Измена. В постели с врагом

– Я не понимаю, зачем вам этот брак? – отчаянно мычу я, даже не задаваясь вопросом, как ему удалось женить меня на себе. У него ведь все схвачено, куча связей. Даже мой отец на его фоне уже кажется простым и безликим, нежели этот сущий монстр.

– Я хочу, чтобы ты родила мне наследника, – твердо и уверено заявляет он, причем таким тоном, будто бы это так просто. Словно сейчас он щелкнет пальцами, и перед ним появится младенец.

– Что?! Вы сумасшедший… – с омерзением выдаю.

Резко вскакиваю с места, подобно птице в клетке мечусь в этой душной комнате. Зверев лишь самодовольно очерчивает меня взглядом. Ему приносит удовольствие моя паника. -Нет, вы точно ненормальный. Зачем вам наследник? А если я не хочу? Мало того, что вы силой женили меня на себе, так еще хотите воспользоваться мной против воли?! – от этой мысли я готова вместе с Павлом сойти с ума. Едва представлю, что мне нужно будет лежать с ним в одной постели, сразу же дурно становится.

– Все мы немного того, – гадко ухмыляется подонок, вальяжно развалившись на диване и

с интересом наблюдая за моим замешательством.

– А наследник мне нужен для того, чтобы еще сильнее породниться с твоим отцом. Одна лишь новость о том, что ты теперь моя жена сведет его с ума, а будущий внук… Ммм… Я уже предвкушаю его бурную реакцию. Думаю, такое родство твой папаша только лишь в гробу хотел бы увидеть.

– Нет! Ни за что! Я вам что, инкубатор что ли?! – голос сипит, я и сама нахожусь на грани истерики. И вроде бы хочется держать себя в руках и не доставлять удовольствия этому чудовищу, который с насмешкой смотрит на меня, но не могу ничего с собой сделать. На шею словно невидимую петлю повесили, и чьи-то такие же невидимые руки с каждой секундой все сильнее её затягивают, лишая меня кислорода.

– Инкубатор… Нет. Звучит как-то грубо, – нарочно выводит меня на эмоции своим спокойствием. И в следующий момент случается самое страшное – этот ненормальный встает с места и надвигается ко мне. В панике пытаюсь придумать, куда мне от него спрятаться. Не придумываю ничего лучше, чем вернуться обратно к дивану. Едва я порываюсь сделать шаг вперед, Зверев больно хватает меня за запястье.

– Стоять, – требовательно чеканит он. – Привыкай, что теперь я всегда буду рядом с тобой, – его слова звучат как приговор. На смерть. Сжимает крепко, до боли. Словно обжигает своим захватом. Затем обхватывает другой рукой мою талию и прижимает к себе. Я настолько обомлела, что даже дышать забываю. В нос сразу же ударяет резкий запах мужского парфюма. Ему под стать.

Снова проводит носом по шее, словно хищник, который пытается разнюхать запах жертвы. Сердце от волнения и страха настойчиво бьется в груди, готовое в любой момент пробить ребра и выпрыгнуть наружу.

– Да я лучше умру, чем лягу с вами в одну постель, – озлобленно выплевываю я, вкладывая в слова всю свою ненависть.

– У тебя нет выбора, Ева, – его рука еще теснее прижимает мне к себе, отчего перед глазами помутнело и меня резко шатнуло в сторону. И если бы Зверев не удерживал меня так крепко, я бы наверняка уже в обморок свалилась. – Хотя нет, как там говорится? Что выбор всегда есть? И он в самом деле есть, кисуль. Не хочешь жить со мной под одной крышей? Хочешь аннулировать наш брак? Тогда смотри, какие у тебя есть варианты. Либо твой отец, как я уже говорил, получит пулю в лоб. Или засядет на пожизненное. Выбирай.

