Агрессия и воля. Как люди управляют людьми

Превосходные степени – это степени превосходства АВ, в которые возводятся исходящие от них слова и принадлежащие им вещи. Это искусственное наделение дополнительным качеством поверх реального содержания, блестящая, шелестящая обёртка, ублажающая рецепторы, назойливо теребящая зрительные и слуховые нервы, принуждающая обратить на себя внимание.

Превосходные слова/предметы/люди превосходят обычные их состояния, а значит, властвуют над ними. Власть предельного состояния, которое нельзя превзойти, является абсолютной – именно такой, какой добиваются АВ.

В свои сообщения АВ внедряют усиливающие впечатления добавки из прилагательных в предельных степенях и к ним приближенные словесные обороты: самый лучший, самый известный, величайший (любимое слово АВ), наибольший, огромный, великолепный – россыпь блестящих кристаллов сверкает в их речи. АВ легко конструируют подобные «исключительные» конструкции, превращая нейтральные по степени качества определения в «самые-самые». При этом их нисколько не смущают несоответствие, дисгармония, вульгарность и вообще, последствия такого речевого «баловства», поскольку именно так – несерьёзно и даже забавно – это и воспринимается со стороны.

Превосходная степень может быть как положительной, так и отрицательной. Отрицательная предназначена исключительно для непокорных и всего, что с ними ассоциируется, чтобы максимально преуменьшить их значение (наименьший, наихудший, отвратнейший, самый медленный и проч.).

Двуличность

Все АВ с двойным дном, фасадом и задворками, скрытыми и скрывающими. Их фасадная, обёрточная сторона всегда светлая, пленяющая, покоряющая. Задняя же – карающая, уничижающая, уничтожающая, где неприкрытая агрессия находит себе выход, реализацию.

«Задний двор» АВ, всегда спрятанный от публики, от любопытных глаз, приоткрывает свои двери с мощными засовами только при близком взаимодействии (например, членам семьи). Туда не допускают со стороны, там АВ превращаются временами в себя и не прикрытые масками, не сдерживаясь, удовлетворяют свои садистские потребности. Там царят перманентная вина слабых (в частности, детей), их жестокое наказание. Не один страждущий стон не должен прорваться сквозь неприступные стены этой тщательно охраняемой и обороняемой крепости. Никто не имеет права входить и выходить в эту цитадель безмолвия, бесправия и страданий, не будучи полностью безопасным для АВ, т. е. доказавшим свою безусловную покорность.

Основа характера АВ – контраст между внешним воплощением (мифом) и их скрытой сущностью, вторым Я, которое на самом деле является их истинным лицом. Это два полюса одного силового поля, две стороны Луны, всегда развернутой к наблюдателю только положительной, светлой, приятной для глаза и слуха стороной (природа АВ не позволяет демонстрировать тёмную сторону в процессе утверждения власти). Эти два состояния – плод воли, они не свободны от контроля, не подвержены сиюминутным эмоциям, страстям и чувствам. Только там, где нет необходимости демонстрировать свой миф, АВ могут ослабить мышцы лица и выпустить порезвиться рвущуюся наружу, но сдерживаемую волей гримасу злобы.

Быть приветливыми и улыбаться гостю, а в сторону делать уничижающие комментарии о нём. Льстить и спустя короткий промежуток времени хулить. Восхищаться произведениями искусства, не имея художественного вкуса и подлинного интереса к ним. Браться за работу, уверяя, что сделают её лучшего кого бы то ни было. Убеждать, что владеют иностранным языком, зная на нем десяток слов. Заискивающе улыбаться «нужным» (выгодным) людям и быть презрительно холодными с остальными. Всё это АВ. Взаимодействуя с ними, необходимо всегда помнить, что в любой момент могут отключить «горячую воду» (лесть), и та тёплая, приятная нега уверенности в себе и завтрашнем дне, которую они льют на вас, уйдёт внезапно и безвозвратно, если не покориться им. АВ – прирожденные мошенники во всех сферах, кроме грубой, изощренной жестокости в отношении не способных оказать им сопротивление (в этом они точно не обманут ожиданий).

