Человек с венгерской овчаркой

… Ах, какой он ловкий! Но и я тоже! Сейчас я принесу ему мячик … – Костя был счастлив – он слышал детский смех и бежал, мчался, чтобы доставить ребенку любимую игрушку …

… Ленивое мартовское солнце медленно заходит, погружается в чернеющие пики елей недалекого леса. Молодая собака перебирает лапами – замерзли! Где же ты, человек? Сколько я могу ждать? Челюсти сами собою тянутся к веревке … но нет, нет, это хозяйская вещь, как можно ее испортить? Он вернется, скоро, скоро я учую сладкий запах бензина, и появится его машина … – Костя и сам мерз, и плакал, в видениях именно он был привязан веревкой к железной оградке …

Костя досмотрел фильм до конца – он, в образе Альмы, пережил и тот роковой для собаки вечер. Нечеловеческая боль и ужас захлестнули сознание. В которое ворвалась одна, но непривычная для мужчины мысль:

– Почему я такой беспомощный? Почему меня не было рядом? Если бы можно было все вернуть, я бы прожил отпущенное мне время иначе! И никто, никогда, не посмел бы ее обидеть!

… В безвременье, в водоворот событий окунулось и сознание Альмы. Мир наполнился цветами – такими яркими, какие никогда не смогут увидеть собачьи глаза!

… Цок, цок, цок … молодая, вертлявая, в юбке – карандаш, идет по коридору секретарша. В руках – красные, невыносимо красные розы. Вот и приемная. Мягко улыбается, грациозно наклоняется, доставая вазу. И обращается к посетителю, сидящему в приемной директора, на скромном офисном стуле:

– Ах, это Вы, Константин? Простите, генерального нет, и уже не будет сегодня. Я могу что-то передать?

– Э… э … нет, нет, спасибо! Я пойду, пожалуй!

И мысли, мысли, которые шуршали в голове Альмы, плескались, сливаясь в единый поток, смысла которого она не понимала:

– И правда, что же это я? Надумал – начальником отдела проситься! Куда мне … есть люди достойные этого повышения. А я что – мелкая сошка, спица в колесе. Еще и ответственность … нет уж, на своем месте спокойнее. Вот не оказалось генерального на месте – это знак мне – не судьба. Нечего соваться. И вообще – как бы чего не вышло …

… Не вышло …

… Не вышло …

Эта мысль рефреном проходила через всю жизнь человека, которую наблюдала Альма. Всегда, после нее – наступала серость. И кадры крутились с неумолимой скоростью. Утро, автобус, офис, чертежи, вечер, ужин, экран. И снова в той же последовательности.

Только однажды мелькнуло – кафе, и женщина, очень милая женщина. Уловила необычайный всплеск эмоций человека. Его радость, его надежду на счастье. И снова зашумело – "Не вышло … не вышло"…

Призрачная Альма металась по кафе, хватала человека за штаны – ну что же ты сидишь! Иди, говори, удержи ее, догони … – но человек не реагировал. И никто не реагировал на собаку в кафе.

…Так и лежали на тропинке человек и собака.

… Костя, погрузившись в свою болезнь, потерял счет времени. На самом деле он вышел из дому ближе к вечеру. И теперь над Сенцами собирались тучи. Черные, грозовые. Стремительно темнело и холодало.

Должна была случиться небывалая гроза..

Глава 4. Время молний

Первой пришла в себя собака. Сработал природный инстинкт – опасность! Вырвал ее из небытия. Альма застонала – вернулась боль в избитом теле. Неловко приподнялась на передних лапах и осмотрелась вокруг. Уже ощутимо гремело вдали – а громких звуков она панически боялась. Сползла с лежащего человека, на которого до этого навалилась всем телом – тот продолжал лежать неподвижно, будто спал.

Альма обнюхала его и, заскулив, потащила по тропинке – к входу в свое убежище. Она была крупной, и когда – то сильной, но теперь ей приходилось туго. Правда, человек был не тяжел – Костя невероятно исхудал за время болезни. Мужчина, ростом метр и восемьдесят пять сантиметров, весил, как подросток – около пятидесяти с небольшим килограммов.

Отдыхая, превозмогая боль и слабость, Альма дотащила свою находку до самого лаза. Дальше – никак …

Но тут Костя почти очнулся. До конца он в себя не пришел, но собаку из видений узнал – и чуть – чуть помог ей. Подтянулся на локтях, протащил слабое тело в образовавшуюся дыру с обвалившимися кирпичными краями, и загремел вниз, в подвал этой часовенки.

