Lasta im

– Какой прок от наших клинков и заклинаний, если мы ими не пользуемся? Нам нужно остаться и помочь друидам отбиться, – не унималась девушка. – Тут даже нет бойцов! А мы можем помочь.

– Или орать ещё громче. Это мы тоже можем, – понуро продолжил мужчина, всё ещё держа руки между разгорячёнными тифлингами.

– Ты! Да ты! – тифлинг в мантии повернулся к группе и сразу же подскочил к Тав, по какой-то причине находя в дроу, только самому себе известную, полезность в споре. – Это ведь вы отбивались сейчас от гоблинов. Скажи, что разумнее будет уйти.

– Если вы уйдёте, то, скорее всего, все погибните, – от неожиданности её включения в спор, ответила Тав, но тут же подняла руку к уже откровенно недовольному лицу спрашивающего её тифлинга. – Но! Сейчас каждый клинок на счету, и остаться, чтобы помочь отбиться от гоблинов, будет разумнее.

– Спасибо! – ликовала девушка. – Так будет правильно, и ты это знаешь! – она указала на оппонента указательным пальцем.

– Она права, Ролан. Мы же не подлецы какие-нибудь.

– Зурган! – выругался тифлинг в мантии. – Ладно, я останусь. Чтобы вам обоим гоблины глотку не перерезали.

– Спасибо, Ролан, – девушка облегчено опустила плечи и благодарно посмотрела на Тав. Группа же решила побыстрее удалиться, пока их лидера не втянули в очередной громкий спор. «Этот Зевлор, видимо, уже успел рассказать о странной доброй дроу, пока мы торговали», – с этой мыслью Тав невольно улыбнулась, впервые находя во внимании к ней, хоть и утомляющее, но даже приятное ощущение.

Группа выживших шла дальше мимо волов на привязи, которых готовили к будущему путешествию. Они заметили юного тифлинга впереди, он был одет в лоскуты из старой ткани, плотно закреплённой на тонкой талии соломенным жгутом. Он был похож на ребёнка, который давно скитается по лесам и питается только орехами и ягодами. Мальчик, заметив на себе изучающий взгляд, тут же юркнул между камней позади себя и моментально исчез из виду. Подойдя ближе, Тав заметила края потайного лаза, что уходит вглубь скалы. «Интересно. Кажется, детишки нашли себе убежище на чужой территории. Находчивые ребята», – отметив детскую находчивость, Тав отошла, и группа двинулась вперёд. Возле одного из выступов скалы были и другие дети тифлингов. Они что-то обсуждали шёпотом и активно жестикулировали. Один из детей обратил на Тав своё внимание, как только дроу собралась пройти мимо.

– Ой, привет! Ты же из этих… – ребёнок старательно пытался вспомнить название расы и радостно воскликнул. – дроу! Я про вас многое слышал, – взгляд ребёнка был наполнен воодушевлённым интересом, он приблизился к Тав ещё ближе. – Что вы все под землёй живете и детей воруете, – несмотря на свои слова, ребёнок ничуть её не боялся. Скорее был заинтересован встречей со страшной дроу из пугалок, какие часто рассказывали детям.

«Ну этот малыш меня не боится, это хорошо. Но он не боится дроу. А это уже плохо», – подумала Тав и, наклонившись к нему, состроила самую пугающую маску, на которую была только способна.

– Что за глупость, – она постаралась понизить свой голос до баритона и прорычала. – Мы куда чаще убиваем детей, чем обращаем их в рабство.

– Ой… ха-ха! – на мгновение замявшись, ребёнок звонко засмеялся. – Ты почти заставила меня испугаться! Хочешь, покажу кое-что интересное? – ребёнок достал из кармана небольшое колечко и протянул его на ладони. – Возьми это кольцо, оно счастливое.

