Опаленные души. Часть 2: Зеленое пламя

И в такие моменты Рената облегченно радовалась, что Элеоноре было откровенно плевать на слова Агнесс. А также тому, что созданные Ренатой артефакты были крайне слабы, поэтому не обнаруживались обычными методами… да, печальный повод для радости, но что есть.

Жаль, что эти артефакты были бессмысленны во время войны, где требовалась грубая мощь. Но сейчас, в сердце оживленного Лондона, в руках ничего не знающей девушки оказались крайне полезны. Также, как ее хобби по изготовлению кукол. Благодаря ему Рената не вызывала подозрений – бездарная девчонка с необычным хобби делает игрушки, чтобы задобрить представителей высшего света? По всем проверкам ее куклы не являются артефактами, так почему бы и нет? Агнесс даже радовалась этой инициативе девушки – хоть одна из Чендлеров не доставляет проблем и явно хочет влиться в высшее общество. При этом она достаточно наивна, чтобы верить, что это сработает и большую часть времени тратит на бесполезное занятие… идеальная марионетка. Глупая и легко управляемая… да, Рената выслушала о себе много «хорошего». О себе, не менее глупой Элеоноре и тупых, но кровожадных Фрэнке и Джордже… Агнесс оказалась весьма разговорчивой личностью. Благодаря ей Чендлер многое узнала…, например, о предстоящем ей бракосочетании.

– Габриэль Смит, – задумчиво пробормотала сидящая на кровати девушка. – Самоуверенный глупец… злобный дурак… бастард, одержимый властью. Идеальная пара для наивной, бездарной девчонки, – усмехнулась Рената.

Да, пару лет назад разговоры о Габриэле Смите были популярной темой среди аристократов. Человек, не связанный иерархическими связями – одиночка, без рода, решивший принять вассалитет. Такие случаи бывали, но брать на себя бремя аристократа иной крови было очень опасно, говорили аристократы. Особенно когда ты еле прошел тесты на силу огня при наборе в армию. Злые языки озлобленно шептались, что «наглый выскочка» был очень близок к зачислению в полк с простолюдинами, и только доброта рекрутера спасла его от подобной участи. Похоже, из-за этого Смит преисполнился тщеславия и набрал себе вассалов, которые скоро сведут его с ума.

Из этих разговоров старшая Чендлер поняла, что вассалитет может быть опасным и изнуряющим бременем, особенно когда в деле замешаны несколько родов. С этим беспокоящим знанием девушка пошла к своему дворецкому… все-таки вассалитет касался и ее семьи тоже. И когда Рената спросила Маркуса о том, почему все считают, что Габриэль Смит скоро сойдет с ума, дворецкий презрительно скривился. После чего начал долгую, полную непонятных терминов лекцию о природе вассальных связей… а когда Рената приказала ему заткнуться и пояснить суть в одном предложении, Маркус любезно пояснил, что вассальные связи совершенно безопасны даже у разных родов, а нынешние аристократы идиоты.

Несмотря на неутешительный вердикт дворецкого, аристократы продолжали обсуждать Смита. А именно, что безродный мужчина не только взял на себя бремя, но и повторил это четыре раза! Весь высший свет заинтриговано ожидал, когда же у него поедет крыша… и сначала Смит их не разочаровывал – о его вспышках гнева ходили легенды. Вот только время шло, а дальше вспышек дело не двигалось… он оставался пугающе бодрым и хорошо соображающим. Судя по жалобам Агнесс, даже слишком хорошо – ни один наемный убийца еще не вернулся, а на подставы «дурак» Смит не велся. Одно время Рената заинтриговано следила за успехами этой одиозной личности (через своих кукол), но, заимев вассалов, Смит подуспокоился и залег на дно.

А потом кто-то нашел гениальное решение проблемы с вассалитетом Блэквудов. Просто женить наименее ценную из них на Габриэле Смите! И так Гостфайеры наконец-то избавятся от Смита, а Блэквуды заимеют себе вассалов. Агнесс очень гордилась этим планом. Откровенно говоря, она даже прослезилась от своей гениальности.

