Кровь – не водица

– А куда делся этот орден? – с любопытством спросила Маша.

– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Наталья. – Столько лет прошло, революция, войны. Кстати, у бабушки было золотое кольцо – такая крупная печатка. Когда-то она рассказала мне, что её отец заказал ей и её брату два одинаковых кольца из ушка и колечка под ленту ордена «Анна на шее» – на счастье. Он хотел, чтобы частичка его ордена осталась у его детей на всю жизнь.

– И где теперь это кольцо? – подал я голос.

– Наверное, перед смертью она всё-таки отдала его тёте, – предположила Наталья, хотя я не помню его у Янины, даже не знаю, как оно выглядит.

– А может орден украли, и поэтому убили вашу тётю? – неожиданно выдала Маша версию, и у неё загорелись азартом глаза.

– Не думаю, – хмыкнул я. – Ну сколько он может сейчас стоить на чёрном рынке, тысяч сто, вряд ли больше, причём не долларами, а рублями. Это не те деньги, из-за которых убивают, Маш.

– Никто из нашей семьи, ни отец, ни тётя, ни я никогда не видели этого ордена, – отозвалась Наталья. – Кроме того, то, что осталось в доме тёти, стоит сто таких орденов.

– Почему сто тысяч? – Маша уже открыла ссылки в Википедии и просматривала их. – Там между прочим, бриллианты. А брат вашей бабушки, что стало с ним? – неожиданно задала вопрос Маша.

Наталья замолчала, как будто Маша нажала на кнопку «выключить» и растерянно посмотрела на меня.

Ну что за непоседливая девчонка! Терпение, явно, не её конёк.

– Маруська! Цыц! – вырвалось у меня. – Не сбивай Наталью Юрьевну с мысли, – сам не знаю почему я назвал Машу Марусей. Но сейчас я вдруг понял, как здорово ей подходит это имя, не Маша, а именно Маруська – вот такая дерзкая и шебутная девчонка! Теперь я буду её так и называть! – Продолжайте, Наталья Юрьевна.

Маруська недовольно зыркнула на меня и притихла, обиделась.

– Да особенно и рассказывать про бабушку больше нечего, – пожала плечами Наталья. – Обычная жизнь, как у всех в то время. После смерти родителей, бабушка устроилась работать в школу машинисткой, потом окончила пединститут и всю жизнь проработала в школе. А дедушка был сотрудник КГБ, раньше это конечно называлось по-другому. Всё! У них было двое детей – мой отец и тётя. В двадцать лет тётя вышла замуж за известного антиквара – Яншина. Вместе они прожили, душа в душу до его смерти. А вот про брата бабушки, – Наталья бросила взгляд в сторону Маруськи, – я вообще никогда ничего не слышала. Он, наверное, погиб в революцию, как и его родители. По крайней мере, бабушка никогда больше о нём не упоминала.

– Итак, в двадцать лет ваша тётя вышла замуж, – подвёл я итог, – а до этого у тёти разве не было романов? – вырвалось у меня. – Кстати, она была интересная женщина?

Наталья загадочно улыбнулась.

– Я приглашаю вас, Герман, вместе с вашей помощницей пожить в доме у тёти, чтобы разобраться во всём, вы сможете посмотреть семейные фотографии и оценить, как мужчина, внешность моей тёти. Она была не просто интересная женщина, она была красавицей, что неудивительно, ведь она была похожа на свою мать, – Наталья вздохнула. – В этом доме много фотографий и бабушки и тёти. Я совсем недавно перебралась в тётин дом. И вот тогда мне действительно стало страшно, – голос Натальи дрогнул. – По ночам я слышу чьи-то тихие шаги, знаете, такие шаркающие, как будто старческие. Хотя точно знаю, что в доме я одна, помощница спит в доме для прислуги. А я перестала спать ночами, – она вздохнула. – И да, вы правы, Герман, я боюсь! Мне кажется, даже не знаю, почему, но я уверена, что следующая на очереди – я.

Я потёр рукой бровь.

– Очень интересно! А у вашей тёти было завещание? Имея в собственности антикварное имущество, дом и семьдесят лет за плечами, она не могла не оставить завещание.

– Но тётя не собиралась умирать! – Наталья даже возмутилась. – Нет! Она не писала завещание. Я это точно знаю.

