Пять жизней одного шпиона. Жизнь вторая

– Товарищ капитан 3 ранга. Рота по Вашему приказанию построена. Дежурный по роте старшина 21 смены, курсант Каминский, – повернулся лицом к строю, не опуская руки от головного убора, ждал приказа Абикова.

– Рота! Вольно! – скомандовал Абиков.

– Рота! Вольно – как принято, продублировал команду Каминский. Абиков, а ему уже передали миску с долгоносиками, крутил её в руках, рассмотрев содержимое, подвёл итог.

– Что тут такого. Я бы ел.

– Так покушайте, товарищ капитан 3 ранга, – раздался голос из строя: «Блин! Паша! Ты допрыгаешься, когда-нибудь» – подумал про себя Егор, узнав голос Братякина.

– Спасибо. Я уже дома поужинал, – парировал Абиков, затем добавил – Если не хотите есть. Не ешьте, идите голодными в роту. Дежурный, – обратился Абиков к Каминскому, отлично понимая, что майор пустое место и роту держит, только этот старшина. – Ведите роту.

– Есть! – ответил Каминский – Рота! Налево! Прямо шагом… Марш! – Рота направилась в кубрик.

После отбоя старшины собрались, как всегда в курилке, решить, как быть дальше. Все высказывались, что это терпеть больше нельзя. Есть, повод изменить всё в хорошую сторону. Подвёл итог обсуждения дальнейших действий Каминский.

– Значит так братва. Утром в сменах проведите работу. Если хотим, наконец, рубать нормальную еду, не эту хавку, то завтра, отказываемся от завтрака. Если не будут, приняты меры, то и от обеда. Вплоть до объявления голодовки – Егор был на два года старше практически всех курсантов и, как известно, имел уже жизненный опыт и главное опыт общественной работы. Он отлично отдавал себе отчёт в том, что голодовка целой роты, и не факт, что к ним не присоединится и первая рота, вызовет такой резонанс, что и подумать страшно. Егор так же понимал, в случае их поражения, его уже никто не спасёт, ни Винс, ни Шуваев, ни Гаврилюк вместе взятые. Скорее всего, их тут самих не будет, но у этого парня выработался такой авантюрный характер.

Утром 2 рота ушла на завтрак. Работа с личным составом была проведена на отлично. Никто к завтраку не притронулся. Рота голодная вернулась в расположение. Каминский отправился на ежедневный доклад дежурного по роте к ротному, недавно пришедшему на службу.

– Товарищ капитан 3 ранга, за время моего дежурства случилось ЧП. Вчера на ужине роту пытались накормить рисовой кашей с долгоносиками. Рота от приёма пищи отказалась. Сегодня от завтрака рота, также отказалась

– Разве завтрак тоже, был с насекомыми, – удивился Винс.

– Никак нет. Курсанты требуют разобраться в этом прошествии и наказать виновных, и наконец, начать кормить нас нормальной пищей, иначе голодовка будет продолжаться, – Винс уставился на Егора. В глазах офицера мелькнули шальные искры. Молча походив по канцелярии, видимо обдумывая дальнейшие действия, он повернулся к старшине.

– Значит, рота объявила голодовку?

– Так точно товарищ командир. Объявила!

– Так вот, вся рота сама, как один человек, без чьего-то руководства объявила голодовку. А ты парламентёр?

– Так точно! – и помолчав обречённо добавил – Парламентёр.

– Хорошо Каминский. Веди роту на занятие, курсантам скажи, что Винс обещал разобраться и наказать виновных. Свободен, – ротный, как некогда был доволен, чему только не понятно он радовался. Рота убыла на занятия. Егор передал старшинам слова Винса. Все старшины в один голос решили. «Голодовку прекратить». Винс сказал – Винс сделает! Авторитет командира среди курсантов был непоколебим, недаром говорится «Командир корабля, первый после Бога».

