Полная версия
Нонетта
Троицу игроков в серсо сменила парочка на мотоцикле. Рыжий парень ловко гонял мотоцикл по мелководью, закладывая крутые виражи. Позади него, выбросив руки вверх, натянутой струной стояла девушка. Вслед за ней летели концы полосатого вязаного шарфа.
«А ведь у меня тоже есть мотоцикл, – вспомнил Юрий. – Пылится у отца в гараже. Надо бы почистить, смазать и выехать на лесное бездорожье. Но кого взять с собой? Власову? Нет уж, спасибо. Душная она, пафосная…» Мысли Юрия перескочили на Марту. Снова вспомнил, как она смеялась на пикнике, как их головы столкнулись в лесу. Улыбка невольно появилась на его лице: «Вот с ней бы я поехал на край света…»
Тем временем парочка за окном проголодалась и купила шаурму. Парень остался в седле, а девушка прислонилась к топливному баку. Ветер сорвал с дерева большой лист и приземлил его на шапку девушки. Парень потянулся, чтобы снять лист, но вместе с ним сбил и шапку. Волосы упали девушке на глаза. Она небрежным движением убрала их за ухо. Юрий подавился стейком. Закашлявшись, он привлек к себе внимание всего стола. Сосед постучал ему по спине, приступ прекратился, но Юрий все равно, извинившись, вышел из зала.
В туалете он еще раз хорошенько прокашлялся и умылся. Он глядел в зеркало, но видел не свое отражение, а руку Марты, которая словно в замедленной съемке убирала волосы с лица. Он больше не мог обманывать себя: он влюбился в Марту. Как мальчишка. Как Горин. Как последний дурак. Он затруднился бы сказать, в какой момент его настиг дофаминовый11 шторм, но это точно случилось, и сейчас ему было невыносимо сознавать, что у него есть соперник, да еще такой фактурный – настоящий викинг.
«Как там у Сатирика?» – Юрий напряг память, мысленно листая замусоленную от частого использования брошюрку с афоризмами Жванецкого, страстным поклонником которого был и про себя называл Сатириком – именно так, с большой буквы. Юрий считал, что с помощью его афоризмов можно сформулировать все – кредо, прогноз, цель, мораль, приговор – и мысленно цитировал Жванецкого по любому поводу. «Мало знать себе цену – надо еще пользоваться спросом» – наконец всплыло в памяти. Точнее и не скажешь.
«Наплевать на корпоративную этику и уйти? – тоскливо подумал Юрий. – Нельзя. Буслаев не простит. Сказаться больным? Коллеги замучают расспросами…»
Юрий выдохнул и вернулся за стол.
Проснулся он от жуткой головной боли. Открыв глаза, с удивлением обнаружил, что находится в незнакомой спальне. Рядом, облаченная в его рубашку, лежала на боку… Моника Беллуччи. Вытянув голые ноги поверх одеяла, она подпирала голову рукой и внимательно наблюдала за его пробуждением. Окинув взглядом комнату, смахивающую на будуар королевы, Каюмов обнаружил среди разбросанной на полу одежды свои трусы.
«Зачем же я напился как свинья? И почему, почему я совершенно ничего не помню?» Головная боль не давала сосредоточиться. Он прикрыл глаза, надеясь, что воспоминания о случившемся ночью вернутся, но у него ничего не получилось. «Чертовщина какая-то!»
– У нас что-то было? – с робкой надеждой на отрицательный ответ спросил он Монику.
Обольстительница загадочно улыбнулась, щелкнула его по носу и превратилась… в банкиршу Лидию.
«Вот я попал! – мысленно застонал Каюмов, откинувшись на подушку. – Что теперь будет?..»
Глава 7
Лос-Анджелес, США
Стоя по пояс в воде, Райт ловил форель.
Будучи известным человеком, он постоянно был окружен людьми, которым от него всегда что-то было нужно, или поклонницами, готовыми выполнить любую его прихоть. Чтобы отдохнуть от суеты, он сбегал в горы порыбачить. Рыбалка была одним из его самых сильных увлечений: она давала те же острые ощущения, что и опасные приключения, насыщая кровь адреналином. Ущелье, где он подстерегал форель, было живописным и своей дикой красотой неизменно успокаивало расшатанные нервы Ирвина.
