Натурщица для писателя

Он напомнил, что по философским понятиям, тело не только первый предмет для познания, но и обязательный компонент личностного мира человека. Вот этот самый ее женский мир он и стремится постичь. От Лизы потребуется терпение и ей придется напрочь забыть о стеснении. Он собирается рассматривать девушку во всех подробностях, но это необходимо лишь для того, чтобы перенести ее образ в книгу. Натурщица – человек, живой образец, позирующий автору при создании художественного произведения. Вот он и желает писать с ее натуры, но не картину, а книгу.

– Правда, это еще не все, – уточнил Писатель. – Я хочу, чтобы вы вжились в образ героини, мне нужно увидеть вашу психологическую палитру и использовать ее в своих творческих изысканиях. По сути, вы станете подопытным кроликом для меня. Для создания сюжета мы будем экспериментировать, и вам предстоит переживать некоторые ситуации, которые я буду для вас умышленно создавать. Вы испытаете на себе, по мере возможности, всё, что выпадет на долю Капительки. Кто же из нас двух лучше знает о женских мыслях и чаяниях? Пусть вас никоим образом не оскорбит неблагозвучная формулировка «подопытный кролик», можете называть это иначе, но смысл вы уловили? Содержание книги, сюжетные повороты – я буду строить, опираясь на вашу природу: внутреннюю и внешнюю.

– Сомнительные у вас методы. – Лиза никак не ожидала такого предложения. – Они могут эффективно действовать, лишь основываясь на эмоциональной привязанности к человеку, чтобы желать узнать его в таких подробностях. Когда же вы успели ко мне привязаться, если едва меня знаете?

– Дело не в вас или во мне, – пояснил Писатель. – Дело в контакте двух разнополых существ. Это обусловлено инстинктами, природными механизмами. И используя их, я могу шагнуть дальше и глубже – основательно погрузиться в творческий экстаз. Пока у меня получалось ходить только по краю. Нужен нырок! Затяжной спуск! Я желаю проникнуть в вас в стремлении обнажить вашу натуру до предела, познать глубину вашей сущности! А что касается конкретно вас, я сразу понял – вы мне подходите для этого процесса.

– Слишком непристойные метафоры рождает ваша голова, – смутилась Лиза.

– Если вы согласитесь на все условия, то и оплата соответственно увеличится втрое. – Писатель понимал, чем можно расположить к себе девушку на первоначальном этапе. – Вот такое у меня к вам необычное предложение.

– В общем, я поняла: мне предстоит одновременно вживаться в роль героини книги, стучать по клавишам, и позировать: а именно не обращать внимания на то, что вы у меня разглядываете, потому что вы на самом деле неконкретно мое тело исследуете, а мою натуру. А к моему телу вы относитесь, как к вазочке для натюрморта. Так?

– Совершенно верно.

– Это неприлично! Я обескуражена таким предложением.

– Нам предстоит занятное игровое общение, – пообещал мужчина. – Вам понравится.

– Я не искушена в таких игрищах со странными мужчинами и мне это не совсем понятно, к тому же у меня вызывает отвращение одна только мысль о том, что мое тело будет служить инструментом извращенного вдохновения человека, который еще даже не стал писателем, – напряженно выговаривала Лиза. – Ладно бы художник. Это общепринятая практика, можно понять. Возможно, я бы согласилась позировать для картины, но только в одежде. А писать с моего тела не картину, а книгу – это абсурдная и пугающая идея.

– Если вы считаете это неприемлемым, давайте вас усыплять на пару часов, чтобы я мог любоваться вашей природной красотой, не вынуждая вас краснеть.

– Еще чего! Хотите, чтобы я абсолютно утратила контроль, оставаясь наедине с вами? Ни за что!

– Не забывайте, что я говорю лишь о необходимых процессах для моего творческого погружения и нашего сотрудничества. Вашей жизни и девичьей чести ничего не угрожает в моей квартире.

– Творческое сотрудничество? Ну конечно! – вскипела Лиза. – Может, я буду у себя дома заниматься книгой? Мне проще общаться с вами по электронной почте и телефону.

– Без вашего присутствия я не смогу писать.

– Мне нужно подумать, – колебалась Лиза. – Надеюсь, время у меня есть? Или у вас очередь из девушек-натурщиц выстроилась?