Глава 6

Ева

Застываю в оцепенении. Зверев продолжает крепко удерживать меня на месте, словно и в самом деле опасается, что я рухну на месте. От количества новой информации я и в самом деле ощущаю себя слабой и безжизненной. А еще безвольной. Потому что с отчаянием понимаю, что мне придется пойти на условия этого ублюдка. Чтобы спасти отца. Не думаю, что он будет шутить. Уверена, что воплотит в жизнь свои угрозы.

Скулю от отчаяния. Ощущение безысходности давит подобно тискам.

Сжимает грудную клетку.

– Я жду ответа, Ева. Что ты выбираешь?– требовательно цедит Зверев, разворачивая меня лицом к лицу. Его хищный взгляд устрашает и заставляет задрожать, подчиниться, выполнить любой его приказ.

– Н-ничего…– вырывается из меня отчаянное. – Точнее, не надо ничего это делать! Я выполню ваше условие… – обреченно произношу я, понимая, что выхода другого нет.

– Вот и прекрасно. Я рад, что мы с тобой словили взаимопонимание, – гадко усмехается он, проводя ладонью по моей изрядно потрепанной прическе. – Только хочу, чтобы ты кое-что уяснила. Стоит тебе лишь предпринять попытку сбежать отсюда, нажаловаться своему папаше или еще кому-либо, то твоей участи, как и участи твоего отца, я уже заранее не завидую, – говорит медленно, четко, но в голосе звучит открытая угроза.

– Я вас поняла. Побег все равно мне не поможет.

А сама я уже размышляю о том, как мне сбежать из логова этого монстра. Вот только разумное ли это решение в данной ситуации?

– Умница. Послушная девочка. Люблю таких, – томно протягивает он, пожирая меня взглядом. Мне становится не по себе. Дрожь атакует все тело, я не могу её унять. – А теперь раздевайся.

Что?! Мои глаза расширяются от ужаса, а сердце бешено скачет в панике. Черт, я ведь когда хотела избавиться от платья, вовсе не об этом думала!

Нет, он точно сумасшедший. Извращенец.

Ненормальный!

– Ч-что п-прямо сейчас? – запинаясь, хриплю я. И на что я надеюсь? Что Зверев скажет нет, я пошутил?

– Да, Ева, да. Прямо сейчас. Зачем ждать ночи? Можем начать прямо сейчас. Тем более мы с тобой теперь законные муж и жена, нам свойственно проводить время вместе, – наглая ухмылка красуется на привлекательном лице. Вот только нельзя судить человека по внешности. За красивой оболочкой может скрываться гнилая сущность. И это факт. Его серые глаза притягивают, но то, что он приказывает сделать вызывает во мне к нему лишь ненависть. Он страшный человек. Взглядом будто бы загипнотизировать хочет, и этот взгляд сосредотачивается где-то в районе груди, которую выгодно подчеркивает корсет.

– Ну же, Ева, давай. Хочу оценить то, что я сегодня приобрел. Не медли.

И тут я вхожу в ступор, ведь корсет на шнуровке, и я, черт возьми, никак не сумею его сама расстегнуть.

– Но… Сама я не смогу, – плачу от своего ужасного положения. Вот только слезы не помогут.

Понимаю, но остановить их бесконечный поток не могу.

– Не беда, милая. Я помогу, – произносит Зверев таким тоном, словно он уже настроен на нечто большее. В глазах бушует интерес, и… То, что я сама не могу описать.

Боже мой, я ведь столько раз представляла нашу с Мишкой первую брачную ночь, волновалась, но все равно томительно предвкушала этот момент. А теперь все изменилось. Я должна отдаться едва знакомому мужчине, и выбора у меня нет. Только подчиниться его власти. А ведь я не так себе представляла свой первый раз. Не думаю, что такой, как Зверев будет ласков и нежен. Он жесткий, будто бы из стали сделан. Наверняка и секс он также предпочитает жесткий.

Напрягаюсь всем телом, когда подонок становится сзади меня и принимается расшнуровывать корсет. Его горячее дыхание обжигает кожу. Прикрываю глаза, пытаясь спрятаться во тьме.

