Подмена

Визг шин вывел ее из оцепенения: Дональд уже сел в кресло водителя и пустил машину на большой скорости куда-то прочь от корпоратива.

– Куда ты везешь меня? – Воскликнула Нина.

– Ты знаешь, куда.

– Отвези меня домой. – Взмолилась она на заднем сиденье. – Пожалуйста.

– Не сегодня, малыш. Сегодня я беру то, что хочу. Ты сама так сказала.

– Я не понимала, что несу. Я не это имела в виду… Пожалуйста, Дональд!

Но никакие мольбы не действовали на него, а поездка была столь напряженной, что им обоим показалось, будто они всего за минуту домчались до его дома. Это был неплохой таунхаус с высокими туями перед крыльцом. Дональд вытолкнул Нину из автомобиля и потащил к дому.

Все соседи уже спали, но они могли проснуться и вызвать полицию, если Нина закричит – она знала это. Так отчего же не кричала, не молила, не звала на помощь? Почему губы ее онемели, а язык одеревенел? Сумасшедшая! Неужели она позволит ему сделать это? Нина сама себя боялась, боялась своих инстинктов. Но сделать ничего не могла.

Дональд втолкнул ее в свою гостиную, стащил с нее пальто, а затем подтолкнул к дивану. Нина послушно села, но не облокотилась о спинку, а села прямо, выдавая свое напряжение и страх. Глаза ее были расширены от ужаса.

– Пожалуйста, отвези меня домой.

– Что ты будешь пить? Есть вино и шампанское. А, еще виски.

Дональд уже был у барной стойки и разливал спиртное. Не дождавшись ее ответа, он налил ей и себе виски, а затем сел рядом на диван. Нина почувствовала, что у нее немного стучат зубы. И зачем только она сказала те проклятые слова Дональду? Зачем раззадорила его? Кто только дернул ее за язык?

Теперь она была у него дома. У него дома. На языке отношений это означало, что она не выйдет отсюда, пока не займется с ним любовью. Но она вроде бы попала сюда не добровольно. Или… добровольно? Разве не этого она столько месяцев ждала от Дональда? Но почему он был так груб с ней? Он совсем не любил ее? Или разлюбил из-за того, что она строила сегодня глазки Ливингстону?

С другой стороны, странная мысль пульсировала где-то в висках: если он не сделает это, если сейчас отступит, смалодушничает – она просто не будет уважать его как мужчину. Ведь она молчала все это время, только один раз попыталась обратить все вспять: когда он подтолкнул ее к дивану. Последующие напряженные минуты она молчала. Значит, согласилась быть с ним. Значит, хотела быть с ним. Ничего внутри нее не хотело сопротивляться ему. Разве истинная страсть не должна была быть такой: внезапной, непредсказуемой, оглушительной и сметающей доводы разумы и условности?

Глоток виски унял дрожь в коленях и стук зубов. Опрокинув стакан, она не успела ничего с ним сделать – Дональд сам выхватил его и поставил на пол как ненужную помеху. И вдруг он набросился на нее, повалил на спину, завел руки над головой, а затем проник языком ей так глубоко в рот, словно ничего больше им делать было нельзя.

Когда он отпрянул от ее лица, то Нина вдруг поняла: он смотрел на нее не просто как мужчина, вожделевший женщину, в его взгляде было столько нежности и… столько любви. Она прикрыла веки. Осознавать последнее открытие было верхом блаженства. Он обожал ее, а она упивалась его обожанием.

Вдруг он спустился ниже, задрал ее красное облегающее платье наверх, застонал, увидев ее плоский спортивный живот.

– Ты само совершенство! – Простонал он так, как будто ее красота была нестерпима для него.

Если это был сон, то Нина никогда не хотела бы просыпаться. Он стянул с нее и платье, и трусы, а затем наконец взял то, что так давно хотел.

Глава четвертая

Китай встретил их духотой и влажностью, нависшей над городом, как покров. Нина не в первый раз была здесь, однако нужно было вести себя так, будто она была здесь впервые. Дональд летел в первом классе, а остальным членом группы, даже Мюррею, пришлось лететь в эконом классе, что опять-таки было непривычно и не совсем приятно для Нины. Утешала ее лишь мысль о том, что Дональд обломает об нее зубы, и тогда она компенсирует эти неудобства с лихвой.

– Мы в Китае всегда стараемся обедать в знакомых нам сетях. – Говорил зачем-то Мюррей Нине, когда они заселялись в гостиницу – огромное здание с великолепными классическими интерьерами и сверкающими люстрами. – Старбакс – наше спасение.

– А местную китайскую пищу не пробуете? – Спросила Нина без особого интереса, только чтобы поддержать беседу, ведь все это она знала и без него. Это была далеко не первая ее поездка в Китай.

