Развод. Беспроигрышная ставка

Евгения Кец

Развод. Беспроигрышная ставка

Глава 1

Работаю как проклятая. Ноги отваливаются уже у кассы стоять. А рук вообще не чувствую – бутылки и продукты в пакеты складывать.

Суббота, вечер, все едут отдыхать на природу. А я торчу в душном магазине.

Ну, ничего, ещё четыре часа, и смена закончится. Потом сорок минут в автобусе, и я дома, где приму душ и вытяну ножки.

Сегодня я одна – муж на рыбалку свинтил, так что высплюсь. Завтра ещё один рабочий день, и будет мой законный выходной.

– Спасибо, что выбрали наш магазин, – улыбаюсь и протягиваю пакет покупателю. – Здравствуйте, – улыбаюсь следующему, уже язык заплетается. – Пакет нужен?

– Ага, – кивает парень, он явно навеселе.

Продолжаю улыбаться и складываю продукты и выпивку в пакет.

– Лиз, – окликает меня администратор по залу, – сходи на перерыв, давно стоишь, я подменю.

– Спасибо, – благодарю её и, закончив обслуживать очередную компашку, едущую на шашлыки, меняюсь местами с Марией Фёдоровной.

Первым делом в туалет, помыть руки, а потом на кухню, которая за складом. Я голодная как волк!

Смотрюсь в зеркало и вижу, что устала – лицо бледное, глаза серыми стали, а утром голубые были. А с моим пепельно-русым цветом волос – серая мышка прям. Вот так всегда: чем больше устаю, тем более безлико выгляжу.

Хотя так-то я даже ничего, когда высплюсь и приведу себя в порядок.

Бреду на кухню и достаю из холодильника свой контейнер. Сегодня на обед котлетка с макарошками. Ставлю в микроволновку. Собираюсь включить её:

– Вот блин! – ругаюсь на чёртову технику, – снова кнопка запала.

Иду в торговый зал, там есть ещё она для покупателей. Воспользуюсь ей. Выхожу и лихо мимо заморозки скольжу к бакалее. Невольно поворачиваю голову в сторону входа.

В магазин заруливают два амбала под два метра ростом, каждый, в чёрных очках и строгих чёрных костюмах…

Боже! Да на улице не меньше тридцатки жары, куда они вырядились? Что за психи? Хихикаю и ставлю контейнер в микроволновку – думаю, пары минут хватит. Поправляю волосы. Вот чёрт меня дёрнул сделать это боб-каре, теперь даже в хвост не соберёшь – мешают.

Жду, когда разогреется мой обед.

М-м, уже вкусно пахнет, а живот прямо изнывает. Я сегодня на обед не ходила, а ела только утром, ещё перед работой…

– Она там, – слышу голос Марии Фёдоровны и невольно оборачиваюсь.

Не успеваю ничего понять, как эти люди в чёрном моментально оказываются около меня.

– Зимина Елизавета Михайловна? – спрашивает тот, что пошире и чуть выше.

Округляю глаза, хватаю воздух ртом, сказать ничего не могу.

Я, наверное, много фильмов смотрю. Но они так похожи на агентов ФБР из американских блокбастеров или на агентов секретной службы. Что я натворила? Работаю честно, налоги плачу, никакой незаконной деятельности не веду. Мамочки…

– Да, – мямлю еле слышно и снова к волосам лезу, – это я…

– Пройдёмте, вас ожидают.

Следом пронзительно пищит микроволновка. Вздрагиваю и вжимаю голову в плечи.

– Никуда я с вами не пойду, – несмело возражаю. – Мне нужен адвокат.

Второй амбал, жующий жвачку, сдвигает очки и внимательно смотрит на меня своими карими глазами:

– Зачем адвокат? – поднимает брови.

– Не знаю, – мотаю головой.

– Вас ожидают. Срочно. Пойдёмте, – настаивает широкий.

– Кто?

– Вы всё узнаете на месте. Будьте добры собраться и побыстрее, ехать далеко. – продолжает мужчина.

