Мальчик и гоблин

В тот вечер они вновь условились идти в поход. В назначенный час Гоша с рюкзачком ждал подругу у калитки. Девочка, против обыкновения, сильно опоздала.

– Ты чего? – удивлённо спросил Гоша, увидев, что та как-то странно на него смотрит.

– Гошка, – подойдя поближе, сдавленным голосом произнесла Юля. – Там такое… такое… Я думала – показалось, а оно не показалось!

От этих слов Гоше стало не по себе. Юлю трудно испугать, это он знал точно, да и на мнительность девочка не жаловалась. А уж ТАКОЙ он её не видел вообще никогда! Сделав, как учил папа, глубокий вдох, он как можно увереннее посмотрел на подругу:

– Что «такое»? Яснее говори!

Замотав головой, та махнула в сторону озера:

– Пойдём. Сам увидишь!

Спустившись закоулками к берегу, Юля потащила его в прибрежные заросли. В наступающих сумерках Гоша пару раз ойкнул, больно напоровшись на острые ветки каких-то кустов. Не обращая на него ни малейшего внимания, Юля сосредоточенно продолжала ползти вперёд.

– Долго ещё? – недовольно проворчал Гоша, но девочка, обернувшись, приложила к губам палец.

Продравшись через прибрежные заросли и до смерти напугав парочку прыснувших в стороны мышей, они выползли к возвышавшемуся над берегом небольшому обрыву. Неподалёку журчал впадающий в озеро ручей, в водной глади осторожно проглянула луна.

Посмотрев на Гошу, Юля выразительно приложила к уху ладошку и ткнула пальцем вниз. Прислушавшись, Гоша понял, что снизу доносится тихое мерное тарахтение. Осторожно перегнувшись через край, он выглянул, думая увидеть забытую кем-то игрушку. Но, к своему удивлению разглядел описывающего возле берега ровные восьмёрки… бобра!

– Он как будто неживой, – горячо и щекотно зашептала на ухо Юля. – Я когда к тебе шла, решила вдоль озера прогуляться. Потом в небе что-то пролетело, низко, аж ветер подул. Я испугалась, спряталась. К берегу подползла, а там – ничего. Потом слышу – стучит что-то и бобёр этот плавает. Пригляделась – а это он стучит и на одном месте вертится.

Присмотревшись, Гоша не поверил глазам. Бобёр не только тарахтел! От коричневой, влажной шкурки поднимался едва заметный столбик не то дыма, не то пара. Живые существа не дымят и не тарахтят, это Гоша знал точно. И значит – Юля права.

– Что будем… – начала было Юля, но тут случилось неожиданное. Всматриваясь, Гоша подполз к самому краю. Не выдержав веса, кусок земли подломился, и Гоша полетел в воду как раз в тот момент, когда внизу заканчивал очередной разворот дымящий бобёр.

Раздался оглушительный «бултых», что-то зашипело. Треснувшись животом о дно, Гоша почувствовал, как в бок впивается жёсткое и горячее. Пошарив под собой, он выдернул из воды зажатую в руке добычу – застывшего в неестественно изломанной позе зверька. Тонко звякнув, левый глаз бобра отлетел далеко в сторону. Из пустой глазницы выскочила, весело запрыгав, тугая пружинка.

– Что это? – ахнула подбежавшая Юля.

– Не знаю, – потерянно ответил Гоша. Он всё ещё силился собраться с мыслями после странной, не поддающейся никакой логике находки.

– Надо его спрятать, – решительно сказала Юля, – а дома разобраться. Убери его в рюкзак и выходи, ты же весь мокрый!

Выбравшись на берег, Гоша спрятал парового бобра в рюкзак и грустно осмотрел вымокшую до нитки одежду.

– Домой надо, – мрачно подытожил он. – Поздно, бабушка заругает.

Как и всякая уважающая себя бабушка, Софья Матвеевна панически боялась, что внучок простудится и заболеет. И хотя ночи в Телепино стояли тёплые, это никак не спасало его от потенциальной головомойки.