Его отросшие волосы закрывали воротник старой куртки, доставшейся от деда-индейца, и падали на лоб, перехваченный повязкой из цветастого платка. Обветренное, покрытое щетиной лицо светилось азартом.
Наконец Ирвин подсек рыбину и осторожно повел ее, то спуская, то выбирая леску. Но форель не сдавалась – похоже, попался крупный экземпляр. Несмотря на то, что Райт действовал быстро и умело, рыба все-таки перехитрила его и, вырвавшись на быстрину, потянула незадачливого рыбака за собой. Ирвин был готов к такому повороту, но не удержался на ногах, и течение понесло его по камням. Ситуация становилась непредсказуемой, что всегда вызывало у Райта волю к победе.
Кое-как выбравшись на берег, он несколько минут восстанавливал дыхание и ждал, пока исчезнет дрожь в ногах. На камнях лежал его сегодняшний ужин, который он запечет на огне.
– Все-таки я сделал тебя, – сказал Ирвин рыбе, пытавшейся беззвучно надышаться перед смертью.
И вдруг поднял с трудом добытую форель и бросил ее обратно в воду: это был достойный противник, пусть живет.
Мужчина развел костер, развесил одежду на просушку и поужинал припасами: вяленым мясом, овощами и маисовой лепешкой. Все это он приправил хорошей порцией виски. Насытившись, достал из сумки письмо. Кинуть его в костер, не читая? В безотчетном порыве он понюхал бумагу. Ничего. А на что он, собственно, рассчитывал? Уловить терпкий и возбуждающий аромат, который мог бы кое-что рассказать о своей хозяйке? Какая она? Почему не прислала свою фотографию?
Ирвин глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и начал читать:
«Вы не хотите отвечать мне, мистер Райт? Молчаливый собеседник – тоже неплохо. У вас может возникнуть резонный вопрос: неужели мне не с кем поделиться мыслями, есть ли у меня друзья? Есть, но говорить с ними о вас – пустая трата времени, потому что, как только я завожу такой разговор, они перестают воспринимать меня всерьез. Можно, скажете вы, вести дневник. Но когда ведешь дневник, есть опасность, что рано или поздно его прочитает кто-нибудь еще, кроме автора. Пишешь о самом сокровенном, выворачиваешь себя наизнанку и боишься, что однажды это станет всем известно. Гораздо лучше, когда ты твердо знаешь, что написанное прочитает только тот, кому ты доверяешь. Вы, наверное, ждете, что я поделюсь впечатлениями о ваших фильмах? Извольте, одну ремарку я сделаю. Когда вы снимаете фильм, предполагая минимальный коммерческий успех, только потому что вас задела тема, – это поражает и восхищает. Я понимаю ваше стремление самореализоваться не так, как от вас ждут, а так, как вам кажется правильным. Я сама такая. Мне кажется, Ирвин, что сейчас у вас непростой период в жизни, и я воображаю вас несчастным и страдающим. Поэтому смею надеяться, что мое письмо хоть чуточку согреет вас…»
Сколько таких писем он прочитал – от трогательно наивных до откровенных, а иногда и угрожающих! Сколько женских лиц прошло перед ним – привлекательных и не очень. Почти каждое письмо содержало надежду, что именно она окажется его избранницей, ради которой он бросит семью, чтобы остаток жизни купаться в счастье, которое, конечно же, только она способна ему подарить. Увы, часто за такой надеждой пряталось банальное желание устроить свою судьбу за его счет. Но вот какая-то русская женщина специально учит английский (или платит переводчику) только потому, что ОН говорит на нем, и пишет так, будто читает ЕГО книгу жизни.
Быстро стемнело. Райт закутался в старое индейское одеяло, улегся у костра, положив рядом винчестер на случай встречи с гризли. Танцующие языки пламени рисовали то гибкий стан Алтеи, то образ незнакомки. Под убаюкивающий шум воды Ирвин уснул.
Утром он перекусил остатками ужина и снова отправился рыбачить. Закинув наживку, вдруг подумал: не загадать ли что-нибудь насчет письма? Нет, не стоит. Он не привык отдаваться на волю случая, предпочитая держать обстоятельства под контролем.
