Наследство последнего императора. том 4

– Но ведь гражданскую войну распалил именно Ленин со своим штатным евреем?

– С каким?

– С Троцким.

– Ничего подобного. Гражданская война большевикам была совершенно ни к чему. Они поставили перед собой другие задачи – помимо прочего, создать самую мощную в мире науку и энергетику. Честно говоря, я поначалу не поверил, когда узнал, что только за первые месяцы своего правления они открыли более тридцати научно-исследовательских институтов. И вели они себя миролюбиво, пока гражданскую войну не объявили белые – тот же Краснов и Корнилов с Алексеевым. Только на что генералы рассчитывали?

– На поддержку русского народа! – раздраженно заявила Новосильцева. – Не понятно?

– Может быть, – неожиданно согласился Грондейс. – Но народ в массе своей белых не поддерживает.

– Народ полюбил Маркса? – ядовито поинтересовалась Новосильцева. – О котором и не слыхал. Народу понадобилась мировая революция? Не пойму, Людвиг, когда вы всерьез говорите, а когда смеетесь.

– Сейчас я не смеюсь, – возразил голландец. – Нисколько. Во-первых, Ленин – давно уже не тот ортодоксальный марксист, каким был до девятьсот пятого года. Только прикрывается иногда марксистской фразеологией, чтоб не попасть в изгои в собственной партии. Я давно за ним наблюдаю. И скажу твердо: Ульянов тихо, незаметно, постепенно переходит на позицию народников, на которых еще недавно нападал в своей книге «Кто такие друзья народа и как они воюют против социал-демократов». Его скорее можно назвать адептом русского стихийного крестьянского коммунизма, для которого у Маркса места нет. Наоборот, именно крестьянская Россия, да и вообще русские, для Маркса – предмет ненависти. Он считал русских реакционным народом, а, значит, будущей необходимой жертвой мировой революции. А вот вам во-вторых: объявление белыми войны большевики поначалу даже всерьез не приняли. Посудите сами: донские казаки белых выгнали, Корнилову пришлось уходить на Кубань, где их тоже приняли без особой радости. Да и сколько тогда удалось собрать под белым знаменем? Тысячу-полторы добровольцев. Ни денег, ни оружия, ни людей. Как они собирались воевать с большевиками, скажите мне, – как?

И сам ответил:

– Никак. Я был в белых войсках с самого начала. Еще с Корниловым и Алексеевым. Воевать бравые генералы всерьез не думали и не собирались. Корнилов даже так сказал мне: «У нас не воинство, а клуб по интересам. Мы только обозначили себя в качестве противника Октябрьской контрреволюции – для заграницы. Без чужой поддержки мы просто испаримся». А вот когда к вам влезли мы, Европа с Америкой да с японцами, дали белым деньги, оружие, обмундирование, – вот с этого момента и началась ваша гражданская война. Так что поначалу большевики были просто травоядными. Если власть открывает научно-исследовательские институты, значит, воевать она не собирается. Но когда эсеры и другие стали отстреливать, как куропаток, их вождей – Урицкого, Володарского, а потом чуть не убили Ленина, тут – да, тут красные пришли в ярость.

– И сделали беззаконие законом, – вставила Новосильцева.

Грондейс пожал плечами и, закуривая, попыхтел черной сигариллой.

– В том и суть любой революции, – примирительно произнес он. – Она отменяет все законы. Превращает своих граждан – сторонников и врагов – в убийц. И только через некоторое время, победив противников, вводит новые законы, как правило, более жестокие, чем предыдущие, а потом постепенно их смягчает.

– С вами невозможно разговаривать, – отмахнулась Новосильцева. – У вас на все есть ответ. Который невозможно проверить.

– Есть, есть ответ… И проверить можно. Как там говорят философы? Практика, то есть опыт – критерий истины. Надо только потерпеть и дождаться.

– Вы и существование Бога можете подтвердить на практике?

– Разумеется, – невозмутимо ответил голландец.

– Тогда наливайте! – потребовала она. – Лучший способ проверить все на свете.

– Древние римляне с вами согласятся, – не стал возражать Грондейс.

После очередной чашки Новосильцева обнаружила, что вагон не просто несется по рельсам вперед. Он, как океанский лайнер, вдруг оказался подвержен боковой и килевой качке сразу. Новосильцева потерла виски, несколько раз зажмурилась, потом набрала воздух и задержала на вдохе не меньше минуты. Вагон снова вернулся в нормальное состояние. Все это время Грондейс внимательно за ней наблюдал.

– Как чувствуете себя, мадемуазель? – осторожно поинтересовался он.

– Да уж получше вас!

– За это стоит выпить.

– Стоит! Только закончите свою тему, – храбро предложила Новосильцева.

– Попробую… – с сомнением произнес Грондейс и, сделав глоток, задумался.– Хм… трезво рассуждая…

Новосильцева хихикнула.

– Трезво рассуждая, – невозмутимо продолжил Грондейс, – да, трезво… По моим наблюдениям, мало кто из ваших соотечественников вообще понимает, в какой стране он живет. В удивительной, благодатной и несчастной одновременно. Русские живут большую часть своей истории тяжело, в постоянной тревоге, в нескончаемых войнах с захватчиками, западными и восточными. Ни одна страна такого не выдержала бы. Сколько раз Русь, потом Россия была уничтожена, казалось, дотла, и каким-то чудесным образом она воскресала заново. Государственным гербом России должен быть не двуглавый орел, а птица Феникс.

Он помолчал.

