Темное сердце леса

Я должна вернуться к своей жизни. Найти Питера, Келли и Зака, и уехать ко всем чертям подальше из этого проклятого места.

Я выберусь отсюда. Но как? Хантер запер меня здесь, и у меня нет ни ключей, ни способа открыть дверь. Я с глупой надеждой касаюсь ножа в кармане, но понятия не имею, поможет ли он? В фильмах люди легко вскрывают замки чем угодно, но в жизни это не так просто. Особенно, когда у тебя в арсенале только канцелярский нож, совершенно никаких навыков взлома, а за стенкой – странный мужик в маске, от которого можно ожидать чего угодно.

Не знаю, сколько времени я ковыряюсь в дверном звонке ножом, царапая личинку замка. Но когда я слышу за дверью тяжелые шаги и скрип половиц, то сразу же отскакиваю от двери и прячу нож в карман.

Сердце подскакивает к горлу, и я задерживаю дыхание в ожидании.

Щелчок открывающегося замка.

Хантер заходит в комнату.

И наши взгляды пересекаются.

Глава 7

Хантер выглядит так же – в жуткой маске и черной одежде. Только волосы сильнее потрепаны. Его темные глаза будто сканируют меня, пока я прячу в кармане канцелярский нож, крепко сжимая в кулаке.

– Уже проснулась? – спрашивает Хантер, и я то ли киваю, то ли пожимаю плечами. Что-то среднее.

Неужели уже наступило утро? Или он пришел, потому что услышал шум в комнате?

Все мое тело напрягается. Хантер делает шаг вперед, заходя в комнату, и воздух будто сгущается. Он не просто занимает много места физически, от него исходит незримая сила, энергетика, заполняющая собой пространство вокруг чем-то таинственным и мощным.

Когда мне удается оторвать взгляд от пленительных глаз Хантера, я замечаю, что он принес что-то. Держит в руке тарелку, видимо, с едой.

– Что это? – спрашивает он, опережая мой вопрос.

Проследив за взглядом Хантера, я вижу свои ночные рисунки, на которых изображен он. Насколько вообще адекватно рисовать портреты своего похитителя, находясь в плену?!

Ощущаю, как горят мои щеки, а стыд сковывает мое тело. Это чертовски неловко.

– Мне не спалось… – мямлю я, пытаясь оправдаться.

Воздух между нами кажется тяжелым, давящим. Хантер молчит, будто обдумывает, и это молчание напрягает мои и без того взвинченные нервы. Его темные глаза бегают по всей комнате, изучая рисунки, пока наконец не останавливаются на моем лице.

Хантер приближается на еще один шаг, а я вздрагиваю от внезапной волны мурашек. Желудок сжимается, и я сильнее вцепляюсь в нож в моем кармане.

Похоже, он наконец понимает, что пугает меня, и останавливается. Протягивает мне тарелку со словами:

– Это тебе.

Я всматриваюсь в тарелку и понимаю, что мясо слишком… сырое. В нос бьет запах, будто я в мясной лавке в окружении свежеразделанных туш. Тошнота подступает к горлу.

– Боже, – морщусь в отвращении. – Что это?!

– Кролик, – сдержанно отвечает Хантер, будто не понимая моей реакции.

Никогда не ела кроликов и даже нет желания пробовать. Я не вижу этих милых пушистых созданий как еду, а тем более сырую!

– Ты серьезно? – возмущаюсь, несмотря на страх, и зажимаю нос и рот ладонью.

– Я поймал его утром на охоте для тебя, – отвечает Хантер все также спокойно, глядя мне прямо в глаза. Голос звучит ровно, но в нем чувствуется сталь, заставляющая меня вздрогнуть.

Для него это так просто? Поймать и разделать несчастного кролика.

Мои руки начинают дрожать от мысли о том, что следующей добычей Хантера на охоте могу оказаться я!

– Я не буду есть сырое мясо, – произношу я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, но внутри меня все кипит.

Не могу сдержать отвращения, которое волной накатывает на меня. От одного вида сырого мяса меня выворачивает наизнанку.

Хантер молчит, его взгляд становится ледяным, а крепкая шея напрягается. Он медленно приближается ко мне, и мои нервы натягиваются до предела. Его присутствие давит на меня, как тяжелая стена.

– Ты должна есть, чтобы выжить, – наконец говорит он.

Живот предательски урчит, напоминая мне о том, что я действительно давно не ела. Вчера мы полдня провели в дороге, а ночь я была взаперти. Я голодная, но не настолько, чтобы есть бедного сырого кролика, как пещерный человек.

