Полоса тёмная. Полоса светлая. Жизнь

И он побежал.

Гаянэ прижалась к нему, уткнувшись лицом в куртку. И он бежал. Бежал, строя в голове несбыточные планы, пока не услышал знакомый голос.

– Стой, Громов! Стреляю!

Он ещё шагнул вперёд, когда в спину ударило, и в груди родилась боль. Ноги не выдержали, он упал на колени, чувствуя, как горячее стремительно растекается по груди, посмотрел на резко побледневшую девушку. Гаянэ глядела на него огромными глазами горной серны.

– Почему? – тихий шёпот был еле слышным. Громов с трудом улыбнулся. Лицо девушки стало расплываться перед глазами.

– Я люблю тебя.

Гаянэ отняла руку от своей груди, провела тонкими пальцами по холодеющей щеке Громова. На белой коже остались кровавые полосы.

– Я тоже тебя люблю…

Два тела, мужчины и девушки, лежали на земле, когда возле них остановились двое. Брюнет в чёрной кожаной куртке и немолодой мужчина в штатском.

– Хороший выстрел, Котовский.

Мужчина в штатском нагнулся, достал из-за пояса убитого наган, что-то тихо пробормотал себе под нос. Котовский повесил винтовку на плечо.

– Вас совесть не мучает? – штатский протянул наган Котовскому. – Он не заряжен.

– Нет.

Котовский мельком взглянул на наган, его взгляд скользнул по лицам убитых.

– Далеко пойдёте, Котовский.

Штатский бросил наган и зашагал прочь к аилу. Котовский ещё немного постоял, а затем, резко повернувшись, последовал за штатским.

Он ещё не знал, что до конца жизни ему будут сниться две счастливые мёртвые улыбки.

Яблоневый сад

Яблоневый сад пах жасмином. На въезде в город берёзовая роща плавно сменялась этим дивом. Яблони были везде. Дома тонули в кипенно-белой пене, расплескавшейся по берегу реки. Аромат можно было резать ножом и сдавать в парфюмерию.

Но, кроме сада, город удивлял своей плавной и неторопливой жизнью. Само время замедляло здесь стрелки часов и ласково баюкало на своих волнах. Виктор очень быстро сумел оценить всю прелесть этого места.

Молодой художник часами гулял по кривым улочкам и старинным набережным, принося домой эскизы и наброски деревянных и каменных построек, утопавших в зелени. А ещё портреты незнакомой девушки в соломенной шляпке с лилией, что случайно увидел в первый день из окна трамвая. И пусть на набросках были только подбородок с нежной линией губ, выглядывающие из-под соломенных полей, Степан Иваныч, старик-хозяин дома, где снимал комнату Виктор, сидя в тени развесистой яблони за небольшим полурассохшимся столиком и глядя на рисунки, восхищённо прицокивал языком и предлагал закурить крепкого самосада.

Виктор с улыбкой отказывался, чем ещё больше восхищал деда.

– Стойкий, хвалю! – Степан Иваныч усмехался, перекатывая в зубах "козью ножку".

– Красиво у вас, – Виктор убирал эскизы в папку, садился рядом. – Не город – сказка.

– Эк, сказка… – Хмурился собеседник, смотрел на вечеревшее небо, где из нежно-розовой мякоти облаков всплывала огромная жемчужина растущей луны, и замолкал, лишь иногда добавляя: – Вечером из дома не ходи. Беда будет.

– Почему беда-то? – удивлялся юноша. – Рассказали бы хоть, Степан Иваныч. А то пугаете как маленького.

– Не пугаю, – затянулся самосадом старик. – Сказка это. Нашего городка. В древности, бают, дело было. Татары на крепость напали, что тут стояла. Наши оборонялись, как же без того, да не выстояли. И татары эти с князя выкуп потребовали: девушек самых красивых с княжной во главе. Кто говорит: князь струсил, кто – что княжна сама согласилась, чтобы остальных спасти. Только вражины поглумились над защитниками – девок попортили и утопили всех. И княжна, говорят, перед смертью прокляла всех: обещала вернуться и князя, а вместе с ним и весь город, с собой в реку увести. Говорят, князь после этого из города сбежал, и больше его никто не видел.

– И вы в это верите? – Виктор с любопытством смотрел на старика.

– А кто ж его знает, как оно было, – пожал тот плечами. – Только каждый год по весне молодого утопленника достают. Не ходи вечером.