Они не успели пройти и нескольких шагов, как на плечо Гоши опустилась морщинистая, сильная рука.

– Вы что тут делаете, шалопаи? – произнёс кто-то. Гоша замер от страха, поняв, что голос принадлежит Валерию Кузьмичу. Тому самому деду—колдуну, которого побаивалась вся деревня.

– Ничего, г-гуляем, – робко выдавил из себя мальчик. Юля испуганно молчала, зачем-то схватив его за руку.

– Гуляете? – недоверчиво переспросил старик. – Почему так поздно? Ты что, купался? – прищурился он на Гошу. – А ну, говори, что вы тут забыли?

– Остынь, отец, – раздался вдруг голос дяди Олега. Спустившись с ведущей вдоль берега тропинки, он, набычившись и воинственно перехватив удочку, подошёл и загородил собой детей.

– Чего к пацану привязался? – тихим, угрожающим голосом осведомился дядя Олег. Гоша торжествовал – сейчас вредный дед получит, или хотя бы порядком струхнёт.

Но дед оказался не робкого десятка. Смерив дядю Олега недобрым взглядом, он молча повернулся и пошёл в сторону деревни. И хотя старик отступил, Гоша ясно понимал, что точка в странной истории ещё не поставлена.

– Что, детвора, испугались? – усмехнулся дядя Олег. – Придётся проводить вас домой, а то как бы этот старикан не подстерёг вас в деревне. Эх, плакала моя ночная рыбалка! А тебя, – кивнул он Гоше, – надо прикрыть от гнева Софьи Матвеевны. Ничего, по дороге что-нибудь сообразим. Айда за мной, пацаны и девчата!

Уходя, они не заметили, как высоко над ночным озером зажглась призрачная звёздочка. Спустя минуту неподалёку засветилась другая, затем ещё одна, образуя равностороннюю фигуру. Немного помедлив, бесплотный треугольник тихо рванулся к поверхности воды. В центре «созвездия» угрожающе заалело багровое пятнышко, выпустившее затем тонкий красновато—оранжевый луч, похожий на лазер или сильно сфокусированный прожектор.

Обшарив поверхность озера, луч «мазнул» по берегам, на секунду замерев на месте падения в воду Гоши. Подсветив обломанный песчаный край, «лазер» немного расфокусировался, захватив несколько метров вокруг, после чего отключился.

Багровое пятно погасло, огоньки на вершинах зловещего треугольника побледнели и растворились. Послышалось едва различимое гудение. Кроны деревьев зашелестели от порыва ветра, после чего на озере воцарилась прерываемая лишь стрекотом сверчков тишина.

Глава 2 – Мальчик и колдун

– Гошенька! – ахнула ждущая на крыльце бабушка, увидев возвращающегося мокрого до нитки внука.

– Софья Матвеевна, сдаёмся, не велите казнить, – шутливо поднял руки дядя Олег. – Тут такое дело… В общем, это я виноват. Заприметил товарища по пути домой и захотел, понимаете, рыбалке поучить. Дал удочку, показал, как забрасывать. Георгий размахнулся, да следом и улетел. И дно ещё как на грех скользким оказалось! Но вы не переживайте, он относительно чистый. А если что из одежды порвал – обязуюсь возместить.

Охая и причитая, бабушка потащила Гошу в ванную.

– Куда мокрый кидаешь? – прикрикнула она, увидев, как тот забросил рюкзак себе в комнату.

– Не волнуйся, бабуль, он почти сухой, – соврал в ответ Гоша. Он ужасно не любил обманывать, но нельзя же позволить, чтобы бабушка нашла механического бобра с пустой глазницей!

– Куда вас только на ночь понесло, – беззлобно приговаривала бабушка, помогая раздеться. – Вот накажу тебя, сорванца, будешь знать! А Олегу вообще запрещу тебя на озеро таскать, а то ишь!