Раз. Два. Три. Не ощущаю должного облегчения от того, что плотная ткань больше не сдавливает грудь. Значит, совсем скоро платье спадет с меня. И я останусь перед этим монстром практически голая.

– Не трусись ты так, меня хоть и зовут Зверем, но я не кусаюсь, – нарочно издевается надо мной гад. Не кусается он, конечно! Вот только это не помешает ему меня сожрать, в прямом и переносном смысле слова.

Дрожь внутри развивается такая мощная, что меня подобно маятнику шатает из стороны в сторону. А потом… А потом я слышу отчаянный крик за пределами комнаты, в который мы с моим похитителем «уединились».

– Ева! Где ты?!

Этот голос принадлежит моему отцу.

Глава 7

Павел

Я не зря выбрал именно Еву.

Она мягкая, податливая, словно пластилин. Я понял это сразу, едва увидел её.

Такая мне и нужна была. Та, которая будет покорно исполнять мои приказы. Дрожит вся от одного моего лишь взгляда. И это мне на руку. Ведь держа человека в страхе, ты можешь управлять им как тебе вздумается.

Карина тоже девчонка не промах, но она слишком дерзка и самоуверенна, такой палец в рот не клади, тут же откусит. А я с такими дел иметь не люблю, как только с ней встретился, сразу понял, что проблем от неё потом не оберешься. И эта сучка с радостью подсунула мне свою сестру. Да и когда я увидел фото Евы, только одно лишь ее фото, то сразу понял, что вот это миловидная девочка станет моей.

От неё я хочу наследника. И она станет прекрасным инструментом для превращения жизни её отца в ад. Он разрушил мою жизнь, мою семью, и я сделаю то же самое в ответ. Моя месть будет медленной, но жестокой и хладнокровной. Я отниму у него все. Сначала это будет его дочь, а затем и в скором будущем внук. Да и за Каришу с его женушкой я тоже не забуду, всему свое время. Настанет час расплаты, и дорогой тесть будет волосы на голове рвать, когда я лишу его не только его родных, но и драгоценного бизнеса. Все то, что он так кропотливо выстраивал все эти годы.

Пока развязываю корсет свадебного платья Евы, ловлю себя на мысли, что она классно пахнет. Хотел бы я вкусить её полностью. Сама мысль о том, что отымею дочь своего врага поднимает во мне боевой дух. Долго я шел к этому, и вот наконец этот момент настал. Каждый из этой гребаной семейки получит по заслугам.

– Ева! Где ты?! – слышу вдалеке разъяренный голос Калужского. Быстро он спохватился. На то я и рассчитывал в принципе, когда просил журналистов трубить во всех новостях, что драгоценная дочурка кинула своего жениха прямо на свадьбе и вышла замуж вместо него за меня. Мысленно потираю ладошки, предвкушая багровое от злости лицо Виталия Валентиновича.

– Это отец, – спохватывается Ева, напрягается всем телом, а я продолжаю медленно и неторопливо стягивать шнуровку. – Прекратите, остановитесь!

– Все в порядке, не стоит нервничать, Ева. Я же с тобой. Нечего бояться, – успокаивающе шепчу я, девчонка наверняка беспокоится за реакцию её отца. -Только веди себя тихо. Будь послушной умницей, и тогда никто не пострадает, – предостерегаю я её на всякий случай, надеясь на благоразумие своей спутницы. Если она что-нибудь эдакое выкинет при отце, я церемониться не буду. Свои серьезные намерения я показываю стволом, который вытаскиваю из ящика.

Провожу холодным металлом по её полуобнаженной спине, она резко дергается. Я крепче прижимаю её к себе.

– Шшш… – успокаивающе протягиваю. И да, я абсолютно спокоен, чего не скажешь о девчонке, даже переживаю, что её сердечный приступ хватит. Не хватало, чтобы она мне тут еще в обморок при отце свалилась. – Не паникуй. Просто веди себя тихо, и все будут живы и здоровы. Усекла?