Незнакомка ясно написала, чего хочет. Но пока он не решит, нужно ли ему это, он отвечать на письма Марты не будет. Как говорят мудрецы: «После обеда всегда приносят счет, который надо оплатить».
Райт достал письмо из кармана куртки и бросил в воду. В пальцах он ощутил странное покалывание, будто тело укоряло его за этот поступок. Но письмо уже не вернуть, а впереди его ждет новый поединок.
Вернувшись домой, Райт увидел разбросанные бутылки из-под вина, пива и колы. На смятых простынях спала Алтея. Ее одежда пребывала в беспорядке, рядом на столике были рассыпаны таблетки.
Райт вызвал горничную, принял душ и сел читать новый сценарий.
Глава 8
Город Сизов, Россия
Увидев Вадима у порога своей квартиры, Марта не удивилась. На правах друга и соседа по лестничной клетке он мог заявиться к ней даже среди ночи. В рабочее время Вадим служил инструктором в БОРе, а в свободное – гонял на байке с такими же, как он, камикадзе из мотоклуба «Сириус».
– Ты когда-нибудь гуляла по крышам? – спросил Вадим.
– Что мне там делать?
– Сегодня охрененно звездное небо, и я хочу подарить его тебе на днюху.
– Вообще-то день рождения у меня только завтра.
– Извини, завтра не могу – дежурство. А послезавтра такого ясного неба может и не быть. Все-таки конец ноября. Одевайся.
На мотоцикле они добрались до недостроенной высотки из литого бетона, которая торчала на пустыре немым укором властям еще с конца 80-х.
Забравшись на крышу, Марта замерла от восторга. «Крыша старого дома. / Резко вспорхнула синица. / Толчок сердца в груди», – пришло ей на ум.
– Чего ты там бормочешь? – спросил Вадим, зажигая закрепленный на стене факел.
Вместо ответа Марта присвистнула. Все свободные вертикали были мастерски разрисованы фантастическими существами и растениями.
– Ничего себе! Кто это намалевал?
– Веник.
– Кто?
– В миру Вениамин. В строгановке, между прочим, учился.
– Познакомишь?
В этот момент из-за лифтовой шахты к ним приплыл звук. Он был такой нежный, будто первый солнечный луч осторожно прощупывал тьму. Марта удивленно взглянула на Вадима, но тот лишь загадочно улыбнулся, взял ее за руку и повел за собой.
За шахтой какой-то человек играл на трубе. Закутанный в серую пуховую шаль поверх шинельного пальто, он выглядел странно. Мелодия становилась все насыщеннее, то легкой и воздушной, то мощной и теплой. Она закружила Марту, увлекая ее в музыкальное приключение.
Когда мелодия завершилась, девушка стояла, растроганная до слез.
Музыкант снял с головы объемную кепку и галантно поцеловал Марте руку. Его облик напоминал состарившегося на двадцать лет рок-музыканта Гарика Сукачева: островок жестких седых волос, торчащих во все стороны как луковые стрелки у Чиполино, ниточка усов, поросший щетиной подбородок, густые брови и морщины – глубокие, как борозды на поле.
– Вот это и есть Вениамин, – представил его Вадим. – Веня, это Марта.
Музыкант склонил голову и по-гусарски «щелкнул» задниками мягких уггов так, что Марта «услышала» звон несуществующих шпор.
– Прошу прощения, молодые люди, – сказал он, – но мне нужно кое-что закончить.
На стене еще оставалось свободное место. Рядом лежали баллончики с краской и стоял мощный фонарь.
Марта взглянула на Вадима:
– А мы пока споем про коня, да?
– Давай про коня.
Вадим обнял Марту, и они проникновенно запели: «Выйду ночью в поле с конем, / Ночкой темной тихо пойдем…» Марте всегда казалось, что эту песню невозможно петь механически – она заставляла каждый раз заново проживать ее историю.
– Ты только посмотри, что Веник нарисовал, – шепнул Вадим, когда они закончили петь.
Из хаоса цветных пятен на стене проступал женский портрет – копия Марты.
– Ты все подстроил! – догадалась девушка и стукнула Вадима в грудь. – Он специально нас ждал. «Небо, небо…» – передразнила она друга. – Ну ты выдумщик! Спасибо! Классный подарок! И вам спасибо, Вениамин. Вы что же, как Айвазовский, с одного взгляда запоминаете все детали? Ведь вы все время работали к нам спиной.