Когда рота прибыла на обед, курсанты обалдели! Отличное картофельное пюре! Каждому рыбная котлета. Салат из квашеной капусты с морковкой. Таких блюд не было даже в праздники. После обеда многие курсанты благодарили своих старшин.

Каминский находился в роте. В помещение зашёл Винс.

– Рота смирно! – как требовал, Устав скомандовал Егор, хотя кроме дневальных в помещении никого не было.

– Зайди, – бросил Егору через плечо командир. Егор следом за ним вошёл в канцелярию. Анатолий Иванович прошёл к своему стулу в дальней части стола и сел. Старшина остался стоять у двери.

– Смотрю на тебя старшина и понимаю, иметь тебя во врагах опасно. Твоего большого друга Людвига уволили. Уволили и его жену. Сменят всех поваров на камбузе. Начальник от страха трясётся. Заварил ты кашу, – уже чуть не смеясь, закончил ротный. Егор включил дурака.

– Анатолий Иванович я то причем? Я этих долгоносиков в рисе разводил?

– Конечно не ты. Главное Егор – тут Анатолий Иванович впервые назвал курсанта по имени – Воспользоваться ситуацией. Или ты хочешь меня убедить, что на голодовку рота сама поднялась. Без лидеров. В нашей роте лидеры – старшины. У старшин в авторитете кто? Не отвечай – сам знаю, – потом помолчал и вдруг скомандовал Егору.

– Смирно! – Егор выполнил команду – За добросовестное отношение к своим обязанностям и заботу о подчинённых. Объявляю благодарность!

– Служу Советскому Союзу!

– Хорошо служишь Каминский. Так держать.

На этом инцидент был исчерпан. Буквально, через несколько дней на камбузе появились новые повара, питание значительно улучшилось. Курата Людвига больше не видели. Егор посчитался с ним сполна за ту историю с фуганком.

Отдельным анекдотом в школе была помывка личного состава. Своих душевых у школы не было. Ходили в гарнизонную баню в район Курземе. Это почти в трёх километрах от школы. Как всегда поротно. Моечная десть на десять метров. Четыре крана и два душевых рожка. Запускали повзводно. Каждому взводу 15 минут на всё. Раздеться, помыться, одеться. Сначала толпой под душ, потом намылились и опять толпой под душ. Мичмана, спешившие на ужин, давали команду «Бегом» и рота через лес возвращалась в подразделение вся взмыленная. Что мылись, что песни пели.

На последней помывке. Роту вёл сам Винс. Назад курсанты шли, спокойно рассыпавшись по лесу. Винс подозвал Егора. Они пошли рядом.

– Каминский тебе будет хорошее распределение. Балтийск. Гидрография. Заграница. Узнаешь на месте, сколько тебя там ждёт приятных сюрпризов. Службой будешь доволен.

– Спасибо Анатолий Иванович, – поблагодарил командира Егор, отлично понимая, что это распределение благодаря ему, Винсу.

– Ты заслужил. Конечно, пришлось за тебя повоевать, но меня и Абиков поддержал и Шуваев, как не странно, – закончил Винс разговор. Дальше шли молча. Егор вспоминал эти месяцы, проведенные в школе. Знай, Егор заранее, что ему придётся пережить и через что пройти, он не за что не согласился бы учиться здесь. Пройдут годы. Уже офицер Каминский однажды ночью проснётся в холодном поту. Женщина, спавшая с ним, в испуге смотрела на его бешенные глаза, тяжёлое прерывистое дыхание и все мокрое от пота тело. Егору снилась школа. В мозгу пульсировала паническая мысль: «Этого не может быть! Я не могу снова оказаться там! Я закончил, эту проклятую школу! Я уже офицер! Это не может повториться!».

