Девочка, с которой случилась жизнь. Книга 2

Но ведь этого не было сразу. Или было? Может, тогда я еще просто не разрешал себе даже думать о таком? Как это вообще работает? Но если бы оно было, я бы сразу же взял быка за рога и все. Не дал бы Энни шанса влюбиться в чертового Грега. И не было бы всего этого тупого дерьма с выжиданием. Но я упустил время и все испортил. Сам все испортил. Решил тянуть кота за хвост, чтобы сделать все правильно, в итоге сделал все через жопу.

Я очень рад, что у Энни есть дар – быстро забывать плохое. Это помогает мне не ненавидеть себя так сильно за фиаско нашего похода.

Я и сам стараюсь не вспоминать о походе, но, бывает, что мне снятся сны о нем. В основном это лютый вымысел из-за того, что я слишком часто представлял разные ужасы. Мне снится как Энни сражается с волками, которых явно больше, а я совершенно ничем не могу ей помочь; или как она голодает, и становится похожей на мертвеца… После этих снов, лежа в темноте, хочешь не хочешь будешь думать. Жаль, что я почти ничего не помню. Голоса и какие-то звуки. Голоса… они не давали мне покоя в том моем состоянии. Я был без сознания почти все время, как говорила Энни, но сам этого не понимал. Я как будто осознавал каждую минуту жизни. Просто это была очень темная и непонятная жизнь. Не могу сказать, что в те моменты я хоть что-то помнил о произошедшем, но точно помнил голоса: мамин и голос Энни.

Это странно. Мама умерла слишком рано, так что я плохо запомнил ее голос. Меня это бесконечно мучило. Но тогда, в лесу, женский голос пел мне что-то тихо и почти неразборчиво. Это была как колыбельная, когда твое сознание уже уплывает в сон. Это точно был мамин голос. Наверное, он просто прячется у меня в подсознании.

И Энни – ее я никогда и ни с кем не перепутаю. Ее голос был со мной постоянно. Такое ощущение, что она болтала без устали сутки напролет, пока мы блуждали по лесу. Интересно, правда это? Не знаю, но к ее голосу мне хотелось тянуться. Цепляться за него. Жить им. И мыслями о том, кому он принадлежит.

Удивительно, как можно не осознавать что-то вокруг себя. Когда ты в отключке и мозг заменяет реальность на что-то иное. Мне было так здорово слушать их голоса и быть в этой спокойной темноте, что и мысли не было вырваться из этой иллюзии. Энни была рядом, хоть я ее и не видел (но слышал и чувствовал). А большего мне и не нужно. Потрясающе было понимать, что мы вместе и не думать больше ни о чем. Немного эгоистично, конечно, если представить через что приходилось проходить ей, пока я расслаблялся в своем беспамятстве.

Со злостью из-за того что я бросил ее там бороться одну и из-за своей беспомощности остальную часть лета я почти справился. Энни каким-то образом удалось успокоить мою злость. Хотя при первом же удобном случае я поеду к JD и выплесну все это дерьмо наружу.

К сожалению, все хорошее имеет свойство заканчиваться. И вот – школа – получите, распишитесь. И вот Грег и уничижительные мысли Энни на его счет. И вот эта головная боль . Стоп, о ней мы не думаем, верно, Сай?

– 3 —

Вудсток драйв была улицей-тупиком. Поэтому, чтобы дойти до школы от нашего дома, который находился как раз-таки почти в самом конце тупика, нужно было пройти мимо всех домов на нашей улице. Дом Джейкобсов находился за семь домов от нашего и на семь домов ближе к школе, что было очень удобно – я сразу же заметила парня сидящего на низеньком заборчике перед своим домом все так же, как и год назад, курящего сигарету. От этой картины у меня, как и всегда, потеплело на сердце. Это ужасно забавно: ты видишь кого-то, и на душе становится так тепло, приятно, так уютно.

– Я знал, что ты не пройдешь мимо. – Парень поднялся на ноги, чтобы обнять меня. Саймон прихрамывал до сих пор. Врачи уверяли, что через несколько недель его хромота окончательно пройдет, а от раны на ноге останется лишь шрам и не более того.

– Еще бы, – улыбнулась я, повиснув у него на шее, цепляясь одной рукой, так как левая все еще была закатана в гипс (на котором, к слову, уже не было чистого места, столько подписей там красовалось). – Тут до школы одна дорога.

