После него

Ашира Хаан

После него

Пролог

Я не верила своим глазам.

«Регистрация закончена» светилось на всех экранах над пустыми стойками.

Раз за разом я сверяла номер рейса. Букву за буквой, цифру за цифрой.

Смотрела на время.

А потом на строчку: «Регистрация заканчивается за час до вылета».

И снова на время.

Почему, ну почему, ну почему я решила, что за полчаса?!

Это же международный рейс!

А я за последние несколько лет привыкла летать только внутренними, вот и приехала в упор, потому что терпеть не могу скучать в зале ожидания и местный кофе по заоблачным ценам.

Ну не дура ли?

Со всей силы я пнула свой чемодан жизнерадостного желтого цвета.

– И ты еще бесишь! – прошипела я, толкая его к стене и швыряя на пол.

С размаху плюхнулась сверху и уткнулась головой в колени. Но дешевый желтый пластик подо мной не выдержал такой нагрузки и хрустнул, впившись осколками в самую мякоть.

– Аааааааыыыыыыыыыыаааааа!!! – взвыла я, запрокинув голову к потолку, уже не в силах выражать свои мысли членораздельно.

– С вами все в порядке? – предупредительно-раздраженный женский голос над ухом хотелось послать нахрен прямым текстом.

– Нет! – рявкнула я. – Да! Остановите самолет!

– Извините, этого мы не можем…

– Тогда оставьте меня в покое!

Реветь на глазах у всего зала аэропорта было стыдно, но не реветь не получалось. Размазывая злые слезы вперемешку с тушью по лицу, я вытащила из кармана телефон и полезла искать контакт Ланы.

«Я дура!!! – напечатала я вслепую. – Я опоздала на самолет!»

«Куда летишь?» – мгновенно пришел ответ, и я успела удивиться, что она не спит в два часа ночи.

А потом бросила взгляд на заголовок чата и покрылась с ног до головы ледяным потом.

«Уже никуда! Сорри! Промахнулась! Прости, больше не повторится!» – быстро напечатала я и удалила предыдущее сообщение. Но было поздно.

«Бывший муж печатает…» мигало в заголовке окна.

Как вообще его контакт мне попался под руку? Я что, не удалила его из папки Избранное?

«Так куда собиралась?» – Максим мог быть на редкость упорным, если ему надо.

«В Аргентину. То есть, сначала в Стамбул, а потом в Аргентину», – призналась я.

А из Аргентины – обратно в Стамбул. Только на этот раз – океаном. На огромном белоснежном лайнере…

Этот круиз мне чудом нашла подруга-турагент, когда Максим от меня ушел.

Я в те дни бегала по стенам, висела на потолке, била посуду, ломала мебель, напивалась и уходила гулять среди ночи в надежде, что на пустой улице меня нападет какой-нибудь маньяк. Но маньяки шарахались от пьяной истерички, которая выла от невыносимой душевной боли прямо на огромную луну в черном зимнем небе.

Лана тогда спросила:

– Хочешь оказаться как можно дальше от него?

– Хочу! – не думая, ответила я.

– Две штуки евро есть? Могу устроить круиз через Атлантику, три недели, почти все время в море. Буэнос-Айрес-Стамбул. Судно перегоняют на европейские маршруты на лето, стоянок будет мало, развлекательная программа на троечку, но все остальное – по первому классу.

– Есть две штуки! – заорала я, хотя у меня не было. – Все есть! Даже загран есть! Только визы нет! Никакой!

– Она и не нужна, – успокоила меня Лана. – Только напишешь потом статью про этот лайнер, я тебя оформлю как свою сотрудницу по договору. Развеешься, успокоишься. Может, роман закрутишь с каким-нибудь красавчиком.

Деньги я заняла у родителей, отпуск на работе выбила шантажом. Только предвкушение встречи с Атлантическим океаном не давало мне сойти с ума и сорваться в штопор долгие недели ожидания круиза.

И вот теперь…

«И ты опоздала на самолет? Как всегда, понадеялась, что лично тебя будут ждать? – пришло сообщение от бывшего мужа. – Что ж, теперь я чувствую себя отомщенным за все те разы, что мы по твоей милости бегом неслись за поездами».