– Нет, ни в коем случае. Она специфическая. Ты поймешь это. Это, мягко говоря, не то же самое, что готовят китайские повара в китайских ресторанах в Англии.

– Да ты что. Не знала.

– Но здесь мы пойдем на ужины с нашими поставщиками в элитные места – вот там будет тот уровень, к которому мы привыкли в наших китайских ресторанах.

– Заманчиво. – Односложно ответила Нина, всеми силами сдерживая улыбку.

Как ей хотелось начать насмехаться над толстым маленьким боссом Софи, с умным видом поучавшим ее на каждом шагу. Но это было бы странно для Софи, поэтому Нина изо всех сил заставляла себя большую часть времени молчать, чтобы не попасть впросак. Честно говоря, она не думала, что это будет столь легко. И все же пока она справлялась.

Когда они заселились, был вечер, и ужин уже был не предусмотрен, но Дональд позвал всех в бар, чтобы обсудить планы на неделю. На этот раз он надел стильные джинсы с потертостями, кеды и белоснежную рубашку.

И это был первый раз, когда Нина увидела его спустя несколько лет: в аэропорту и самолете он не пересекался с подчиненными. Странно, но отчего-то что-то екнуло в груди. Он не выглядел подавленным, разбитым жизнью, их расставанием, скорее наоборот: казалось, разрыв их отношений пошел ему только на пользу. Он выглядел необыкновенно молодым и полным сил.

Но что-то в нем изменилось, что-то все же сделало его старше… Нина задумалась, разглядывая его, пока он что-то читал в телефоне, не удостаивая никого из них даже взглядом. Вот оно что! Прежняя добродушная насмешливость, из-за которой она когда-то влюбилась в него по уши, превратилась в надменность, даже высокомерие. Да, Дональд не улыбался, хотя он и не выглядел злым или сердитым.

Сама Нина пришла в легком коротком платье из хлопка, и теперь сидела в кресле, сложив нога на ногу. В Китае можно было воспользоваться случаем и оставить все офисные вещи в прошлом – здесь разрешалось носить все в стиле casual. На ногах у Нины были шлепки с небольшими сверкающими камнями, в ушах тоже аккуратные серьги, она даже волосы успела помыть и уложить так, чтобы теперь выглядеть сногсшибательно: если и добиться победы над Грейвудом, то победа должна быть безоговорочной – так она рассуждала, внутренне посмеиваясь над несчастным Дональдом.

– Кого мы ждем? – Спросил друг Мюррея, по совместительству его подхалим, Александр Немой.

– Когда Кай Йю приедет. – Ответил Мюррей и бросил снисходительный взгляд на Нину, полагая, видимо, что она не знает, кто это.

– Глава нашего китайского офиса тоже будет на встрече? – Сказала как можно равнодушнее Нина. – Буду рада с ней познакомиться.

Мюррей слегка приподнял брови, Александр открыл рот от изумления, а Вероника и Бэт переглянулись между собой: их дурочка оказалась не такой дурочкой. Никто не вводил ее в курс дела по китайскому офису и сотрудниках в нем, но Софи уже сама каким-то образом все узнала.

Между тем Нина спросила себя: зачем она так хотела поиздеваться над Дональдом? Ведь он и так от нее пострадал когда-то. Да все просто! Потому что он посмел мучить ее бедную сестру Софи. Видимо, сама того не осознавая, она готова была порвать любого за Софи, пусть он даже был по-своему прав. Нет, она не даст сестру-близнеца в обиду. Обижать малышку Софи могла только она, Нина – так у них с детства повелось. И теперь она словно снова была маленькой бойкой девочкой, раздававшей тумаки и девчонкам, и мальчишкам, обидевшим сестру.

Наконец Дональд оторвал глаза от телефона и окинул взглядом всех собравшихся. Нине показалось, что глаза его на мгновение задержались на ее ногах, и она улыбнулась про себя: ее задумка удалась. В этот самый момент наконец приехала Кай Йю – маленькая китаянка с очень широкими скулами. Она была одета в черный свитер и черные брюки – в такую жару! Черный цвет совершенно не шел ей, но Кай Йю почему-то вбила себе в голову, что, напротив, он был ей к лицу, оттого всегда носила все этого оттенка.

– Расскажите о своих целях на завтрашний день. – Сказал Дональд и вдруг смерил Нину презрительным взглядом. – Софи, ты первая.

Нина нисколько не смутилась оттого, что он так свысока посмотрел на нее, еще и выбрал ее первой, словно надеялся застать ее врасплох. Она отрапортовала так, как будто делала это каждый день, и никто, даже Мюррей не смог придраться к ее словам.