Понимаю, что мой желудок пуст, но от такого мяса меня сразу же стошнит, в этом не сомневаюсь.

Боже!

Насколько неразумно или даже опасно просить похитителя приготовить мне еду?

Возможно, это полный идиотизм, а может – шанс не только поесть, но и выбраться из этой гребаной комнаты?

– Что если я… – неуверенно начинаю и, увидев, как Хантер слегка склоняет голову набок, внимательно слушая, решаюсь спросить: – Здесь есть кухня?

Этот особняк выглядит чертовски огромным, подстать его хозяину, и наверняка тут должна быть кухня и хотя бы одна сковородка, верно?

Раз в комнате горит свет, смею предположить, что плита или камин тоже могут быть рабочими.

Хантер замирает, его глаза на мгновение вспыхивают. Он смотрит на меня так, будто пытается понять, насколько серьезно я говорю. Не могу понять выражение его лица под этой чертовой безжизненной маской, лишь вижу, как он задумчиво щурится, не отрывая от меня взгляда.

– Кухня внизу, – вдруг говорит Хантер.

– Я могу приготовить мясо. Отведи меня на кухню, пожалуйста, – прошу я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Хантер колеблется.

– На этот раз не сбежишь? – спрашивает он, напоминая мне о позорной попытке побега, когда я пролетела лестницу и здорово покалечилась.

Слышу его шумное, тяжелое дыхание под маской, пока он наконец не разворачивается и не выходит из комнаты. Хантер не закрывает за собой дверь, и я принимаю это как знак следовать за ним, что я и делаю. Он уверенно ведет меня к лестнице, его мощная спина бугрится от мышц, которые заметны даже в одежде, и меня снова накрывает волна мурашек от силы, исходящей от этого мужчины. В животе что-то сжимается, когда Хантер останавливается и я едва не врезаюсь в его спину.

Хантер пропускает меня вперед, когда мы спускаемся по широкой деревянной лестнице, и я не могу перестать ощущать его пронизывающий темный взгляд на себе. Хоть и не вижу его глаз, но отчетливо чувствую, как они обжигают мою кожу.

Оказавшись у основания лестницы, там, где несколько часов назад потеряла сознание после падения, я неуверенно топчусь на месте. Холл выглядит темным и пугающим, и я не знаю, в какой стороне кухня. Но я замечаю, что именно здесь находится входная дверь, через которую я могла бы попытаться сбежать.

Хантер идет влево по коридору, и я спешу за ним. Прямо сейчас я не смогу незаметно проскользнуть к выходу, поэтому решаю лучше обдумать план, прежде чем начинать действовать. Иначе, если снова облажаюсь, Хантер больше не пойдет навстречу, не выпустит меня из той комнаты, а может и сразу убьет.

Мы движемся по коридору. Холодный воздух проникает под кожу. Каждый шаг по скрипучим половицам отзывается эхом. Здесь так темно, что я едва ли могу разглядеть широкую спину Хантера перед собой.

Я ускоряю шаг, чтобы сократить расстояние между нами и сильно не отставать, потому что гребаные тени в углах пугают меня, и в этом сравнении Хантер кажется менее опасным, чем призраки, монстры и всякая жуткая нечисть из просмотренных мной за всю жизнь ужастиков, которые тут же всплывают в моей памяти.

Не сразу замечаю, как Хантер останавливается, и оказываюсь к нему ближе, чем планировала. Меня окутывает его запах. Терпкий, мужской и свежий. Он пахнет… этим лесом. Кедр, хвоя и что-то еще – неуловимое, но на удивление приятное.

Он включает свет, и я даже прикрываю глаза, успев отвыкнуть от яркого света. Кухня оказывается просторной, с такими же высокими потолками, как и другие помещения тут. Окна здесь не заколочены, а лишь завешены тяжелыми пыльными занавесками, и я отмечаю это в своем мысленном блокноте с планом побега.

Кухня выглядит достаточно оборудованной. Не современной, но это лучше, чем то, что я ожидала увидеть в доме в дремучем лесу. Все выглядит так, будто рука человека не касалась этих поверхностей и приборов уже много лет.

А вдруг Хантер не живет здесь? Что если он оказался тут случайно и совсем недавно? Меня тянет больше узнать о нем, но я не осмеливаюсь задавать эти вопросы.

Спасибо, что до сих пор не убил и даже привел на кухню по моей просьбе.