«Ну ты и козел…» – написала я и едва удержалась от того, чтобы шарахнуть телефон об пол. Откинула голову, стукнувшись затылком о стену и закрыла глаза, чувствуя, как из-под век сбегают горячие слезы.

Я его любила. Все еще любила.

Еще сильнее от того, что я сама все испортила.

В один прекрасный день мне вдруг показалось, что в последнее время он стал уделять мне меньше внимания. Да и вообще как-то охладел. Я решила его взбодрить – и объявила, что хочу развестись.

Он ответил: «Хорошо, завтра идем в загс подавать заявление».

И мы пошли.

«Воспитывает», – подумала я, подписывая документы и хитро улыбаясь.

У нас ведь будет целый месяц, чтобы выяснить отношения и забрать заявление назад.

Он еще будет просить у меня прощения за этот день!

Но когда мы вернулись из загса домой, он начал собирать вещи.

– Ты что? – обалдела я. – Серьезно решил уйти от меня?!

– Ты самый близкий мне человек и навсегда останешься самым близким человеком. – сказал тогда Максим. – Но я тебя больше не люблю. Нам и правда лучше развестись.

Он уехал в тот же вечер. И больше с того момента со мной не общался. Сказал, что мне так будет лучше. Чтобы отболело.

Не отвечал на тысячи истерических сообщений, на сотни звонков.

Просто молчал. До сегодняшнего дня.

«Ты там ревешь?» – мигнуло сообщение в чате.

Я словно услышала его слова наяву – знакомым ворчливым тоном.

Он слишком хорошо меня знал.

«А что мне еще делать?» – напечатала я и уже собралась выключить телефон, но чат мигнул снова.

«Скинь фотку паспорта».

1. Самолет

Фотку паспорта? Я пожала плечами и скинула ему скан.

Терять-то уже нечего. Вряд ли он решит взять на мое имя кредит.

Прикрыв глаза, я откинула голову и еще немного постучалась затылком о стену. Дура, дура, дура! Ну как можно было умудриться продолбать такой важный рейс? Мне ведь всегда везло! Даже когда я опаздывала на поезд, кто-нибудь останавливал состав, чтобы мы успели добежать.

А в аэропортах достаточно было помахать посадочным талоном – и нас пропускали в самых диких очередях.

Мне всегда и во всем везло. И с Максимом тоже повезло. Красивый и успешный мужчина почему-то женился на едва-едва окончившей институт взбалмошной девице. Больше всех удивилась моя мама. Она-то была уверена, что с моим характером я никогда не найду себе мужа.

А мы жили вместе спокойно и счастливо. Максим не заставлял меня упахиваться по дому, я понятия не имела, какая у него зарплата и во сколько он вернется домой. Он не забывал дарить цветы без повода и подарки на праздники, а я никогда не требовала отпуск на Мальдивах или новенькую машинку.

Работала я только для удовольствия – устраивала корпоративы и благотворительные концерты для крупного холдинга.

Чистоту поддерживала уборщица, еда приезжала из доставки.

Поводов ссориться даже как-то и не было – несмотря на мой характер!

Детей мы пока откладывали – жизнь была хороша и без них, пока не хотелось ничего менять. Думали, что всегда успеется, торопиться некуда.

Теперь, получается, детей у меня не будет.

Потому что мне не нужны дети ни от кого, кроме Максима!

А вдруг…

Я даже замерла от внезапно пронзившей меня идеи.

Вдруг мое опоздание на самолет – это второй шанс? Моя удача?

Сама судьба задержала меня тут, чтобы мы могли встретиться и поговорить? Не зря же муж откликнулся на мое сообщение именно сегодня?

В ответ на мои мысли телефон толкнулся в ладонь вибровызовом.

– Ты где? – спросил Максим, и я чуть не прослезилась, услышав его голос. Так соскучилась!

– Возле стойки регистрации, номер 112, на полу, – послушно отчиталась я.

– Ага, – он ничуть не удивился. Привык, что я вечно валяюсь на коврах и газонах и предпочитаю любым скамейкам примоститься на краешке ограды. – Сейчас к тебе подойдут проводить на паспортный контроль и к самолету. Тебе очень повезло, что наш директор как раз собирался вылетать в Стамбул. Он согласился взять тебя на борт. Там пересядешь на свой рейс в Аргентину.

