Падение к тебе

– А, Калифорния. На западном побережье солнце да море, вы там неженки те еще, работать не умеете толком. Правда, Эмми?

От возмущения я чуть не подавилась лососем. Вот уж кому, но не Рикки было говорить о том, что кто-то работать не умеет. Я усердно жевала, чтобы высказать все, что думаю, но Тео справился без меня.

– Так говорят, да. Но я добился всего в этой жизни усердным трудом, – спокойно ответил Тео, встречаясь своими холодными синими глазами с Рикки.

– Добился? Чего добился? Я слышал, что лейбл выкинул вас на помойку. Вы слишком попсовые стали, особенно когда девица-вокалистка начала не только петь, а еще и тексты вам писать, – влез в разговор Марко. Мэнди тут же шлепнула его по руке, но тот, похоже, обменялся с Рикки слишком большим количеством информации, и теперь его было не остановить. Все за столом резко затихли и пялились на Тео и Марко. Тео со скучающим видом закинул в рот еще одну креветку, выдерживая драматичную паузу. На его месте я бы уже впечатала Марко лицом в бело-красную скатерть.

– Лия – очень талантливая певица и поэтесса. Без нее мы бы давно провалились. А сейчас мы работаем на себя, я продюсирую группу. Нам не нужен никакой лейбл, они только прибыль считают, пока мы делаем всю работу, – объяснил Тео спокойным голосом. Но я видела, что у него на шее вздулась раздраженная вена.

– Ага, конечно. Только вот в мире шоу-бизнеса никто и не слышал о таких гениях-продюсерах, как ты. Может, просто пора признать, что ваши лучшие времена позади? – не унимался Марко, ухмыляясь так, будто он только что поставил мат в шахматной партии.

Тео медленно положил вилку на тарелку и посмотрел на Марко. Его взгляд был ледяным, но голос оставался все таким же ровным и спокойным:

– Ты ведь сам, кажется, не в шоу-бизнесе? Откуда тогда такие глубокие познания? Или это очередное экспертное мнение с дивана?

За столом повисло напряженное молчание. Марко, которому явно не хватало самоиронии, нахмурился и чуть наклонился вперед. Но Тео эта явная угроза не смутила и он продолжил говорить тихо и вкрадчиво, как будто объяснялся с неразумным ребенком.

– Смешно, когда люди без опыта в бизнесе пытаются учить, как этот самый бизнес работает. Это как учить хирурга, как проводить операцию, – парировал Тео. Рикки хмыкнул и сжал мое плечо.

– Ты не пойми нас неправильно, Теодор. Мы просто переживаем за Эмми. Сегодня у «Ноуздайв» есть деньги, чтобы она продолжала на тебя работать, завтра – нет. Какие у нее гарантии?

Тео повернул голову ко мне и Рикки. Я так крепко сжимала вилку в руке, что костяшки побелели. Синие глаза Тео встретились с моими, и на секунду я увидела в его взгляде замешательство.

– Я позабочусь об Эмеральд. Вам не о чем переживать, – сказал Тео с легким раздражением. Я опустила вилку на стол и сбросила руку Рикки с плечей.

– Так, мне кажется, что вы уже выдули все вино. Надо бы до бодеги25 добежать, пока не закрылась. Тео, составишь компанию? – я говорила быстро и вскочила из-за стола, хватая его за рукав. Он послушно встал и направился в прихожую. Я убедилась, что он был достаточно далеко, чтобы меня не услышать. Тогда я нависла над Рикки, сверля его взглядом.

– К твоему сведению, Рик, Эмми сама о себе в состоянии позаботиться, – отрезала я и вышла из столовой с гордо поднятой головой.

Глава 6

Тео курил на крыльце, когда я вышла из дома. Он смотрел на витрины потухших магазинчиков. На сигарете повисла длинная пепельная колбаса, которая грозила свалиться прямо на его тонкие пальцы серебряными кольцами. Когда он повернул ко мне голову и, наконец, стряхнул пепел, я замялась.