– В таком качестве вы первая и единственная.

В конце разговора Лиза, к своему удивлению, почувствовала некое разочарование. Оказывается, жизнь не всегда окружает опасностями, иногда они только мерещатся. Но что ее ждет впереди?

Провожая гостью к дверям, мужчина напомнил:

– Я буду ждать вашего решения столько времени, сколько вам потребуется на обдумывание. И не забудьте оставить мой столовый нож. Он удобный, я к нему привык. Можете его использовать в любых целях, но только в стенах этой квартиры.

Лиза брела домой, погрузившись в раздумья, смутные предчувствия тревожили ее, то, что ей предлагал этот тип – одновременно претило и пробуждало какое-то неосознанное глубинное желание, вызывающее то тошнотворный комок, подкатывающий к горлу, то приятные спазмы в груди и внизу живота. Она так и не сумела определиться, стоит ли ей связываться с Писателем, и если да, то не пожалеет ли она об этом потом.

– Он мне предложил стать его натурщицей, – с напускным равнодушием сообщила Лиза подруге.

– Да ты что! – воскликнула та. – И раздеваться будешь, что ли?

– Нет, не буду.

– А как же? – расспрашивала Светка, выпучив глаза от любопытства. – В платьях бальных позировать? А зачем ему это? Он же не картину писать собирается?

– Он собирается писать с меня текстовую картину, – едва сдерживая гордость, ответила Лиза. – Вернее, книгу. Вот так вот.

– Тебе придется застывать в позах и подолгу не двигаться? – сыпала вопросами подружка. – Как? Можешь делать что захочешь? Вот тебе повезло! Побудешь у него несколько часов, под диктовку понабираешь текст, он тебя еще чем-нибудь угостит, а потом и денег даст. Прекрасно! Спроси, ему вторая натурщица не нужна?

– Да брось ты, Трындюля! Мне всё это как раз и не нравится. Мутная ситуация. Слишком много сомнений вызывает. И он – себе на уме. Короче, всё сложно.

– Ой, на что только девушки не соглашаются ради денег! – хихикнула Светка. – А тебе солидный мужчина безобидное развлечение предлагает, еще и приплачивать будет, притом щедро. И он тебе столько внимания станет уделять, сколько, наверное, тебе не уделяли за всю твою жизнь. Красота!

– А вдруг он просто хочет усыпить мою бдительность? Да и не нужно мне его внимание, оно мне даже, может быть, противно, хотя я точно пока не знаю. Не разобралась в своих чувствах и ощущениях до конца.

Уже лежа в постели, Лиза решилась: «А я пойду на это. И мы еще посмотрим, кто из нас станет подопытным кроликом. Выжду неделю, ему будет полезно помаяться, а потом приду. А если он за это время найдет мне замену?.. Ну и пусть!»

Глава 5 Неприятный «потоп»

Лиза протянула всего лишь три дня. Не выждав установленного для себя недельного срока, набрала номер Писателя и договорилась о рабочем визите. Финансовый голод стучал во все Лизины двери, вынудив девушку, постучать в дверь ее «домашнего» работодателя.

– Превосходно выглядите! – оценил мужчина, возникшую на пороге гостью. – Я рад, что вы согласились на мое предложение.

– Спасибо. – Лиза осторожно вошла, держа перед собой словно щит объемный пакет с вещами, и сразу устремилась в кабинет.

Там, уже в достаточно привычной для нее обстановке, она чувствовала себя увереннее. Девушка встала за кресло, загородившись от внимательных мужских глаз, и жестом указала ему на диван. – Еще раз проясним некоторые аспекты нашего сотрудничества, а затем приступим к работе, если меня устроят наши договоренности. Начнем с того, что понятие «натурщица» весьма смущает. Вы точно не станете никаким образом принуждать меня раздеваться?

