Игры, опасные для жизни

Из окна терраски были хорошо видны металлические ворота, отделявшие улицу от этого уютного дворика с двух сторон надежно защищенного стенами соседских домов. Но сегодня бабуля боялась появления гостей и потому с опаской бросала взгляд на ворота. Лишь созерцание домашней живности несколько успокаивало ее расшатанные нервы.

Под окном в палисаднике прогуливались декоративные разноцветные курочки. Они суетились и отбирали друг у друга жирных червячков. Их хаотически торопливые движения не давали покоя бедной собаке.

Пальма то и дело поднимала с лап морду и печальными глазами с недоумением наблюдала, как глупые птицы носятся по двору, употребляя в пищу всякую гадость. Лишь важные надутые индюки не обращали на своих меньших пернатых собратьев никакого внимания.

Однако не все жители двора могли свободно перемещаться в пространстве. Возле соседской кирпичной стены, небольшой участок был огорожен металлической сеткой. Взор изумленных гостей, время от времени посещающих этот гостеприимный домик, сразу притягивался к этому маленькому зоопарку.

Здесь нашли пристанище белоснежный грациозный лебедь, ленивые, жирные утки, небольшой длинношеий журавлик и, далее явление действительно удивительное, неожиданное, вызывающее восторг у каждого, кто здесь когда-то побывал.

Красавцы павлины – необыкновенные сказочные царственные плицы, гордо демонстрировали играющие разноцветьем на солнце хвосты. Они прохаживались в своих законных владениях, изредка гортанным криком призывая к порядку своих более скромных сереньких подруг.

У царственных птиц был даже свой собственный деревянный резной домик, где они прятались в непогоду и где высиживали своё многочисленное потомство, уединялись в маленьком своем мирке.

Сверху весь дворик покрывал навес из металлических прутков, сделанный умелой хозяйской рукой, специально для винограда. Аппетитные гроздья, постепенно наливаясь медом, свешивались вниз.

Можно было протянуть руку и легко достать спелую янтарную гроздь. Тут даже в жаркий солнечный день от виноградных лоз, создавалась естественная тень.

За круглым столиком, стоящим под этой зеленой пышной сенью, завтракать или обедать было просто отлично. Если бы не нависла сейчас над семьей грозовая туча.

Обе женщины, и молодая, и пожилая, знали, что в случае нападения на дом, защитить их будет некому. Разве что старая Пальма вспомнит своё собачье предназначение и вырвет клок, другой, из одежды непрошеного визитера.

Их грустные раздумья прервал пронзительный свист закипевшего чайника. Ольга поднялась с кресла, выключила газ, разлила чай в чашки и пододвинула печенье поближе к бабуле.

Оля с Зойкой были двоюродными сёстрами, а бабушка Аня приходилась родной сестрой их бабушке. Несмотря на свои восемьдесят лет, она сохранила присущие молодости оптимизм и яркость души.

Разговаривать с ней можно было на равных, не делая скидок на возраст. Она живо реагировала на события в их молодой жизни, умела радоваться и шутить.

Бывший преподаватель математики, она находила истинное удовольствие в решении трудных задач и разгадывании кроссвордов, много читала и многое знала и, помимо этого, была на редкость добрым и отзывчивым человеком.

И Оля, и Зоя любили её всем сердцем, доверяя все девичьи тайны. Баба Аня всегда с искренним интересом выслушивала их и давала дельные советы.

Именно к ней и пришла Оля, подавленная и испуганная, найдя здесь приют и понимание.

Чай приятно пах мятой и ещё чем-то ароматным и нежным. Бабуля, видя, что Ольга пьёт пустой чай, и думает о постигших её неприятностях, изучая рисунок на скатерти, попыталась отвлечь её от грустных мыслей.

– Олечка, возьми печенье, ты ведь сегодня даже не ужинала, – она достала из вазочки причудливой формы кругляшек, собственного приготовления, покрытый нежной золотистой корочкой, и протянула Оле.

– Спасибо, – Ольга принялась автоматически жевать печенье, совершенно не чувствуя вкуса. Есть ей совсем не хотелось. Что и неудивительно, сказывался стресс, вызванный событиями последних дней. Какая уж тут еда!

– Хоть бы Зойка быстрее приехала, – думала Ольга.

