Жизненный сборник

Теперь речь пойдёт о мифологических существах, давно упоминаемых в детских сказках. Эльфы, черти, домовые, демоны, гоблины, гномы – вот их перечень. С них по алфавиту с конца, по порядку и начнём.

Эльфы. Герои, чаще отрицательные, сказок западноевропейских народов раннего и среднего Средневековья. Известны маленьким ростом, злым характером и коварством. Если ребёнок рождался больным и относительно мелким, то все говорили, что эльфы подменили людского ребёнка на собственного. Также их чаще всего защищали туманы и непроходимые чащи, в которых люди гибли ужасным образом. Бесшумная походка и звериная ловкость тоже им приписывалась, особенно, в ранних версиях сказаний о Народе Холмов, как тогда звали эльфов. Данных немного, но вполне достаточно для реконструкции. Острова были полны изгнанными в результате Великого Переселения Народов (4-7 века нашей эры) малыми кланами, которые из-за изоляции предавались инбридингу и вырождались. чаще всего вымирая в итоге. Те, кто выживал, порождали малые народы небольшого роста (островная карликовость людей и остальных зверей при долгом проживании на островах общеизвестна) и немалой агрессивности в связи с ограниченным пропитанием и местом проживания. Это объясняет агрессию народов, что стали прототипом эльфов, а бесшумность при плавании и ходьбе – это навыки для пиратства в туманных водах, где они проживали. Когда саксы захватили все те места, они говорили, что истребляли местных мелких монстров и демонов. То и были прототипы эльфов, но из-за свирепости битв с ними в легенды они перекочевали в чисто отрицательном качестве.

Черти и прочие демоны. То же самое, что и эльфы с троллями и гоблинами, но уже не только на островах, а также в малодоступных лесах и горах с пещерами, куда от народов-победителей тихонько сбегали остатки народов, ими побеждённых. Инцестные браки и маскировка под нечисть ради устрашения суеверной толпы с целью отвадить их от своих жилищ изрядно меняют внешность через несколько поколений. И не в лучшую сторону, надо сказать. Это не говоря уже о поведении, что подробно объясняет уродливость всех означенных существ во всех историях с их участием. И, конечно, под нечисть маскировались многие военные кланы вплоть до наёмников и самых реально существовавших ниндзя.

О домовых рассказ будет почти таким же. Они действительно охраняли дома, за них сражались, притом насмерть. Но, как большинство домовладельцев, только свои собственные! Жили небольшими общинами поодаль от остальных людей, как потом это делали некоторое общины типа старообрядцев и мормонов. Когда к ним приходили другие люди, они не пускали их обратно, чтоб те не выдали их местоположение. вот, откуда пошли сказки о гиблых местах и лесах,откуда нет пути обратно. Но, победив в итоге их всех числом, люди сделали их героями своих сказок.

Гномы. Эти персонажи наиболее объяснимы и историчны. Это не отдельный народ, как любят писать, а замкнутое сословие средневековых шахтёров, жертвы технологий того времени. Из-за полного отсутствия нужных инструментов в шахтах сколько-то активно работать смогли лишь не очень крупные люди. Так было в течение многих веков, и большая часть шахтёров преемственно имела из-за этого маленький рост. Профессия-то тогда и не только тогда передавалась по наследству, потому дети шахтёров (чисто по Дарвину) скоро тоже стали небольшого роста, что и породило сказки о загадочных гномах.

Едва шахты стало возможным расширять, люди нормального роста легко вытеснили вынужденных карликов и ассимилировали их. Именно в это самое время гномы ушли в историю, а потом – и в сказки. А на деле – отбор естественный или искусственный!

Правило 4 видов для освоения новых сред обитания

Например, некий мыслитель может быть естественнонаучным материалистом, антропологическим идеалистом и историческим опять же материалистом. То есть считать, что природа развивается по своим собственным законам, но человек – единственное исключение из природных правил, чьи свойства не заданы его телом и инстинктами, зато история – это не «человеческий», а «природный» процесс, вроде геологических, который снова низводит людей до уровня камней или деревьев. А может и наоборот – считать, что Вселенная сотворена Богом, человек – всего лишь животное, индивидуальный разум – всего лишь переразвившийся инстинкт, зато история – единственная стихия, в которой это животное причащается сверхприродой воле Всевышнего… Или ещё как-то: комбинаций идеализма и материализма в уме отдельно взятого философа возможно очень много.