Егор Каминский оказался довольно жёстким командиром. Он руководствовался правилом «Можешь меня не уважать, уважай мои погоны». Егор не церемонился. Варианта только два. Первый подчиниться ему, второй за ворота. К выпуску, одна из лучших в роте, 21 смена лишилась семи курсантов. Двоих, москвичей Тарасова и Котлова, исключили по рапортам старшины смены курсанта Каминского. Более того, Егор в классе сказал им в присутствии всего личного состава: «Вы „масквачи“ оборзели в конец. Я сделаю так, что вы пожалеете об этом. Не скоро увидите свою Москву. Запомните мои слова. Выставят вас из школы за день до выпуска». Их отчислили за месяц до выпуска. Начался весенний призыв и москвичей отправили служить в какую-то глухомань.

Каминский окончил 337 Школу специалистов рядового плавсостава ВМФ СССР 27 апреля 1980 года по специальности матрос 1 класса с красным дипломом, и направлен для дальнейшего прохождения службы, в Балтийск, в воинскую часть №90541, дивизион кораблей Гидрографической службы ДКБФ.

Глава четвёртая

Балтийск. Гидрография

Мы не бросаем в тихих бухтах якоря,Пусть волны круто на форштевни набегают:Пока остались на Земле еще моряПока свистят ветра и флаги развевают.Александр Викторов

Практика на «Стрельце».

Из второй роты в Гидрографию получили распределение Каминский Егор, Калягин Сергей, командир отделения в смене Егора, Шаврин Володя и непонятно каким образом Чигрин Сергей, скорее всего стукач. Прибыли в Балтийск накануне первомайских праздников. Предстояло встать на штат. Точнее, сдать зачёты и допуски к самостоятельному несению вахт и исполнению своих служебных обязанностей. Такая особенность флотской службы. Все от сопливого матроса, до старшего офицера обязаны сдать этот допуск. В течение месяца моряк изучает корабль, свои служебные обязанности и место по боевым расписаниям. Довольно напряжённый и решающий период в его жизни. За это время командование корабля и экипаж знакомится с новичком, и формируют мнение о нём, переменить которое в дальнейшем, достаточно трудно. Если за месяц не встал на штат, дается ещё месяц. Опять не сдал зачёты, безоговорочное списание на берег.

Есть необходимость рассказать несколько слов о судах дивизиона гидрографических кораблей.

Флагманом являлось океанографическое исследовательское судно, ОИС «Николай Зубов», проект 850. Водоизмещение почти 4000 тонн, длинной 90 метров, шириной 13 метров, осадкой 5 метров, это без малого два этажа, скорость полного хода 16 узлов, если в простонародье – 29км/час, для моря хорошая скоростёнка. Дальность плавания 11000 миль в простонародье 20300 км, а это уже серьёзно. На одной заправке топливом этот красавец за 60 суток, это его автономность при крейсерской скорости в 10 узлов, с экипажем 70 и 26 прикомандированных без напряга дойдет из Балтийска, например до Мозамбика. В строй эта посудина вступила в 1964 году. Раньше его команду составляли матросы срочной службы, так с него и не выветрился дух плавказармы. Чего только стоила отсечная система жилых помещений ниже ватерлинии. Если пробоина, отсек наглухо задраивается, чтобы не допустить затопления всего судна и борись там с водой как хочешь. Одним словом – старая коробка.

Современный перспективный проект 862. Гидрографическое Судно, ГиСу «Стрелец», полное водоизмещение 2500 тонн, при длине 83 метра и ширине 13,5 метра, осадка 4 метра, скорость полного хода 16 узлов, правда дальность плавания 8650 миль это только 16000 километров и автономностью 40 суток. Экипажем 58 и 14 прикомандированных, зато плюс 4 офицера. Так что из Балтийска без дозаправки «Стрелец» дойдёт только до мыса Доброй Надежды. В строй судно вступило в 1978 году. Ни крыс, ни тараканов. Двухместные каюты и кондиционер в каждой каюте. Даже сауна была на борту. Новое с иголочки судно. По своим морским характеристикам, судно комбинированного набора корпуса. В переводе с флотского такой корабль, практический не потопляем, правда, если на нем нет дурака с инициативой, если есть, тогда любой корабль можно пустить на дно. Свою живучесть «Стрелец» подтвердил, как ни странно на седой Балтике. Егор был свидетелем этого события.

