидной женщине. Хотя кто его знает. В этом доме доверять никому нельзя.

– Ладно. Тогда лучше их выкинуть, а то не дай бог, – качает головой и бросает бутоны в мусорку.

– Благодарю, – произношу я и пока женщина чем-то занята, ускользаю из комнаты.

Теперь мне нужно на улицу. Благо, что погода сегодня держится прекрасная – свойственное концу сентября ласковое солнышко.

На выходе встречаюсь с одним из мордоворотов. Вдалеке вижу еще одного. Ага, вот они где все значит. Блюдят, чтобы я никуда не убежала.

Ну-ну, еще посмотрим кто кого.

– Привет, курица, – плюет урод, как там его зовут? Точно, Валера, кажется.

– Закрой свой рот, – шиплю в ответ, враждебно сужая взгляд.

– Сучка, – снова дерзит он, но я решаю проигнорировать его и выйти в сад. Сажусь на садовую качель, делая вид, что любуюсь территорией вокруг.

Эти двое и взгляда с меня не спускают. Идиоты, да не собираюсь я сбегать. По крайней мере сейчас, средь бела дня.

Уж если я и планирую сбегать, то не раньше, чем на улице стемнеет. Черт, а если Зверев вернется раньше? Что тогда?

Понимаю, что мне остается надеяться только на то, что он очень занятой человек и раньше семи вечера домой не заявится.

Сад и в самом деле шикарный. Территория ухоженная, все кустики аккуратно подстрижены. Здесь даже есть имитированный пруд с рыбами. Прям не дом, а целый замок со своим личным парком.

Вот только меня это мало волнует по большому счету, весь свой взгляд я сосредотачиваю на том самом дереве, которое растет рядом с моим окном.

Визуально просчитываю ходы. Смогу ли я спрыгнуть так, чтобы зацепиться за ветку, а затем потихонечку сползти вниз, да еще так, чтобы не свалиться. Придется вспоминать свое детство, когда моим развлечением только и было разве что лазание по деревьям. Там я пряталась ото всех, когда в очередной раз отец наказывал меня из-за ябедничества Карины.

Никогда бы не подумала, что мне так пригодятся эти навыки. И не то что пригодятся, окажутся жизненно необходимыми!

Теперь сканирую взглядом современный деревянный забор. Высоковат конечно, но в принципе, если все пойдет по плану и я очень постараюсь, то смогу через него перелезть.

И если с виду все кажется не так сложно, все равно предполагаю, что воплотить свой побег мне будет крайне сложно. Да еще и так, чтобы меня никто не заметил. Дом напичкан охраной, и если меня вдруг заметят, то мне конец.

Но я должна попытаться.

Иначе останусь в этой клетке навсегда. Если я и в самом деле забеременею от этого сумасшедшего, то мы навсегда будем с ним связаны. И я не должна этого допустить.

Глава 13

Ева

Когда наступает закат, а Зверев дома так и не появляется, я решаю, что это мой шанс.

Сердце нервно колотится в груди, меня всю трусит, но я не должна сдаваться. Пока я еще не придумала, что буду делать после того, как сбегу. Если вообще получится сбежать. Но нужно настроиться на положительный исход. Некогда думать о проблемах, я должна бороться. Я обещала себе! Первой моей целью стоит выбраться из этой клетки. А дальше я обязательно решу, куда двигаться дальше.

Наворачиваю круги по комнате, жду, когда на улицу опустится тьма. Надеваю максимально удобную одежду, натягиваю сверху толстовку, которую нашла в шкафу. Возможно, мне придется провести ночь на улице, поэтому лучше одеться теплее. Обувь… Черт, обувь. Она осталась внизу.