Lasta im

«Так и знала, скользкий ты плут, – ухмыльнулась Тав, разрешая очередную загадку о спутниках, но тут же нащупала и другую. – Но зачем он представился судьёй? Может заготовленная ложь для случайных встреч? А может просто параноик. Или пожизненный лжец, для плута самое оно. Тогда отрепетированная улыбка и надменное поведение вполне понятно». С последней мыслью она зевнула. Ощущение чистоты, сытный ужин и вино расслабляли, даря дроу сонливость. Тав поблагодарила всех и пожелала спокойной ночи, но почти сразу остановилась: «Боги, я ведь даже не поставила себе палатку. Может просто лечь у огня?» Её разочарование будущими хлопотами о спальном месте было прерваны Шэдоухарт.

– Мы с Эрданом поставили твою, – она указала на аккуратную палатку с развёрнутым спальным мешком. – Это моя благодарность за спасение. Я действительно рада, что оказалась с тобой на этом пути, – жрица мягко улыбнулась и насколько дроу помнила, эта улыбка пока не бывала адресована остальным спутникам. – И ты выглядишь ужасно, отдохни, – добавила Шэдоухарт с небольшим смешком.

Тав устало кивнула и, поблагодарив, забралась в предоставленную ей палатку. «Либо я ей действительно нравлюсь, либо ей что-то от меня нужно, – подумала Тав, укутываясь в спальный мешок. – Но всё равно приятно. Даже если всё это для выгоды в будущем». Мысли дроу уплывали и последние перед трансом крутились вокруг группы заражённых, чьим лидером она неожиданно стала.

Пока разум блуждал в воспоминаниях, она видела лишь мимолётные образы, обрывки каких-то мелодий из таверн, запах пекарни рядом с рынком в Портовом Районе. Опасный Портовый Район. Воспоминания становились более чёткими, последовательными, тягучими. Она видела, как впервые попала в Невервинтер, как хотелось есть, как она устала, как продрогла от сырости. Её первые кражи в плотной толпе утреннего рынка, первый удар по лицу за ошибку ещё недостаточно ловких пальцев, первые ночи в рыбацких сетях, чтобы спрятаться от таких же оголодавших собак. Видела морщинистое лицо старого глубинного гнома Фрюга. Вспоминала, как гном поймал сироту на краже рыбы из его лодки, но не отлупил, не позвал портовых рабовладельцев, чтобы продать её. А забрал её с неприветливых улиц, дал кров и еду в обмен на мелкую работу. Маленькая дроу училась вскрывать замки, оттачивала своё мастерство воровства, училась читать и писать на общем языке, чтобы потом документировать все разговоры с гильдиями с чёрного рынка. Это была довольно спокойная жизнь в сомнительном районе, особенно для ребёнка, особенно для юной дроу.

Тав вспоминала, как росла, как потухали её глаза, как она убивала и каким привычным это становилось. И вот тот день. Воспоминания замедлились. Под ногами каменная кладка портовой мостовой в свете фонарей, солёный морской ветер и пришвартованная лодка Фрюга. И его охладевшее тело. Тщательно прибитое ржавыми толстыми гвоздями к его любимому судну. Рот гнома был набит тухлой рыбой, а из глаз всё ещё текли кровавые слёзы. Всё вокруг меркло, поглощалось чернотой, только его образ оставался в свету, становясь всё больше и приближаясь. Гномьи глаза резко раскрылись, смотрели на дроу, рыба вываливалась изо рта, царапая и разрывая уголки острыми плавниками. И снова его голос. Голос, что всегда будет с ней. Голос, что кричит: «Это всё твоя вина, шавка!» Гневный голос отдавался эхом в сознании, пока чувство вины поглощало словно вязкий дёготь, всё глубже и глубже, пока она не ощутила холодную воду, что утягивала её на дно, не давая вздохнуть.

Дроу резко села, всё ещё слыша крик Фрюга. Тав обняла колени и просто пыталась дышать, отгоняя один из самых частых кошмаров. Должна была уже привыкнуть, но каждый из них ощущался как первый. Будто она снова маленькая дроу, выживающая на улицах, кишащих самыми отвратительными тварями, которых позорно назвать людьми. Подняв голову, она поняла, что поглощающая вода была холодным потом и слезами. Некоторое время дроу сидела, восстанавливая дыхание, крепко обняв себя и медленно поглаживая плечи. Маленький ритуал, что всегда помогал успокоиться. Помогал ощутить себя не такой одинокой в своём кошмаре. С каждой мучительной минутой становилось чуть легче, дыхание выравнивалось, слёзы высыхали, мокрую рубашку обдувал небольшой сквозняк в приоткрытой палатке. «Нужно отвлечься», – Тав сильно зажмурилась и, поднимаясь, потёрла лицо, смахивая прилипшие ко лбу локоны.