– Это очень легко проверить, – невозмутимо парировал я. – Есть реестр наследственных дел. Узнать о том, существует ли завещание, можно у любого нотариуса на территории Российской Федерации. При удостоверении документа, информация об этом вносится в электронную базу Единой информационной системы нотариата. По заявлению потенциального наследника нотариус проведет поиск. Кстати, поиск наследственного дела проводится по точному совпадению фамилии, имени и отчеству, поэтому найти информацию совсем несложно. И если такой факт зафиксирован, заявителю будет выдана справка о том, в какой нотариальной конторе хранится завещание. А дальше – дело техники, через шесть месяцев завещание будет оглашено. Так что, до оглашения завещания времени у нас предостаточно. Ведь ваша тётя умерла недавно, не так ли?

Лицо Натальи покрылась красными пятнами, кусая губы, она подняла на меня испуганный взгляд.

– Как раз полгода назад.

Глава 3.

Герман

Полгода назад? Не, ну это же просто звездец какой-то! А я подписал уже с Натальей договор. Я конечно понимал, что убийство, как утверждает Наталья, совершилось не вчера, и что расследование уже идёт полным ходом. Но я даже и предположить не мог, что прошло полгода, и что это якобы вовсе и не убийство, а заведомо несчастный случай, и уголовное дело даже не открывалось от слова «совсем», органы охраны правопорядка ограничились доследственной проверкой. О как! Я пробил информацию по своим каналам, читал экспертизу. Итак, женщина умерла в результате черепно-мозговой травмы при падении. И всё! Хотя, конечно, всё равно маловато будет. Обычно в таких случаях в экспертизе указывается больше информации. Видно следаки особо не заморачивались, боялись глубже копнуть, иначе пришлось бы открывать дело. И тогда возможен висяк. Мне это очень хорошо известно, не раз проходил всё, пока работал опером. А вот завещание, оказывается, есть. Конечно же, мы с Маруськой проверили его по реестру наследственных дел. Но мало того, вчера нотариус сам позвонил Наталье и сообщил, что через неделю должно состояться оглашение завещания у неё в доме. Это желание покойной. Нотариус также поставил в известность Наталью, что она в завещании не единственная наследница, чем ввёл её в полнейший ступор. И вот сегодня мы с Маруськой едем в Смоленскую область, в дом Натальи, в качестве гостей. По легенде я, якобы, её адвокат, сын любимой подруги её тёти, а Маруська – моя девушка. Маловата она, конечно, для моей девушки, да ладно. Впрочем, я не против. Правда Маруська на первых порах заартачилась. Не захотела называться моей девушкой! Но я ей очень доходчиво объяснил, что это нужно для дела. А мне не терпится послушать завещание и узнать, кто же ещё попал с список счастливых наследников антиквариата? Может быть это как-то поможет пролить свет на предполагаемое убийство? Да и убийство ли это, вообще? Наталья говорит, что после того, как перебралась жить в тёткин дом, слышит по ночам шаги и шорохи. Мистика или разыгравшееся женское воображение? В мистику я не верю, больное воображение? Возможно. А может быть розыгрыш? Но кому это нужно, может будущим наследникам?

Я подъехал к дому Маруськи и вышел из машины. Вчера мы договаривались встретиться у её дома в полвосьмого утра. Я опоздал на десять минут, пробки, а девчонка даже ещё не спустилась. Не люблю опозданий. Я выбил из пачки сигарету, облокотился о капот машины и закурил. Интересно, и долго ещё её ждать? Дверь подъезда распахнулась и из подъезда вылетела Маша. Именно вылетела, а не вышла. Небось неслась по лестнице, как угорелая. Я неторопливо выпустил сизый дым вверх, внимательно рассматривая её с ног до головы. Она была в обтягивающих джинсах, свободной белоснежной футболке, которая не скрывала стройной фигуры, а наоборот подчёркивала её, разрумянившаяся и совершенно ненакрашенная, видать не успела. В этой одежде и без макияжа она была такая домашняя, уютная и невероятно симпатичная. Сигарета тлела в моей руке, а я как дурак стоял и пялился на девчонку.

– Здрасьте! – прохрипела Маша, немного запыхавшись. – Извините, опоздала на десять минут, больше это не повторится.

– Проспала? – усмехнулся я. – На счёт не повторится, не зарекайся, а то обязательно припомню в следующий раз. Садись в машину.

Я закинул её дорожную сумку в багажник, открыл пассажирскую дверцу и помог Маше взобраться в мою высокую машину. Хотя она бы легко справилась и сама, девчонка спортивная. Но мне захотелось коснуться её руки и почувствовать её реакцию на меня. Мне показалось или действительно её рука дрогнула? С чего бы это? Я вырулил из двора, забил в навигатор адрес посёлка Натальи и влился в поток машин. Пять минут мы ехали молча.

