После него

Улыбается, глядя темными глазами:

– Продолжаем?

Не слишком болтливый мне достался любовник. Но это даже хорошо. Мне вдруг становится очень и очень легко. Мы тут собрались не беседовать, а совсем для другого. Можно не париться о том, что он обо мне подумает. Не беспокоиться, не сочтет ли слишком легкомысленной. Все уже случилось, я уже попробовала его на вкус, я уже впустила его в себя, я уже позволила его рукам распоряжаться моим телом.

Наши тела отлично общаются и без слов. И без нас.

Как хорошо, что к утру все закончится и продолжения не будет!

Это просто секс – тот самый, что без любви.

– У тебя есть?.. – это единственный вопрос, который меня сейчас волнует.

Я бросила пить таблетки два месяца назад. Не видела больше смысла, раз секса у меня больше нет. Кто же знал!

– Конечно.

С любопытством кошусь на круглую упаковку презерватива. На ней нарисовано что-то интересное, но в тот момент, когда мужчина раскатывает по крепкому, направленному прямо в зенит члену полупрозрачный латекс, как-то неудобно просить посмотреть.

Тимур нависает надо мной, сплетает наши пальцы, смотрит прямо в глаза и медленно входит, изгоняя все лишние мысли, словно бесов. Я обнимаю его ногами за пояс, поднимаю бедра, прижимаюсь ближе.

Глубже, глубже, глубже!

Но он двигается медленно, размеренно, в своем темпе.

Хочется быстрее!

Бесполезно.

Зато из этого темпа вдруг разгорается едва заметный огонь прежнего возбуждения. Вновь прокатываются сладкие волны по всему телу, растекается остро-пронзительное удовольствие, доходя до кончиков пальцев.

Когда я вновь дохожу до состояния, когда каждая волна так расслабляет, что оргазма не достичь – он резко выходит, переворачивает меня, ставит на четвереньки и резко вбивается на полную длину.

Я снова кричу, хриплю, надсадно вою, срывая голос, царапаю пальцами простыни.

Ощущаю, как глубоко внутри меня растягиваются мышцы, непривычные к такой толщине, отвыкшие от резких, жадных движений.

Тимур накрывает меня горячим телом, прикусывает нежное местечко на шее и хрипло рычит на ухо, содрогаясь всем телом.

Вот и все?

И все на этом.

8. Продолжение

Я бы ушла прямо сейчас, чтобы доспать у себя в номере, но так вымоталась, что не было сил даже пошевелить рукой. Мышцы сладко ныли, а кожа была такой чувствительной, что прикосновение накрахмаленного пододеяльника почти причиняло боль.

Тимур деловито подгреб меня поближе, устроил мою голову у себя на плече и лежал, глядя в потолок, на котором скрещивались круги света от ночников у кровати. Одну руку он закинул за голову, другой задумчиво оглаживал мое бедро.

С мужем мы в такие моменты начинали самые важные, самые сокровенные разговоры: о детстве, о мечтах, о будущем. Сейчас же у меня даже мышцы языка устали и сил пошевелить им не было. Мысли ворочались в черепной коробке неповоротливыми пандами.

Я даже не сразу заметила, что мужская ладонь на моем бедре стала наглее. Касания из расслабленных стали целеустремленными, и цель их находилась там, где между ног было все еще влажно. Горячие губы скользнули по виску, задержались на мгновение…

Повернув голову к Тимуру, я встретила тот же пристальный взгляд, которым он меня окидывал в самолете.

Оценивающий.

Нет, не так.

Приноравливающийся.

В этом взгляде отчетливо читалось, что сейчас будет второй раунд, и Тимур уже прикидывает – как именно он меня развернет, в какую позу поставит и что конкретно сделает.

Это что же – в самолете он уже о таком думал?!

Ладонь скользнула на внутреннюю сторону бедра, собственнически накрыла мой лобок, а губы уже переместились к моей груди. Тимур развернулся, нависая надо мной и сначала втянул ртом левый сосок, а потом прикусил острыми зубами правый.

Этот укус сработал словно сигнал к пробуждению всего тела.

Огненные ракеты разлетелись по венам, заставляя кровь вскипеть, ноющие мышцы с наслаждением потянулись – и я вместе с ними, скрещивая лодыжки на пояснице Тимура.