Виктор улыбнулся – что бояться, не князь ведь, а люди и без сказок тонут, – и пошёл готовить скромный ужин.

Он верил, что город принесёт ему счастье.

Через неделю, возвращаясь домой, он встретил Её.

Девушка в белом струящемся платье тонким изваянием стояла на пустынной тенистой набережной, а её взгляд скользил над чёрными водами реки. Длинные русые волосы нежно ласкал ветер, яблони осыпали стройную, почти подростковую фигурку, тёплым снегом лепестков оседая на широких полях соломенной шляпки с перламутровой лилией.

Виктор любовался, боясь спугнуть чудное мгновенье, когда неожиданный порыв ветра сорвал шляпку, и соломенное колесо, подскакивая и подпрыгивая, подкатилось к ногам юноши.

«Это судьба», – подумал Виктор, поднимая шляпку.

«Это судьба», – прошелестело вокруг.

Художник шагнул к девушке, понимая, что хочет остаться с ней в этом городе навсегда.

Она запретила провожать её до дома, но Виктора и без того качало на волнах розового счастья. Каждый вечер они встречались на набережной и неторопливо гуляли вдоль реки.

Юноша взахлёб рассказывал о себе, планах на их совместное будущее, а Его Оля улыбалась, прижимаясь щекой к плечу Виктора. Прохладная нежная кожа не остужала влюблённого, она ещё больше воспламеняла его: художник становился поэтом. И совсем не видел, как недовольно хмурился Степан Иванович.

Виктор готовился к самому ответственному шагу в своей жизни.

Тёплый майский вечер под полной луной он счёл для этого вполне подходящим.

– Оля, выходи за меня замуж, – Виктор протянул девушке открытую коробочку с тонким колечком. – Клянусь, я всегда буду любить тебя.

– Всегда… – Она довольно улыбнулась, золотой ободок скользнул на тонкий палец. – Я так долго этого ждала… мой князь.

Белые руки ундины намертво обняли ошеломлённого Виктора. Под ногами гулко задрожала земля в такт бешеным ударам сердца.

– Я не так жестока, мой князь, – чёрные глаза грустны, а прикосновение белой кожи замораживало даже страх. – Ты и твой обожаемый город умрёте быстро. Но он умрёт раньше. У меня было много времени…

Тысячу лет воды реки подтачивали берег, чтобы в один миг обрушить беду на проклятый когда-то город.

Если бы Виктор мог, он бы закричал.

Лишь располневшая жемчужная луна плыла высоко в небе, ничуть не тронутая зрелищем уходящего под воду провинциального городка.

Летописец

– Вы хотите узнать будущее?

– спросил дух Познания.

– Нет, я спойлеры не люблю.

Гость библиотеки Акаши внёс

последнюю запись, отложил перо,

закрыл книгу судеб и улыбнулся,

исчезая вместе с ней.

Разгром в Москве начался 28 декабря 2038 года.

На самом деле, следовало ожидать. Выжили те, кто смог подвинуться, пережить свой внезапный духовный рост. Не все люди, пережившие вспышку на солнце, смогли смириться с тем, что стало дальше. Знаете, как проходит селекция человеков? По уровню духа.

Высокие вибрации. Душа или переживает эти высокие вибрации, или не переживает их, и соответственно, тело тоже. Всё очень просто. Если дух слаб, обезьянку разрывает на куски.

Спросите: почему так внезапно?

Нет, не внезапно. У нас были предупреждения, Учителя, наставничество… Кап-кап-кап.

Но чаша терпения Высших переполнилась быстрее, чем чаша понимания людей наполнилась хотя бы наполовину.

И те, кого люди называют богами, поступили так, как они поступили. Они начали спасать этот мир.

И спасать тех, кого ещё можно было спасти.

Тех, кто ещё оставались людьми, а не стали окончательно обезьянами.

Однако среди спасённых оказались и люди, у которых… которые были просто люди. Им не было дано каких-то особых магических способностей. Да, да, магия существует, хотите – верьте в неё, хотите – нет. Те, кто умеют, те Знают. А остальным доказывать – глупое и бессмысленное занятие.

Но я отвлеклась.

После вспышки на солнце мир изменился навсегда.

Да, выжили люди с сильным духом, но экономика и привычная жизнь рухнули полностью.