Приспособляемость

АВ удивительно (с точки зрения других типов) легко и быстро приспосабливаются к меняющимся условиям, меняя полюса, меняя знак, когда выгоды противоположного состояния перевешивают.

У АВ нет склонности к какой-либо деятельности – они берутся за всё, что способно обеспечить им должный уровень власти. Они не формируют привязанности. Они равнодушны к окружающим условиям. Их не может задержать вид из окна, хороший воздух, удобство и интерес членов семьи или же приятные соседи, если сменив нынешние условия, они обретут больше власти (через должность, деньги или иные пути) в другом месте.

Кроме того, АВ не теряются, оказавшись в незнакомых ситуациях, с незнакомыми людьми, быстро находя способы получения как можно более полной информации о текущем состоянии дел и главное – о тех, кто принимает решения. Они легко устанавливают контакт с большинством, стараясь понравиться ему и на первых порах принимая его правила игры; стремятся завязать доверительные отношения с каждым по отдельности; ранжируют людей на угодных и неугодных; оценивают вероятность и скорость достижения доминирующего положения в той или иной группе.

Хотя рассматриваемая способность обозначена как приспособляемость, АВ, скорее, приспособляют среду под себя, и их приспособляемость состоит именно в этом, а не в приятии и подстройке под данность. АВ стараются захватить и узурпировать средства по формированию и навязыванию условий (власть), т. е. подчинить, а не подчиниться.

Умение управлять своими эмоциями, имитировать их, скрывать подлинные, отсутствие всёподчиняющей магистральной идеи (как у НВ) много облегчают АВ настройку на «волну» на первоначальном этапе. Им не свойственна дружба как бескорыстная связь; они не боятся кого-то подвести, обидеть, предать; у них нет желания реализовать себя профессионально или творчески (в подлинном смысле, а не добиться посредством этого власти), нет стремления сделать научное открытие или вообще бескорыстного интереса в чём-либо (они, например, легко изучают языки, не погружаясь в них глубоко). Их корневая система поверхностна, хоть и оплетает собой большую площадь, но без труда извлекается и приживается на новом месте.

Здесь и сейчас

АВ живут по принципу здесь и сейчас и никогда от него не отступают. Они не работают на будущее, на что-то вневременное, их желания всегда преходящи и продиктованы текущей конъюнктурой выгоды. Да, если есть возможность, они поставят себе памятник, но не для того, чтобы помнили, а чтобы знали и поклонялись сейчас.

Их не интересует, что было. Их не интересует, что будет. Для них есть только настоящее, в котором они строят свой миф, утверждают свою власть, удовлетворяя садисткой запрос. Но есть «зов» генов, принуждающий АВ заботиться о своих детях, устраивать их будущее наилучшим (в понимании АВ) образом. Но дети становятся лишь частью их мифа, средством поддержания власти, и только при условии абсолютной покорности. АВ окружают себя собственными отпрысками и родственниками как наиболее надёжным (как инстинктивно ощущается ими) обеспечением непрерывности своей власти (что сохранит, в какой-то мере, их влияние при утрате возможностей поддерживать свою власть самим).

Если общество не создаёт выраженный запрос на «осознанное» потребление, то АВ не будут заботиться об экологии, глобальном потеплении, сохранении биоразнообразия, безудержно потребляя, беря столько, сколько им нужно, истощая ресурсы, не вкладывая в их возобновление и проч. Альтернативные источники энергии для них либо просто бизнес, либо данность, к которой они приспосабливаются, а не борьба с глобальным потеплением самим по себе (если только это не лозунг в их борьбе за власть). У АВ нет в подобных «материях» внутренней потребности, как нет и стремления понять других, кто этим занимается в убыток себе. Но они могут подстраиваться под большинство и демонстративно придерживаться текущей экологической повестки, пока она им выгодна.

