Черный парусник

Амелия Грэмм

Черный парусник

© Грэмм А., текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

1 Портрет с небес

Это был самый настоящий кошмар наяву. Флинн еле плелся, не разбирая дороги. Впереди маячил яркий силуэт Хольды. Она шла быстрой и твердой походкой и что-то говорила, но он ничего не слышал: все ее слова терялись среди тревожных мыслей, роившихся в его голове. Они так яростно метались из стороны в сторону, что казалось, вот-вот пробьют череп и вылетят наружу, заполнив тишину древнего космоса воплями отчаяния.

Когда Граф Л сообщил, что Флинн должен вернуться в свою банду и стать одержимым, он подумал, что великий страж порядка неудачно пошутил. Но, увидев, что его серьезное выражение лица так и не сменилось даже тенью улыбки, Флинн понял: шуткой тут и не пахло. От мысли, что придется стать одной из этих тварей, к горлу подкатывала тошнота, а тело пробирала дрожь.

Раньше Флинну уже приходилось встречаться с собственными демонами или сражаться с чужими, но теперь ему нужно будет позволить этой мерзости вырасти внутри него и заполнить душу. А ведь он так старался бороться! Каждая битва давалась ему тяжело, вытягивая все силы до последней капли. И что же теперь? Все это было бессмысленно? Напрасно он пытался стать лучше, ведь скоро его душа утонет во мраке, из которого он вряд ли сможет найти путь к свету. Флинн видел, в кого превратился Безумный. Та же участь ждала и его.

Он все брел и думал, что было бы неплохо, если бы прозрачный пол под ногами вдруг исчез: тогда бы следующий шаг избавил его от мучений. Полет в бесконечной тьме среди звезд сейчас казался ему более привлекательным будущим, чем то, которое выбрал для него Граф Л.

– Аккуратнее! – рявкнула Хольда, когда Флинн, пребывая в глубокой задумчивости, случайно наткнулся на нее.

– Прости, – пробормотал он, потирая лоб. – Немного отвлекся.

Флинн поднял глаза и увидел, что они с Хольдой стоят возле зеленой двери, на которой сияла нарисованная ветка терновника. Это была комната Тигмонда.

– Зачем мы пришли сюда? – спросил Флинн, недоумевая.

– Когда Тигмонд получит новое звездное тело, он первым делом придет сюда, – пояснила Хольда и дернула за ручку двери. Закрыто. – Эй, Прекрасный Рыцарь, открой нам!

– Тигмонда нет дома, – ответил бархатистый голос.

– Да знаю я! – крикнула девушка, уперев руки в бока. – Все равно открой!

Замок щелкнул, и дверь тихонько отворилась. Хольда оттолкнула ее в сторону с такой силой, что та стукнулась о невидимую стену.

– Хольда, дверь не виновата в твоем плохом настроении, – сказал Флинн, проходя в комнату вслед за ней.

В ответ Хольда повернулась и одарила его пронзительным взглядом, который явственно говорил, что если он не заткнется, то повторит судьбу несчастной двери.

– Ладно, молчу, – сдался Флинн.

Хольда, шумно выдохнув, подошла к камину, над которым был изображен Прекрасный Рыцарь. От его образа по-прежнему веяло полной безмятежностью, из-за чего у Флинна на сердце стало спокойнее. Раз Прекрасный Рыцарь не взволнован, значит, с Тигмондом все в порядке и он скоро вернется. Они ведь связаны. Хотя вдруг живые граффити не умеют испытывать всех эмоций, доступных людям, и Прекрасному Рыцарю просто нет дела до того, что его друг попал в беду?

– Есть новости насчет Тигмонда? – спросила Хольда, сдвинув брови.

– Пока что тишина, – недолго помолчав, ответил Прекрасный Рыцарь.

– Тогда будем ждать здесь, – сказала она и обвела комнату взглядом.

– Ты как хочешь, а я с ног падаю, – пожаловался Флинн и, дойдя до ближайшего кожаного дивана, повалился на бок.

– Как ты можешь спать в такой момент? – возмутилась Хольда.

– Ну это же не мой возлюбленный умер и потерялся в мире мертвых.

После сказанного во Флинна полетела толстенная книга и угодила в живот.

– Ай! Хольда, прекрати беситься!

– А ты прекрати быть неблагодарным! Тигмонд пожертвовал собой, чтобы мы с тобой выжили и смогли победить Безумного, ты понимаешь это?!

