Подмена

Весь день она была красной как рак, ожидая, что ее вызовут в переговорную и объявят о том, что она уволена. Но был и другой вопрос. Вопрос этот был о том, почему Дональд не задавал все те же пытливые вопросы остальным менеджерам, почему устроил допрос с пристрастием только ей одной? Если это была не месть Нине, то что?!

И вот наконец Мюррей вызвал ее в переговорную. За длинным роскошным столом из лакированного дерева со смолистой жилой сидели только Софи и маленький толстый Мюррей Крайс. Он был человеком с невероятно тяжелым характером, вечно оттопыренной вперед губой, мрачным взглядом на все. Но на работе он собирался и действовал более-менее здраво. Во всяком случае, именно это вскоре поняла Софи. Потому что он сказал то, что она ждала меньше всего.

– Послушай, Софи. Мы общались с мистером Грейвудом, и – хотя он ничего такого не говорил – но я уловил кое-что по его настроению на твой счет. В общем, он не хочет, чтобы ты здесь работала. Я не знаю, что там у вас было в прошлом, и почему сейчас между вами все так. Но мой тебе совет: найди другую работу.

– Но он не может уволить меня сейчас, когда сам на испытательном сроке.

– Но он может доказать твою профнепригодность. А ты действительно имеешь очень низкие квалификации.

– Я многое забыла, это правда, но я буду работать лучше. И потом, я была хорошей сотрудницей когда-то. Меня все хвалили и повышали.

– Но это было пять лет назад.

– Мюррей, мне просто нужно время. Я соберусь. Я это сделаю.

– Хорошо. Пока у тебя время есть. Но у тебя нет права на ошибку. Ты уяснила это себе? А впереди командировка в Китай. И мистер Грейвуд едет тоже.

Странно было слышать такие слова от Крайса. Он смотрел на нее с недовольством, как и всегда, как и на всех. И за этой маской, как она ощущала, не было личности, не было индивидуальности, просто замученный жизнью человек. Но как тогда он мог произносить слова, выражавшие все же заботу о ней? Неужели он все же сжалился над Софи, неужели внутри него сидел нормальный человек?

А все же от этой жалости ей не стало легче. Что она будет делать в Китае? Совсем одна, вдали от офиса, в окружении руководства, а главное, рядом с Дональдом, который твердо решил избавиться от нее, чтобы она не мозолила ему глаза?

На выходных Софи все же вырвалась в Кембридж, она села на поезд в Кингс-Кросс, и уже через полтора часа оказалась у сестры дома. Поначалу Нина обрадовалась ее приезду и даже предложила выпить по бокалу шампанского. Они обменивались самыми скучными и банальными фразами, пока Софи не решилась сказать все, что было у нее на уме.

– Представляешь, и этот напыщенный болван решил, что я пересплю с ним, чтобы он написал за меня работу! Вот наглость!

– Но ты же использовала его! Просто все это время использовала его. Что он должен был подумать?

– Но я ведь не намекала на интим, понимаешь?

– А что значит в твоем понимании: не намекала? – Усмехнулась Софи. – Разве флирт это не есть намек на то, что между вами что-то может быть?

Нина потрясла задумчиво голову.

– Я никогда не думала об этом в таком ракурсе.

– Боже мой, тебе скоро тридцать лет, а ты не думала в таком ракурсе!

Софи застонала и закатила глаза.

– Ты всегда такая, – продолжила она критиковать сестру. – Во всем. Сначала ты используешь мужчин для своих целей, а потом недоумеваешь, почему все они обозлены на тебя. И вот они нагоняют тебя и мстят… только почему-то мстят мне, а не тебе!

– Ох, дорогая моя, не начинай! Ты сама мне прислала список со снятыми с производства артикулами. Откуда мне было знать, что их не нужно рассматривать в презентации? Это твой промах, а не мой.

– Согласна. Но все остальное – желание Дональда избавиться от меня – это твоих рук дело.

– Ну да, конечно! Какой-то маньяк решил поиздеваться над беззащитной женщиной, которая ничего ему не сделала, но это я виновата, а не он. Ты должна винить его, а не меня, Софи.

Нина так легко и равнодушно пожала плечами, словно ее нисколько не волновали проблемы сестры, и это раздосадовало Софи.

– Какая же ты эгоистка! Думаешь, раз у тебя все в жизни гладко, то можно насмехаться над проблемами других людей? Если я потеряю эту работу, никто меня никуда не возьмет.