Гоша терпеливо молчал. Наказания он не боялся, бабушка прощала внуку мелкие шалости. Было немного неприятно за соседа, но мальчику почему-то казалось, что и там обойдётся небольшим ворчанием. Квартирант дядя Олег – золотой, за проведённую в Телепино неделю он умудрился переделать по дому кучу всего. Бабушка не могла на него нарадоваться, и вряд ли небольшое происшествие всерьёз испортит её отношение к жильцу.

Кое-как вытершись, Гоша в одних трусиках помчался в комнату. Он едва успел спрятать бобра под кровать, как в дверь постучались. Отдав бабушке грязный хлюпающий рюкзак, Гоша прыгнул в постель и выключил свет.

– Гошка! – раздался шёпот. Приоткрыв глаз, мальчик увидел дядю Олега, стоящего возле распахнутого окна.

– Всё нормально? – озабоченно спросил сосед. – Не заругали?

– Всё хорошо, – улыбнулся Гоша. – Не переживайте.

– Рад слышать, – серьёзно кивнул дядя Олег. – Слушай, а ты что под кровать-то прятал? Только не думай, я не подсматривал. Случайно заметил.

Сердце нехорошо ёкнуло. Похоже, снова придётся врать.

– Камешек нашёл красивый, – немного покраснев, ответил мальчик. – Боялся, что бабушка отберёт.

– Понял, – улыбнулся дядя Олег, – всё понял. Не хочешь – не говори. Ну, спокойной ночи!

Приветственно махнув на прощание, дядя Олег исчез. Немного выждав, Гоша тихонько соскочил с кровати и вытащил из-под неё находку.

Брезгливо морщась, мальчик осторожно ощупал зверька. Бобёр был мокрым и скользким, как и положено настоящему бобру. Если бы не выскочивший глаз и проступающие из-под мягкой шкурки жёсткие рёбра, то в жизни не догадаешься.

«Кто же его построил? – пронеслось в голове у Гоши. – И для чего?»

Ничего не придумав, он перевернул зверька на спину и аккуратно промял брюшко. В тишине что-то отчётливо щёлкнуло. Хвост бобра угрожающе задёргался.

От неожиданности Гоша, зажмурившись, отпрянул. Выждав пару секунд, он осторожно приоткрыл глаз и ахнул. От лежащего на полу зверька осталась лишь спина, всё остальное раскрылось десятками повисших на тоненьких пружинках пластинок. Присмотревшись, Гоша понял, что пластинки, подобно пазлу, точно подходят друг к другу, бесшовно собираясь в переднюю часть таинственного робота.

Он тихонько потрогал один из лепестков. Металл мягко пружинил, создавая иллюзию живой ткани. Шкурка оставалась мокрой и немного склизкой, хотя уже должна была подсохнуть.

Рассмотрев начинку механического грызуна, Гоша в который раз обомлел. Внутренний корпус «бобра» был усеян крохотными шестерёнками и пружинками. Присмотревшись, мальчик заметил в районе хвоста небольшую металлическую сферу, из которой выглядывал миниатюрный, прикреплённый к зубчатым колёсикам поршень.

Помня о валившем из бобра дымке, Гоша осторожно потрогал сферу. Капсула оказалась холодной. Решившись, мальчик на цыпочках, чтобы не топать, подкрался к столу и взял валявшуюся там отвёртку, которой он любил развинчивать всякую рухлядь. Вернувшись к разобранному бобру, Гоша аккуратно поддел отвёрткой тонкий, идущий по периметру сферы шовчик. Тихонько звякнув, капсула распахнулась, катапультировав на пол беленький, похожий на кусочек рафинада кубик. Осторожно подняв его, Гоша внимательно осмотрел «рафинад». Кубик был твёрдый, гладкий и чувствительно врезался в пальцы остренькими гранями.

Озадаченно положив его на пол, Гоша присмотрелся к сфере. Половина объёма была занята блестящим цилиндриком, к которому от «шкурки» вела тоненькая трубочка, заканчивающаяся в нижней части причудливого механического робота. Из другого конца цилиндрика выходила такая же, ведущая куда-то к спинке бобра. Как раз туда, откуда и валил белый пар.