– Угу, – судорожно кивает.

– И слезы свои вытри, не люблю, когда сырость разводят, – провожу большим пальцем по нежной щеке, Еву же в этот момент словно мощный разряд тока прошибает, дергается так, что пистолет едва не выпадает у меня из рук.

– Ева! Выходи! Я сказал выходи! – голос Калужского звучит все ближе и ближе, прячу пистолет за спину и обхватываю рукой талию своей пленницы. Она же держит ладонями свой корсет, иначе платье спадет на пол, если она опустит руки вниз.

Дверь распахивается, красный от злости папаша, словно буря, залетает в мой кабинет.

– Добрый день, Виталий Валентинович, – цепляю на лицо наигранную дружелюбную улыбку, ощущаю, как Ева превратилась в бетонный столб.

– Ты совсем охерел? Ты что творишь? Что ты сделал с моей дочерью?!

– Вот мы с вами и породнились, дорогой тесть, – довольно ухмыляюсь, ощущая сладкий вкус победы. И это ведь только начало.

Он сразу же накидывается на меня, вот только у моих людей прекрасная реакция, парнишки в ту же секунду заламывают ему руки.

– Да я тебя урою, сукин ты сын!

Знает, падла, куда бить. Если бы не мое железобетонное терпение, я бы выстрелил в него. В эту тварь, который лишил меня матери. Моей беременной матери. Ненавижу. Но эмоции убираю назад. За все годы планирования своей мести я научился их контролировать. Поэтому включаю холодный разум и продолжаю добивать противника своей любезной улыбкой. Знаю, что мое спокойствие еще сильнее его раззадорит, мне оно и нужно. Вывести его на эмоции.

– Мы тут как раз с вашей дочерью кое-чем заняться хотели, внучка вам заделать, а вы помешали.

Нехорошо, Виталий Валентинович. Где ваши манеры?

– Да ты… Вы… – плещет злостью, слюни брызжут в разные стороны. – Ева! Ты в своем уме?!

Мой несносный тесть вырывается и шагает к Еве.

– Паскудная девка… Я тебя для чего растил? Чтобы ты легла под этого негодяя? Для этого я тебя берег все эти годы?! Чтобы ты меня вот так опозорила перед всем городом?! – орет так, что перепонки в аут уходят. Вот это голосище. Ева молчит, лишь обреченно прикрывает глаза, продолжая обхватывать себя руками, чтобы не оголиться перед собственным отцом.

И я зуб даю, что больше всего Калужский сейчас злится из-за того, что сорвалась его сделка века.

– Папа, я буду жить с ним, – тихо мямлит Ева , опустив взгляд в пол.

– Слышали, дорогой тесть?

– Не называй меня так!!! – пытается снова наброситься и на меня, но я выставляю ладонь вперед. Осекается, понимает ведь, что со мной ему не по силам тягаться. Раздавлю в два счета, словно букашку.

– Вы слышали?! – повторяю свой вопрос, вот только от моей приторной улыбки не остается и следа. Взгляд – суровый. Мысленно представляю, как голыми руками все крепче сжимаю его шею. Делаю шаг навстречу, приняв воинственную позу. – Она будет жить со мной. И это её желание. Наше с ней обоюдное.

– Суки, – ругается себе под нос, злобно ухмыльнувшись. – Какие же вы суки…

Резко надвигается на меня, а затем делает шаг в сторону и… Блять, высекает Еве хлесткую пощечину. Да такую, что она не удерживается на ногах и падает на пол, её едва слышимый всхлип эхом раздается по всей комнате.

– Шлюха! – смачно плюет на мою отполированную до блеска плитку.