– Отчего же с одного взгляда? Я за вашим лицом наблюдал целых три минуты, когда играл на трубе.
– Еще раз спасибо. Я, правда, очень тронута.
Вадим достал из рюкзака баночное пиво и тубус с чипсами и положил на старый рояль, который Марта в темноте не заметила. Она похлопала по трехногому инструменту:
– Зачем он вам?
– Да у нас здесь какой только публики не бывает…
– Как вы затащили сюда этого монстра?
– Лебедкой.
– Ему же здесь не место: дождь, снег, сквозняки…
– У старичка есть чехол. Все равно он уже ни на что путное не годен. А здесь ему лучше, чем на свалке.
– В руках Вени любая рухлядь получает второй шанс, – заметил Вадим.
– Это правда. Я люблю вещи с историей. Мечтаю открыть салон антикварной мебели.
Вадим поднял банку с пивом.
– Постойте, у меня есть кое-что получше, – сказал Вениамин, извлекая из сумки термос и одноразовые стаканчики. – Глинтвейн, господа.
– Безалкогольный? – понюхал термос Вадим.
– Согревающий.
– Ммм… – Марта посмаковала вкус незнакомого напитка. – Божественно!
– За сбычу мечт! – провозгласил Вадим.
– Отличный тост, Вадик. Я вот мечтаю увидеть северное сияние, а ты?
– Стать космонавтом.
– А серьезно?
– А я и не шучу. Таким, знаешь, космическим бродягой. Сесть на межзвездный байк и отправиться, куда глаза глядят.
– Там же пустота на пустоте и пустотой погоняет.
– Мне подходит.
Ощутив легкое возбуждение от напитков, друзья, дурачась, спели под аккомпанемент рояля «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…» После этого музыкант собрал вещи и ушел, напомнив погасить факел и закрыть дверь.
Стало тихо. Мерцающее звездами небо снова заявило о себе.
Вадим протянул к Марте руки:
– Иди ко мне…
Девушка осталась на месте.
– Прости, но я, кажется, влюбилась…
– В кого? В Веника?
– Почему в Веника?
– Да в него все девицы влюбляются. Он, как ты могла убедиться, хоть и старый, но чертовски обаятельный!
– Нет, ты его не знаешь. Вернее… Короче, я пишу ему письма, а он не отвечает.
– А чем для тебя плох я? – с нотой отчаяния спросил Вадим и вдруг уперев руки в бока и притопнув ногой, спародировал Ивана из сказки «Морозко»: – «Не косой, не рябой. За сохой неплохой и в бою не сбою…»12 И заметь, мне не надо писать письма, я всегда рядом. Просто скажи…
Марта грустно улыбнулась, шагнула к другу и обняла его:
– Вот и хорошо. Не исчезай, пожалуйста, иначе я пропаду без тебя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Андре Моруа, «Три Дюма».
2
«Мыльница» (просторечие) – фотоаппарат с несменным жестковстроенным объективом небольшого веса, малых габаритов и с автоматизированной системой работы всех узлов без необходимости устанавливать параметры съемки.
3
Аm I right? (англ.) – Я права?
4
What's not an option? (англ.) – Чем не вариант?
5
Absolutely none! (англ.) – Абсолютно никакого!
6
Образовано от вашöр – на коми-пермяцком языке «середина реки». И река Вашора, и город Сизов, и поселок Ласточкино далее – вымысел автора.
7
Образ художника – вымысел автора.
8
На картине «Тайная вечеря» около Иуды изображена просыпанная соль – символ потери веры в Христа. Издавна считается, что просыпать соль – к неудаче.
9
Петр на картине «Тайная вечеря» держит в руке нож – символ меча, которым он отрезал ухо солдату, когда тот пришел взять Христа под стражу в Гефсиманском саду. Петр – единственный из апостолов, кто заступился за Учителя.
10
Сатисфа́кция (от лат. satisfactio – удовлетворение) – удовлетворение за оскорбление чести.
11
Дофамин – гормон, имеющий важное значение в формировании чувства любви.
12
Советский фильм 1965 года. Режиссер Александр Роу, авторы сценария Николай Эрдман, Михаил Вольпин.