Когда все остальные сделали то же самое, Дональд задал несколько уточняющих вопросов Веронике и Бэт, а затем Мюррей предложил Кай Йю рассказать о том, как обстоят дела в офисе.

– Подождите, – перебил его Дональд и бросил злой взгляд в сторону Нины. – Пусть Софи все выяснит. Софи, задай вопросы Кай Йю.

Это был удар ниже пояса. Если бы здесь была Софи, она бы, должно быть, уже стекла с кресла от ужаса! Дональд не имел права просить ее расспрашивать Кай Йю, ведь та подчинялась не ей, а Мюррею – он должен был расспросить ее. Но отчего-то Дональд нарушил субординацию, и главное, все это поняли, все это видели. Мюррей заерзал в кресле, не представляя, как Софи выкрутится из этой ситуации.

Быстро поняв всю эту схему и план Дональда, Нина не стала ни улыбаться, ни делать вид, что нервничает или что не ожидала такого поручения. Она довольно равнодушно стала расспрашивать китаянку.

– Сколько человек у вас сейчас в штате?

– Пятеро. Мы наняли еще одного ассистента, потому что не справлялись с инспекциями.

– Сколько человек ездит на инспекцию?

– Раньше один менеджер. Теперь он ездит с ассистентом, и так намного легче. Они укладываются в один рабочий день.

– Хорошо.

Нина продолжила свой расспрос, делая вид, что не понимает, как шокирует всех своей деловитостью. Дональд сощурился, слушая ее: видимо, он с большим трудом скрывал то, как ее маленькая победа рассердила его. Он надеялся выставить ее на посмешище, но из этого ничего не вышло!

«Бедный милый Дональд! Как ты предсказуем!» – Подумала Нина, усмехаясь про себя. – «Прости, что разочаровала тебя. Но если тебя бесит наличие Софи в твоей команде, то не ей придется уйти, а тебе!»

Когда вечер закончился, ни Дональд, ни Мюррей не похвалили Нину, как будто ничего необычного не произошло, и это ее покоробило. Однако, когда все расходились, Дональд неожиданно сказал:

– Предлагаю остаться для неформального общения и заказать коктейли.

Мюррей и Александр, хотевшие было убежать в свои номера, тут же сели обратно в кресла. Вернулись и Вероника, и Бэт. Лишь Нина не села обратно.

– Прошу простить, но у меня завтра очень важный день. – Сказала она сухо. – Мне нужно подготовиться.

Нина изо всех сил сдерживалась, чтобы не одарить Дональда широкой очаровательной улыбкой, означавшей победу над ним, сдерживалась – потому что Софи так бы никогда не поступила. Софи была сухой в общении, спокойной, даже зажатой. Она бы не допустила вольностей в адрес руководителей, будь она хоть тысячу раз права и желанна. И вот теперь Нине приходилось идти против природы и вести себя так же холодно, как и сестра.

Она развернулась и легкой походкой направилась к лифту, оставив Дональда недоумевать, почему она одна отказалась провести время с коллективом. Но главным было другое: смутное подозрение родилось у нее в уме, от которого Нина возбудилась и долго не могла уснуть. Она все спрашивала себя о том, для чего Дональд захотел посидеть в баре на ночь глядя?

Если ему приглянулась одна из сотрудниц, то это не могла быть ни Вероника, ни Бэт. Бэт была очень тучной, несмотря на свои тридцать лет. Она ела все подряд и нисколько не следила за своим питанием. А Вероника была просто немолодой, должно быть, вдвое старше самого Дональда.

Или же он просто хотел устроить немного тим-билдинга? Тогда почему он вел себя так надменно прежде?

Неужели он позвал всех остаться ради нее, Нины? То есть Софи? Неужели он хотел провести немного неформального времени в компании Софи? Но почему? Разве Дональд не стремился избавиться от нее?

Скорее бы наступило утро, чтобы Нина смогла расшифровать те тайные сигналы, что исходили от Грейвуда!

Рано утром Нина проснулась оттого, что зазвонил стационарный телефон. Странно: она не оставляла просьб на ресепшене разбудить ее, ей вполне хватало и сотового. Она сначала не хотела брать трубку, завернулась покрепче в одеяло, но телефон звонил и звонил. Тогда Нина протянула руку и поднесла трубку к уху.

– Мисс Блэк, доброе утро. Вы нужны мне на совещание срочно.

– Хорошо, а куда идти? В переговорные на первом этаже?

– Сейчас восемь утра, я проверил, они еще закрыты.

– Тогда в бар? – Уточнила Нина.

Послышалась усмешка. У Нины холодок пробежал между лопаток. До чего знакомая усмешка! Так он не перестал быть собою! Где-то в глубине Дональд был по-прежнему тем самым Дональдом, насмешливым, умным, способным на юмор…

– Бар закрыт тем более. – Сказал он сухо.