– А я успею? Там пересадка всего полтора часа!

– Теперь это тебя вдруг начало волновать? – проворчал Максим, но тут же смягчился: – Успеешь, успеешь. В VIP-терминале досмотры без очереди, еще и раньше своего рейса приземлишься.

В груди толкнулось что-то теплое и нежное. Я уже успела забыть, как это здорово – когда кто-то решает все проблемы. Без мужа у меня за три месяца жизнь буквально рассыпалась на кусочки.

– Спасибо огромное! – я хлюпнула носом.

– Постарайся не опозорить меня перед начальством. Потерпи, не исполняй свои обычные номера хотя бы пару часов, окей?

– Я не…

Он отключился, даже не дослушав мои оправдания.

Я посмотрела на телефон, закусив нижнюю губу.

А вдруг у нас не было все так хорошо, как я думала?

– Агата Брусницына?

Передо мной остановилась девушка в облегающем брючном костюме с планшетом в руках.

– Д-да? – подняла я голову.

– Можно ваш паспорт?

Она быстро пролистнула загран, что-то глянула на планшете и улыбнулась:

– Пойдемте со мной!

По служебным коридорам аэропорта мой треснувший чемодан катился с таким скрежетом и грохотом, что мне каждую секунду хотелось втянуть голову в плечи и попросить прощения.

Но улыбка девушки, открывавшей дверь за дверью служебным пропуском, оставалась неизменно доброжелательной.

Последняя дверь привела нас в просторную комнату с приглушенным светом и негромкой музыкой. Там стоял настолько мягкий на вид диван, что я едва поборола искушение прыгнуть на него и свернуться калачиком, как кошка. На журнальном столике россыпью лежали газеты и журналы, на стене беззвучно работал телевизор, транслирующий новостной канал.

– Пожалуйста, располагайтесь, Агата, – сказала девушка, ловко перехватывая у меня чемодан. – Сейчас подойдут сотрудники таможни и паспортного контроля. Ваш багаж проверят и упакуют для удобства. Хотите чая или кофе?

– Н-нет, спасибо, – я вертела головой по сторонам, умирая от любопытства.

Так вот, значит, где проходят все предполетные процедуры богатые и знаменитые? Не стоят в очередях, не ищут свободные поддоны для рюкзаков и курток, а спокойно попивают свой кофе, пока все формальности улаживают специальные люди?

Примостившись на подлокотнике кресла, я не удержалась и написала Максиму:

«Я тебя ненавижу, но я так тебя люблю! Спасибо-спасибо-спасибо!»

В ответ он прислал только смайлик.

Но и это показалось мне хорошим знаком.

Чувствуя, как холодеющее сердце подскакивает к горлу, я рискнула:

«Очень хочу, чтобы ты был со мной».

Никогда не любила этих тонких игр настоящих женщин. Максим говорил, что именно это его во мне и покорило. То, что я не скрывала, как он мне нравится, не притворялась, что у меня заняты все вечера, когда он хотел позвать меня на свидание, и с аппетитом поглощала за ужином стейки и пасту вместо скромных салатиков из трех листочков.

Но сейчас он не ответил.

Даже смайлик не прислал.

Весь мой интерес к VIP-терминалу тут же погас. Ну диваны и диваны. У меня дома тоже есть диваны. И чай. И кофе. Поэтому я просто дождалась, пока девушка с планшетом пригласит меня к выходу на летное поле. Оттуда черный минивэн доставил меня к трапу маленького остроносого самолета с золотистой окраской.

Паспорт мне вернули перед самым трапом, и симпатичный молодой стюард в фуражке и сверкающих ботинках занес мой позорный чемодан с зияющим в нем проломом в самолет.

Дверь закрыли прямо за моей спиной, и я прошла вслед за стюардом в салон. Там на роскошных белых диванах расположились несколько мужчин в деловых костюмах. При виде меня они замолкли, опустив бокалы с шампанским и коньяком, что держали в руках, и я остро почувствовала свою здесь неуместность.