– Ну что вы! – Его вид был полон достоинства и благообразия. – Я же говорил, что присутствие прекрасной девушки благотворно влияет на творческий процесс. Мне важнее всего женская голова: мысли, чувства, восприятия. А если у меня вдруг и возникнет желание увидеть вас обнаженной – оно останется в самых затаенных моих мечтах. – Писатель рассмеялся с едва заметным надрывом. – Конечно, я хочу, чтобы вы мне позировали голой, но в переносном смысле – полностью обнажили бы свою умопомрачительно-уникальную натуру. Об этом мы уже беседовали. Меня, как мужчину, безусловно, привлекают особенности женской анатомии, правильные приятные округлости, к слову, такие как у вас. Пусть ваша нагота останется для меня чем-то непостижимым, впрочем, как и сюжет книги. Это придаст мне стремления и сил, жажды творчества. Естественно, я не могу красоту женского тела вычеркнуть из своей жизни и не замечать ее, но неприкрытая плоть быстро утомит глаза и мозг. Недаром говорят, что больше привлекает женская фигура с минимумом одежды, но всё же одежды, и налетом таинственности. Хочется домыслить. Мозг сам работает в этом направлении, решает загадку, не желая получить сиюминутную отгадку. Подобный процесс происходит и с книгой, а ваше тело этому способствует. Утверждают, что настоящий художник легко распознаёт, что у человека под платьем или костюмом, но я ведь не художник. Нет, я не планирую просить вас оголяться. Но если откровенно, то я не могу обещать, что у меня никогда не возникнет такого желания. Все-таки обнаженная девушка – это прекрасно.

– Это неловко, неудобно и стыдно! – Лиза не на шутку разозлилась. – Особенно когда тебя не целуют и обнимают, а лишь тщательно разглядывают. Я вам не блудница какая-нибудь, не манекен и требую бережного отношения к моей натуре. И это ваше сомнительное погружение в творческий экстаз никак не выльется наружу, разрушая мою психику?

– Только в книгу, – успокоил мужчина. – Писательство, по-моему, требует невероятных душевных затрат, поэтому всевозможные казусы в нашем общении неизбежны. Прошу сразу указывать на то, что вам покажется непозволительным.

– Пока я не привыкну к вашим непотребным игрищам, все-таки определитесь, кто вам нужен сегодня: дятел, подопытный кролик или натурщица? Я не могу сразу стать всеми, – лицо Лизы пылало. – Мне необходимо время, чтобы смириться с такой причудливой работой.

– Я хочу видеть все эти вариации в одной женщине ежедневно. А разве плохо быть натурщицей? Девушки любят позировать.

– А еще они любят становиться в позу, когда происходит что-то несоответствующее их желаниям и ожиданиям!

– Позы? Замечательно. То, что нужно. К этой теме мы еще вернемся. – Писатель пустился в пространные рассуждения о том, что такой нестандартный подход, который он изобрел, поможет ему написать вполне стандартную популярную книжку. Лиза не выдержала и прервала его:

– Пора браться за дело, но прежде мне нужно уединиться.

– Вся квартира в вашем распоряжении, – мужчина гостеприимно взмахнул рукой. Лиза, прихватив свой пакет, нашла себе в одной из комнат укромный угол, созданный замысловатыми перегородками. Быстро сбросила легкое платье, извлекла из пакета вещи и натянула просторный балахон до колен, полностью скрывающий особенности женского тела, и надела широкие длинные штаны, в которых утонули даже ее ступни. Осмотрела себя и осталась довольна: нет ни одного обнаженного участка тела, только лицо и кисти рук.

– Я готова к работе, – она вернулась в кабинет с победным видом. – Полагаю, сегодня у вас не получится снова искать продолжение сюжета в моих коленях. – И злорадно подумала: «Ага! Съел! Не по душе мой наряд? То-то же, работать, так работать, а просто глазеть на меня – не стоит. Я тебя еще не знаю, а ты бесстыдно шаришь по мне своими глазищами. Зато сейчас я словно в бронежилете».

– На этом этапе, что в ваших коленях было, я уже нашел. – Он даже бровью не повел, ни тени разочарования не промелькнуло на лице Писателя.

Лизе показалось, что он вовсе не заметил ее столь вызывающе неженственного одеяния. Она недоумевала и почувствовала некое раздражение из-за происходящего, девушка была недовольна такой реакцией, вернее полным ее отсутствием. А мужчина спрятался в своих мыслях.

– Так вы готовы? Новая глава, новые герои. Поехали, – Писатель наконец-то сфокусировал взгляд на девушке и поспешно сжал губами выскочившую легкую усмешку.