– Прости…

– Эмеральд. Я, кажется, попросил тебя перестать извиняться, – лениво протянул Тео, затягиваясь. Мне хотелось вернуться в дом и заставить Тео, Марко, и Рикки взяться за мизинчики. Помириться и не скандалить. Мой босс только начал мне открываться, но уже снова заполз в свою раковину и стал невыносимым. Я вздохнула и замотала на шее шерстяной шарф, который нонна связала мне лет пять назад.Тео протянул к нему руку и поправил, повторяя жест, которым я поправила его воротник. Я разглядывала его лицо под тусклым светом фонаря на крыльце и пыталась разгадать его эмоции.

– Рикки – придурок. А Марко – тупоголовый подпевала, – пробурчала я, пока мы спускались со ступенек на скользкую улицу. Тео выпустил дым из ноздрей и хмыкнул.

– Но они правы. Оба правы, – сказал Тео, и мои брови взлетели вверх, – я не знаю, как воспримут новый альбом, не знаю, успешный ли будет тур. Ты знала, что группы не зарабатывают на турах ни копейки? Это всего лишь очень дорогое промо для альбома.

Я шла немного впереди, осторожно шагая по обледеневшему тротуару в сторону последнего открытого в Рождество магазина в районе, прямо рядом с «Цветами Алесси».

– Но тебе не нужно волноваться. Я никогда не оплачивал твои услуги из бюджета группы. Ты – моя личная прихоть, – усмехнулся Тео. Я не видела его лица, но спиной ощущала его ухмылку. Личная прихоть. Но для чего? Любая дурочка могла бегать по городу и искать его сраные дымчатые пуговицы для рубашек. Приносить ему сигареты и тайский чай по вторникам вечером. Я ничего не говорила, только переставляла ноги и надеялась, что его личная прихоть сможет рассчитывать на работу после тура.

Через дорогу замаячила мигающая зеленая вывеска цветочного магазина родителей и я ускорила шаг, перебегая через пустую дорогу. Мне не нравился этот разговор. Не нравилось то, что Тео не ругается на Рикки и Марко, а даже соглашается с ними. Как будто он уже заранее сдался и подписал «Ноуздайв» смертный приговор. Но они справляются без лейбла! Они такие талантливые. Лишить мир Лии, Тео, Хантера, Нила – преступление. Я хотела высказать ему все, что думаю, взять его за плечи и потрясти, чтобы он перестал напряженно молчать и поверил, наконец, в себя и людей, с которыми он работает. По-настоящему поверил, а не для показухи. Шаги за мной затихли. Я обернулась и увидела Тео, стоящего прямо под вывеской с задранной вверх головой. Зеленая вывеска ему подмигнула. Видимо, придется опять светодиоды менять.

– И давно твои родители открыли магазин? – спросил Тео, все еще глядя на вывеску.

– 17 лет назад. Дела идут так себе. Мама с папой отказываются регистрироваться в доставках, вкладываться в рекламу, у них даже кассовый аппарат из прошлого века, – пожаловалась я, чувствуя внезапный прилив раздражения по отношению к «Цветам Алесси», – магазин должен был стать моим наследством, но скорее всего, наследством станут долги за него. В общем, не бизнес, а финансовая черная дыра.

Тео меня как будто не слушал, а смотрел на мигающую вывеску с почти тем же благоговением, с которым он смотрел на запонки, которые ему подарили мои родители. Наконец он повернул ко мне голову.

– Подойди, – голос у него снова был тихий. Я повиновалась и подошла ближе к своему боссу. Тео взял меня за плечи и поставил под вывеской магазина, а потом достал из кармана квадратную бирюзовую коробочку. Даже я знала, что это – «Тиффани».