Дроу невольно улыбнулась. Она хорошо знала этот трюк, так долго его заучивала и так часто практиковала в детстве. Этот маленький тифлинг ещё совсем юн, но уже неплохо научился завлекать внимание, будто по лучшим плутовским учебникам.

– Интересно, – уже совсем другим, мягким голосом ответила Тав. – Классический Хаммарский финт, верно?

– Э-э, я никогда не учил названий, – пойманный ребёнок стыдливо пошаркал ногой, – только сами фокусы. Ладно, забудь. Возьми лучше кольцо! Я тебе докажу, что оно счастливое! – ребёнок снова протянул ей кольцо на ладони.

Маленький плут явно хотел довести дело до конца, и даже раскрытие не было помехой. Тав аккуратно взяла кольцо и ностальгически улыбаясь, сделала обратный Хаммарский финт, спрятав кольцо, ловким движением пальцев закинув его за рукав.

– Чтоб мне сдохнуть… – трюк поразил ребёнка, теперь он смотрел на Тав почти как на героя баллад, – круто! – мальчик похлопал в ладоши, но продолжил более серьёзно. – Ладно, может, лишняя удача тебе и без надобности. Но раз уж кольцо всё равно у тебя… – он достал монету и показал, держа пальцами, чтобы подкинуть, – выбирай. Орёл или решка?

– Орёл, – Тав с интересом наблюдала за ребёнком, желая увидеть, как он будет действовать дальше. Ребёнок подкинул монету в воздух и поймал на тыльную сторону ладони, закрыв её. Подняв руку, монета лежала орлом вверх.

– Орёл! Видела? Вот что мои удачливые кольца приносят! А ещё у меня товара полно. И всё за гроши. Хочешь?

Тав хотелось провести с маленьким будущим плутом больше времени, но им пора было спешить к друидам.

– Да ладно, малыш, заканчивай ломать комедию, – она всё ещё мягко улыбалась. – Нам уже пора идти.

– Я… вообще, не понимаю, о чём ты!

– Тут ведь и слепой распознает Вдовью наводку, хоть и с поправками.

– Хрен с тобой, – вздохнул маленький тифлинг, казалось, он был искренне раздосадован не только неудачным выбором цели для обмана, но и тем, что интересный плут-наставник уже уходит. – С кольцами этого не сделаешь. Нужны браслеты, потому-то… – ребёнок не мог решить, как относиться к Тав: жертва обмана, учитель фокусов или новый друг, – ой, блин, – осёкся мальчик.

– Нет-нет, продолжай, – Тав не могла налюбоваться милой картиной перед собой.

Ей было приятно такое внимание, она чувствовала в ребёнке так много себя: голодную, в лохмотьях, непривилегированной расы. Ей хотелось провести побольше времени с маленьким плутом.

– Я вся во внимании, – она игриво улыбалась, даже чувствуя взгляды ей в спину.

– Да ладно. Меня зовут Маттис. Если не хочешь кольцо, то посмотри на мои товары, – мальчик отошёл, демонстрируя за ним стол с различными простыми украшениями и мелкими вещицами.

Тав хотела подбодрить мальчишку, она отдала кольцо и купила у него жемчужину. Перламутровая безделушка показалась ей такой родной, будто с ней она чувствовала соленный морской запах старого порта. Довольная маленьким приобретением, она собиралась отойти от прилавка, как почувствовала за спиной какое-то движение и быстро обернулась. Но это была не группа. Они уже давно прошли чуть дальше и наблюдали за происходящим впереди. За ней был только дерзко ухмыляющийся белокурый эльф и маленькая девочка-тифлинг в таких же лохмотьях, но чуть младше, чем Маттис. Она закрывала лицо ладонями и изо всех сил старалась изображать дрожь и слёзы.

– Так-так. Не рановато ли кое-кто встал на скользкую дорожку? – мягко спросила Тав, наклоняясь к ребёнку. – Кто тебя этому научил?

– Старшие, – девочка убрала ладони от лица, смирившись, что её короткий спектакль не удался.