– Понимаю! Прекрасно понимаю! – потирая живот, воскликнул Флинн. – А еще я прекрасно понимаю, что мы ничего не можем сделать и лишать себя сна – не лучшее решение. Ты и без меня знаешь, что может пройти еще много времени перед тем, как Тигмонд вернется. – Сперва он хотел сказать «если вернется», но подумал, что после этого в его сторону полетит что-то потяжелее книги, а идти за новым телом ему вовсе не хотелось. – Я вот, например, целый год бродил по костяному коридору, пока не добрался до кабинета Властелина Смерти. А если с Тигмондом будет то же самое? И что прикажешь? Год глаз не смыкать и ждать, когда он вернется?

Хольда ничего не ответила и, резко отвернувшись, достала первую попавшуюся книгу из шкафа и принялась ее быстро листать, будто в ней где-то было написано точное время, когда вернется Тигмонд.

Перевернувшись на другой бок, Флинн уперся носом в спинку дивана и сомкнул веки. Ноздри щекотал запах старой кожи и пожелтевших от времени книг. По комнате разносились тихие звуки: мерное шипение кометы, парящей в камине, шелест страниц и напряженное дыхание Хольды. Во всей этой обстановке к Флинну совсем скоро пришел долгожданный сон, который с распростертыми объятиями принял его, но так и не подарил ни одного сновидения.

– Тигмонд… Тигмонд, ты где? – послышался растерянный голос.

С трудом продрав глаза (ему показалось, что, пока он спал, их залили клеем), Флинн поднялся и сонно завертел головой. Наткнувшись взглядом на яркий свет камина, он машинально отвернулся и увидел портрет над письменным столом. На нем была изображена мама Тигмонда – красивая шатенка в сапфирово-синем платье в тонкую белую полоску. Ее темные глаза в этот раз не излучали того волшебного света, который раньше наполнял всю комнату. Сейчас в их глубине таилась тревога. Губы женщины на портрете шевельнулись, и она произнесла:

– Кто вы? И где Тигмонд?

Флинн вместо ответа выдал нечто похожее на тот звук, который издает чайник, когда в нем закипает вода и крышка немного приподнимается из-за пара. Он осмотрелся в поисках Хольды и обнаружил ее на одном из диванов. Плечи опущены, на коленях лежит раскрытая книга, а веки с рыжеватыми ресницами сомкнуты. Видимо, не найдя в себе сил дальше бороться со смертельной усталостью, она все же уснула.

– Эй, Хольда, – Флинн подошел к девушке и легонько встряхнул ее за плечи, – проснись, у нас тут гость.

Хольду словно окатили ледяной водой: она резко вдохнула и широко распахнула глаза.

– Тигмонд наконец-то вернулся?! – с надеждой в голосе спросила она.

– Нет, – нахмурившись, ответил Флинн, чувствуя себя взрослым, который только что разбил мечты ребенка. Он повернулся в сторону портрета. – Смотри.

– Кто вы? – повторила вопрос нарисованная женщина.

– Мы друзья Тигмонда, – сказала Хольда, торопливо подойдя к письменному столу.

– А где он сам?

Хольда открыла рот, но так и не смогла ничего произнести: в нее будто попали дротиком с парализующим ядом.

– Он… он на задании! – соврал Флинн, тоже приблизившись к портрету. – Мы вот сидим, ждем, когда он вернется, чтобы обсудить важный план. – Он говорил натянуто и очень неубедительно, но всей душой надеялся, что мама Тигмонда не распознает эту неумелую ложь.

Сначала выражение ее лица не изменилось, словно женщину поразил тот же яд, что и Хольду, но потом ее красивые черты смягчились: темные глаза засверкали, а улыбка обнажила жемчужные зубы.

– Друзья? Ах, точно… Я о вас двоих наслышана, – сказала мама Тигмонда.

Ее голос казался таким мягким и обволакивающим, будто кто-то заботливо укрывал тебя теплым пледом в суровую, холодную ночь.

– Ты Флинн. – Женщина направила на него взгляд, от которого невольно захотелось растаять. – А ты Хольда, – с особенной нежностью добавила она. – Тигмонд каждый вечер рассказывал о вас.

– К-каждый вечер? – к Хольде наконец-то вернулся дар речи.

– Ну… почти каждый, – уточнила женщина. – Нам разрешено поговорить полчаса в одно и то же время, но иногда он так много работает, что все же не успевает. Очень жаль, что я опять его не застала. – Мрачная тень огорчения упала на ее лицо, но, быстро скользнув, исчезла, вновь уступив место улыбке. – Передайте ему, что сегодня я была тут, как и всегда, а то вдруг он подумает, что я забыла.

