Горнило для лидера. 12 уроков лидерства из жизни библейского царя Давида

Из стиха 1 Цар. 13:22 мы узнаём, что израильтяне страдали от нехватки снаряжения. На тот момент мечи нашлись только у Саула и Ионафана. Скорее всего, остальные воины использовали топоры, вилы и другие бытовые орудия. Неудивительно, что, увидев перед собой гиганта в броне и шлеме, они испугались. Можно предположить, что воины искоса поглядывали на Саула, ожидая его инициативы выйти вперёд, ведь это он был на голову выше всех, ведь это у него было настоящее оружие. Ну, как минимум, это он был их лидером. Но Саул был очень испуган. Неловкая пауза затянулась на целых сорок дней. Каждый день утром и вечером Голиаф выходил к израильским полкам и уничтожал их морально. Со временем он настолько осмелел, что уже не боялся подходить к месту расположения евреев и пугать их. Воины, завидев Голиафа, разбегались. С каждым днём стыд за свой народ, за своего Бога, за своего царя наполнял их сердца, но Господь распорядился так, что на той войне помимо своей воли оказался Давид.

У древних евреев было несколько периодов взросления. Первый заканчивался в возрасте трёх лет, когда ребёнка отнимали от материнской груди. С этого времени мальчик уходил на работу с отцом и старшими братьями. Когда же ему исполнялось тринадцать лет, наступало промежуточное совершеннолетие. Отныне он мог самостоятельно пасти овец своего отца. В двадцать лет наступало полное совершеннолетие. Теперь молодому человеку разрешалось иметь своё стадо, распоряжаться личным имуществом, он мог быть призван на войну. Причина, по которой Бог решил наказать всех роптавших в пустыне старше двадцати лет, заключалась не в том, что девятнадцатилетние не роптали – они попросту ещё не были совершеннолетними. Из того, что Давида не взяли со старшими братьями на войну, можно предположить, что ему ещё не было двадцати, хотя однозначно исполнилось тринадцать, так как он уже в одиночку пас овец.

Причина, по которой Давид оказался на войне, становится понятной, если взглянуть на карту Палестины: там не зря указано место, где расположились войска. Если по ущелью подняться от долины Дуба, то вы попадёте в Вифлеем. В случае поражения израильской армии он окажется первым городом на пути врага. Теперь ясно, почему так нервничал отец Давида Иессей, ведь уже больше месяца не было вестей от ушедших на войну его старших сыновей. Иессею нужно было понять, к чему готовиться: к поспешному бегству в случае поражения или к радостному возвращению победителей. Для того, чтобы получить актуальную информацию, он решил послать младшего сына на разведку. Именно так молодой Давид, сам того не ожидая, оказался в центре событий.

Передав подарки начальникам, Давид поспешил найти братьев и узнать, как у них дела, и в этот самый момент Голиаф вновь вышел из укрытия и начал унижать израильтян. Переводя удивлённый взгляд с братьев на гиганта, Давид осведомился, почему никто до сих пор не ответил на вызов филистимлянина. Как правило, молодые люди более категоричны и менее осторожны. Я замечаю, как с каждым годом всё менее готов ввязываться в авантюры. Но Давид был молод и категоричен. Он не мог поверить в то, что этот позор продолжается целых сорок дней. Его расспросы вызвали гнев старших братьев, который, скорее всего, был вызван стыдом за свою трусость. Братья обвинили Давида в неуместном любопытстве и пустой болтовне, но Давид продолжал спрашивать у остальных воинов, почему никто не вышел защитить честь Божьего народа. И тут Давид узнал, что царь Саул пообещал щедрую награду тому, кто выйдет на битву с Голиафом. К тому же царь пообещал отдать в жены победителю свою дочь. В голове Давида всё сложилось. Он уже помазан на царство. Он уже служит Саулу при дворе. Ему осталось только породниться с Саулом, и трон ему обеспечен. По правилам, тот, кто решился ответить на вызов, должен начать словесно огрызаться на противника. Разговаривая с людьми, Давид попутно стал кидать оскорбления в адрес Голиафа, обзывая его необрезанным. Эта весть быстро дошла до Саула, которому доложили, что нашёлся «смертник», готовый сразиться с самим Голиафом.