Но глубоко в душе уже вила как паук паутину, разрастаясь в размерах, пугающая мысль, что у сестры ничего не получится. Подумаешь, пообещала. Пообещала, да вот не смогла. Всё-таки не ближний свет и билетов в сезон не купишь.

– Да приедет Зоя! Приедет. Ты не сомневайся, – вздохнула бабуля, словно услышав её мысли.

Когда чай был выпит, Ольга принялась мыть чашки и вдруг увидела в зеркале, висящем на стене, собственное отражение. Ее пальцы дрогнули, и она лишь в последний миг удержала мокрое стекло.

Лицо, которое смотрело на нее сейчас, имело какой-то сероватый оттенок, лишь синяк на щеке расцвел на нем жуткой темнотой. Волосы падали на глаза не пушистой волной, а прилизанными грязными прядками.

Увиденная картинка вызвала новый приступ отчаяния. Не желая поддаваться собственной слабости, Оля скинула халат и встала под душ в маленькую квадратную ванну.

Тёплые струйки побежали по вскинутому кверху лицу, по шее, гладя тело нежными своими потоками. Вода смывала вместе с пылью и накопившееся напряжение.

И вот наступило оно – долгожданное чувство покоя. Страх куда-то улетучился и Ольга, накинув на плечи махровый халатик, вышла к бабушке, чувствуя себя несравненно лучше.

Баба Аня всё также сидела у стола и читала одну из своих любимых газет. Заметив, что Ольга вышла из опасного душевного состояния, и настроение ее заметно улучшилось, старушка успокоилась и, пожелав ей спокойной ночи, отправилась спать, справедливо полагая, что заканчивающийся день уже не преподнесет неприятных сюрпризов.

Оля ещё раз отжала полотенцем волосы и вышла во двор. Взяв со стола журнал с кроссвордами и карандаш, она решила напрячь ум замысловатыми разгадками шарад, думая, что так сумеет отогнать прочь печальные и тревожные мысли.

Девушка удобно расположилась в кресле-качалке и раскрыла журнал, а Пальма, лежащая у ворот, тут же поднялась со своего места и, подойдя к Ольге, ткнулась мордой в её коленки. Но, не усмотрев в руках новой хозяйки ничего вкусненького, разочаровалась и улеглась у её ног.

Ольга тихонько покачивалась в кресле и эти размеренные движения баюкали её и приводили душу в состояние, которое можно сравнить разве что с погружением в гипнотический сон. А мысли ее вновь вернулись к сестре.

Конечно, Оля не ассоциировала Зойку с волшебной палочкой из сказки. Просто та частенько давала интуитивно правильные советы.

Спать Оля не могла, ей постоянно казалось, что стоит уснуть и у ворот немедленно появятся фигуры накаченных мальчиков, которым не будет никакого дела до её слёз.

Если бы приехала Зойка, то наверняка смогла избавить ее от навязчивых образов.

Оля закрыла глаза, и ей показалось, что она видит, как сестра пакует вещи, собираясь в дорогу. И ей вдруг вспомнилась их с Зойкой юность и то прекрасное лето, когда впервые в их сердца постучалась любовь.

Глава пятая. Море, любовь и немного мистики.

Лето 1987 года. Крым. Тогда им было по шестнадцать. Правда, Зойке на восемь месяцев больше и на этом основании, она считала себя старшей. Эта привычка сохранилась с детства. Когда Зойка хотела быть вожаком, вкаких-то играх, она приводила этот факт своего более раннего рождения – как веский аргумент.

Всё лето в Евпатории в палаточном лагере у моря, для приезжающих отдыхать родственников, стояла огромная армейская многоместная палатка. Где стояли раскладушки, аккуратно заправленные одинаковыми шерстяными одеялами с белыми корабликами подушек на них.

Всё это добро осенью складировалось в просторном бабулином гараже, до следующего лета. А затем с наступлением пляжного сезона, они с дедом вновь доставали весь скарб, ставили машину на прикол в палаточном городке и снова разбивали палатку. Словом, готовились к приёму многочисленных гостей.

Палатка никогда не пустовала. Приезжали побаловать себя, понежить своё тело на золотом песочке и поплавать в лазурной водичке, загореть, отдохнуть, набраться сил и Крымские родственники, живущие неподалеку, и другие родичи не избалованные солнцем.

Зойка в то лето прикатила с родителями в Крым на новеньких Жигулях.

Прихватив с собой Ольгу, семейство отчалило по красочной извилистой крымской дороге к месту своего долгожданного отдыха.