– Передадим! – горячо произнесла Хольда. – Мы обязательно передадим ему, что вы были здесь!

– Спасибо, Хольда, – засияла женщина. – И скажи Тигмонду, чтобы берег себя. Напомни ему о его обещании: что мы обязательно встретимся и я смогу обнять его.

– Да, конечно! Все скажу! – закивала Хольда, и ее темно-рыжие косички хлестко ударили по замшевой куртке.

– Что это было? – подал голос Флинн, когда краски на портрете застыли.

– Видимо, этот портрет связан с Небесными Чертогами, – ответила Хольда.

– Разве так можно? – спросил Флинн, находясь в полном замешательстве. – Нам ведь постоянно говорят, что связаться с близкими, которые улетели в Небесные Чертоги, никак нельзя.

– А еще нельзя отнимать у людей память, чтобы они, забыв тебя, преспокойненько отправились в Небесные Чертоги, – повернувшись, сказала Хольда и многозначительно глянула на Флинна: – Ты разве не понял? Этот портрет Тигмонд выменял на свою Монету Судьбы.

– Ты знала об этом?

– Конечно же нет! Я удивилась не меньше тебя, но мне хватает мозгов, чтобы сложить два и два.

– Теперь, оказывается, у меня мозгов нет, – проворчал Флинн.

– А когда это они у тебя были? Напомни мне, пожалуйста! – фыркнула Хольда.

Он точно знал, что этот ветерок ссоры вскоре неминуемо превратился бы в бурю раздора, но, к счастью, их прервал звонок.

«Тр-р-р-дзынь! Тр-р-р-дзынь!» – надрывался антикварный телефон, стоявший на низеньком столе между диванами.

– Не знал, что он рабочий, – изумился Флинн. – Думал, что он тут просто для красоты.

– Кто-нибудь, будьте добры, возьмите трубку, – попросил Прекрасный Рыцарь. – Это Мойра из приемной Властелина Смерти, она не может связаться с Графом Л, поэтому звонит сюда. Я сообщил ей, что вы здесь.

Хольда молниеносно схватила трубку и так сильно прижала ее к уху, будто захотела срастись с ней.

– Алло! Алло! – крикнула она в тишину на том конце провода. Ее грудь тяжело вздымалась. – Мойра, не молчи! Это Хольда! Что там с Тигмондом?!

Трубка затрещала, зашипела, и послышался голос Мойры. Хольда с каменным выражением лица слушала ее, но Флинн не смог разобрать ни слова.

– Ясно, – коротко ответила Хольда и положила трубку на место.

– Ну, что там? – с замиранием сердца спросил Флинн.

Она подняла на него разноцветные глаза и, ничего не сказав, направилась к выходу.

«Может, Тигмонд уже за порогом и она пошла встречать его?» – пронеслось в голове Флинна.

Он, не размышляя ни минуты, последовал за Хольдой, надеясь, что это от неожиданной и всепоглощающей радости у нее было такое непроницаемое лицо.

Они долго шли по древнему космосу в компании гнетущего молчания и в окружении умерших звезд, пока не наткнулись на лифт.

– Ты же сказала, что Тигмонд первым делом направится в свою комнату, когда получит новое тело, – напомнил ей Флинн, совершенно не понимая, зачем они сюда пришли. – Или весь процесс прошел настолько плохо, что Мойра вызвала нас в резиденцию Смерти, чтобы мы отволокли новехонькое тело Тигмонда к нему домой, потому что сам идти он не может?

Хольда зашла в лифт и, подождав, когда Флинн присоединится к ней, закрыла решетку.

– И куда едем? – спросил он.

– Куда бы не следовало, – вздохнула она и нажала на кнопку.

– Ты же говорила, чтобы я никогда, ни при каких обстоятельствах не нажимал на кнопку с номером 4, – покосившись на панель, медленно произнес он, – а сама вот нарушила собственное правило.

– У нас нет выхода. – Хольда покачала головой. – Мойра сказала, что Тигмонда нет в резиденции Смерти, а это означает только одно: он угодил в Лимб.

Гнетущее молчание вновь вернулось в их компанию, к которой через пару мгновений присоединился пронзительный скрип лифта. Теперь их было четверо.

2 Чернее черного

– Хольда, умоляю тебя, откажись от этой затеи, – пытался уговорить ее Флинн. – Это самоубийство.

