Я в тебе…

Она обернулась и покачала головой. Я включил циркуляцию воды, и пузырьки нежно окутали нас. Затем я приласкал ее грудь и уперся членом в спину, а она прогнулась от удовольствия.

– Хочу тебя…

Ее полные губы дрожали, и я закрыл их поцелуем. Я немного развел ее накачанные ляжки и потрогал рукой киску. Она была скользкая, а клитор увеличился в размере.

– Давай!.. Прямо здесь…

Я тоже хотел ее, но еще больше я хотел сделать все, как положено. Я настолько устал от секса на диване игрового клуба или заднем сиденье машины впопыхах, что от одной мысли об этом у меня пропадала эрекция. Может, позже, мы и займемся этим в ванной, но не сейчас.

– Где твой шампунь? – спросил я. – Тебе надо помыть голову.

Моя подруга потянулась за косметичкой, немного поискала, но тщетно.

– Ой… Я знала, что что-то забыла.

– Как маленькая! Обо всем должен думать я!

Мокрые пряди ее волос лежали на мне, я взял свой шампунь, вспенил его в руках и нанес на волосы. Я массировал ее голову, собирая волосы на макушке. Потом я намылил свою голову тоже.

– Еще шампанского, крошка?

– Да… – ответила она, подставляя фужер.

– Вкусное?

– Угу… Пашок, а почему ты называешь меня крошкой?

Я рассмеялся. Это была очень давняя история.

– Серьезно, почему ты всю жизнь зовешь меня крошкой? У меня есть имя, между прочим!

– Не всю жизнь, а только с начальной школы…

***

Декабрь 1997 г.

Я сидел на уроке рисования. Рисунок был готов, и я просто смотрел на ровные каштановые косички девочки, которая сидела передо мной. Судя по движению ее правого локтя, она торопливо что-то заштриховывала. В начале года мы сидели за одной партой, но нас рассадили из-за того, что мы постоянно болтали на уроках.

Прозвенел звонок. На большой перемене все обычно доставали контейнеры с едой и ели прямо на своих местах. Из-за перегруженности столовой, первоклассники туда не ходили.

Забавно, с какой креативностью родители относились к сбору контейнеров. Содержимое многих из них порой было комичным и неподходящим к школьным условиям приема пищи.

Девочка достала из рюкзака апельсин и обернулась ко мне, протягивая его.

– Пашок, помоги почистить апельсин! – попросила она.

– Тебе снова дали апельсин?

– Маме было некогда, – ответила она, сидя вполоборота и глядя на мой бутерброд с колбасой и сыром.

Кожура не поддавалась, и я подковырнул ее линейкой.

– Смотри, у него курица!.. – шепотом произнесла девочка, показывая на соседний ряд.

Через проход от нас сидел крупный мальчик. Крепко держа в руке куриный окорочок, он с аппетитом откусывал от него. А я начал очищать апельсин, с неудовольствием осознавая, что забыл сказать Хисон, чтобы сделала два бутерброда.

– У них макароны! – крикнул кто-то.

Мы невольно посмотрели на источник шума. Близнецы на задней парте накрыли целую поляну, у них были даже столовые приборы.

В течение перемены девочка выменяла у подружки шоколадную конфету на четвертинку апельсина, а я отдал ей половину своего бутерброда. Она протянула мне половину апельсина, но я оторвал только одну дольку и вернул его обратно.

– Хватит бегать по рядам, Гладкова! – сказала учительница. – Все едят на своих местах.

Следующим уроком была ритмика. Тут нам с Гладковой достался один талант на двоих, а может, и на десятерых. Изначально мы стояли в паре и пытались повторять за всеми, но лишь отдавили друг другу ноги. Поэтому нас поставили в пару к более умелым танцорам, но мы и там не хватали звезд.

После ритмики мы должны были репетировать новогоднюю сценку. Мы стояли в рядок у доски, и каждый рассказывал четверостишье наизусть. Когда очередь дошла до моей подруги, она сказала:

– Зайчик и крошка ели окрошку, они держались за лапки, но понарошку…

Некоторые засмеялись.

– Зайчик и кошка! – поправила учительница.

– Котик и кошка ели… Ой…

– Зайчик и крошка… – повторила учительница. – Тьфу, ты! Зайчик и кошка!