– Я же сказала. Никуда не поеду! – твёрдо заявляю, хотя чувствую, что звучу, словно воробушек, рядом с орлами.

– Елизавета Михайловна, – говорит кареглазый мужчина, – вас не спрашивают, пойдёте ли вы, вам говорят, – слегка улыбается.

– Я буду кричать! – повышаю голос и топаю ногой.

Тот, что с карими глазами, достаёт телефон, а я вздрагиваю.

Крыша едет. Я уже решила, что он пистолет вынет в магазине под камерами. Звонит кому-то по видео.

– Да, – раздаётся низкий голос.

– Владислав Васильевич, девчонка наотрез отказывается ехать.

Задираю брови. Что это за Владислав Васильевич, и почему я должна к нему ехать?

– Ну, так не спрашивай, – хмыкает низкий голос, от которого я покрываюсь мурашками.

Поднимаю взгляд на этих амбалов, а они улыбаются. Жуть как похожи. Братья? Кареглазый телефон в карман убирает и снова жвачку жуёт. А широкий резко хватает меня и закидывает на плечо.

Начинаю орать:

– Поставьте меня на землю! – но меня игнорируют. – Помогите! Похищают!

– Никто вас не похищает, – говорит тот, что звонил, и бодренько идёт к главной по залу, которая на моей кассе работает.

А я дрыгаюсь, как могу, и воплю:

– Я вас засужу! Мария Фёдоровна, вызовите полицию! Меня похищают!

– Угомонитесь, Елизавета Михайловна, – говорит тот, что несёт меня.

«Как хорошо, что я сегодня в джинсах», – мелькает мысль, но продолжаю колотить спину мужика, который держит меня.

Главная, как и толпа народа у касс, застыла. Это же похищение средь бела дня! Ну, точнее, средь вечера, прямо под камерами и при свидетелях! Почему никто и пальцем не шевелит?

Мужчина со мной на плече останавливается в дверях, а я всё пытаюсь вырваться. Но он крепко держит меня. Второй же подходит к кассе и о чём-то разговаривает с Марией Фёдоровной. Что-то показывает её, а та с улыбкой его провожает.

Что? Я не поняла? Она не будет никуда звонить? Почему она улыбается? Ещё и машет мне! Обмякаю на плече этого огромного мужика, да и дёргаться уже больно. Его плечо упирается прямо в живот. То ещё удовольствие.

Меня усаживают на заднее сидение огромного чёрного тонированного джипа. Номер увидеть не смогла.

А в голове уже обрисовались самые страшные причины, зачем я понадобилась этим уродам. Как и кто такой Владислав Васильевич, если это его настоящее имя, конечно.

Определённо стоит меньше смотреть страшных детективных сериалов. Там то и дело похищают, убивают или ещё чего пострашнее – увозят в сексуальное рабство.

– Куда вы меня везёте? – пищу и обнимаю себя обеими руками.

Глава 2

Мужик, что нёс меня, садится справа, рядом со мной. А тот, что с карими глазами, обходит машину и садится слева от меня.

Зажали с двух сторон, не вырваться.

– На встречу, – спокойно говорит тот, что справа.

Машина начинает движение. Смотрю на водителя, а там такой же амбал и так же одет. Как их различать? Они выглядят как тройняшки.

– С кем? Что я сделала? – тихо спрашиваю и поправляю растрепавшиеся волосы.

Говорят, если похитители увидят в тебе человека, то могут и пощадить. Правда, мало верю в это.

– Вы? – поворачивается ко мне тот, что нёс меня, и снимает очки. Сразу отмечаю, что у него глаза светлые, серые. – Ничего. А вот ваш муж натворил дел.

Свожу брови и пытаюсь понять, что мог Тарас натворить, раз меня вот так выдёргивают с работы. Вчера он, как обычно, уехал с друзьями на рыбалку с ночёвкой. Может, он там что-то натворил? Ой! А может, он…

Голову тут же населяют жуткие мысли, а что, если он погиб? И эти амбалы везут меня на опознание? Вдруг он в больнице? Сердце начинает выпрыгивать из груди, а на шее выступает пот.