– А вот это ты зря, батя, – я хватаю его за грудки и прижимаю к стене. Весь красный, липкий и потный, мерзкая и гнусная скотина. – Она теперь моя жена! Моя! А за свое я готов и убить, если кто-то будет её обижать, – одним махом достаю пистолет и прислоняю к его виску. – Теперь твоя дочь принадлежит мне, – злобно цежу сквозь плотно сжатые зубы. Эмоции потом. Сначала разум. Старик сжался весь, напуган, не ожидал видимо, что я пойду во все тяжкие. – Смирись с этим. И проваливай нахер отсюда. Ах да, знай, будешь препятствовать, то в первую очередь пострадает она, – пальцем указываю на Еву, платье которой белым облаком раскинулась на полу. Ну же, вставай, девочка, не показывай ему свою слабость. Но нет. Продолжает молча глотать слезы. Ладно. Переключаю взгляд на своего лютого врага. – Теперь слушай меня внимательно. Если тебе дорога твоя доченька, ты будешь делать все, что я скажу. Вместо семейки грязного изменщика ты заключишь контракт со мной.

– Только через мой труп, – рычит ублюдок, испуганно смотря на оружие, которое я продолжаю держать возле его раскрасневшейся хари. Одно нажатие – и его черепушка разлетится в хлам. Но нет, нельзя. Это слишком легкая смерть.

Даю знак своим людям, и они едва ли не под руки уводят моего дорогого тестя из комнаты, краем уха слышу, как он бурно ругает нас с Евой на чем свет стоит.

– Я этого так не оставлю! – последнее, что я слышу, перед тем как плотно закрывается дверь.

– Ублюдок, – бурчу себе под нос, нервно проводя рукой по волосам. Но ничего. Моя взяла. Еще бы, на другое я и не рассчитывал. Зато нервишки знатно ему помотал, по его багровому лицу больничка плачет, там давление явно зашкаливает. Вот и пусть полечится, заодно и в себя придет. И поймёт наконец, что ему лучше лишний раз со мной не ссориться. Иначе мой пистолет все же однажды выстрелит.

Восстанавливаю дыхание, эмоции подавляю, запихиваю их глубоко внутри, в тот самый потайной уголок, откуда не так просто будет достать.

И совершенно забываю о Еве. Её тихие всхлипы заставляют сердечную мышцу содрогнуться, и это так странно, ведь у меня никогда не было проблем с моторчиком. А тут гляди как закоробило.

Поворачиваюсь к ней, а она продолжает сидеть на полу, молча глотая слезы, ладонью держится за покрасневшую щеку. Корсет сполз к чертям, глаз цепляется за аппетитную грудь. Сверлю глазами манящее тело, и тут же в паху напряг ощущаю. Но решаю, что на сегодня хватит девчонке испытаний, лучше пусть приходит в себя, а завтра мы продолжим. В таком состоянии она вряд ли сможет удовлетворить мои потребности.

– Вставай, Ева, – требую я, подходя к ней вплотную. Вот ненавижу когда бабы плачут, а эту девчонку жалко становится пиздец как. И вот вроде бы не виновата она, но жизнь суровая штука и приходится расплачиваться за чужие грехи. Увы, ничего не поделаешь.

Глава 8

Ева

– Вставай, Ева, – сквозь звонкий писк в ушах доносится требовательный возглас Зверева. А мне так больно, так противно и унизительно, что сил нет. Отец никогда меня не бил, несмотря на свой скверный характер и предвзятое отношение ко мне. Но эта его пощечина ощутилась клином в сердце, который все, кто меня окружают, забили по очереди.

Перед глазами будто пелена стоит. Слабость берет верх. Не знаю за что бороться. Кажется, что я ненавижу всех вокруг, даже собственного отца, который не зная, что я спасаю его жизнь, обозвал меня шлюхой. И эта ненависть внутри настолько мощная, что кажется, она меня же и сожжет.

– Ева, вставай! – еще громче повторяет Зверев, шагая на меня. Взгляд падает на его начищенные до блеска туфли. – Хочешь, чтобы я тебе помог?