– Кротик и крошка…

Весь класс хохотал, а большие медовые глаза Гладковой были на мокром месте. Она вышла из класса. Я вышел следом. Она стояла в коридоре и терла глаза. Я подошел к ней и взял за руку.

– Ты чего?

– Ничего!.. – всхлипнув, ответила она.

– Не переживай так из-за глупого стиха. Хочешь, я попрошу дать тебе другой стих?

– Нет!..

– Хочешь чаю?

– Киселя хочу…

Мы пошли в столовую. Был шестой урок, и там почти никого не было, кроме группы старшеклассников за дальним столом.

Я купил два стакана киселя, мы сели за столик и молча начали пить его. Моя подруга постепенно приходила в себя.

– Как думаешь, они долго будут это помнить? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Теперь все будут называть меня крошкой.

– Не все, а только я.

– Почему?

– Потому что ты моя крошка.

– От тебя это не обидно, Пашок.

– Ты всегда будешь моей крошкой.

***

– В итоге ты так и не рассказала этот стих, потому что вы улетели отмечать Рождество и Новый год к родителям твоей мамы в Германию.

– Теперь вспомнила. Кстати, где тот апельсин?

– Наверное, там, куда ты его положила, – ответил я, аккуратно смывая шампунь с ее волос. – Ты ведь помнишь, что тебе нельзя много апельсинов?

– Да это первый!

– Ну, ведь обманываешь! Наверняка ела дома апельсины.

– Ну что, пойдем теперь в постель?

Моей подруге нетерпелось, но мне нравилось мучить ее сгорающее от желания тело, пусть я и мучился при этом сам.

– А как же бальзам для волос? – как ни в чем ни бывало, спросил я.

Было приятно наносить бальзам на ее длинные, темные, с ровно подстриженными кончиками волосы. С ее лопатки при этом, не мигая, на меня смотрела строгая, но очень милая сова.

Немного позже, я вытирал свою подругу полотенцем, а она молча стояла, чуть приоткрыв свои толстые губки. Я снова дотронулся до ее киски.

– Что тут у нас? Течет по ляжкам?

Она легла на кровать с полотенцем на волосах, а я лег на нее сверху и начал вводить член. Он входил лучше, чем обычно.

– Дальше? – поймав ее взгляд, уточнил я.

– Да!..

Моя подруга нетерпеливо вонзала длинные ногти мне в спину, прижимая меня к себе. Как же хотелось хоть раз войти в нее одним махом, но это был не наш вариант. Я всегда перестраховывался, учитывая мой размер и тюнинг, а она всегда подгоняла меня. На этот раз она была возбуждена до предела, и я довольно быстро вошел на две трети длины. Глубже мне не удавалось войти еще никогда. Я обжегся об ее горячую киску, поэтому остановился и немного вытащил его.

Когда она лежала на спине, ее небольшая грудь становилась еще более плоской. Я собрал рукой одну грудь, помассировал и взял в рот сосок. Моя подруга запустила руки в мои мокрые волосы. Я проделал то же самое с другой грудью. Ее розовые соски напряглись.

Я начал двигаться активнее, она сладко стонала, и вскоре сократилась всем телом подо мной. Внутри нее все сильно пульсировало, и я снова замедлился, наслаждаясь прекрасным видом. Она кончила за пару минут, как девочка.

– Так быстро обкончалась… – на ухо произнес я. – Что же теперь с тобой делать?..

Поглаживая ее накачанные ляжки, я чувствовал дрожь в них. Моя подруга прерывисто дышала, ее киска текла, а ногти перестали терзать мою спину. Чтобы поцеловать меня в губы, она приподнялась на локтях и подалась навстречу. Она была без ума от моего сплита языка, хоть мы никогда и не обсуждали это, язык тела говорил сам за себя. Во время поцелуя, у нее что-то резко сократилось внутри, она сжала меня бедрами, а затем прогнулась всем телом и запрокинула голову назад.

Полотенце слетело с ее волос, и кровать усыпали мокрые пряди. Ее рот был похотливо открыт. Я снова начал трахать ее безотказное тело. У меня было ощущение, что я трахаю неостывший пудинг. Было так уютно внутри, я был на пределе, мои шары поднимались, и ломило член, но у меня появился непреодолимый соблазн войти глубже.