«Паровая машина!» – понял Гоша. Он читал про них в книжках и даже просил папу купить такую, не зная ещё, что подобные механизмы больше нигде не используются.

«А тут, значит, используется, – подумалось ему. – Но кем? И главное – где у неё источник энергии?»

Гоша любил это мудрёное словосочетание: «Источник энергии». Вычитав его в какой-то из папиных книжек, он одно время вставлял его везде, где только можно. Впрочем, сейчас вопрос был уместен. И получалось, что источником энергии у бобра служил тот самый странный кубик.

Гоша недоверчиво посмотрел на таинственную вещицу. На уголь непохоже, дрова тоже исключаются. Бензин? В твёрдом виде? Тогда, может, спиртовые брикеты? Но от них узнаваемо пахнет, а у кубика запаха нет. И главное – ни бензина, ни ацетона на бобра не хватит, они быстро прогорят. А кубик, получается, горит медленно?

Гоша задумался, отчаянно поглядывая на дверь. Рискнуть, или?.. Если что-то пойдёт не так, то ему влетит уже по-настоящему.

Решившись, он тихонько приоткрыл дверь и прислушался. Баба Соня спала, сладко посапывая. Телевизор молчал, а значит, риска, что бабушка внезапно проснётся от громкой рекламы, не было никакого.

Проскользнув в дверь, Гоша на цыпочках прокрался в кухню. Он ступал бесшумно, стараясь, чтобы не скрипели половицы. На ум пришли бойцы спецназа, в которых он с пацанами любил иногда играть. Мысль была настолько пронзительной, что мальчик весь подобрался и напружинился, будто и вправду готовился штурмовать объект противника.

Осторожно придвинув табуретку, он достал с полки шкафа металлическую миску для салата и щипцы. Тихонько выдвинув ящик, выудил зажигалку. Подумав, прихватил ещё крышку от большой кастрюли и стоящий на столе старомодный графин с водой.

Вернув табуретку на место и двигаясь, словно заправский «коммандо», Гоша вернулся в спальню и плотно прикрыл дверь. Бросив взгляд на окно, юркнул к темнеющему проёму и осмотрелся. Снаружи было темно и тихо. Дядя Олег, разумеется, давно ушёл к себе.

Вернувшись к разобранному бобру, Гоша осторожно положил кубик в миску, держа его, зачем-то, щипцами. Рассеянно щёлкнув зажигалкой, подскочил к столу и схватил, комкая, старый тетрадный листок.

«Спички детям не игрушки», – вспомнилось некстати. Это точно, что не игрушки. А бобёр – разве игрушка?

Тихонько выдохнув, он поджёг бумагу и бросил в салатницу горящий комок. Схватив похолодевшими пальцами крышку, поднёс к миске, готовясь, если что, накрыть рвущееся к деревянному потолку пламя.

Из салатницы дохнуло жаром, но пламя к потолку не рванулось. «Рафинад» горел ровным белым огнём, выделяя ощутимое количество тепла. Боязливо подцепив загадочный кубик щипцами, Гоша поднял его повыше, чтобы рассмотреть. Ни копоти, ни запаха, зато брови слегка обожгло, будто поднёс лицо к печке.

С минуту заворожённо посмотрев на язычок пламени, Гоша осторожно полил миску водой из графина. С тихим шипением огонь погас, не оставив дыма. От горения «рафинад» ничуть не обуглился, всё так же напоминая кусочек сахара. Осторожно потрогав его пальцем, Гоша убедился, что «сахар» почти не нагрелся.

Аккуратно вернув посуду на кухню, Гоша прокрался в комнату и крепко задумался. Получалась полная чертовщина, а именно: что в Телепинском озере он случайно поймал механического бобра на паровой тяге. Приводимого к тому же в движение загадочной, как сказала бы мама, «субстанцией».

Папа всегда говорил, что в сложной ситуации надо перестать дёргаться и действовать планомерно. И хотя с подобным он наверняка не сталкивался, совет пришёлся весьма кстати. Впрочем, планомерно – это хорошо. Понять бы ещё, что делать?