«Она совсем кроха, но молодец. Я в её возрасте была менее проворна. Наверное, это плюсы команды детей-плутов постарше», – одобрительно ухмыльнулась дроу.

– Как ты меня сцапала? – робко спросила девочка.

– Ну, в этот раз тебе просто не повезло с жертвой. Но должна признать, у тебя талант.

– Ого! – лицо девочки окрасилось в радость и гордость. – Спасибки! В следующий раз постараюсь не попадаться. Покеда! – вскрикнула девочка и вприпрыжку унеслась вглубь Рощи, скрываясь за камнями с потайным ходом.

«Ну вот и всё Тав, у тебя теперь есть свои маленькие поклонники», – довольно подумала Тав, всё ещё смотря на вход в скрытое убежище. Она могла развлекать эту милую аудиторию хоть весь день. Но им нужно спешить, чтобы сохранить жизни. А значит, ей придётся довольствоваться малым и с улыбкой вспоминать эту встречу. Маттис уже исчез, быстро собрав свои товары, а эльф наклонился к ней, чтобы вновь поделиться мнением.

– Очаровательно, – пролепетал он.

– Этим детям приходится несладко, но у них правда неплохо получается. Надеюсь, что им не придётся выживать за счёт фокусов, когда повзрослеют, – с грустью ответила Тав. Она никому не желала такого детства, какое было у неё. Ей хотелось для них лучшего будущего, настоящего беззаботного детства и жизни в достатке.

– Дети меня не сильно интересуют, – всё тем же тоном сказал эльф и, сверкнув игривой улыбкой, ушёл к остальным, отвлекая дроу от её мыслей.

«Что это было? Вчера грозил кишки выпустить, а сегодня заигрывает? Да что в этой белобрысой башке творится?» – удивлённо обдумывала про себя Тав, стараясь игнорировать предательский лёгкий румянец на щеках. Хоть с ней пытались флиртовать и даже откровенно приставали, но эльф сделал это так легко, что всё казалось вырезкой из смазливого стиха, а не из её жизни при смерти. «Ну нет, не смей так реагировать», – отрезала она, вновь надевая на себя маску серьёзности, и поспешила к группе. Подойдя ближе к входу в самое сердце святилища, она увидела столпотворение с криками и угрозами.

– Отпустите мою дочь немедленно! – отчаянно кричала женщина-тифлинг, пока рвалась броситься на друидов, перегодивших вход. Её останавливали другие тифлинги, стараясь успокоить.

– Она воровка, ясно тебе, адское отродье? Жди, Кага вынесет приговор. А теперь отойди! – строго кричал стражник Рощи в ответ.

– Пустите меня! – крик наполнялся гневом, она била своих собратьев по рукам. Вырвавшись из их схватки, она громко выругалась и бросилась к друидам.

– Мрагрешем! Пусти, или я тебе глотку порву!

Один из друидов тут же окружил себя мерцающей листвой и голубым светом, падая на колени. За секунду его тело трансформировалось в огромного серого медведя, который теперь рычал на разгневанную мать. Тифлинги отшатнулись, и один из них быстро дёрнул кричащую мать к себе, крепко обняв.

– Всё! Уйдите отсюда! – грозно повторила стражница рядом с медведем.

Тифлинги смиренно поднялись по каменной лестнице и собрались около выступа. Женщина, что требовала вернуть ей дочь, рыдала, а её, по всей видимости, муж и отец девочки, судорожно пытался её успокоить, едва сдерживая слёзы.

– Мы должны вызволить Арабеллу… – слабо проговорила мать сквозь рыдания, – немедленно.

– Ты же слышала, что охрана сказала, – голос отца надломился. – Они ждут приказа Каги.

– Я лучше через девять преисподних пройду, чем доверюсь этой гадине, – сквозь горькие слёзы, голос звучал яростно, она была в отчаянье и почти рычала.