Он снова внутри, и я подчиняюсь ритму – медленному, снова быстрому, опять медленному. Распахиваю глаза, когда уверенные пальцы находят припухший клитор и неторопливыми движениями заставляют огонь внутри разгореться до предела.

Между нами нет слов.

Но есть взгляды, прикосновения, стоны, рычание, хрип, отклик кожи на кожу.

Кажется, я больше не смогу, но он выходит из меня, поднимает мои бедра так высоко, что приходится почти встать на мостик – и впивается губами, засасывает, теребит клитор языком, и я кончаю еще раз, выгибаясь круче и выше.

Пока безжалостный оргазм выворачивает меня наизнанку, Тимур входит снова, крепко держа за бедра и нанизывает на себя мощными длинными движениями.

Это так хорошо, что спазмы удовольствия длятся и длятся, пока он не кончает, впиваясь в мягкую кожу железными пальцами. Выдыхает и переворачивается, устраивая меня поверх себя и накидывая одеяло.

Я лежу, чувствуя щекой мягкую поросль у него на груди, бездумно обвожу пальцами колечки, следую за ними до самого живота, где они сходят на нет. От пупка и ниже спускается только узкая густая дорожка волос – до самого паха, где вновь завивается колечками.

Живот у Тимура твердый, плоский, хоть и без прорисованных мышц. Но ему бы и не пошло. Он такой мощный, большой, и видно, что следит за собой. Больше харизматичный, чем красивый, я бы сказала так…

Хотя нет, когда он требовательно смотрит на меня темными глазами, опушенными густыми ресницами, я чувствую, как от восхищения все внутри сжимается.

Восхищения вперемешку с легким ужасом.

Что – опять?!

– Хочешь есть? – бархат в голосе царапается хрипотцой.

– Мммм…

Он тянется к телефону на тумбочке и делает заказ на испанском.

Немного завидую – даже мой английский оставляет желать лучшего, учить испанский я и не мечтала. А язык красивый. И очень Тимуру идет, словно он сам немного аргентинец.

Пока ждем еду, я дремлю, устроившись у него на груди, а он листает что-то в телефоне. Надо бы тоже проверить сообщения. Мой телефон остался…

Распахиваю глаза. Я забыла забрать его из бара!

– Что случилось? – Тимур мягко удерживает меня, когда я пытаюсь подскочить на кровати с дикой паникой на лице.

– Телефон! Поставила на зарядку в баре и забыла! Надо сбегать!

Оглядываюсь по сторонам, но из одежды только халат, валяющийся на полу. Или можно спуститься в бар, завернувшись в одеяло. Интересно, есть ли там дресс-код?

– Ничего страшного, – Тимур обнимает меня за плечи, и его мягкой силе физически невозможно сопротивляться. – Проснемся и сходим за ним.

Укладываюсь обратно, но пальцы все еще подрагивают от тревоги.

А если мы проспим? Опоздать еще и в круиз было бы чересчур!

Кстати, я почему-то упорно не рассказываю ему, что с утра сбегу из дворца, как Золушка. И даже туфельку не оставлю. Мы как-то вообще ничего такого не обсуждаем, и мне кажется неуместным сообщать ему о своих дальнейших планах. Думаю, он и не собирался посвящать меня в свои.

Стук в дверь вырывает меня из сладкой дремоты. Тимур идет открывать, не удосужившись даже завернуться в одеяло, и я любуюсь игрой мышц на его широкой смуглой спине и идеально подтянутыми мускулистыми ягодицами.

Воплей ужаса от двери не слышно, значит, персонал к подобному стриптизу привык. Возможно, даже считает это бесплатным бонусом.

Он возвращается с подносом и ставит его прямо на кровать. Под блестящими крышками на тарелках гора жареных креветок, хищные щупальца осьминога, украшенные зеленью, запеченные под сырными шапочками огромные мидии. В серебряной чаше – кусочки нарезанных фруктов. И рядом графин с ярко-желтым соком.

Довольно легкая еда. Кажется, Тимур со мной еще не закончил…

Я закутываюсь в одеяло и смотрю, как Тимур устраивается на животе рядом со мной, с вожделением глядя на поднос. Еще недавно он так смотрел на меня!

– Будешь? – кивает он на тарелку.