– Пойдешь ассистентом куда-нибудь. Выход всегда есть. Начнешь карьеру с нуля.

– Ассистентом?! В тридцать лет?! Кто ж меня возьмет?

– Я не знаю, дурочка, это было твое решение – стать домохозяйкой на пять чертовых лет, а не мое.

– Какая же ты тварь! А я еще приехала помощи у тебя просить.

– Помощи? И какой же? – Зло парировала Нина.

Они вперили в друг друга разъяренные взгляды, словно им хотелось придушить друг друга.

– Хотела попросить тебя слетать вместо меня в Китай.

– Что? – Нина открыла рот от изумления, а затем расхохоталась. – Ты что, решила студенческие времена вспомнить? С ума сошла?

– А что такого? Я за тебя частенько экзамены сдавала.

– Мы тогда были почти детьми, Софи.

– Детьми, которых могли исключить из университета, если бы обман вскрылся. – Зло заметила Софи, намекая на те риски, что она несла ради хороших оценок Нины.

– Очнись, это реальная жизнь. – Зашипела Нина. – За такое мы обе навсегда можем остаться без работы. Или сесть за мошенничество.

– Интересно, и как это можно будет доказать? Сделать генетический тест? – Софи насмешливо приподняла бровь.

Нина хотела было что-то сказать, но не смогла: это была правда. Они были генетическими близнецами, а значит, их гены были совершенно одинаковыми.

– И все равно, это бред. – Сказала наконец Нина.

– Ну пожалуйста! – Взмолилась Софи, решив испробовать все методы. – У тебя такой огромный опыт, ты так умна, у тебя такие квалификации… Ты просто поставишь Дональда на место, докажешь, что я хороший работник. Неужели тебе совсем не хочется сделать это?

– Размазать Дональда об стенку? – Засмеялась Нина. – Да он и так настрадался тогда, бедный. – Нет, и не проси. Слишком рискованно. Ты должна сама сделать это.

– Ах, значит, я могла тогда рисковать своим образованием для тебя, а ты – нет? Ты всегда была страшной эгоисткой, Нина. Знаешь, когда ты уговорила кадровика рассмотреть мою кандидатуру, я решила, что ты изменилась, что в тебе проснулось хоть что-то человеческое. Но я была не права.

– Да, ты была не права. Думай так, если тебе от этого легче.

– Что, ну что ты сделала Дональду, что он так ненавидит тебя? – В сердцах воскликнула Софи. – Что ты сотворила с ним? Признавайся!

Но Нина лишь сжала губы в ехидной усмешке, не проронив ни звука.

Софи выскочила из дома со скоростью света: по лицу текли слезы, а из горла вырывался хрип. Как же она была беспомощна, как жалка! Как и тогда, в университете, когда против собственной воли шла на экзамен, притворяясь Ниной. Та просто искусно манипулировала и управляла ею, как сильный близнец, который подавляет другого. Она всегда, всегда была под каблуком у Нины.

Не поэтому ли Софи тогда ушла с работы и решила пойти по другому пути – чтобы быть не похожей на нее, чтобы жить отдельно и как можно дальше? А теперь в нужный момент сестра просто бросила ее.

А впереди был Китай… жестокий и беспощадный, со списком задач настолько страшных, что даже думать об этом было больно. Как Мюррей мог составить для нее такие цели в эту поездку? Неужели он совсем не понимал, что она только устроилась в компанию?

Софи шла к станции. Ей было все равно, когда пойдет следующий поезд. Ей просто хотелось уехать в Лондон, и она готова была ждать на станции столько, сколько придется.

Когда она уже пришла на станцию и подошла к кассе, ее телефон вдруг зазвонил. Это была Софи. Не надеясь ни на что, она взяла трубку. Хотя сначала хотела сделать вид, что не слышит, но нет! Софи так не могла поступить с сестрой. Размазня, тряпка, она просто не умела быть жестокой. Даже в таких мелочах.

– Да, Нина.

– Слушай, Софи, ты еще не уехала? – Голос Нины звучал ласково, даже заискивающе.

– Я на станции, сейчас куплю билет. – Сухо ответила Софи.

– Не покупай. Я имею в виду, пока не покупай. Вернись. Нам нужно все обсудить. Это довольно непростая схема. Нужно полностью погрузиться в детали. Понимаешь? Придется тебе провести у меня весь оставшийся день, а может утром поехать домой.

