Сказание о Юэ Фэе, славном воине Поднебесной

– Удивительно! – покачал головой Чжоу Тун. – Видно, сама судьба не желает, чтобы я попробовал воду из этого источника!

Слушая разговор старших, Юэ Фэй подумал: «Откуда взяться дыму в таком живописном месте? Просто монах решил нас припугнуть! Вот пойду сейчас и наберу воды, пусть приемный отец промоет глаза! Надо же хоть как-то ему услужить!»

Юэ Фэй украдкой расспросил послушника, как пройти к источнику, взял чашку и выскользнул за ворота. Вскоре он действительно увидел пещеру, из которой вытекал ручеек. Рядом высилась каменная плита с высеченной на ней надписью кисти Су Дун-по[12]: «Чудодейственный источник Лицюань».

Вдруг из маленького отверстия над входом в грот высунула голову змея. Крошечные глаза ее злобно сверкали. Из разинутой пасти капала слюна.

«Мерзкая тварь! – подумал мальчик. – Только грязнит воду. Убью гадину!»

Юэ Фэй осторожно поставил чашку на землю, поднял большой камень и прицелился.

Если бы он промахнулся, то, возможно, ничего бы и не случилось. Но камень попал в голову змеи. Послышалось шипение, заклубился дым, выпученные глаза чудовища сверкнули золотом. Змея разинула пасть величиной с добрый таз, и ринулась на мальчика. Юэ Фэй мгновенно отскочил в сторону, изловчился и поймал ее за хвост. Что-то зазвенело. Когда ошеломленный Юэ Фэй пришел в себя, то увидел, что держит в руке не змеиный хвост, а длинное позолоченное копье с надписью на древке: «Волшебное копье из источника Лицюань».

Юэ Фэй хотел набрать воды, но ручеек уже пересох. Однако это не омрачило радости мальчика. Держа чашку в одной руке, а другой сжимая копье, он прибежал в хижину отшельника и рассказал учителю о своем приключении. Лицо Чжоу Туна засветилось радостью.

– Вот, оказывается, в чем дело, дорогой друг! – воскликнул отшельник. – В гроте Лицюань поселился добрый дух. Встреча с ним приносит счастье. Уверен, что сын ваш будет великим полководцем и прославится! Но после того, что он совершил, мне здесь делать нечего – придется уйти в горы Утайшань! Зато теперь у вашего сына волшебное копье, владеть которым не дано простым смертным!.. Кстати, у меня есть книга, где очень хорошо описаны все приемы боя на копьях и правила управления войсками. Дарю эту книгу вашему сыну – пусть изучает! Мы же с вами доживаем последние дни, и, видимо, свидеться еще раз нам не суждено. С вашим же сыном мы встретимся через двадцать лет на горе Цзиньшань… А теперь разрешите проститься.

– Брат мой, это я во всем виноват! – огорчился Чжоу Тун. – И зачем только я к вам пришел!

– Так повелела судьба! – изрек старец. – При чем здесь вы?

Он удалился в молитвенную комнату и вскоре вернулся оттуда со шкатулкой, запертой на золотой замочек. В ней лежала книга. Старец протянул шкатулку Чжоу Туну, а тот передал ее Юэ Фэю и велел хранить как зеницу ока.

Распрощавшись с отшельником, Чжоу Тун и его ученики вернулись домой. Чувствуя необыкновенный прилив сил, наставник стал обучать Юэ Фэя искусству владения копьем, а остальным ученикам велел упражняться в стрельбе из лука.

Шли дни. И вот однажды Чжоу Тун спросил у Тан Хуая:

– Какое оружие нравится тебе больше всего?

– Копье, – ответил тот. – Люблю смотреть, как им орудует брат Юэ Фэй!

– Хорошо, научу тебя обращаться с копьем! – пообещал Чжоу Тун.

– Копье – отличное оружие! – подхватил Чжан Сянь. – Им с одного удара можно заколоть врага! Плохо только, что нечем взять его голову! Нужно еще что-то вроде крюка!