Бывают моменты, когда я не могу перестать смотреть на Саймона. Его скуластое лицо, его губы. Его глаза: зеленые как неспелое авокадо и сияющие, с таким живым выражением почти всегда. За лето он как будто еще немного вытянулся и возмужал. С улыбкой я уставилась на парня, вспоминая те волшебные моменты, когда я прикасалась к его лицу, ощущала его кожу под своими ладонями, буквально дышала его запахом. Каждый раз это было настолько сильно и естественно, что мне не верилось в свое счастье. Вспомнила тот его пьяный поцелуй на кровати в доме его бабушки и свой сон.

Так, стоп, Метьюс. Тот поцелуй – давно прошлое. Просто пьяная выходка, сколько можно прокручивать его в голове?

– Об этом я как-то позабыл. – Улыбнувшись в ответ, Саймон выкинул сигарету и, водрузив руку мне на плечо, пошел рядом. – Так странно, не правда ли?

– Что именно? – Я искренне старалась выкинуть из головы всю эту романтичную ерунду. – То, что мы снова идем в школу?

– То, что мы идем в школу не в одиночку.

– Ах, это. Ну да, странновато.

– Я уж и не помню, когда шел в школу в компании.

– Особенно в компании такой очаровательной загорелой подруги?

– Это само собой. – Саймон рассмеялся и чмокнул меня куда-то в висок.

Я обожала его смех. И более того я обожала, что это именно я вернула его смех людям.

– Сегодня планируется вечеринка? Или мы тихо посидим вдвоем?

– Вечер в компании пьяных подростков или же вечер в компании пары рассказов Лавкрафта[2]? Хм, сложный выбор.

– Брось, Сай, не верю, что ты не хочешь на вечеринку. Думаю, для разнообразия нам стоит сходить.

– Просто я так привык читать в твоей компании, что не могу представить ничего столь же заманчивого.

– Давай компромисс?

– Идем на вечеринку сегодня, а завтра ты читаешь мне вслух? – Его бровь взлетела вверх, а губы тронула ухмылка.

– Читать только по очереди. А то у меня после таких вечеров на неделю отпадает желание разговаривать.

– Что ж, тогда решено, – сегодня гуляем.

– Аминь, брат.

– Скучаешь по ним? – после небольшой паузы спросил Саймон.

– По Тиму и Кевину? Конечно. Казалось бы, прожили вместе всего-ничего, но я так к ним привязалась. Особенно к Тиму, разумеется.

– К нему нельзя не привязаться.

– Да уж, его простота подкупает. А ты? Вы же с ним всю жизнь были друзьями.

– Мы и сейчас друзья, милая.

– Точно, прости.

– Конечно мне тоже не достает его. Но, в конце концов, мне грех жаловаться. Он уехал, но оставил мне тебя.

– Не то чтобы я была его собственностью, но, если так посмотреть, то ты еще и в плюсе остался, – рассмеялась я.

– Согласен. Нацепи его кроссовки, перестань так правильно формулировать предложения и все – сходство будет полным. – Саймон тоже рассмеялся и устроил мне головоческу.

– Эй, я же так долго их расчесывала и укладывала утюжком!

– Нет, Тим бы так никогда не сказал, – серьезно заявил парень, после чего вновь чмокнул меня в щеку.

– Еще бы, Тим вообще не знает, что такое расческа.

– Давай подведем итог: я рад, что мы вместе.

– И я рада.

– А еще больше я рад тому, что последний год нашего заключения мы тоже проведем вместе.

– Еще раз аминь, Сай, – золотые слова.

– Кстати, как обстоят дела с твоей жаждой учиться? Летом ты все это проклинала последними словами, а сейчас, как я поглажу, улыбка до ушей. Мне уже бояться перемен в твоем настроении или это чисто временное? Все же последний год, выпускные экзамены, все дела. Готова?

– Ага, готова, как Помпеи к извержению. – Я как-то истерически хохотнула, закапывая мысль об экзаменах, колледже и взрослой жизни в очередную ямку в своей голове (раскопаю как-нибудь позже). – Но ты же меня знаешь, до последнего дня еще далеко, так что у меня есть время отложить все под самый конец.

– Моя девочка. – Саймон рассмеялся и снова взлохматил мои волосы.

Кажется, кто-то сейчас начнет хромать и на вторую ногу.