От этих слов у Софи странное тепло разлилось по телу, как будто кто-то большой и сильный обнял ее и пообещал избавить от всех забот. Неужели она будет избавлена от поездки в Китай? Неужели сестра способна на хороший поступок для нее?

Оказавшись снова в домике Нины, Софи пила шампанское и выслушивала план сестры. План этот так быстро сложился у той в голове, что ей даже стало страшно: как хитроумна была Нина!

– Нам нужно сходить к моему мастеру здесь и изменить твою прическу. Тебе сделают темное каре.

– Почему тебе не осветлить заодно волосы до моего цвета? – Спросила Софи.

– Не годится. Когда мы потом поменяемся обратно, нам что, опять перекрашиваться?

– Хорошо, поняла.

– Я скажу, что поменяла прическу перед поездкой в Китай. Мой гардероб весь остается здесь, и ты будешь носить мои вещи. А за твоими я пошлю курьера.

– Но я разве домой не успею съездить? – Удивилась Софи.

– Так ведь вылет завтра?

– Да.

– Ну и зачем тогда тебе туда ехать? Чтобы вызвать подозрения? Нет, я отсюда поеду в аэропорт. А ты будешь здесь. Будешь мною. Сейчас скину тебе на почту наше расписание и список работ на две недели вперед. Заодно сделаешь за меня работу по корпоративным финансам, которую я завалила. – Мимоходом прощебетала Нина.

– Что? – Удивилась Софи. – Так ты для этого меня…

– Какая к черту разница? Ты хочешь лететь в Китай? – Заорала Нина.

– Нет!

– Ну так и закрой рот! А ты мне должна скинуть все данные по этой дурацкой командировке и твоим поставщикам. Паспорт, кстати, тоже нужно, чтобы завтра привезли сюда. Не бойся, сестра, впереди у Дональда не только полный облом, но я, может, приготовлю ему кое-что посильнее и похуже поражения.

Сказав это, Нина хитро подмигнула, но Софи как будто не слышала ее последние слова. Она помрачнела.

– Слушай, Нина, мне так страшно, у меня зубы стучат.

И действительно: чем больше Нина говорила о подмене, тем страшнее становилось Софи. Решительность ее улетучивалась с каждой минутой. Поняв это, Нина решила действовать стремительно, и вот уже первый шаг был сделан. В уютной парикмахерской ее мастер сменил имидж Софи. Учитывая то, что они обе весили примерно одинаково, теперь даже родная мать могла спутать одну с другой – так похожи и одновременно непохожи были их стрижки. Совершенно одинаковое каре, по объему и длине, оно было разного оттенка.

– Вы словно две куколки, произведенные одним мастером! – Воскликнул парикмахер.

Сестры переглянулись: Нина с хитрым смешком в глазах, а Софи просто с невинной радостью на лице. Впереди было самое сложное. Настоящая ПОДМЕНА. Интересно, никто и правда ничего не заподозрит?

Глава третья

Это случилось пять лет назад. Нина тогда только несколько месяцев проработала к относительно небольшой компании из двухсот человек в роли менеджера среднего звена в отделе маркетинга. Она занималась в основном тем, что оформляла рекламные брошюры, страницы на сайте, листовки, презентации. При необходимости она проводила презентации перед большим количеством гостей или сотрудников компании.

На редкость амбициозная и довольно привлекательная молодая женщина, она постепенно становилась все более популярной среди коллег. Директор по развитию Дональд Грейвуд обратил на нее внимание во время одной из презентаций: сначала как на неопытного сотрудника, совершавшего ошибки. Едкий, насмешливый, он деликатно поправлял и наставлял ее, заставляя поначалу густо краснеть, ведь Нина уже знала от других сотрудников, что он был дружен с владельцем компании Ливингстоном.

Это означало, что он в любой момент мог пожаловаться ему напрямую на низкие квалификации сотрудника. Так он поступал с некоторыми, самыми ленивыми из их отдела, и Нина боялась, что по ошибке он запишет и ее в их число.

Но она заблуждалась: Грейвуд не собирался ни жаловаться на нее Ливингстону, ни тем более как-то препятствовать ее работе или карьере. Наоборот, он с интересом наблюдал за ней, как за птенцом, который вот-вот вылетит из гнезда. Нина догадывалась о природе его внимания и частых насмешливых взглядов, отпускаемых в ее сторону, но не смела надеяться ни на что.

Пока однажды на одном из совещаний между отделов, где была только Нина и ее начальница, он вдруг не сделал ей комплимент:

– Как приятно, когда в вашем отделе появляется вдруг сотрудница не только красивая, но и умеющая мыслить.