В лагере было тихо, даже умиротворённо. Треск костра, уханье сов и журчание реки помогали дроу возвращаться к реальности, которая даже в ожидании смерти казалась намного приятнее воспоминаний. Тав подняла глаза, прямо к костру, перед которым задумчиво стоял Гейл, скрестив руки на груди, и что-то мрачно бормотал. Дроу подошла ближе и расслышала тихий голос волшебника.

– Провались в ад.

– И тебе доброй ночи, – ответила Тав скрипучим от слёз и кошмара голосом, сравнявшись с ним плечом и стараясь не показывать припухшее лицо.

– Ха! – уже более оживлено хмыкнул волшебник, на мгновение оглянувшись на неё с мрачной улыбкой. – Тебе не изменяет чувство юмора, – Гейл вновь обратил свой взгляд на огонь. – «Провались в ад». Мы часто так говорим. Это стало настолько банально, что почти лишено смысла, – он сделал паузу, будто стараясь в огне какие-то подсказки. – Но мы видели ад. Он реален. В нём нет ничего банального.

Тав понимала, ощущая кожей его ужас от их ситуации. Все они были в Аверно, были в пучине боя между могущественными свежевателями разума, гитьянки на своих больших драконах и адскими порождениями. Были в аду и вернулись в свой план, чтобы осознать безысходность своих судеб. Их тела, лишь ненадолго действительно им принадлежали, вернулись, но разумы остались там. В аду из тысячи пугающий вопросов, в пламени ярости за несправедливость их участи, в сжигающем воздухе болезненной надежды на исцеление.

– Дьяволы, драконы, иллитиды… прежде для меня это были абстракции. Картинки на листке бумаги, – лицо волшебника становилось всё темнее, несмотря на свет от костра. – Как много может измениться всего за один день? Теперь в наших мозгах, подобно плотоядным зародышам, сидят личинки.

– И это не абстракция, – тихо подытожила Тав. Она была не единственной, чьи мысли утопали во тьме их неприглядного будущего. Но она не собиралась сдаваться вот так просто, её жизнь уже была достаточно наполнена страхом и горечью. Вопреки всему она хотела найти выход и продолжила более твёрдо. – У меня ещё остались надежды, Гейл. Мы найдём того, кто спасёт нас.

– Именно. Поэтому завтра встанем с рассветом, чтобы найти целителя, прежде чем младенчик-иллитид проголодается, – казалось, волшебник сам не верил в возможность исцеления, но это вернуло немного жизни его лицу и голосу. Хоть и с нотками мрачного юмора.

Возможно, у них и правда не получится спастись. Это пугало. Но и ждать участи цереморфоза звучало ещё хуже. Сейчас им нужна вера, как никогда.

Тав осталась рядом с Гейлом, смотря на сгорающие ветви. Казалось, ему нужна была компания для молчания в круговороте опустошающих мыслей. Брёвна потрескивали в огне, языки пламени создавали танцующие образы, а в небольшом чайнике вскипала вода. Через некоторое время рядом с ними оказалась Израйя, которую они не заметили из-за задумчивости. Эльфийка молча разлила кипяток по помятым кружкам, отчего воздух вокруг наполнился приятным ароматом трав. Также безмолвно она протянула им чай, утвердительно кивнув. Гейл благодарно улыбнулся и направился к своей палатке на ночь. Когда Израйя протянула чай в руки дроу и проходя мимо, нежно коснулась её плеча, будто хотела что-то сказать, но сейчас и в их ситуации, всё прозвучало бы пусто. Слов было недостаточно, чтобы подарить им достаточно надежды на борьбу с самими собой или хотя бы успокоить кошмары. Тав ещё какое-то время наблюдала за огнём, попивая успокаивающий травяной чай, с пустой за долгое время головой, просто наслаждаясь тишиной и спокойствием, которое у неё заберёт сначала следующее утро, а затем битвы и кошмары.

– Уже проснулась? Наверное, мысль о щупальцах не даёт тебе покоя? – прозвучал знакомый голос белокурого эльфа, который начал размышления в своей беззаботной манере, подходя ближе к Тав. – И это понятно. Я и сам не фанат щупалец. Да и сложно отдохнуть, когда столько всего происходит, – заканчивая, Астарион драматично махнул рукой в воздухе.