В момент наблюдения этой сцены в голове Тав промелькнуло лицо её матери, которая уговаривала стража пропустить их и позволить уйти из Мензоберранзана. Голос, который она отчётливо помнила. Особенно тон любимого голоса. Эта женщина звучала так же. Наполненные болью воспоминания невольно потянули её к несчастным родителям. Тав хотелось обнять бедную женщину, успокоить её и самостоятельно оборвать жизнь жестокой главы друидов, которая собиралась судить ребёнка. Она понимала, что краснокожая женщина не её мать, но от этого Тав не становилось менее больно.

– Я видела, что тут произошло… – Тав медленно протянула к женщине руку, нежно прикоснувшись к её плечу. Новый жест теперь словно означал для дроу ту самую молчаливую поддержку, что так помогла вчера. Хотела хоть как-то поддержать. – За что друиды схватили вашу дочь? – спросила она почти шёпотом, всматриваясь в горящие глаза женщины. Но женщина больше не могла выдавить из себя ни слова, её дыхание сбивалось в истерике, и она снова зарыдала и тряслась под ладонью Тав.

– Арабелла попыталась украсть их идола. Друиды прямо с ума посходили от злости, он им нужен для их драгоценного обряда, – попытался спокойно объяснить мужчина с дрожью, и он погладил по спине жену, уткнувшись лбом в её рога.

– Это всё моя вина… – еле выдавила из себя безутешная мать, – я сказала ей, что была бы рада, если бы этот чёртов идол исчез или разбился, – её пустой взгляд был направлен перед ней, она винила себя за проступок дочери, винила себя за боль, которую их ребёнку причинят друиды, за то, что она может потерять своё чадо.

– Теперь Арабеллу судят друиды, которые нас ненавидят. Справедливости от них не жди, – дополнил отец, всё ещё пряча лицо и закрыв глаза. Он тоже плакал, но не хотел показывать это жене и пытался сохранять спокойный голос, чтобы поддержать её и себя.

– Это Роща подобна котлу, который вот-вот рванёт. Нам нужно убедиться, что с ребёнком не случиться дурного, – тихо высказался Гейл позади Тав. Эти слова заставили родителей маленькой девочки поднять глаза на группу с болью и надеждой.

– Она ребёнок, это уже чересчур, – пошипела Тав и последний раз нежно сжала руку матери Арабеллы. – Я поговорю с друидами.

– Спасибо вам. Они брезгуют с нами говорить, – отец благодарно посмотрел в серебряные глаза, словно пугающая группа во главе с дроу была для них единственной надеждой.

– Молю… поторопись, – добавила мать. – Я уже на грани… не могу больше сидеть и ждать.

Тав кивнула паре и решительно направилась к охране. Она была зла. Всё ещё видела взгляд матери, что теряет дочь. Чувствовала острую боль в сердце, пока в голове проносился голос матери. Больше Тав не слышала ничего вокруг себя, и ощутив холод на плече, резко дёрнулась дальше и остановилась только перед лицом стражницы, что отгоняла тифлингов. Ей было наплевать на огромного медведя, который теперь дышал в лицо дроу, угрожающе скалясь.

– Отойди, – прошипела стражница. – Дроу тут не место.

– Если бы не мы, твою жалкую глотку уже бы перерезали гоблины, – Тав прорычала почти так же грозно, как и медведь. – Я пройду туда, куда пожелаю, – её стальной взгляд не отступал, она даже не моргала.

– Повторяю в последний раз, отойди, – грозно ответила стражница. – Будешь настаивать, тебя встретят клыки.

Тав чувствовала, что в следующую секунду она будет готова вырезать Рощу, даже ценой своей жизни. Даже ценой всей группы. Она не собиралась поддаваться угрозам. Уже представляла, как проносится мимо стражи, как режет всех на пути, как пытает и убивает. Кровь дроу вскипала и вытаскивала наружу самые жестокие черты её народа в ней самой. Те самые, что она так глубоко и часто прятала. На благо всем, их противостояние было прервано голосом второго стражника. Хоть он был скальным гномом и буквально дышал Тав в живот, но твёрдо и медленно отодвинул их друг от друга.