Боже! Он же со вчерашнего вечера не звонил, а я на автомате с этим нескончаемым потоком покупателей совсем забыла даже написать мужу!

Мы не то чтобы строчим друг другу сообщения безостановочно, да и на рыбалке часто связи нет.

Я стараюсь не трогать Тараса. Он злится, если отвлекаю от медитативного наблюдения за удочкой. Это, как он говорит, его время – отдых от города, ну и меня немного.

– С Тарасом всё хорошо? – замогильным голосом спрашиваю куда-то в пустоту.

Мужики громко ржут. Что не так? Это розыгрыш? От мужа? Может, он решил сделать мне сюрприз? Какое сегодня число? Нет. Наша первая годовщина со дня знакомства на следующих выходных, в субботу. Может, перепутал?

– Не волнуйтесь, он жив и здоров, – улыбается тот, что кареглазый со жвачкой.

– Хорошо, – тяжело сглатываю и сжимаюсь в комочек.

– Наденьте, – протягивает маску для сна всё тот же амбал, сидящий слева.

– Что? Зачем? – меня снова бросает в дрожь.

– Так положено! – вдруг рявкает мужчина, блин, а я уже решила, что он самый дружелюбный из них.

Дрожащей рукой беру маску и надеваю. Сразу становится темно, не видно ничего, вообще.

Чувствую, что меня пристёгивают ремнём безопасности. Вздрагиваю. Ну ладно, раз пристёгивают, значит, точно не хотят убить…

Едем долго, минимум час, все молчат. Кажется, я даже покемарить успела с этой маской. Слышу приглушённые голоса.

– Простите, – стараюсь звучать как можно вежливее.

– О! Спящая красавица проснулась, – раздаётся тяжёлый мужской смех, вроде тот самый, что был по телефону, как его там… забыла.

– Мне можно снять маску? – что-то в горле пересохло.

– Снимай, – всё так же весело отвечает голос.

Стягиваю уже изрядно надоевшую маску и щурюсь. Какой невыносимо яркий свет в этой комнате. Слёзы наворачиваются. Глаза медленно привыкают, промаргиваюсь.

Я сижу на громадном белоснежном диване, который стоит углом. Как-то неловко даже становится. Это я уснула, и меня сюда принесли?

Вокруг такой красивый и богатый интерьер: шикарные кресла, огромный телевизор на стене, неимоверных габаритов люстра с кучей висюлек. Будто в замок попала. А я в рабочих джинсах не первой свежести, да и футболка так себе.

– Где я? – отрываю взгляд от потолка и перевожу на мужчин.

Все трое из машины сидят по креслам.

А на краю дивана, недалеко от меня, в вольготной позе развалился ещё один. Такой же амбал. Только он в белой рубашке с закатанными рукавами и в светлых брюках. Разительно отличается в этой одежде от мужчин в чёрных костюмах.

– У меня, в загородном доме, – поясняет тот, который другой.

– И что я здесь делаю? – таращусь во все глаза.

Кто он такой? Наверное, стоит запомнить его получше, вдруг придётся описание полиции давать.

На вид мужчине лет тридцать пять-сорок, красивый, ухоженный, модная причёска – светлые волосы средней длины, зачёсаны назад, глаза большие, голубые, нос прямой.

Блин, сидит, какой у него рост? Но, судя по груде мышц под рубашкой – немаленький. Наверное, как Тарас, сто восемьдесят пять-сто девяноста…

– А вы, голубушка, здесь в уплату долга вашего благоверного, – ухмыляясь, говорит мужчина.

– Что, простите? – изумляюсь. – Какого долга?

– Большого.

– Вы, наверное, меня с кем-то путаете, – хмыкаю и улыбаюсь. – Мой муж не берёт деньги в долг. Да и откуда ему знать человека, живущего в таком доме? – обвожу рукой огромную комнату.