Страх – главный враг лидера

Почему у Саула и Давида была разная реакция на Голиафа? Почему Саул испугался и пребывал в бездействии, а Давид, несмотря на страх, всё же готов был принять бой? Одна из причин состоит в том, что Саул с детства встречал соперников, которые были ниже его ростом. Он всегда смотрел на сверстников сверху вниз. Сегодня мы знаем, что евреи были низкорослым народом. Средний рост израильтянина составлял чуть более полутора метров. Народы же, населявшие Палестину, были на голову выше евреев. Оттого, увидев рост Саула во время избрания его на царство, народ утвердительно закивал головами. Отныне их лидер будет разговаривать с врагом на равных, смотря ему глаза в глаза, а не снизу вверх. Повторимся: с детства Саул рос, сталкиваясь с противником, которого он превосходил ростом. Когда Саул вырос, он встретил оппонентов, равных ему по росту. И вот он впервые столкнулся с угрозой, которая намного превосходила его. У Саула просто не выработалась привычка противостоять тем, кто выше его. Давид же с детства рос младшим в семье. Он не отличался ни ростом, ни крепостью в сравнении со сверстниками. Ему было не привыкать вступать в стычки с более рослым противником. Порой я замечаю, что в многодетных семьях старшие дети часто вырастают более ответственными и подготовленными к взрослой жизни людьми, чем их младшие братья и сёстры. Причина очевидна: им с детства приходится брать на себя больше ответственности. Принимая на себя часть забот по уходу за младшими, они быстрее вырабатывают в себе взрослые черты характера. Тем детям, за которых всегда принимали решение старшие, сложнее адаптироваться к взрослой жизни.

Страх может стать одним из главных препятствий лидера. Сам по себе страх является правильной реакцией на опасность. Он предупреждает нас об угрозе точно так же, как физическая боль сигнализирует о болезни нашего тела. Никогда не испытывающий страха человек – это безумец, а не смельчак. Точно так же полное отсутствие болевой реакции может говорить о серьёзном заболевании. Страх и боль выполняют защитные функции, но они не должны иметь над нами контроль – иногда нужно сознательно перенести боль. Я вспоминаю свою первую встречу с дантистом. Мне было семь лет, когда у меня начал болеть молочный зуб. Мама взяла на работе выходной, чтобы сходить со мной к врачу. Просидев полдня в очереди, мы наконец попали на приём, но когда врач попытался залезть мне в рот, я закатил истерику. Несколько взрослых не могли удержать меня в кресле: я стиснул зубы и извивался в нём, как уж. Врач отказался продолжать осмотр. Я до сих пор помню, как неудобно мне было потом перед мамой за глупо потраченный выходной. Зуб в конце концов всё равно пришлось удалить.

Страх – нормальная реакция на угрозу. Главное, не позволить ему нами управлять. При встрече с опасностью наша психика моделирует несколько прогнозов развития ситуации – от самой безобидной до самой ужасной. Страх указывает на худший сценарий и заставляет нас поверить в него. Что творится в голове матери, если её ребёнок задерживается после школы, а его телефон находится вне зоны доступа? Она представляет себе холодный труп ребёнка, закопанный в лесу. Возможно ли такое? Да, но какова вероятность, что произошло именно убийство? Вероятность этого стремится к нулю, однако именно такие мысли со скоростью болида разгоняются в нашей родительской голове. Наше воображение создаёт страшные образы, а мышление становится «тоннельным». Мы видим перед собой только этот вариант развития событий, всё больше и больше отрываясь от реальности. А о чём разговаривает с мужем жена, почувствовав утолщение под мышкой? Она пытает его, на ком он женится, когда она умрёт от рака лимфатических узлов. Мы смеёмся над такими курьёзами, но сами легко попадаем в ловушку страха.