Падая, он инстинктивно ухватился за какой – то выступ. Это оказался тоже кирпич. Костя увлек его за собою. Но при падении он выпустил из рук этот предмет, и тот приложился к его виску, ударил, рассек кожу. От удара мужчина потерял сознание, и снова провалился в небытие. Он не почувствовал, как большая собака оказалась рядом. Зализала его рану, снова закрыла своим телом, согревая. И тоже провалилась в тяжелый, чуткий сон …

А стихия, между тем, набирала обороты! И давно покинутые постоянными жителями Сенцы оказались в ее эпицентре.

Ливень не спешил, а вот молнии сверкали непрестанно. Через пару мгновений отзывался гром. Он каждый раз звучал по-разному: то глухое рычание, то душераздирающий треск, а то и просто взрыв раздавались с небес.

Одна из молний угодила в дом прадедушки Анатолия. Увы, громоотвод отсутствовал. Давно не крытая, прохудившаяся крыша, да пучки полуистлевшей соломы на чердаке оказались благодатной почвой для небесного огня.

Дом загорелся. За каких – то полчаса от родового гнезда чудаковатого учителя Анатолия Ивановича, Костиного прадеда, остались только головешки, да остов русской печки – и более ничего.

Ливень запоздал – и вот он уже хлещет сплошною стеной, но … ничего не может спасти, ибо спасать уже нечего.

Мужчина – дачник, поселившийся с другого конца деревни, вызвал пожарную бригаду. Примчались красные машины. Но для них уже не нашлось работы. Пожарные растерянно стояли под дождем, натянув капюшоны.

– Здесь жили люди? Был кто – нибудь? – обратился старший к подошедшему мужчине, который им звонил.

– Нет … этот домишка заброшен, так и стоит бесхозный. Толя, земля ему пухом, поговаривал, что оставит правнуку … ну, там, седьмая вода на киселе … но тот не появлялся в наших местах. И правильно – зачем ему это?

Немудрено, что пожилой мужчина не видел Костю – больной не ходил по окрестностям, он больше лежал.

Бригадир облегченно вздохнул – слава богу, обошлось без человеческих жертв! И борцы с огнем отбыли восвояси …

Однако на следующий день – а это была суббота – появился Сергей Иванов, друг и коллега Константина Звягинцева. Он, как и договаривались, приезжал каждый выходной – привозил лекарства, продукты, надеялся уговорить товарища дожить свои дни в больнице. Ну, и просто подбодрить, пообщаться.

Сергей подъезжал медленно, не желая верить своим глазам. На месте знакомого "последнего пристанища" своего друга он обнаружил пожарище. Минуту – другую мужчина просто стоял, не в силах переварить увиденное … и сделать выводы.

Но запах гари не давал шанса на ошибку. Он попадал в нос, раздражал гортань. Сергей закашлялся, судорожно вздохнул и достал телефон.

Сергей позвонил, куда положено – в скорую и в полицию. Позвонил на работу – их общему шефу. Доложил обстановку. Коллеги помогут организовать похороны – ведь родственников у Звягинцева не было. Костя был единственным ребенком в семье, и потерял родителей, едва закончив учебу в университете. Была троюродная сестра – Инга. Но молодая женщина жила в далеком приморском городе, и виделась с Костей, наверное, пару раз за всю жизнь. Правда, изредка они позванивали друг другу – поздравляли с праздниками. Надо будет ей все же сообщить …

– Так, денег хватит – оставил друг, все предусмотрел … покоиться пожелал здесь – на Сенцовском погосте, рядом с прадедом. Даже с Главой сельского поселения договорился – и место мне уже показывал … только вот, что от тебя, друг, осталось? – примерно так текли невеселые мысли Сергея.

Но буквально через полчаса появилась полиция, и скорая, и Сергей принялся отвечать на вопросы следователя:

– Нет, не мог он никуда уйти! Дом поджечь? Он не курил. Печь не топил. Да болен он был, понимаете! Болен неизлечимо! Последние дни доживал – в основном лежал, не двигался. Он погиб в огне, я уверен в этом!