Константин Крылов. Памяти Александра Зиновьева.

Несмотря на ошеломляющий результат, секретные исследования в области адаптации к высоким давлениям были прекращены как не имеющие никакой практической перспективы. Ведь одним из условий безопасности сверхглубокого погружения, являлось то, что его скорость не могла превышать 10 метров в час. А всплывать пришлось бы намного медленнее. Без этого к изменениям не успевал привыкнуть организм и полностью смениться состав растворённых в крови газов. Но даже 30 часов, необходимых для погружения на заветную 300 метровую глубину в гидрокостюме выдержать невозможно.

Игорь Край. Полёт на зонтике.

В этой статье осветится тема непонимания обывателем эволюции как процесса. Вопросы со смыслом «почему обезьяна не становится человеком?» и «почему рыбы больше не выходят на сушу» – самые типовые из них. То, что эволюция видна невооружённым глазом, хоть это занимает немало лет, даже показали в фильме «Неестественный отбор». Посмотрите, поймёте. Плюс формирование новых форм в искусственной и естественной среде не понимающие эволюцию оценивают по разным законам, ошибочно думая, что естественный и искусственный отбор принципиально отличаются друг от друга по механизмам образования новых признаков.

На самом деле естественный и искусственный отбор отличаются лишь тем, что в искусственном отборе формируются признаки, не обязательно полезные для самого объекта эволюции, в естественном – почти всегда отбор идёт в сторону индивидуальной полезности. Хотя пчёлы-камикадзе, сумчатые мыши и муравьи-смертники с термитами-смертниками – редкое исключение. Только механизмы естественного и искусственного отбора одни и те же – не имеющие нужный признак «бракуются» самой природой или специалистом-разводчиком.

С этим понятно, расскажу теперь про то, как из одного «старого» вида при освоении новой среды обитания – на примере выхода на сушу, самый наглядный вариант, – получится, минимум, 4 обязательных новых. Не слишком понимающие эволюцию думают так: весь старый вид превращается в новый и сам вымирает совсем, а новый занимает его место. Промежуточные виды – аналогично. Но это – редкое дело в реальной эволюции, и то встречается в малых ареалах. Дело в том, что эволюционируют всегда более-менее успешно большие популяции, и одинаковая среда обитания для всех них – миф. На самом деле каждая популяция развивается по-своему, и количество популяций даст такое же количество новых видов при продолжении изоляции одной популяции от другой от другой. Шапошников подтвердил это. И часто одни меняются, другие нет, так что вид-предок и вид-потомок могут жить вместе. Если образ жизни один, по правилу Гаузе более приспособленный – не важно, потомок или предок, – вытеснит менее приспособленного. Но всё живое хочет жить, и более «слабый» будет бороться за жизнь. Успешно это сделать можно сменой образа жизни во избежание конкуренции с «сильным» аналогом.

Пример тому таков: антилопы и козы с овцами, предок и потомок. Козы и овцы на равнинах не очень сильно выигрывают, их предки-антилопы в этом лучше. Выход: менее приспособленный потомок просто стал жить в горах, где предкам-антилопам туго. Ещё пример: мартышка и павиан, предок и потомок. Павиан изначально был не очень ловкой мартышкой, «выродком», но вымирать он не хотел и потому просто спустился от конкурентов-мартышек на равнину, где чувствует себя лучше, и мартышке там с павианом не тягаться никак. То есть, эволюционирует в сторону новой среды обитания те лучше, кому плохо в прежней. Потому обезьяны не становятся людьми сейчас, им и так хорошо. А человекообезьяна попала в такие плохие условия, где прежним образом не выжить. Пришлось меняться.

При освоении новой среды обитания и образа жизни процесс становится необратимым в ещё большей степени. Собственно, освоение новой среды обитания происходит, когда жить в ней означает не иметь конкурентов за новую еду. И быть в безопасности от них в новой среде обитания.