– Твой подарок, – сказал Тео, пока я разглядывала коробочку и пыталась вспомнить, сколько нулей было у самого дешевого украшения «Тиффани». Стало дурно. Я открыла коробочку, в бархатных недрах которой лежали серьги из серебра в виде листочков с изумрудами. Абсолютно в моем стиле, вещь, которую я бы обязательно купила себе, если бы могла позволить. Глаза защипало, и не от ветра, а от того, насколько ему было на меня не наплевать. Он мог бы подарить мне что угодно, но зная его… Он подбирал этот подарок, смотрел на те украшения, которые я надевала, пытался понять, что мне понравится. Я тут же принялась снимать дешевые серьги из серебристого металла, которые надела сегодня утром. Руки тряслись и я путалась в собственном шарфе, а Тео с улыбкой наблюдал за мной, подсвеченный мигающей вывеской. Он цокнул языком и забрал у меня коробку, его прохладные пальцы заправили непослушные пряди волос мне за уши, и он защелкнул сережки на мочках. Несмотря на то, что пальцы у него были прохладные, как и сережки, уши у меня беспощадно горели.

– С Рождеством, – сказал Тео второй раз за вечер, его руки оставались на моих плечах. Я смотрела на него снизу вверх как завороженная. Мне хотелось сохранить этот момент в памяти и проигрывать его на повторе ежедневно. Тео, как будто прочитав мои мысли, достал из кармана телефон и сделал пару шагов назад, направив на меня камеру.

– Эмеральд, ты как будто расплачешься сейчас. На фотографиях принято улыбаться, – весело сказал Тео, а я тут же улыбнулась во весь рот. Видок у меня, наверное, был неадекватный, потому что Тео уж очень сильно улыбался, пока делал мою фотографию на фоне печального наследия семьи Алесси.

– Твой подарок у меня дома. Два билета на «Гамильтон», – сказала я, когда Тео убрал телефон и мы пошли дальше по улице, как мотыльки, летящие на яркий свет бодеги на углу.

– Отлично. Ты все еще хочешь сходить со мной? – спросил Тео, как будто сомневался. После сегодняшнего вечера я готова была идти за ним куда угодно, даже на «Гамильтон», хотя я и не очень любила мюзиклы. Я кивнула и потерла мочку уха. На лице у меня все еще была глупая улыбка.

***

Мы вернулись домой через десять минут, нагруженные бутылками бюджетного вина из бодеги. Тео долго кривил нос и спрашивал бойкого продавца нет ли у него «Кристалла», или, на худой конец, «Вдовы Клико». Кассир только улыбался и кивал на любой вопрос Тео, который, видимо, был нечастым посетителем бодег.

За столом царила настоящая идиллия, которую я редко наблюдала в нашем шумном семействе. Но судя по тому, как покраснела шея у мамы и какими жалкими выглядели Рикки и Марко, тут пронесся ураган по имени Валери Алесси. Моя теплая, улыбчивая мама была абсолютно страшна в гневе. А Тео, похоже, успел стать ее любимчиком, поэтому Рикки и Марко здорово досталось в наше отсутствие. Рикки даже попросил меня поменяться с ним местами и теперь услужливо подливал Тео вина, закинув руку ему на плечо и извиняясь за свое недавнее поведение. Тео благосклонно кивал и улыбался, снова став душкой и паинькой.

– Ты пойми, Тео, мы переживаем, это правда. Но я перегнул палку, серьезно, – тарахтел Рикки, а Марко через стол кивал и чокался своим бокалом с Тео.

– Мы Эмми как братья, ннужно нам было тебя на прочность проверить, – кивал Марко под присмотром возмущенной Мэнди, которая была своей грозностью очень похожа на мою маму.