Вскоре все присутствующие убедились в правоте слов Сергея. Нашли человеческие останки – обугленные фрагменты костей скелета. Медики аккуратно их собрали в черный пластиковый мешок. Сергей подписал бумагу – якобы он эти останки опознал, да еще добавил:

– Здесь у него как раз сени были. Выход на улицу, на крыльцо. Пытался, видимо, болезный спастись, да не смог …

Логическая цепочка: лежачий человек – пожар – спасти некому – найденные останки – сработала безукоризненно. Ни сам Сергей, и никто другой не усомнились в гибели Кости. Никому не пришло на ум, что мог вмешаться его величество случай, и развернуть события по своему сценарию…

Глава 5. Звонок Инге

Через два дня состоялась печальная церемония. Инга прилететь не смогла – но перевела денежку, чтобы купили венок "От любящей сестренки".

Провожающих в последний путь было совсем немного, человек восемь, все с Костиной работы. Сергей приехал вместе с супругой, Еленой.

Все прошло гладко и спокойно. Женщины, как водится, поплакали. Костю на работе любили – ответственный сотрудник, безотказный, пунктуальный. А еще – скромный. Никогда и никому не переходил дорогу, не лез вперед, не шагал по головам. Как же его было не любить? Идеальный винтик в механизме!

На свежей могилке водрузили – пока – простой деревянный крест. Ведь при жизни Константин Звягинцев был крещенным. И смотрел с фотографии, прибитой к кресту, еще молодой, по современным меркам, мужчина. С не очень – то выразительными, обыкновенными серыми глазами. Смотрел, стеснительно улыбаясь, словно извинялся, что доставил окружающим такие невеселые хлопоты.

Последними уходили Сергей с супругой. Елена покачала головой, грустно сказала:

– Надо же, какая страшная смерть! Ему и так – то оставалось всего ничего пожить. Даже не получилось самому отмучиться …

Сергей обнял жену и тоже покачал головой:

– Прости, Костя! Прощай, друг! Стопку тебе не наливаю – ты и при жизни не уважал горячительное, чего уж теперь! Вот, оставлю тебе это – его ты любил!

И Сергей поставил у креста большую бутылку с квасом, а Елена положила пару конфет в шуршащих обертках. После чего супруги повернулись и покинули печальное место.

Так упокоился, наконец, под именем Кости Звягинцева, незадачливый немецкий захватчик, известный нам по имени Фриц, долгое время служивший наглядным пособием на уроках анатомии. Что ж? Кто с мечом на русскую землю придет, тот от меча и … дальше известно.

На работе Аркадий Степанович – генеральный директор фирмы – дал указание Ирочке, той самой "вертлявой секретарше", разобрать рабочее место Константина Звягинцева. Девушка вооружилась коробками, которые выклянчила в отделе сбыта, и приступила к исполнению поручения. Она помнила слова хмурого шефа:

– Выкинь там все … что не нужно. Или раздай, если кто возьмет. Что уж теперь … И не хлюпай носом, живым – живое!

Так Ира и поступила. Но в одном из ящиков письменного стола, в самом дальнем, девушка обнаружила папку горчичного цвета. Допотопную папку, с глупыми тесемками – завязочками. Она ее узнала – видела в руках Кости, когда он не дождался Аркадия Степановича.

– Отдам шефу … Зачем – то ведь он приходил с ней? – подумала девушка, и выбрасывать папку не стала.

А где же был все это время наш герой? Он, в компании Альмы, боролся за свою жизнь все в том самом крохотном подвальчике, под разрушенной часовней.

Периодически мужчина приходил в себя. Но и мозг, и тело отказывались ему повиноваться. Он стонал, переворачивался, обхватывал руками что-то мягкое и теплое. Сознание при этом выдавало – ОНА. АЛЬМА. Та самая собака, жизнь которой ты видел. Она рядом. Она не предаст, не бросит, защитит, спасет … Костя снова и снова погружался в целительный сон.

Но периоды осознанности, хотя бы и относительной, становились все длиннее. И каждый раз он испытывал все усиливающуюся жажду.

Альма была слаба, боялась лишний раз пошевелиться – болели сломанные ребра, ныли отбитые внутренности. Она тоже много спала, но, в отличие от человека, не выпадала из реальности.

И вот однажды чуткие уши уловили постороннее движение, а чуткий нос – посторонние запахи. Наученная горьким опытом, Альма затихла совсем. Она благополучно пересидела Костины похороны. Дождалась темноты и тишины, и решила – пора. Очень хочется пить. Надо выбираться на поверхность.

Выбралась. Замерла. Убедилась, что в радиусе метров пятиста нет никакой угрозы. Вдоволь напилась из своего корытца. И в неверном свете луны начала осторожно красться по тропинке – в сторону запахов свежей земли и недавно побывавших людей.