АВ не имеют намерений затрачивать энергию на то, что основной целью предполагает «след в истории» и ничего более (т. е. власти). Но преследуя свои интересы – власть, деньги, удовлетворение садистского запроса, – АВ попутно возводят дома, дворцы, усыпальницы, пирамиды, памятники, инфраструктуру, захватывают территории, основывают компании, возбуждают сопротивление (оппозицию), которые, в свою очередь, служат в дальнейшем более широкому кругу лиц. Похожим образом АВ относятся и к исследовательской, научной деятельности ради познания «сущности вещей» (но не значит, что они не могут заниматься ею в принципе, воспринимая её как просто сферу деятельности наравне с другими областями). Их не заботит всеобщее благо, и даже больше – они умышленно препятствуют ему.

Творческая реализация также чужда АВ. Писать в стол, рисовать или сочинять музыку не на продажу, шить кукол, плести корзины, не ставя на первое место задачи на них заработать, – не для АВ. Они не вершат революций в искусствах, превращая всё в коммерцию (например, часто становятся коммерчески успешными художниками). Этим они коренным образом отличны от НВ, прилагающих усилия как раз там, где АВ и не думают их прикладывать.

Преувеличение-преуменьшение

Преувеличение качеств предметов и людей, чьих-то усилий, достижений в выгодных АВ направлениях есть один из важнейших приёмов ведения ими спора, дискуссии, самопрезентации.

Если пользоваться математическим языком, то понижающий и повышающий коэффициент, на который нужно умножать слова АВ, не может быть меньше двух, и в зависимости от задач только увеличивается и нередко достигает десяти и даже более. Если, например, АВ хвалят себя или своих фаворитов, и это изначально не стопроцентная ложь (что нередко имеет место), то смело можно делить/умножать сказанное ими на два, а то и на большее число, чтобы получить значение, близкое к истине. Ещё больший множитель/делитель – как правило, не меньше десяти – надо прикладывать к сказанному АВ о непокорных им, тем более, о своём главном враге и его окружении. Это два полюса, между которыми с разной степенью приближения к ним разбросаны коэффициенты для остального, сказанного/написанного АВ.

Одним из ярких приложений намеренного преувеличения (но, кажется, АВ делают это инстинктивно, – настолько естественно у них получается лгать) является лесть, которой искусно владеют и пользуются повсеместно АВ. Льстят они для покорения потенциальных рабов, высшим в иерархиях ради продвижения по их вертикалям, в рамках создания мифа или быстрого получения услуги сотрудникам всевозможных контор, ведомств, учреждений, магазинов, парикмахерских, больниц, полиции и т. д. Когда человек очень необходим АВ, они льстят «по-крупному», умножая реальность на двухзначные и десятизначные числа, а то и вовсе лгут. В рамках поддержания мифа они раздают помноженные на небольшие числа комплименты соседям, сослуживцам (самому низшему в иерархиях персоналу также, отчего он беззаветно любит снизошедших до него АВ), случайным попутчикам в лифте, врачам, официантам, парковщикам, ресепшионистам в отелях и прочему обслуживающему их персоналу. Обратное лести состояние АВ – «тотальное хуление», как наказание, месть, когда вектор льстивой силы обращается вспять с тем же вышеописанными величинами, что и для лести.

АВ обожают, рассказывая о чём-либо или ком-либо, поражать впечатлительных слушателей (но не воздействуя при этом избирательно именно на них) чем-то неординарным, помножая или деля скучную, по их мнению, реальность на повышающие или понижающие коэффициенты. Повествуя о событиях, случившихся с ними или с кем-то другим, дождь они обращают в ливень, лёгкий ветер в ураган, чью-то неудачу в провал, обычное для многих поведение в подвиг. С усилителем вкуса в виде преувеличений-преуменьшений истории АВ легко поглощаются массовым слушателем. Они считаются хорошими рассказчиками. Единственное омрачающее немногих обстоятельство – рассказы АВ имеют обыкновение повторяться, почти не меняясь по форме и содержанию.