– Можешь начинать, – слышу я низкий голос Хантера за своей спиной.

Глава 8

Скрестив руки на груди, Хантер опирается о кухонный остров в центре комнаты и пристально следит за каждым моим движением.

Мне удалось найти сковороду на этой заброшенной кухне, на которой много лет явно никто не хозяйничал. Отправив в нее куски мяса, я стою и смотрю, как оно готовится. Когда запах готовящейся еды доходит до моего обоняния, мой пустой желудок скручивается от желания поесть.

Хочется осмотреться, обернуться, поискать возможные выходы отсюда, но я будто парализована из-за присутствия моего похитителя позади меня. Стою над плитой, спиной к Хантеру, и отчетливо ощущаю его взгляд на своей коже. Чувствую, как он наблюдает за каждым моим движением.

Мне просто необходимо заполнить тишину между нами, которая повисла в воздухе тяжелым грузом.

– Это твой дом? – спрашиваю я, не решаясь обернуться. Хочется узнать, живет ли он здесь как отшельник или заблудился в лесу, как и наша компания?

Его дыхание становится громче – ближе. Внутри все сжимается от страха, но я стараюсь не подавать вида.

– Да, – наконец отвечает Хантер.

– А ты… Давно здесь живешь? – интересуюсь с осторожностью, надеясь, что мой голос звучит ровно, хотя внутри меня бушует буря эмоций.

Хантер молчит. Я чувствую его присутствие за своей спиной, словно он стоит слишком близко, и его дыхание становится еще тяжелее. Это заставляет меня вздрогнуть.

– Всю жизнь, – наконец говорит он, и в его голосе звучит сталь.

Что? Неужели он родился здесь?

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть посмотреть ему в глаза. Хантер стоит, скрестив руки на груди, его взгляд тяжелый и непроницаемый. В нем мелькает что-то, что я не могу распознать: может быть, гнев, может быть, раздражение.

– Но… почему? Почему ты живешь в этом лесу?

– Мои родители жили здесь.

– А где они сейчас?

– Мертвы. Давно.

Низкий голос Хантера звучит холодно и безжизненно, и это чертовски пугает меня.

– Ох… – взволнованно выдыхаю я. – Мне жаль.

Столько всего хочется спросить, но я задаю каждый вопрос с такой осторожностью, будто хожу по минному полю, не зная, какой шаг окажется последним. Что если Хантер психанет? Он ведь может сделать со мной, что угодно.

В комнате становится невыносимо тихо и… напряженно. Хантер стоит слишком близко ко мне, жмущейся задницей к краю плиты.

– Зачем я здесь, Хантер? – наконец решаюсь спросить, стараясь не показывать страха, но голос все равно предательски дрожит.

– А ты хочешь быть снаружи? В опасности?

Нет, конечно не хочу, но это не ответ, черт возьми.

– А разве здесь, с тобой я в безопасности?! – возмущенно спрашиваю, подняв голову, чтобы посмотреть в его глаза. Взгляд холодный, мрачный.

– Здесь ты в безопасности.

Я взрываюсь от его слов. Это полная чушь!

– Но я не чувствую себя в безопасности, когда ты запираешь меня и не даешь уйти, – возражаю я, не сдерживая эмоций. – Ты похитил меня! Зачем тебе это? Почему именно я? И почему ты все время в этой гребаной маске?!

Тишина повисает между нами. Хантер делает еще шаг вперед, и мне больше некуда отойти – сзади меня плита с готовящимся мясом. Поэтому я отступаю в сторону, не сводя с него взгляда.

Его глаза остаются непроницаемыми, но я чувствую, что он борется с чем-то внутри себя.

– Слишком много вопросов для пленницы, – сухо отвечает он, склонив голову на бок.

Я не знаю, что на это ответить. Его слова звучат как насмешка, и меня переполняет обида.

– Хантер… Я должна вернуться к друзьям, к своему парню.

– К тому трусу, который бросил тебя ночью в лесу? – усмехается он, и я чувствую неприятный укол в сердце.

В чем-то он прав, но это не означает, что он вправе меня здесь удерживать!

Хантер шагает, оказываясь все ближе ко мне.

– Отойди от меня! – требую я, все еще пытаясь отстоять границы.

– Корделия, ты даже не представляешь, как сложно мне все это дается, – голос Хантера звучит низко и хрипло, в нем слышна борьба эмоций.

– Ч-что?..

– Я едва сдерживаюсь.