Как я уже говорил, каждое лето я вожу в горные походы мужские группы. Мы поднимаемся с рюкзаками на несколько тысяч метров, чтобы увидеть живописные альпийские луга, горные озера, ледники и величественные вершины Кавказских гор. Иногда мы берём с собой альпинистское снаряжение и выполняем простейшие вертикальные спуски. Для этого мы выбираем обрыв высотой до сотни метров, затем я лично закрепляю верёвку морскими узлами на массивном валуне. Мы надеваем специальные пояса со страховкой, которая позволяет контролировать скорость спуска. Подобно спецназовцам, мы спускаемся, отталкиваясь ногами от вертикальной скалы. Обычно первыми вызываются спускаться подростки: в силу возраста у них ниже порог страха. После наступает очередь взрослых мужчин. Крепкие парни с накачанными мускулами обливаются потом и пытаются унять в коленках дрожь. Зрачки расширяются, сердце бешено колотится, дыхание становится коротким и частым. Я догадываюсь, с какими страхами они сражаются в своей голове, потому что знаю свои страхи. Каждый раз на обрыве перед спуском мне лезут в голову самые странные мысли. Мне кажется, что меня не выдержит верёвка либо с места сдвинется камень, к которому она привязана. Я представляю, как развязывается завязанный лично мной узел и я лечу в пропасть. Страх внушает мне: моя семья точно пойдёт по миру, мои дети точно станут сиротами… В такие минуты мне помогает мысль, что я проходил это уже не раз. Я напоминаю себе, что ждёт меня внизу. А там меня ждёт восторг в глазах друзей после совместной победы над страхом. Подобные тренировки сердца помогают вырабатывать важное качество характера – способность управлять страхом. Опыт преодоления страха становится фундаментом, на который можно опереться в кризисные моменты. Апостол Павел утверждал, что от скорби происходит терпение, от терпения – опытность, от опытности – надежда (см. Рим. 5:3–4). Здесь Павел использует слово «терпение», которое означает выносливость. У спортсменов существует термин «кардио» – способность выдерживать нагрузки в течение всего поединка. Кардио развивается постоянными тренировками сердца. Точно так же и лидерское кардио вырабатывается небольшими, но постоянно одерживаемыми победами над своим страхом. Какой страх парализует ваше лидерство? Что сегодня не даёт вам сделать следующий шаг на пути становления вас как лидера?

Когда я постигал навигацию в морской академии, нас, будущих капитанов, обучали не только управлять судном, но и руководить командой. Важной составляющей обучения был тренинг по кризисному управлению. Море таит в себе множество угроз: шторма, обледенения, столкновения судов, выход из строя оборудования… Каждый из таких случаев может привести к гибели экипажа. Близость смерти по-разному воздействует на моряков: кто-то впадает в ступор, кто-то начинает бессмысленную деятельность, кто-то может запаниковать, и эта паника быстро заражает остальных. Я вспоминаю, как удивился совету опытных наставников, которые учили нас определять и нейтрализовать паникёра вплоть до физического воздействия на него в виде удара в челюсть. Нас учили, что если в случае паники ничего не предпринять в течение нескольких минут, то можно полностью утратить контроль над командой.

У моряков в ходу история одного капитана, который никогда не терял самообладания, даже в кризисных ситуациях. Ему всегда удавалось выйти сухим из воды. Поговаривали, что в трудные моменты он доставал из внутреннего кармана какую-то бумажку, прочитывал написанное на ней и обратно прятал листок за пазуху. Он никому не рассказывал, что было на нём написано. Когда уже постаревшему капитану подошёл срок выхода на пенсию, его преемник попросил поделиться содержанием той таинственной записки. Капитан достал и протянул её помощнику. На бумажке было написано: «Впереди – нос, сзади – корма».

Напоминание себе в кризисные моменты простых истин приводит нас в чувство. Мы начинаем смотреть шире. Страх не проходит, но вместо врага он превращается в союзника. Страх парализовал Саула, а затем его паника передалась остальным. Нужен был кто-то, кто смог бы напомнить Саулу простые истины и вдохнуть в людей веру в себя. Этим героем стал Давид. Надо отдать должное Саулу: он не был готов любой ценой избежать позора. Увидев молодого симпатичного юношу, он ответил: «Не можешь ты идти против этого Филистимлянина, чтобы сразиться с ним, ибо ты ещё юноша, а он воин от юности своей» (1 Цар. 17:33). Конечно, Саулу хотелось, чтобы хоть кто-то вступил в бой с Голиафом, но он не стремился жертвовать юнцом. В ответ Давид начал убеждать царя с помощью нескольких аргументов.