Вечер подходил к своему логическому завершению вместе с бутылками вина, и мы потихоньку переместились в гостиную. Дядя Тони настоял на том, чтобы мы включили «Скрипача на крыше» (а дяде Тони никто и никогда не перечил), и теперь тихонько подпевал, периодически икая. Тео оживленно болтал с Кристиной, которая по своим обычаям засыпала его сотней вопросов. Ты играешь на гитаре? Как называется твоя группа? А сколько концертов у вас было? А ты когда-нибудь прыгал в толпу со сцены? Тео очень терпеливо отвечал, мне даже показалось, что он делал это с удовольствием, несмотря на то, что вопросы Кристины походили на любое ненавистное им интервью. Я даже заметила, что щеки у него раскраснелись, когда Кристина сказала ему со всей своей детской наивностью, что у него очень красивые глаза, да и волосы ничего, хотя она и не любит мальчиков с длинными волосами.

Горацио начал клевать носом в свою приставку, M&M’s засобирались и начали целоваться с нонной и нонно. Последний мирно посапывал в кресле, и его решили не тревожить. Тут я заметила, что Тео встал и вышел на середину комнаты, как будто собирался произнести речь. У него даже бокал вина был в руках, по которому он постучал костяшкой пальцев. Я приподняла бровь, а Тео одарил меня улыбкой и откашлялся.

– Пока все не разошлись, я хотел бы поблагодарить вас за то, что меня так тепло приняли. Я навсегда в долгу у замечательного семейства Алесси, – сказал Тео, и улыбнулся моим родителям, – поэтому я хотел бы отплатить вам за доброту. Не знаю, рассказывала ли Эмеральд о том, что помимо музыки я занимаюсь инвестициями.

У меня по спине пробежал холодок. Что Тео затеял? Он очень радостно смотрел на Марко и Рикки, которые тоже заметно напряглись.

– Я бы хотел купить «Цветы Алесси». Помочь с модернизацией, арендой, чем угодно. Не должны прекрасные семейные бизнесы погибать под натиском джентрификации, – продолжал Тео. Я вцепилась в подлокотник дивана и старалась унять вертолеты, которые кружили мою голову. Мама радостно закричала, отец расплакался, нонна чуть ли не подскакивала на месте, дядя Тони расцеловал Тео в обе щеки, Беатрис гладила Тео по плечу и что-то жарко вещала, а мне казалось, что меня сейчас вывернет прямо на паркет.

Я встала с дивана и тихонько удалилась на кухню. Так вот о чем меня предупреждали Нил и Джо. Он всего лишь паук, который опутывает тебя шелковыми сетями и ты становишься зависимой от него беспомощной мухой. Ему наплевать на то, что мне нравится. Наверное, и сережки такие он подобрал случайно. Ведь я была всего лишь его прихотью, еще одним призом, который он задумал купить. Меня трясло так, что зубы стучали и я пыталась отвлечься, распахнув посудомойку и загружая ее металлическую пасть грязными тарелками. Одна из тарелок выскользнула у меня из рук и рассыпалась осколками на кафельном полу.

– Черт, – выругалась я, а в кухню в тот же момент с негромким гулом вполз пылесос Бобби, услужливо засасывая в себя то, что осталось от тарелки. Везде, проклятый Тео был просто везде. Я не могла никуда от него деться. А самое смешное – я сама напросилась. Воздуха стало резко не хватать и я села на пол, оперевшись спиной на дверки кухонного шкафчика.

Тео не заставил себя долго ждать. Он зашел на кухню и осмотрел осколки на полу, по которым катался Бобби, меня, сидящую у раскрытой посудомоечной машины, и тут же непонимание на его лице сменилось полной растерянностью.

– Эмеральд? Ты в порядке? – спросил он, неуверенно переминаясь с ноги на ногу у двери. Я не хотела смотреть на него. Наверное, мне действительно стоит просто поставить точку, переспать с ним, уволиться к чертям, и никогда больше не видеть этот пылающий взгляд.

– Нет, Тео, я не в порядке. Я не в порядке с того самого момента, как вошла в твой дом, – прошипела я. Горло сдавливали слезы, а Тео выглядел окончательно потерянным.

