Я живу?..

В кожаный пузырь, насыщенный информацией носителя, вводят зарядку – опыт трансформированных и свободную энергию.

– Как?

– Ну, есть специальные технологии, позволяющие это сделать. Я не могу тебе объяснить. Во-первых, тебе это не нужно, а во-вторых, в твоём языке нет нужной терминологии, и ты всё равно не поймёшь.

– Но ведь вы как-то обучаетесь?

– Мы не обучаемся, мы имеем опыт предыдущих и обогащаем его собственным опытом проживания путём набора и переработки информации. Так вот, я продолжу.

Камера, в которой содержится малыш до полного формирования, состоит из биоматериала, который впитывает определённое количество и качество информации, подкармливая маленького жива. Когда малыш сформируется, его извлекут из камеры и передадут носителю. Дальнейшее развитие малыша идёт около носителя и членов его семьи. Но он не беспомощный, а вполне самостоятелен. Ответственность старших заключается в том, что они учат его контролировать и дозировать поступающую информацию личным примером. Как только он это усвоит, с больших снимается какая-либо ответственность за него и малыш сам выбирает, останется он с ними или уйдёт в общежитие. В любом случае через некоторое время, по решению совета, ему дают личное жильё и выбор рабочего места.

– Но он же маленький, почему он должен работать?

– Он полноценный член общества и имеет все права и обязанности этого общества, к тому же понятие работы весьма относительное. Он занимается тем, чем хочет и что умеет. У нас никто ничего не заставляет делать, каждый сам знает, что ему нужно, а чего нельзя, и любым своим проявлением приносит пользу обществу. Не забывай, у нас другие ценности и другие категории сознания и взаимодействия.

– Да, да, конечно, я понимаю. А как вы питаетесь?

– Сейчас я покажу. – Он побегал пальцами по кнопкам всё той же маленькой коробочки. Откуда-то из-за спины девушки выплыл шар и, подплыв ближе, завис между ними. Величиной он был, по Ириному представлению, не больше футбольного мяча. В нём перетекали три цвета – розовый, фисташковый, оранжевый – мягкие и светлые. Материал, из которого состоял шар, Ира не могла определить, ей не с чем было сравнивать, ничего подобного она не видела.

Вок сделал какое-то лёгкое движение, и его кресло приблизилось к ней. Он подался немного вперёд и выпрямился.

– Возьми шар руками с двух сторон посередине и легонько сдави.

Ира сделала, как он велел. Пальцы её немного погрузились в стенки шара. Она ощутила в руках что-то прохладное, лёгкое, нежное и чуть упругое. Затем почувствовала слабую вибрацию в пальцах, а руки и всё тело постепенно стали чем-то наполняться. Было немного щекотно и очень приятно. Вокруг неё разлился удивительный аромат, а во рту она ощутила сладковатый с лёгкой кислинкой вкус, опять же ни на что не похожий, но потрясающе приятный. Несмотря на лёгкость продукта, Ира довольно быстро почувствовала сытость, как если бы она плотно пообедала.

– Мне кажется, я всё.

Он, ничего не сказав, взял у неё шар и тоже плотно приложил руки посередине. Ира внимательно наблюдала за ним. Процесс насыщения проходил спокойно и незаметно глазу. Единственное, что изменилось, – это шар. Он стал совсем белым, слегка прозрачным и, как только Вок его отпустил, уплыл к стене и исчез. Ира проводила его глазами и повернулась к Воку.

– Значит, вы питаетесь через руки?

– Не только. Это домашнее питание, так сказать, концентрированное. А вообще в открытом пространстве мы вбираем питательную информацию всем телом, регулируя её количество и качество.

– А как вы м… – она запнулась, – ну, это…

– А, ходим в туалет? Я понял вопрос. Мы этого не делаем. У нас не бывает отходов. Единственное, нам нужно тщательно ухаживать за кожей по всей поверхности тела. Поэтому мы моемся, используя воду. Но и в этом случае вода участвует в обмене информации через растительность.

– А у вас есть животные?

– Нет, только насекомые.

– А… Ой, что это? – Ира услышала звуки, похожие на трель, и почувствовала, как напрягся Вок. – Это что, телефон?.. – она была крайне удивлена.

– Да, что-то вроде того, переговорное устройство. Ты извини, посиди немного одна, я сейчас. – Он быстро поднялся и вышел из комнаты.