Таких слов Тав точно не ожидала. Она почти привыкла к его легкомысленности, и такое рассуждение на грани доброжелательности, показалось ей странным. Хотя голос звучал звонко и оживлено, в этот тон не хотелось верить.

– Ночь… это бурлящая уличная жизнь и шумные таверны. Отдыхать, свернувшись калачиком на сырой земле, мне тоже непривычно, – продолжал эльф всё тем же тоном, но последние слова прозвучали иначе, выбиваясь из его монолога.

«Неужели устал притворяться?» – Тав взглянула на него, отвлекаясь от огня, слегка повернувшись. Лицо Астариона подтвердило её мысли, сейчас не было ни напыщенного дворянина, ни высокомерного судьи, ни брезгливого эльфа. Под трещинами беззаботной маски было что-то намного темнее. У него тоже были свои кошмары, что мучают его.

– Постарайся отдохнуть. Завтра нам понадобятся силы, – тихо ответила Тав, – а ты выглядишь уставшим.

– Пока что я не смогу отдыхать. Столько событий… – бледный эльф посмотрел под ноги, пнув камушек, – нужно обдумать их. Уложить в голове, – он поднял лицо, и теперь алый взгляд ощущался мягко. – Поспи. Я посторожу.

– Спасибо, – ответила Тав, удивлённая неожиданной инициативой от того, от кого она точно подобного не ожидала. – Транс будет спокойнее, если кто-то присматривает за лагерем.

– Мне не в тягость, дорогая, – она ожидала увидеть появление уже знакомой идеальной улыбки, но её не последовало. – Сладких снов, – его лицо было не таким, каким оно было ещё днём. Привычной лёгкости не было, только следы усталости.

– Спокойной тебе ночи, – тихо ответила дроу, неосознанно повторив жест Израйи, что помог ей почувствовать себя лучше. Но сразу же пожалела об этом и ждала недовольной реакции, но её также не последовало. Эльф лишь ответил усталой ухмылкой и медленным кивком.

«Может, ты не так уж и плох, а вёл себя так из-за страха и растерянности. Все по-разному реагируют. И всем нужна поддержка», – с этими мыслями дроу направилась обратно к своей палатке в надежде, что ей ещё получиться отдохнуть или хотя бы не видеть кошмаров.

Сохранить жизнь

Тав пробудилась от транса за пару часов до рассвета. Кошмаров больше не было. Она слышала уже знакомый треск от костра, который всё ещё кто-то старательно поддерживал. Со всех сторон доносились песни ночных птиц, с берега громко квакала лягушка, речка разбивалась о камни, слышался чей-то храп. «Уверена, это наш разговорчивый волшебник, – с полуулыбкой подумала Тав, открывая глаза. – Значительно приятнее, чем проснуться днём или в холодном поту». Она всматривалась в фигуру возле костра через небольшой проём двери своей палатки. Кто-то из спутников сидел к ней спиной, подкладывая новые брёвна в огонь. Хотя фигура была накрыта плащом, высунувшаяся рука отдавала золотом, что выглядело почти сказочным при тусклом свете огня. «Это, наверное, Эрдан», – проскользнула мысль, пока Тав выбиралась из спальника, медленно потягиваясь. Первым делом она начала заплетать длинные волосы в косу, которую завязала в свободный пучок. Небольшой ритуал, что приносил ощущение готовности к новому дню, что бы он ни принёс. Воздух снаружи был прохладным, потому дроу отстегнула одеяло и, завернувшись в него, медленно вышла к ночному стражу у костра.

– Ты хотя бы отдохнул? – тихо спросила Тав, садясь рядом на бревно.

– Да, всё в порядке, – он слегка улыбнулся, наливая в чашку тот же успокаивающий чай, что помог в начале ночи, и протянул его ей. – Мы решили не беспокоить тебя, и сами организовали нехитрый график дежурств. Сначала дежурил Астарион, потом Израйя, теперь я.

– Эм… спасибо. Я действительно смогла отдохнуть, – замявшись, ответила Тав, отгоняя призрак кошмара в мыслях. – И отдельно тебе, что помог с Шэдоухарт с моей палаткой. Я совсем забыла про её установку.

– Без проблем, – золотой эльф мягко улыбнулся и продолжил. – Думаю, тебе был остро необходим отдых. Это история повлияла на всех нас, несомненно, сильно. Но ты часто пропадаешь в своих мыслях, и к тому же за один день обрела ответственность за целую группу.

