Сбежать

Он ничего мне не ответил, только взял рацию с пояса, приказывая принести верёвку своему коллеге.

Они спеленали меня вдвоем и усадили на диван. Принесли завтрак и кормили меня с ложки, как маленького ребенка. К слову, в тарелке была вкусная молочная рисовая каша с орехами и кусочками банана.

Может, мой психопат не такой уж и психопат, если его кормят так по утрам кашкой. Затем мне дали напиться водой из стакана. Мужчины никак не реагировали на мои просьбы отпустить, на мои угрозы и вообще не вступали со мной в диалог.

– Вы будете гореть в аду, – сказала я им, когда они привязали меня к ножке дивана, перекинув верёвку через уже завязанную верёвку на моих ногах. Я всё равно поднялась по той же схеме и немного разогнала кровь по телу, попрыгав на месте, когда эти продажные черти ушли. Руки затекали за спиной и уже ныли, чтобы хоть как-то их размять, я вспомнила, что я могла просунуть их под ногами.

– Идиотка, – прошептала сама себе, ругая за несообразительность. Я села на диван и попыталась просунуть руки под задницей, но у меня ничего не вышло. «Надо было идти на художественную гимнастику, а не в модели», – отругала себя я.

Охранники проверяли меня каждые полчаса и каждый раз получали мои угрозы. На седьмой раз, услышав шаги, я уже не поднимала головы с дивана, а все проклятья закончились.

– Горите вы синим пламенем, – прошептала я тихо, от бессилья. На девятый раз меня отвели в туалет по моей просьбе, точнее, сопроводили мои прыжки и даже освободили руки. Мужчина явно не хотел наблюдать за моим мочеиспусканием и вышел. Я сидела на унитазе как можно дольше и разминала запястья.

– Вы ещё долго там? – мужчина намекнул, что я задержалась.

– Я вряд ли отсюда сбегу, дай посидеть нормально, подумать о вечном, – ответила я.

Через десять минут, когда у меня затекли ноги, я всё-таки поднялась и оделась.

– Я хочу принять душ, – сказала я, вспоминая о гигиене.

– Не положено, – сказал мужчина, подходя ко мне.

– А как же гигиена?

– Вас не в подвале держат, – сказал мужчина, хватая меня за руку.

– Надеюсь, твой род вымрет, – шикнула я ему, а он только улыбнулся, припечатывая меня к стене лицом. Я чувствовала себя как особо опасный сиделец, которого обязательно нужно обезоружить.

– У меня руки затекают и немеют пальцы, завяжи спереди, – сказала я охранику, не надеясь на понимание.

– Не положено, – повторил он свою, видимо, излюбленную фразу.

– Я пить хочу и есть, – сказала я мужчине, проверяя, какие мои просьбы он выполнит.

Я вернулась обратно, а работник принес поднос с кухни и дал мне выпить воды из стакана.

– Ты моя нянька, – улыбнулась я от такой абсурдной ситуации, но мужчина ничего не ответил, разламывая котлету и засовывая её мне в рот. Видимо, ему и самому не доставляло удовольствия со мной возиться.

– У фепя нет чуфстфа юмофа, – сказала я с набитым ртом, тщательно пережевывая пищу, чтобы не подавиться.

– Не положено, – ответил парень, и уголки его губ немного дрогнули в сторону улыбки.

Глава 5

Меня бросало из стороны в сторону, как маятник, от мыслей «всё пропало» до «я обязательно выберусь», но, когда я вспоминала о маме, сердце затапливало болью. «Неужели я просижу здесь последние дни её жизни?» – думала я. Она быстро смирилась с диагнозом, а я не могла. Я забывала о нем, расслаблялась, потому что психика не может так долго находиться в эмоциональном упадке, но память заботливо подкидывала мне информацию, как уведомление в социальной сети, и я снова пускалась в саморазрушение. «Может, мне нравится боль?» – спросила я себя, уже сидя на мягком ковре. «Может, я заслужила?» На 11-й раз охранник пришел задумчивый и, отвязав меня от дивана, без моего спроса, закинул меня на плечо и понес к лифту. На первом этаже меня посадили в каморку с камерами видеонаблюдения, где сидел второй охранник.