Обнюхала свежий холмик, и крест, и конфеты, и бутылку с квасом. Даже уронила ее, толкнув носом. Услышала плеск – и сообразила: аккуратно взяла бутылку в пасть и отправилась обратно – это нужно человеку! Сделала еще один "рейс" – и принесла конфеты.

Сложила свои трофеи около спящего человека. Теперь ей оставалось только ждать …

Окончательно Костя пришел в себя перед рассветом. Осознал, наконец, что находится в совершенно непонятном месте. Пить хотелось нестерпимо!

Слабый свет проникал через лаз в вышине. Мужчина увидел и бутылку, и конфеты, и свою неразлучную спутницу – огромную собаку, которая лежала поодаль и не сводила с него преданных глаз. И еще одна мысль, как заноза, свербила в мозгу: "Позвони Инге … позвони Инге … пусть не едет … не едет …"

Костя напился, пожевал конфету – в голове немного прояснилось. Он принялся рассуждать сам с собою:

– Кругом темно и ничего не понятно. Значит, я все – таки умер. Но тогда почему я пью и ем? Откуда здесь взялись питье и еда? И эта собака – Альма, я все про нее знаю. Она, выходит, тоже реальна? И почему я должен звонить Инге? Причем срочно, предупредить …

В голове снова запищало: "Позвони Инге… позвони … ей нельзя ехать в командировку … нельзя, нельзя… ".

Он с трудом поднялся на ноги – выпрямиться во весь рост не удалось. Немного размялся и присел снова – ноги не держали. Прикрыл глаза:

– Сейчас … чуть – чуть отдохну, и надо выбираться отсюда. И позвонить Инге … если сумею. Нетвердой рукою он нащупал мобильный телефон в кармане спортивных брюк, под молнией. Телефон был на месте, и, вроде бы, целый и невредимый.

В бытность молодым и здоровым подъем не составил бы для Кости труда. Но не сейчас! А всего – то и надо – немного подтянуться, держась за края. Альма ведь тоже была "не в форме", но достаточно легко выбиралась наверх, и спрыгивала обратно в подвал. Костя дал себе еще немного времени – собраться с силами.

А пока решил осмотреть свое невольное убежище. Кто и зачем его соорудил? Под такими небольшими церковными строениями обычно не бывает подземных апартаментов. Видимо, очень давно кто – то здесь скрывался – у противоположной стены имелось подобие грубо сколоченного топчана. На нем лежали полуистлевшие тряпки, а на них привычно забралась Альма и внимательно наблюдала за человеком.

Он посмотрел вверх, в сторону лаза, увидел нишу от выпавшего кирпича – того самого, что усугубил его состояние при перемещении в это скромное обиталище. Правда, сам Костя этого не помнил. Машинально он сунул руку в эту нишу. И вдруг его рука зависла в какой-то пустоте, не нащупав препятствия.

– Странно – подумал Костя. Что там может быть?

Мужчина убрал еще два кирпича, таких старых, что они раскрошились в его руках, и извлек из тайника кованую железную шкатулку, скорее даже небольшой ларец – размером с коробку из – под обуви, только повыше. Откинул крышку – и замер в восхищении. Даже при крайне скудном освещении в подземелье было видно, насколько великолепно содержание!

Ларец был полон ювелирными изделиями тонкой работы. Кольца, серьги, браслеты, диадемы и ожерелья – в основном из золота, с драгоценными камнями, но попадались и серебряные. На самом дне он обнаружил старинные монеты – царские червонцы.

Костиных познаний на тему драгоценностей не хватило бы на более – менее адекватную оценку находки, но даже он понял, что все это тянет на миллионы. Перебирая длинную золотую цепочку в руках, он вслух произнес:

– Вот это да! Да тут хватит на сто лет безбедной жизни! И еще останется!

Сказал, и … вспомнил про свою болезнь:

– А я ведь … умираю … Какие сто лет? Месяц, от силы, мне остался! И это вот все меня не спасет – Костя совсем пригорюнился. К тому же вернулись тошнота и слабость.

Собака, уловив настроение человека, быстро подошла и прислонилась к Костиной груди. Он обхватил лохматую голову, прижался лицом к загривку, пытаясь скрыть не прошеные слезы, хотя скрывать их было не от кого.