Будто прочитав мои мысли, моя подруга придвинулась ко мне ближе, насадив себя на член чуть дальше. Я гладил ее плечи, они были плотными и упругими, на правом плече был шрам. Как бы я хотел, чтобы он был моим.

– Хочу залезть в тебя целиком…

Ее губы дрогнули в улыбке, но по выражению лица был заметен дискомфорт. Я чуть ослабил натиск.

Приняв вертикальное положение, я осмотрел тело, которое любил всю свою сознательную жизнь. В приглушенном свете ее скулы, подбородок, шея, грудь, изгибы талии так и манили дотронуться до них. Моя подруга умудрялась с каждым годом выглядеть все лучше.

Она опустила руку вниз и начала ласкать киску. Я ей помогал, поглаживая пальцем маленькие губки, а она дотронулась до члена, который был готов лопнуть. Я сдерживал себя до последнего, но когда ее киска снова запульсировала и из нее потекла смазка, я вытащил член и кончил ей на живот. Судя по тому, что она облизала губы и протерла тыльной стороной руки щеку, брызги попали и выше.

Я вытер сперму с ее тела салфеткой, закутал с головой в одеяло и подвинул ближе, почти полностью положив ее на себя. Она обняла меня рукой и ногой и почти сразу заснула.

***

Новогодняя ночь, Красная площадь, Москва

Я стояла в окружении коллег, пытаясь открыть маленькую бутылочку шампанского. Мне это удалось не сразу, потому что в другой руке я держала бенгальский огонек. Искры попадали на мою кожу и щипали ее. Едва огонек догорел, я бросила его на булыжную мостовую.

Куранты начали громко бить, мы все свели наши бутылочки с шампанским и закричали:

– С Новым годом!!!

Пашок сделал глоток шампанского и поцеловал меня в губы. Я была на каблуках, и мне не нужно было к нему тянуться. Мы стояли в обнимку, я смотрела в его зеленые глаза со светлыми ресницами, трогала его непослушные светло-русые волосы, он улыбался мне в ответ и гладил по спине. Салюты взрывались на полнеба, но мы смотрели на них в отражении глаз друг друга.

– С Новым годом, Пашок!

– С Новым годом, крошка.

Шел снег, и я закрыла его голову капюшоном и застегнула молнию на куртке чуть выше. Мы были знакомы всю жизнь, но последнее время я начала чувствовать к своему другу детства необъяснимый трепет. Я ни с кем об этом не разговаривала, и уж тем более, с ним. Я чувствовала подобное впервые, для меня это было ново, я не знала, как мне себя вести и как это может повлиять на мою жизнь. Из двух вариантов, поговорить обо всем, как взрослые люди или пустить все на самотек и играть в догадки, – я выбрала последний, к которому склонялась чаще всего в жизни.

– Ну что, ты загадала желание, крошка?

Я кивнула. Конечно же, я загадала желание всей своей жизни.

– И какое оно?

– Не скажу, иначе не исполнится!

Под бой курантов я загадала красный Мустанг.

– А что загадал ты, Пашок?

– Чтобы ты была только моей!

В этот момент я поперхнулась шампанским.

Вдруг кто-то подошел ко мне сзади вплотную, и я почувствовала шлейф знакомой туалетной воды. Уверенные руки взяли меня за талию, в них было тактильно знакомое тепло, а пальцами я задела полу кашемирового пальто. Я невольно вздрогнула и обернулась.

– Арни?! – опешила я.

– С Новым годом, дорогая! – невозмутимо произнес он. – Не ждала? А я здесь!

Я стояла, все так же, обнимая своего коллегу, а мужчины пожали друг другу руки через меня. Затем детектив, скользнув пальцами по моим волосам, взял меня за подбородок и нежно поцеловал. Это было так возбуждающе, что внутри меня что-то екнуло.

– Раз уж мы все здесь по рабочим делам, давайте уже закатим тройничок! – предложил он.

– Ты?.. Так сказал?.. – не веря своим ушам, переспросила я.

– Конечно, дорогая! Ты разве к этому не готова?

– Я?.. Я всегда готова… Я думала, ты… Я думала, он…

– Не надо так много думать, крошка!

Затем они синхронно поцеловали меня в шею и заговорщицки посмеялись. Я осмотрелась. Никто не обращал на нас внимания.

Они крепко обнимали меня, по очереди трогая ягодицы через бархатистое платье. Это сводило меня с ума.