Основное поле преувеличений АВ – их собственные достижения, прежде всего, профессиональные, но и в других сферах реализации – например, духовной, религиозной, личной – также, хотя и не столь выражено, отчётливо. Тут уж они не скупятся на похвалы себе, правда, величина прикладываемых коэффициентов определяется предполагаемой степенью осведомленности и влиятельности слушателей, особенно способных хоть малейшим образом повлиять на их карьеру. Если АВ выступают в присутствии формально равных себе, хорошо знающих их профессиональную область и возможности (но не всегда объективно их оценивающих), то преувеличение будет едва ощутимым; если же среди далёких от их профессии (например, среди родственников, соседей, личного стоматолога/парикмахера), то здесь они дают себе волю, помножая себя чуть ли не на несколько порядков. Результатом подобных математических операций является миф-репутация, конвертируемый во власть.

Привлечение внимания

АВ используют любые доступные в текущих условиях способы привлечения внимания к своей персоне. К их числу можно отнести: громкий разговор в общественных местах (в частности по телефону), вовлечение во все процессы, происходящие вокруг них через прямое участие, комментирование своих и чужих действий, отправление физиологических потребностей (кашлянье, чихание и других) по возможности более заметно для окружающих (степень «открытости» и наглости определяется целями и задачами, а также культурно-образовательным уровнем конкретного АВ), вызывая у них сильное эмоциональное переживание (раздражение) и тем закрепляясь в памяти (при этом оценочный «окрас» переживания не важен).

К способам привлечения внимания можно отнести и условные «вопросы к лектору» (рассказчику, чтецу и т. д.), которые так любят сами лекторы, потому что их интенсивность будто бы демонстрируют заинтересованность публики, погружение в материал, тем самым, отчасти, провоцируя данную активность АВ. Эти внезапные, беспардонные, повторяющиеся вопросы вызывают недоумение, раздражение и ропот аудитории и лектора, поскольку либо очевидны («Как можно этого не понимать?»), либо не этичны, либо отвлекают внимание от собственно изложения, но они определённо запоминаются (по большей части их автор).

АВ не стесняются давать советы, подсказки, указания и даже приказания незнакомым людям, легко и непринуждённо преодолевая и ниспровергая индивидуальные защитные барьеры, правила и нормы вежливости, морали и даже законы (например, о соблюдении тишины в определённые часы в многоквартирных домах). Включить свет, когда кто-то спит рядом; открыть окно, когда это создаёт сквозняк; во всеуслышание прокомментировать какое-нибудь событие; поздравить с днем рождения; обнародовать новость (которую и так уже все знали, но всё равно кто-то должен её «легализовать» как всеобщее достояние) – пожалуйста, АВ к вашим услугам (но, возможно, не к вашим желаниям). Более того, они сами уже наделили себя правом действовать на опережение, пока вы размышляли: «Как же это сделать/сказать, чтобы никого не обидеть?».

Для АВ первостепенно быть в центре, на перекрестке коммуникаций, замыкать и регулировать информационные потоки. К громкоговорителю, диктору центрального телевидения/радио, блогеру, общественному деятелю, политику и вообще тому, кто озвучивает то, что хотят или не хотят, но должны узнать все, всегда будет приковано повышенное внимание уже в силу самого его нахождения на «сцене», на некотором возвышении над остальными. АН, НН и НВ тяжело занимать подобные места и/или пребывать на них продолжительное время, поэтому тот, кто добровольно возлагает на себя эти «обязанности», выступает ещё и «спасителем», на которого с облегчением можно их переложить, расслабиться и остаться самим собой.

АВ нисколько не смущает повторяемость и ограниченность их «репертуара», которая может даже служить объектом робких насмешек, прошептанных на ухо, помысленных, но невысказанных, – за счёт волевого напора агрессии цель почти всегда достигается. И целью является, скорее, не прямое повиновение, а захват «мысленного пространства», когда волей-неволей приходится обдумывать уведенное, и неважно в каком ключе: положительном и отрицательном. Стать объектом мыслительной деятельности, внедриться и закрепиться в ней, вытеснив оттуда иное и иных, чем АВ – вот, что преследуют их столь активные, напористые визуально-слуховые интервенции.

Громогласность

АВ необходимо, чтоб их слушали, слышали и услышали. Под видом доступного ушам разговора транслируются организующие, управляющие, структурирующие послания, призванные создавать, укреплять и поддерживать их миф.