– Я думал, что ты будешь рада. Твоим родителям не нужно больше работать, тебе не нужно тащить все на себе, я просто хотел…

– Чего? Чего ты хочешь, Тео? – спросила я писклявым, как будто не своим голосом. Бобби врезался в мою ступню и зашуршал, неуклюже разворачиваясь.

– Я просто хочу тебе помочь, – сказал Тео, и его кулаки сжались так, что костяшки побелели. Таким раздраженным он не был даже из-за Рикки и Марко. Точно. Рикки и Марко… Он просто хотел утереть им нос. Показать, какой он крутой перед двумя остолопами, которые его прилюдно унизили. Моя семья была расходной пешкой в его личном эго-трипе.

– Мне не нужна твоя помощь. Ничья не нужна, – отрезала я и встала с пола, опираясь на кухонный стол. Голова все еще кружилась, меня все еще мутило. Тео тяжело вздохнул и потер переносицу.

– Да что с тобой не так? Я две недели подбирал тебе чертовы сережки, приперся в Бэй-Ридж, притащил дорогой подарок, терпел твоих идиотских кузенов и флирт твоей кузины, все для того, чтобы просто провести с тобой побольше времени. Как мне еще показать тебе, что ты сводишь меня с ума? – голос Тео был холодным, как будто он не признавался мне в симпатии, а отчитывал меня за то, что я опоздала на работу. В горле пересохло. Бобби, наконец, закончил пылесосить осколки тарелки, и теперь неловко стукался об ноги Тео в дурацких красных носках с оленями, пытаясь сбежать с кухни. Почему-то именно сейчас меня носки Тео очень насмешили, хотя смеяться я не могла. И что ответить я тоже не знала. Нет, это ты сводишь меня с ума? Я боюсь, до чертиков боюсь тебя? И так же сильно хочу? Но ничего из этого говорить я не стала. Я развернулась к кухонному гарнитуру и достала из ящика синий конверт, в котором были два билета на «Гамильтон». Я подошла к нему и сунула конверт в нагрудный карман его пиджака.

– С Рождеством, Тео, – мой голос был таким хриплым, как будто я на него кричала. Лучше бы и вправду кричала, потому что меня разрывало от того, что я не могла справиться со своими эмоциями и не понимала, что я чувствую. Я протиснулась между Тео и дверным косяком, убегая наверх, в свою комнату. Я знала, чего хочу – залезть под одеяло и не вылезать ближайшие пару дней. Забыть о нем и о том, как он крепко запустил свои паучьи лапы в меня.

***

Двух дней отгула, которые Тео любезно предоставил, мне было чертовски мало. Первый день я просто лежала в кровати и доедала наш рождественский ужин. Мама с папой постоянно говорили о Тео. Тео, Тео, Тео. Он действительно был повсюду. На второй день я проснулась с очень ясной головой и поняла, что мне нужно поговорить с человеком, который сможет меня понять. С кем-то в контексте, но все же смотрящим со стороны. Ответ был очевиден.

– Джо, привет. Ты уже прилетел? – мой телефон был зажат между ухом и плечом. Сережки, которые мне подарил Тео, неприятно впивались в шею. Я стояла в кофейне и ждала своей очереди за неприлично дорогим кофе, который мне был очень нужен.

– Ага, ночью приземлился, – пробормотал Джо и я тут же почувствовала себя виноватой.

– Прости, разбудила, наверное.

– Нет, нет, все в порядке. Где ты?

– На Манхэттене, у Клубничных полей26.

– Я буду там через полчаса. Возьмешь мне двойной каппучино? – Джо звучал гораздо бодрее и я даже улыбнулась. Ему не нужно было ничего объяснять. Добрый, чуткий Джо, который сразу понял, что я в беде.

– Конечно.