Усидит она, как же! Ире было чертовски любопытно. Она тихо встала и, на цыпочках подойдя к двери, чуть-чуть приоткрыла её. Переговорное устройство, по-видимому, находилось где-то в коридоре. Девушка не могла увидеть Вока, для этого ей нужно было высунуться, но она хорошо слышала его посвистывание и пощёлкивание. Звуки действительно были разной тональности и то громче, то тише. Говорил он долго. Ире наскучило, всё равно понять его она не может, а свистков и щелчков уже наслушалась вдоволь. Прикрыв дверь, она подошла к креслу, села в него, поджав ноги, и тут же вытянула их. Гибкий податливый материал мгновенно принял нужную форму для максимального комфорта. Девушка откинула голову на мягкую спинку, прикрыла глаза и замерла в ожидании своего странного знакомого.

– Скучаешь? – в его голосе появились весёлые нотки. – Мы сейчас совершим небольшое путешествие. Ничего не бойся и доверься мне.

Ира прислушалась к своим ощущениям. Внутри всё было тихо и спокойно.

Вок подошёл к окну и отодвинул портьеру. На стене за ней Ира увидела кнопки, как в лифте. Безголовый потыкал в них, окно сложилось гармошкой и отъехало вправо.

– Подойди.

Девушка послушно выполнила его просьбу. За окном прямо в воздухе зависло нечто, очень напоминающее подошву утюга, но размером с небольшой автомобиль. На его плоскости были видны два углубления для седоков и руль или штурвал в форме бумеранга с множеством кнопок на гладкой поверхности.

– Это транспортное средство для перемещения по воздуху, на твоём языке звучит как летун.

– Угу. – Ира кивнула. – Я поняла. А как им пользоваться?

– Иди за мной, я покажу. – Он перешагнул через раму прямо на летун, тот даже не колыхнулся.

Девушка последовала за ним. С лёгким трепетом она шагнула на твёрдую поверхность аппарата, чуть пружинившую под ногами. Вок уже прошлёпал вперёд.

– Садись. – Он указал рукой слева от себя. Сам забрался в углубление справа, подогнув ноги, выпрямился столбиком и положил руки на штурвал.

Ира тоже вставила колени в углубление. На первый взгляд неудобная поза. На самом же деле она не стояла на них. Колени сразу уехали вниз и немного вперёд. Легли они на что-то упругое и мягкое, то, что их держало, но не давило. Носки туфель въехали в такой же материал, удобно устроившись в нём. Руки легли перед ней как на стол, а если она откидывалась, то между икрами и бёдрами ощущала мягкую упругую подушку, которая хорошо держала вес тела. В общем, сиденье было очень удобным, надёжным и предоставляло хороший обзор.

Пока Ира возилась на сиденье, Вок, видимо, уже завёл свой аппарат, потому что ощущалась лёгкая вибрация. Он немного развернулся в её сторону, давая понять, что ждёт. Наконец она устроилась и кивнула ему.

– Ну, я готова. Поехали. Ты куда? – девушка в недоумении проводила глазами Вока, который вдруг вскочил с места и побежал в комнату, крикнув ей на ходу:

– Опять обувку забыл, – и убежал.

Ира вздохнула: «Ну вот, жди его теперь».

Однако вернулся он быстро. На его ногах красовались смешные тапочки или, скорее, лапоточки – сетчатая плетёнка с крупными ячейками, зелёного цвета.

– Ну всё! – Вок ловко забрался в своё углубление. – полетели.

Они мягко и бесшумно поплыли вперёд. Внизу Ира видела город, немного похожий на старый Петербург. Дома, улицы, набережные, мосты, фонтаны и многомного зелени. И много живов. Они сидели и ходили, стояли парами или по несколько. Общались, издавая много свистящих и щёлкающих звуков, жестикулировали. Передвигались пешком и на транспорте, странном и непривычном для Ириного восприятия, но оно и понятно. Вели они себя как люди и очень похожи были на людей. Маленькие и большие, молодые и старые, высокие и не очень, худые и полные. Но всё же не люди. Все одинаково одеты и всё как один без головы. У Иры мурашки бежали по коже: «Один ещё куда ни шло, к нему я почти привыкла, но столько! Брр…» Она передёрнула плечами.

От рассуждений и разглядываний её отвлёк Вок своим замечанием:

– Не высовывайся, пожалуйста.

Она и не почувствовала, что сильно свесилась вниз.