Правда, один момент этого плана Рената так и не поняла… почему Агнесс так уверена, что капитану конец? Гостфайер как-то очень мерзко смеялась, когда планировала все это – будто Смит уже приговорен к смертной казни. Это было немного нечестно со стороны Гостфайер. Рената же попросила папу не убивать Смита – этот мужчина не виноват в кознях Гостфайеров. Маркус и Лотти получили приказы не приближаться к Смиту и ни в коем случае не атаковать, так что и здесь все должно быть нормально. Конечно, с Джорджем будет немного труднее… но Смит же пережил покушения Гостов. Вряд ли ее младший братишка страшнее. К тому же год назад он таки уехал в академию… даже Джордж не настолько безумен, чтобы мчаться через полстраны при новостях о ее свадьбе.

В маленькой комнате, в далекой академии для кадетов молодой Бенджамин Рэдсворд грустно размышлял о своей жизни и совершенных им грехах. Он съежился на краю своей кровати, полностью замотавшись в белое одеяло, и напряженно наблюдал за другим концом комнаты… там беспокойно спал ОН. Новенький, год назад поступивший в академию и уже успевший покалечить несколько старших учеников… те плохо отозвались о его старшей сестре. Первое время в академии еще говорили о наивной бездарной, что пыталась подарками задобрить старшие рода…теперь же ЕЕ имя не упоминалось даже шепотом. Монстр напоминал жуткого цербера своим идеальным слухом и нечеловеческой мстительностью… Бенджамин испуганно смотрел на нахмурившегося спящего монстра и думал о последних новостях от своего отца… сестра монстра выходила замуж за известного дурака Смита. Отцу эта новость показалась очень забавной… Бенджамин ее забавной не находил. Он сидел на краю кровати и молился Року и Судьбе, чтобы свадьба не была освещена в светских газетах.

Он хотел жить.

Он очень, ОЧЕНЬ хотел жить.

– Да, Джордж хороший ребенок. Ничего этому Смиту не станется, – легкомысленно подумала пристрастная старшая сестра.

После чего поискала еще причины, по которым Смит может скончаться… ну, возможно, Элеонора будет ревновать, что Рената вышла за муж раньше, но вряд ли дело пойдет дальше легкого отравления и неприятных слухов. Так что девушка совершенно не понимала, почему Агнесс была железно уверена, что Смиту конец.

Странная женщина…

И зачем полисмены так просили, чтобы Смит дожил до бракосочетания? Даже Вивьен! Полисмены считают, что ее семья какие-то кровожадные маньяки?

Да что там, даже король прислал письмо, в котором приказал не трогать «жениха» до первой брачной ночи! Что эти полисмены о них докладывают, что король лично написал и заверил приказ?! Ренате казалось, что за эти три года у них завязались хорошие взаимоотношения! Даже молодой (которого, оказывается, звали Артур) почти перестал дергаться! И что им не понравилось в быте Чендлеров, что они так наговаривают на ее мирную семью?

Возможно, придется снова срезать им зарплату. Или отменить приказ Маркуса не приближаться к ним. Или сказать Джорджу, что они ее обижают… хотя нет, это уже перебор. Может сказать папе?.. Нет, это тоже слишком. За эти годы папа так часто злился, что стал… немного непредсказуем. Теперь он переключается практически мгновенно, и девушка может не успеть его остановить…

Рената тяжело вздохнула и пробормотала:

– Видно, придется заняться самой…

Где-то далеко, по спине Артура, простого полисмена, пробежал могильный холод. Он проснулся в поту, привычно поежился и устало сказал:

– Опять эти психи вспоминают обо мне. Что-то рано… возможно это бессонная девчонка… плохо. Нужно поменяться дежурствами на этот месяц… – пробормотал полисмен, после чего перевернулся и снова уснул.

Девушка машинально пометила заняться Артуром в первую очередь (наверняка это был он) и, наконец, встала с кровати. Судя по письму короля, «жених» прибудет через неделю. Нужно отослать Маркуса (который подозрительно спокойно отнесся к неподобающему кандидату. Обычно это говорило о том, что «проблема» долго не проживет), обыскать папу на наличие оружия и отобрать все стреляющее (в последнее время Фрэнк увлекся пистолетами… за это полисмены чуть не распяли Вивьен, подкинувшую идею. Она отбилась). С холодным оружием Смит должен справиться сам – выживал же он, когда бился с Гостфайерами? Проблемой с Джорджем займется правительство – Рената подслушала разговор Юлиана Гостфайера, отвечавшего за газеты. Он приказал заблокировать всю информацию о браке Блэквудов. Так что и с этой стороны проблем пока не будет.

– Верно… все будет хорошо, – оптимистично подумала обычная девушка из совершенно обычной семьи.