Гоша задумался, пытаясь припомнить что-нибудь дельное. Спустя мгновение его осенило. Как-то после совместной уборки папа посоветовал снова пройтись по комнате взглядом, чтобы заметить лежащие не на месте игрушки. Он объяснял это особым устройством человеческого зрения, неспособного «схватить» все детали сразу. Ещё папа советовал при осмотре мысленно разбивать комнату на участки, и не «перепрыгивать» на следующий, пока тщательно не осмотрен предыдущий.

Решив применить уборочный опыт в новых условиях, Гоша ещё раз внимательно осмотрел бобра. В районе головы он заметил маленькую катушку с плотно намотанной плёнкой, как в старом—престаром папином фотоаппарате. Размотав плёнку, Гоша прищурился, пытаясь разглядеть изображение. Ничего не увидев, смотал катушку и аккуратно воткнул её на место.

В центре механизма обнаружился небольшой барабан, состоящий из множества плотно подогнанных друг к другу зубчатых колёсиков. Потыкав в них отвёрткой, Гоша с силой надавил на одну из шестерёнок. С тихим щелчком колёсико перескочило в новое положение. Правая лапка бобра при этом конвульсивно дёрнулась.

Больше ничего интересного в бобре не оказалось, если, конечно, не считать самого бобра. Но тут, как говорит папа, «чем дальше в лес, тем толще партизаны». Осматривай «тушку», не осматривай – вопросов от этого только больше.

Так ничего и не придумав, Гоша спрятал находку за лежащим под кроватью чемоданом и прыгнул в постель.

***

Спал он плохо, всю ночь его мучили кошмары. Бобёр выползал из-за чемодана и с кошмарным жужжанием карабкался по ножке кровати, пытаясь зачем-то откусить Гоше нос. В окно хмуро заглядывал Валерий Кузьмич, уступая затем место улыбающемуся дяде Олегу. Смеясь, сосед трепал Гошу по голове, после чего, раскрывшись лепестками, принимался устрашающе щёлкать огромными шестерёнками.

Не выдержав ужасного зрелища, мальчик проснулся. Было светло, в отдалении бодро кукарекал петух. Секунду Гоша лежал спокойно, затем в памяти всплыло вчерашнее приключение.

Что делать? К кому идти? Может, дядя Олег сможет помочь?

Гоша нахмурился и принялся задумчиво теребить губу. Сосед, конечно, поможет, только кто их знает, этих взрослых? Понаедет полиция с журналистами, бобра отберут, и так Гоша ничего и не узнает. Папе бы он выложил всё, но папа далеко и занят. Позвонить? Но тут разговор непростой, тут показать требуется. Можно сфотографировать, но камера в телефоне откровенно слабая. Взять смартфон у Женьки или Серёжки? Тогда придётся им всё объяснить, а Женька пугливый и может растрепать родителям. Понять его можно, Гоше самому не по себе, но идти на поклон к взрослым пока рановато. От всей истории пахло большим и волнующим приключением, это мальчик понимал отчётливо. И отдавать бобра заботливым дядям и тётям Гоша абсолютно не желал.

Так что теперь, действовать самому? Но один ведь в поле не воин. Зато про две головы, которые лучше – это каждый ребёнок знает. Юлька, вот кто ему нужен! Надёжная, бесстрашная – как раз то, что требуется. Уж если она разболтает, то вообще неясно, кому тогда доверять. Да и не разболтает она, точно не разболтает!

Вскочив с кровати, Гоша с каким-то остервенением кинулся умываться. Набив рот оладьями и наскоро запив их обжигающим нутро чаем, он чмокнул в щёку удивлённую бабушку и выскочил за калитку. Юлин дом был неблизко, и он едва сдерживался, чтобы не побежать. Но бежать нельзя, это ежу понятно. Бобёр ведь не из воздуха соткался, и значит, кому-то принадлежит. Человек этот «кто-то», без сомнения, серьёзный, и робота в озеро запустил не для игр. Если Гоша будет носиться по деревне с вытаращенными глазами, то неизбежно привлечёт к себе внимание неведомого инженера. А дальше – слежка, обыск и выуженный из-под кровати распотрошённый бобёр, точь-в-точь как пишут в любимых детективах.