***

«Во Вселенной живут разнообразные существа, и практически всех их объединяет то, что они делятся на особей мужского и женского пола. Есть, конечно, и те, кто совмещает в одном теле оба начала, их относят к общему, среднему или смежному роду, кому как нравится. Но есть еще очень редкий вид – четвертый. Поскольку его представители сконцентрировали в себе свойства всех трех родов, их было бы правильнее называть «ононаоно» или «ононаоны», но они напрочь отвергают логику широко известных родовых сообществ и именуют себя даршотами. Живут они, соответственно, на планете Даршот, той, что находится в центральной точке на оси Вселенной. К тому же о совмещении в себе свойств известных носителей родовых признаков, даршоты не прочь и поспорить, чтобы доказать абсолютную независимость своей особенной генетики. Но этого делать им не приходилось, возможно, к их сожалению. Такие споры определенно могли повеселить представителей редкого вида, но, увы, они максимально избегают контактов с низшими родами.

Даршоты по всем общепризнанным понятиям являются существами вечными и легко меняют физическую оболочку, принимают то телесную, то бестелесную форму, так что поводы для веселья они находят без особого труда. Правда, юмор у них весьма своеобразный. Их эмоциональный ассортимент отчего-то катастрофически ограничен.

При близком знакомстве с ними может даже показаться, что ассортимент этот вообще условен, а если он и существует, то состоит из чувств и понятий, совсем непохожих на стандартный эмоциональный набор прочих живых существ. Даршоты лишены половых признаков, а потому и не испытывают половых зависимостей и связанных с этим проблем, которые возникают даже у среднеродцев. И в этом даршоты определенно видят свое превосходство и совершенство. Размножаются легко и непринужденно, иногда даже не замечая процесса деторождения. Когда взрослые особи переходят в бестелесную форму, тогда от них, но бывает это крайне редко, отделяются энергетические сгустки, которые моментально становятся самостоятельными существами.

Живут представители четвертого рода вольно и припеваючи, им не нужно заботиться ни о пропитании, ни об отдыхе – кормятся они чистой энергией из безмерного «котла» Вселенной.

Эти вечные субстанции все-таки иногда умирают, но буквально сразу же возрождаются, как птица Феникс из собственного праха. Да и слово «прах» в этом случае не совсем уместно.

Кстати, им очень льстит – на лесть они падки, как и все живые существа, – когда некоторые примитивные, но относительно разумные представители животного мира принимают их за «высшие силы». Но в действительности даршоты таковыми не являются, просто они совершенно другие. Вот и всё. Безусловно, их способности несоизмеримы с возможностями представителей других родов, но и не безграничны. Хорошо, что они умело скрываются от большинства обитателей Вселенной, иначе бы те умерли от зависти, глядя на беспечное и бесконечно беззаботное существование даршотов.

Хотя в их радостной жизни тоже не всё так гладко. Чтобы они не были запойно счастливы, им определили некую трудовую повинность. Кто определил? Неизвестно. Может быть, те самые высшие силы, к которым все любят обращаться с несуразными просьбами. Повинность существует уже так долго, что никто из вечных даршотов не в силах вспомнить, как она появилась. А заключается она в наблюдении за всем живущим во Вселенной.

Ежедневно несколько особей четвертого рода заступают на дежурство. Казалось бы, достаточно увлекательное занятие – наблюдать за другими существами в различных мирах, но эта обязанность воспринимается даршотами, как тоскливая и нуднейшая деятельность. Возможно, они привыкли к наблюдению настолько, что это их совсем не развлекает. Загвоздка еще и в понятиях «обязанность» и «трудовая повинность» – свободный дух четвертородцев их просто не переваривает.

Есть и еще одна неприятность, наверное, самая противная в этом занятии. Перед выходом на смену, а она длится сутки, по-нашему примерно месяц, даршоты вынуждены трансформироваться в самую невыносимую и нелюбимую для них форму – что-то вроде осьминога. В общем-то, можно легко обойтись и без многочисленных щупалец во время несения вахты, но именно в этом обличье даршоты умеют на полную мощь использовать свою необычную способность: рассеянно-всеохватывающе наблюдать с помощью сложного внутреннего органа. У людей его назвали бы «третьим глазом». А у даршотов он, естественно, именуется «четвертым». Но этот термин используют только в официальных документах и довольно редко, потому что этот орган не единичный, а представляет собой два десятка дюжин внутренних пар глаз.