– Так куда мне пройти?

– Пройдите в мой номер. Шесть-три-один.

Нина повесила трубку. Это что еще за новости? Она даже не поленилась, тут же обыскала все тумбы и комоды с поиском информации об отеле. Но все сходилось: ни бар, ни переговорные еще не открылись. Так почему он не назначил встречу на десять? Ах, они же будут на выставке в это время! Тогда в ресторане за завтраком? Нет, тоже плохая идея. Там нельзя обсуждать важные детали сделок. Ладно, решила Нина. Можно было верить Грейвуду.

Она умылась, причесалась и быстро накинула легкое платье-рубашку, достаточно короткое, чтобы обнажить ее стройные ноги. Взяла ноутбук и папку с основными документами, а затем прошла в номер Грейвуда.

Когда он открыл дверь, его лицо выглядело совершенно безразличным, как будто для него было совершенно неважно, пришла это сестра Нины или любая другая сотрудница. Нина с раздражением подумала, что он умел притворяться. Она либо вызывала в нем положительные эмоции, либо отрицательные – третьего было не дано, потому что, даже будучи в образе Софи, она все равно была как две капли воды похожа на его бывшую.

Но еще большее удивление Нина испытала, когда проследовала к маленькому журнальному столику меж двух кресел и увидела в одном из них… Женщину лет двадцати – высокую, необыкновенно худую и привлекательную. Она пила эспрессо из крохотной кружки. У нее был пустой взгляд, и Нина хотела было подумать, что это какая-то девица легкого поведения, которую он снял на ночь, но во всей манере Грейвуда по отношению к незнакомке чувствовалось уважение, как будто он не первый день знал ее.

– Стефани, может быть, ты пересядешь на диван в спальне? – Спросил Грейвуд деликатно и даже не представил Нину ей.

– О нет, мне уже пора.

Стефани отнесла чашечку на комод и пошла к выходу, Грейвуд же любезно проводил ее до двери. Быть может, они обмолвились двумя фразами на прощание, но Нина ничего не расслышала.

Она чувствовала, что глаза ее так и пылали сейчас, а губы то и дело пытались растянуться в насмешливой улыбке. Но если рот Нина могла контролировать, то взгляд! Он выдавал ее с потрохами. Вчера она только предполагала, а сегодня была уверена: Грейвуд так сильно ненавидел ее, Софи – или Нину, неважно – что былой интерес просыпался в нем.

Быть может, он сам того не осознавал, быть может, сопротивлялся этому… Дело было в том, что Нина ни на миг не сомневалась, что он подстроил всю эту ситуацию. Что это была за девушка? Из Лондона он вылетел один. Если бы он подцепил ее в баре, то почему был так любезен с ней? Почему не чувствовалось, что это была женщина на одну ночь?

А если это была его подружка, но она прилетела позже, то она бы жила с ним в одном номере, и ей некуда было бы пойти в восемь утра. Ведь так?

Нина поняла, что ее распирает от этого открытия, что ей не терпится рассказать обо всем сестре. Но нужно было слушать Дональда и опускать глаза, чтобы он не понял, что она обо всем догадалась.

И в то же время в воздухе повисла странная тяжесть – чувство того, что он унизил ее присутствием любовницы в номере. Ведь сама Нина, как и Софи, была намного старше незнакомки. Она не обладала модельными формами той особы. Грейвуд как будто хотел сказать этой сценой, что его уровень теперь намного выше, и что и Нина, и Софи уже никогда не смогут привлечь его внимание.

Нина почувствовала себя старой и непривлекательной даже несмотря на то, что умом понимала, что вся ситуация подстроенная! И в то же время эти болезненные переживания перемешивались с мыслями о том, что Дональд просто расписывался в своей беспомощности, что он решил такими странными способами завлечь Софи, то есть ее, Нину.

О, как ей захотелось отомстить Дональду за эту сцену! Она заставит его страдать, непременно заставит страдать и скоро.

Между тем Грейвуд приступил сразу к делу, он выглядел холодным и равнодушным:

– Ты вчера говорила о новой линейке, и мне показалось, что Мюррей тебя поправил, но ты все равно не согласилась с ним, так?

Неужели за этой маской скрывался человек, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами?! Нина с трудом смогла сконцентрироваться на работе.

– Да. Дело в том, что Мюррей хочет разместить заказ на сто тысяч единиц. Все как всегда. Но он хочет попросить при этом скидки такого размера, какие китайцы ему никогда не дадут.

– Что нужно сделать, чтобы они дали эти скидки?

– Разместить заказ на миллион-два.