Команда «Стрельца» давала погоду уже неделю, стоя на якоре на якорной стоянке у Борнхольма. Дали сводку в штаб флота: «Формируется циклон, с ураганным ветром». Вскоре в эфире прошло штормовое предупреждение и все корабли и суда в районе Борнхольма разбежались по портам, базам, шхерам, а «Стрельцу» – стоять в точке давать погоду. У Егора не было слов, только междометия: «Куда мать вашу стоять. Выбрали якорь и штормуем на волну, пытаясь находиться в точке. Что же, на самом деле давать? Какую нафиг погоду, когда ураган уже бушует. Такое впечатление, что в штабе в эту ночь собрались на дежурство одни идиоты». Когда дали добро идти в Балтийск, было уже поздно. Идти в Балтийск, значит подставить левый борт урагану. Необходимо дать пояснение, в чём тут подвох. На мелководье всегда волна крутая, но до трёх метров, пусть и не такая высокая как в океане, а в океане она высокая до семи-двенадцати метров, но покатая. На Балтике же она стоячая и бьёт в борт как пятерня, ладошкой, такой подзатыльник с доворотом ладони, а при ураганном ветре, мало никакому кораблю не покажется. Встать бортом к такой волне – сразу «оверкиль». С чем-то, похожим, но в меньших масштабах, Егор столкнулся на Минском море, когда спасал свою любимую Людочку. Штормовал на лодке на волну.

Командир судна, а на тот момент «Стрельцом» ещё командовал отличный моряк и командир, капитан 3 ранга Голод, дал команду идти не в Гданьский залив, а идти по румбу – NE. Сергей Калягин, положил «Стрелец» на заданный курс 45°. Пройти предстояло 120 миль, а это 12 часов ходу и при этом строго выдерживать курс, чтобы не дать волне ударить в борт. При таком курсе волна бьет в левую скулу. Достигнув точки поворота, резко лечь на курс 160°, и через 12 часов войти в Гданьскую бухту, волна же будит бить, на этом отрезке перехода, судну в корму. Прекрасный манёвр со сменой галса, подстать временам парусного флота. Настоящий капитан, он во все времена – первый после Бога.

Егор в 03.30 проснулся, чтобы заступить на рулевую вахту, и сменить на руле Калякина. Только он вылез из койки, как внезапно «Стрелец», как тогда Егору показалось, лёг на правый борт. По крайней мере, книги выбросило с полки, несмотря на штормовки, удерживающие их, и раскидало по всей каюте, Даже один стул, сорвало с крепления, видно не достаточно был обтянут талреп. Сам Егор, повис на руках параллельно палубе, ухватившись за штормовые перила койки. «Стрелец» спустя секунды вернулся на киль. Хотя понятно, продолжал скакать по волнам. Его кидало во все стороны. Перед вахтой Каминский решил перекусить и зашёл в столовую команды, она как раз находилась напротив каюты Егора. В столовой горел свет. На палубе валялись разбитые горшки, из-под цветов вылетевшие из стальных зажимов-штормовок. На диване плакала Анна Ивановна, завпрод «Стрельца», она много лет ухаживала и выращивала эти цветы. Ничего не сказав, а что ту скажешь – стихия, мать вашу, Егор голодный поднялся на ГКП. Попросив разрешение у вахтенного помощника войти, он подошёл к Калягину, который стоял у манипулятора. Манипулятор на «Стрельце» заменял легендарный и знакомый по фильмам колесо-штурвал.

– Серёга ты чего это по ямам и колдобинам ездишь? – спросил Егор приятеля.