– Погоди, Джернона, – он говорил спокойно и смотрел на Тав без вражды. Он потянул стражницу за руку, чтобы что-то сказать ей на ухо, пока та не сводила глаз с дроу.

– Что? – и она была явно сильно удивлена тем, что ей прошептали. – С какой стати ей впускать кого-то из них? Я… м-да, ну ладно, – стражница выпрямилась и постаралась говорить более спокойно. – Ты… вас, оказывается, хочет видеть Кага. Проходите, – она звучала подавленно от отступления, но была всё ещё раздражена поведением Тав и добавила тише, смотря прямо в глаза. – Но имей в виду, сделаешь что-то не то, и все звери набросятся на тебя.

Тав выдержала взгляд и направилась вперёд прямо между стражниками, пока группа обошла их. В этот момент её снова одёрнули, заставив её резко повернуться и быть готовой к спору с раздражающим её эльфом или жрицей, которые точно начнут ругаться насчёт не подобающего ситуации поведения. Но это были не они, это была синеволосая эльфийка, и её взгляд отражал лишь знакомую злость.

– Погоди, Тав. Сейчас тебе нужно выдохнуть. Нет смысла устраивать бойню, если мы можем убедить их главу, – Израйя крепко держала её запястье и ждала ответа. Тав была настолько взвинчена, что вырвала запястье и уже открыла рот, готовясь обрушить на эльфийку гневную тираду, но вмешался волшебник.

– Она права Тав. Подумай, если начнётся бой, ни тифлинги, ни бедный ребёнок, могут не выжить. Не говоря уже о нас, – он говорил медленно, давая Тав время на переваривание слов в сильных эмоциях. И он был прав.

Дроу едва заметно кивнула и закрыла глаза. Она обняла себя за плечи, насильно выравнивала сбитое дыхание, старалась думать о лучшем исходе разговора с Кагой. Ей было всё равно, что вся команда увидит её маленький ритуал самоуспокоения. Судьба ребёнка была важнее, и она, казалось, могла изменить её. Тав начала прокручивать возможные варианты разговора. Сможет ли она объяснить действия девочки? Сможет ли убедить друидов сжалиться и отпустить ребёнка, который действовал только из-за страха и ради спокойствия матери? Она старалась не думать о плохих вариантах. Через пару минут Тав успокоила бурлящую кровь и открыла глаза. Спутники наблюдали за ней в ожидании. Гейл, Израйя и Эрдан благодарно кивнули ей. Лаэзель фыркнула, будто её лишили битвы, хоть и совершенно неразумной. Астарион и Шэдоухарт были недовольны, но молчали. По крайней мере, пока. Тав сделала глубокий вдох.

– Готово, – холодно рявкнула дроу и направилась к каменной двери, на которую указал один из стражников. Группа молча последовала за ней.

Вход в глубины Рощи скрывал настоящую подземную святыню друидов. Стены украшали различные изображения божеств, которые подсвечивались нежным световым узором от воды по краям комнаты. Большие тотемы в виде животных источали голубое сияние, что вырывалось сквозь трещины в камне. Всё выглядело более волшебно, чем поверхностная часть Рощи. В центре зала женщина спорила с мужчиной, а маленькую девочку сторожил огромный старый волк. Судя по командному тону, она была той самой Кагой. Лесная эльфийка, что совсем недавно получила должность архидруида из-за отсутствия главы круга, всем своим видом пыталась показать свою власть. Пренебрежительно затыкала другого друида и не обращала никакого внимания на тихий детский плач. Испуганный ребёнок и друид умоляли её сжалиться. Тав сделала ещё один глубокий вдох и тщательно закапывала свои эмоции поглубже. Пора было изобразить безразличную маску. Посмотрев последний раз на группу, она направилась к Каге.