– Понимаете ли, – Грондейс какое-то время рассматривал содержимое своей чашки. – Я уверен, что над Россией распростёрта некая мощная сила, которая делает вашу страну особым пространством. Не зря говорят… – он усмехнулся, словно признаваясь в тщательно скрываемой зависти. – У вас в народе говорят, что Пречистая Дева избрала Россию предметом своей главной заботы. И пусть законы физики или химии для всех стран одинаковы, но все равно: у вас – другой воздух, другая вода, другое небо, другое… как бы это сказать? Другое жизнеощущение, – с усилием, но четко выговорил он это слово.– Да, жизнеощущение… Всё это вместе взятое отравляет иноземцу кровь. Стоит более-менее внимательному гостю прожить у вас хотя бы год, он, возвратившись домой, уже никогда не будет прежним. Он будет вечно носить сладкий русский яд в своей крови и пребывать в печали оттого, что какая-то важная часть его души осталась в России и хочет воссоединиться с уехавшей частью. Смешно? – с подозрением он глянул на Новосильцеву.

– Мне не смешно, – возразила Новосильцева. – Мне грустно. Хоть и не все понятно.

– Что же тут непонятного? – с легким раздражением спросил Грондейс.

– Много вам приходилось встречать таких… отравленных?

– Немного. Но дело не в количестве.

– А в чем же?

Он пропустил ее вопрос мимо ушей.

– Вот возьмем старого дипломатического льва британского посланника лорда Бьюкенена. Как и положено англичанину, он убежден, что лучшая судьба для России – исчезнуть навсегда. Я его считаю одним из отцов вашей Февральской революции. А вот его родная дочь Мериэл – та, напротив, русофилка, каких поискать. Да что Мериэл! Показательнее история другого англичанина, вернее, шотландца – того же Роберта Брюса Локкарта. В настоящий момент он, если, не ошибаюсь, сидит под арестом в чека, причем, определил его за решетку его же русский друг, один из начальников ЧК Яков Петерс.

– Друг? Локкарта арестовал его друг? За что же?

– Есть за что, – усмехнулся Грондейс. – Участие в подготовке переворота, планирование убийства Ленина, с которым он еще вчера чуть ли не обнимался… А нынче вместе с чехословацким вождем Масариком искал подходящего исполнителя. Приказ, понимаете ли, приказ получил из Уайтхолла35, – блеснул очками Грондейс. – Только его опередила Фанни Каплан. Но я не о его службе хочу сказать. А о частной жизни. Вот мы с вами сейчас коньяк пьем, развлекаемся беседой, почти светской, можно сказать… А Роберт там, в Москве, разрывается – между Россией, которую он полюбил еще раньше меня, и своей родиной. Может быть, оттого, что он кельт, а не сакс, и поэтому русский яд отравил его мгновенно? Знаете, я еще не встречал иностранца, который владел бы русским языком лучше ваших столбовых аристократов. Знал наизусть «Евгения Онегина» и даже пьесу Горького «На дне» – всю! Или в двадцатый раз перечитывал «Войну и мир». Превосходно знал русскую музыку… Это я всё о Роберте. Мне его очень жаль, – доверительно произнес Грондейс. – Я свою жену Валентину увезу к себе, а он не знает, что делать со своей Мурой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Зачем же вы, братики, моих друзей не впустили? Как я теперь без них?

2

Одна из главных улиц Вены, пешеходная, недалеко от традиционного места сбора проституток.

3

Фельдфебель.

4

Порядок должен быть! (нем.).

5

Центральная улица Вены, бульварное кольцо.

6

Игра слов: der Graben – яма, траншея, могила (нем.).

7

Купюры в сто и пятьсот рублей с портретами Екатерины II и Петра I.

8

Британская политическая разведка – Ми-6.

9

Рамачарака – настоящее имя Уильям Аткинсон. Известный йог-практик конца XIX начала ХХ веков. Хатха и раджа йога входили в систему подготовки особо ценных агентов разведуправления Генштаба империи.

10

Персонаж романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».

11

В те времена – слово повседневное, нейтральное, без какой-либо эмоциональной окраски.

12

В проституток (местн.).

13

Дубас – косоклинный сарафан, чаще из дублёного холста, главная одежда женщин из старообрядческих общин.

14

Полотенце (местн.).

15

То есть, буквой «г».

16

Иван Бунин в своей книге, довольно омерзительной, «Окаянные дни» заявляет, что большевики «разрушили цветущую страну». Выдающийся русский писатель солгал: большевикам страна досталась уже экономически разрушенной и разваленной на массу национальных «государств», «республик» и «ханств» (около 65 новообразований).

17

Оспа.

18

Эту песню в Сибири помнят и сегодня.

19

Где твоя красная большевицкая шлюха? Давай её сюда, или расстреляем всю твою семью! (нем.).

20

Двор.

21

Voňavka – духи (чешск.).

22

Красная шлюха здесь!

23

А вот и я! Вы же меня ждёте? Верно?

24

Международное общество спальных вагонов.

25

– Здравствуйте, господин Грондейс. – Здравствуйте, уважаемая госпожа! Мы знакомы? – Не совсем (голланд.).

26

– В королевстве Нидерланды.

27

Так англичане называют пролив Ла-Манш.

28

Драгоценная госпожа.

29

Здесь с 1909 по 1919 год находилось управление МИ-6, политическая разведка Великобритании, созданная при министерстве иностранных дел. Сейчас – в доме №85 по наб. Принца Альберта.

30

Проклятье! (голл.).

31

Барышня.

32

Бронированный, пуленепробиваемый вагон.

33

Советская Германия не появилась, но появились Красная Бавария и Советская Венгрия. Правда, ненадолго.

34

Прериаль – девятый месяц французского республиканского календаря (1793—1805 гг.), соответствовавший времени с 20/21 мая по 18/19 июня по новому стилю.

35

Место расположения правительственных зданий в Лондоне.