– И такое оружие есть, – ответил Чжоу Тун. – Оно и называется «копье с крюком». Я сейчас его нарисую. Ты попроси отца, чтобы он приказал выковать точно такое, а приемам боя научу тебя я.

– А по-моему, нет ничего вернее меча! – вмешался Ван Гуй. – Одним взмахом можно снести головы сразу нескольким!

Учитель знал храбрость Ван Гуя и только улыбнулся.

– Тебе нравится меч? Ну что ж, научу тебя владеть мечом! – пообещал он.

С этих пор установился такой порядок: один день мальчики занимались в классе, а другой день упражнялись в обращении с оружием. Следует напомнить, что Чжоу Тун в свое время был учителем Линь Чуна, который занимал должность главного наставника по фехтованию при императорском дворе и обучал прославленного Лу Цзюнь-и. Уже одно это доказывает, насколько обширны были его познания в военном деле.

Юэ Фэй был еще подростком, но силой превосходил многих взрослых. Чувствуя, что жизнь его подходит к концу, Чжоу Тун торопился передать ему познания в военном искусстве, приобретенные за долгую жизнь. За короткое время Юэ Фэй оказался лучше подготовленным, чем некогда Линь Чун и Лу Цзюнь-и.

Однажды Чжоу Тун и родители его учеников на досуге прогуливались возле усадьбы Ван Мина. К ним подошел староста деревни, низко поклонился и сказал:

– Почтенные господа, поскольку наставник Чжоу здесь, я хочу вам кое-что сообщить. Вчера я получил приказ составить список кандидатов на малые экзамены[13]. Я включил в список ваших детей, так что, уважаемые господа, приготовьтесь – пятнадцатого числа ваши сыновья должны прибыть в уезд.

– Ты, видно, рехнулся! – рассердился Ван Мин. – Тебе бы следовало с нами посоветоваться, прежде чем отсылать список! Откуда ты знаешь, готовы наши сыновья к экзаменам или нет? Если бы дело касалось твоего собственного сына, то и тогда тебе следовало трижды подумать! Как же тебя угораздило сделать такую глупость?!

– Не ругайте его! – вступился за старосту Чжоу Тун. – Ведь он желал вам добра! Пусть ваши сыновья молоды, но в военном деле они достаточно подготовлены, чтобы участвовать в экзаменах! – И, обратившись к старосте, добавил: – Спасибо за усердие. Мы когда-нибудь вас отблагодарим.

– Что вы! – смутился староста. – Разрешите откланяться, а то у меня есть еще дела в деревне.

– Друзья, не будем терять дорогого времени, – обратился к старикам Чжоу Тун. Он простился со стариками и, вернувшись в классную комнату, сказал своим ученикам: – Пятнадцатого числа мы поедем в уезд на экзамены. Пусть родители справят вам снаряжение и коней.

Те отправились выполнять приказание, только Юэ Фэй остался и робко возразил:

– Батюшка, в этих экзаменах я участвовать не могу – придется подождать следующих.

– Что такое? – удивился Чжоу Тун. – Почему ты отказываешься?

Юэ Фэй долго объяснял наставнику причину отказа, но все кончилось как нельзя лучше.

Лишь он одинТак тетивой владел,В мишень из стаСто попадало стрел.И так же,Как пять сотен лет назад,Вновь повторилсяЯшмовый обряд[14].

Если вы не знаете, что говорил Юэ Фэй своему учителю, то прочтите следующую главу.

Глава четвертая

Юэ Фэй одерживает первенство в стрельбе девятью стрелами. Ли Чунь завязывает узы родства на сто лет

Будет много разных превращенийВ мире рыб, драконов водяных,Прежде чем признают Юэ ФэяЗа стеной покоев золотых[15].Чем на ширме рисовать павлинов,Право же, умней взлететь к лунеИ, подобно всем святым – бессмертным,Встретиться с прекрасною Чан Э[16].* * *

Итак, мы прервали повествование в тот момент, когда Чжоу Тун спросил Юэ Фэя:

– Почему ты отказываешься участвовать в экзаменах?