– Не поверишь командир. Смотрю, а на меня с левого борта прёт – сельсовет! Гребня не вижу. Конечно, резко руль на левый борт, но куда там. Гребень то, оказывается, был выше рубки! Как так не пойму? Ну, этот сельсовет мне и врезал, практический в борт, – переведя дух, Сергей продолжил, – думал пиздец нам всем и «Стрельцу». Но смотри, какая классная коробка! Встал ведь, – сельсоветом в шутку ребята называли большую волну. Один из курсантов из села, в отпуске объяснял своим односельчанам, какой высоты бывает волна, они не совсем понимали в метрах и один спросил курсанта: «Выше сельсовета?» так и прижилось у ребят: «Смотри, какой сельсовет прёт».

– Да! Я тоже, честно говоря, в каюте здорово собздел. Ладно, давай меняться, – Егор стал докладывать вахтенному помощнику, курс судна, скорость, разворот винтов по «Липс» и тут его взгляд упал на судовой кренометр. Кренометр – это прибор и он был укреплён в диаметральной плоскости суда. С помощью стрелки отвеса он показывал угол бортового крена при качке. Особенность этого прибора в том, что с помощью стрелок-фиксаторов он фиксировал максимальный бортовой крен судна. У Егора вырвался крик и по спине прошёл смертельный холодок.

– Смотрите! Кренометр! Он показывает 90°! – все на ГКП бросились к прибору. Точно! Правый крен равнялся 90°. Может и больше, но фиксаторы стержни не пустили стрелку дальше. Почему такая паника? Сдавая на допуск к самостоятельному несению вахты, все моряки учили, что у их судна критический крен 65°, а дальше – «оверкиль». Егор, Сергей, штурман Борис не верили своим глазам.

Весь фокус заключался в очень удачной конструкции судна. Четыре метра осадки и десять метров сплошной надстройки. Эффект поплавка. Такой морской – «ванька-встанька». Надёжное и отличное судно.

Мощная опреснительная установка, хороший котёл, сильная принудительная вентиляция. Дизель-электроход с двумя главными машинами и четырьмя дизель-генераторами. Два винта ВРШ, в простонародии винты регулируемого шага, да ещё туннельное подруливающее устройство в носовой части судна. Всё завершали два бортовых киля, обеспечивающие хорошую устойчивость на курсе. Просто красавец! Как показало время, ему по плечу, или что там у него, были все ураганы и циклоны.

Трудяги всех морей, Гидрографические Суда, ГС «Арктика» и ГС «Андромеда». Проект 861, их водоизмещение 1544 тонны, длинна 73 метра, ширина 11 метров, осадка 3,85 метров, скорость полного хода 17,3 узла, дальность плавания 8900 миль, автономность 35 суток экипаж 45 и 10 прикомандированных. В строй суда вступили соответственно 1967 и 1972 года.

Похожие на них, но меньшие по размерам суда проекта 860. Гидрографические Суда ГС «Азимут», ГС «Тропик», ГС «Гигрометр», полное водоизмещение 1274 тонны, длинна 60 метров, ширина 11 метров, осадка 3,8 метра, скорость полного хода 15 узлов, дальность плавания 6200 миль, автономность 25 суток, экипаж 43 и10 прикомандированных. В строй суда соответственно вступили 1962, 1964, 165 года.

Проекты 860 и 861 – гидрографические рабочие лошадки обслуживающие всё навигационное хозяйство Балтики. Более того ГС «Гигрометр» при его автономности 25 суток и дальности плавания 6200 миль в 1982 году совершит переход через всю Атлантику в Индийский океан на смену ГиСу «Стрелец», работающему в Мозамбике уже полгода. Более того, «Гигрометр» четыре месяца будет работать в далёкой африканской стране в жарких тропиках и вернётся в Балтийск, обойдя вокруг Африки. Когда «Гигрометр» встал к стенке в порту Мапуту, столице Мозамбика, к этому маленькому кораблику, подходили советские моряки с огромных танкеров и контейнеровозов. Они, как сговорившись, задавали один вопрос: «Вас на чём сюда привезли?». Узнав, что «Гигрометр» сам пришёл, пройдя весь Атлантический океан, они с восхищением и уважением пожимали руки морякам это маленького, но отчаянного судна.