АВ всегда можно узнать по громкому голосу. Их нельзя не услышать, где бы они не находились. Являясь относительно безрисковым и простым в реализации способом привлечения внимания, громогласность АВ преследует (и достигает) двух основных целей: удовлетворение садисткой потребности через вызванное ей эмоциональное переживание и обеспечение непрерывного информационного потока, в котором они постоянно нуждаются для поддержания их мифа и власти.

Одна из распространённых, «бросающихся в уши» «привычек» АВ – говорить громко по телефону в общественных местах (в кабинетах, в транспорте и т. д.), там, где они уверены, что их услышит хотя бы один человек (если только они не хотят чего-то скрыть). Также АВ комментируют вслух события, новости, смотрят/слушают на полной громкости телевизор, радио, видео из Интернета, не смущаясь, не спрашивая на то одобрения присутствующих и явно наслаждаясь производимым эффектом. Раскатисто, в голос смеются над шутками (даже очевидно не смешными или не понятными другим в силу, например, языковых ограничений), озвучивают свой мыслительный процесс, проделывая все эти операции вполне осознано, с контролем содержания, громкости, продолжительности воздействия.

Нарушая гласные и негласные нормы поведения – АВ не признают никаких норм, манипулируя ими по своей прихоти, – всегда можно оправдаться необходимостью, привычкой, складом характера или же просто пренебречь ими без объяснений. Истинная же цель АВ состоит в преодолении барьеров, выстраиваемых этикой, чтобы стимулировать мыслительный процесс окружающих в необходимом им направлении. Будет ли это смех, слезы, нейтральное приятие к сведению или же стресс как острое эмоциональное переживание (что лучше всего для АВ) – не важно, главное – закрепиться в сознании как можно большего числа людей. Привкус, оттенок, оценка не играют роли – со временем вкус забудется, оттенки поблёкнут, оценки сгладятся, оставив лишь факт события, в центре которого были АВ.

Вожака должны слышать все члены стаи, даже глухие. Громкий голос демонстрирует возможность и даже право – право сильного, право на доминирование, право на власть. Это заявление, вызов, утверждение, закрепление, способ борьбы за умы.

Бестактность

Бестактность АВ есть прямое следствие их агрессивной природы. Агрессия, получая волевую опору, не может сдерживаться в границах сознания, как у АН, выходит за рамки, не скрывается, не маскируется, ищет прямых выходов-входов-подходов, прямого влияния, воздействия на объекты управления-подчинения, не считаясь с этикой.

Под бестактностью можно понимать интервенцию в личное пространство с демонстративным пренебрежением нормами и правилами, ослабляющую объект управления (власти) внедрением в сознание стрессового компонента, способного оттягивать на себя часть энергетических ресурсов и тем ослаблять. Обнажаясь, агрессия АВ не чувствует себя уязвленной всеобщим вниманием к неприглядной, постыдной (в общепринятом под влиянием НВ мнении) и для части индивидов неприемлемой стороне (для АН и НВ – НН же такая форма, наоборот, влечёт) человеческой природы.

Бестактность позволяет АВ экономить время на соблюдении обязательных (для НВ, НН и отчасти АН) этических ритуалов. Например, они быстро переходят от приветствий к делу, с которым пришли, не придавая значения вашим текущим занятиям и не вкладывая ничего иного в приветственные слова, кроме технического действия, вроде поворота ручки для открытия двери. При этом к себе они требуют ровно противоположного отношения, принуждая к соблюдению избыточного, в пределе – царского, церемониала и карая позволивших себе хоть малейшие от него отступления. Присущее всем остальным типам стеснение при встрече с незнакомцами оправдывает бестактное поведение АВ, поскольку оно как бы разряжает обстановку: позволяет быстро купировать робость, настороженность, мешающие конструктивному взаимодействию.

Нельзя сказать, что АВ не известны формальные и неформальные нормы и правила. Когда нужно произвести должное впечатление на вышестоящих в какой-нибудь из иерархий или утвердиться в чувствительной к определенной этике группе, АВ могут почти безукоризненно соблюдать любые ограничения, хотя их бестактность обязательно даст о себе знать на длительной дистанции.