– Без тебя знаю, – процедила Хольда. – Но сидеть сложа руки я тоже не могу.

– Из Лимба нет пути назад. Если Тигмонд попал туда, то мы бессильны. – Голос Флинна стал тихим-тихим. – Мне очень жаль.

– Слушай, – Хольда нервно дернула головой и впилась в него взглядом, полным гнева, – если тебе страшно – возвращайся назад, я тебя осуждать за это не буду, но не смей меня отговаривать или как-то мешать. – Она сделала судорожный вдох и, сузив глаза, стала всматриваться во тьму за решеткой лифта. – Я уже потеряла одного друга. Больше я никого не отдам этому проклятому Лимбу.

– Нет, я не уйду. В какое бы темное болото ты ни залезла, я постараюсь тебя оттуда вытащить, – решительно сказал Флинн.

– А если увязнешь вместе со мной?

– Тогда мы будем неудачниками, но теми неудачниками, которые боролись до самого конца.

Хольда посмотрела в пол и слабо улыбнулась, но вскоре ее лицо исказилось от испуга: лифт шатнуло и послышался противный скрежет металла. Едва устояв на ногах, Флинн выпрямился и одной рукой приобнял Хольду.

– Ты как? – спросил он.

– Да вроде нормально, – дрожащим голосом ответила она. – Ненавижу всю эту технику. Жила я во времена лошадей и телег – и не жаловалась.

– Кажется, мы больше не едем, – заметил Флинн, осматривая золотую кабину.

– Или едем, но очень-очень медленно, – сказала Хольда, убирая его руку со своего плеча.

– Может, мы уже на месте? – предположил он.

Вплотную подойдя к решетке лифта, Хольда вцепилась в нее пальцами и попыталась открыть, но ничего не вышло.

– Нет, точно не приехали. – Она покачала головой и встала на цыпочки, пытаясь что-то разглядеть в темноте древнего космоса.

– Интересно, а диспетчер тут есть?..

Флинн посмотрел на панель в поисках кнопки с изображением колокольчика, на которую следует нажать в случае поломки лифта, но, увы, такую не обнаружил.

– Ну и что будем делать? – спросил он у Хольды.

– Главное – не паникова-а-а-а-а!.. – Ее голос сорвался на дикий вопль, потому что в этот самый момент трос лифта оборвался, и кабина устремилась в свободное падение.

– Хольда!!! Хольда!!! Не держись за решетку: ты себе пальцы переломаешь, если мы ударимся обо что-то! – кричал Флинн, чувствуя, что его тело начинает приподниматься, словно он попал в зону невесомости.

– Если я не буду держаться, то сломается мой хребет!!! – голосила она, сильнее вцепившись в решетку.

Ноги Флинна оторвались от пола, и его притянуло к потолку с такой силой, будто его позвоночник был намагничен.

– Да что же это такое творится?! – максимально сжавшись, провопила Хольда и зажмурилась.

– Кто-нибудь, помогите!!! Мы не хотим опять умирать!!! – отчаянно воскликнул Флинн, хотя прекрасно понимал, что вряд ли кто-то их услышит. Разве что древние звезды, но они всегда оставались безучастны к проблемам людей.

Он уже мысленно готовился в прямом смысле разбиться в лепешку, как внезапно лифт стал замедляться. Ноги Флинна потяжелели, точно налились свинцом, и вскоре коснулись пола. Хольда же, почувствовав, что они больше не несутся в бездну на огромной скорости, немного выпрямилась и открыла глаза.

– Закончилось? – сдавленно спросила она.

– Наверное, да, – еле шевеля языком, ответил Флинн.

Разжав побелевшие пальцы, Хольда облегченно выдохнула, повернулась к решетке спиной и сползла на пол.

– Вот это был полет. Фух! – Флинн ладонью вытер пот со лба, мысленно приказывая коленям не дрожать.

– Слава творцу! Отделались испугом, – отдышавшись, сказала она и запрокинула голову.

– И куда это нас занесло? Вряд ли это древний космос, я не вижу ни галактик, ни созвездий, – задумчиво произнес Флинн.

Снаружи простиралась бесконечная тьма, и лишь два ряда факелов разрезали ее. Они тянулись от кабины лифта вдоль невидимой дороги. Шипя и трепеща, хотя ветра не было и в помине, белое пламя создавало причудливые танцующие тени.

– Не знаю. – Голос Хольды звенел, как струна, которую случайно задели рукой.