Наконец Гидрографическое Судно ГС214. Проект 871, полное водоизмещение 585,5 тонны, длинна 55 метров, ширина 9,55 метра, осадка 2,8 метра, скорость полного хода 13 узлов, дальность плавания 3160 миль, автономность 15 суток, экипаж 25 и 8 прикомандированных. В строй судно вступило в 1974 году. Между собой все моряки дивизиона и не только дивизиона называли эту «коробку» – «чекушка». К этому было несколько причин. Самое маленькое судно дивизиона, не считая нескольких, гидрографических катеров. В фамилии судна цифра 214, ассоциировалась с маленькой бутылкой водки. Из-за ограниченной автономности и дальности плавания «чекушка» считалась не визированной коробкой и поэту на неё ссылали всех проштрафившихся моряков или раздолбаев.

Все четверо молодых матросов сразу попали на «Стрелец», для прохождения плавательной практики и постановки на штат. Пока решили все формальности вчерашние курсанты прибыли на корабль к самому обеду. Здесь их ждал сказочный сон. В столовой команды, четыре блюда. На столе в фаянсовой супнице отличный флотский борщ, можешь сам наливать, сколько твоей душе угодно. Пельмени получаешь, у кока порция, словно на троих. К ним на столе на выбор, уксус, горчица, масло сливочное. Салат, более известный как «Оливье», на столе огромная салатница. Накладывай, сколько влезет. Морс в кувшине тоже на столе. В моечной, стоит холодильник. В нем огромный кусок сливочного масла, сухая колбаса, тарелка с салатом. Что чувствовали парни, после девятимесячного голодания? Похожее, испытывали Ленинградские блокадники в годы войны, после снятия блокады. В столовой чистота, посуда вся фаянсовая, приборы из нержавейки. Про себя Егор подумал «Фантастика и только, если так кормят каждый день, то служить можно уже только за пайку». Наивный парень, он ещё не знал, что меню к не повторяется в течение недели. Ещё есть завтрак и ужин из трёх, блюд. Вечерний чай с бутербродами и для особо голодных, в холодильнике всё, что осталось на кухне в течение дня.

После обеда на юте молодых собрал боцман Бачурин. Он ребятам сразу не понравился. Вёл себя развязано, показательно грубо. Пытаясь, устроить что-то типа годковщины. Подошли и другие матросы Сергей Сидоров, Коля Женило, Леша Романовский и совсем уже по понятиям парней старые Володя Король лет двадцати пяти и Коля Монахов, тот показался совсем древним за сороковник, это были вольнонаемные. Посмотрев, как выделывается Бачурин, Женило осадил его.

– Бачурин, что ты выделываешься перед парнями. Сам давно был таким. Что ты за говно такое.– Бачурин сник. – Так парни входите в курс дела. Кстати о вашей военно-морской форме, снимите её и уберите, куда подальше. Мы все ходим в гражданке. Если ничего нет, приходите ко мне и к Серёге, подберём на первое время что-нибудь. По форме в город ни шагу. Заберёт патруль, объясняйся потом в комендатуре, что за клоуны в городе в форме и без увольнительных. На корабле быть с 09.00. до 17.00. это рабочий день, потом если этот, типа боцмана, не придумает ничего для вас, валите в город. Пока на штат не встали, быть на корабле к отбою 22.00. – посмотрев на парней, добавил – отрастите вы себе волосы, можете даже бороды, у нас приветствуется. Наше судно ГиСу «Стрелец», на самом же деле в.ч. 20215, но вот афишировать это не надо. Надеюсь, соображаете почему. Чем занимается корабль. Научной работой. Промеры всякие. Погоду даем. Навигационное оборудование обслуживаем. Даже в случае необходимости можем поднять наших космонавтов. Видите, на стенке стоит конус усечённый, – Николай показал на непонятный объект, стоявший недалеко от «Стрельца» – это спускаемая капсула космического корабля «Союз». Вам предстоит участвовать во многих делах, о которых не стоит кричать на каждом углу. Наши корабли относятся к ОСНАЗу, что значит Особого Назначения. – Николая прервала команда дежурного, разнёсшаяся по палубе через громкую связь «Вновь прибывшим матросам прибыть в каюту командира корабля».