– Сюда, пожалуйста, – стюард жестом попросил меня проследовать за ним. Я опустила глаза и двинулась мимо них в хвост самолета.

Но, несмотря на предупреждение Максима «не позорить», я не могла просто молча проигнорировать людей, которые меня спасли.

Остановившись у столика, за которым сидел самый старший на вид, седоватый грузный мужчина с орлиным носом, я заставила себя поднять взгляд.

– Просто хотела сказать большое спасибо за то, что помогли мне… – начала было я, но мужчина усмехнулся, качнул головой и указал пальцем на соседа.

– Ему спасибо. Не мне.

– Извините… – я на секунду аж зажмурилась от чувства неловкости.

Вот теперь Максим меня точно убьет. Хотя нет. Не убьет. Он же не хочет со мной общаться. Не начинать же только для того, чтобы отчитать за плохое поведение!

Я повернулась к тому, кто сидел рядом.

– Хотела сказать…

– Агата, да? – тот, на кого указали, приподнялся с кресла и перегнулся через высокую вазу с фруктами, чтобы протянуть мне руку. – Тимур.

Его полураспущенный галстук качнулся от этого движения и сбил венчающий пирамиду фруктов маленький волосатый рамбутан. Тот подпрыгнул и покатился по столу, нырнув прямо в бокал в руках очень серьезного мужчины с густыми бровями.

Он так удивленно посмотрел на брызги коньяка на манжетах белой рубашки, что я не удержавшись, хихикнула.

Отвернулась в смущении – и встретилась с внимательным взглядом темных глаз Тимура.

Почему-то мне вдруг перестало быть смешно. Его пальцы крепко стиснули мои, я попыталась набрать в легкие побольше воздуха… И не смогла.

2. Неловкость

– Очень приятно… – пробормотала я.

Мне казалось, что мир вокруг плывет в жарком мареве, дрожащем над раскаленным асфальтом. Уши заложило, как будто мы уже набирали высоту, а ноги стали ватными, словно чужими.

Я попробовала отступить, но пошатнулась.

Тимур дернулся ко мне, но стюард успел первым.

– Давайте я вас провожу к вашему месту, – он подхватил меня под локоть и поволок в хвост самолета.

Широкое кресло, в которое он меня усадил, было развернуто спиной к салону, а оборачиваться было неудобно.

– Воды? – он уже открывал бутылку минералки и наливал ее в пузатый бокал. – Хотите перекусить?

– Нет, нет, спасибо! У меня все в порядке, – я чуть не смахнула бокал со столика передо мной и решила на всякий случай ничего не трогать.

– Тогда давайте я помогу вам пристегнуться, мы скоро взлетаем.

Едва слышный гул моторов и вправду стал громче, самолет дернулся и покатился по взлетному полю, за иллюминатором замелькали разноцветные огни.

Стюард проверил мои ремни и отправился помогать другим пассажирам.

Из-за шума я не слышала, о чем там шла речь. Надеюсь, они выловили несчастный рамбутан из коньяка!

Шум двигателей стал громче, натужней, самолет бежал по взлетной полосе все быстрее и наконец я почувствовала, как он отрывается от земли. Ощущения были совсем иными, не такими, как в «Боингах». Ближе, острее – как будто я пересела с автобуса в спортивную машину.

За всей этой суетой я даже забыла восхититься, что в первый раз в жизни лечу частным джетом! Эх, почему я не попросила шампанского? Сделала бы красивое селфи. Мне, правда, некуда его выкладывать, в соцсетях у меня только рабочие аккаунты.

Зато можно похвастаться девчонкам в чате! В четвертом часу утра они еще спят, зато когда проснутся, у меня будет куча новостей.

Главная из которых – Максим снова со мной разговаривает!

Более того – он совершил подвиг, спас мой круиз, не постеснявшись попросить о помощи своего начальника! Так не ведут себя с людьми, которых больше не любят.

Вообще, начальство своего мужа я представляла себе иначе. О его работе я знала довольно мало – он не любил делиться проблемами или на кого-то жаловаться. Все, что я знала – он занимается строительством элитной недвижимости. Клубные дома, премиальные поселки, загородные поместья.