Красота горного ландшафта притягивала к себе взгляды. То и дело слышались восторженные возгласы путешественников. И вот, в какой-то миг за очередным поворотом дороги, за темной коричнево-серой горбатой горой, показалось море, такое величественное, спокойное и прекрасное!

Оно сливалось у линии горизонта с небесной синью так незаметно, словно невидимый художник, нечаянно разлил много синей краски на холст, да так и оставил, не утруждая себя разграничением этих двух великих и таких разных на самом деле стихий. Лишь рыже-красный круг солнца разбавлял эту бесконечную синь.

Приехав в пункт назначения и, увидев место своего временного пребывания, девчонки пришли в дикий восторг, сразу определив для себя две стоящие в палатке рядом раскладушки.

Бросив сумки со своими нарядами, они, отдав дань уважения остальным отдыхающим родственникам, еле выдержав многочисленные расспросы, отказавшись от предложения перекусить, переоделись в купальники и, взявшись за руки, понеслись навстречу долгожданному морю.

Оно предстало их взору неожиданно, вызывая в молоденьких душах прилив неописуемой радости и восторга. Море равнодушно накатывало волной на песок, слизывая мелкие камешки и ракушки и, обнимая белой своей пеной девичьи ноги, вновь отступало.

После горячего, обжигающего ступни песка, вода сначала неприятно холодила. Но уже через минуту становилась теплее парного молока.

По крайней мере, вода была такой теплой, что призывала немедленно окунуться в себя всем телом и плыть, плыть, туда, где виднелись красные отметины буйков.

Где-то вдали, очень далеко, мелькали ставшие махонькими, словно игрушечными, белые паруса яхт. Они, то появлялись на горизонте, то исчезали, скрываемые от любопытных взглядов очередной волной в пенной белой шапке на закрученном спиралькой изгибе.

Поближе море было усыпано плавающими на надувных матрасах людьми, которые время от времени чья-нибудь озорная рука или волна переворачивала. И тогда те, кто оказывался в воде, визжали и совсем негрозно ругались.

Некоторые смелые головы заплывали далеко за буйки. И тогда к ним неслась спасательная команда на лодке, которая постоянно курсировала вдоль берега. Нарушитель устремлялся к земле, едва увидев направляющуюся к нему лодку с кричащими грозно в рупор спасателями.

Детишки радостно прыгали на мелководье, встречая визгом очередную набегающую волну. Кто-то строил из песка крепости. Эти причудливые в своей неповторимости и такие недолговечные однодневки.

Прыгали на волнах не только дети, но и взрослые не умеющие плавать. Здесь никто не страдал от своего неумения, объединяясь в своеобразное сообщество любителей предельно малых глубин. И люди, попросту говоря, сидели попами по колено в воде, время от времени, извлекая из-под себя очередной, причудливой расцветки, камешек.

Сначала вода показалась разгорячённым на солнце телам холодной, но это ощущение быстро исчезло, и девчонки направились подальше в море. Туда, где было меньше народа.

Обе плавали хорошо, могли сколько угодно держаться на воде, хотя никакими спортивными видами плаванья не обладали, а плавали, как в народе говорят ‘’по-собачьи’’. Скользких медуз, было не так уж и много, но время от времени их холодные тела касались девичьих тел.

– Что, сестрица, устала? Нечего было к буйкам рваться. Могли бы и поближе поплавать, – Зойка поглядывала на сестру с опаской.

Оставшееся до буйка расстояние они преодолели с трудом и сразу же вцепились в опоясывающий его обод и стали отдыхать, опустив ноги вниз.

Солнце палило нещадно, норовя раскалить и сжечь плечи и руки жертв, неосторожно появлявшиеся на поверхности и не давая смотреть на себя, тут же рождая в глазах разноцветные всполохи и кругляшки.

Вдруг Ольгину ногу что-то обожгло. Наверняка, это была одна из больших синих медуз царствующих в глубине. Ольга испуганно отдернула ногу и посмотрела вниз. Там простиралась бездна, и ей стало по-настоящему страшно.

– Зой, ну поплыли уже к берегу, – жалобно попросила она сестру.

– Ладно, сейчас, немного отдохну, и поплывём, – согласилась та, шумно болтая ногами под водой.

– Девушки, освободите немедленно буй! – выкрик из рупора предназначался, конечно, им и спасательная лодка стремительно рванула к красному бую, за тем, разумеется, чтобы спасать нарушителей.