Учитывая то, что Нина не сделала ничего особенного, чтобы заслужить этот комплимент, просто рассказывала о проделанной работе и намеченных планах, она мгновенно пронзила его взглядом, и он не опустил глаза.

Да, подумала она, он уже был на крючке – по ее воле или без ее воли – но он был на крючке, именно поэтому неосознанно преувеличивал ее достоинства или подчеркивал их не к месту. Она сжала на мгновение полные губы, словно задумалась, а затем медленно разжала их, отчего кровь прилила к ее рту, и он стал еще привлекательнее – она знала, что этот жест сводил мужчин с ума. Но нужно ли было делать что-то еще, чтобы заполучить Дональда? Казалось, что все уже было сделано.

Однако он по-прежнему не делал первый шаг, и это смущало и раздражало Нину. Из всех коллег, кто обратил на нее внимание, он один ей нравился, один казался привлекательным, причем не из-за внешности. Тогда Дональд был еще худым и неспортивным, но у него была такая врожденная харизма, его насмешливый взгляд покорял. Он был умен и интересен.

Каждая их рабочая встреча, будь то простое столкновение в коридоре, становились все напряженнее, как будто все пространство вокруг мгновенно заполнялось невероятной сексуальной энергией. От одного его взгляда и слова все внутри Нины горело, весь мир вокруг преображался и наполнялся красками из какого-то совсем другого измерения. Как будто все, что было без Дональда, было серым и убогим, а все, что было с ним – было пронзительно ярким, полным неземного восторга и блаженства.

Да, смотреть, видеть, говорить с ним по рабочим вопросам было блаженством. Даже думать о нем дома по вечерам, представлять, что он все же решится пригласить ее на свидание – было блаженством.

Так чего же он ждал, чего? Почему никак не решался пригласить ее на свидание?

Этот корпоратив случился в преддверии Рождества. Компания арендовала большой банкетный зал, чтобы он вместил все двести сотрудников. Помещение было украшено шарами, яркими огнями гирлянд, по центру стояла огромная ель. Поначалу свет был не приглушенным, а довольно сильным, что позволяло рассмотреть всех сотрудников, их костюмы, платья, туфли, прически.

Нина, талант которой по обаянию мужчин в те годы еще только начал раскрываться, примкнула к двум замужним коллегам, и втроем они стали делать фотографии около рождественской ели.

Но вот появился Ливингстон, владелец всей компании. Под руку с ним шла его супруга, довольно молодая женщина. Она выглядела весьма привлекательной, только все время держала тонкие губы сжатыми, отчего лицо казалось холодным, непроницаемым и даже завистливым.

– Мне кажется, или миссис Ливингстон намного моложе мужа? – Шепнула Нина своей подруге Сьюзен.

– Не кажется! – Засмеялась та. – Только посмотри на ее платье: какая длина, и все сверкает. Это камни или блестки?

– Хочется подойти и рассмотреть, – засмеялась вторая коллега и подруга Нины, турчанка Аиша.

– Она и симпатичнее Ливингстона, – заметила Нина.

– Не знаю, лицо как у мымры, – Аиша пожала плечами.

– Лицо как лицо, – ответила Нина. – Ты слишком злая.

– Да нет, – перебила ее Сьюзен. – У нее лицо змеи! Аиша права.

– Она увела его из семьи с тремя детьми, – сказала Аиша. – Родила ему ребенка и теперь сидит в декрете на всем готовеньком.

– Ненавижу, когда мужчины находят себе женщин помоложе. – Пробормотала Нина и вдруг заметила в другом конце зала нескольких мужчин.

Среди них был и Дональд! Против воли что-то в сердце екнуло, а затем горячая волна прошлась по всему телу. Как странно устроен человек, подумала она, даже просто видеть его вдали, знать, что он здесь, в этой самой комнате – наслаждение. Почему это именно так работает?

– А ты пересекалась с Ливингстоном по работе? – Спросила Аиша у Нины.

– Конечно, несколько раз уже. У нас были серьезные переговоры, топ менеджеры из Испании прилетали, затем из Германии.

– И ты вела эти переговоры? – С восторгом спросила Сьюзен.

Она была совсем не завистлива, хотя в карьере ей везло меньше, чем Нине. Впрочем, как и Аише.

