Небесное чудо

– Он там, на небе! Оно не пустое, Он – там. – В голове неслись слова и повторялись… повторялись… повторялись: – Благослови, Владыко! Благослови, благослови, благослови!

Ему стало тепло-тепло, и он почувствовал, как в неподвижном воздухе поднялось лёгкое ласковое дуновение, будто поднялась и прикоснулась к нему грешному ласковая любящая рука. Он затаил дыхание. Сбоку к нему донеслось почти волшебное шептание молитв дядюшки:

– По милости Твоей, по милости, по милости и любви неизреченной не оставь сиротиночку.

Голос опять уплыл в сторону, будто в другой мир, а тепло и забота Неба снова окутали Александра. Ветерок ласкал и ласкал его молодое лицо и вдруг не капельки дождя, а какое-то лёгкое, едва прикасаемое к лицу морошение явилось … оттуда! Он подставил этому любящему невидимке глаза, губы, щёки и начал улыбаться, так ему стало радостно и благодатно. Впервые в жизни с ним произошло такое.

– Такое!.. Такое… такое небесное чудо!

Опять голос дядюшки прозвучал совсем-совсем рядом:

– Моисей искал Бога в порывах ветра…, а Он – в лёгком дуновении ветерка.

Во всём его существе происходила какая-то дивная перестройка, как будто всё оно переделывалось на новый лад. А потом, уже дома, когда ему очень-очень захотелось спать, и он по обыкновению начал умываться, чтобы сон не сморил и не уложил в постель, новая, неведомая нежная и тёплая волна всплыла изнутри, ударила в щёки, он даже почувствовал что они порозовели, а мысль, сладкая и чистая как то небесное видение и моросящий дождичек среди солнца и лёгкого дуновения ветерка, родилась в нём, будто прошептала:

– Ты теперь новый: и земной и небесный. Слушай послания Мои.

Ему захотелось бежать к дядюшке Володе и всё рассказать ему, спросить:

– Что это? Откуда?

Он вышел на веранду своего большого прекрасного дома, за который, как, впрочем, и за всё богатое хозяйство после смерти отца он остался ответственным, и взглянул на небо. Оно было спокойно. Он улыбнулся и с удовлетворением отметил, что и душа его спокойна и смиренна. Впервые в жизни в голове не пульсировала мысль, будоража сердце: «Надо всё удержать, надо поддерживать порядок. Хозяйство надо совершенствовать. «Господи, помоги!» На этот раз было совсем по-другому. И сердце, и мысли будто кто-то любящий очистил и думалось с тихим восторгом одно:

– Господи, как хорошо! Слава Тебе, Господи! Вот оно какое небо! Ай да небо! Никогда такого не видел! И птицы голосят.

И деревья вдруг попали в поле его внимания. Прежде он никогда не задерживался на таких мелочах. Ему понравилось смотреть на зелёные округлые листочки, которые двигались едва заметно, ласкаемые нежным ветерком. Вспомнилось сегодняшнее нежное дуновение ветерка и сладкая моросящая, будто золотая любовь неба и подумалось:

– Наверное, Бог Отец всех нас так любит, радуется и хочет, чтобы мы это поняли и приняли. Вот ведь и теперь смотрю на этих малышей и вспоминаю, сопоставляю, как Он со мной нежно говорил, будто душу лечил. А листики на деревьях представились ему нежными детскими пальчиками, которые от радости и ликования трепещут не в силах сдержаться. Так, бывает, дети скачут, прыгают, ластятся, а спроси их, почему и сами не знают, просто так. Хорошо и всё! Один Бог знает.

Вдруг его внимание снова привлекло розовое облачко на ясном фоне неба. Как дорогому другу улыбнулся Александр ему и поспешил на террасу. Облачко двигалось навстречу ему, свет его струился в самую душу. Снова, откуда ни возьмись, ликование стало наполнять его. Так бы он раньше подумал, а теперь точно знал, что несёт его дорогое облачко с золотым ободочком. Только теперь ещё одно чудо-чудное стало нарождаться в душе: чётко и ясно мысль его повторила имя Мария, Мария, Мария…

Это на невидимом божественном парусе прилетело имя наречённой, имя невесты. Так его озарило, да так оно и было.