Эрдан внимательно посмотрел на неё, замечая метания её мыслей и накатывающую тревогу.

«А какого чёрта вы решили сделать меня лидером? И с каких пор все читают меня как открытую книгу?» – Тав старательно выдерживала его взгляд с беспристрастным выражением лица, но не могла остановить ни мысли, ни эмоции.

– Расслабься, Тав, – тепло засмеялся Эрдан. – Может, это просто потому, что я был тебе должен.

Его смех был таким естественным и лёгким. Даже дружественным. Эмоции дроу стали утихать, хватило лишь простого окончания разговора о её ужасном самочувствии в форме ответной услуги. Такое внимание к её состоянию было непривычным. Внимание именно к ней. Ни к внешности, ни к происхождению, даже ни к её кровожадности ранее.

«Возможно ли, что в момент псионического единения в той пылающей комнате я показала им себя, свои мысли? Не потому ли они так внимательны ко мне? Им ведь не нужно, чтобы их лидер развалился», – Тав нервно обдумывала непривычное внимание, стараясь найти для себя убедительную причину. Если причина действительно была в беспокойстве о назначенном лидере, а значит, и в сомнениях насчёт их решения, то она никогда не хотела этого слышать. Мысли снова поглощали её, но тёплый голос быстро вернул её обратно на пятачок с костром и к горячему чаю в руках.

– Как ты себя сейчас чувствуешь?

– На самом деле, возможно, лучше, чем за последнее время, – честно призналась Тав. Ей захотелось ответить искренностью, которую они с Израйей проявили за ужином, рассказав о себе. Она отпустила осторожность и отпила травяной чай, греющего душу. – Намного лучше, чем в Невервинтере, – ответила дроу и неглубоко погрузилась в свои воспоминания, но на этот раз только в приятные.

Она думала о всегда мокрых тротуарах возле моря, о затхлом чердаке таверны Золотое Яблоко, о её первом вскрытом сложном замке. Здесь, перед костром, с чаем и со спящей разношёрстной группой, ощущался непривычный уют. Намного уютнее, чем в городе. Собеседник не перебивал её, будто погрузился в собственные воспоминания. Дав тишине время, Тав решила осторожно приоткрыть ещё одну свою тайну.

– И как вы заметили, у меня тоже не самые обычные глаза.

– Они действительно необычны, я бы сказал крайне редкий серебряный цвет. Ты совсем не похожа на красноглазых дроу, которых мы встречали, – спокойно проговорил Эрдан, будто о чём-то обыденном, – и я не только про твою внешность, в тебе заметна человечность. Это отличает тебя от них. Ты кажешься более живой.

Тав задумалась. Буквально вчера она оценила своё отражение противоположным образом. Но это было в её голове, она не говорила вслух и была уверена, что личинка мирно дремала в её черепе. Она приготовилась к новой волне тревожных мыслей и вопросов, но их не последовало. Было спокойствие и незнакомое принятие. Принятие в общество, в это странно и неожиданно сформированное общество. А может, это был волшебный травяной чай, что успокаивал её мысли.

– Ты не поверишь, но именно вчера я назвала себя нежитью, – внезапно ляпнула Тав.

«Да что со мной, почему мне стало так легко говорить?» – раздражённо отдёрнула себя дроу, а словно в ответ на её мысли послышался только тихий смешок.

– Поверь мне, потеря веса и усталость на лице не делают тебя нежитью, – продолжил её собеседник, поправив один из брусков в огне. – А судя по тому, что задумывают Гейл и Израйя, ты будешь вынуждена набрать вес и спокойно отдыхать по ночам.

Тав улыбнулась такой перспективе: вкусно и сытно есть каждый день, спокойно входить в транс, пить чай у костра по утрам, встречать яркие рассветы без вонючей дымки над водой. Это звучало приятно. Почти идеально. Если бы это могло продлиться больше шести оставшихся им дней. Ещё немного погревшись у костра, допив остывающий чай и наблюдая за наступлением предрассветных сумерек, Тав поблагодарила Эрдана и направилась к своей палатке, чтобы свернуть спальник и надеть броню.

Лагерь всё ещё спал. Даже Астариона не было видно, хотя эльфийский транс уже должен был закончиться. «А может, с минуты на минуту появится со своими вечно недовольными комментариями. – проворчала про себя Тав. – Так и хочется сбить эту высокомерную ухмылку». Но сейчас у неё было хорошее настроение, и её даже позабавила следующая мысль, что она вступит в игру, будет раздражать его так же, как и он всех вокруг. Придумывая различные способы маленькой мести и выведения белокурого плута из себя, она решила осмотреть их временный лагерь.