Внутри все замирает от его слов. Страх смешивается с чем-то еще, неведомым и пугающим, но в то же время манящим. Несмотря на то, что я пытаюсь сохранить ясность ума, сердце колотится в груди, словно хочет вырваться наружу.

– Пожалуйста, отпусти меня, – шепчу, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо. – Я не хочу быть здесь.

Хантер делает еще шаг вперед, и теперь нас разделяет лишь несколько дюймов. Его близость давит на меня физически.

С каждым его шагом я отступаю до тех пор, пока не упираюсь затылком в стену и понимаю, что отступать больше некуда.

– Ты не представляешь, как ты меня притягиваешь, – продолжает Хантер, его дыхание становится тяжелым.

Закрываю глаза в попытке отстраниться от происходящего. Под влиянием его слов, его физической близости, я чувствую себя особенно беззащитной и уязвимой. Но не могу отрицать, что его слова пробуждают во мне что-то новое. По телу пробегает дрожь, но я понимаю, что это не только страх.

– Что ты делаешь? – спрашиваю, открывая глаза и встречая его взгляд. – Я не понимаю…

Он не отвечает сразу, лишь рассматривает меня своими темными глазами. Воздух между нами ощущается густым и тяжелым.

– Ты пробуждаешь во мне желание, Корделия, – хрипло выдыхает он так близко, что я чувствую его дыхание на своих щеках.

– Какое желание? – шепотом.

– Желание владеть, – отвечает он, пуская дрожь по моему телу. В горле мгновенно пересыхает, когда он продолжает: – Я не могу контролировать себя, когда ты рядом. Это сводит меня с ума.

– Тогда отпусти меня.

– Не могу.

Я не знаю, что ответить. Кажется, вовсе теряю способность говорить, когда Хантер берет мое лицо за подбородок и поднимает, чтобы я смотрела ему в глаза. Его хватка сильная и властная, но не болезненная. Меня едва не охватывает паника, но в то же время тело предательски реагирует на близость Хантера.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Чувствую, как его дыхание обжигает мою кожу, словно он вдыхает мой аромат. Его тяжелое дыхание эхом раздается в моей груди, а лицо, скрытое маской, нависает надо мной. Я прижата к стене, и каждый дюйм его тела ощущается как что-то запретное, но неожиданно притягательное. Его глаза, горящие темным огнем, проникают в самую глубину моей души, и я не могу отвести взгляд.

Хантер смотрит на меня так, что теперь я теряю способность даже думать. Его пальцы мягко, но уверенно касаются моего подбородка, приподнимая голову, так, что мне приходится встать на носочки.

Хантер молчит, но губы его маски почти касаются моих, и я замираю. Кажется, что время замедляется. Сердце колотится в бешеном ритме, и я чувствую, как по телу пробегает дрожь. Разум кричит мне остановиться, но что-то внутри меня, что-то темное и манящее, тянет меня к нему.

Это так неправильно.

Вдруг я слышу, как что-то шипит. Мясо на плите подгорает!

– Черт возьми, мясо! – кричу я и вырываюсь из его объятий, отступая в сторону. Подбежав к плите, я переворачиваю куски мяса. Стараюсь сосредоточиться на том, что делаю, но мысли возвращаются к тому, что происходило несколько секунд назад, когда он стоял так близко ко мне, говорил о своем желании, а я… казалось, я тоже это чувствовала.

Хантер стремительно приближается и через мгновение оказывается снова рядом со мной. Он отводит сковороду в сторону, властно хватает меня за плечи и резко разворачивает к себе. Его дыхание обжигает кожу, и я чувствую, как меня бьет мелкая дрожь.

– Перестань обманывать себя, Корделия, – угрожающе говорит Хантер. – Я видел твои рисунки. Ты рисовала меня. Тебя влечет Тьма, а я – ее воплощение.

– Рисунки ничего не значат, я просто художница… – шепчу я, отчаянно пытаясь вырваться из его хватки.

– Художница, – хмыкает он, а в его глазах за маской вспыхивает опасный огонь, – которую притягивает Тьма.

В этот момент я действительно вижу, что Хантер – воплощение тьмы. Я молчу, потому что не могу отрицать, что темные стороны человеческой души и искусства всегда меня привлекали.

Но откуда ему знать? Как он проник в мою душу и смог разглядеть во мне то, что никогда не видели окружающие?

– Ты совершенно меня не знаешь, – в жалкой попытке отрицания бросаю я. Не знаю, почему продолжаю сопротивляться, зная, что он прав.