Выдохнув, он перешёл на спокойный шаг и не спеша подошёл к калитке Юлиного дома. Во дворе было пусто, что выглядело странно. Валентина Павловна, Юлина бабушка, обычно возилась на огороде, а дедушка вечно что-то мастерил в покосившемся сарае.

– Ю-уль! Юля, выходи! – прокричал Гоша. В окне промелькнул тёмный силуэт, дверь приоткрылась, и из неё высунулась бледная Валентина Павловна.

– Здравствуй, Гоша, – тихо и встревоженно поздоровалась она с мальчиком. – Юленька сегодня не выйдет. Ты иди домой, завтра, может, с ней увидишься.

– А что случилось? – спросил, холодея от нехорошего предчувствия, Гоша. Валентина Павловна подошла к забору и тихо, скороговоркой произнесла:

– Юленьке хуже. Лежит с утра, не встаёт. Может быть, в Москву придётся вернуться. Ты не кричи, пожалуйста, под окнами, ей отдыхать нужно. Мы Валерия Кузьмича позвали, он ей помочь пытается.

– Чем мог – помог, – донёсся с крыльца слабый голос Валерия Кузьмича. Выйдя из дома, он шаркающей походкой подошёл к Валентине Павловне и пристально посмотрел на Гошу.

– Как Юленька? – вскинулась бабушка.

– Лучше, – тяжело кивнул колдун. – Это не обострение, слабенькая она просто. В Москву пока не надо – залечат. Если что, я приду.

– Поняла, – засуетилась Валентина Павловна. – Иди Гоша, иди, я Юленьке скажу, что ты заходил.

Мальчик расстроился, поняв, что в ближайшие дни Юлю может не увидеть. Он собрался было уходить, но внезапно подмога пришла с совершенно неожиданной стороны.

– Вы не гоните мальчонку-то, – ласково сказал вдруг Валерий Кузьмич. – Юле одной сейчас невесело, нахлебалась она больниц. Пусть поговорят, даже могут на улицу выйти. Но ты смотри, – сурово помахал он перед Гошиным носом узловатым пальцем, – чтобы никаких пока игр!

Попрощавшись, Валерий Кузьмич не спеша побрёл домой. Он был какой-то измождённый, словно не девочку лечил, а весь день таскал мешки. Что это, интересно, с ним?

– Ладно, Гоша, – с сомнением произнесла Валентина Павловна. – К Юле я тебя пущу, но чтобы как Валерий Кузьмич сказал – не бегать и не прыгать. Будете баловаться – отправлю домой без разговоров. Тебе всё понятно?

Гоша радостно кивнул. Дурак он, что ли, в игры с больным человеком играть? Он вообще будет тише воды, ниже травы. Лишь бы пустили!

***

Девочка молча и внимательно выслушала сбивчивый рассказ друга. Они сидели на сколоченной Юлиным дедушкой скамеечке в уютном закутке между забором и сараем. Юля сразу повела туда Гошу, поняв, что разговор намечается серьёзный.

– Ты уверен? – сосредоточенно спросила она, когда Гоша закончил живописать свои приключения. – Может, всё-таки игрушка? Не детская, а для взрослых. Как бензиновые машинки или самолёты на радиоуправлении, у меня дядя этим увлекается. У него чего только нет, он даже конструкторы покупает.

– Да какая игрушка, – раздосадованно отмёл сомнения Гоша. – Говорю тебе, на вид – как живой. А внутри – ни батареек, ни микросхем, одни шестерёнки и кубик этот горящий. Кто такие игрушки делать станет, даже если для взрослых? Они, представляешь, сколько стоят? И потом, если это чья-то игрушка, то где хозяева? Вышли бы сразу и отобрали. А там – ни души, сама же помнишь.