– Конечно же, она в чулках, – сказал Арни. – Я знал!

– Уже течет по ляжкам, – добавил Пашок.

Они зажали меня между собой. Оба были готовы.

– Ребят, мы что, будем прямо здесь?

– А что? Это же Москва!

– Красная площадь!

Они снова рассмеялись. Вдруг рядом появился офисный стул. Я положила на него сумочку. Они сняли с меня шубку и повесили на спинку стула. Я боялась, что замерзну, но мне было жарко. Они ласкали и по очереди целовали меня в губы. Что-то твердое уперлось мне между ягодиц.

– Арни…

***

Я проснулся в гостиничном номере оттого, что зазвонил будильник на моем телефоне. Я сразу же отключил его.

Рядом я увидел обнаженное женское тело. Ее волосы осыпали белоснежную подушку прохладными прядями. Я невольно дотронулся до одной из них. Моя подруга лежала на боку, согнув одну ногу в колене так, что было видно промежность. В номере было тепло, и она совсем сбросила с себя одеяло.

Мой член привстал, я подвинулся ближе и уперся им между прокачанных спортивных ягодиц. Ее дырочка была расслабленной и мягкой. Она мне никогда ее не давала. Я спустился ниже. Киска была все еще влажной после последнего секса. Я смазал член и снова уперся между ягодиц.

– Арни… – сонно произнесла она.

Я был в ярости. Значит, ему давала, а мне – нет!

Она провела рукой по груди, затем по бедру, постанывая при этом. Я пытался проникнуть глубже, и мне это удавалось. И вот уже, почти вся головка была в ней.

Конечно же, она проснулась.

– Что ты делаешь, Пашок?.. – сквозь сон спросила она. – Он слишком большой для этого…

Гладкова села в кровати, скрестив ноги и закрыв лицо руками. Ее волосы доставали до поясницы.

– Просто бужу тебя. Нам предстоит насыщенный день.

В дверь постучали.

– Это завтрак, – сказал я, надевая халат.

Она прикрылась одеялом, все так же, думая о чем-то своем. В номер въехала тележка с завтраком. Все, как я заказывал. Было приятно смотреть, как моя подруга, сидя в кровати, есть блинчики с икрой, запивая кофе.

Пока что, все шло по плану.

– Ты обещал прислать сценарий для ознакомления, – напомнила она.

Гладкова испытывающе смотрела на меня, до начала съемок оставались считанные часы, и деваться было некуда.

– О, нет! – воскликнула она, мельком просмотрев сценарий. – Я должна целоваться с кем-то взасос?!

Так и знал, что ей не понравится. Не зря я медлил и не присылал ей проклятый файл.

– Не я придумывал этот сценарий, крошка, – ответил я, с удовольствием откусив от блинчика.

– А кто?! Еще можно что-то изменить?

– Я так не думаю, но ты можешь поговорить об этом с режиссером.

– Так и сделаю.

– Даже не представляю себя на твоем месте, – понимающе начал я. – Ты, наверное, совсем запуталась, крошка.

– Да, это так! – закивала она. – Иногда я не знаю, где я нахожусь!

– Но ты должна помнить две вещи. Мне плевать на твои измены, а еще больше мне плевать, что об этом подумает твой сыщик! – со смехом добавил я.

Моя подруга посмотрела на меня глазами загнанного в угол олененка, и мне даже стало немного ее жаль. Мы доели блинчики, она пошла в ванну, а когда вышла, то нашла таки вчерашний апельсин.

– Помоги очистить, Пашок, – попросила она.

Если жизнь со времен начальной школы меня чему-то и научила, так это тому, что раскладной нож в кармане никогда не помешает.

Я пошарил в своей дорожной сумке, нашел нож, раскрыл его и разрезал апельсин на столике для завтрака. Глядя, как моя подруга уничтожает ароматные дольки апельсина, я вытер нож салфеткой и убрал обратно в сумку.

Когда я вышел из ванной, она была уже одета и наводила макияж, сидя за туалетным столиком. Моя подруга собрала волосы на макушке заколкой, и ее лицо начинало преображаться из нежной девочки, которая самозабвенно кончала подо мной ночью, в неприступную и уверенную актрису. Она сидела, широко разведя колени в стороны, как бы вживаясь в новую роль женщины-полицейского. Ее любимый пистолет ТТ лежал на столике рядом.