– Я знаю, что ты хочешь того же, что и я, только не признаешься.

Как он, черт возьми, лезет мне в голову?

Хантер вдруг наклоняется и обхватывает мое лицо ладонями. А затем касается моих губ своими, через маску. Это холодное, но такое настойчивое, прикосновение вызывает во мне бурю противоречивых эмоций. Я чувствую себя пленницей, жертвой, но в то же время какая-то неведомая сила тянет меня к нему, заставляет физически поддаться.

Мысленно все еще пытаюсь сопротивляться, но мое тело словно живет отдельной жизнью.

– Корделия, – слышу его хриплый голос, и в нем звучит что-то, что заставляет меня вздрогнуть. Что-то, что заставляет мое сердце биться быстрее, а мысли путаться.

По его тяжелому дыханию и тому, как он теснее прижимается ко мне всем телом, я чувствую, как в этот момент он уязвим. Этот сильный и опасный человек так уязвим передо мной. И вместо того, чтобы почувствовать над ним власть, я вдруг сама начинаю чувствовать себя слабой.

«Что, если он захочет зайти дальше, чем поцелуй?» – эта мысль словно вспышка в голове.

Нет, это недопустимо. Я не могу позволить этому произойти!

Страх охватывает меня, и будто внутри меня включается инстинкт выживания. Я вспоминаю о том, что у меня в кармане есть канцелярский нож.

Хантер продолжает прижиматься ко мне губами через маску, когда я осторожно достаю нож из кармана. Чувствую напор Хантера, когда резко замахиваюсь и… наношу удар в его грудь.

Хантер рычит от боли и неожиданности, и я тут же отскакиваю от него. В его глазах – шок и ярость. Я же, не теряя ни секунды, бегу со всех ног.

Сердце колотится в груди, как безумное. Я не оглядываюсь, я просто бегу обратно по тому же коридору, слыша за спиной пугающее рычание и выкрики моего имени, звучащие будто раскаты грома.

Не знаю, что будет дальше, но я должна выбраться из этого гребаного дома. Слышу, как Хантер следует за мной, а я бегу, и слезы от шока катятся по моим щекам.

Понимаю, что это было неправильно. Я не хотела этого делать, но страх и отчаяние заставили меня поступить так.

Мои шаги эхом разносятся по темному коридору, пока я наконец не оказываюсь в прихожей. Сердце замирает, когда я с надеждой отодвигаю тяжелый засов и распахиваю входную дверь.

Оказавшись на улице, я бегу так быстро, как никогда в жизни. Мои легкие горят, а сердце колотится, но я не намерена останавливаться. Свежий воздух касается моей кожи, и я вдыхаю его полной грудью.

Я свободна.

Глава 9

Выбежав из дома, я несусь со скоростью спринтера. Я стараюсь бежать так быстро, что не успеваю рассмотреть местность вокруг. Сейчас на это нет времени! Только боковым зрением замечаю, что мимо проплывают смазанные образы домов, но вот людей не вижу. Будто это место, напоминающее небольшое поселение, давно заброшено.

Я не слышу ничего, кроме своего прерывистого дыхания и шороха моих быстрых шагов, но не решаюсь обернуться и проверить, бежит ли Хантер за мной.

Вместо этого я еще больше ускоряюсь, выжимая максимум из своего тела, переполненного адреналином. Дорожка, по которой я бегу, становится все темнее, а дома по сторонам перестают мелькать.

Кажется, я уже достаточно далеко от особняка, от Хантера, но остановиться не могу – уверена: стоит мне снизить скорость, как я рухну на землю от бессилия.

Я почти не чувствую своих ног, бегу на автомате, стараясь не задохнуться. Легкие словно в огне, а каждый вдох обжигает изнутри.

Оказавшись в глубине леса, я чувствую озноб, будто какой-то первобытный страх проникает в каждую клеточку моего тела. Несмотря на то, что еще даже не наступил полдень, лес кажется более жутким и мрачным, чем перспектива вновь оказаться в особняке Хантера. Солнечные лучи едва пробиваются сквозь густую крону, и меня окутывает полумрак. Вздрагиваю от каждого шороха, который сама же и создаю своим бегом, но, черт возьми, этот лес внушает ужас даже днем!

Силы на исходе. Тропинка, по которой бегу, сужается. Высокие деревья все ближе склоняются надо мной, ветви бьют меня по лицу, словно пытаются удержать, но я прорываюсь, не обращая внимания на боль.