– Мои названые братья из богатых семей, им отцы дадут и коней и одежду. А на мне одни лохмотья! И где я возьму денег, чтобы купить коня? Вот почему мне придется ждать следующих экзаменов.

– Все это, конечно, верно, – согласился Чжоу Тун и, подумав, добавил: – Иди-ка за мной.

Юэ Фэй прошел за учителем в его спальню. Чжоу Тун порылся в сундуке и выложил на стол чуть поношенный белый шелковый халат, кусок темно-красной узорчатой парчи и пояс.

– Сын мой, попроси свою мать перешить тебе этот халат. Из обрезков вполне выйдет головная повязка, а из парчи – безрукавка и нарукавники. Пояс переделывать не надо, он тебе и так подойдет. Коня возьмешь моего. Утром пятнадцатого числа мы должны быть в уезде, так что поторопись.

Исполненный благодарности, Юэ Фэй со всех ног бросился домой и передал матери свой разговор с учителем. Не теряя времени, госпожа Юэ принялась снаряжать сына.

На следующее утро, когда Чжоу Тун в классной комнате просматривал сочинения своих учеников, послышались шаги, и на пороге появился Тан Хуай.

– Учитель, отец кланяется вам и просит посмотреть, всё ли у меня в порядке.

Голову Тан Хуая украшала повязка, расшитая пионами. На юноше был белый шелковый халат, ярко-красная плюшевая безрукавка и такого же цвета нарукавники. Серебряный пояс стягивал тонкий стан. На ногах – туфли с толстой черной подошвой.

– Вполне прилично, – одобрительно заметил Чжоу Тун.

– Отец приглашает вас, учитель, завтра на угощение, – добавил Тан Хуай. – Он хочет ехать вместе с вами.

– Угощение ни к чему. И пусть он едет один – встретимся в городе.

Не успел Тан Хуай удалиться, как появился Чжан Сянь в зеленой головной повязке, такого же цвета атласном боевом халате, в розовой безрукавке и в туфлях на зеленой подошве. Пояс его был отделан червонным золотом.

Низко поклонившись Чжоу Туну, юноша сказал:

– Осмотрите мое снаряжение, учитель! Похож я на воина?

– Разумеется. Передай своему отцу, чтоб завтра меня не ждал, – встретимся на экзаменах.

Чжан Сянь скрылся за дверью, и почти тут же в комнату вошел Ван Гуй.

– Учитель, взгляните, так ли я одет, как нужно?

Бордовый боевой халат и головная повязка с вышитыми на ней букетами белых цветов, красная безрукавка и нарукавники, золотой пояс и желтые атласные туфли – все это как нельзя лучше гармонировало с румяным лицом Ван Гуя.

Глядя на юношу, Чжоу Тун невольно воскликнул:

– Великолепно! Завтра на рассвете поезжай с отцом – пусть он меня не дожидается. Завтракать я буду у Юэ Фэя.

Едва Ван Гуй вышел, как явился Юэ Фэй.

– Отец, взгляните на меня!

– Неплохо, – кивнул головой Чжоу Тун. – Братьев твоих я предупредил, что встретимся на месте экзаменов. Позавтракаю у вас, потом поедем.

– Простите, учитель, но нам нечем угостить такого почетного гостя! – расстроился юноша.

– Не беда, я не взыскателен!

Юэ Фэй распрощался и, вернувшись домой, рассказал матери о желании своего наставника.

На следующее утро Чжоу Тун пришел к Юэ Фэю. Они позавтракали вместе и отправились в путь. Учитель ехал верхом впереди, а Юэ Фэй шел пешком следом за ним. Так они добрались до Нэйхуана.

По улицам города сновали прохожие, торговцы бойко предлагали свои товары. На каждом шагу встречались харчевни и чайные. Всюду царили суета и оживление.

Чжоу Тун выбрал чайную, где было поменьше народу, привязал возле входа коня и вошел внутрь. Вместе с Юэ Фэем он занял столик и заказал чай.

Родители остальных учеников Чжоу Туна остановились у друзей, которые наперебой выражали желание их угостить. Поэтому они заняли самую большую чайную и тут же отослали слугу за Юэ Фэем и учителем.