Мотаю головой, но через мгновение передумываю и тянусь за долькой апельсина. Я совершенно не голодна, хоть и устала. Мне больше нравится смотреть, как большой голодный мужчина поливает соком лимона щупальца осьминога и пожирает их, восполняя силы.

Закончив с осьминогом, он подхватывает креветку за хвостик, окунает в соус и подносит к моему рту.

– Давай, давай, – хмыкает он. – Ты потратила достаточно калорий, можешь себе позволить даже торт.

Я качаю головой, но он даже не предполагает ответа нет. Темные глаза сверкают, и я подчиняюсь, опасаясь его фантазии. Открываю рот и ловлю креветку.

Она такая свежая и вкусная, что, клянусь, ей даже в кошмарах не снились глубокие морозильники «Ашана», где ее сестры спят вечным сном в ледяных панцирях.

Тимур подносит к моим губам вторую креветку, и я открываю рот, уже не сопротивляясь. Едва заметная улыбка пробегает по его лицу. Кажется, он мной доволен – настолько, что я сама тянусь за следующей порцией, лишь бы увидеть это удовлетворение в его глазах.

– А ты знаешь… – я стираю соус из уголков губ кончиками пальцев под пристальным предвкушающим взглядом. – Какой эффект у морепродуктов? Ты специально их заказал?

– Знаю.

От его прямого взгляда вспыхивает кожа.

– И сок ананасовый специально?

Я не знаю, какой там сок, но мне нравится провоцировать его – такого большого, горячего и… нежного.

Тимур наливает сок в стакан, отпивает сразу половину и, глядя мне в глаза, говорит:

– Именно так.

Меня пробирает горячая дрожь. Разговор намеками, но слишком откровенный. Я как будто сама напрашиваюсь на продолжение.

Мой взгляд невольно перемещается к его бедрам. Ох, он уже в полной боевой готовности!

Вот неутомимый!

Подрагивающий от напряжения налитый темный член притягивает к себе взгляд помимо моей воли. Я сдвигаюсь чуть ниже, и Тимур все понимает, разворачиваясь так, чтобы мне было удобнее.

Ну не пропадать же ананасовому соку…

Засыпаем мы еще не скоро. Он действительно неутомимый.

У меня щиплет краешки губ от излишнего энтузиазма, с которым я принялась проверять теорию про сок. У меня проступают синяки на бедрах и засосы на шее. Я успеваю расцарапать Тимуру спину и оставить след от укуса на мускулистой ягодице.

И все же несколько часов сна мне достается.

К утру Тимур просыпается и берет меня еще раз. Нежно, неторопливо, обнимая со спины и рисуя горячие узоры языком на шее. В момент своего оргазма он прикусывает кожу сильнее, и неожиданно для себя я тоже кончаю от этой острой и сладкой боли.

Кажется, у меня сегодня секс за все три месяца воздержания разом.

– Я в душ! – сообщаю я, уволакивая за собой халат.

По пути бросаю взгляд на телефон Тимура и ахаю – времени до начала круиза совсем не осталось, надо торопиться!

Споласкиваюсь целиком, с сожалением смывая с себя запах этого мужчины. Заворачиваюсь в халат, собираю свою одежду и выхожу в комнату, намереваясь объясниться. Мне нужно в свой номер, чтобы переодеться в свежее, собрать остатки вещей, спуститься за телефоном – и на корабль.

Наверное, стоит как следует попрощаться. Жарким поцелуем или бессмысленным обещанием как-нибудь созвониться? Хотя нет, это уже лишнее.

Но в тот момент, когда я открываю рот, звонит телефон. Тимур смотрит на экран и нажимает кнопку ответа:

– Да! Слушаю! Да, я. Почему?

Он делает мне знак подождать и уходит в спальню, прикрывая за собой дверь. Сквозь нее ничего не слышно, только невнятные интонации, но тон не оставляет сомнений – разговор действительно важный и срочный.

Проходит минута.

Вторая.

Третья.

Стоять посреди номера с грязной одеждой в руках становится все более неудобно.

Перехватываю ее поудобнее и нащупываю в кармане джинсов ключ.

Ну…

Похоже, судьба все решила за нас.

Тихонько прикрываю за собой дверь, спускаюсь на пару этажей и нахожу свой номер.