Расслабляюсь. Фуф! Это недоразумение, наверное, просто моя тёзка. Мало ли Елизавет, которые замужем за Тарасами… У нас тут пятнадцать миллионов жителей в городе. Точно парочка десятков найдётся.

Мужчина тем временем берёт с журнального столика папку и открывает её:

– Зимин Тарас Евгеньевич, рождён двенадцатого марта девяносто шестого года в городе Самара. Учился в местном ПТУ на слесаря. Три года назад переехал в Москву, устроился работать в… – мужчина отрывается от чтения и смотрит на меня. – Ваш?

– Что, простите? – что это за досье такое?

– Муж ваш? – ухмыляется.

– Вроде, – еле выдавливаю.

Мужчины дружно и громогласно хохочут. А я заливаюсь румянцем. Что это за приколы такие?

– А вы у нас будете, – их главный перелистывает страницу и, помедлив, продолжает, – Зимина Елизавета Михайловна, урождённая Карпатская Елизавета Михайловна. Дата рождения: тринадцатое сентября две тысячи второго года. Место рождения – город Москва, окончила колледж по специальности товаровед, – заключает тот и хмыкает.

Отрывается ненадолго от чтения и смотрит на меня. А я испуганно таращусь в ответ.

– Работаете кассиром в сети супермаркетов «Искра». Замужем, – что-то читает про себя, – будет полгода на следующих выходных. И как вас угораздило выскочить замуж в столь юном возрасте? – переводит на меня свои огромные глаза. – Залёт или по глупости? Из дома сбежать хотели?

– Не ваше дело! – рявкаю и злобно смотрю в ответ.

– Значит, второе, – спокойно говорит и продолжает копаться в бумажках, не обращая на меня ни малейшего внимания, – информации о выкидышах и абортах не вижу…

– Да что вы себе позволяете?! – срываюсь с места, а следом подрываются и амбалы, которые меня сюда притащили.

Моментально ретируюсь, усаживаясь обратно на диван, сердце сковывает леденящее чувство. Их четверо огромных дядечек, а я одна маленькая девушка.

Им же ничего не стоит сотворить со мной всё, что они только пожелают.

– Я всегда собираю самую полную информацию о моих должниках, – продолжает тот, что блондин.

– Кто вы вообще такой?! – злобно смотрю, но голос уже не повышаю.

Да и сижу ровно, а то мужики эти так и стоят, глазея на меня.

– Я тот, кому ваш муж задолжал кругленькую сумму.

– У меня нет денег, да и у Тараса нет! – шепчу.

– Да, я уже в курсе. Так что вам, милочка, предстоит постараться и отработать долг, – ухмыляется этот мужик, а во взгляде невооружённым взглядом читается похоть.

На что это он намекает?

Глава 3

Округляю глаза и заикаюсь:

– Й-й-я? – мой мозг рисует не радужную перспективу отработки.

Покраснев и чуть не разревевшись, начинаю ругаться:

– Я не из этих! Что вы о себе возомнили?! Я не буду с вами… фу! Я замужем и ни за что не соглашусь на подобное! Я люблю своего мужа!

Но, чем больше говорю, тем удивлённее выглядит мужчина. Его брови изгибаются, а на губах проступает улыбка.

– Вы не заставите меня! – заканчиваю тираду почти шёпотом.

– Стоп-стоп-стоп! – громко смеясь, мужчина встаёт и делает пару шагов в мою сторону. Скручиваюсь в рогалик на этом огромном диване. – Ты сумасшедшая, что ли?

– Я бы попросила!.. – выставляю палец, но тут же замолкаю и прячу руку.

– Ты думаешь, что в уплату долга тебе придётся со мной спать? – почти нависает надо мной.

– Да, – еле слышно отвечаю…

Басистый смех мужчин заполняет всю комнату. Хочу спрятаться под диван от стыда, пожирающего меня заживо. Амбалы расслабляются и возвращаются на свои кресла, а их предводитель продолжает, нависая надо мной:

– Не льсти себе, – хмыкает, – ты не стоишь полмиллиона.