А я настолько зла, что так и хочется что-нибудь сдерзить этому ублюдку. Я рассержена на весь мир и хочется выплеснуть свой гнев. Вот только Зверев не из тех, кто это молча проглотит. Я это понимаю и беру себя в руки.

– Спасибо, я сама, – шиплю я, словно дикая кошка. Придерживаю этот чертов корсет, мечтая избавиться от громоздкого платья. Символа моей неудавшейся жизни. Еще сегодня утром я собиралась выйти замуж за Мишку, а оказалась женой Зверева. За что мне это все?

Поднимаясь во весь рост, ловлю на себе пожирающий взгляд Павла. И тут я вспоминаю, на чем мы остановились, когда нам помешал отец. Мои щеки огнем вспыхнули, а колени подкосились.

– Да не дрожи ты так, – с наездом выдает он, серые глаза словно холодная сталь, не единой эмоции. – Иди отдыхай. Продолжим позже, – и в этот момент его глаза хищно блеснули, в то время как с моей груди срывается обреченный вздох.

Далее Павел зовёт своих ребят, да уж, слово ребята этим верзилам не совсем подходит, особенно когда среди них я замечаю тех самых, что сегодня схватили меня в проулке.

– Валер, проводи мою жену в комнату, – Зверев будто бы специально выделяет слово «жена», которое режет слух, я машинально морщусь, осознавая, что быть женой этого монстра – самое худшее, что могло случиться со мной.

Этот самый Валера глумится, улыбается своей мерзопакостной улыбкой.

– Пойдем, цыпочка, – бросает он, а мне за эту цыпочку ему врезать хочется. Жаль, что силы не равны.

– Эй, за базаром следи. Никакая она тебе не цыпочка, – вместо меня мудака осаживает Зверев, я стою сзади и не вижу его лица, но тон довольно грозный, не терпящий возражений. Верзила тут же меняется в лице и судорожно кивает, противная улыбка стирается с его наглой физиономии.

– Понял, шеф. Больше не буду, – словно провинившийся школьник отвечает он, а я смотрю на этого козла с лютым презрением.

Валера хватает меня под руку, я же нервно вырываюсь из его попытки схватить меня.

– Сама дойду, – огрызаюсь я.

– Че дерзкая такая? – тут же напирает на меня, и я решаю поставить урода на место.

– Только тронь меня пальцем, я все расскажу мужу, – да, в этой ситуации мое новое семейное положение очень даже мне на руку, – Поверь, молчать не стану, а могу даже приукрасить. И тогда тебе не поздоровится.

Валера тут же оседает, поняв, что мой козырь в приоритете. Просто не хочу ощущать на себе чужие прикосновения, мне на сегодня Зверева с головой хватило.

– Сучка, – слышу, как бурчит себе под нос мордоворот.

– Я запомнила, – резко отсекаю я, и парень замолкает, на этот раз ограничившись лишь недовольным цоканьем. Он ведет меня аж на третий этаж. Чертово платье без каблуков жутко неудобное, я несколько раз спотыкаюсь о его подол и чуть ли не падаю.

– Если разобьешь свой нос, меня не обвиняй, – фыркает Валера, а мне плевать на его реплики. Мне вообще теперь на всех плевать. Пока идем, я украдкой рассматриваю этот огромный, кажущийся бесконечным дом, пытаясь придумать пути отхода. Запоминаю столько, сколько удается. Все двери и потайные выходы, хотя уверена, что если мне попадется возможность сбежать, я все равно запутаюсь.

Да и вообще этот дом выглядит весьма мрачным, будто бы в нем нет души. Так же, как и у его хозяина. Стены темно-серые, а пол на несколько оттенков светлее. Нет, все выполнено со вкусом, видно, что здесь все продумано до мелочей. Но нет уюта, а тот факт, что меня запрут здесь насильно, и вовсе вызывает ненависть к этому месту.

Валера доводит меня до двери, и я пока не понимаю, будет ли у нас со Зверевым общая спальня или будем спать раздельно.