Чемодан и аккуратно застеленная кровать смотрят на меня с порицанием.

Стараясь не думать, как называются женщины, которые приходят домой под утро в синяках и засосах, я быстро переодеваюсь и выкатываю чемодан к лифту.

Заторможенный ночной портье в лобби кивает мне, когда я кладу ключ на стойку и даже не проверяет, не пользовалась ли я мини-баром и не смотрела ли порнуху на платном канале. Я и не смотрела, я в ней участвовала!

Надо бы спросить, далеко ли до порта, нужно ли вызывать такси или доберусь пешком, но решаю, что не стоит задерживаться. Слишком красиво я ушла, жаль будет испортить прощание случайной встречей в холле, когда Тимур пойдет завтракать.

Отель действительно совсем рядом с портом, а круизный лайнер видно издалека. Огромный, белоснежный, высоченный – задрав голову, я пересчитываю палубы, но сбиваюсь уже на десятой.

Меня встречают на пристани, забирают багаж и объясняют, как пользоваться кондиционером, карточкой гостя, баром, куда идти завтракать и обедать, какая будет развлекательная программа и что делать на остановках.

От новой информации и недосыпа кружится голова, в ушах гудит, мир снова кажется нереальным.

Выхожу на палубу, чтобы посмотреть на отплытие. Высоченные красавцы-матросы ловко сматывают канаты, корабль дает прощальный гудок – и вот уже ширится полоска воды между причалом и бортом.

На берегу машут на прощание, играет музыка, летят туда и обратно воздушные поцелуи. А я все всматриваюсь в толпу в поисках крепкой мужской фигуры.

Все-таки женщинам вредно смотреть мелодрамы – у нас мозг разжижается и мы начинаем верить, что после одной-единственной жаркой ночи красивый и богатый мужчина так влюбится, что примчится с букетом алых роз наперевес и остановит самолет, поезд, теплоход – лишь бы забрать тебя себе.

И тут же сделать предложение, встав на одно колено и достав кольцо с огромным бриллиантом, которое купил где-то в перерывах между оргазмами.

Разумеется, никто на берегу так и не появляется.

Я отбываю в свой первый трансатлантический круиз хорошо оттраханной, но совершенно свободной женщиной.

Дорогие читатели!

Следующая глава выйдет 1 марта и дальше в планах ежедневное пополнение.

Кроме того, книга будет бесплатной в процессе.

Желающие смогут купить ее после окончания и так отблагодарить автора)))

Искренне прошу не воспринимать ее бесплатный статус как свидетельство низкого качества и, следовательно, разрешения хамить автору (почему-то у многих в голове это связано)!

Автор будет 1. Банить 2. Хамить в ответ 3. Закрывать комментарии

Давайте просто получим удовольствие от круиза!

9. Круиз

Берег уже скрылся из виду, и туристы, собравшиеся на прогулочной палубе, разбрелись по своим делам, а я все еще стояла на корме лайнера и всматривалась в линию горизонта.

Мир делился на две части: половина синего неба и половина синего океана. А между ними – белый корабль и я. Невыносимо крошечная по сравнению с огромным миром.

Чувства меня одолевали странные. Сосущая под ложечкой тоска и ностальгия, словно я отправлялась в неизведанные земли из родного дома и неизвестно было, вернусь ли обратно.

Пришлось даже напомнить себе, что это развлекательный круиз, а не ссылка.

Хуже всего было то, что я догадывалась, откуда у меня эта тоска, и мне это не нравилось! Привязываться к случайному любовнику совершенно не входило в мои планы, как бы хорош он ни был. Но Тимур за одну ночь умудрился вонзить в меня слишком много зазубренных крючков.

Развернувшись спиной к далекому берегу Аргентины, я отправилась осваивать свою каюту.

Мне повезло – изрядная часть кают на лайнере были «внутренними», без окон. Но я даже представить себе не могла, как можно жить в чулане. Мне кажется, я бы задохнулась в первый же час. И хотя за иллюминатором была прогулочная палуба, а сам он не открывался, это было все равно лучше.

В одноместной каюте экономили на чем только можно. Душ висел прямо над унитазом, в стол был встроен маленький холодильник, а узкая койка исключала всякие мысли о романтических приключениях на моей территории.