– Сколько?! – мои глаза выпадают из орбит. – Тарас не мог…

– Мог, ещё как мог… Так вот, – он берёт меня за подбородок и тянет встать.

Поднимаюсь и носом упираюсь в его грудь. Меня обдаёт сладковатый аромат парфюма. Сжимаюсь под натиском взгляда голубых глаз.

Пожалуй, этот мужчина повыше Тараса будет и определённо гораздо крупнее:

– Ты будешь отрабатывать этот самый долг, – заканчивает фразу он.

Стою, дрожу, прячу взгляд и боюсь глаза поднять. Что я могу? Где я заработаю такие деньги? С моей зарплатой, даже если я голодом буду сидеть и на работу пешком ходить, то соберу нужную сумму только года за два! На глаза наворачиваются слёзы. Не могу их сдержать.

– Чего ревёшь? – чуть мягче спрашивает мужчина.

– Да я ж, – всхлипываю, – таких денег в глаза не видела. Как я их заработаю? Мы живём от зарплаты до зарплаты…

Всё, сдержаться не могу, слёзы катятся ручьём. Но стараюсь взять себя в руки и предложить хоть какую-то альтернативу:

– Я могу взять вторую смену в другом магазине, – мямлю. – Года за три рассчитаюсь. Может, за два, если Тарас найдёт место получше. Кредит нам не дадут на такие деньги…

И снова толпа этих мужиков пускается в хохот. Что такого смешного я говорю? Может, они и шикуют в своих дорогих особняках, и для них это не так много. А для нас – это целое состояние!

– Я не буду ждать три года, – спокойно говорит этот мужик и снова тянет меня за подбородок поднять голову. Где-то в глубине мозга клюёт, что у него очень мягкие руки. – Ты будешь работать на меня. Здесь, – кивает в сторону, указывая на свой дом. – Рассчитаешься где-нибудь за полгода, если будешь выполнять все требования.

– А… а как же моя работа в магазине? – таращусь на него и утираю слёзы.

– Уволишься, – спокойно говорит, и его рука соскальзывает с моего подбородка.

– А как же трудовой стаж? – кажется, прихожу в себя.

– Мне сейчас не интересно это обсуждать, – отмахивается и возвращается на своё место. – Даю тебе неделю на увольнение, поиск себе замены, что там ещё надо. А в следующую субботу, чтобы была здесь как штык, – грозно смотрит на меня. – Иначе вам с муженьком не поздоровится.

– А здесь, это где?

– Тебе выдадут адрес, не волнуйся. А если увидишь своего благоверного, передай, чтоб не писался, как девочка. Никто не собирается его убивать, – хмыкает мужчина.

Тяжело сглатываю. Что значит, «если»? Где Тарас? С ним точно всё нормально? Меня бросает в холодный пот.

– Вы, правда, ничего ему не сделали?

– Я бизнесмен, а не мафиози. Сдался мне твой идиот-недомерок, – мужчины снова смеются, а мне становится дурно. – Ладно, можешь быть свободна.

Ко мне подходит мужик, который грозный и сероглазый. Вздрагиваю и снова вся сжимаюсь. А он всучивает мне визитку с адресом и номером телефона. Убираю её в карман джинсов и убегаю, в прямом смысле.

Первым делом достаю телефон и пытаюсь позвонить мужу. Абонент вне зоны. Сердце начинает бешено стучать. Иду к огромным кованым воротам, выхожу на дорогу, осматриваюсь. Где я?

Вокруг громадные дома с ухоженными территориями. Оборачиваюсь. А тот, из которого я вышла – белый, трёхэтажный, с тёмно-коричневыми балкончиками под дерево.

Очень красивый дом, и сад перед ним восхитительный. Даже фонтан около крыльца, а ещё широкая подъездная дорожка к гаражу.