К слову сказать, в кучу эти глаза никогда не собираются. Они автономно сосуществуют, и каждый из них без особого напряжения озирает заданный участок – целую галактику, а иногда, при необходимости, даже две или три. И ни одно маломальское происшествие не может скрыться от этих всевидящих органов.

Даршоты бесстрастно всматриваются в просторы Вселенной, фиксируют и обрабатывают информацию о развитии различных цивилизаций и каталогизируют ее. В основном придерживаются политики невмешательства, но если какая-либо неблагонадежная цивилизация вызовет у них особое недовольство, то представители четвертого рода могут запросто стереть ее с карты Вселенной парочкой вакуумных зарядов без предупреждения и переговоров.

Следовало бы сразу сказать, хоть о них уже давно не принято упоминать даже в каталогах о наблюдении за Вселенной, есть существа еще одного вида. Они обладают практически теми же свойствами и способностями, что и даршоты, но из-за их скверного характера ни к какому роду, а тем более уж к четвертому, их не причисляют.

Так и называют – безродные. Возможно, именно по этой причине они невыносимо зловредные и пакостные, за что получили прозвище «гнуси». Подробные сведения об этом виде содержатся лишь в досье, которое занимает отдельную комнату в Хранилище информации на планете Даршот.

В первовселенские времена популяция безродных была многочисленной, но теперь остались лишь единицы. Даршоты большую часть гнусей изловили и поместили на маленькую планету, ставшую для безродных тюрьмой. Энергетическая ловушка, установленная там, полностью лишала заключенных не только способностей, но и возможности общаться друг с другом. Вследствие чего гнуси от скуки и переполняющей их злобы практически все зачахли, несмотря на их вечную сущность. Оставшаяся горстка безродных пребывает в состоянии полной апатии и опасности не представляет.

Однако ходят слухи, что нескольким гнусям удалось улизнуть от даршотов, и они скрываются в закоулках Вселенной. Вероятнее всего, трудовая повинность даршотов возникла именно для поимки и нейтрализации безродных, теперь же она превратилась в досадную рутину».

***

Огнедышащее лето было в разгаре. Лиза проклинала Писателя, проклинала себя, проклинала свой дурацкий наряд и этот душный кабинет, обливаясь потом. Сначала она, упоенная своей маленькой победой, не замечала надвигающейся беды. Но когда первая капелька пота безжалостно скатилась по спине, девушка заволновалась. Теперь Лиза ощущала уже целые струйки, сбегающие по ее телу, а на лбу – испарину и прилипающие влажные волосы. Писатель же деловито кружил вокруг нее, заглядывая в монитор.

– Извините, вас не смущает, что я смотрю вам через плечо. Люди в основном этого не любят, – поинтересовался он.

– Ничего. Это же ваш текст.

– Да, текст мой. Но я смотрю только на ваши пальцы. У вас восхитительные пальцы.

– На пальцы? Да, пожалуйста. Смотрите.

Пот катился с Лизы уже в три ручья, но она мужественно терпела. Как она попала в такой переплет? Почему сразу же не подумала о последствиях? Стараясь досадить своему странному работодателю, девушка совсем позабыла об элементарных вещах. Жара, тяжелая закрытая одежда – Лиза чувствовала себя в аду.

В потном жутком аду.

Ее тело желало скорее избавиться от «бронежилета», но сознание заставляло девушку упорно страдать, с головой погрузиться в самоистязание, но не уступать. Эта пытка продолжалась до тех пор, пока мужчина не заметил возникшее неудобство. Он настежь открыл окно, Лиза бросила на него мимолетный благодарный взгляд, но ситуация не особо улучшилась.

– Психологи считают, что наступила эпоха демонстраторов, – Писатель заглянул в глаза девушке. – Бесчисленное множество молодых людей так и норовят показать себя широкой публике, карабкаются на сцены и подиумы, выкладывают в соцсетях селфи в обнаженном виде. А вы, я вижу, сугубо консервативных взглядов. Совсем не такая. Похвально. Но сейчас, полагаю, вам следует избавиться от лишней одежды. Ни в коем случае не принуждаю, а предлагаю. Мне как работодателю следует заботиться о вашем душевном состоянии и обеспечивать вам комфорт в нашем непростом сотрудничестве. Или вам так удобно?