– Я правильно оделась? – уточнила она. – Брючный костюм с берцами?

– Все верно, крошка! Но, совсем забыл. Это твое липовое удостоверение.

Я протянул ей документ, который сделал еще дома. Он был, как настоящий, но я допустил опечатки в некоторых словах, к тому же, печать была шуточная.

– Майор юстиции, старший следователь по особо важным делам, Гладкова Александра Валерьевна… – прочитала она. – А можно оставить себе?

– Да. Не забудь разрядить пистолет на время съемок.

– Ты меня подвезешь?

– Нет, я должен уже бежать. А ты не торопись.

– Хорошо, я вызову такси.

Я знал, что сделаю в первую очередь.

***

Москва, наши дни

Было даже жалко выезжать из автомойки на грязную дорогу, еще и снег снова усилился. Но у меня не было выбора. Я должен был подвезти Хисон и отца, и проследить, чтобы все коллеги добрались до съемочной площадки.

Был понедельник, последний рабочий день в уходящем году, и мы должны были уложиться.

Я быстро ехал по автобану, по дороге обогнав китайский внедорожник. Судя по наклейкам, это было такси. Горячая шатенка на заднем сиденье проводила взглядом мой спортивный автомобиль.

Когда мы вошли на съемочную площадку, коллеги были уже загримированы. Это было одновременно жалкое и комичное зрелище. Их всех поставили на колени и заклеили серебристой лентой рты, будто они заложники. Хисон выразила желание поучаствовать в массовке, а мы с отцом сели рядом с режиссером.

– Все приготовились! – сказал он в мегафон. – У нас дедлайн!

– Гладкова едет, – сообщил я.

– Скоро приедет каскадер, и начнем съемки! – добавил режиссер.

Один из актеров был одет в плащ с капюшоном. Он взял автомат и начал целиться по очереди в каждого из массовки, а второй стоял за его спиной чуть поодаль.

Раздался грохот, дверь была выбита с ноги, и мы увидели вооруженную Гладкову в темно-синем костюме.

– Стоять!!! Ни с места!!! Стрелять буду!!!

И она не шутила.

Вжилась ли моя подруга в роль или так на нее подействовало удостоверение следователя, но звучала она чертовски убедительно, и даже злодей с автоматом ее послушался.

– Положи оружие на пол! На пол, я сказала! Руки за голову! – командовала она.

Он медленно опустил автомат, и все бы ничего, но вне зоны видимости находился сообщник, который незаметно подкрался к ней сзади и приставил пистолет к виску.

– Бросай игрушку!

– Стоп! Снято! С первого дубля!

Режиссер был удивлен. Было заметно, как он пожирает глазами фигуру новой актрисы.

Затем он выключил мегафон и обратился ко мне:

– Кто ее менеджер?

– Ну… Я?

– Будем снимать не по порядку. Снимем сейчас конечную сценку, а затем вернемся к погоне. Чего сидишь, мотивируй ее!

Я подошел к Гладковой. Она весело болтала со злодеями.

– Слушай, сейчас будем снимать поцелуй. Мне надо, чтобы ты постаралась.

– Не беспокойся, мы уже познакомились. Теперь самое время целоваться! – пошутила она.

Парни посмеялись. Она должна была изобразить голливудский поцелуй с одним из них, тем, что держал автомат. Как оказалось, он был довольно скромным парнем.

– У меня есть девушка, она сидит там, – показал он. – Не знаю, как быть, но мне очень нужна эта работа…

– Как же я тебя понимаю! – ответила Гладкова, хлопнув его по плечу. – У меня тоже есть парень, который не должен это видеть!

– Как же с тобой целоваться?.. Ты такая… Наверное, я не смогу тебя поцеловать…

– Вот так всегда! – разочарованно воскликнула она.

Моя подруга стояла, держа в руке пистолет ТТ. Прямые каштановые волосы, забранные в высокий хвост, струились по ее спине и блестели в ярком свете ламп. Узкие брюки облегали прокачанные ноги с красивыми коленями и идеальными икрами. Короткий жакет великолепно подчеркивал спортивные плечи и спину, а из-под него заманчиво выглядывали завидные ягодицы… Да чего только стоил ее профессиональный взгляд, которым она критично сканировала наличие и отсутствие мышц у того, с кем ей предстояло целоваться. Наверное, в конце сканирования ее меркантильный мозг приходил к одному из двух возможных заключений: качок или ничтожество. Не будь мы так давно знакомы, я бы тоже ее очканул.