– Не нужно привлекать внимание, они, конечно, вряд ли заметят, но всё же… – Он говорил рассеянно и как-то механически. Если бы у него было лицо, Ира увидела бы его сосредоточенность и внимание, как у водителя во время движения, но лица не было, а воспринимать, как он, девушка не умела. Поэтому его не сформулированная и незаконченная фраза вызвала в ней недоумение, но спрашивать она ничего не стала и молча продолжала рассматривать открывающиеся виды.

Город кончился. Теперь внизу мелькали маленькие домики непонятного назначения. Они тянулись влево и вправо широкой дугой по границе города, как бы опоясывая его.

– Что это? – девушка показала вниз.

– Информационные сборники и лаборатории разной направленности и функциональности.

За домиками уже виднелся огромный парк. Вок сбросил высоту, летун мягко, но быстро опустился. И теперь они плыли над дорожкой парка на уровне собственного роста, а вскоре приземлились. Вок быстро спрыгнул с летуна, помог Ире выбраться и, крепко держа за руку, повёл вперёд.

Парк был пустым и тихим. Ира и Вок шли по узкой дорожке, с обеих сторон которой росли деревья и очень густые кусты, ничем особенным не отличающиеся от тех, что Ира привыкла видеть дома. Но сквозь них невозможно было ничего разглядеть, такими они были густущими, прям – зелёная стена.

Дорожка свернула вправо, и вскоре девушка и безголовый вышли из парка через большие тяжёлые ворота на ровное пустое шоссе, идущее перпендикулярно парковой аллее. А сразу за ним Ира увидела огромное, очень красивое здание, напоминающее собор готического стиля. Острые вершины его уходили высоко в небо, вытянутые окна поблёскивали тёмным стеклом или чем-то похожим на таковое. И весь вид собора был мрачноторжественный из-за сочетания тёмносерого и чёрного камня.

У Ирины возникло ощущение, что это здание не вписывается в общий стиль, несмотря на старинный вид самого города. От него веяло древностью и в то же время нетронутостью. Девушка не могла себе этого объяснить, но она так чувствовала.

Вок, не отпуская Ирину руку, пошёл вперёд через дорогу. Девушка молча шла рядом, быстро перебирая ногами, едва поспевая за ним. У ступенек собора они остановились. Безголовый отпустил Иру и, поднявшись по широким, гладким, каким-то неестественно гладким ступенькам, подошёл к дверям, ткнул во что-то пальцем, посвистел, пощёлкал, в общем, поговорил, и махнул девушке.

Она неторопливо поднялась, подошла и встала рядом с Воком, уставившись на массивные, тяжёлые двери со странным резным рисунком. Двери, несмотря на громоздкость, тихо и плавно распахнулись. Он опять взял её за руку и повёл внутрь собора.

Впереди обнаружилась ещё одна дверь, на этот раз тонкая, из лёгкого белого материала, с длинными узкими стёклами. Безголовый лишь слегка коснулся её, и дверь бесшумно открылась. Дальше был круглый зал, большой и светлый. Пол выложен чёрным и белым камнем квадратной формы, как шахматная доска. Потолка как такового не было. Стены, уходя высоко вверх, постепенно сужались к центру, образуя острый конус. Вдоль стен выстроились стройные колонны, вершинами упираясь в свод. Окон не было, но зал сиял ярким светом и слепил белизной.

Вок тянул Иру за собой. Она на ходу вертела головой, пытаясь получше рассмотреть зал. Ноги её разъезжались на гладком полу, как на катке, девушка без конца поскальзывалась и не падала только благодаря спутнику. Он молча поддерживал её и, не останавливаясь, тянул и тянул за руку.

– Господи, ну что ты меня тащишь, куда мы так спешим?

– Так надо, ты же знаешь, время ограничено.

– Я чуть не упала.

– Смотри под ноги.

– Очень ценное замечание. А что, пол от этого перестанет быть скользким?

– Нет, конечно, но ты будешь сосредоточеннее.

– Что это изменит, интересно? К тому же я хочу всё рассмотреть.

– Ну что здесь смотреть? Пусто же совсем.

Переговариваясь, они быстро пересекали зал. Звуки шагов гулко раздавались в тишине и гасли высоко над головой. Её шагов, потому что Вок двигался бесшумно, будто скользил в своих мягких плетёнках. Вот они добрались до противоположной стены. Безголовый протянул руку, завёл её за колонну и, видимо, на что-то нажал. Об этом Ира догадалась, как только часть стены уехала влево.