И пошла делать очередную куклу шпиона для дочери замминистра обороны. До встречи с Габриэлем Смитом оставалось три дня… «обычных» Чендлеров немного обманули с датой прибытия, чтобы они не успели подготовиться.

Англия действительно надеялась, что неубиваемый жених доживет до свадьбы.

Глава 3. Неловкая встреча

Рената сидела и очень аккуратно скрепляла тоненькую металлическую проволочку с тончайшим каркасом в ухе куклы. Каркас, в свою очередь, крепился к тонкой эластичной мембране, созданной из сиренита, металла, добываемого на Черном континенте. Благодаря своим способностям Рената могла выбрать самые мощные кусочки, продающиеся на рынке (под личиной пустой куклы Лукреции… девушка была не настолько самонадеянна, чтобы идти в квартал мастеровых самой), поэтому энергии, нужной для изменения, было совсем мало.

Особенно учитывая, что Рената видела особенности каждого материала и могла воздействовать на него лучшим образом… в итоге следов кования практически не было и обнаружить артефакт становилось невозможно. Да… чистые были жуткими артефакторами. Если бы не приходилось тратить силы на кование ядра, Рената могла бы творить крайне мощные артефакты. Но чего нет, того нет.

Сейчас же девушка немного воздействовала на сиренит, увеличив его крепость и эластичность. После Чендлер присоединила кусочек металла к маленькой, мудреной конструкции, что копировала строение человеческого уха (который девушка почерпнула из глубокого анализа строения кукол, что раньше были людьми). Проволочное творение улавливало колебания, поступающие через мембрану, после чего конструкция из трех частей колебалась в соответствии с ними, усиливала эти звуки и передавала другой мембране. Рената называла ее внутренней. После этого «внутренняя мембрана» передавала полученные колебания на кусочек серенита, находящийся в комнате девушки, и человеческое ухо Ренаты успешно переводило эти колебания в звуки и речь.

Спрашивается, какое же свойство нужно было передать, чтобы наладить связь между двумя отдельными кусочками металла? В этом случае ничего передавать не требовалось… нужно было только усилить. Именно поэтому Рената использовала сиренит – его уникальность заключалась в том, что он сохранял некую связь между своими кусочками даже после разделения на более мелкие части. Со временем этот эффект пропадал, но девушке хватило самого факта. Все, что ей требовалось, это усилить ту самую связь, чтобы она никогда не затухала и сохранялась даже на огромных расстояниях. И вот, не обнаружимый шпионский артефакт готов.

Это была крайне тщательная, адская, непередаваемо сложная работа. Рената потратила на нее два дня и уже чувствовала, что идет к завершению… ее руки немного тряслись от переизбытка кофе, но она хорошо их контролировала – ей нельзя было оплошать. Девушка сосредоточенно прищурилась и сосредоточилась на ядре внутри себя – нужно было сковать проволоку, присоединяя ее к мембране, при этом не нарушив конструкцию. Рената осторожно нагрела пинцет и приблизила его к…

– Да я бы и на километр не подошел к этому дому по своей воле! – внезапно разнеслось по коридорам особняка.

От неожиданности рука девушки дрогнула и…

Дзынь…

На пинцете остался оплавленный кусочек проволоки. Некоторое время девушка молча смотрела на поврежденную конструкцию. Постепенно воздух в комнате ощутимо тяжелел, а по одной из кукол поползла трещина.

– Эта вещь осмелится заметить, что молодая наследница снова злится, – осторожно сказал Маркус. – Вы просили сообщать вам об этом, дабы избежать непроизвольных разрушений.

Рената с силой сжала пинцет, который жалобно хрустнул в ее руках, и постаралась успокоиться. Почему-то, с тех пор как Рената ощутила ту безумную ненависть Изабеллы, с ее ядром стали твориться странные вещи. Когда она сильно злилась, то начинала непроизвольно ковать все вокруг… при этом мощь ее несчастного ядра сильно повышалась. Маркус говорил, что способности аристократа могут быть усилены гневом. Поэтому некоторые аристократы столь неуравновешенны. К сожалению, эмоции Изабеллы были слишком сильны, и Рената только разрушала все вокруг себя. В итоге девушка уже три раза меняла кровать и один раз переклеивала обои…

– Ты думаешь, я буду это терпеть?! Да я еле сдерживаюсь, чтобы не прирезать тебя! – проорал крайне злой Фрэнк Чендлер.