Я их уже различала. Тот, что приходил ко мне постоянно, был светловолосый и светлоглазый, лет тридцати, его костюм напоминал офисный, но без бейджика и с рацией на поясе. Второй, видимо, смотрел за камерами, открывал ворота, пока его коллега был на обходе, он был лысым, и по возрасту лет 40, был крепче и явно умнее, потому что сам не стал подниматься ко мне, чтобы кормить с ложки. Обычная дедовщина, как бывает в любых коллективах. Мне никто ничего не объяснял, зачем я здесь и почему. Мне не говорили, когда меня выпустят, не говорили, когда меня вернут наверх или не вернут вовсе.

– Ну сейчас-то можно развязать мне руки? – спросила я, смотря на лысого.

– Не положено, – отбрыкнулся он.

Видимо, в этом доме было положено только на меня и на моё мнение, и предмет, который был положен, – это часть мужских гениталий.

Я присмотрелась к камерам, которые были развешаны по всему участку и дому, и поняла, что их не меньше десятка, только в спальне их не было. В гараже также стояло шесть черных одинаковых машин. Я услышала голоса и на одной из камер в холле увидела работников в синей униформе, которые затаскивали в дом решётки выше их головы. Это была какая-то сборная конструкция, похожая на клетку для собаки.

– Помогите! – заорала я, надеясь, что они меня услышат, но мне быстро зажали рот, а потом и вовсе затолкали туда какую-то тряпку. К слову, тряпка, видимо, была для уборки и пахла пылью. Я с ненавистью посмотрела на охранника, а потом на камеры – меня никто не услышал. Синие костюмы продолжали затаскивать в дом детали какой-то постройки, я слышала шаги по лестнице, потому что эти куски железа не проходили в лифт по размеру. Я бы сказала, что они были размером два на два метра или два с половиной на два с половиной метра. Второй охранник услужливо помогал и рассказывал, что и куда нужно нести. Звука у видео не было, поэтому я могла только предполагать, что это какая-то конструкция, а хозяин дома решил завести собачку. Большууую собачку. «Возможно, этой собачкой даже буду я», – подумала я и усмехнулась. Я уже допускала любые варианты развития событий. Мужчин прибывало всё больше, кто-то нёс сварочный аппарат, кто-то тащил сами решётки, кто-то просто шёл с очень серьёзным видом, как будто без него там точно не справятся. Светловолосая охранник находился с ними где-то там, наверху. Я промычала пару угроз лысому, но он не отреагировал. Улучив момент, когда он отвлёкся, я поднялась со стула и попрыгала к двери, но меня быстро усадили назад.

Я промычала снова и попыталась вытащить тряпку изо рта, но без помощи рук это не выходило. Я развернулась на крутящемся офисном стуле к лысому и вытянула шею вперёд, показывая, чтобы он меня освободил от ткани.

– Опять будешь орать, – объяснил он и не стал ничего делать. Я шумно вздохнула, как лошадь, которая набирает разгон. Если бы могла, то, наверное, даже бы тряхнула гривой от недовольства.

– Развяжи, – промычала я, ну выходил только «вы-вы-вы». Мужчина вытащил тряпку и сказал:

– Не нарывайся, не делай себе хуже, – посмотрел на меня лысый с укором, как будто я маленькая девочка и ничего не понимаю.

– Вообще-то меня похитили, – ответила я, не понимая, почему он так легко это воспринимает. Ну подумаешь, похитили человека в двадцать первом веке, ну что тут такого?!

– Хозяин хороший мужик, поиграет и отпустит, – как ни в чём не бывало ответил охранник. Конечно, это же не ему приходится иметь дело с психопатом.

– Хороший, говоришь, а решётки? Для меня или для собаки?

– Для тебя, – ответил мужчина, как будто проиграл партию.

– И это, по-твоему, нормально? У меня есть жизнь? У меня мама болеет! – уже перешла на крик я. – А я сижу здесь в этом чёртовом доме!

– У нас есть приказ, мы работаем четко по приказу, – оправдывался мужчина.

– А головой ты не пытался думать? Неужели так деньги нужны? Неужели…

– Я вообще не должен с тобой говорить, шеф запретил.