Перед ними открылся длинный коридор, довольно узкий, с высоким сводчатым потолком и с множеством окон, идущих сплошь по всей стене сверху донизу с обеих сторон. Они вошли в него и устремились вперёд. Пол в коридоре был из серого камня и не такой скользкий, как в зале. За окнами, кроме кустов, Ира ничего не увидела.

Закончился коридор большой деревянной дверью. На этот раз Вок ничего не нажимал, а просто толкнул дверь, та распахнулась. Они переступили порог, и девушка замерла от восхищения – перед ней открылось потрясающее зрелище, аж дух захватило.

Ира и Вок стояли на небольшой площадке. В неё упирался маленький, выгнутый дугой мостик, перекинутый через овальное озерцо, вода в котором была голубоватозеленоватая, очень чистая и прозрачная. Дно не просматривалось, а вот по краям озера мягким ковром стелились непонятные растения, спускающиеся в воду. Мелкие розовые и сиреневые цветочки создавали кружевное обрамление тонкого изящного плетения. По стенам вверх тянулись густо растущие стебли с широкими толстыми листьями тёмно-зелёного цвета, из которых высовывались большие белые цветы, немного похожие на садовую лилию, с изумрудной сердцевинкой. Цветы выстраивались в линии и образовывали рисунок, напоминающий восточный стиль. Ира подняла голову. Высоко над ней вместо люстры завис большой перевёрнутый фонтан, вода из которого не падала вниз, а странным образом разливалась в стороны тонкими струйками. Вокруг него более мелкие фонтанчики, в форме дуг, размещались на разном расстоянии друг от друга и создавали ощущение каскада. Фонтаны также имели подсветку розового, голубого и зелёного цветов, перетекающих мягкой волной, меняя насыщенность и интенсивность, что придавало им вид льющегося сверкающего бриллианта. Сам мостик, из белого лёгкого материала, имел высокие перила, в решётку которых вплетались те же растения, что и по берегу озера. И, несмотря на то, что это было помещение, создавалась полная иллюзия открытого пространства. Свежий, чуть прохладный воздух окутывал лёгким, нежным ароматом.

Ира обратила внимание на ещё одну странную деталь, не характерную для помещения: вода в озере не стояла неподвижно, как в бассейне, она чуть заметно плыла, как при тихом течении, а вся зелень подрагивала от лёгкого ветерка. Зрелище завораживало. Девушка стояла, широко распахнув глаза, растворяясь в этой приятной атмосфере, позабыв про всё на свете.

Очнулась она, лишь когда Вок потянул её вперёд, и с раздражением вырвала руку.

– Ну подожди, дай хотя бы рассмотреть, мне ведь так интересно, ничего подобного я ещё не видела!

– Ира. – Он впервые назвал её по имени. В его произношении оно звучало странно, необычно, её как будто слегка укололи, девушка вздрогнула. Вок опять взял её за руку. – Времени действительно мало, потом посмотришь, идём. – Он потянул, и девушка подчинилась.

«Потом – значит, мы ещё вернёмся и, наверное, сможем ещё поговорить. У меня столько вопросов к нему накопилось…» Так Ира рассуждала, пока они проходили следующий коридор. В нём было темно и мрачно, но девушка уже не смотрела по сторонам, она вся была в мыслях о том, что на обратном пути сможет всё спокойно и внимательно разглядеть и подробно обо всём расспросить.

Коридор закончился очередной дверью. Вок надавил на ручку и потянул на себя, одновременно подтолкнув Иру вперёд. И только когда она переступила порог и вошла, последовал за ней.

Они оказались в тёмном помещении, но, как только дверь за ними закрылась, вспыхнул неяркий свет. Перед собой, на расстоянии не больше пяти метров, Ира увидела картину, даже не картину, а панно во всю стену. Сначала ей показалось, что это мозаика, но, приглядевшись, девушка поняла, что оно выложено драгоценными камушками разных цветов и оттенков. Камушки посверкивали гранями, внося в картину ощущение живости. Ира с интересом принялась разглядывать очередное чудо безголовых, но в следующий момент ахнула и, сделав шаг назад, замерла. На картине был изображён курган из человеческих голов в кожаных шлемах с металлическими вставками, то есть головы воинов-участников сражения, с которыми она так недавно билась рука об руку, будучи Огонвеем. Ни трава, ни небо на картине, выложенные так искусно и достоверно, её не волновали. Ира впилась глазами в мёртвые лица воинов.