Первая палатка в исследовании была тёмно-фиолетового цвета и стояла рядом с зачарованным сундуком, а на пороге лежало несколько книг рядом с пустой бутылкой вина. «Кажется, это палатка Шэдоухарт, с этим вином она вчера не расставалась», – усмехнулась дроу, подмечая для себя любовь жрицы к вину.

Пройдя дальше, она подошла к палатке, определённо Астариона. А хозяина палатки выдавал аккуратно повешенный снаружи красно-синий дублет. Тав показалось странным, что один из самых нелюдимых членов их группы решил отдыхать так близко к центру с костром. «Может для того, чтобы одежда высохла к утру?» – мысленно отметила Тав и прошла к следующей, точно принадлежавшей Лаэзель. На скреплённых бечёвкой толстых ветках красовалась вычищенная броня гитьянки, которую ни с чем не спутать: железные пластины с крупным узором, который подчёркивал инкрустированные красные камни; короткая юбка из грубой кожи, которая переходила в кольчугу на животе. Тав вспомнила, как впервые увидела изображение брони гитьянки в книге и как сильно удивилась её открытости. Плечи, грудь и живот были плотно закрыты железом, но ноги были почти обнажены, защищена только внешняя часть бёдер. Даже сапоги были больше похожи на причудливые босоножки, что закрывали лишь икры. Но что сильнее всего забавляло маленькую дроу, так это совершено не прикрытые ягодицы, которые слегка закрывались кожаными лоскутами юбки. «В следующем бою надо обязательно пустить её вперёд и попросить прыгнуть», – подумала Тав, тихо рассмеявшись. Но вовремя себя удержала и быстро отошла подальше.

Отбежав в сторону берега, она остановилась у следующей палатки, которая, казалось, стояла здесь больше одной ночи: куча свитков и книг были разбросаны на пёстром ковре, травы в ящике были сложены неаккуратными пучками, и весь этот беспорядок венчал огромный телескоп. В тот же момент прозвучал громкий залп храпа, почти заставив пошатнуться. «Так и знала! Ты разговорчив даже в глубоком сне!» – весело отметила дроу про себя особенности бородатого волшебника и отошла от палатки, чтобы дать себе возможность посмеяться, никого не разбудив.

Настроение Тав становилось всё лучше, и она направилась искать палатки таинственных эльфов. Однако осталось лишь одно место, которое она не обошла в их лагере – на выступе перед берегом, за большим булыжником и кустами. Оглянувшись, не видит ли её Эрдан, она слегка откинула густую ветвь и подтвердила свои предположения: «Они делят одну палатку? Может, за годы путешествий привыкли отдыхать по очереди? Тогда, пожалуй, две палатки могли бы быть лишним весом в пути. Но они всё-таки эльфы, а значит, ревностно относятся к личной территории. Или они пара? Да нет, они ведут себя почти как родственники, скорее брат и сестра. Может это и есть ответ?» – размышления о личной жизни эльфов прервал ещё один громкий залп храпа из палатки Гейла, заставив её отбежать подальше. Тав будто снова превратилась в ту маленькую дроу, что подглядывала за гостями в борделе. От ощущения такой детской пакости, как подглядывание, она раскраснелась и направилась к холодной воде, чтобы смыть огонь со щёк от стыда за неподобающее лидеру поведение.

Тав вернулась к костру, как раз в тот момент, когда лагерь начал пробуждаться. Она наблюдала за просыпающимися спутниками, обмениваясь с ними словами утренних приветствий. Вокруг костра сразу образовался приятный шум: Гейл готовил завтрак, Израйя заваривала травяной чай, Лаэзель уже облачилась в свою броню, Эрдан разжигал костёр сильнее, Шэдоухарт медитировала, Астарион снова читал. Тав неосознанно остановилась на его лице в поисках того мягкого образа, но его выражение было совершенно безразличным. Если бы не книга перед ним, то сложно было бы догадаться, что он занят чтением. Но всё же в нём были заметны изменения: мешки под глазами казались более тёмными, а кожа чуть более бледной. «Он вчера отказался от ужина. Даже самый брезгливый горожанин не отвернулся бы от еды с костра после всего пережитого. Неужели ночь на корабле так сильно отвратила от необходимой ему еды?» – задумавшись, Тав не заметила, как долго наблюдала за белокурым спутником. К её радости, он не отрывал глаз от книги, и дроу быстро отвернулась, присоединяясь к активному обсуждению плана. Было решено пойти дальше на север от того места, где они нашли Лаэзель. «Тифлинги, кажется, ушли в ту же сторону. Может найдём рощу, о которой они говорили», – мысленно согласилась дроу, ответив лишь молчаливым кивком группе.