Оставив позади школьную парковку, мы ступили на ярко-зеленый газон. Школа выглядела по-прежнему: многокорпусное кирпично-красное здание с широкими стеклянными дверьми, большими окнами, в которые я так любила смотреть, когда уроки были невыносимо скучными и толпой учеников, предпочитающих провести последние свободные минуты на улице. Боже, людей так много, будто мы в час пик на Таймс Сквер, а не на школьном газоне.

– Здесь как будто ничего не изменилось, – с улыбкой сказала я, забирая у Саймона свой рюкзак. – Хотя по ощущениям нас не было тут лет десять.

– Это все наши насыщенные каникулы. Ну, знаешь, когда неделя идет за год.

– Да уж. Зато, будет, что рассказать девчонкам.

– Смотри только, чтобы они не поседели от ужаса после таких рассказов. Иначе ежегодная ночь слета превратиться в ночь ужасов.

– Постараюсь. Но я уверена, что мои подруги не такие неженки.

После слов Саймона я призадумалась: девчонки последние две недели перед учебой провели в Вашингтоне, из-за чего мы даже ни разу так и не встретились за все лето. Какие-то очередные соревнования групп поддержек или что-то типа того. Выступления, соревнования… вряд ли их рассказы на ежегодной ночи слета будут такими кровавыми как у меня. Только с Элен, которая отрешилась от группы поддержки и всего что связано с танцами еще в прошлом году, нам удалось встретиться и обменяться рассказами о каникулах.

– Как твоя нога?

– Не стоит того, чтобы ты так за нее переживала, – с улыбкой ответил Саймон.

– Как всегда, – печально выдохнула я.

– Так и знал, что найду вас вместе! – Грег налетел на меня со спины так неожиданно, что я выронила телефон из рук.

– И тебе привет, – поднимая мобильник с травы, буркнула я.

– Прости, Энн, я случайно. – Он обогнал нас и теперь с веселой улыбкой шел спиной вперед, удивительно мастерски лавируя среди толпы. – Как настроение? Наконец-то школа! Здорово, правда?

– О лучшем я и мечтать не смел, – угрюмо проворчал Саймон.

– Сай, ну ты как всегда. – Грег только весело отмахнулся от брата.

Меня не могло не радовать, что Грег настолько подобрел к брату, что даже способен улыбаться ему и называть по имени. В прошлом году он называл Саймона исключительно «странный тип», «придурок», «трус», «бич человечества» и дальше по списку.

– Ну а ты, Энн? Тоже заразилась ворчанием от своего дружка? Или все же рада, что начинается новый учебный год?

– Пожалуй, я бы обошлась без некоторых уроков, но в принципе я рада. Соскучилась по подругам, по школьной столовой и нашей болтовне за обедом, по баскетболу.

– По баскетболу? – переспросил Саймон.

– Ага. Я тут решила, что стоит освоить какой-нибудь вид спорта. Ну… после того, как руку освободят из гипсового плена. Хочу поддерживать себя в форме.

– А почему не футбол? – Грег расстроено посмотрел на меня.

– Не знаю, – ответила я, игнорируя внезапно появившуюся довольную ухмылку на лице Саймона. – Просто баскетбол кажется мне более… реальным, что ли. В футболе, в европейском футболе, часто даже один забитый мяч – уже результат. Но это немного… скучно. Бегать девяносто минут ради одного гола. В баскетболе же постоянно кто-то забивает. А когда забиваешь ты, то получаешь такое удовлетворение, что его не сравнить просто с участием в игре. Понимаешь?

– Иными словами ты смотришь на количество, а не на качество, – буркнул Грег.

– Да нет, же. Просто…

– Энни, ты все правильно объяснила. – Саймон подмигнул мне и с трудом, но все же перестал улыбаться. – Ты же не виновата, что сейчас случайно нанесла Грегу смертельное оскорбление.

– Я не…

– Вовсе не смертельное. И вообще не оскорбление, – приободрившись, поправил брата Грег. – Я не настаиваю, чтобы Энн влюблялась в футбол только потому, что я капитан школьной команды. В любом случае, я всегда готов потренировать тебя, не важно, что ты выберешь.

– Спасибо, Грег.

– Ладно, вы тут тащитесь как улитки, а я побегу, поздороваюсь с парнями.

И, разумеется, с какими-нибудь девчонками. Куда же без девчонок-то?

Махнув рукой, он развернулся и почти бегом побежал к толпе парней в футбольных куртках с логотипом «Ураганов». Уже через десять секунд вся толпа разразилась громкими криками приветствий.