Аргумент из пастушеской практики

Быть пастухом в Иудее – трудное и порой опасное занятие. Пастух часто уводил стадо овец далеко от стоянки. Из истории Иосифа и его братьев мы узнаём, что иногда пастухи уходили от дома на несколько дней пути. В предгорьях стада подвергались нападению хищников. Для отражения нападения на стадо у еврейских пастухов было несколько орудий. Одно из них называлось жезл (см. Пс. 22:4). Молодое дерево толщиной ствола в несколько сантиметров выдёргивали из земли и обрезали у него корни. В результате получалась булава в виде палки с массивным утолщением на конце. Это орудие использовалось против мелких хищников типа волка или дикой кошки. Пастухи, пасущие свои стада в высокогорьях Кавказа, рассказывали мне, что волк обычно сразу не нападает на овец. Сперва он пробегает сквозь стадо, деля его пополам, а после разворачивается и снова бежит сквозь него, пугая овец и заставляя их разбиваться на небольшие группки. Когда волк разделит стадо так, что все овцы окажутся в разных сторонах пастбища, пастух будет уже не в состоянии видеть всех своих овец. Тогда волк хватает одну из них и убегает с ней прочь.

Эти рассказы о нападении волков на стадо напоминают мне нападение волков на церковь. Когда в церкви появляется волк, он ни на кого не нападает сразу. Сперва волк сеет в овцах разделение, дискредитируя руководство или разнося ересь. Если община начинает разделяться, тогда он отхватывает небольшую группу и уводит её за собой. Вот почему еврейский пастух, завидев волка, должен был бежать ему навстречу и отгонять его жезлом. Если вы когда-нибудь подвергались нападению собаки, подумайте о том, что волк крупнее обычного пса. Сражение с волком в одиночку требует смелости.

Другим орудием пастуха была праща. Она состояла из ремня, конец которого крепко привязан к кисти. Зажимая в ладони второй конец ремня, пращник вкладывал в образовавшийся карман гладкий камень размером с яйцо и начинал раскручивать пращу. Постепенно она набирала обороты, и стрелок отпускал ремень в тот момент, когда камень находился у самой земли и начинал подъём. Вылетая из пращи, камень имел кинетическую энергию, сопоставимую с энергией пули пистолета Макарова. Оптимальная дистанция для попадания была ограничена сотней метров, однако этого хватало, чтобы раскроить череп крупному хищнику, например медведю. Особенностью пращи можно назвать тот факт, что она лучше работала против крупных целей. По мере своего удаления от места выстрела камень постепенно взмывал вверх, поэтому пращи не использовали против низких целей. Давиду не раз приходилось отбивать атаки хищников. Он знал, что такое отстоять в одиночку своё стадо при нападении на него медведя или льва. Давид научился смотреть страху в лицо. Да, перед ним великан, но это даже хорошо: в него точно не промахнёшься. Видя, что Саул всё ещё сомневается, Давид решил привести ему второй аргумент.

Духовный аргумент

Давид перевёл духовный взор со своего опыта на роль в происходящем Бога. Конечно, многому он научился благодаря опыту пастуха, но в конечном счёте это Бог каждый раз избавлял его от гибели. Да, смелость и умение обращаться с пращой важны, но этого было бы недостаточно, если бы в дело время от времени не вмешивался Бог. Если Он не оставлял Давида в простой стычке с хищником, то сейчас тем более Бог не будет стоять в стороне, ведь Голиаф опозорил не просто царя и его войско: филистимлянин раскрыл рот на Бога.

И сказал Давид: Господь, который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого Филистимлянина. И сказал Саул Давиду: иди, и да будет Господь с тобою.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.