– Только кто она? Кто? Кто?

И тут же в сердце, во всём его существе всплыл образ Машеньки Евграфовой.

– Господи, Ты Боже мой! Ведь мне же двадцать восемь исполнилось. Время женитьбы в нашем роду, – тут же вспомнилось ему. – Ведь он на днях об этом размышлял и с матушкой беседовал. Она мне и «мол, пора, пора», а сама всё Марию вспоминала – какая она прекрасная девица, как ей нравится, что, мол, лучше снохи и не пожелала бы. А я то, я то слушал, как в затмении каком, будто не обо мне, а о ком другом матушка печется, – думал молодой человек, волей Божьей вошедший в возраст и образ жениха в своем роду.

В родах христианских желание обзаведения семьей, ответственность и сила мужская и отцовская приходит к юноше в простой работящей семье раньше, чем юноше из семьи обеспеченной или богатой. Одному надо поскорее возмужать, налиться силою, чтобы помогать в заработках, да и по домашнему хозяйству отцу, поскорее детей начать растить и поставить их на ноги, пока силы цветут, обучить деток всему, чему самого предки обучили, да и жизнью полюбоваться и потешиться вдоволь, пока силушка кипит. Вот и устанавливается в роду возраст жениховства и от деда к внуку передаётся, в семье этот возраст все знают, готовятся к свадьбам, как Бог дает да вразумляет. Мудрый священник в церкви молится за «своё время» для каждого юноши, чтобы не впал в соблазны да в прелесть, девиц не портил, а чинно да безгрешно свою любушку нашёл, да по любви обвенчавшись, семью заложил. И от людей не стыдно и перед Богом чисто. Семья – святое. Это и для бедных, и для богатых одинаково перед Богом. По христианскому закону в семье своей из рода в род надо Бога славить, благодарить за все милости, не стыдясь и не боясь ничего. Бог слышит и любит молитву семьи, и отца-молитвенника, труженика и праведника благословляет здоровым потомством. Но горе и беда всему роду и отошедшим, и ныне живущим, если дом охладел, если не собираются на молитву члены семьи, поминая усопших и не наставляют молодых от младенчества, как жить по Божеским законам, как любить и благодарить Бога за все дела Его и милости для семьи, как исполнять волю Его, хранить мир в душе и в доме, молиться друг за друга, не пренебрегать родством своим, со всеми родственниками примириться и всегда из поколения в поколение передавать свидетельства о чудесах Господа Отца и Сына Его Иисуса. И всякий раз славить, славить, славить Единую Святую Троицу – Отца и Сына, и Святого Духа.

– Аллилуия, аллилуия, аллилуия, Слава Тебе, Боже, – пелось в душе молодого хозяина. Не в голове, как привычно водится, а именно в груди вдруг зазвучало это славословие, которое больше всего нравилось ему слышать в церкви.

Он не был человеком, как принято говорить, церковным, и во многое в церковном богослужении не вникал, не было интересно, но вот, когда хор запевал «аллилуию», всё внутри Александра  ликовало и хотелось, чтобы состоянию этому не было конца.

Пасхально высокий голос церковного хора, замирающе прекрасный, до самого купола возносящийся, сейчас ликовал в его духе, выводя любимое «аллилуия, аллилуия, а-а-а-ллилуия…» Свет сиял в нём несказанный, его обновили свыше, наполнили, как сосуд, драгоценным напитком благодати, не хотелось ничего плотского, никаких утех, которые так привычно составляли многие годы радость его молодой жизни. Началось обновление души. Евангелисты называют его вторым рождением человека, рождением свыше (это ошибка!). В Благой вести сказано о том, что тот не войдет в Царствие Небесное, кто не родится дважды – плотью и духом. И вот по молитвам очень любящего человека дядюшки Володи и его ангельски чистой дочери Машеньки с Александром стало совершаться это диво-дивное (та же ошибка!). Стоял в это мгновение «светский лев» и думал про себя:

– Господи, да ведь ни в сказке сказать, ни пером описать, что такое сейчас со мною творится. Ведь рассказать кому или совета спросить – не поймут, за дурного примут. Как же быть? Как? Вот ведь радость-то, радость какая!