Шкаф был всего один и, конечно, все мои шмотки, рассчитанные на целый круиз, туда не поместились. Лана предупредила, что на ужинах принят вечерний дресс-код, поэтому я взяла с собой все пять своих роскошных платьев, которые покупала к каждому новогоднему корпоративу. Но этого было, разумеется, мало!

Классические брюки, кожаные в обтяжку, легкие палаццо, спортивные лосины, подчеркивающие попу так откровенно, что я сама пугалась. Что-то около полусотни топиков, три купальника, пляжное платье, сарафан для завтраков, узкая юбка и черная шелковая блузка для казино, драные джинсы и оверсайз худи, теплый свитер для прохладных вечеров… \

Для всего этого места не хватило, и белье пришлось запихивать в навесные шкафчики, но все равно половину вещей пришлось вернуть обратно в чемодан, чтобы произвести ротацию, когда плавание перевалит за середину.

Душ я приняла, томно изогнувшись и идеально вписавшись во все выпуклости местного санузла, а вот одеваться пришлось уже снаружи.

На входной двери висело зеркало в полный рост, и я замерла, рассматривая себя с ног до головы. Моя кожа была испещрена следами страсти, оставленными Тимуром.

Несколько засосов на груди, один – самый яркий! – на шее, там, где он крепче всего сжимал зубы. Отпечатки пальцев на бедрах и запястьях и след зубов прямо на попе – его месть за мой укус в то же место.

Ничего, зато у него еще и царапины!

Я сладко зажмурилась, почувствовав, как сжимается внизу живота при воспоминании о том, что он со мной делал в тот момент, когда я оставляла эти царапины на мощных загорелых плечах.

Так, стоп!

Что было – то прошло.

Наслаждаться воспоминаниями буду на пенсии, рассказывая внучкам о том, какие были в мое время мужики.

А пока у меня еще есть время набраться новых впечатлений!

Я успела только натянуть тонкие розовые трусики и задуматься, какой наряд мне сегодня подходит под настроение, когда внезапно над головой у меня захрипел встроенный в потолок динамик и тут же взвыла сирена.

От пронзительного звука закладывало уши и ныло что-то в самой глубине костей, разливаясь по венам холодным ужасом.

Что происходит?!

На нас напали сомалийские пираты?

Мы врезались в айсберг и тонем?

Террористы захватили капитанскую рубку и рулят в Америку?

– Внимание! Внимание! Внимание! На корабле объявлена учебная тревога! – сообщил динамик в потолке густым мужским басом. – Просьба всем пассажирам надеть спасательные жилеты, которые вы можете найти в шкафу, и выйти из кают. Оставайтесь на месте до тех пор, пока члены команды не подойдут к вам, и не отметят присутствие. Подчиняйтесь всем распоряжениям членов команды! Внимание! Внимание! Внимание! На корабле объявлена учебная тревога…

После того как сообщение повторили на трех разных языках, сирена продолжила выть. Почему-то то, что тревога учебная, меня не успокоило. А где гарантия, что при настоящей тревоге они об этом честно скажут?

В панике я распахнула шкаф и, раскопав гору своих пакетов со шмотками, вытащила со дна ярко-оранжевый жилет. Ремешки, защелки, резинки… Я вертела его в руках и не могла понять даже, куда совать голову.

Потом вспомнила, что я в одних трусах – час от часу не легче! – и накинула первую попавшуюся футболку.

Кое-как обмоталась ремешками, что-то застегнула и выскочила за дверь.

В коридоре уже стояли обитатели соседних кают.

Дисциплинированные, нормально одетые и в спасательных жилетах.

Я рядом с ними выглядела реально как жертва кораблекрушения в борделе.

Но вроде бы жилет прикрывал все лишнее.

Мне так казалось. Пока в коридоре не появились члены команды – бодрые широкоплечие парни под два метра ростом. Они тоже были в спасжилетах поверх футболок с коротким рукавом, не скрывавших мощные бицепсы. По очереди подходя к пассажирам, они поправляли тем жилеты, перестегивали ремешки, шутили и улыбались.

Ну хорошо. Наверное, мы все-таки не тонем!

Ко мне подошел белобрысый парень с серыми глазами. Окинув меня взглядом, он ухмыльнулся и сообщил:

– Мадам, вы тут неправильно застегнули! – и полез расстегивать.