– Достал, – буркнула я, со злостью упихивая телефон в карман.

– Прости, я не смог сдержаться. – Саймон хохотнул и вернул руку мне на плечо.

– Да не ты достал, а Грег. И чего он тянет? Все лето трепался про то, что собирается предложить мне встречаться, а теперь об этом даже не вспоминает.

Надоело жутко! Лучше бы я не слышала того разговора с признанием и выкинула бы его из своей головы с чистой совестью!

– Ну вот, мы и вернулись к самой отстойной теме из всего богатого арсенала тем, какие у нас имеются.

– Саймон, перестань. Я не виновата, что это постоянно крутится у меня в голове.

– А что еще там крутится? – опять улыбнувшись, спросил он.

– Еще? Например, я не могу не думать о том, что его летнее решение переменится сразу же, как только он вспомнит, как много в школе красоток. Может быть, летом он и думал обо мне, потому что не очень-то много девушек вертелось на ферме у вашей бабушки, но сейчас…

– Иногда мне так хочется…

– Прости, только не дерись, – рассмеявшись, я изобразила на лице страх.

– …хочется вернуться в начало нашего похода, когда о Греге ты и не вспоминала. Когда все было просто и понятно, и глаза у тебя горели не от злости на моего брата, а от восхищения природой. Тот день помнишь… когда мы остановились у озера и плавали почти до темноты? А потом сидели возле костра. Ты была такой очаровательно-невинной в своих купальных трусиках. И выглядела такой счастливой. Искренне счастливой.

– Конечно я помню… Хотя комментарий про свои трусы постараюсь пропустить мимо ушей. И, прости, я больше не буду про Грега.

– Конечно будешь.

– Ладно, буду, но все же постараюсь сократить свое постоянное трепание про него.

– Надо бы мне взять с тебя расписку.

– Шутник, блин. Пошли лучше найдем девчонок. Мы договаривались встретиться на заднем дворе у скамеек.

Проталкиваясь через толпу студентов, я старалась не обращать внимания на то, как на нас пялятся окружающие. Одна девчонка в толпе щебечущих о чем-то подружек даже не постеснялась показать в нашу сторону пальцем, после чего вся ее компания повернулась в нашу сторону. Пока мы огибали главное здание школы, мне удалось насчитать штук пятнадцать удивленно-завистливых взглядов. Наверное, это все рука Саймона, которая возлежит на моем плече, так всех смущает.

Черт, я уже отвыкла от такого за лето.

Плевать. Ведут себя как дети, ей Богу.

Девчонки нашлись там, где мы и договорились. Рокси как всегда выглядела сногсшибательно в новых джинсах, обтягивающих ее стройные ноги, и с завитыми кудрями. Хлоя тоже сделала новую прическу, практически «под мальчика», что, в прочем, очень ей шло. Эшли выглядела по прежнему утонченной и стильной – немного отрастив волосы, она уложила их в элегантную высокую прическу. И лишь Элен совершенно не изменилась: бесформенные штаны, на футболке красовался портрет Эминэма[3], а волосы были заплетены в мелкие косички. Это была наша первая встреча после каникул (со всеми кроме Элен).

Только обнимая подруг каждую по очереди, а потом и всех вместе одной гурьбой, я поняла, что очень по ним соскучилась. Девчонки – это же как другой мир. Саймон, Грег, братья – они парни и с ними всегда все будет несколько иначе, чем с подругами. Гендерные различия все же что-то да значат. Когда крики радости и восторга, а после и долгие объятия сошли на нет, Рокси захлопала в ладоши и повернула меня к себе лицом.

– Энн, что с тобой случилось? Ты такая красотка! – Она восторженно смотрела на меня, теребя за волосы. – Новая прическа? Ты все же научилась пользоваться утюжком, как я тебе показывала? И ты так похудела! Глазам своим не верю! Это что? Тени ни глазах? С каких пор ты стала краситься? Черт, такая хорошенькая!

– Ой, Рокси, что это ты придумала? – Я смущенно отвела взгляд.

– Вот видишь, я не один это вижу, – шепнул мне на ухо Саймон.