Так вот, при смене среды обитания будет 4 новых вида: один исходный «основатель», от которого пойдут остальные, второй промежуточный, «амфибия» со слабой адаптацией к новой среде обитания, третий уже приспособленный к ней «пионер». Но с ходом эволюции исходный вид породит более приспособленного потомка «спортсмена» и будет притесняем в прежней среде уже им. И выход – меняться уже в совсем другом направлении, становясь новым видом. А там, где нужды в такой перемене образа жизни нет, исходный вид станется, каким был, или близко к этому. Назову это правило «правило 4 видов» для простоты понимания.

Так вот на суше перед выходом позвоночных на сушу уже были мхи и псилофиты, многоножки и прочие членистоногие также были там в медлительной форме, такой источник еды всегда кого-то заинтересует. Вначале кушать их и береговую падаль вышли скорпионы, адаптировавшись в дальнейшем щипать мелочь на суше. Что помешало им остаться крупными?

Позвоночные, которые в своей среде обитания имели проблемы с пищей, а тут целина не распаханная! Как не освоить? И из придонных рыб, исходного вида кистепёрых «основателей», сформировались «амфибии», способные временно выползать на сушу от хищников и менее подвижных на суше конкурентов, чтобы пощипать падаль с подвижной мелочью на пляжах. От них в ходе отбора получились полноценно жить на суше «пионеры» земноводные. Но в воде из исходного придонного вида сформировались лучше плавающие и вёрткие пловцы, «спортсмены», лучепёрые виды рыб, и уже вид-предок оказался в опасности. Чтобы не быть уничтоженным более адаптированным потомком, они просто стали жить строго на дне и избегать конкуренции. Так из 1 вида образовалось 4. А из них – уже больше.

Но все они не вымерли до конца, и образ жизни всех 4 остался, так что сомики и протоптеры из типичных «амфибий» могут ползать по суше и дышать воздухом с водой, есть в воде и на суше, но до пловцов и чисто ходоков им далеко, «амфибии» всегда приспособлены по принципу «всего понемногу».

Так и с полётами. «Основатель» тут динозавр с перьями, иногда лазающий завроорнитоид, его потомок анхиорнис тут «амфибия», а археоптерикс – «пионер». Тут пример, когда «основатель» вымер. Но его уничтожили млекопитающие, не родичи. Совсем другая группа животных, и это – единственный пример, когда кто-то из «правила 4» вымирает. Когда вмешивается другая группа не родственных конкурентов за место в экосистеме, и только тогда!

«Правило 4» объясняет это досконально. Надеюсь, всем понятно.

Венера – Земля вскоре после её смерти, Марс – Земля более поздней эпохи

Это место не могло находиться на Земле: ведь ни в чёрной пыли, покрывающей его поверхность, ни в мрачно нависающем над ним мраморном небе, ни в неистовом, непрерывно дующем ветре не было и намёка на жизнь. На то вечное, хаотичное движение, которое не признаёт никаких правил и ограничений, которое всегда побеждает любого врага только ради того, чтобы жить, и которое невозможно вычислить или просчитать – его можно только почувствовать.

В Глубоком Бестиарии не чувствовалось ничего подобного.

А ещё в нём не чувствовалось времени.

А ещё казалось, что тяжёлое мраморное небо только потому не падает на поверхность, что уже соприкоснулось с нею на линии горизонта, да так и застряло.

Панов В. Ю. И в аду есть герои.

– Да-да, – отозвался Стратт. – А вы сознаете, что вон те книги снег засыпает? Может, их кто-нибудь купить захочет, знаете ли.

– Вот вы – хотите? – парировал продавец.

Стратт, поджав губы, вышел навстречу шквалам снежной пыли. И услышал, как за его спиною стеклянные панели со звоном сдвинулись вплотную.

Рэмси Кемпбелл. Чёрным по белому.

В этой статье осветится такое положение, что Венера и Марс в равной степени – не прошлое Земли или «несбывшаяся» мечта, обитаемая планета, а будущее. Что Землю ждёт участь и Венеры, и Марса, на разных этапах развития, в разные эпохи.