Так просидели они минут пять. Костя почувствовал себя лучше. Он вспомнил, что у него есть дом, захотел горячего чаю. Подумал про тушенку и молоко, что Сергей оставил ему на кухне – надо бы накормить Альму. Вот только мозг снова начала проедать мысль: « Позвони Инге, позвони Инге"…

В тот момент Костя еще не связал улучшение своего состояния и контакт с собакой. А между тем, дело обстояло именно так: побывав за гранью, за пределами земных измерений, они вступили в необычный симбиоз. Именно при контакте начиналось взаимное излечение, прибавлялось сил у обоих. Но не только это – возникали и другие, необычные способности, например – дар предвидения.

Мужчина встряхнулся, допил остатки кваса, и кивнул Альме:

– Пора, подруга, выбираться на белый свет!

Было раннее, очень раннее утро, когда бледная, растрепанная, поросшая щетиной Костина физиономия показалась из лаза. Предварительно он вытолкал ларец с его драгоценным содержимым. Костя не был уверен, что сумеет еще хоть раз заглянуть в этот подвальчик, и ничего не хотел оставлять здесь.

И вот они идут по тропинке, еле переставляя ноги и лапы. Косте вдвойне тяжело – прижимает к груди драгоценную ношу – найденный клад. Но что это? Свежее захоронение на давно не действующем кладбище? Да еще рядом с могилкой прадеда, где Костя мечтал присесть, отдохнуть на почерневшей скамейке?

Присел, положил руку на голову Альме, и воззрился на деревянный крест. Узнал себя на фотографии и прочел под нею собственные имя и фамилию. Прочел и послания на венках – еще ярких и свежих: "От скорбящих коллег", "От безутешных друзей", "От любящей сестренки Инги".

– Значит, я все-таки умер … и этот мир, и эта собака … мне только видятся … – подумал мужчина.

– Позвони Инге! – бухнуло в мозгу.

В полной прострации, не соображая, что делает, Костя достал телефон – все было в порядке, только батарея почти разрядилась – и набрал номер сестры.

… В далеком Краснодаре тоже было раннее, раннее утро. Но молодая, красивая женщина, кутаясь в красивый халатик, уже пила кофе на своей уютной кухне – Инга собиралась немедленно выехать в командировку. Инга улыбалась – еще бы, ей доверили самостоятельно провести аудиторскую проверку в одном из филиалов фирмы! И поедет она на собственной машине – вон, под окнами стоит, красная ласточка, сигнала ждет! Спасибо Димочке – лучшему мужу на свете, за такой подарок! Она многого ждала от жизни, и от этой командировки – если справится – получит заветное место начальника отдела! И тут зазвонил телефон.

Инга посмотрела на экран: "Костя, брат". Странное предчувствие кольнуло в груди. Она скорбела о том, что Кости не стало, но особо близки они не были, и жизнь брала свое. А теперь Кости нет.

– У кого – то остался его телефон, и что им нужно? – подумала Инга и взяла трубку:

– Алло, я Вас внимательно слушаю …

– Инга, сестричка … – голос был хриплый, какой – то потусторонний, но явно не чужой, а именно Костин. Инга испугалась, залепетала в трубку:

– Костя, брат? Но ты же … ты же …

– Да, это я, Костя … да умер я, умер, все в порядке. Ты только это … не бросай трубку… Инга, Инга! Отмени командировку, слышишь! Отмени срочно, не нужно тебе никуда ехать! Нельзя …

И связь прервалась – у Кости окончательно кончилась зарядка. Инга уронила свой аппарат на стол, и сидела, молча, хватая воздух, как вытащенная из воды рыба. Потом она поднялась, и на ватных ногах отправилась будить мужа. В надежде прислониться к сильному плечу и пережить такое потрясение.

Растормошенный Дмитрий сел в своей собственной постели. Вырванный из сладких утренних сновидений, он невнятно мычал, не понимая, чего от него хочет жена – заплаканная, испуганная, ищущая защиты. Наконец, сумел выдать членораздельную фразу:

– Разберемся, дорогая, я сейчас! Сделай кофе, да покрепче, покрепче! – и сбежал в ванную.

Минут десять спустя он уже восседал на кухне, прихлебывал кофе, и успокаивал Ингу:

– Не накручивай себя! Значит, он выжил, произошла какая – то ошибка! Венок, ну и что? Вот увидишь, все разъяснится. Сама подумай – мы его в гробу не видели. Нашли, как ты говоришь, какие – то сгоревшие останки. Ах, все – таки решила не ехать? Ну, это тебе решать …

Дмитрий пожал плечами и отправился на утреннюю пробежку.