– Да, вела. – Прихвастнула Нина. На самом деле ее роль в переговорах была маленькой, она в основном отвечала на технические и финансовые вопросы, на которые не мог ответить Ливингстон. Он вел переговоры, не она. Но ей ни к чему было признаваться в этом.

Надо же было такому случиться, в этот самый момент произошло самое неожиданное, что могло произойти на корпоративе. Ливингстон подошел сзади к троице и заговорил с Ниной.

– А вот это та самая Нина Блэк, про которую я рассказывал.

Казалось, он немного подвыпил и позабыл, что пришел на корпоратив с женой. Он представил Нину своему деловому партнеру, совсем забыв о существовании Аишы и Сьюзен, которых такое невнимание покоробило.

А вот Нину не особенно волновало состояние подруг. Главным было то, что Ливингстон ее выделил среди всех!

– Это наш очень молодой и перспективный сотрудник. Талант! – Продолжал говорить Ливингстон.

– И к тому же очень привлекательный сотрудник, – попробовал сострить деловой партнер и так широко улыбнулся ей, что Нине ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.

Они какое-то время пообщались, и Нина даже справилась со своим волнением, убедив себя, что после этого Ливингстон забудет о ее существовании. Но не тут-то было! Сказал бы ей кто-то, что это было только началом, и она, быть может, спряталась бы от руководителя где-нибудь на балконе или вовсе сбежала с корпоратива.

Ливингстон постепенно подводил всех своих друзей или партнеров и знакомил их с Ниной, и всякий раз она надеялась, что это был последний раз. Наконец она стала звездой корпоратива, потому что теперь все в компании знали, как ценил ее Ливингстон. Не только ценил. Нина с усмешкой про себя думала о том, что теперь все знали, что владелец компании к ней неравнодушен. Даже его жена знала об этом.

– Если это только возможно, – засмеялась Сьюзен, – лицо миссис Ливингстон стало еще злее, чем было.

– Неудивительно! – Сухо заметила Аиша. – Я бы на ее месте уже со стыда бы сгорела. Нина, почему он так активно клеится к тебе?!

– Ты думаешь, я знаю? – Возмутилась Нина. – Для меня это такой же шок, как и для вас. Мы никогда с ним не общались на личные темы прежде. Только рабочие.

А сама она глазами искала Дональда: ну куда же он пропал? Почему он так и не подошел к ней? Они уже успели и за столом посидеть, и послушать музыкантов, кто-то даже потанцевал, а он так и болтал с коллегами, словно и не думал о ней.

Неожиданно свет стал приглушенным, и ведущий пригласил всех за столы, а затем заиграла медленная музыка. Лишь только Нина села за стол, как увидела, что на другом конце за круглым столом сидит он. Ее Дональд. И он буквально раздевает ее своим насмешливым взглядом. Как же она устала от этой его нелепой, дурацкой манеры все говорить глазами и ничего – языком! Нина со злости даже вилку швырнула.

И вдруг почувствовала, что кто-то положил руку ей на плечо. Это была тяжелая, шершавая рука. Нина обернулась и увидела Ливингстона. Он галантно протянул ей руку, приглашая танцевать.

Что же, он действовал решительнее, чем Дональд, который уже начал ее раздражать. Почему бы не согласиться? В конце концов, из этого могло что-то и выйти… Например, повышение…

Ливингстон вывел Нину в центр танцпола, а затем закружил в медленном танце на глазах у изумленных сотрудников и униженной жены.

Что чувствовала в этот момент Нина? О, если бы она сказала себе, что боялась начальника, боялась отказать ему, что она терпела его внимание – то солгала бы. Нет, самой себе лгать она не могла. Она была счастлива, что из всех людей он выделил именно ее. Быть может, она еще не стала самой блестящей сотрудницей в компании, но обязательно ею станет, причем скоро. А пока можно было стать самой привлекательной женщиной в компании.

Как завидовали ей, должно быть, все женщины сейчас! Как ревновала миссис Ливингстон. И поделом ей, рассуждала Нина. Некрасивая и злая, она решила завлечь пожилого мужчину в свои сети за счет одной молодости. Но молодость не решала все. Нина была не только молода, но и красива, и умна, и обладала харизмой. В сравнении с ней миссис Ливингстон была дурнушкой. «Жестоко? – спрашивала себя Нина. – Лучше пусть мои слова будут жестоки, чем лгать самой себе».

А Ливингстон между тем смотрел на нее с такой нескрываемой нежностью, что у нее кружилась голова.