И слова в нём, уже не в голове, а во всём его существе подбирались добрые, радостные и ласковые. Он и верил, и не верил самому себе, узнавал и не узнавал себя.

Небо разгоралось у него на глазах. Все движения, которые на нём происходили почти незаметно глазу, теперь совершались, будто на гигантской голубой сцене, быстро, плавно, обнаруживая те небесные глубины, о которых прежде Александр и не подозревал. Небо говорило с ним. Бог приобщал его к той глубинной красоте неба, которую может увидеть, постичь и принять без всякого размышления пробуждающаяся душа, однажды вдруг почувствовавшая там, наверху, в необъятных голубых далях Престол Отца, сидящего рядом с Ним Сына и изливающегося на все Его творения Духа Святого, Духа Истины. Ему подумалось чистыми мыслями:

– Вот, ведь, наверное, такая и есть вечная жизнь. На душе и в голове ясно, легко и всему хочется радоваться – просто так, и Кого-то благодарить за эту жизнь, за эти невероятные картины, которые с такой любовью кто-то мне показывает.

Рассвет входил в силу, превращаясь из зари в могучий источник света, жизни. И молодому человеку это открылось. Он подумал об этом, и опять, как ему показалось, Кто-то захотел обратить на это его внимание. И ещё… ему пришла мысль об отцовстве. Он глубоко вдохнул утренний воздух, и это желание стало укореняться и разрастаться в нём. Он точно так почувствовал и обратил на это внимание некоторое время спустя. Ему увиделся колчан со стрелами, а потом…  три молодых прекрасных сына, натягивающих свои луки. Они были здоровые, прекрасные, а через некоторое время он увидел приближающуюся их мать. Сыновья встали на одно колено, опустили луки и так приветствовали её. Их мать и его жена шла лёгкой походкой, улыбалась и протягивала всем руки. Это была… Машенька Евграфова.

Ещё мгновение назад он ничего не знал, не был так наполнен, напоён счастливым откровением, которое потом переросло в крепкое устойчивое и благостное желание иметь семью.

– Диво-дивное, чудо-чудное, – пело его сердце, когда образ счастливого брака будто бы уплыл в сторону. – Что? Что это было? – спрашивал ум, а душа отвечала:

– Благословение свыше. Твои труды, твоё праведное попечение о людях, вверенных тебе по наследству, благословляется свыше, и Бог хочет продлить род твой в детях твоих от жены праведной, угодной (кому?) и любимой перед лицом Его.

И верилось, и не верилось в это. Уж очень всё нахлынуло нежданно и невероятно, как в чудесном сне и справиться с этим сиянием вокруг, внутри себя, с этими чудесными, нежданно новыми мыслями в голове казалось невероятным. И он всё стоял и стоял под утренним, голубым небом, как бутон цветка, готовый к расцвету. Никогда он не стоял на этой с детства любимой террасе в такой чудесной полноте, испытывая невероятную к себе ЛЮБОВЬ. Ему было тепло, тепло тем необыкновенным, чистым и преданным теплом любви, которое согревает человека всего и, главное, изнутри, как бывает после рюмки старого доброго коньяку или бокала солнечного хереса, но только к похожему теплу прибавляется ещё и сияние глаз, и радость и своя собственная вдруг откуда ни возьмись пробудившаяся ко всему на свете любовь и пение сердца:

– Слава Тебе, Отче! Слава Тебе, Иисус! Слава Святому Духу – Троице Святой!

Так он уже и не помнит, сколько простоял на своей любимой терраске, напевая в сердце эту песню-молитву благодарности. Потом, когда он не раз вспоминал в своей жизни эту терраску под голубым небом, льющийся в самую душу свет восходящего солнца и себя, согретого и обновленного Отчей любовью, это тепло и любовь всякий раз возвращались к нему. Бог был с ним и подтверждал это благодарному сыну: «Только вспомни наше заветное и не предай! Я всегда, всегда с тобою до скончания века», – говорил Он Александру всем теплом Своим.