Ведь что делает Землю обитаемой, и как это повлияло на геохимию планеты? Вначале отбросим сказки, что жизнь практически на это не влияла почти всю историю Земли до научного «акта творения» в Кембрии, кроме «разрешённого» официозом «кислородного пика» в эпоху Франсвильской биоты. Неправда, влияла и почти всюду, где появлялась. Примеры приведу охотно, благо их много: диатомеи и динофлагелляты собирали и собирают из воды диоксид кремния в защитный панцирь со сложными шипиками и прочими защитными наростами, и после смерти каждой отдельной клетки панцирь опадает на дно водоёма. Становясь… песчинками, самым обычным песком. Дело в том, что диоксид кремния без влияния микроорганизмов, выше упомянутых, не собирается в песчинки никогда.

То же с облаками, к которым привычны все жители Земли: они способны образовываться в виде грозовых кучевых облаков, а не перистых и т. н. высоко кучевых, только благодаря аэропланктону (69 % факторов кристаллизации воды в облаках составляет именно микрофлора, прочее – вырабатываемый микроорганизмами же диметилсульфид!). Не будь этого фактора образования облаков, вся испаряемая вода была бы лишь туманом и не поднималась выше полукилометра, дождей в нашем понимании бы не было, а грунт бы постоянно сырел и осыпался влажной трухой.

Про то, что все воздушные газы бы постоянно связывались с влажным грунтом и туманом, а потом восполнялись бы за счёт вулканических извержений и химических реакций с грунтом же, речи нет. Атмосфера была бы плотной и тонкой, состояла бы из туманного раствора солей на основе аммиака и ряда кислот. Погода во всех аспектах была бы венерианской почти точь-вточь, постоянный полумрак и вязкое болото. Ах да, без жизни и вода была бы не привычной нам, а чуть густым молочнобурого раствором всего подряд, ведь металлы вроде кальция в виде известей не скапливались бы живыми существами в виде панцирей, и белой хрупкой коркой просто оседали бы на дне. Также в воду бы постоянно попадал грунт, круглосуточно жестоко разрушаемый туманом из солей всех металлов, так что между «чистым» водоёмом и «чистой» землёй везде бы пролегали многокилометровые едкие топи. Вот и всё.

В качестве побочек отсутствия жизни на Земле и ей подобных планетах было бы полное отсутствие привычных людям залежей полезных ископаемых, они были бы рассеяны в коре планеты, потому что нет высвобождающих металлы и их оксиды в собственно «пласты» микроорганизмов. И оксидов бы не было, потому что кислород и азот, из которых сейчас состоит атмосфера Земли, не высвобождался в нужном для образования хоть сколько-то значимой массы оксидов без влияния кислородообразующей микрофлоры! Нет оксидов, нет руды. Никакой. Вообще.

Ах да, кислоты и щёлочи из воды не шли бы без наличия жизни на построение тел этих самых живых существ, так что океан был бы вместе с пресными водоёмами кислотным или щелочным раствором – чего больше, такой pH и был бы, – и был бы непригоден к плаванию, всё бы разъедало без хим. защиты наглухо.

Поэтому, если на планете есть чистая вода, а не мутная «бурда» из химии, воздух из преобладающих несложных (2 атома в молекуле, не более) молекул, песок с прочими осадочными породами и руды металлов, то жизнь там есть стопроцентно!

Только так.

Про жизнь, ни на что не влияющую в геохимии, сказок не надо. Жизнь влияет на всё, куда попадает, если не вымрет в самом начале. Не вымерла, значит, приспособилась и будет перестраивать среду обитания под свои нужды.

Но одно жизнь не преодолеет без высоких технологий, коих у людей сейчас нет совсем. Пояса радиации убивают всё живое, попытки полететь к Луне не на постановках, а на самом деле, показали смерть всех без исключения микроорганизмов на борту при пересечении поясов радиации. Панспермическая «гипотеза», переиначенная на научный лад религиозная догма о появлении жизни по божественной воле с небес, оказалась так начисто опровергнутой по всем пунктам.