Перспектива оказаться в роли нерадивых пловцов, не привлекала девушек. Оля с Зойкой разом отцепились от буйка и, изо всех сил работая руками и ногами, стали грести к берегу. Однако спасателей, молодых парней, это только подзадорило, видимо, они поставили перед собой задачу непременно заполучить нарушительниц на борт.

– Помочь удрать? – незнакомый парнишка неожиданно вынырнул рядом. – У нас ласты, мигом домчим. И тут же из-за гребня волны, показалась ещё одна голова в маске.

Пока Ольга молчала, не зная как прореагировать на предложение, Зойка уже неслась к берегу со своим спасителем. Маска рядом терпеливо ждала.

– Ну, давай, спасай что ли, – неохотно согласилась Оля, и паренёк с готовностью подхватил её, стремительно приближая к берегу.

Лодка больше их не преследовала, поскольку спасатели потеряли к ним интерес…

Вскоре сестры нашли свое брошенное на берегу махровое полотенце и сразу улеглись на него. Ребята присели рядом, совсем не собираясь уходить.

Девчонки не возражали против их присутствия, им даже было приятно в первый день приезда заиметь для себя поклонников, тем более таких симпатичных как эти двое. Оказалось, темноволосый красавчик – Игорь учится на инженера в горном институте, а светловолосый сероглазый крепыш – Серёга, в высшем военном училище лётчиков.

Будущий лётчик был молчалив и сдержан в эмоциях, в то время как Игорь постоянно старался их рассмешить своими анекдотами, которых знал бесчисленное множество. От него сестры и узнали, что они тоже приехали сюда со своими родителями отдыхать, а их палатка разбита на этой же стоянке. Так начала завязываться их дружба.

С утра до вечера они находились у моря, успев и обгореть и пострадать от солнечного ожога. Лишь перекусив едой, приготовленной на «Шмеле» и легкими салатами, они вновь устремлялись к морю, словно стараясь впитать в себя и солнце, и веселье. Морской прибой, ласкал их босые ноги, а чайки кричали и кричали что-то на своем птичьем языке.

В палатку они возвращались лишь под утро. Отсыпались там до тех пор, пока раскаленное солнце не нагревало воздух внутри неё так, что спать становилось просто невозможно.

Они бродили по пляжу или танцевали на дискотеке со своими неизменными партнёрами. Однако все хорошее когда-то заканчивается! Незаметно пролетели и две недели родительского отпуска. Да и Ольге нужно было возвращаться домой, чтобы ухаживать за маленькой сестрёнкой. Её родители с нетерпением ждали возвращения няньки.

И Оле и Зойке было грустно. Наступили последние деньки моря, счастья, любви. Впрочем, была ли тут любовь, сказать трудно, но влюбленность точно была.

По крайней мере, мысли о скорой разлуке с ребятами, навевали на девчонок тоску.

– Зой, мы сегодня вечером не придем, – Серега пожал плечами, будто оправдываясь, – семейный ужин намечается, и родители нас с Игорьком хотят на нем видеть непременно. Шашлыки собираются жарить. Значит, до завтра.

– Хорошо. В чем проблема, собственно? Одни погуляем, правда, Оль?

Похоже, Зойку не опечалило данное заявление ребят, а вот Ольга расстроилась, и став мрачнее тучи не соглашалась поддержать сестру в ее беззаботном веселье.

Юношеская любовь, способна точить душу, словно земляной червь землю. Видно и с Ольгой происходило нечто подобное.

– Оль, ты хочешь, чтобы ребята пришли? – озорно спросила Зойка, не в силах больше терпеть душевные муки сестры.

– Да хочу, чтобы они пришли сегодня! Нам ведь скоро уезжать. Так мало времени осталось, – Оля подняла на сестру полные слез глаза и Зойка не выдержала, взяла Ольгу за руку и крепко ее пожала.

– А хочешь, я сделаю так, что они придут?

– А как ты это сделаешь?

– Да очень просто, – Зойка потянула сестру к каменному парапету за их палаткой, разделявшему одну палаточную площадку от другой и, усадив Ольгу на него, сама устроившись рядом, сказала, – сиди и делай, как я скажу…

Просто закрой глаза и считай про себя десять минут, можешь пальцы загибать, чтобы не ошибиться. Когда пройдёт время – толкни меня, так я буду знать что время прошло, мы откроем глаза вместе. И ребята будут стоять перед нами, договорились?