Так этим ранним утром, под голубым рассветным небом произошло их соединение – Отца и молодого усыновленного Александра. Ему почему-то вспомнилось, как на Пасху он исповедался и причастился вместе со всеми в маленькой домовой церкви дядюшки Володи. Потом ему захотелось спать, и он, не переламывая себя, поспал, а после сна в его душе был похожий праздник и тепло.

Много-много разного произошло с того памятного утра в жизни молодого хозяина конного завода под Киевом. Вихрь времени, его времени, в котором Бог назначил ему пронести свой крест, не щадил никого, по воле Его призывая обратиться к истине, узреть её в каждой капле жизни и сделать хотя бы один шаг в сторону искупителя грехов человеческих Иисуса Христа Сына Божия. Церковь, хотя и несла Слово Божие к пастве, сама не могла разобраться во многом множестве вопросов, которые Бог в эти времена ставил перед людьми. Ошибки совершались по неведению законов Духа Святого. Неосознанные, а значит, и не влившиеся в кровь они не могли послужить соединению души с Богом, а значит и получению благодатной Его помощи в движении по реке жизни. Слово, хотя и сеялось в паству по церквям, но прорастало туго, чаще всего по причине недопонимания, а от того и неприятия в самое сердце.

А с Александром совершалось, хотя и помаленьку, по детскому шажочку то великое прорастание семени Божьего – Евангельского Слова, благодаря любящему сердцу дядюшки Володи, беседам о Боге и по молитвам его и его прекрасной, чистой Машеньки. Они ведь вместе молились в своих утренних и вечерних молитвах за заблудших, отступивших от веры и церкви православной своих соседях и очень просили Господа Иисуса Христа о спасении отрока Александра. В конце концов, Господь внял их молитвам, потому что и святые угоднички Божии предстательствовали и ходатайствовали за него по искренней и чистой просьбе о помощи и вере бескорыстных соседей. Чудеса Божьи и Слава Его начали являться в великом множестве. Хотя не всему назначено было быть благостным и радостным. Много скорбей и испытаний уготовано было этой стране и людям её. Но тем, кому по молитвам друг за друга назначено было стать солью земли, посылались и откровения, и особенная духовная сила нести свой крест в России в эти времена. Так сталось и с Александром Никоновым. Господь милостиво, с большой Отчей любовью послал ему жениться на Машеньке Евграфовой и счастливо прожить в браке три года. Он не дал им детей, но зато около новых своих родных Александр сам рождался заново во второй раз, как уготовано по Евангельскому завету всем, кому надлежит войти в Царство Небесное. Там сказано так: «… истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия…» и «если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (та же ошибка).

И вот это-то откровение, начав изучать Евангелие, прочел однажды и молодой супруг. Его сначала поразила эта строка, он ничего не мог понять. Это не укладывалось ни в уме, ни в сердце, потому что сам был ещё рождён только однажды – плотью. Но Богу было угодно Духом Своим Святым пробудить в душе Александра неугасаемое желание познать что же это такое. И однажды, начав в нём действовать, Дух Истины не давал ему успокоиться и медленно, в меру сил и готовности вмещать Небесное вёл его к постижению этой великой тайны.).

Руководителем его духовного движения был, конечно же, дядюшка Володя, так он продолжал по привычке величать своего теперь уж настоящего родственника.

В одно такое же прекрасное «голубиное», как назвал его в своей душе «братец Шурик», утро он решился, наконец, спросить дядюшку об этом полностью захватившем его вопросе. Правда, он почему-то долго не мог выразить, что же он хочет понять и что его здесь смущает. Удивительно, но в голову лезли мысли, как какое-то наваждение, о том, что он видел на небе, как начал с ним общаться, как почувствовал Бога и о том, что ему кажется, что родиться Духом это оно и есть.