– Давайте парни! Идите – сказал ребятам Николай и добавил – Запомните у нас самый лучший в дивизионе командир корабля. Его весь экипаж уважает. Он моряк от Бога и относится к нам как отец.

Поднялись на навигационную палубу. Постучали в каюту командира. После разрешения, вошли. В каюте за столом сидел совершенно седой, крупный мужчина капитан 3 ранга Голод. Начали представляться, но командир их остановил движением руки.

– Садитесь на диван ребята поговорим. Познакомьтесь. Наш первый помощник, Маслов Иван Михайлович, – представил, он сидевшего в каюте полного седого мужчину в гражданке, на вид ему было лет пятьдесят. Парни не знали как себя вести. Командир улыбнулся и успокоил их.

– У нас разумная дисциплина. Не надо тянуться и щелкать каблуками. Конечно, соблюдаем субординацию, но в разумных пределах. Расскажите каждый о себе. Кто. Откуда, Чем занимался до школы – матросы немного успокоились и начали представляться. Первыми были Сергей Калякин и Володя Шаврин, особо они о себе ничего не сказали, из Росси родом, со школьной скамьи в Лиепаю. Очередь дошла до Егора.

– Каминский Егор Анатольевич, 1959 года рождения белорус из Минска.

– Белорус! Из Минска? – неожиданно прервал его командир и заулыбался.

– У нас командир тоже белорус, – уточнил первый помощник, – продолжай – он подбодрил Егора.

– Закончил училище. Работал в Минске в кинотеатре киномехаником, потом…

– Так ты киномеханик! Вот здорово! Квалифицированный, раз работал в кинотеатре. Очень здорово! Это прекрасно! Нам повезло, – на этот раз Егора прервал первый помощник, повернувшись к командиру, продолжил – Сможем Гарницкого разгрузить, – командир утвердительно, закивал головой. Посмотрел, на Егора ожидая, продолжение его рассказа.

– Работал на заводе слесарем. Сразу после школы работал каменщиком и геодезистом. Окончил вечернюю школу молодёжи. Занимался боксом, стрельбой из винтовки, мотокроссом, фотографией. Есть награды от ЦК ВЛКСМ, – первый помощник совсем расцвёл. Этого кадра ему Бог послал. Иван Михайлович, рано радовался, Каминский окажется ещё та штучка, но это всё впереди. Пришло время рассказать о себе Чигрину. Парни и сами о нём ничего не знали.

– Чигрин Сергей из Новой Церкви на Украине. Мне пришлось рано работать, мать меня одна воспитывала, нам даже хлеба не хватало, пришлось голодать, Вот такая у меня тяжёлая жизнь в детстве была, – все в каюте просто обалдели и командир, и помощник и молодые матросы. Егор про себя подумал: «Ну, хохол, ну „западенец“, жаль я не захватил горбушку с обеда, дал бы ему сейчас. Смотри вот вот расплачется. Артист, однако».

– Хорошо, – прервал скулёж Чигрина командир, – идите, устраивайтесь по каютам. У нас двухместные каюты. – Парни встали.

– Разрешите идти? – хором по уставу спросили они. Голод поморщился.

– Ребята идите, давайте без этой Уставщины, – вмешался Маслов – Каминский. Ты, как, устроишься, зайди ко мне. Есть разговор по твоей прошлой специальность.