– О Судьба… опять? – простонала девушка. – Он опять репетирует прибытие Смита?

Да… после получения приказа короны о том, что «муж» Ренаты должен дожить до свадьбы, Фрэнк пытался взять себя в руки. То есть не переключаться в режим злого папы, который мечтает прирезать незадачливого жениха. Пока дело шло… оно вообще не шло. Каждый раз, когда Фрэнк представлял себе прибытие Смита, то зверел и пытался кого-нибудь покалечить. Дошло до того, что даже Вивьен решила пока не мелькать перед злым Фрэнком… ДАЖЕ Вивьен!

Рената тяжело вздохнула и встала со скрипнувшего стула. Папу нужно было успокоить… до прибытия Смита оставалось еще четыре дня, и Рената твердо решила отослать Фрэнка из дома к моменту этой знаменательной встречи.

Не то, чтобы она боялась смерти Смита – тот был аристократом, пережившим кучу покушений. Вряд ли папа сможет его убить. Просто при мысли, что ее «муж» начнет бояться девушку еще с первой встречи… это было немного неуютно. Конечно, после всего пережитого, девичье сердце Ренаты ссохлось и превратилось в безжизненный камень, но… на самом дне ее души еще скрывалась юная романтичная дева, верящая в любовь. Очень глубоко… в мрачной, пустынной трещине, без капли воды и солнца, она еще влачила свое печальное, полуживое существование, периодически подпитываясь женскими романами (которые Рената усиленно прятала от циничной Элеоноры. Вот уж чье сердце давно умерло, сменившись холодным и безжалостным разумом).

К сожалению, при виде искреннего ужаса жениха, дева имела шанс умереть окончательно. Но ничего… Рената уже смирилась! Чем раньше наступит этот миг, тем лучше – пусть ее новоявленный жених увидит бледную, не спавшую годами Ренату, склонную к властному поведению, коллекционированию жутких кукол, периодическим выпадениям из реальности и приступам пугающего гнева! Она готова… она выйдет за него, видя потрясение и ужас в глазах этого Смита! И так эта глупая, хрупкая дева окончательно сдохнет в глубинах ее души!

Чем раньше, тем лучше!

И… и вообще ей все равно! Именно! Она пережила уже столько ужасных вещей, что какая-то свадьба вообще не должна считаться за проблему! Муж определяет будущее девушки? Ха! Рената сама построит свое будущее! Ей никто не нужен!

И с этими решительными мыслями (и каплями слез, непроизвольно выступившими в краях глаз) Рената резко повернулась и пошла на выход из полутемной комнаты. Ей нужно было остановить папу от разрушения особняка… пусть хотя бы их дом будет выглядеть культурно! Да, Рената не лучшая партия, но она умеет вести хозяйство!.. Ты слышал, проклятый Смит? Можешь насмехаться над неуклюжей и неженственной Ренатой, но в доме не будет и соринки!

И она совершенно не волнуется из-за этого брака!

Девушка решительно выдохнула и подошла к краю лестницы.

– Да, она красивая, но кроме внешности я больше ничего не видел! И она меня не видела! Да она сбежит от меня при первой же возможности! – внезапно донеслось до решительной Ренаты.

И ее мысли мгновенно застопорились.

Голос был ей совершенно незнаком. К тому же…

– Красивая? – непонимающе подумала Рената. – О ком идет речь?

Сверху девушка могла рассмотреть только злого Фрэнка Чендлера:

– Что происходит? – недоуменно спросила Рената. – У нас гости? Стоп…папа… зачем тебе нож? – прищурилась Чендлер, увидев опасную вещь в руках отца.

Тот странно поежился и быстро выкинул нож в сторону:

– О, ничего такого, милая, – быстро сказал Фрэнк. – Я просто… эм… пришли торговцы, и они продали мне нож. Он хорошо режет… да, хорошее приобретение! – оживленно заявил неожиданно запаниковавший мужчина, поворачиваясь к лестнице. – Не волнуйся, они уже уходят! – замахал руками Фрэнк.

И при виде этого неловкого лица сердце девушки наполнилось тонной нехороших предчувствий… мог ли ОН приехать раньше? Но тогда… ОН увидел ее злого отца во всей своей красе? Юная дева в сердце Ренаты жутко захрипела, начав биться в предсмертных конвульсиях. Девушка зябко поежилась, крепче сжимая шаль, и депрессивно спросила:

– Это он?