Владелик с его роскошными пшеничными усами. Ему рассекли бровь. Капельки запёкшейся крови на щеке, на усах были выложены тёмно-красными камушками. Дезнай – хмурый, смуглый, чернобородый. Его смоляные волосы клочками выбивались из-под шлема. Водовей, и ты здесь. Платиновая волна его длинных волос не утратила блеска и шелковистости, так и струилась по мягким прядям. Значит, помощь всё-таки подоспела, раз и ему досталось…

Ира всматривалась в лица, узнавала их, вспоминала, хотя так недолго видела. Внутри у неё защемило, на глаза навернулись слёзы. Она не выдержала и отвернулась.

– Зачем я здесь? Зачем ты привёл меня сюда? – Её голос дрожал, а в горле ворочался неприятный комок.

– Вот тут лежат камушки. – Он показал рукой на небольшой столик у стены, заставленный квадратными глубокими коробочками. – Тебе нужно собрать их по цветам и выложить недостающую голову, тогда картина будет закончена.

Вок говорил ровным голосом, лишённым интонации, но Ира поняла, что он волнуется. Она снова посмотрела на картину: «Действительно, как я не заметила, ведь нет головы Огонвея. Вместо неё серое полотно. Размер рассчитан точно, ровно на одну голову. Соберу, и картина будет полной». – Она думала только об этом, а её руки как будто жили сами по себе. Девушка их практически не чувствовала и не контролировала. Ира автоматически загребла несколько камушков, даже не взглянув, какого они цвета, сделала шаг вперёд и остановилась.

«Так-так-так… – Мысли забились в её сознании. – Тела воинов хоронили отдельно… тела отдельно… тела хоронили… а головы нет. Голова разболтает… что, что разболтает?.. Тело хранит информацию о свойствах… А голова?» – Ира пыталась вспомнить, сообразить. Что-то неясное билось в ней, но осмыслить никак не выходило. Она посмотрела на Вока: «Значит, говоришь, голова не нужна? Ну-ну. Похоже, вам очень сильно не хватает этих самых голов, именно этих. Уж не знаю как, но им нужно что-то узнать, есть какая-то тайна».

Ира сощурила глаза и впилась взглядом в жива, как будто могла что-то в нём разглядеть.

– Скажи, а почему вы сами не можете завершить картину?

– Я не совсем в курсе, но, кажется, информация о последней голове была утрачена.

«Ещё бы, – зло подумала Ирина, – птичка унесла». А вслух сказала:

– А почему я должна доделывать эту работу? Вообще-то я не художник.

– Я не знаю, мне велено было тебя сюда привести именно с этой целью. Пожалуйста, заверши картину, ведь ты знаешь как.

Ире вдруг стало скучно и неинтересно! Ей уже не хотелось задавать ему вопросов, пытаясь понять, как и чем они живут. Неинтересны стали их технологии, пусть даже самые невероятные. И это место, и всё его безголовое царство – НЕИНТЕРЕСНО.

«Что делать, не знаю. Наверное, придётся всё-таки закончить эту чёртову картину». В этот момент Ира ощутила в себе нарастающее беспокойство, тревогу: «Не делай этого!» – отчётливо услышала она у себя в голове. Она резко развернулась спиной к картине и лицом к Воку.

– Я не буду этого делать, – чётко произнесла каждое слово.

– Но почему? Ведь Верховный совет…

Ира не дала ему договорить, перебив на полуслове:

– Мне плевать на твой совет! Я не буду этого делать! НЕ ХОЧУ!

У неё за спиной послышался шум. Девушка обернулась. С картины отваливались камушки и падали вниз – один, два, три… и вот уже вся она пришла в движение. Вок схватил Иру за руку.

– Бежим! Скорее!! – Он распахнул дверь и понёсся вперёд, крепко сжимая её ладонь.

Они бежали по тёмному коридору. Впереди виднелась открытая дверь, но расстояние между ними и ею не сокращалось. Коридор как будто вытягивался. Дверь медленно стала закрываться. Вок наклонился немного вперёд и побежал ещё быстрее. Ира еле поспевала за ним, изо всех сил вцепившись в его руку. Они успели выскочить за дверь, и та мгновенно с грохотом захлопнулась. Беглецы выскочили на мостик, который уже не был маленьким и аккуратненьким. Он вытянулся и изогнулся, как гигантский червь. Бежать по нему было очень трудно, ноги скользили по гладкой поверхности, которая так и норовила сбросить их. Пространство вокруг искажалось, как в кривом зеркале. Раздался треск, и перила справа кусками полетели в воду. Вок вцепился в оставшиеся слева перила и буквально тянул Иру за собой. Она часто поскальзывалась и падала на колени. Жив оторвался от перил, наклонился, подтянул девушку, поставил на ноги и крепко обхватил за талию, сильно прижав к себе.