– А запретил? А не пошел бы твой шеф, в задницу и ты вместе с ним? Я выберусь отсюда, и вам всем пиздец! – заорала я, и мне затолкали тряпку обратно. Я отвернулась от него, не желая видеть глаза этого труса, который ради денег готов закрыть глаза на нарушение закона своим клиентом. Ничего святого и ничего человеческого.

Через полчаса в дверь зашёл мой похититель и оценивающе на меня посмотрел.

– Как у вас тут? – спросил он у лысого.

– Нормально, побуянила и перестала.

Хозяин дома улыбнулся и скрылся за дверью. Пусть катится ко всем чертям. Ещё через полчаса сверху начали спускаться работники, и, проводив их до ворот, светлоглазый вернулся к нам.

– Там такая клетка получилась, – улыбнулся он второму, поднимая меня на ноги.

– Пойдём посмотрим, – ответил второй и помог закинуть меня на плечо первого. Мне, если честно, надоело так передвигаться, разглядывая мужские задницы.

Лифт, спальня, меня поставили на ноги, и лысый немного шокировался.

Я повернулась прыжком посмотреть, на что он так устраивался. На полу стоял диван, под ним лежал ковёр, но они находились внутри клетки. Клетка была как маленькая ванная комната, и в ней имелась дверь с навесным замком, который сейчас весел на одной из двух петель. Пока я стояла шокированная, не веря своим глазам, кто-то сказал:

– Занесите её внутрь, – меня подхватили за ноги и затащили в мой вольер. Когда светловолосый вышел, на клетке защелкнулся замок.

– Можете идти, – приказал псих и довольно встал напротив меня.

Я предполагала, но, если честно, не была готова оказаться в такой ситуации. Сейчас я чётко понимала, что такое «птица в клетке». Прутья были железные, и расстояние между ними было не больше пятнадцати сантиметров. Даже сверху были прутья. Конструкция была сварена между собой, а к полу прикручена с помощью больших болтов.

– Нравится? – спросил сумасшедший улыбаясь.

Я лишь промычала в ответ.

– Подойди, я развяжу тебе руки, – сказал он, и я прыгнула к решетке и повернулась спиной. Он распутал узлы сначала на руках, а потом освободил и ноги. Я вытащила ткань изо рта и сказала единственное, что пришло мне в голову:

– Ты больной псих.

– Мне сказали, что ты плохо себя вела, – проигнорировал меня мужчина. Я повернулась к нему лицом и схватилась руками за решетку.

– Я выйду отсюда, и ты пожалеешь! Ты просто псих!

Но коллекционер лишь довольно улыбнулся и направился к своему рабочему столу. Я попыталась пролезть сквозь прутья клетки, но у меня не вышло. Сев на диван, я раздумывала о том, как теперь сбежать, и мне в голову не приходила ни одной хорошей идеи.

Мужчина подошёл к двери с замком и просто смотрел на меня, довольно улыбаясь. Я не нашла ничего лучше, чем встать на колени и попросила, берясь за прутья клетки:

– Отпусти меня.

– Нет.

– Моя мама, она болеет, ей нужен присмотр, понимаешь ты или нет? – уже истерила я.

– Я могу нанять сиделку, что взамен? – спросил он как бы между делом.

– Я не знаю, чего ты хочешь.

– Раз тебе нечего мне предложить…

– Если я тебе ничего не могу предложить, зачем ты меня держишь здесь? – спросила я в отчаяние. Мужчина мне не ответил, видимо, этот вопрос его и самого интересовал, но он никак не мог найти ответ.

– Ты просто вещь, которая лежит в моей коллекции, – ответил он, немного подумав.

– Я никому не нужная вещь, я не ценная, не особенная, – пыталась я вразумить мужчину.

– Сиделка в обмен на что? – спросил мужчина, игнорируя мои слова.

– Сутки можешь делать со мной всё, что захочешь, я не буду сопротивляться. Только мне нужны доказательства, что с мамой всё хорошо и что ты не уволишь сиделку через пару дней, – сказала я, опускаясь на задницу и тяжело вздыхая.

– Я могу накачать тебя наркотиками, и ты не будешь сопротивляться, – ухмыльнулся мужчина, не понимая, что я и так иду ему на уступки.

– Скажи, чего ты хочешь? – посмотрела я на него, а на глаза начали наворачиваться слезы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.