Джо приехал через 20 минут и нашел меня на скамейке прямо у Клубничных полей. Я потягивала латте и слушала, как пожилой мужчина на соседней скамейке играет на гитаре и поет песни «Битлз». Я вручила Джо его двойной капучино и он радостно крякнул, присаживаясь рядом. Пока он пил свой кофе, я вывалила на него все, что произошло на Рождество, но информацию о том, что Тео, по его же словам, «без ума от меня» я раскрывать не стала. Это бы все только усложнило. Джо выслушал меня, не перебивая, и шумно вздохнул.

– Попала ты, подруга. Он серьезно за тебя взялся, – сказал Джо, потирая шею, – я всякое с Тео повидал, но чтобы он настолько за кем-то ухлестывал… Чтобы купить целый бизнес…

– Ты же понимаешь, что он это не просто так сделал, да? Я же не сошла с ума?

– Конечно, не просто так. И с ума ты сошла точно, потому что согласилась на него работать, – Джо покачал головой и улыбнулся. Ну вот, опять он похож на разочарованную мамашу, – Эм, ты что-то к нему чувствуешь?

Я не знала, как ответить на этот вопрос. Тео меня пугал, раздражал, иногда просто бесил, я чувствовала себя, как будто была в шаге от пропасти. И пропастью этой было признание самой себе в том, что я находила своего босса бесконечно привлекательным.

– Нет, – соврала я и спрятала розовеющие щеки за бумажным стаканчиком кофе, сделав большой глоток. Остывший кофе немного охладил румянец, но Джо все равно подозрительно на меня смотрел.

– Значит, тебе не о чем беспокоиться. Попробуй отвлечься, сходи куда-нибудь, встреться со старыми друзьями, пожалуйся им на то, какой твой босс мудак. Ты и так постоянно с Тео, неудивительно, что у тебя от него шарики за ролики заезжают, – сказал Джо, потягиваясь на скамейке. Он выглядел как довольный щурящийся кот, который наслаждался редким зимним солнышком.

– Да, наверное, ты прав. Я слишком много думаю о Тео.

Джо кивнул и замялся. Он засунул руку в карман и достал оттуда небольшой пакетик.

– Вот, возьми. Я наткнулся на них в аэропорту и подумал о тебе, – сказал Джо с теплой улыбкой. Я приняла подарок и вынула из пакетика пару красных носков. На секунду мне показалось, что на носках олени, и я снова подумала о Тео, но нет. На мысках красовались милые серые коалы. Я рассмеялась и обняла Джо, ощутив щекой его тепло.

– Ты даже в аэропорту про меня не забыл? Но я тебе ничего не приготовила, – сказала я, поглаживая мягкую ткань.

– Ты купила мне кофе. Это стоит любых носков с коалами, – рассмеялся Джо.

С ним было легко. Как же с Джо было легко говорить, мне не приходилось постоянно быть настороже и ожидать подвоха. Я подумала о том, как здорово было бы влюбиться в Джо, перестать постоянно думать о Тео, переживать из-за его идиотских схем и игр.

– Джо… У тебя есть девушка? – выпалила я, снова заливаясь краской. Джо вопросу не удивился, а только улыбнулся.

– Нет. А что, ты заинтересована? – пошутил он, легонько толкнув мое плечо своим.

– Нет! В смысле, я не… Господи, – бормотала я, все сильнее краснея. Джо рассмеялся, звонко и тепло. Тепло. На контрасте с холодом Тео он был приятной сменой обстановки.

– Не переживай, я не буду над тобой смеяться. Я – не Тео, – сказал он, и положил свою руку на мою ладонь, сжимающую носки с коалами.

– Даже если бы я и была заинтересована, Тео, он… Я подписала бумажку о том, что мне нельзя встречаться ни с кем из группы, но там исключения есть, так что… – бормотала я, глядя на наши руки.