– Ладно, бро! – весело произнес я. – Она просто девчонка!

– Кажется, у меня остался один патрон, достланный в патронник, специально для тебя, Пашок! – отомстила она.

– Берешь и целуешь. Смотри, как надо!

Я обнял ее, и, держа одной рукой за талию, а другой под спину, немного наклонил вниз, поцеловав при этом взасос. Уже не в первый раз я целовался с Гладковой, ощущая пистолет за своей спиной. Сначала она была напряжена, но потом оттаяла. От души нацеловавшись, я снова поставил ее в горизонтальное положение. Моя подруга смотрела на меня влюбленными глазами.

Съемочная площадка взорвалась аплодисментами.

– А теперь сделай то же самое, Леха! – скомандовал режиссер.

Тот начал бормотать что-то невнятное, с опаской косясь на свою девушку, которая сидела на заднем ряду и смотрела в телефон.

Я вернулся в кресло рядом с режиссером. Съемки продолжились.

– Начали!

Гладкова стояла, готовая к страстному поцелую, но он не состоялся. Леха не смог даже приблизиться к ней ближе, чем на метр.

– У меня разряжено оружие! – она продемонстрировала пустой магазин.

Дело было не в оружии.

– Так, Леха! Собрался! Дубль два, начали!

Следующие дубли немногим отличались от первого. Коллеги постепенно уставали стоять на коленях со скрещенными за головой руками.

– Зачем ты вообще взялся за эту роль?! – негодовал режиссер. – Если не умеешь целоваться!

Это был худощавый мужчина лет пятидесяти, одетый в толстый серый джемпер, джинсы и кеды. Он воинственно ринулся в центр съемочной площадки.

– Вот уж не думал, что могут возникнуть такие проблемы! – сказал мне на ухо отец.

– Ты понимаешь, что ты тратишь мое время зря? Я мог сейчас уже есть оливье дома! Я тебе покажу, как целовать девчонок!

Затем режиссер схватил Гладкову обеими руками и жадно поцеловал, но это был далеко не голливудский поцелуй. На это было больно смотреть. Ее кислое выражение лица было заметно даже издалека.

Воцарилась тишина.

– Дубль восемь! Начали! – вернувшись на место, скомандовал он.

Последовав его примеру, Леха все-таки обнял мою подругу. Состоялся неуклюжий поцелуй. Режиссер потерял терпение. И вот, он снова несся на всех порах к центру площадки.

– Так, все! В сторону! Снимай свой плащ!

Режиссер отдал плащ сообщнику, который сидел неподалеку. Многие засмеялись, а мой отец хлопнул себя по лбу.

– Нам нужно немного пообщаться, прежде чем сыграть эту сценку, – заявил сообщник.

– Ладно, перерыв на кофе! Освободить заложников!

***

Все ринулись к импровизированному шведскому столу с разными печеньями, конфетами и фруктами. Нас так же порадовали бесплатным кофе из автомата.

– Слушай, а тот чувак – твой парень? – спросил меня Женек, отхлебнув кофе из картонного стаканчика.

– Нет, мы просто работаем вместе.

– Ты говорила, что у тебя есть парень.

– Есть, но он остался дома. У нас свой бизнес и собака. В общем, некогда гонять по командировкам! – объяснила я.

– Понятно… А чем ты вообще занимаешься?

Я посмотрела на него. Это был симпатичный голубоглазый парень лет тридцати с открытым лицом и короткой стрижкой. Он пил кофе и с неподдельным интересом разговаривал со мной.

– Я проект-менеджер в IT-компании. Так же увлекаюсь автоспортом, обучалась экстремальному вождению. В свободное время занимаюсь бодибилдингом, имею диплом тренера. Люблю путешествовать, долгое время жила за границей.

– Я так полагаю, в этом контексте не употребляют выражений «вышиваю крестиком»! – пошутил он.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Подробнее об этом читайте в детективном романе Авы Гладковой «Бюро для двоих» (прим. авт.)

2

Это событие описано в детективном романе Авы Гладковой «Бюро для двоих» (прим. авт.)

3

Я мыслю, значит, существую (лат.)

4

Время летит (лат.)