Тема моего похудения изрядно мне поднадоела. По началу, вернувшись домой, я не могла понять, чему все так удивляются, – я же осталась точно такой же. Похудевшей я себя совсем не ощущала. И желание спрятать свой живот никуда не исчезло, хотя я практически не могла его нащупать. Но потом я все же стала что-то подозревать (хоть зеркало в упор не показывало никаких изменений), когда поняла, что большая часть одежды, которую я носила раньше или висит на мне мешком или просто спадывает по каким-то непонятным причинам. Здесь кроется какая-то магия? Отражение же осталось прежним? Или я просто ничего не понимаю в отражениях?

– Я ничего не придумала. Ты так похорошела.

Девчонки рядом с энтузиазмом поддержали подругу, так же разглядывая меня с ног до головы. Стало так неловко, что мне уже хотелось прижаться к Саймону, чтобы он включил свое успокоение, как делал всегда.

– Спасибо, но я не заметила сильных перемен.

– Не скромничай. – Рассмеявшись, Хлоя положила руку мне на живот. – Как ты умудрилась так похудеть? Они тебя совсем не кормили на той ферме? Стоп, а что у тебя с рукой?

– Перелом, – буркнула я, краем глаза заметив, как скривился Саймон.

– Что случилось?

– О, это очень долгая история.

– Нам придется ждать до традиционной ночи слета после каникул?

– Думаю да. Я взяла с Элен честное скаутское, что она ничего вам не расскажет.

– Но так не честно!

– Простите, но иначе есть вероятность, что я шокирую вас новостями, не успев подготовить к моральному потрясению.

– Господи. – Рука Эшли взлетела ко рту, а глаза забегали между мной и Саймоном. – Ты не…

– Что? – я выпучила глаза. – Чтобы ты не подумала сейчас, Эшли, ты будешь не права. Та история что с нами случилась, вряд ли может прийти тебе в голову. И вообще, хватит уже акцентировать внимание на мне. Я такими темпами умру от смущения. Что у вас нового? Эшли, как там Европа? Целый месяц в Париже – это же обалдеть! А как ваши успехи на танцевальном поприще? Элен, а ты закончила ту огромную картину которую показывала мне недавно? Боже, мы же так давно не виделись. Расскажите, расскажите же мне все.

Долгого разговора не получилось, потому что где-то в недрах школы прозвенел первый звонок. Схватив рюкзаки, мы побежали в здание, решив оставить все подробности на первую субботу (у меня оставалось еще четыре дня, чтобы придумать, как менее пугающе описать наши летние приключения с Саймоном) – традиционную ночевку у Хлои.

Сидя на первом в этом году уроке, я улыбалась. Не смотря на то, что это был урок алгебры и миссис Стокс начала его с напоминания о том, что все мы бездари и наш потолок – это продажа бургеров в местных забегаловках; не смотря на то, что рука под гипсом внезапно разболелась; не смотря на то, что это был выпускной год и скоро у нас начнется такой геморрой с экзаменами и выборами колледжей, что мало не покажется, мне было как никогда хорошо. Все было прекрасно и я была полностью и бесповоротна счастлива. Подруги рядом, Саймон рядом, Грег (держу кулачки, мне же должно повезти?) скоро осчастливит меня своим вниманием, дома все хорошо, даже кошку перестало тошнить из-за смены корма – что еще нужно для счастья обычной девчонке?

– 4 —

Традиционная вечеринка начала учебного года в этот раз была не такой, какой я запомнила ее в прошлом году, когда Тим мучил меня с благой целью – сделать из меня мисс популярность. В этот раз все было гораздо скромнее. Так как Фрэнк, у которого мы тусовались год назад, сейчас где-то в районе Флориды грызет гранит науки, стараясь стать приличным инженером, роль хозяйки вечеринки приняла на себя Анджелина. Мне она ужасно нравилась. Проработав под ее началом почти что год, фотографируя школьные мероприятия, я не переставала восхищаться ее неуемным энтузиазмом и энергией. В этом году я надеялась зарекомендовать себя настоящим специалистом в редакции школьного интернет-журнала, которым Анджелина руководила. В конце концов, это будет хорошим подспорьем для характеристики в колледж.

Вечеринка в доме семьи Паркер была более тихой, уютной и не такой отвязной, как у Фрэнка год назад. Но мне это было только на руку. Потанцевав пару раз с подругами одной большой толпой под зажигательных Linkin park[4], мы уселись прямо на пол и распивали приготовленные отцом Анджелины безалкогольные коктейли. Краем глаза я поглядывала за Грегом, который на спор играл с Риком в дартс в углу гостиной и что-то очень яростно тому доказывал. Саймон сидел на диване за моей спиной, иногда ковырялся в моих волосах, не отрываясь от разговора с Кристин. Хоть мама Кристин и не разрешила ей посещать любые вечеринки после десяти вечера, той все равно удалось сбежать. Впрочем, ее брат Эрик был неподалеку, так что он по-любому прикроет ее перед матерью.