Первый год бы самым тяжёлым и самым страшным.

Нет, погромов не было. Наоборот, люди объединялись в общины, чтобы выжить, по-человечески помогая друг другу. Но не все смогли справиться с навалившимися испытаниями и пережить личные потери.

Пока снова смогли наладить работу электричества, пока решили вопросы с экологией и сельским хозяйством – население Земли сильно поредело. И намного.

Но, так или иначе, всегда кто-то должен стоять у руля, и всегда найдутся недовольные. Такова человеческая натура. Точнее, животная натура.

И вот несколько лет назад, среди тех людей, у которых не было магических способностей, которые просто были хорошими людьми, нашлись те, кто обиделся на магов, и обвинил их в том, что случилось.

Смешно.

До катастрофы процент людей с действительно сильными способностями на планете составлял около одного, максимум – полутора процента. Большинство из них были в полуспящем состоянии, и далеко не все хотели просыпаться. И не каждому было дано проснуться. Судьбы у всех разные.

Но разве это объяснишь тем, кто не хочет слушать объяснений?

Да никогда.

Зато полуправдой очень хорошо можно эксплуатировать людей, которые просто люди, внушая им всё, что угодно.

Это Великая Игра, в том числе.

Потому что если общество не шевелить, оно будет медленно загнивать.

Если озеро не очищать от сора, оно застоится и загрязнится.

В какой-то момент этот баланс был потерян, и сора стало слишком много. Настолько много, что чистой воды в мире почти не осталось. Один мусор. И ладно бы, это был мусор природный: ветки, камни, земля, листья. Нет, это мусор человеческий. Отходы, химия, неразлагаемый пластик, стекло, отрава, заводы, газеты, пароходы…

Ради наживы люди были готовы убить всё вокруг себя. Они верили, что им ничего за это не будет.

Только потоп случился не после нас, а при нас.

Но разве тогда это кого-то волновало? Нет.

Вспышка на солнце – один из способов очистить мир.

Всё зависело от желания Высших оставить на планете людей. Они решили пока оставить.

Как меня занесло в Москву – сама не понимаю. Я не люблю этот город.

Тем более, не люблю его небоскрёбы.

Но сейчас с вершины этого небоскрёба я слышу, что творится на улицах.

Кто я? Я – летописец. Пишу летопись событий прошлого и будущего.

Спросите: а как же настоящее?

Этим занимается наш хронист. Он постоянно торчит в совете и пишет всё, что там говорят.

А я живу в библиотеке. Точнее, в бывшем офисе над ней. Мне так удобнее.

Сюда очень мало кто доходит: слишком высоко подниматься по лестнице.

Но сегодня… сегодня могут дойти.

Впрочем, меня это давно не пугает. Все нужные знания сохранены.

Маг я или человек?

Я очень слабый маг.

Мои способности не выше тех, какими обладает большинство людей. Таких, как я, тоже много.

Консультация на таро, 50 условных единиц за приём – стандартный тариф гильдии гадателей в Москве.

За работу архивариуса в библиотеке платят намного меньше, хватает только на сухпаёк. Два–три клиента по недельной разнарядке от гильдии помогают намазать хлеб маслом.

У магов, настоящих магов, всё не так.

Впрочем, у простых людей тоже всё не так.

Общество снова разделилось на верхи и низы. И вот теперь низы взбунтовались.

На самом деле, причина в том, что у людей нет духовного вождя. Того, кто способен объединить и повести за собой всех в новое будущее.

Он не пришёл в этот мир.

А летопись…

Летопись в книге судеб я пишу по зову свыше. О ней знают только двое.

Считайте это обычным рассказом на тему постапокалипсиса. Это очень удобно, на самом деле: ты можешь говорить любую правду. Поставить нужные теги и выложить на литературном портале. И все примут это за очередную фантастику.

А через восемнадцать лет кто про это вспомнит?

Спросите: когда вспышка на солнце?

Она скоро. Времени достаточно, чтобы проснулись все те, кто должен проснуться.

И поверьте, когда вас будят – вы это не проспите.

А если вы всё-таки захотите это проспать…

Ну, что ж. Воля ваша. Пеняйте на себя.

Почему я пишу об этом сейчас, за восемнадцать лет до?

Да просто так.

Это одна из вероятностей.

Будущее, в котором не случилось Его прихода.

Если Он придёт…

Что ж.

Эту Легенду напишут другие.