Открываю карты на смартфоне и с ужасом понимаю, что ближайшая остановка в трёх с половиной километрах отсюда. А времени уже десятый час, темнеет. Меня снова начинает потряхивать…

Но я беру себя в руки. Иду по навигатору через посёлок с этими крутыми особняками в сторону остановки общественного транспорта. Примерно через полчаса чувствую – ноги отваливаются. На мне балетки, которые идеальны, чтобы стоять по двенадцать часов. А вот идти в них, то ещё удовольствие. Кеды-то на работе остались. Хорошо, хоть фартук с эмблемой магазина сняла перед обедом…

Еда… я голодная, эти утащили меня, и я не поела.

Живот начинает жалобно урчать, когда вспоминаю о еде.

Всё время, что иду, пытаюсь дозвониться до Тараса, но тщетно.

Реву уже в голос. Неужели он и правда задолжал этому бугаю? Зачем брал у него деньги? Может, хотел на первоначальный взнос по ипотеке? Мы совсем недавно разговаривали, чтобы взять хоть маленькую студию, но свою…

Нет. Он бы сказал.

Смотрю на карту. До остановки ещё триста метров, должна быть вон за тем перекрёстком справа. Отрываю глаза от телефона и вижу автобус, который проезжает мимо. Стартую, как ракета. Просто лечу, в надежде успеть, а то написано, что ходят они один раз в полчаса и последний в десять. Сидеть в непонятном месте ещё столько времени не хочется.

Не успеваю… пока бегу, автобус спокойно уезжает. Ругаюсь и сажусь на скамейку. Ноги растёрла, болят жутко.

Телефон разряжается – это плохо. Но тут понимаю, что у меня с собой нет денег. Я же не смогла взять даже сумочку. Судорожно шарю по карманам – пусто. Только визитка и мятная сосулька…

Живот громко урчит.

Да… сосулькой не наешься, но всё равно закидываю её в рот.

И что мне делать?..

Глава 4

Снимаю балетки и разминаю ноги. Солнце уже закатилось за горизонт, становится совсем темно. Гляжу в сторону, откуда должен автобус приехать, и жду спасительного света фар.

Безумно хочу есть и спать. Я устала. Тарас так и недоступен. Сердце не на месте. Не верю я этому мужику, что он ничего мужу моему не сделал. Почему тогда Тарас отключил телефон? Поди, напугал до смерти или потребовал что-то незаконное сделать.

Вот и мне, наверное, что-то страшное делать придётся. За какую ещё работу будут платить столько, что за полгода можно полмиллиона вернуть? Я такой не знаю. Законной уж точно.

«О! – подрываюсь с места. – Вот и автобус».

Машу, чтобы он остановился. В салоне три калеки. Поднимаюсь на ступеньку:

– Здравствуйте, – стараюсь улыбнуться, хотя настроение хуже не придумаешь. – У меня случилась проблема, я забыла кошелёк на работе. Я могу сделать перевод на карту? Пожалуйста, мне очень нужно вернуться в город.

Внушительных размеров тётка смотрит на меня злобным взглядом. А потом кривит рот и обращается к водителю:

– Смотри, ещё одна бабочка. Крылья подпалила и скулит.

Водитель ржёт. А я стою и не понимаю, что не так. Про какую она бабочку? Что за бред?

– Так, я могу?..

– Нет денег, выходи, – перебивает меня женщина.

– Но я же не прошу бесплатно! – округляю глаза. – Я могу и больше проезда заплатить, только довезите до метро, любого, – чуть не плачу.

– Надо было думать, когда в машину садилась, пшла отсюда, – тётка машет на меня рукой и встаёт с места.

Отпрыгиваю. Никто из салона не реагирует на наш разговор. Предпочитают проигнорировать человека в беде. Что за люди здесь живут? Или они работают? Да какая разница?

Автобус отъезжает, а я кричу проклятия ему вслед. Больше всё равно ничего не остаётся. Сажусь на скамейку, десять часов восемь минут, это был последний автобус. И как мне быть? Заглядываю в карты. Первый в шесть пойдёт. Может, там кондуктор посговорчивее будет?