После недолгих поисков у входа в одну из чайных слуга увидел привязанного коня Чжоу Туна и поспешил доложить об этом своим господам. По приказанию родителей молодые люди отправились за учителем.

– Наши отцы собрались в чайной неподалеку отсюда и просят вас с Юэ Фэем составить компанию.

– Передайте им, что сейчас не время пить вино, – сказал Чжоу Тун. – Отправляйтесь к месту экзаменов. Когда начнется перекличка и назовут Юэ Фэя, отвечайте, что он приедет попозже.

– Почему же брат не будет экзаменоваться вместе с нами? – удивился Ван Гуй.

– Ты ничего не понимаешь! Я бы выпустил всех сразу. Только Юэ Фэй стреляет лучше вас, и вы рядом с ним произведете плохое впечатление. Так что экзаменуйтесь отдельно.

Юноши попрощались с учителем и возвратились в чайную, где их дожидались отцы. Старики были довольны ответом Чжоу Туна, хотя в душе и завидовали его приемному сыну.

Вскоре площадь заполнили экзаменующиеся. Это были в основном дети из богатых семей, роскошно и изысканно одетые. Они гордо восседали на холеных конях с дорогими седлами и сбруей. Держались так, будто приехали на экзамены в столицу. Народу собралось великое множество, и описать, как выглядел каждый из присутствующих, просто невозможно.

Вскоре в сопровождении свиты прибыл начальник уезда Ли Чунь. Он поднялся на возвышение, и слуги тотчас же поднесли ему чай. Глядя на толпу, запрудившую площадь, начальник уезда подумал: «Если здесь есть хоть несколько способных, которые добьются успеха на столичных экзаменах, мне тоже будет немалая честь!»

Письмоводитель подал список экзаменующихся. Ли Чунь пробежал его глазами и приказал начинать состязания по стрельбе из лука на скаку.

Перед террасой экзаменационного зала зацокали копыта коней, послышался свист стрел.

Чжоу Тун и Юэ Фэй сидели в чайной и прислушивались. Чжоу Тун лукаво улыбался.

– Что вас веселит, отец? – удивился Юэ Фэй.

– Разве не слышишь? Стреляют и стреляют, а барабаны не бьют! Значит, никто не попал в цель!

Между тем начальник уезда заглянул в список, присланный из деревни Цилиньцунь, и назвал первое попавшееся имя:

– Юэ Фэй!

Ответа не последовало.

– Тан Хуай, Чжан Сянь, Ван Гуй!

Юноши откликнулись и вышли из толпы. Родители остались в чайной и с волнением следили за сыновьями. Каждый из них в душе желал, чтобы именно его сын оказался в числе лучших и получил право участвовать в столичных экзаменах.

Начальник уезда с первого взгляда определил, что все трое обладают незаурядными способностями, и, как только они поклонились ему, спросил:

– Кто такой Юэ Фэй, что значится в вашем списке первым? Он здесь?

– Он хочет экзаменоваться последним, – доложил Тан Хуай.

– Тогда приступаем к экзаменам, – объявил начальник уезда. – Я посмотрю, как вы стреляете из лука.

– Господин начальник уезда, если можно, пусть поставят мишень подальше, – попросил Тан Хуай.

– До мишени шестьдесят шагов. Куда же еще дальше?

– Прикажите отставить мишень подальше, – настаивал Тан Хуай.

– Поставьте мишень на расстоянии восьмидесяти шагов! – распорядился начальник уезда.

– Можно и дальше, – вмешался Чжан Сянь.

– Сто шагов! – приказал Ли Чунь.

– Если можно, еще дальше! – попросил Ван Гуй.

Начальник уезда усмехнулся:

– Хорошо! Мишень поставят на расстоянии в двести шагов!

Служители мгновенно выполнили приказание и подали стрелы. Первым стрелял Тан Хуай, за ним – Чжан Сянь, и последним – Ван Гуй.