Избранный

Я – Избранный.

Именно так. Я спасу мир. Все будут восхвалять меня. Моё имя высекут на алмазной доске, и оно сохранится в веках. Мир навсегда запомнит своего спасителя.

О моём подвиге будут слагать прекрасные оды и легенды, о моей жизни будут рассказывать сказки длинными зимними вечерами. После ужина вся семья соберётся у камина, дети перестанут возиться на мягких шкурах перед огнём и попросят: "Дедушка, расскажи нам про Избранного". Седой старик, глава семьи, закурит трубку и начнёт длинный и занимательный рассказ обо мне. Когда он закончит, малышня тихо и восхищённо будет представлять, каково это: быть Избранным. На следующий день они будут играть, споря, кто из них Избранный, но родители не станут на них цыкать. Они понимающе улыбнутся, зная простую истину: Избранный исполнил свой долг.

Так будет. Я знаю. Провидцы давно рассказали мне правду.

Хорошо быть Избранным. Я понял это, едва встал на ноги и начал говорить. Родители стали очень влиятельными и состоятельными сразу после моего рождения.

Весь мир знал, кто я. Весь мир ждал моего появления.

Ко мне относились с надлежащим уважением и почтением. Все мои желания исполнялись незамедлительно. Взрослые приветствовали меня и уступали дорогу, дети хотели со мной дружить. Мальчишки с гордостью рассказывали друг другу, что я пожал кому-то руку или удостоил кого-то беседой. Девчонки едва ли не дрались за право называться мой подружкой.

Когда я вырос, ничего не изменилось. Везде и всегда, всё, что угодно, только стоило мне пожелать. Мир давал мне всё, зная, что однажды я верну ему долг сполна.

И я тоже это знал. Как знал все свои восемнадцать лет.

Там, за стеной, висят роскошные церемониальные одежды. Лучшие мастера ткали алый и белоснежный шёлк, лучшие златошвейки вышивали узоры. Я надену их.

Сегодня.

Но сейчас… Мне страшно.

Никто не знает, что последний год я живу в страхе. В страхе и отвращении перед самим собой.

– Избранный, – в мои роскошные покои с поклоном входит Провидица. На ней торжественный наряд. – Время пришло.

Смотрю в окно. Закат. Розовое и золотое разлилось по изящным домам и аркам, по тонким сводчатым мостам, по благоухающим клумбам и цветникам. Высоко в небе сиреневые с золотом облака строят сказочный замок. Глубоко дышу полной грудью.

Время пришло. Я должен.

– Идём.

Облачиться в церемониальные одежды, знакомые до каждого стежка: столько раз я смотрел на них. Провидица склоняется в почтительном поклоне, расшитый атлас и шёлк негромко шуршат, но мне плевать.

Там, за резными дверями, настоящим произведением искусства, меня ждут советники и другие провидцы. Ждут, чтобы проводить к месту подвига.

Я не хочу. Отчаянно не хочу.

Но мне некуда бежать.

Я могу только быть Избранным.

Советники и провидцы приветствуют меня, и я иду в сопровождении свиты самых значимых и великих людей в мире.

Иду исполнить свой долг.

– Избранный!!!!

Торжествующий и приветственный рёв собравшихся. Мне кидают под ноги цветы, девушки кричат о своей любви ко мне, парни завистливо смотрят в спину, женщины вытирают счастливые слезы, а мужчины приветствуют торжествующими криками.

Я ненавижу их.

Ненавижу мастеров, ненавижу вышивальщиц, ненавижу эти одежды. Ненавижу эти улыбающиеся, гордые и счастливые лица, ненавижу прекрасный пейзаж вокруг. Ненавижу весь мир за то, что он дал мне.

Ненавижу за то, что не родился одним из них. Обыкновенным.

Я не хочу быть Избранным.

Но у меня нет выбора.

Вот он. Пьедестал.

Белоснежные ступени и квадратная площадка. На ней столб с золотым солнечным диском наверху. Диск сияет, отражая своего небесного брата.

Крики стихают, в полной тишине я поднимаюсь по ступеням. Разноцветная, пёстрая толпа внизу даже не дышит. Она замерла в ожидании чуда.

Чуда, которое могу подарить им только я.

Дерево столба тёплое и приятно греет спину даже через ткань. Над моей головой сияет золотое солнце. Но я смотрю на его небесного собрата.