Что удерживает пояса радиации на орбите, и почему их нет здесь, на поверхности Земли? И почему этого нет на Марсе и Венере? Ответ на первый вопрос: магнитное поле. На второй: на Марсе и Венере его нет. Там радиация прямо на поверхности планет, выжигает их до румяной корочки, образуя «мёртвые» минералы, которые не могли появиться без имевшейся до этого жизни. Оксид железа, которым покрыт Марс, не мог появиться «сам» без участия огромного количества кислорода, которые всегда – признак жизни на планете. Венера тоже, судя по её отснятому на камеры рельефу, имела океаны и горы не так давно, иначе бы вся поверхность выровнялась из-за раскалённого до температуры плавления свинца жёсткого кислотного раствора в полностью углекислой плотной атмосфере. Да и на Марсе явно рельеф в виде высохших морей и рек есть.

То есть, они обе были обитаемы, но почему они погибли?

Точнее, почему у них магнитное поле отказало, а у Земли – ещё нет?

Ответ очевиден: Земля тяжелее них обеих. Чем массивнее планета, тем дольше она поддерживает магнитное поле, потому как разогреваемые вращением внутренние оболочки планеты дольше остаются расплавленными, и работает «динамо машина». Чем меньше масса планеты, тем быстрее она застывает. Тем быстрее перестают связываться извергаемые вулканами агрессивные реагенты, а лёгкие газы либо связываются со всё более агрессивными грунтом и водой, либо улетучиваются под действием «солнечного ветра». В разных пропорциях – оба процесса, и дальше перевес в пользу второго.

В конце этого процесса атмосфера остаётся совсем разреженной, прочее стало частью грунта и воды, которая тоже свяжется с грунтом в основной массе в виде гидратов. Итог «смерти» планеты таков: вначале планета будет «Венерой», а затем «Марсом».

То есть, Венера – «мёртвая» Земля через не очень долгое время после «смерти» в лице отключения магнитного поля, а Марс – после давней «смерти». Марс был меньше всех и потому «умер» первым, Венера – второй. Земля на очереди, дамы и господа.

Вопрос не «если», вопрос – когда. Правда, процесс этот длится тысячи и миллионы лет, единовременного апокалипсиса вроде киношных, не будет, всё случится постепенно.

Виды-изгои и виды-лидеры

Если допустить, что Чужие не созданы продвинутой цивилизацией, а возникли эволюционным путём, мир, породивший этот вид, окажется жутким местом. И не потому, что там водятся ксеноморфы. А потому, что у себя на родине они явно находятся не на вершине пищевой пирамиды, а ближе к её основанию. Об этом неоспоримо свидетельствует склонность к паразитизму, для «хозяев жизни» абсолютно нехарактерная, и колоссальная скорость размножения вида, оправданная лишь тогда, когда она призвана возмещать огромные потери.

Игорь Край. Инопланетные звери. Какими они могут быть.

В фантастике все мастей стараются впечатлить зрителя-читателя чем-то необычным. Паразитоидами-чужими, делающими копии жертв деревьями-убийцами, живущими лишь минуту лягушками-опылителями, которых сам же цветок закапывает в своей середине, и так далее. А микроскопический мир «увеличивают» до размеров микроорганизмов нормального размера. И эти «монстры» – за счёт своей чуждости кажутся чудищами, роль которых и играют, творят всякие ужасы. Публика впечатлена, деньги собраны, ура!

Всё бы хорошо, но ни один из чудовищных монстров из фантазии принципиально нереален. Как и природа, состоящая из них. Разберёмся по пунктам, почему.

Во-первых, эволюция при всех охах и ахах «защитников» природы – не единая разумная сущность, а непрерывный и не останавливающийся ни на секунду процесс. Свойство, а не отдельная сущность! Как отдельное явление вообще выделенное для удобства, и ни для чего больше!

Во-вторых, максимально успешны виды, приспособленные к широкому перечню условий жизни, виды-генералисты. Все виды с узкой специализацией, рассчитанные на строго определённые жизненные ситуации и среду обитания, это виды обречённые, виды-изгои. Чаще всего такими становятся проигравшие видам-генералистам и оттеснённые ими на места, за которые нет борьбы. Иными словами, в «предбанник» эволюции. Вид-изгой. И, чем дальше идёт специализация, тем более необратимо отставание в общем развитии от генералистов, тем больше вид деградирует и становится уязвимее к любому изменению внешней среды.