Стрелы точно ложились в цель, в толпе то и дело раздавались восхищенные возгласы, Ли Чунь одобрительно кивал головой.

Выполнив задание, трое юношей подошли к террасе и низко поклонились начальнику уезда.

– Кто обучил вас так искусно стрелять? – не скрывая радости, спросил тот.

– Учитель! – за всех ответил Ван Гуй.

– Какой учитель?

– Настоящий.

Ли Чунь рассмеялся:

– Стреляешь ты хорошо, а ума у тебя маловато! Я спрашиваю, как зовут твоего учителя?

– Чжоу Тун из Шаньси! – доложил Тан Хуай.

– Чжоу Тун?! Это же мой лучший друг! – воскликнул пораженный Ли Чунь. – Как давно мы с ним не виделись! Где он?

– Здесь. Сидит в чайной.

Ли Чунь приказал одному из чиновников вести экзамены, а сам послал слугу за Чжоу Туном. Едва завидев друга, Ли Чунь бросился ему навстречу и после традиционного обмена приветствиями пригласил его в зал.

– Брат мой, почему вы ни разу не навестили меня после того, как я стал начальником этого ничтожного уезда? – с укоризной сказал Ли Чунь.

– Не хотел доставлять вам лишних хлопот. Я живу в деревне Цилиньцунь, а там много кляузников. Если бы я вас навестил, пошли бы разговоры о кумовстве. Да и вы по старой дружбе начали бы делать мне всякие поблажки. А я этого не хочу! Ведь этим вы бы нарушили закон, а я терзался бы угрызениями совести. Так что не взыщите!

– Спасибо, что заботитесь о моей чести! – растрогался начальник уезда.

– А я и в самом деле давно у вас не бывал! – вздохнул Чжоу Тун. – Наверное, за это время у вас появились сыновья?

– Жена моя умерла и оставила мне единственную дочь. Недавно ей исполнилось пятнадцать лет.

– Надо бы жениться второй раз, если нет сыновей, – посоветовал Чжоу Тун.

– Не решился – здоровье плоховато… А как поживает ваша супруга?

– Давно покинула этот мир.

– Сыновья у вас есть?

Чжоу Тун подозвал Юэ Фэя:

– Поклонись дяде, сын мой!

Юноша поклонился.

– Вы шутите! Говорите, жена давно умерла, а сын еще совсем молодой!

– Видите ли, у вас дочь родная, а у меня сын приемный, – признался Чжоу Тун. – Его зовут Юэ Фэй. Не хотите ли посмотреть, как он стреляет из лука?

– Зачем? Я и так убедился, что ученики достойны вас!

– Мудрый брат, вам поручено выбирать молодых людей, способных служить на государственной службе, так что никакие поблажки здесь неуместны. Неужели вы не знаете, что в казенных делах надо быть осторожным?

– Хорошо, я велю слугам принести мишень, – сказал начальник уезда.

– Только пусть ее поставят как можно дальше, – попросил Чжоу Тун.

– На сколько шагов стреляет ваш сын?

– Шагов на двести сорок. Мальчик еще молод, но уже может натянуть самый тугой лук!

Ли Чунь недоверчиво пожал плечами, но исполнил просьбу друга.

Дорогой читатель, ты, наверное, уже догадался, что Юэ Фэй стал необычайно силен, постоянно упражняясь в стрельбе из лука Волшебное Плечо, подаренного ему Чжоу Туном. Натянуть такой лук может лишь силач, способный поднять не меньше трехсот цзиней![17]

Юэ Фэй спустился с крыльца, попробовал лук, прицелился и одну за одной выпустил девять стрел.

Загремели барабаны – все стрелы попали в цель! Зрители кричали от восторга. Зато другие экзаменующиеся лишь смущенно переглядывались.

Родители Ван Гуя, Чжан Сяня и Тан Хуая громко рукоплескали, высунувшись из окна чайной.

К начальнику уезда подошел чиновник, наблюдавший за стрельбой, показал мишень, в центре которой ежом торчали стрелы Юэ Фэя, и сказал:

– Молодой господин стреляет отменно! Ни разу не промахнулся!