Я хочу жить.

Безумно. Яростно. Всей душой.

Я не вижу, как поднимается верховный маг и чародей. Не вижу, как провидцы и маги образовали круг. Я не хочу на это смотреть.

Я вижу небо. Глубокое и прекрасное. Облака манят сказкой и красотой.

Солнце. Его свет тёплый и живой, он ласкает мою измученную душу, принося в неё такой долгожданный покой.

Солнце коснулось края далёких гор.

Вспышка. Боль. Не вижу, чувствую, как бежит кровь из смертельной раны в подставленную чашу.

– …ааааанный!!!!!

Ликование, новый удар – и кровью наполняется рот, она течёт по губам, заливая расшитый шёлк. Падаю на колени. Белые плиты заливает моя кровь. Такая… простая.

Обыкновенная.

Красная.

Ни малейшей золотой или голубой искры…

– …ННЫЫЫЙЙ!!!!!!

В последнем усилии ищу взглядом солнце. Вот оно. С его светом не так страшно умирать.

– Мир никогда не забудет тебя, Избранный!

Солнце подмигнуло мне.

Мне плевать на слова величайшего мага мира. Мне плевать, что все ликуют и радуются моей смерти. Мне плевать, что этот мир теперь навсегда принадлежит мудрейшим и добрейшим волшебникам, и никогда не будет уничтожен обычными людьми.

Я исполнил свой долг.

Человек. Просто человек. Без единой капли магии.

Избра…нны…

Тишина

День первый.

Все мои планы летели к чёрту.

Когда я проснулся и, отчаянно зевая, побрёл умываться, выяснилось, что в квартире нет электричества. И воды тоже. Следующим сюрпризом стало понимание, что обязательный утренний кофе с омлетом отменяются. Новая квартира, никакого газа, и теперь я остался голодным и даже без кофе.

Но сюрпризы только начались. Решив перекусить бутербродами и молоком, я открыл холодильник, и мне под ноги плеснула вода. Твою ж мать! Это когда они свет отрубили, что всё так растаять успело?! Матерясь, я кинулся спасать продукты и вытирать залитый пол.

Хорошо, хоть ехать никуда не надо: работаю я из дома в свободном графике. Но настроение испорчено основательно. Стол завален растаявшими полуфабрикатами, которых мне хватало на неделю, а я даже приготовить это не могу! Даже чайник не согреть, мать его! Ещё и ударился несколько раз в ванной, пока искал тряпку и ведро…

Надо срочно звонить и выяснять, когда всё починят. Соорудив бутерброд с ветчиной и сыром, я отправился в комнату только для того, чтобы выяснить, что телефон сдох. Комп тоже отказался включаться, даже электронные часы «радовали» сплошным чёрным экраном! Это вывело меня из себя окончательно.

Все планы накрывались медным тазом. Даже заказчику не отзвониться и не предупредить о задержке! Хотя срок сдачи через день, но оставались моменты, которые требовали проверки и согласования. Завтра придётся всё делать в спешке, а я этого терпеть не могу. Дожевав бутерброд, я запил его молоком и завалился на диван, раздумывая, что делать. Спрашивать соседей бесполезно: день, все на работе, да и не общался я с ними, так, видел пару раз мельком. У меня и друзей-то не было, одни знакомые, с которыми я выбирался иногда в клубы потусить да с девчонками перепихнуться. Родители жили в другом городе, и общался я с ними редко. Не то, чтобы я любил одиночество, просто так сложилось, что с техникой мне было интереснее, чем с людьми. Наверно, поэтому я и выбрал себе специальность программиста и обставил квартиру всем необходимым.

Но теперь проверенная и надёжная техника отказывалась работать. Все мои развлечения: игры, фильмы, книги – хранились в электронном виде. И всё в один миг стало недоступным. Даже старый планшет, купленный ещё во времена студенчества и служащий электронной библиотекой, не включился. Я выругался и отбросил его на пол. Такое впечатление, что всё разом разрядилось, хотя такого быть просто не могло.

Я лёг на диван и задумался. Работа на сегодня отменялась. Готовка тоже. Делать нечего. Развлечений никаких. Куда-либо идти не хотелось: спускаться с двадцать пятого этажа без лифта по пожарной лестнице – то ещё удовольствие. Да и ради чего? Я и продукты-то покупал через интернет с курьерской доставкой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.