Иногда он работал сутками, иногда уезжал в командировки – проследить за качеством материалов можно было только лично.

Я скучала по нему и не любила засыпать одна, поэтому у нас была традиция созваниваться перед сном, где бы он ни был. С момента, как мы стали жить вместе и до ухода Максима не было ни дня, чтобы я не поговорила с ним хотя бы полчаса.

Две тысячи дней засыпать под его голос… Неудивительно, что последние три месяца у меня была такая ломка, словно я слезала с героина, а не разводилась.

Про других мужчин я даже не думала.

До сегодняшнего дня.

Точнее, ночи.

Точнее – до взгляда в глаза совершенно незнакомого мужчины по имени Тимур.

Невозможность обернуться и узнать – он все еще на меня смотрит или уже занялся своими делами? – отдавалась зудом в кончиках пальцев. Я схватила бокал с минералкой, выпила его залпом и поставила обратно.

Точнее – думала, что поставила.

Каким-то невероятным образом я умудрилась промахнуться мимо подлокотника.

Бокал покатился по полу, к счастью, не разбившись – спасибо мягкому ковролину. Невесть откуда появившийся стюард тут же ловко его подхватил.

С каждой секундой полета я чувствовала себя все более неловко.

Такие приступы неуклюжести случались со мной в любой незнакомой обстановке. Максима это только забавляло. Он неизменно напоминал мне не надевать белые футболки, когда мы шли есть борщ, а в отпуск брать с собой духи только в небьющихся флаконах, чтобы не мыть гостиничные полы дорогущей «Баккарой».

– Простите… – пробормотала я, зажмурившись от смущения. – А где здесь туалет?

Мне срочно требовалось хотя бы пять минут уединения и немного ледяной воды в лицо.

Местные удобства меня разочаровали. Почему-то я ожидала увидеть на частном джете если не полноразмерную ванну, то хотя бы душевую кабинку. Тем более что в первом классе некоторых авиакомпаний они давно есть.

Но туалет здесь оказался таким же тесным и неудобным, как в любом эконом-классе. Не спасала даже золоченая фурнитура и полированные деревянные панели.

Жидкое мыло пахло дорого, вместо бумажных полотенец лежала стопка махровых, зеркало занимало всю стену, однако я умудрилась удариться локтем о раковину, чуть не взвыв от боли в задетом нерве.

Выскочила наружу я злая и взъерошенная, рывком дернув дверь – и лицом к лицу столкнувшись с Тимуром!

Что вообще положено говорить в таких ситуациях?

Думаю – ничего.

– Там… свободно! – выпалила я, в ту же самую секунду взмолившись о том, чтобы мой язык намертво прилип к нёбу.

– Спасибо… – задумчиво отозвался он, окидывая меня странным взглядом, от которого захотелось снова спрятаться в туалете и не выходить до самой Турции!

3. Пересадка

Старательно не глядя Тимуру в лицо, я медленно отступила в сторону, словно он был хищником, которого прямой взгляд или резкое движение могли спровоцировать на атаку.

Не поворачиваясь спиной, сделала шаг назад, к своему креслу… И заскочила в него, подобрав ноги и закрыв лицо руками.

Кажется, из всех хищников я назначила Тимура кем-то вроде крокодила, от которого можно скрыться, забравшись повыше.

Дверь туалета щелкнула, закрываясь, и я смогла поднять голову.

Ну что за детский сад, а! Почему я веду себя как полная идиотка?

Неужели за пять лет брака я настолько разучилась общаться с мужчинами? Или все дело в том, что Тимур – начальник Максима? Интересно, что он обо мне рассказал…

Искренне надеюсь, он не признался в том, что я его бывшая жена. Ради его собственного же блага!

Услышав, как дверь туалета снова открывается, я моментально забыла только что принятое решение попытаться вести себя адекватно и дернула к себе плед, висящий на спинке кресла. Тимур сейчас пойдет обратно на свое место и, если чуда не случится, я снова что-нибудь «исполню». Мой идиотизм просто не поддается контролю!

Поэтому единственное умное решение, что пришло мне в голову, было – закрыть глаза, притворившись спящей.