Как распознать такой вид, чтобы не cделать «монстра» из заведомо слабого существа, которое просто необычно выглядит? Вот признаки любого вида-изгоя:

1. Высокие темпы воспроизведение потомства. Означает, что вид внизу пищевой пирамиды, и смертность у него огромная. Иными способами, как делают в первом же удобном случае генералисты, они добиться поддержания численности не способны. Насекомые и грызуны, например. «Нормальным» животным не требуется рожать, как «родильной машине».

2. Высокая требовательность к строгим условиям воспроизводства и в меньшей степени обитания. По сути, любые паразиты – это глубоко деградировавшие хищники, и жизнь внутри кого-то из другого вида любую части жизни – уже узкая специализация, потому что делает вид жизненно зависимым от него, другого вида. Как и размножение даже пустынных амфибий в воде и непереносимость солёных водоёмов, что привязывает их как к водоёмам, так и к пресной воде в целом. Поэтому рептилии, начавшие покорять моря и реки, а затем и более совершенно устроенные водные млекопитающие с птицами просто-напросто вытеснили амфибий в нищу мелких «всеедов», которых едят все подряд. Сами же рептилии были вытеснены млекопитающими и птицами в аналогичную нишу, за исключением крупных крокодилов и змей. Также очень привязанных к своей среде обитания.

3. Маленький размер и склонность прятаться. Это уже одно означает, что борьба за крупный размер и потому более сильное тело проиграна. Потому что большие постоянно едят тех, кто меньше. Тот же «хозяин леса» серый волк ест больше всяких грызунов и кроликов, чем оленей и бизонов. И медведь редко нападает на крупную дичь, пока не наступит пора накапливать силы на зимнюю спячку. Потому что так безопаснее, крупная дичь может и покалечить, даже убить.

4. Усложнение жизненного цикла как реакция на неустойчивое положение при одном образе жизни. Свойственно чаще паразитам, что также признак зависимости от внешней среды.

Могут возразить, что в природе есть некая гармония. Что всему своё место, и так далее. И экологи говорят об устойчивости экосистем как единого целого. Могу разочаровать всех таких »рационализаторов природы»: эволюционный процесс представляет из себя непрерывно идущую войну насмерть за возможность постоянно есть всех и жить везде.. Едят все и едят всех, кого могут. Все эти разные экологические ниши, биоразнообразие – не от «гармонии». Нет, это от того, что проигравшим, чтобы избежать конкуренции с победителями, приходится менять образ жизнь с «магистрального» на «обочинный». И львиная доля видов – именно изгои, да, которых едят все подряд.

Вот, почему крошечных планктонин и насекомых с паразитами и прочих созданий со сложным жизненным циклом так любят увеличивать и делать монстрами. Потому что в реальности такие экосистемы бы рухнули, заменившись при любой возможности нормальной природой. Но это не так «красиво» и необычно, как хочется СМИ для постоянного впечатления публики!

Деро и водные миры с пришельцами

Тот же Абрамович, купивший футбольный клуб, – формально мужская форма начинающей стареть женщины, которая украшает мужчинами свой салон. Он, как и все женщины, всего лишь декоратор.

Купцов А. Г. Миф о красном терроре.

Естественно, на самом деле, никакого инопланетного врага нет и никогда не было, и, надеюсь, никогда не будет. Однако наша задача в том и состоит, чтобы все поверили, будто он существует.

Астанин Владимир. Транкеры.

В этой статье осветится тема, которую педалируют в научной фантастике и эзотерике. Точнее, тема иных, нечеловеческих разумных видов. Какими только не показаны нам пришельцы в видео СМИ и литературе! Причём как из космоса, так и живущими на нашей Земле параллельно с людьми, но никем или почти никем не замечаемые. И идея разумной параллельной цивилизации популярнее, чем идея космических пришельцев, которых реально никто никогда из людей не видел, а все сверхсекретные хроники про катастрофы НЛО на Земле оказались лишь кинопостановкой, а пришельцы-гуманоиды – больными тяжёлыми наследственными заболеваниями умершими людьми или вовсе куклами с кровью и потрохами для правдоподобной картины их якобы вскрытия.