Заканчивая завтрак, Тав мельком наблюдала за спутниками и отмечала в голове отличительные жесты каждого. Такое привычное упражнение помогало сохранять ощущение контроля и нормальности, словно она всё ещё без иллитидской личинки в голове, будто это очередной скучный день в городе. Она старательно избегала взглядом белокурого эльфа, а её последним в очереди был Гейл.

– О чём вы вчера говорили? Вы с Гейлом, – рядом с ней прозвучал тихий вопрос жрицы и Тав мысленно отчитала себя за невнимательность к не самому тихому спутнику в доспехах.

– Обсуждали, как нам быть дальше.

– Ясно, – Шэдоухарт слегка нахмурилась и продолжила, – на твоём месте я была бы поосторожнее с ним.

– Не доверяешь ему?

– Он волшебник, и крайне амбициозный. Ради силы такие готовы на всё, – ответила жрица, не сводя глаз с подозрительного для неё волшебника.

Тав отметила для себя особую придирчивость Шэдоухарт ко всем, но почти сразу списала это на осторожность к новым знакомым, с которыми приходится делить кров и еду. Ухмыльнувшись жрице и кивнув, дроу предложила всем приступить к сборам.

Лагерь постепенно исчезал с пяточка, все собрали свои палатки, кто-то тушил костёр песком, кто-то прятал удобные брёвна, кто-то закапывал остатки еды. Тав отозвала свой сундук, и они двинулись в путь навстречу тёплому рассвету. Группа шла почти параллельно друг другу, даже белокурый эльф шёл со всеми рядом. Лаэзель нервно поторапливала всех, на что все только вздыхали и лишь на пару шагов ускорялись. Напряжение было не самым приятным для начала дня в погоне за призраком надежды на исцеление, и Тав решила вмешаться.

– Лаэзель, а твои сородичи редко посещают эти места? – начала с отстранённого вопроса дроу, который заставил гитьянки хоть немного замедлить шаг, и Тав продолжила. – Мне приходилось слышать и читать про твой народ, но не доводилось видеть никого до тебя.

– Ещё бы. При встрече они бы разрубили тебя от плеча до паха. Вы для меня не меньшая диковина, чем я для вас. Мне известно о подобных вам, но я нечасто с ними встречаюсь, – гитьянки посмотрела на всех с небольшим отвращением и добавила с прищуром. – И ваши здоровенные мясистые носы выглядят неуместно.

– Ой, да ладно! – со смешком ответила Тав. – Не такие уже они и здоровенные.

– Тогда упаднические. И крайне неэкономные. Как и многое в этом мире с его недисциплинированным населением. А теперь шагайте быстрее! – скомандовала гитьянки и поспешила вперёд.

Разговор немного развеселил группу, и напряжение улетучилось в коротких шутках про носы между волшебниками с предположением, что имела в виду гитьянки в своей оценке больших носов.

Вернувшись к развилке у разрушенных руин, Гейл остановил всех. Он подошёл к магическим знакам на скале, изучая узнаваемые символы. За ним последовала Израйя. Волшебники внимательно изучали рунический рисунок, состоящий из высеченных кругов и треугольников.

– Этот рисунок точно такой же, как был на камне, в котором застрял Гейл, – задумчиво произнесла синеволосая эльфийка, заставив упомянутого волшебника стыдливо отвести взгляд. – Если это портал, то мы можем его использовать для возвращения сюда.

– Вы теряете время, – прошипела гитьянки, нервно постукивая ногой.

– И экономим его в будущем, – эльфийка улыбнулась ворчливой воительнице и вернулась к камню. – И это уже второй такой на нашем пути. Возможно, их много в этой местности и думаю, мы сможем его активировать. Но это не совсем те руны, которые я изучала. Гейл, поможешь?

Последние слова отвлекли волшебника от своего небольшого позора накануне, и оба волшебника принялись изучать рисунок на камне, сверяясь со своими записями. Гитьянки хоть и оставалась недовольной из-за потери времени, нетерпеливо шагая позади, но больше не вмешивалась.