А Инга набрала номер начальника и сказалась больной. Руководитель отнесся с пониманием:

– Ничего, Инга Игоревна! Выздоравливайте. Поедете на следующей неделе – там ничего срочного!

Инга проводила мужа на работу и уставилась в экран телевизора. Местное кабельное ТВ передавало срочные новости:

– На шоссе при выезде из города произошло страшное ДТП со многими участниками …

Она слушала про жертвы и пострадавших. Побелевшие губы шептали:

– Я … там должна была быть я … именно в это время я бы там проезжала … если бы не Костя… Спасибо, братишка, успел …

Глава 6. Старая банька

– Вот я недоумок, чего Инге наговорил! – серчал на себя Константин, с досадой глядя на потухший экран своего телефона.

– Все в порядке, надо же! Еще бы песенку спел: "Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо" – передразнил он сам себя. А в порядке ли? Хочется пить, и даже, вроде бы, съесть чего – нибудь. Чувствую, как зябко с утра, вижу, как Солнце всходит. Места вокруг знакомые. И ничего не изменилось. Только появилось вот это – мужчина разговаривал сам с собой, и при этих словах кивнул в сторону собственного захоронения.

– Все – таки, я, видимо, живой. Надо просто разобраться, что же произошло. Надо двигаться!

Приняв решение, Константин встал, прижал к груди ларец, и обратился к Альме:

– Ну что, красавица? Пойдем домой!

Альма при этих словах даже затрепетала всем своим крупным телом, и прижалась к ногам человека. Боже! Домой! Как давно она не слышала этого сладкого, заветного слова! И они осторожно пошли дальше, еще не зная, какое потрясение их ждет впереди!

А оно не заставило себя ждать – на месте такого долгожданного, теплого, пусть и ветхого домика красовалось недавнее пепелище!

– Все хорошо, прекрасная маркиза … – глупо пропел Костя. От повторного потрясения ноги у него подогнулись, и он опустился прямо на траву. Попытался собрать мысли в кучу, но они не подчинялись.

– Вот нам и чай, вот и тушенка! – в сердцах произнес Костя. И тут его осенило:

– Тушенка! В бане же есть запасы! Надо идти туда!

Дело в том, что участок около дома прадедушки был внушительным. И на задах стояла, невесть с каких времен, почерневшая и покосившаяся банька. Низкая, почти вросшая в землю. Дед ею не пользовался – предпочитал ездить в городскую баню, а иногда принимал приглашение дачников – с некоторыми он водил знакомство.

Но Костя был не глупым и предусмотрительным. Перед тем, как отправиться в Сенцы, чтобы провести там свои последние дни, он многое продумал.

Мужчина закрыл свой счет в банке – там было не то, чтобы много, но порядочно – около пятисот тысяч рублей. Он ведь скрупулезно откладывал денежку с каждой зарплаты – на черный день, ведь "как бы чего не вышло". Сто тысяч он вручил Сергею – "Сам знаешь на что. Похлопочи по старой дружбе". И слабых возражений друга не принимал.

Остальное спрятал в этой баньке – закопал под полом предбанника, предварительно вынув почерневшую доску.

Потом они с Сергеем затарились продуктами. Здесь уже Костя возражал – зачем так много? А Сергей уговаривал сделать больше запасов: "Мало ли что? Вдруг на свежем воздухе оклемаешься"? Друг по жизни был оптимистом, ему так хотелось верить в лучшее!

По приезду Костя уговорил Сергея часть запасов, причем большую, разместить в этой баньке:

– Ну, вдруг лихие люди шастать начнут … а я почти лежачий. Мародеры какие – нибудь. Дачи же грабят. Лучше пусть там … в такую заброшку не полезут … если что – чего добру пропадать …

И вот теперь эта предусмотрительность спасала наших друзей.

Электричества в баньке не было, зато имелись дрова – небольшие, давно просохшие полешки. Однако Костя побоялся затапливать древнюю печурку – было понятно, что дымоходы засорились, и это в лучшем случае. В худшем – она вообще обвалилась внутри. Так или иначе, но дымить будет нещадно.

Он соорудил нечто вроде мангала из кирпичей на улице. Наверх положил старенькую железную решетку, непонятно, от чего. Аккуратно зажег костерок. Сходил к колодцу и набрал ведро воды. В банном жестяном ковшике вскипятил себе воду – и заварил чай. В банной же, старой кастрюльке соорудил кашу – из тушенки с гречкой – для себя и для Альмы.