Оля кивнула и послушно закрыла глаза.

По побережью громогласно неслась танцевальная музыка, приглашая на дискотеку всех желающих развлечься.

Шла последняя минута Ольгиного счета, как вдруг раздался дикий Зойкин хохот. Ольга, вздрогнув, открыла глаза и увидела перед собой удивленных, переминающихся с ноги на ногу ребят:

– Это ты? Ты меня толкнул? – Зойка продолжала неудержимо смеяться.

– Конечно, я. А чего такого? – Игорь не мог понять причину ее смеха. – Вы спали что ли? Мы подходим с Серёгой, а вы спите – сидя! Ты чего смеёшься? Мы еле вырвались от родичей! А вы, то спите, то хохочете!

– Ну ладно, – Зойка поднялась первая с холодящего тело камня, – Айда, на море! Безмолвная, словно набравшая воды в рот Ольга, не разделявшая почему-то её веселья, двинулась следом.

Ребята шли вперед, сёстры же немного отстали. Ольга продолжала молчать, и была какая-то странная, угрюмая. Зойка заглядывала ей в глаза и, казалось, была бесконечно довольна.

– Оль, ты что, не рада, я не пойму? Ведь все получилось, как ты хотела! Здорово, правда? Хоть бы спасибо сказала! Я ведь твое желание выполнила.

– За что спасибо-то я должна сказать? Что ты с ними заранее договорилась, а меня дурой выставила? Закрой глазки – увидишь сказки, – фальшиво передразнила она и надувшись как мышь на крупу, отвернулась.

– Ты что, Оль, опомнись! Мы же днём вместе были, ты сама всё слышала также как и я. Они сказали, что прийти не смогут.

– Конечно, или ты просто позже с ними все решила,– продолжала гнуть свою линию Ольга, – так прямо и скажи, что вы хотели меня разыграть!

– Да я же от тебя весь день ни на минуту не отлучалась!

Они шли вдоль береговой кромки. Зойка скинула босоножки, подхватила их и пошла босиком, загребая ногой песок и изредка подбрасывая пальцами вверх мелкие ракушки.

Ребята остановились, поджидая их. Игорь закурил сигарету и поглядывал на девиц с удивлением. Совершенно не понимая, какая кошка между ними пробежала.

– А что это вы к нам сегодня пришли, вы же не собирались? Или пикничок отменили родители? – Зоя спросила это специально, чтобы Оля услышала ответ.

– Да, не собирались. Мы славно так кушали, очередная порция шашлыков жарилась, пальчики оближешь – вздохнул Игорёк, – но тут Серёга, как сумасшедший, ринулся кроссовки надевать, глаза бешенные. К вам, говорит, нужно срочно бежать!

Зойка усмехнулась, взглянув на Ольгу. Видимо, именно на Сергее она тогда сосредоточила свой гипнотический импульс.

– Я даже сообразить ничего не успел, а мы уже неслись к вам. Подходим, а вы сидите тихонько рядышком да ещё глаза закрыты, будто спите, испугались даже, потом дотронулись до Зойки, а она давай ржать как умалишённая.

– Просто отдыхали мы и всё. Релаксация такая. Упражнение специальное.

Преднамеренно отстав от ребят, она вновь спросила Ольгу,

– Ну что, поняла, наконец, Фома неверующая, что мы не договаривались? Не до-го-ва-ри-ва-лись!

До Ольги дошло, что она напрасно обвинила сестру, но она никак не могла придумать, как загладить вину, боясь, что теперь настала очередь той надуться надолго. Оля задумалась и выдала свой вердикт,

– Прямо мистика какая-то! А как ты это сделала?

– Не знаю, – Зойке хотелось поделиться своими ощущениями, – мне просто очень захотелось. Я повторяла про себя их имена и требовала, чтобы они появились. Какая-то уверенность была, что они обязательно услышат и придут. Я иногда знаю что будет, интуиция, видно, сильно развита от природы, это у меня с детства. А вот когда специально спрашивают, не могу сказать, теряюсь сразу.

– Ты что, колдунья? – Ольга, казалось, даже испугалась и смотрела на сестру с опаской своими огромными серыми глазищами.

– Сама ты колдунья! – возмутилась Зойка и теперь уж точно обиделась на неё. Оставив Ольгу одну и, подняв тысячу брызг, она понеслась догонять ребят.