Дядюшка любил, как и прежде, вести беседы по Евангелию. Это была его любимая и самая волнующая тема – тема его жизни. С некоторых пор так стало и для Александра. И если раньше он глубоко не принимал слова о Боге, Сыне Его Спасителе Христе, Деве Марии и святых апостолах, то теперь, на вершок приблизившись к этой великой тайне жизни, стал, как пробуждающийся младенец жаждать успокоительной ласки, исходящей от Слова Божия и жить этим. Вот почему на этом этапе его восхождения по Небесной лестнице Дух Истины, Дух Святой не давал ему покоя, и он жаждал прояснения тайны второго рождения, тайны рождения свыше. И вот однажды воскресным днём после причастия он спросил:

– Дядюшка, как понимать эти слова: “Кто не родиться свыше, не может увидеть Царствия Божия”?

Дядюшка как-то по-особому обрадовано, светло и внимательно, будто боясь что-то пропустить, всмотрелся в лицо дорогого человека.

– Да?  Уже? Уже хочешь знать?! – воскликнул он таинственным шёпотом, а потом, как любимое дитя погладил Александра по голове, опустил руку на плечо и сияя глазами сказал:

– Поздравляю! Но и предупреждаю, будет трудно, а ты не сдавайся. Иди, иди, только вперёд. Сейчас душа твоя начнёт очищаться. Слёзы покаяния потекут из глаз, не препятствуй. Грехи твои будут массами открываться тебе, записывай и кайся, кайся у священника. Разрешение необходимо. А теперь давай помолчим. Так надо.

Александр согласился, потому что и сам в себе чувствовал, что очень хочется помолчать. Он подумал о том, что не зря, наверное, всё последнее время разговоры с дядюшкой получаются на улице под открытым небом. Он и не загадывает, когда и где поговорить, а просто так получается.

– Ближе к Богу под небом-то, – будто подсказывал кто-то мысленно Александру. Ему стало хотеться почаще быть на воле и смотреть, смотреть и уже теперь не только глазами, а всем своим существом, в центре которого жила душа, на небо.

Всякий раз, как они с дядюшкой медленным шажочком прогуливались по небольшому, но прекрасному парку вокруг усадьбы Никоновых или по лугу возле конюшен, ему теперь всегда было чудесно хорошо от близости неба и осознания и ощущения того, что он находится и там, и здесь. Однажды, даже как-то в душе родились слова:

– Стою ногами на земле, а душою на небе. Господи, помоги мне быть всегда с Тобою.

Они повторялись и повторялись как песня несколько дней подряд и молодой супруг рассказал об этом своему новому отцу, который по милости Божьей и по своей бескорыстной любви к юноше с самых детских лет стал ему и взаправду отцом – отцом по духу.

Дядюшка Володя очень обрадовался, глаза его засияли тем особенным сиянием, в котором присутствовало сокровенное приобщение к тайне, и сказал тихо:

– Братец Шурик, да ведь это же молитва. Молитва твоей души. Это она, она, голубушка, просится всегда быть с Отцом своим. Поздравляю тебя и желаю всегда, всегда слушать душечку свою и не препятствовать ей в молитве. У тебя прекрасная богатая душа, но ей сейчас нужно помочь очиститься от грехов и твоих и рода твоего, которые мешают ей расправиться и начать расти. Да, да, душа, также как и тело, должна пробудиться, очиститься, а очистившись выздороветь и начать развиваться и расти по Божьим законам. Читай, читай Благую весть, матушку нашу Царицу Небесную проси вести тебя к Сыночку Иисусу Христу, пока душе еще тяжело и слёзы покаяния застят глаза, Ей молись. Она наша заступница перед Сыночком Своим, а Он наш ходатай и исповедник перед Отцом Небесным, а все вместе лечат и поднимают нас по нашим молитвам друг за друга Духом Истины, Духом Святым. Дух любви, добра, милости, трудолюбия и творчества может войти и входит в очищающиеся души. Для этого и таинства покаяния и причастия существуют – с Неба назначены быть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.