Решетка лифта без чьей-либо помощи отодвинулась, как будто сама тьма решила открыть ее, и Хольда вмиг вскочила на ноги.

– У-у-у-у-у, – донеслось откуда-то извне.

Сначала Флинн подумал, что это свист межзвездного сквозняка, но, когда он услышал следующее, его сердце ушло в пятки:

– Мо-о-о-е-е-е, – простонал кто-то снаружи.

– Что это за хрень там воет? – дрожащим голосом спросил Флинн и напряг зрение, но ничего, кроме факелов и тьмы, он так и не увидел.

– Не знаю! И знать не хочу! – воскликнула Хольда и яростно принялась нажимать на кнопку с номером 4.

Но лифт был полностью неподвижен: видимо, этот полет окончательно доконал его.

– Черт! Черт! Черт! – ругалась Хольда, кулаком ударяя по панели.

– Мо-о-о-о-о-е-е-е-е-е… – повторился все тот же надрывный стон.

Лампочка в лифте зажужжала, начала мигать и погасла. Теперь единственным источником света остались горящие снаружи факелы. Их белесые огоньки заметно вытянулись, а потом стали наклоняться то вперед, то назад. Это было похоже на приветствие. Вот только кого они приветствовали?

Ответ не заставил себя ждать. Десятки черных рук ворвались в кабину лифта и обхватили Хольду с ног до головы. Она и пикнуть не успела, как они вытащили ее и с невиданной скоростью уволокли куда-то во мрак.

– Хольда! – крикнул Флинн и выбежал наружу.

Почувствовав под ногами твердую поверхность, он уверенно рванул вперед. Белый огонь, наклонившись, облизывал его спину и волосы, но не опалял, а, наоборот, обдавал леденящим холодом.

«Поторопис-с-сь, Флинн, – прошептал Шешан в его голове. – Хольда долго не продерж-ж-жится».

«Что за монстр ее похитил?» – мысленно спросил он.

«Это Лимб», – ответил змей.

«Лимб?! Та тварь с кучей рук и есть Лимб?! – У Флинна от потрясения все мысли в голове перемешались. – Я-то думал, что это место – лабиринт, в котором души, отравленные злобой и ненавистью, доживают свой век!»

«Нет. Лимб живой. Он охотитс-с-ся за теми, кого кос-с-снулась тьма, чтобы потом сожрать их».

«Но ведь это не про Хольду! У нее светлая душа!»

«В душе Хольды живет с-с-скорбь, для Лимба этого достаточно. Сейчас он запятнает ее душ-ш-шу скверной, которая сочится из его стен, а после поглотит…»

Флинна от услышанного бросило в холодный пот. Он ускорился. Нужно успеть, пока эта омерзительная тварь не поужинала Хольдой!

Пламя факелов зашипело, расплевалось искрами, которые белесым роем проникали в нос и рот, наполняя их холодом и горечью. Перед глазами все поплыло, и Флинн чуть было не упал, споткнувшись на ровном месте. Казалось, что мир вокруг пытался остановить его, предупредить, чтобы он не смел идти дальше.

– Нет, и не пытайтесь! – воспротивился Флинн. – Я не брошу Хольду, не брошу!

Темное пространство прошила яркая вспышка. Она с оглушительным свистом пронеслась над головой Флинна. Это было что-то смутно знакомое. Он остановился и, оглянувшись, увидел, как в вышине парит стрела Хольды.

– Химера! – попытался докричаться до нее Флинн. – Химера, пожалуйста, отведи меня к Хольде!

Стрела зазвенела, повернулась в противоположную сторону и золотой молнией умчалась вдаль. Он ринулся за ней. Белый огонь неистово хлестал по лицу, и Флинну казалось, что он пробирается сквозь снежную бурю – настолько ледяными были пощечины. Колкий воздух проник в легкие, и стало труднее дышать, но он не останавливался. Ему казалось, что, если он остановится хотя бы на минуту, его тело окоченеет и он больше не сможет сдвинуться с места.

Флинн увидел, что вдалеке факелы начали расходиться в стороны, опоясывая стену из черного глянцевого камня. Белые отсветы блуждали по неровной поверхности. Стена будто щетинилась, как дикое животное, собравшееся напасть на своего обидчика.

Стрела внезапно поднялась выше, на мгновение замерла, а затем стремительно полетела вниз и ударилась обо что-то темное впереди. Во все стороны брызнули золотистые искры, Флинн остановился и машинально прикрыл лицо сгибом локтя.

«Что происходит?» – спросил он у Шешана.