Догнав Серегу, она схватила его за руку, и они ушли вдвоем далеко вперёд по берегу. А Игорь подождал бредущую очень медленно Олю.

Звездочки на небе уже выстроили свой неповторимый рисунок, позволяя влюбленным любоваться собой.

Ольга улеглась на спину, наблюдая за звёздным небом и мечтая увидеть падающую звезду, чтобы загадать желание. А вдруг, да и сбудется! Но упрямые звезды никак не хотели срываться со своего любимого неба.

Вскоре вернулась загулявшая парочка и эти двое выглядели подозрительно возбуждённо. Но на вопросы, заданные по поводу непонятного веселья, они предпочли не отвечать, оставляя за собой право на тайну.

Потом они все вместе вдоволь наплавались в тёплой воде ночного моря. Уже возвращаясь в палаточный городок, сестры помирились и, Зойка рассказала сестре, что Серёга признался ей в любви и поцеловал её, пообещав в будущем взять в жёны.

Серёга потребовал от Зойки обещания не теряться… и она, похоже, была настроена серьёзно, расписывая Ольге положительные стороны избранника.

Правда, несколько запоздало великое чувство любви захватило её! Ведь совсем скоро им предстояло расстаться.

Оля запомнила этот вечер из-за событий с неожиданным появлением ребят, окутанным занавесью тайны.

Глава шестая. Боцман.

Вечер подкрался неожиданно. Резко стало темно. И эта густая темнота окутывала большой двухэтажный особняк. Затем спускалась к кустам алых и жёлтых роз высаженных в определённом геометрическом порядке вокруг квадратного, из голубого мрамора бассейна.

Легкая дымка тумана, стелилась у самой воды, нежно стирая его четкие контуры. Кипарисы, уходящие верхушками в небо, своими ровными рядками словно указывали дорогу, ведущую от мощных, автоматически открывающихся ворот с помещением для охраны к этому величественному дому. Он был выстроен добротно, умело и дорого.

На первом этаже расположился небольшой зимний садик, и эта часть стены дома была полностью застеклена. Тут даже в зимнюю непогоду сохранялось ощущение цветущего лета. А в зной приятная прохлада…

Бильярдная, банкетный, тренажёрный зал и ещё несколько небольших комнат для отдыха так же находились здесь, внизу. А на втором расположились апартаменты самого хозяина – Боцмана. Одного из крупных Крымских воротил.

Впрочем, звали его Анатолий Иванович, как уважительно обращались к нему приближённые, подчинённые и обслуга. Тридцати восьми летний хозяин дома имел спокойный добрый нрав и не очень-то допекал своих работников.

Внешность его была вполне заурядной. Его нельзя было назвать красивым. Внешность скорее подходила под среднестатистическую. Он не был высоким, скорее среднего роста. Его могучий торс показывал, что когда-то он активно занимался спортом.

Конечно, раньше Греков имел лучшую форму и даже брал призовые места в соревнованиях по борьбе и боксу. Сейчас же он обленился, и позволял себе расслабиться, а не мучить себя бесконечными тренировками. У него было всё, что мог бы желать мужчина его возраста.

Деньги, власть над людьми, дома, машины и даже яхта – предмет его особой гордости. На личном причале она терпеливо ждала, когда хозяин поднимется на борт. И название-то он придумал для неё такое романтическое, будто навеянное детскими сказками – «Ассоль». Юношеский романтизм его души вовсе не сочетался с его внушительным обликом…

Анатолий вышел из своей спальни на лоджию. В комнате было душно, а на улице веял лёгкий свежий ветерок.

Он уселся в удобное плетеное кресло, с удовольствием наблюдая, как багряный круг солнца опускается прямо в водную гладь моря, создавая непередаваемую гамму цветов и игру красок, от тёмно красного, до тёмно синего, почти чёрного.

Анатолий всегда жалел, что не научился рисовать профессионально, а то непременно изобразил бы этот закат на своих картинах.

В детстве он очень любил вырисовывать в альбоме бригантины и фрегаты, воображая себя, то романтическим героем – капитаном, то неким отчаянным пиратом.

Образы действующих лиц, оживавших при помощи красок, он черпал из книг, читаемых запоем.

Наверное, вся эта любовь к литературе и искусству передалась ему по наследству от матери, так как отец, насколько он знал, ни к одному из перечисленных видов искусств, пристрастия не питал.