Юля молчала, тихо ковыряя сухим прутиком землю. Гоша расстроенно вздохнул. Что он, собственно, хотел от девчонки?

– А если это не игрушка? – спросила вдруг та изменившимся голосом, странно глянув на друга.

– А что тогда? – тихо уточнил мальчик, чувствуя, как внутри нехорошо сжимается.

– Например, разведчик. Беспилотный. Дрон.

– Скажешь тоже, – отмахнулся Гоша. – Дроны – они в небе, а тут какой-то бобёр.

– И вовсе не только в небе, – серьёзно возразила Юля. – Мой дядя, тот, что самолётами и машинками увлекается, для военных такие штуки делает. Он про них рассказывал и даже на экскурсию к себе водил. Так вот, они, между прочим, разные бывают – и летающие, и плавающие, и даже четвероногие, как собачки. Дядя мне ролик показывал про американскую компанию, там такие выпускают.

– Кто же в беспилотники, – вспомнил Гоша мудрёное слово, – шестерёнки пихать будет? Там всё на электронике. Техника сейчас – знаешь какая? Компьютер на компьютере!

– Нет, ты подожди, – тихо, но твёрдо остановила его Юля. – Сам же говорил, что у него в голове катушка. А зачем нужна плёнка, если не фотографировать?

– Да что фотографировать-то? – удивился Гоша. – Он же на месте кругами плавал.

– Он так плавал, потому что сломался, – настаивала девочка. – А так мы не знаем, куда и откуда он направлялся. Может, тут у военных база?

– Скажешь тоже! – оторопело посмотрел на неё Гоша. – Деревня тут и озеро, а больше ничего. Нет здесь никаких баз, спроси кого хочешь.

– Базы разные бывают, – упрямо мотнула головой Юля. – В том числе и секретные. А что это за секретная база, про которую все знают? Может, тут подземный… – она задумалась, вспоминая слово, – комплекс находится. А бобёр за ним – шпионил! Мне дядя рассказывал, что военные сейчас так делают. Людей не посылают, а посылают такие машинки, которые всё фотографируют и изучают, чтобы знать потом, где и что. Это, кстати, и шестерёнки объясняет.

Гоша уставился на Юлю широко раскрытыми глазами. Он уже ничего не понимал.

– Сам подумай, – продолжала девочка. – Всё секретное хорошо охраняют. Мне дядя рассказывал, что против беспилотников тоже используют всякую технику. Она их сигналы засекает и глушит, не даёт ими управлять. Ещё дядя говорил, что электронику можно специальными приборами заметить, ну, как радаром. А бобра…

– …нельзя засечь, потому что он механический! – обалдело закончил фразу Гоша.

– Совершенно верно, – важно кивнула Юля. – И выходит…

– …что кто-то за кем-то следит с помощью таких машинок, – снова перебил Гоша. – Которые, кстати, только внутри допотопные. А снаружи – прекрасно сделаны, от живых не отличишь. И наверняка жутко дорогие!

– Нам сейчас осторожно надо, – заметила Юля. – Ты его кому-нибудь показывал? Или, может, рассказывал?

– Никому и ничего, – покачал головой Гоша. – Даже Женьке с Серёжкой.

Юля молча, как-то по-особенному глянула на друга и быстро отвела глаза. Спустя мгновение, она продолжила:

– Надо понять, как теперь дальше. Сам что думаешь?

Этим вопросом она застала друга врасплох. А правда, что теперь? Показать бобра взрослым – отберут. Самим искать таинственных злодеев? Непонятно как, да и страшновато. Если рядом и вправду стоит секретная база, то кто может за ней следить? Наверное, иностранцы, про которых иногда показывают в новостях. Гоша представил зловещих, говорящих с акцентом шпионов в плащах и чёрных очках, и ему стало не по себе.

– А что, если найти эту базу и отдать бобра? – быстро спросил он. – Расскажем, где нашли, покажем. Они всё узнают и будут осторожнее. А нам, может, благодарность объявят.