– Сколько лет вашему сыну? – обратился к Чжоу Туну начальник уезда. – У него уже есть невеста?

– Шестнадцатый пошел, но невесты пока нет.

– Тогда, если вы не против, я готов выдать за него свою дочь!

– Я бы не возражал, но, боюсь, Юэ Фэй не пара вашей дочери: он беден.

– Зачем говорить об этом?! Мое решение твердо, и через несколько дней гороскоп дочери будет у вас!

– Кланяйся и благодари за честь! – приказал Чжоу Тун ученику. – Господин начальник уезда теперь будет твоим тестем!

Юэ Фэй отвесил Ли Чуню низкий поклон. Чжоу Тун от радости не мог усидеть на месте.

– Мы как-нибудь на днях приедем навестить вас! – пообещал он.

– Зачем? – заволновался Ли Чунь. – Не надо церемоний, я и так в любой день готов принять вас в ямыне![18]

– Очень вам признателен, мудрый брат!

Распрощавшись с Ли Чунем, Чжоу Тун и Юэ Фэй возвратились в чайную, где их ждали друзья, и вместе с ними двинулись в обратный путь.

На следующее утро начальник уезда аккуратно переписал гороскоп дочери и с письмоводителем отправил его Чжоу Туну. Посланец добрался до деревни Цилиньцунь и разыскал усадьбу Ванов. Работник провел его к Чжоу Туну.

– По приказанию господина начальника уезда разрешите передать вам гороскоп, – сказал письмоводитель, кланяясь.

Чжоу Тун принял гороскоп и передал Юэ Фэю:

– Отнеси домой! Это гороскоп барышни Ли!

Юэ Фэй отнес гороскоп матери. Та обрадовалась, поклонилась табличкам предков и только после этого посмотрела гороскоп.

Как это ни удивительно, но девушка родилась в один и тот же год, месяц и даже день с Юэ Фэем! Видно, сама судьба повелела им сочетаться браком! Однако не об этом сейчас речь.

Готовя подарки невесте, Чжоу Тун говорил письмоводителю:

– Извините, почтенный брат, но мне нечем вас наградить! Если не побрезгуете, я вас хоть угощу!

– Не стоит! Не стоит!

Посланец откланялся, а Чжоу Тун сказал Юэ Фэю:

– Завтра поедем благодарить твоего тестя!..

Учитель и ученик поднялись на рассвете. Умывшись и причесавшись, они пешком отправились в уезд. У ворот ямыня гости попросили привратника передать начальнику благодарственные письма. Ли Чунь велел раскрыть парадные ворота и вышел навстречу.

После приветственных церемоний Юэ Фэй поблагодарил начальника уезда за оказанную честь. Потекла непринужденная беседа.

Слуги накрыли на стол, и хозяин стал угощать гостей отборными винами.

– Мы пришли пешком, – сказал Чжоу Тун. – Слуг с собой тоже не взяли, так что надо возвращаться засветло!

– Значит, вы без коней?! Тем лучше! – обрадовался Ли Чунь. – У меня на конюшне их еще около десятка осталось – не успел распродать! Вы не станете возражать, если я одного подарю зятю?

– Мой сын больше учился фехтованию, он плохо ездит верхом, – проговорил Чжоу Тун. – Но конь, конечно, ему пригодится. Выпить успеем потом, а пока давайте взглянем на ваших коней.

Они встали из-за стола и направились в конюшню.

– Возьми уздечку! – приказал Ли Чунь конюху. – Будешь выводить коней по одному.

Учитель шепнул Юэ Фэю:

– Смотри внимательно и выбирай! Тесть делает тебе подарок, неудобно отказываться!

– Понимаю.

Юэ Фэй стал внимательно приглядываться к коням. Больше всего ему понравился белый жеребец. Но когда юноша ощупал его ноги, они показались ему слабыми. Уже нескольких коней осмотрели, и ни один не пришелся Юэ Фэю по вкусу.

– Неужели все кони плохие? – удивился Ли Чунь.