– Герман Валерьевич, – подала голос Маша, – а нам долго ехать?

– Не знаю, – честно ответил я, – посмотрим, какие будут пробки. Ехать примерно триста километров от Москвы в сторону Смоленска, наверное, часов шесть, а может больше.

Я бросил на девчонку взгляд, она хмурилась и покусывала губы. Если проспала, то точно не позавтракала и не выпила кофе. Я забил в навигатор ближайший Макдональдс. Недалеко. Можно будет заехать. Подъезжаю к окошку МакАвто, заказываю два кофе и два двойных чизбургера, затем проезжаю дальше к следующему окну, где выдают заказ.

– Держи, Маруська, – я сгружаю ей на колени пакет и протягиваю два кофе. – Мой тоже подержи. Сейчас отъеду в сторону, припаркуемся, и позавтракаешь.

Она растерянно хлопает ресницами.

– Спасибо. А откуда вы знаете, что меня дома Марусей зовут?

Я удивлённо приподнял бровь.

– Серьёзно! А я и не знаю, – я уже смеюсь. Но это же надо! Оказывается, я попал в точку. – Действительно так зовут?

– Ага, – она доверчиво улыбается. – Меня так стал звать дед, когда я была ещё маленькая, ну а потом и мама.

– Ты, наверное, в детстве была шкодная, – я окинул взглядом задорные ямочки, – вот дед так и окрестил тебя. Впрочем, не думаю, что ты сильно изменилась, в смысле шкодности.

Я остановил машину.

– Ешь, это тебе. Надеюсь, ты не на диете. Я выпью только кофе, и поедем.

Маша заглядывает в пакет.

– Вау! Двойной чизбургер, да ещё два. Вы сегодня работаете волшебником, Герман Валерьевич?

– Должен же кто-нибудь заботиться о тебе, раз ты сама не в состоянии, – усмехнулся я и сделал большой глоток кофе.

– На самом деле обо мне заботится мама, просто она сейчас в отпуске, в Египте, – с набитым ртом выдаёт всю информацию Маша.

Я удивлённо вскидываю бровь. Значит, в Египте? Насколько я помню, Серега Невзоров сейчас как раз отправился в отпуск, в Египет. Неужели с дочкой Деда? Он обмолвился, что едет в отпуск с новой пассией, которую зовут Вика. Кстати, Серёга с дочкой Деда, по-моему, не был знаком, по крайней мере, тогда, много лет назад, точно. Он пришёл к нам почти перед выходом Деда на пенсию.

– Напомни мне, Маруська, как зовут твою маму?

– Виктория Владиславовна, – она удивлённо смотрит на меня. – А вы и маму мою знаете?

– Когда-то давно нас знакомил Владислав Константинович. Я тогда ещё был совсем зелёный пацан, только окончил университет, а у твоей мамы уже была ты. Она была красотка, но романа у нас с ней никогда не было, если ты об этом, так, пересекались несколько раз, – перехватываю её подозрительный взгляд.

– Значит, я попала к вам на работу по блату? – разочарованно протянула Маша. – А я думала, что работодателя впечатлил мой красный диплом.

– Совпадения отменяются? – усмехаюсь я.

– Слишком много совпадений! – фыркает Маруська. – Сначала мне отказывают в уголовном розыске, а я хотела работать там, где работал дед. У меня туда, между прочим, направление было. Хотя, меня сначала взяли, а потом почему-то отказали. Мама находит мне по интернету вакансию в адвокатской конторе, а вот теперь оказывается вы тоже работали с дедом и знаете мою маму, – она испытывающе, смотрит на меня.

– Ну, во-первых, Москва – «город маленький», особенно в определённой сфере, – усмехаюсь я. – А во-вторых, «знаю твою маму» – это очень громко сказано. Я думаю, она и не вспомнит меня, если встретит. Так что считай твоё трудоустройство ко мне всё-таки совпадением или счастливым случаем, – предлагаю я.

– Счастливым случаем для кого? – напряжённо спрашивает Маша.

– Для меня, конечно, Маруська, – подмигиваю я ей. – Я просто счастлив, что у меня работает такая красотка! Ты невообразимо украсила мою приёмную.

– Издеваетесь? – обижается Маша. – Считаете меня просто мебелью для интерьера, ни на что неспособную? А я вам докажу, что это не так! Вот увидите, я найду убийцу, – она сердито стрельнула в меня глазами, – вместе с вами, конечно, – добавила уже тише. –Знаете, какая я везучая! Считайте, что вам действительно повезло.