Хотелось бы мне, чтобы это был второй вариант, но увы и ах, зайдя в просторную спальню, я нахожу в ней мужские вещи.

Валера молча хлопает за мной дверь, и я слышу щелчок замка. Ну конечно, я же здесь в первую очередь пленница.

Взгляд находит лежащий на кровати черный пеньюар, догадываюсь, что мерзавец постарался и я должна его надеть. Он довольно откровенный. Но мне настолько насточертело это платье, что я решаю из двух зол выбрать меньшее. Поэтому снимаю его с себя, тем более Зверев оказал мне бесценную услугу – почти до конца расшнуровал корсет.

Сняв этот тяжелый груз, на какое-то время ощущаю облегчение. Но ненадолго.

Надеваю этот кусок ткани, который светит все мои сокровенные места. Да и плевать. Если уж я собралась сбегать, то лучше в этом, чем в громоздком платье, в котором я больше похожа на неуклюжего медведя.

Пока я здесь одна, решаю не терять время даром и осмотреться. В комнате есть окно. Подхожу к нему и оцениваю обстановку.

Третий этаж. Высоковато, черт возьми. Но одно радует – рядом есть дерево и внизу не бетонный асфальт, а лужайка. Боже мой, я что, в самом деле хочу выйти из окна? Дерево хоть и рядом, но не уверена, что я смогу на него взобраться. Черт, черт, черт. Наворачиваю круги по комнате, так ничего и не придумав.

– Царем и богом себя возомнил! – ругаюсь вслух. – Да кто ты такой? Мой отец тоже весомый человек! Надо будет, он тебя первым застрелит!

Да, за пощечину я дико злюсь на отца. Он унизил меня, поверил, что я по собственной воле вышла замуж за этого монстра. Но я надеюсь, что если мне удастся сбежать, то папа меня защитит. И себя тоже. Вот только не уверена, что я сделаю правильный выбор. Все-таки и Зверев не тот человек, чтобы разбрасываться пустыми словами. Что если сбежав, я только лишь усугублю свое положение и подставлю отца?

Голова идет кругом. Не знаю, как правильно.

Но одно я знаю точно – я не лягу в одну постель с этим чудовищем. А значит, я буду бороться.

Глава 9

Павел

– Доволен? – прилетает вопрос от Ромы – моего близкого друга, пока я пристально рассматриваю жидкость янтарного цвета у себя в стакане. Он часто наведывается ко мне в гости, и сегодня не исключение.

– Ром, пока еще рано довольствоваться, – задумчиво отвечаю я, следя за стрелкой часов в моем кабинете.

– По всем новостям только и трубят о тебе и твоей новой жене. Калужский наверняка вне себя от ярости.

– Так и есть. И это только начало, – хищно ухмыляюсь я.

– И что дальше, Паш? Что с девчонкой-то делать будешь? – Рома отпивает глоток вискаря, в его взгляде мелькает сомнение. Но он единственный знает, через что мне в свое время пришлось пройти. Мы с ним дружим с самого детства. Практически с пеленок вместе. Несмотря на то, что в определенный период жизнь развела нас по разным сторонам на четыре года, нашу дружбу это не разрушило.

– Буду заниматься зачатием наследника, – продолжая сверлить ход времени, протягиваю с уверенностью, предвкушая этот заветный момент. Дочь Калужского в моей постели. Громко стонет, сходя с ума от экстаза. Скоро так и будет.

– Думаешь она после всего, что ты с ней сделал, с легкостью раздвинет ноги? – качает головой Рома, сужая взгляд.

– Нет конечно. Но и я ведь тоже не насильник, чтобы силком её трахать. Больно надо. Пока просто буду её запугивать. Она и так вон вся от одного лишь моего взгляда трясется.

– Еще бы. Наверняка наслышана о тебе, – соглашается Ромка. – Она еще многого обо мне не знает. Скоро вся эта семейка