Когда танец закончился, она, подобно Золушке, быстро ускользнула и села за свой столик, где ее ждали шокированные Сьюзен и Аиша.

– Зачем ты согласилась? – Прошипела последняя. – Ты понимаешь, как это неприлично выглядит? Он даже жену еще ни разу не пригласил на танец!

Нина равнодушно пожала плечами, а затем пошла в туалет. Столик Дональда пустовал. Казалось, он и его друзья уже ушли по домам. Это развязывало ей руки, с грустью подумала Нина.

Когда она вышла из уборной, то увидела, что в холле, у красивых ажурных зеркал стоял Дональд и беседовал с кем-то. Он был уже в куртке, как будто собирался уходить или просто вернулся с улицы, где дышал свежим воздухом. Все те мгновения, что Нина глядела на него, он пронзал ее взглядом, ставшим еще более насмешливым, даже оскорбительно-насмешливым.

Вдруг его знакомый ушел в зал, и Дональд наконец остался один. Пока Нина достала помаду и подкрасила губы, он не спускал с нее глаз. Наконец она не выдержала и подошла к нему.

– Осмелюсь спросить, что значат эти твои насмешливые взгляды?! – Спросила она. – Что ты хочешь сказать мне? Ну, смелее, говори. Что смешного ты нашел во мне?!

– А ты не знаешь? – Вдруг спросил Дональд резко. – Ливингстон пришел сюда с женой. С женой. Он начал вести себя как последний клоун у нее на глазах. Приставал к тебе весь вечер. А ты даже не смутилась. Вся сияешь, танцуешь с ним, смеешься над его шутками. Как ты можешь быть такой бесчувственной?

– Разве Ливингстон не твой хороший друг? – Возмутилась Нина. – Может, ты лучше у него спросишь, почему он ведет себя так? Или ты правда считаешь, что я за него в ответе? Я вроде в няньки не нанималась никому.

– Миссис Ливингстон хороший человек и не заслуживает подобных издевательств. Нина, послушай…

– Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать твои оскорбления. – Сухо ответила Нина. – Вместо того, чтобы пулять насмешливые взгляды, давно бы просто взял то, что хочешь.

Сказав это, Нина так стремительно развернулась и зашагала к выходу, что он не успел ответить ни слова. Она открыла входную дверь и оказалась в гардеробной, ведущей на улицу. Там Нина схватила свое пальто и накинула на плечи, а затем отвернулась от курток и плечиков, чтобы уйти с корпоратива, как вдруг ахнула: прямо перед ней стоял Дональд.

Он больше не ухмылялся, лицо его стало темным и зловещим, пугающе зловещим. По спине Нины пробежал холодок, она уже не чувствовала себя такой смелой, какой была всего минуту назад.

– Что… что ты здесь делаешь? – Промолвила она.

– То, что ты сказала мне сделать. Беру то, что хочу.

То, что случилось дальше, Нина потом тысячи раз прокручивала в памяти, стараясь запомнить каждую деталь, каждый миг, настолько все это было восхитительно, романтично, страстно и необычно.

Дональд обхватил ее талию и спину и прижал к себе, губы его впились в ее губы, и она застонала от боли. Он как будто хотел расцарапать ей губы, оставить на них синяки. Она не терпела, пыталась сопротивляться, даже стучала кулаками ему по груди, но все было без толку: он сковал ее движения своими грубыми объятиями.

Наконец он отпустил ее, но только с тем, чтобы схватить за плечо и потащить к выходу.

– Куда ты меня тащишь? – Воскликнула она и попыталась вырвать руку, но ничего не вышло.

Лишь только он вытолкал ее на улицу, как Нина перестала кричать: там курили сотрудники их компании, и меньше всего ей хотелось устраивать сцену у них на глазах. Мало того, что ей все кости перемоют из-за Ливингстона, так еще и дать всем узнать о ее странной романтической связи с Дональдом!

– Пусти меня, – прошептала она, лишь только они ушли подальше от сотрудников.

– Помолчи.

Пикнула сигнализация автомобиля, у которого они оказались, Дональд открыл дверцу и силой впихнул Нину внутрь на заднее сиденье. Она съежилась от страха и перестала дышать: неужели Дональд изнасилует ее, да еще и в машине? Хуже этого ничего не могло быть! Он двинулся было на нее, она вскрикнула и инстинктивно накрыла лицо руками, словно не желала видеть того, что сейчас произойдет. Сердце бешено стучало, в голове все потемнело, она перестала дышать…