Под прикрытием оранжевого пенопластового жилета, его пальцы как-то так ловко прошлись по моей груди, прикрытой лишь тонкой футболкой. Когда он перестегивал ремешки, он и вовсе схватил меня за бедра, разворачивая поудобнее.

А потом поправил жилет, стоя прямо напротив, и нагло мазнул взглядом по засосу на шее.

– Мадам хочет фото на память?

– Что?!

Я и так стояла красная как рак, но он кивнул на других туристов, которые с радостью фотографировались в жилетах с членами команды.

– Или мадам хочет что-нибудь еще? – подняв светлую бровь, поинтересовался наглец.

Кажется, моего английского было недостаточно, чтобы решить – дать ему пощечину или просто вежливо отказаться.

– Отбой учебной тревоги! Уважаемые пассажиры, вы можете вернуться в свои каюты. Спасибо за содействие! – объявил динамик, и сирена наконец утихла.

Я воспользовалась блаженной тишиной, чтобы быстро юркнуть в каюту, где содрала с себя жилет и пинками затолкала его обратно в шкаф. Но одеться нормально не успела, потому что незапертая дверь каюты внезапно распахнулась.

10. Обед

– Сорри, мадам! – нагло заявил вломившийся в каюту белобрысый матрос. При этом на лице у него не было ни следа раскаяния. – Мне сказали, что у вас проблема с кондиционером.

Я отступила назад, потому что он продолжал надвигаться. И смотрел вовсе не на кондиционер!

– У меня нет никаких проблем, я не жаловалась, – поспешно ответила я. – Спасибо за беспокойство, у меня все хорошо.

– Вы уверены, мадам? – по лицу белобрысого расползлась препохабная ухмылка.

Он остановился – и вовремя, потому что еще шаг, и я бы уже начала орать. Благо дверь каюты оставалась приоткрытой.

– Абсолютно! – заверила я.

– В таком случае… – он еще раз окинул меня плотоядным взглядом, задержавшись на задравшейся на животе футболке. – Извините за беспокойство. Но если захотите, можете обратиться на ресепшен, и меня сразу пошлют к вам что-нибудь починить…

Он окинул меня – точнее, мою грудь! – прощальным взглядом, развернулся и вышел из каюты. Я тут же метнулась, чтобы запереть дверь, а потом еще на всякий случай натянула джинсы. Хотя что уж тут стесняться! Все, кто хотел – уже все рассмотрели!

Я только успела прийти в себя и вместо предательской футболки натянуть топ с высоким горлом, закрыв самый выдающийся засос, как по корабельному радио объявили время обеда.

При посадке мне вручили карточку с названием ресторана, где меня обещали кормить в круизе, но как его найти, я понятия не имела. К счастью, выйдя в коридор, я увидела, как обитатели соседних кают муравьиной цепочкой тянутся по коридору в одну сторону.

Вероятно, туда мне и надо было.

Среди пассажиров, которые направлялись обедать вместе со мной, большую часть составляли седовласые старушки, сухонькие и едва переставляющие ноги. Они выглядели так, что, кажется, ткни в них пальцем – рассыплются в прах.

Иногда этих старушек сопровождали не менее древние старички, от которых на весь коридор пахло модными парфюмами.

Ну, теперь понятно, почему на меня так матросы отреагировали.

За столом в ресторане, куда меня проводили девочки в форме, уже сидели две мои соседки на весь этот круиз.

Первой была шикарная дама лет шестидесяти в меховом манто. Хотя, может, и не шестидесяти – на ее лице было немало следов вмешательства хирургов. Кроме мехов на ней было черное платье с внушительным декольте, в котором покоилось золотое ожерелье со сверкающими зелеными камнями.

Дама беседовала с официантом по-испански, заказывая что-то из меню, и я было приуныла, решив, что пообщаться мне будет не с кем.

– Привет! Ты русская?

Но нет! Вторая соседка была существенно моложе – примерно моего возраста, даже помладше. Крашеная блондинка с яркими розовыми тенями, в розовых шортах и белой майке с алым сердцем из пайеток во всю грудь – она как будто сбежала с премьеры «Барби» пару лет назад и с тех пор не пересматривала свой стиль.