Где-то в районе музыкального центра, в окружении трепещущих от ее статуса подружек, стояла Мелисса. Вот уж кто точно не изменился за лето – так это она – все то же совершенство на длиннющих ногах с волосами уложенными как на страницах всех этих глянцевых томиков непригодных для переработки. Я взглянула на ее фигуру в платье в облипку только раз и уже захотела удавиться. Но сумела перевести взгляд, выдохнуть и почувствовать коленку Саймона у себя за спиной. Сколько можно себя изводить? Ведь в итоге мы имеем то, что коленка лучшего парня на свете поддерживает мою спину, и пальцы лучшего парня на свете теребят мои волосы, а не ее. Второй потенциально лучший на свете парень так же череcчур занят дартсом и спором с другом, и даже не смотрит в сторону Мелиссы. Так к чему вся эта необоснованная ревность?

– … только Гарвард. – Обрывок фразы Эшли вывел меня из задумчивости. – Если не поступлю в Гарвард, то продам все свое добро и уйду жить в пустыню.

– Уйдем вместе. – Хлоя подтолкнула подругу плечом. – Аризона или Нью-Мексико?

– Энн, ты там где летаешь? Определилась уже с колледжем, куда хочешь пойти? – спросила Рокси.

– Нам больше по душе тема с пустыней, верно, Энни? – Где-то над моим ухом появилась посмеивающаяся голова Саймона. – Чтобы выживать в условиях дикой природы. Колледж – это слишком рутинно и скучно. Согласна?

– О да. Мы решили забить на образование и отправиться в плавание. Вместе с Сомалийскими пиратами будем грабить суда.

– Я уже выбрал себе повязку на глаз, – рассмеялся Саймон, опускаясь на пол рядом со мной и закидывая руку мне на плечо.

– Кто бы сомневался. – Хлоя легонько пнула парня ногой и скорчила тому рожицу.

– Я так рада, что мне еще два года до поступления. – Кристин тоже сползла вниз, увеличив нашу компанию. – Уже представляю, как мама будет рада моей идее идти в музыкальное.

– В конце концов, она встанет на твою сторону. – Эшли понимающе кивнула головой и пожала плечами. – Мамы все такие… сначала спорят, а потом принимают твое решение.

– Моя мама видит нас с Эриком только врачами. Он дантист, а я гинеколог, потому что там большие деньги.

– Эрик – дантист? – Саймон присвистнул. – Страховые разоряться на его услугах.

– А я гинеколог. Нет, вы только представьте! – Кристин печально опустила плечи. – Гинеколог, мать его…

– Еще много времени, все может поменяться. Если ты докажешь своей маме, что твоя музыка – это серьезно, она вполне сможет смириться. Я уверена в этом. – Я постаралась утешить Кристин, потому что никому не желала участи работать гинекологом. – Моя мама тоже мечтает, чтобы я стала юристом. Но, черт меня подери, если я сдамся и переступлю порог юридического факультета. Осталось только ей об этом сказать.

– А кем ты хочешь стать? – спросила Рокси.

– Энни у нас мечтает возиться в малявками, – за меня ответил Саймон.

– Когда ты так про них говоришь, это уничтожает мою светлую мечту, – рассмеялась я. – Не малявки, а дети. И да, я была бы не против, работать в детском саду и заниматься воспитанием малышей. В идеале я бы хотела открыть свой личный детский сад. Домик с огромной площадкой. Куча малышей и сказки перед сном. Это очень мило, как мне кажется.

– Оу, дети это же так скучно и выматывающее, – Эшли закатила глаза.

– На крайний случай, у нас есть вторая не менее странная идея, верно Энни?

– И все-то ты знаешь, – буркнула я.

– Что за идея? – с улыбкой спросила Хлоя.

– Я… это вроде как глупо звучит, но…

– Она хочет быть психиатром и заниматься изучением поведения преступников.

– Саймон, ты что моим переводчиком устроился? – Вывернувшись из под его руки, я развернулась к Саймону лицом и уже хотела треснуть ему, как он ловко поймал мою руку и чмокнул в щеку. – Блин, дурак!