Чёрт, зарядки всего три процента осталось. Как я перевод сделаю?

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Слёзы так и льются. Да что это за день такой? Всё же так хорошо начиналось. Выключаю телефон, чтобы в случае чего воспользоваться утром.

Скидываю балетки, иначе ночи отвалятся. Опускаю голову. Как засыпаю, не чувствую, видимо, от голода и усталости просто отключаюсь.

– Э, – ощущаю прикосновение к плечу. – Ты чё тут развалилась?

Открываю глаза, передо мной два парня. Один тощий и низкий, второй долговязый. А я лежу на скамейке.

– Ты работаешь? – спрашивает один из них, тот, что низкий и страшный.

– Что? – пытаюсь проснуться, сажусь и надеваю балетки.

– Работаешь?

– Где? – кажется, ещё сплю. – Сколько времени?

– Второй час. Сколько берёшь?

Смотрю на парня в этой темноте. Тут ни одного фонаря нормального, только тусклая лампа над остановкой. Пытаюсь понять, чего он ко мне прицепился.

Но тут быстро просыпаюсь, когда его рука на мою коленку ложится.

– А ну, руку убрал! – ору на всю ночную округу.

– Я заплачу, – светит гнилой улыбкой.

– За что ты заплатишь? – задираю брови.

– Слышь, – обращается к товарищу, – она на качелях, походу.

– На каких качелях? Вы дебилы?

– А обзываться нехорошо, – клацает долговязый и подходит ближе.

Как побежала, не помню, несусь, не оглядываюсь. Слышу только, как они там орут вслед, что не обидят. А я – к домам. Там люди есть. Всяко безопаснее.

Чёрт дёрнул обернуться. Решила убедиться, что они не преследуют. Не замечаю канавы и лечу прямо в неё. Скатываюсь кубарем, только лицо успеваю прикрыть, чтобы не поцарапать.

Еле встаю. Ушиблась знатно. Осматриваю себя: одну балетку потеряла, вторую порвала, в волосах куча песка и травы, руки ободраны. Слёзы снова накатывают, только теперь ещё и от боли.

Мыслей особо нет, так что просто иду к дому того Василия, Виталия, Владимира… да как его там? Чёрт! Удавиться готова!

– Ну, Тарас, если этот мужик сказал правду, – злюсь уже в голос. – Пришибу собственными руками! Такого унижения и страха я никогда в своей жизни не испытывала!

Вдруг в доме по соседству зажигается свет. Прижимаюсь к земле, прям на корточки сажусь. Мало ли что этим в башку придёт. Из дома убежать будет сложнее.

Пока брожу в поисках того самого особняка, небо начинает светлеть. Наверное, уже часа три, четвёртый.

– Боже! Вот он! – припадаю к кованым воротам и оглядываю тот самый белоснежный дом с коричневыми балконами.

Нахожу кнопку вызова охраны и жму. Этот мужик притаранил меня сюда, пусть хоть поможет выбраться. А то меня здесь прибьют, и долг ему никто не вернёт, если Тарас пропал.

– Тарасик, – начинаю прямо хныкать. – Где же ты, любимый…

– Кто? – ко мне навстречу выходит один из амбалов, что в магазине был, и светит фонариком. – Что тебе надо? Милостыню не даём, – рявкает.

Округляю глаза и слёзы вытираю:

– Мне не нужна милостыня, – а тем временем охранник подходит к воротам.

– О господи, – удивляется. – Что с тобой случилось? – открывает калитку и запускает меня во двор.

– Я упала… – прячу глаза.

– Чего не уехала? – спрашивает сероглазый.

– У меня денег с собой не оказалось, – еле мямлю, у меня нет больше сил. – А из автобуса выгнали.

Вместо сочувствия мужчина начинает смеяться. А я снова в слёзы. Хуже со мной ещё ничего не случалось…