Отсутствие стеснения

Пошлость имеет громадную силу; она всегда застает свежего человека врасплох, и, в то время как он удивляется и осматривается, она быстро опутывает его и забирает в свои тиски.

М. Е. Салтыков-Щедрин. «Господа Головлёвы»

Стесняются слабые, поэтому тот, кто хочет утвердить свою власть, не должен стесняться, должен быть смел – сметать этические барьеры, не задумываясь о последствиях. Осуждение со стороны отдельных смельчаков, посмевших указать АВ на неподобающее поведение, не способно их остановить – лишь замедлить как незначительное препятствие.

Стеснение ограничивает АВ: мешает унижению, мешает оправданию, т. е. нападению и защите, поступиться которыми – значит не достичь успеха (такого, которого жаждут АВ – доминирования и подавления посредством власти). Оно есть проявление страха.

АВ не стесняются, чем завоёвывают аудиторию, толпу, как целое склонную подчиняться уверенным в себе. Лидера масса осознаёт, воспринимает и принимает отчасти и через отсутствие у него стеснения, преподнесённого через понятные, доступные большинству средства – попрание того, что его, большинство, тяготит, что снимается им, например, в карнавале, обсценной лексике, алкогольном и наркотическом опьянении.

Стеснение свойственно только неагрессивным типам НН и НВ; соответственно, его отсутствие является атрибутом АВ и АН. Агрессия не порождает стеснение как таковое, идущее изнутри её носителя, но допускает его имитацию, хотя и не всецело его подменяющую. На короткой дистанции АВ могут примерить личину робости, держать себя в рамках общепринятой этики – например, когда заискивают перед высшими в иерархиях или поборниками этики НВ, – но долгое пребывание в этом образе тяготит их.

Установки, запреты, правила, нормы, границы, табу не признаются и нарушаются АВ, если препятствуют достижению их целей. Они вульгарны, допускают бранные слова, мат, жаргон (за пределами сообществ, где он используется) в тех ситуациях и местах, где это не уместно, не принято. АВ могут произнести любое запрещённое слово и за подобное же осудить других. Они не способны к эмпатии, но способны почувствовать то, что травмирует и удовлетворит их садистскую потребность.

Громкие фразы, популизм

Речь АВ должна греметь, сотрясать, потрясать – чем больше в ней поражающего, тем больше подвластных будет завлечено, увлечено, завоёвано. Произносится она громко, чётко, «на публику», на что у АВ с избытком хватает энергии, умения и наглости. Они прирождённые риторы, ораторы, популисты, способные привлечь и удерживать слушателей/зрителей сколько им необходимо для внушения и программирования, а громкие фразы создают дополнительные «зацепки», «крючки» для памяти и внимания.

Также АВ выделяют сказанное интонацией, повышая, огрубляя, сопровождают смехом, яркой мимикой, жестикуляцией. Часть публики воспринимает сказанное положительно и даже с восторгом, часть с негодованием, но равнодушных не остаётся – они способны шокировать, выводить из себя, из зоны комфорта. Главное, чтобы о речевых «выходках» АВ говорили, обсуждали, осуждали, восхищались: они должны присутствовать в общественном дискурсе любой ценой.

АВ не подвергают сказанное и написанное огранке, поскольку слушатель/читатель должен об якобы случайные несовершенства их речевых конструкций запинаться – в них закладывается провоцирующий диссонанс и резонанс элемент-провокатор: обещание решить все проблемы, алогичное заключение, обличение «на грани», оскорбления, пословицы «ниже пояса», обсценная лексика и проч. Часть громких фраз они заимствуют у других, вырывая из контекста и не совсем осознавая их подлинный смысл и назначение, но чем более они несуразны, нелепы, «не по месту» в устах АВ, тем ярче, интригующе их сообщение.

Грубость

Накричать, нагрубить, нецензурно выразиться, унизить, растоптать словом и не только своим, спровоцировав, натравив на то подчинённых, толпу, не ощущая за это вины, не прося прощения, – для АВ обычные, рутинные занятия. Их грубость не имеет внутренних границ, рамок, только внешние, которые они легко могут переступить, если им не давать понять, что граница охраняется (например, правовыми или религиозными нормами).