– Кони ладные, но они больше подходят для прогулок господским сынкам, а не настоящему воину! – возразил Юэ Фэй. – Вот если бы у вас нашелся хоть один настоящий боевой конь, я был бы доволен!

– Я и хотел подарить тебе коня для простых поездок, – сказал начальник уезда. – Где же мне взять другого?

Вдруг из-за стены послышалось ржание.

– Вот прекрасный скакун! – воскликнул Юэ Фэй. – Где он?

– Как ты по одному ржанию определил, что конь хороший? – недовольно заметил Чжоу Тун.

– Вы слышите, как он ржет? Это превосходный конь!

– Зять не ошибся! – поддержал юношу Ли Чунь. – Несколько лет назад мой родственник Чжоу Тянь-лу купил этого коня в северных землях. Конь что надо! Жаль только – никого к себе не подпускает – брыкается, встает на дыбы. Я его несколько раз продавал, но хозяева возвращали обратно. Так и держу в отдельном загоне.

– Можно на него взглянуть? – спросил Юэ Фэй.

– Не сладить тебе с ним, – покачал головой Ли Чунь. – А сладишь – бери!

Конюх открыл загон и предупредил Юэ Фэя:

– Будьте осторожны, господин! Он может покалечить!

Юэ Фэй скинул халат и смело шагнул к коню. Тот взвился на дыбы, норовя ударить юношу копытами. Юэ Фэй отскочил в сторону. Конь попытался укусить смельчака, но юноша изловчился, ухватил его за хвост и с силой ткнул кулаком в бок. Животное сразу присмирело.

Поистине:

То ль не Бо Лэ и конь его горячий,Что превратились в яркую звезду?То ль не Ван Лян[19], до неба доскакавший,В руке зажав надежную узду?

Если вы не знаете о дальнейших событиях, то прочтите следующую главу.

Глава пятая

Юэ Фэй строит шалаш на могиле в горах Лицюань. Ню Гао грабит проезжих на дороге у холма Луаньцао

Так же, как траву уносит ветер,Жизнь влечет страдальцев в никуда.Одиноким облаком скитаться —Право, незавидная судьба!Но в шатре тебе не до печали,Не беда, что беден, не беда, —Будет время – все Четыре моря[20] Благородным назовут тебя!* * *

Издревле говорят: «У каждой вещи есть свой хозяин». Видно, сама судьба предназначила Юэ Фэю этого коня, если он сразу почувствовал хозяйскую руку и замер на месте. Юноша вывел норовистого жеребца во двор и стал внимательно осматривать. Конь был рослый – длиною почти в чжан и высотой в восемь чи[21]. Голова величиной с громадного зайца, глаза словно бронзовые колокольчики. Крутой лоб, широкая грудь, маленькие уши, мягкий развевающийся хвост, круглые копыта. Только масть трудно было определить, потому что конь был весь в грязи.

Юэ Фэй заметил поблизости небольшой пруд и крикнул конюху:

– Принеси-ка скребницу!

Конюх подал скребницу, а сам остановился поодаль, не осмеливаясь приближаться к коню.

– Не бойся, подходи – я его держу! – сказал Юэ Фэй. – Давай-ка мы его помоем и почистим.

– Держите покрепче, господин! – попросил конюх. – Я ему сперва надену узду.

Конюх накинул на жеребца узду и повел его к берегу. Коня вымыли, и Юэ Фэй еще раз его осмотрел. Прекрасный скакун! Белоснежный, ни одного волоска другого цвета! Таким можно только восхищаться!

Юэ Фэй привязал его к коновязи, надел халат и прошел в зал, чтобы поблагодарить тестя за щедрый подарок.

– Стоит ли этот конь тех хлопот, какие он тебе доставил! – воскликнул Ли Чунь. Он приказал слугам принести седло с уздечкой и оседлать коня. Чжоу Тун стоял рядом и любовался скакуном.

Снова сели за стол, выпили вина. Наконец Чжоу Тун поднялся и, несмотря на настойчивые просьбы хозяина, стал прощаться. Тогда начальник уезда велел слуге оседлать еще одного коня и проводить гостей домой.