Фрэнк неловко отвел взгляд, и Рената внутренне смирилась. Юная дева уже не подавала признаков жизни, и девушка даже ощутила некое облегчение… ну, чем раньше, тем лучше. Рената вздохнула и начала медленно спускаться по лестнице.

– Папа… я же просила тебя не угрожать этому человеку. А если ты его напугал? – грустно спросила девушка. – Он же не виноват в том, что происходит, – пока она говорила, то медленно спускалась все ниже и ниже.

При этом на гостей она старательно не смотрела. Смит же загадочно молчал… может, был искренне потрясен, возможно, находился в ужасе, или уже давно сбежал. Рената не хотела знать… она хотела, чтобы всей этой идиотской ситуации никогда не происходило. Девушка уже смирилась, что никогда не найдет себе супруга – не после снов о жизни Изабеллы, частично изменивших ее личность. Но одно дело не пытаться, а другое, заиметь твердые доказательства своей несостоятельности. Девушка машинально поджала губы, печально глядя на нож, лежащий на полу, после чего перевела сердитый взгляд на Лотти, не остановившую ее отца.

И только потом она достаточно собралась с силами, чтобы поднять взгляд и, наконец, посмотреть на демонского Смита.

На нее внимательно смотрели глубокие черные глаза. Именно их первыми заметила девушка… в этих глазах не было ужаса или отвращения, или хотя бы недовольства кандидатурой жены. Только странная, почти жуткая сосредоточенность, толика глубинного, подавляемого гнева и… легкое, испуганное смущение? Рената недоуменно моргнула и невольно отвела взгляд, сосредотачиваясь на стоявшем перед ней. У входа в особняк стоял хмурый темноволосый мужчина, одетый в аккуратный черный сюртук, черный же жилет, белую рубашку и лакированные, кожаные туфли. Цилиндра, как ни странно, он не носил и был довольно загорелым. К сожалению, загар не скрывал глубокие синяки под глазами и ауру какой-то злой, упрямой усталости… похоже, стоявший перед ней систематически не высыпался. Уж Рената видела людей, страдавших бессонницей (точнее, одного человека… чаще всего они встречались, когда девушка смотрела в зеркало).

Все эти детали Рената успела машинально отметить за секунду, постепенно собирая их в целостный образ, подписанный в глубине ее разума как Габриэль Смит.

А потом образ собрался полностью и…

– Я в**нусь. Пр**т* бу** зд**сь.

– Я вер**сь.

И фигура мужчины начала расплываться. По телу девушки прокатилась волна режущей, наполненной горечью боли. Потрясенная Рената отступила на шаг и подняла руки к щекам… по ним текло что-то теплое.

– А? – недоуменно спросила Рената – Что?

– Милая, что случилось? – испуганно спросил Фрэнк, доставая платок. – Этот мужлан напугал тебя?

– Я…нет, я… – ошарашенно сказала девушка, лихорадочно вытирая слезы. – О, Судьба… извините! Я… это не из-за вас! – замахала руками плачущая девушка. – У… у меня проблемы со сном и иногда я могу странно себя вести… это не из-за вас!

Что вообще происходит? Это…

– Да что ты творишь, Изабелла! – зло подумала Рената, лихорадочно вытирая глаза. – Перестань… ты… ты даже сама не помнишь, почему плачешь!

За эти годы Рената научилась отделять свои эмоции от эмоций Изабеллы. Это было необходимо, чтобы девушка оставалась в своем уме… и теперь Рената четко понимала, что этот мужчина вызвал в памяти Изабеллы какой-то отклик. Но эта память… она была такой старой, что Рената даже не поняла, с чем связано воспоминание. Что-то настолько глубоко погребенное под Забытой войной, что Изабелла сама про это забыла.

Но тогда откуда эта немое отчаяние и глубокая обида? Как полузабытое воспоминание может вызвать столь сильные эмоции?

И почему именно сейчас? Теперь все точно кончено… одно дело невеста с безумным отцом, а другое, когда жена сумасшедшая сама по себе. У нее никогда не будет нормального брака… не то чтобы она надеялась, конечно.

Наконец, слезы остановились, и Рената неловко подняла заплаканные глаза:

– Я… я еще раз прошу прощения, – быстро пробормотала девушка. – Это… это стресс… у меня сложный заказ и… и я прошу прощения за свое поведение… — постепенно голос Чендлер становился все тише, пока окончательно не замолк.