– А я разве в группе? – подмигнул мне Джо. Как с ним было легко. Мне не нужно было бояться, переживать о том, что я несу чушь или краснею. Я могла быть с ним смущенной, флиртовать, шутить. Это был глоток свежего воздуха. Может быть, я смогу избавиться от своей привязанности к Тео и смогу вылезти из сетей, которые он для меня расставил.

Глава 7

Весь следующий месяц я почти не видела Тео. Он уезжал в студию без меня и вообще всячески меня избегал. На «Гамильтон» он пошел один – я нашла второй билет на столе его офиса в виде немого приглашения, и не поехала, а просто работала весь вечер. Тео вернулся поздно, не сказал ни слова, и ушел в спальню. Я старалась не обращать внимания на его колкие высказывания и критику, малодушно надеясь, что он просто отпустит ситуацию, и нам даже не придется ее обсуждать. Я точно не была готова вскрывать эту банку с пауками.

Зато я часто виделась с Джо. Тео выгнал его из студии для того, чтобы он не путался под ногами со своими вечными организационными вопросами и не «тормозил творческий процесс». Зато я была рада ответить на организационные вопросы за Тео, который только хмыкал и закатывал глаза на мои решения, но все равно не противоречил. Фотосъемка для инди-журнала? Я о них даже никогда не слышал! Ладно. Интервью с блогером? Господи, Эмеральд, ради чего? Ну, окей. Спонсорский стрим в соцсетях? Я что, похож на инфлюенсера? Хорошо. Тео был на удивление податливый, и я решила использовать это по полной, соглашаясь на любую публичность для «Ноуздайв». В предверии альбома это было особенно важно и Джо полностью меня поддерживал.

Прохладным мартовским вечером мы с Джо сидели на полу в моей гостиной и возились с организацией тура. Тео все-таки согласился на Вегас (не без увещеваний Хантера и Лии, но особенно Хантера), так что нам предстояло распланировать тур на шесть городов с финальным концертом в Нью-Йорке. Я уже второй час висела на телефоне с транспортной компанией и пыталась подобрать гастрольный автобус, так как Лия некомфортно чувствовала себя в самолетах, а Тео слишком переживал за свои гитары, чтобы доверить их «безруким грузчикам». Он был непреклонен – только автобус. Я все же думала, что это больше из-за Лии, чем из-за гитар.

За время работы на Тео я успела вдоволь насладиться их абсолютно созависимыми и токсичными братско-сестринскими отношениями. Для Тео Лия Мартинез была не просто вокалисткой, она была королевой. Любое желание Лии должно было быть выполнено, а взамен Лии было запрещено встречаться с мужчинами. Короткие интрижки? Да пожалуйста. Но никаких серьезных отношений. Его певчая птичка в клетке из золота должна была думать только о музыке.

– Да, одна спальня подходит. Сколько коек? Отлично, в самый раз. Скажите, а сколько будут стоить услуги водителя? Да, конечно, билет на самолет из Вегаса мы возьмем на себя, – я потянулась и телефон чуть не выскользнул из рук. За окном давно село солнце, а мы с Джо сделали только половину дел из списка на сегодня. Джо бродил по моей кухне и разговаривал с организаторами из клуба в Вегасе. Блин, он побыстрее меня справился со своими задачами.

Мы с Джо практически одновременно повесили трубки и тяжело вздохнули. Джо засмеялся и достал из холодильника пиво, которое он притащил еще утром.

– Разобралась с автобусом? – спросил он, постукивая банки друг об друга. Я залезла на диван и протянула руки к нему как будто он был моим спасением. На самом деле, мне просто хотелось пива после тяжелого дня.

– Да, они пришлют чек тебе на почту. «Паладин»27, 8 коек, отдельная спальня с личным санузлом, плюс общий санузел в коридоре, – отрапортовала я, с благодарностью принимая банку пива. Она открылась с самым приятным в мире шипящим звуком.

– И спальня, конечно же, достанется Тео, – хмыкнул Джо, но я замотала головой.