– Держись! Держись крепче! – Ему пришлось кричать, потому что вокруг стоял невероятный грохот.

Вода из фонтана то ли заледенела, то ли остекленела, во всяком случае, её прозрачные осколки кусками сыпались вниз. Стены дрожали, а по озеру катились большие волны. Несмотря на то, что Вок практически нёс Иру на себе, двигался он очень быстро. Но всё равно они достигли лишь середины моста, когда увидели, что и эта дверь медленно закрывается. Жив опять взял девушку за руку.

– Быстрее, быстрее бежим.

С середины мост уходил дугой вниз, что придало им ускорения. Ещё немного, и они фактически врезались в закрывающуюся дверь, которая сначала отлетела от удара, тут же вернулась и с силой захлопнулась, но они успели проскочить.

Впереди опять длинный коридор, по которому они неслись во весь опор, а он всё вытягивался и вытягивался, и, казалось, конца ему не будет. Вок бежал легко, стремительно, и только благодаря ему Ира была ещё на ногах, хотя сил едва хватало. Наконец они добежали до проёма в стене, через который вошли сюда. И опять же стена медленно ползла, сокращая проход. И в этот раз они успели в последние секунды, буквально протиснулись в узкую щель. Стена сомкнулась.

В зале творилось что-то немыслимое. Стены и пол дрожали, колонны сыпались и разлетались гигантскими осколками. Грохот, треск, шум невероятный. Ира и Вок на секунду остановились, замешкались – куда дальше? И тут ближняя колонна слева отошла от стены и медленно поплыла вниз. Жив среагировал первым – схватил Иру, сильно прижал к себе и придавил к стенке. Она вжалась в Вока всем телом, уткнулась лицом и замерла. Раздался оглушительный грохот, похожий на взрыв. Обломки колонны фонтаном разлетелись в разные стороны. К счастью, беглецы не пострадали, их даже не поцарапало. Но опасность не исчезла, и нужно было торопиться. Прыгая через мелкие обломки и обегая крупные, они преодолели зал. Белая дверь уже была разрушена и не создавала препятствия, а вот массивные двери самого собора несли в себе серьёзную угрозу. Ира на секунду представила, что может произойти с тем, кто окажется между ними, когда они сомкнутся. Мокрое место останется. Она внутренне содрогнулась. Но и на этот раз они с безголовым в последний момент успели выскочить, в два прыжка преодолели ступеньки и остановились. Ире нужно было перевести дух. Руки-ноги дрожали, а глаза застилала тёмная пелена.

Всё стихло. Девушка наконец успокоилась и только сейчас почувствовала, что что-то колет ей правую ладонь, подняла руку к лицу и разжала кулак. Надо же, камушки, она так и держала их всю дорогу. Они сверкнули острыми гранями и в следующий момент превратились в горсть песка, прямо у неё на глазах. Ира ссы́пала песок себе под ноги и с удивлением обнаружила, что и стои́т-то на песке, хотя хорошо помнила, что здесь была небольшая полоска травы между шоссе и ступеньками собора. Вок стоял напротив, совсем близко к ней, но всё же на дороге, и почему-то никаких признаков песка на ногах и на плетёнках у него не наблюдалось. Девушка открыла было рот, чтобы спросить, но он перебил её:

– Смотри. – Он указал рукой в сторону собора.

Ира оглянулась назад и замерла. От величественности здания не осталось и следа. Перед ней стояли серые покосившиеся развалины, да и те тихо ссыпáлись. Собор неслышно обрушáлся внутрь самого себя. При этом по песку бежали волны, как на воде от брошенного камня. Затем образовалась воронка, в которую провалились остатки того, что недавно выглядело так великолепно и торжественно, и она затянулась песком. Ира почувствовала под ногами слабое колебание, и всё успокоилось, как будто и не было ничего.

Девушка печально вздохнула, разворачиваясь к Воку, чтобы высказать своё сожаление, но увидела, что и он, и дорога, и парк стремительно удаляются и уменьшаются, а полоска песка становится всё шире и шире.