– Отпустите меня. Я больше не буду! – девочка рыдала, задыхаясь от страха пошевельнуться из-за волка рядом.

– Это безумие Кага! Она всего лишь… – друид пытался переубедить временную главу, но был грубо прерван.

– Всего лишь кто, Ратх? Воровка? Отрава? Угроза? – слова Каги были словно обращены к грозному пленнику, а не к маленькой заплаканной девочке, на которую она смотрела с отвращением. – Я посажу под замок это дьявольское семя. И изгоню всех чужаков прочь! – её речь сочилась кислотой, совершенно неподходящей для миролюбивого поведения друидов.

Тав стала понимать ситуацию лучше. Кага не переживала за запасы, она не хотела оставлять отродья ада в своём доме. Принимала их как угрозу и отвратительное соседство, а не как беженцев, что пришли к ним в надежде избежать смерти. Она точно возражала против их допуска в Рощу, но у неё не было власти. Скорее всего, пропавший глава этого круга друидов намного великодушнее властолюбивой лесной эльфийки. А теперь она дорвалась до власти. И больше Тав не могла молча наблюдать за происходящим.

– Воровка? Отрава? – повторила она, специально опустив часть с угрозой. – А поконкретнее? В чём действительно провинилась эта девочка? – хотя Тав и старалась сохранять тон голоса ровным и спокойным, но искры настоящих эмоций пробивались наружу.

– Девочка? – голос Каги был пренебрежительным, она не видела в этой заплаканной угрозе даже ребёнка. – Она паразит! – это прозвище было выплюнуто, будто отвратительный кусок гнилой еды. – Она ест наш хлеб, пьёт нашу воду. И вместо благодарности крадёт нашего священного идола! Ратх, запри её под замок. Пусть ждёт завершения обряда.

«Что она задумала? – в ужасе думала Тав, – Она же выгонит её родителей, её единственную защиту здесь. Даже если она оставит её в живых, она не сделает ничего хорошего бедному ребёнку».

Кага наклонилась к ребёнку, бросив взгляд на большую змею, что подползала к детской спине.

– И стой смирно, дьяволица. Тила нервничает.

Арабелла в ужасе повернулась назад и сдавленно вскрикнула, когда перед ней возникла раскрытая змеиная пасть с длинными клыками и шипением. Тав старалась сохранять хрупкий самоконтроль и мысленно перебирала все возможные заметки о друидах. Ей удалось что-то откапать в хаосе своего разума: «Баланс! Им важен баланс!»

– Разве гармония для друидов не превыше всего? Засадив девочку в клетку, ты нарушишь природное равновесие.

– Я слышу в твоих словах дух Отца деревьев, – Кага недовольно повернулась к гостям Рощи. На её лице отразилась злость, Тав попала в точку, и теперь Кага не могла ничего возразить. Это бы значило отвержение своей веры и догмы друидов, ей придётся сдаться. – Быть по-твоему, – она обратилась к змее на её зверином языке. – Ссифисв… Тила, ко мне.

Большая змея проползла мимо девочки, заставляя её в страхе отшатнуться и поднять ближайшую ногу. Питомец Каги обвился вокруг щиколотки хозяйки и всё ещё следил за ребёнком с открытой пастью.

– Убирайся, воровка. Моё великодушие не беспредельно.

«Ох, твоё великодушие. Какая же ты гнилая внутри», – Тав с трудом скрывала истинное отношение к главе друидов, у которых они так отчаянно собирались просить помощи. Но ей нужно постараться и не затеять бой, пока они не найдут целительницу Нетти.

– Успокойся, – внезапно прозвучал голос эльфа в её голове, слегка кольнув висок, – и поживее.