«Химера пытаетс-с-ся пробить ловуш-ш-шку, в которую угодила Хольда», – ответил змей.

«Тогда помоги ей!» – воскликнул Флинн.

Он выпрямился и увидел впереди кокон, сплетенный из черных рук. Сияющая стрела разогналась и опять ударила по нему, и снова разлился водопад искр.

Флинн вытянул правую руку, сосредоточился, и золотистый змей, извиваясь, полетел к кокону. Его острые клыки вонзились в черные пальцы, но ничего не произошло. Шешан старался прокусить кокон в других местах, но тщетно. Попытки Химеры тоже не увенчались успехом. Тогда Флинн подбежал к кокону, схватился за одну из дьявольских рук и дернул ее на себя, но та точно окаменела – не сдвинуть.

– Хольда, ты меня слышишь?! Хольда, ответь! – надрывал он горло, но ответом была тишина.

Флинн в отчаянии принялся пинать кокон, но и это не помогло освободить Хольду, зато здорово разозлило Лимб: одна из рук схватила его за шею и приподняла над полом. Ледяные пальцы сжались сильнее, и перед глазами Флинна вспыхнули сияющие точки. Он подумал, что его позвоночник сейчас не выдержит и с хрустом сломается, как сухая ветка. Оставалось только одно: слабо бить по черной руке в надежде, что пальцы разожмутся, но вместо этого они лишь усилили хватку.

В тот момент, когда еще одна рука потянулась к Флинну, его сознание почти угасло. Длинные пальцы, похожие на паучьи ноги, вцепились в его куртку – и вдруг все закончилось. С леденящим душу воплем Лимб отпустил Флинна и Хольду. Все руки задрожали, искривились так, будто их сломали в нескольких местах, и вросли в неровную стену – туда, откуда они и вышли.

Флинн стоял на коленях и не мог отдышаться. Хольда выглядела просто ужасно: вены на ее лице вздулись, потемнели, а глаза стали абсолютно черными; нельзя было различить ни белков, ни радужки – сплошная тьма.

Химера и Шешан вернулись на свои места, и Флинн ощутил тепло, окутывающее сердце. Он без раздумий достал из кармана серебристую флягу и напоил Хольду «Слезами единорога». Это подействовало: внешность девушки из инфернальной стала обычной.

– Умоляю… давай… уйдем… отсюда… – начал Флинн, делая паузы через каждое слово. Он приложил флягу к губам, сделал хороший глоток и продолжил говорить: – Еще немного, и от тебя бы ничего не осталось. Зря я позволил тебе пойти на это сумасшествие. И так понятно, что Лимб ни за что не вернет Тигмонда. Эта прожорливая тварь никогда не выпустит то, что попало к ней в желудок.

– А если Тигмонда еще не съели? – откашлявшись, сказала Хольда. – Если он застрял снаружи, как и я? Он будет бороться до последнего, я знаю его!

Флинн глянул сначала в одну сторону, потом в другую. Факелы простирались в бесконечность, тусклым огнем освещая стены Лимба.

– Да мы целую вечность будем искать его тут… Пойми же, прошло много времени. Даже если он и застрял, скверна давно сделала свое грязное дело…

– Что я тебе говорила? – процедила Хольда сквозь зубы. – Не смей меня отговаривать или мешать! Я тебя не держу.

Она вскочила на ноги, повернула налево и неровной походкой пошла вдоль стены, попутно прихватив один из факелов. Тяжело вздохнув, Флинн тоже поднялся и последовал за ней.

Прошел час или около того, а стена не кончалась. Хольда несла перед собой факел и внимательно всматривалась в черную глянцевую поверхность. Иногда появлялись руки, но она отбивалась от них, прижигая белым огнем, – и те снова возвращались в стену.

Пару раз они видели, как прямо из камня сочилась липкая, мерзкая жидкость. Она тянулась, точно кисель, а спустившись на пол, начинала бурлить: на ее поверхности надувались пузыри и с противным звуком лопались. И каждый раз Флинн и Хольда, боясь заразиться, осторожно перепрыгивали эти лужицы со скверной. Лимб будто исходил слюной в ожидании новых жертв.

Флинну надоело идти в компании своих гнетущих мыслей, поэтому он решил поговорить с Шешаном:

«Спасибо, что помог нам с Хольдой. Если бы не ты и Химера, мы бы уже торчали в брюхе Лимба».

«Не мы с Химерой с-с-спасли вас-с-с».

«Но как же. – опешил Флинн. – Ведь больше было некому!»