На нее смотрел немного испуганный Габриэль Смит, что-то машинально нашаривающий в кармане сюртука. Когда мужчина понял, что Рената на него смотрит, то стал еще испуганнее, сделав шаг назад:

– Эм… я… я понимаю. Скорее всего, вся эта ситуация для вас жуткое потрясение, – неловко сказал капитан. – Насколько я понимаю, вы не желаете этого брака и… вы еще молоды и красивы, и у вас наверняка были другие кандидаты на роль мужа… – пробормотал мужчина, отходя еще дальше. – Похоже вас не предупреждали о моем прибытии… это было очень невежливо с нашей стороны. Вольф! – внезапно воскликнул Смит, поворачиваясь к странно потрясенному Гринфайеру. – Мы уезжаем! Леди нужно подготовиться! – резко сказал Габриэль, поворачиваясь к выходу.

Гринфайер окинул капитана удивленным взглядом, но кивнул и…

– Нет! – воскликнула Рената. – Это… вы уже приехали и выгонять вас в смог будет крайне некультурно с нашей стороны, – решительно сказала девушка.

Пусть первая встреча выдалась ужасающе кошмарной, но… она не позволит, чтобы первым впечатлением Смита было ЭТО. Ну уж нет! Они сядут, выпьют чая и спокойно поговорят обо всей этой идиотской ситуации! (И «жених» перестанет так неловко выглядеть… похоже, оправданиям Ренаты он не поверил и был убежден, что девушка ревела из-за него).

– Милая! – встрепенулся Фрэнк. – Мне кажется, капитан поступает верн…

– Папа, – мрачно сказала Рената, перебивая его слова. – Последние недели выдались очень тяжелыми для тебя… ты, наверное, очень устал, – ласково улыбнулась девушка (при виде этой улыбки, Вольфа передернуло… долгое общение с Маркусом дало свои плоды). – Тебе пора идти спать.

– Но я… – заикнулся было гордый отец семейства.

– Сейчас, – еще слаще улыбнулась Рената. – Лотти… проводи его. Это приказ, – угрожающе закончила девушка.

В глазах ее горело пламя искренней решимости. Служанка грустно на нее посмотрела, после чего мягко похлопала Фрэнка по плечу. Тот обернулся, и они встретились взглядами… Лотти еле заметно махнула головой в направлении лестницы, и глаза Фрэнка расширились в приступе понимания. Его плечи немного опустились, а угрожающая аура будто испарилась из тела мужчины. Габриэль и Вольф непонимающе уставились на Чендлера… он будто стал немного ниже, а мягкость на его лице выступила отчетливее. Глаза потеряли угрожающую сконцентрированность, став немного растерянными и бесконечно усталыми. Фрэнк странно пошатнулся и навалился на служанку, которая неожиданно легко удержала взрослого мужчину. Она обеспокоенно посмотрела на Ренату, после чего перевела взгляд на лестницу…

– Маркус, приготовь гостям чай, – твердо сказала Рената, уже зная, что увидели Лотти и папа.

– Как пожелает молодая госпожа, – донеслось сверху лестницы, после чего по ступеням начал спускаться молодой мужчина в форме дворецкого знатного дома.

Лотти кивнула дворецкому, обхватила уставшего Фрэнка покрепче и понесла его вдаль. И на этом вроде как самый проблемный из присутствующих был обезврежен… но все инстинкты Вольфа просто орали – этот Маркус жаждет их жуткой и мучительной смерти… и опасность, исходящая от него, была гораздо сильнее.

– Не приближайся к ним ближе, чем на два метра, – твердо сказала девушка. – Это приказ.

– Благодарю, – печально подумал Вольф. – Но не думаю, что это сработает…

Девушка, видно, думала так же как представитель рода Гринфайер, потому проводила опасного слугу напряженным взглядом… наконец, он скрылся за дверью кухни, и плечи «невесты» немного расслабились. Она облегченно выдохнула, после чего перевела неловкий взгляд на прибывших. Ее руки непроизвольно мяли серое платье, и любому становилось очевидно, что она нервничает.

– Итак… где господа хотели бы расположиться? – делано невозмутимо спросила девушка.

– Где вам будет угодно, – быстро ответил капитан. – Но я уверяю вас, что не буду оскорблен, если вам нужно больше времени для… эм… для подготовки встречи. Мы можем уехать… я буду в Лондоне еще две недели и можно встретится позже. Вам незачем себя заставлять… – забормотал Смит.