Тав рассержено обернулась и, только встретив строгий взгляд белокурого эльфа, поняла, что он молчал и говорил с помощью личинки. Просто обратил к ней свои мысли, и она так легко это допустила. Это заставило её нахмуриться, она хотела также безмолвно отругать его за вмешательство, но её отвлёк тихий болезненный шёпот Шэдоухарт. Все моментально обернулись на жрицу, которая сжимала запястье правой руки, на кисти которой, зияла рана. Фиолетовое магическое свечение сжигало её кожу и плоть. Это выглядело ужасно. Но через несколько секунд жрица уже мотала головой, будто ничего не произошло и это не стоит внимания. Момент, что рождал в группе столько вопросов к загадочной жрице, особенно у Тав, был развеян голосом друида.

– Спасибо тебе, Кага. Наставник Хальсин бы…

– Но Хальсина здесь нет! – ревностным криком снова перебила его Кага. – И не поминай его имя, а то Тила прокусит тебе язык! – змея возле её ноги предупреждающе зашипела в подтверждение слов своей хозяйки.

– Она обезумела от власти. Ей нельзя управлять целым кругом. Уверена, она молится, чтобы Хальсин никогда не вернулся, – на этот раз дроу открыла мысли всей группе.

Вмешательство белокурого эльфа напомнили ей об их особенности, что может быть очень полезной, когда говорить вслух опасно. В ответ она почувствовала разные эмоции и даже могла отличить их, будто у каждого из них был особенный цвет, который она чувствовала на языке. Тав не понимала как, но различала их. Раздражение Астариона она, конечно же, почувствовала сильнее, чем недовольство Лаэзель или Шэдоухарт. Оно было таким ярким, что выпячивалось в общей гамме. Однако это было далеко не всё. Она чётко ощущала Израйю и Эрдана. Эльфы буквально кричали в её поддержку. Она была не единственной, кто хочет смахнуть корону с самоназначенной королевы. Гейл же ощущался как облегчение. Он был рад, что девочка была на свободе и скоро обнимет родителей. И в сознаниях группы прозвучал его голос.

– У этой женщины больше яда в сердце, чем у змеи на клыках. Но как бы там ни было, девочка спасена. Когда же получать прощение за ошибки, если не в детстве?

– Устраивать показное судилище над ребёнком… чудовищно. Хорошо, что ты вмешалась, – добавила Израйя, всё ещё с ненавистью смотря на Кагу.

– Совершено с тобой согласен. Девочка поступила дурно, но её проступок не страшный грех, – согласился бородатый волшебник.

Пока происходило новое для них общение, Кага удалилась к краю комнаты, отвернувшись ко всем спиной. Возможно, она пыталась успокоиться перед разговором с гостями, которых сама же и позвала. Потому Тав направилась ко второму друиду, что пытался её вразумить. Он сидел на стуле, совсем осунувшись, но благодарно смотрел на Тав, встав, когда она подошла ближе.

– Ты правильно сделала, что заступилась за девочку. У той змеи нрав капризный. Могло дойти и до беды.

– А если бы смолчала? – Тав была почти уверена, что не услышит про нравоучительные беседы о вреде воровства. – Тогда что?

– Тогда ребёнка постигла бы чудовищная участь. Такого не заслуживает ни одно живое существо, – слова друида не только подтвердили опасения дроу, они дали ей ещё больше убеждённости в безумии Каги. Его голос спустился до едва уловимого шёпота. – Мы позволили змее возглавить наш круг. Она хочет изгнать беженцев, а то и хуже.

– И в его отсутствие Кага отрывается как может, – тихо подытожила его Тав. – Кто у вас на самом деле главный?

– Наставник Хальсин. Он то ли попал к гоблинам в плен, то ли погиб. Он бы вернул, – друид явно искал менее дерзкие слова, – наставницу Кагу на путь истинный. Призвал бы её к порядку. Остановил бы этот проклятый обряд. Если он будет доведён до конца, то погибнут невинные. Мы вышвырнем их наружу, в обезумевший мир…