В голове пульсирует лишь одна мысль: БЕЖАТЬ.

Но вдруг мое истощенное тело перестает меня слушаться. Земля уходит из-под ног, и резкая боль, кажется, пронзает каждый мой нерв. Рухнув на сырую землю, я оказываюсь прямо на краю обрыва.

От одного взгляда вниз меня пробивает дрожь и все органы сжимаются. Я быстро осознаю, что если продолжила бы бежать, не видя края, то непременно сорвалась и разбилась бы, судя по внушительной высоте обрыва.

Не хочу испытывать судьбу, поэтому долго не лежу, распластавшись на земле. Я поднимаюсь на ноги, ощущая ломоту в каждом атоме своего тела, и пытаюсь выровнять дыхание.

Похоже, из-за перенапряжения, в моей голове начинают возникать неуместные и абсурдные мысли о Хантере.

А что если я его убила?

Канцелярским ножом?

Вряд ли.

Но вдруг?

Я ведь никогда теперь не узнаю…

Может, мне не стоило сбегать?

Может, я могла с ним договориться?

Его взгляд не казался мне пустым, как у настоящего психопата. Он будто смотрел в глубь меня… понимал меня.

Боже, да что я несу?

Я сбежала. Круто.

Но куда я теперь пойду? Кругом лес и…

Поток мыслей останавливается, когда мой взгляд цепляется за струйку черного дыма, поднимающегося к небу. Костер? Значит, в той части леса кто-то есть?

Но деревья скрывают источник дыма.

А вдруг там Питер и остальные?

Мое сердце тут же подскакивает от этого слабого огонька надежды. Я верю, что это они, это должны быть они. Вряд ли тут ходит много таких же тупиц, как мы! Это гребаная глушь.

Отряхнув влажный мох и куски сырой земли с одежды, я отправляюсь в путь.

***

Мои конечности умоляют о пощаде, но я продолжаю идти. Я не могу остановиться сейчас. Только не сейчас, когда я вижу вдали мелькающий свет от огня между деревьями.

Прошла словно вечность с момента, как я обнаружила дым. Уже стемнело. Мне холодно. Я голодная и измотанная. Но я продолжаю идти на свет.

Продолжаю, пока не начинают слышаться голоса. Пока наконец я не различаю в них знакомый голос.

Питер.

– Питер! – кричу я от избытка эмоций и, собрав последние силы, бегу прямо туда, откуда идут голоса.

В глазах уже все плывет, я чувствую, что вот-вот рухну на землю, но я должна добежать, должна найти Питера.

Знакомые голоса становятся ближе, а перед глазами темнеет. Чернота вокруг сгущается, мне сложно дышать, но прежде, чем я отключаюсь, чувствую, как меня подхватывают руки. Это руки Питера. Его голос.

И почему-то… последнее, что я вижу перед глазами – лицо Хантера в маске.

Глава 10

Я прихожу в себя, лежа на спальном мешке. Надо мной нависают трое. Это они. Питер, Зак и Келли. Они заваливают меня вопросами, кто-то впихнул кружку с чаем мне в руки, и теперь смотрят на меня в ожидании каких-либо ответов.

Но все мои мысли будто застыли во времени, пока я пялюсь на костер, который освещает напряженные лица моих друзей. Крепко сжимаю горячую кружку, едва не обжигая руки, чтобы отвлечься от боли, которая ощущается сильнее. После всех приключений на мою несчастную задницу у меня ломит все тело.

Услышав шорох позади, я испуганно оборачиваюсь, но вижу лишь неподвижные заросли кустов в темноте леса. Меня пробирает озноб. Не покидает ощущение, будто за мной все еще кто-то гонится или преследует.

Вернее, не “кто-то”, а Хантер… Почему перед тем, как отключиться, я видела его в маске перед собой? Неужели он так плотно засел в моих мыслях, так безжалостно внушил в меня страх, что теперь я буду видеть его повсюду?

– Что с тобой случилось? – голос Питера возвращает меня в реальность.

Я сталкиваюсь с его обеспокоенным взглядом, но почему-то он больше не кажется мне искренним. Он ведь бросил меня в лесу и предательски сбежал. Обида рвется наружу, и я, сцепив зубы, выдавливаю:

– Ты бросил меня там. Я могла умереть.

– Ну чего ты, Дел… – приторно начинает Пит. Узнаю этот тон. Слышу его каждый раз, когда он пытается сгладить ситуацию, в которой виноват, и обесценить мои чувства.