Мягкие шаги были почти не слышны, я ощутила лишь колебания воздуха, когда Тимур прошел мимо меня.

Точнее – не прошел.

Он почему-то остановился.

Совсем рядом, я остро ощущала его присутствие кожей. И чувствовала направленный на меня взгляд.

Надо было накрыться пледом с головой! А то сейчас меня выдаст дрожь ресниц, и станет еще более неловко. Хотя куда уж дальше.

Ну иди же, куда шел!

Но он почему-то так и стоял возле моего кресла.

Сложнее всего было контролировать дыхание. Мне хотелось вдохнуть поглубже, чтобы ощутить запах мужчины, стоящего так близко. Но приходилось дышать ровно и ритмично, как спокойно спящий человек.

Вдох… медленный выдох.

Что будет, если я попробую подглядеть из-под ресниц? Если он смотрит на меня, то я моментально спалюсь!

Глу-у-у-у-убокий вдох…

Выдох…

И-и-и-и-и-и….

Снова вдо-о-о-ох…

Проснулась я от резкого толчка.

Вскинула голову – в иллюминатор светило солнце, и наш самолет бодро катился по посадочной полосе.

В салоне было шумно, в воздухе плыли запахи свежевыжатого апельсинового сока и выпечки, одно за другим звякали приходящие уведомления о сообщениях.

Самолет катился все медленнее и медленнее, пока наконец совсем не замер. В то же мгновение передо мной появился стюард.

– Мы немного отстали от графика из-за погодных условий и прибыли в Стамбул с опозданием, – виноватым голосом начал он, и я с тоской подумала, что не судьба – это значит не судьба.

Похоже, круиза мне все-таки не видать.

– Поэтому у трапа ждет машина, она доставит вас прямо к вашему самолету до Буэнос-Айреса, – продолжил стюард. – Вылет задержали, но ненадолго, постарайтесь собраться побыстрее.

Соображала я примерно одну миллионную долю мгновения.

А потом моментально впрыгнула в кроссовки, запуталась в пледе, натянула кофту задом наперед. Губы пересохли от кондиционированного воздуха, волосы спутались от сна в неудобной позе и наверняка размазалась тушь, но я, разумеется, даже не заикнулась об умывании.

По трапу я слетела, чуть не навернувшись из-за незавязанных шнурков, обняла свой многострадальный чемодан как самого дорого друга – и маленькая шустрая машинка помчалась по взлетному полю прямо к аэробусу «Туркиш эйрлайнс».

Битком набитый салон самолета встретил меня крайне мрачными взглядами. Несколько сотен пассажиров совершенно правильно догадались, из-за кого они до сих пор так и не взлетели. Чемодан пристроили куда-то на верхнюю полку, меня проводили к моему креслу – увы, не настолько удобному, как в джете и самолет начал разгоняться, отправляясь в полет над Атлантикой, которую я уже завтра отправлюсь покорять на настоящем круизном лайнере!

Только когда нос самолета пробил ватный слой облаков, и меня снова начало вырубать от стресса и усталости, я сообразила, что забыла попрощаться с Тимуром… и остальными.

Невежливо как-то.

Хотя, с другой стороны, зато я поздоровалась с ними на все деньги!

Вновь проснувшись через добрый десяток часов, я оказалась в совершенно другом мире. В огромном шумном салоне самолета хныкал младенец, болтали соседи по ряду, визжали герои мультиков в планшете у мальчишки впереди меня. В туалеты выстроились очереди, стюардессы развозили тележки с напитками, лысоватый дядечка в спортивном костюме пытался делать зарядку в узком проходе – в общем, все выглядело так, как должно выглядеть на долгом рейсе.

Никакого тебе элитного коньяка, минералки в стекле, широких кресел и бизнесменов в шелковых галстуках. Можно попросить у стюардесс кофе, включить какое-нибудь кино и снова погрузиться в предвкушение удивительного отпуска на борту корабля.

Однако зря я думала, что на этом мои приключения закончились.

Прилетели мы в Буэнос-Айрес за двенадцать часов до начала посадки на круизный лайнер. Меньше было нельзя – я и без того рисковала опоздать. Что, кстати, почти случилось!