– Больше не могу, – облегченно выдохнула Лиза. – Можно принять душ?

– Конечно, куда идти – знаете, а там найдете всё, что требуется.

Девушка прихватила свое платье и бросилась к спасению. В просторной ванной комнате сверкало белизной и стерильностью. «Надо же, да он чистюля. А я – чучундра потная. Дожилась», – подумала Лиза.

Девушка сбросила промокшую до нитки одежду и забралась в душевую кабину. Под живительным потоком воды она расслабилась и получала удовольствие. Когда она закончила процесс очищения, ее тело благоухало приятной свежестью. Осмотрелась: гидромассажная ванна, полочки и шкафчики. Она пробежала по ним глазами – признаков присутствия женщин нет. Проверила это механически. Пресловутая природная ревность? Вряд ли. Просто для информации.

Пропитанное и пропахшее потом белье надевать было немыслимо. Лиза набросила платье и посмотрела на себя – одна из стен полностью зеркальная. Ее тело так и рвалось наружу: слишком откровенно прорисовывалась грудь, к тому же соски предательски набухли.

«В таком виде даже показываться ему нельзя, съест глазами, – сокрушенно подумала девушка. – Нужно сразу уйти».

Но в этот момент она почему-то решила, что если сейчас уйдет, то Писатель обязательно откажется от ее услуг. Зачем ему такой секретарь-референт? Не дождешься от нее ни эффективной деятельности, ни помощи. Непокладистая, несговорчивая девица только права качает и на каждом шагу высказывает свои недовольства: это не так, то не этак. Лиза осознала безвыходность своего положения в полной мере и во всей ее бездне.

Она вернулась в кабинет, остановилась у кресла и обреченно застыла, прикрывая грудь рукой, словно была голой. «Что ж, я проиграла по всем статьям», – от этих мыслей у девушки наворачивались слезы.

Он скоротечным взглядом окинул женское тело в облегающем платье и, проникнувшись ее беспомощностью и беззащитностью, отошел к окну и уставился в него. Лиза села и принялась набирать текст, то и дело ежась и одергивая короткий подол, чтобы, не дай бог, ничего запретного не попало на глаза мужчине. Но он ни на секунду не повернулся в ее сторону, продолжая диктовать.

– Парадоксально! – прощаясь, Писатель говорил восторженно и старался смотреть только на ее лицо. – Потрясающее стечение обстоятельств! Сразу же нашел вас – именно ту девушку, которая мне и нужна. Мне повезло! Такое эффектное сочетание внешности и незаурядной натуры. И вы себя достойно зарекомендовали. Скоро начнется самое интересное – игра. Вас ждут сюрпризы.

Он расплатился – неделя закончилась. Лиза взяла деньги молча. Она их заработала, такие муки выдержала.

Мужчина закрыл за ней дверь, прислонился к стене и прошептал: «Только бы она пришла».

Лиза понимала, что он явно умышленно ее перехваливал. Но зачем? Она себя еще никак не проявила. Почему он за нее так держится? Стоит ему только свиснуть, как его жилище наводнят разнообразные девицы и будут охотно скакать вокруг него голышом. Стремится завоевать ее расположение? Он и так уже подкупил ее своим сегодняшним великодушным поведением, да и непыльную работенку предложил. Это многого стоит. К тому же расплатился, как и обещал. Что же он увидел в ней такого? Для чего она ему нужна? Быть может, влюбился? С первого взгляда? Маловероятно.

На улице девушка чувствовала себя вполне нормально, правда, решила добираться домой не на общественном транспорте, а вызвать такси. Мало ли какие «озабоченные» взгляды попадутся ей на пути. Сегодня ее персона получила предостаточно внимания. Только возле дома она поняла, что долгое время обходилась без перекусов. Да уж, не до того было. Вспомнила, что в холодильнике негусто. Дополнительная зарплата пришлась кстати. В ближайшем магазине девушка накупила всякого вкусного – побаловать себя и Светку.

– Ну и как тебе быть натурщицей? – весело что-то пережевывала подружка. – Утомительно?

– Весьма напряженно. Постоянно на взводе. Я сегодня вообще нарядилась, как чучело, чтобы спрятаться от его глаз. Чуть в поту не утонула.