– Договорились, везучая ты наша, – миролюбиво усмехаюсь я. – Поэтому давай сейчас выкладывай, какие мысли тебя посетили, в смысле по предстоящему расследованию. Ведь посетили же? Небось вчера полночи копала в интернете инфу.

Маша закусила губу, покосилась на меня и неожиданно выдала:

– Я действительно вчера немного покопалась на исторических сайтах и знаете, что я выяснила? Фамилия Глинских – старинная княжеская фамилия.

– Да, ты что!? – притворно изумился я, вскидывая бровь. – Кто бы мог подумать!

– Ну, то что мать Ивана Грозного была Елена Глинская, вы конечно знаете, – проигнорировала мою реплику Маша. – Название рода ведет свое начало с XV века и происходит от города Глинск. Первый Глинский – князь Борис, в каком-то там «махровом» году присягал на верность польскому королю. Но часть историков полагает, что истоки рода идут от некого Мамая – знаменитого противника Дмитрия Донского, потомки которого бежали в литовские и украинские земли. Согласно родовой легенде князей Глинских, основателем рода был Мансур, якобы сын Мамая, из рода Кият. Потом этот Мансур погиб в сражении с Тимуром, и после этих событий Алекса – сын Мансура, окончательно переходит на службу к литовскому князю. Крестившись в Киеве, он принимает имя Александр и получает во владение юго-западные земли. Как раз одним из последних и являлся город Глинск, от которого и пошла фамилия властительных князей. Так что, род Глинских имеет очень глубокие корни. А бабушка нашей Натальи как раз и была Глинская. Вот! – Машка победоносно взглянула на меня.

– И?! – хмыкнул я. – Ты не спала полночи, чтобы составить генеалогическое древо семьи Глинских, начиная с махрового Мамая?

– Я подумала, а вдруг сокровища Чингисхана каким-то образом попали к Мамаю и Мансуру, а от них к Глинским? – у Маши от азарта загорелись глаза. – Вы же помните, что сокровища Чингисхана так и не нашли? А Мансур был его прямой потомок, так по крайней мере пишут в интернете.

– Маруська, ну вот, что ты несёшь? – возмутился я. – Какой ещё на хрен Чингисхан! Какой Мамай, Мансур! Опустись уже на землю, девочка! Убили бабу, у которой дом забит антиквариатом. Сейчас из-за полупустого кошелька могут убить, если нарику на дозу не хватает. Да потом, нужно ещё доказать, что это было убийство. Может, это вообще был несчастный случай, а ты уже целую теорию выстроила. Чингисхан, блин! – хмыкнул я. – Вот приедем, познакомимся с ещё предполагаемыми наследниками, может и мотив нарисуется.

Маша надулась, отвернулась к окошку и закрыла глаза. Может и правда уснула, а может притворилась, но до конца поездки голоса больше не подавала. Мы доехали до места намного быстрее, чем я предполагал. Может, действительно, Маруська везучая, мой талисман в этом расследовании? Я забил в навигатор адрес дома Натальи и через пять минут уже стоял перед высокими кованными воротами.

– Подъём, Маруська, – громко известил я, – просыпайся, приехали.

Маша распахнула глаза и посмотрела в окно.

– Ого! – присвистнула она. – Ни фига себе ворота, как в крепости!

– Угу, и эту крепость нам с тобой нужно взять, – я посигналил, и ворота открылись.

Наталья встречала нас у дома. Я загнал машину во двор и обратил внимание на два других, припаркованных рядом, автомобиля.

– Гости? – я кивнул в сторону Крузака и Бэхи.

Наталья сделала страшные глаза, взяла меня за локоть и тихо проговорила:

– Не поверите, это тоже будущие наследники. По крайней мере, они есть в завещании.

– И кто они? – немедленно вставила свои «пять копеек» Маруська.

– Некий Николай Глинский, якобы родственник бабушки, – нахмурилась Наталья, – я ещё толком не поняла кто он, и какая-то Татьяна Шиманская. Они тоже вписаны в завещание, мне позвонил тётин адвокат и просветил, что они приедут, и их нужно поселить в доме. Они почему-то должны прожить здесь неделю до оглашения завещания, – Наталья закатила глаза, – якобы это было пожелание тёти. Бред какой-то! И конечно же племянник мужа тёти – Яншин Артур, как же без него-то! – фыркнула Наталья. – Вспомнил всё-таки о покойном дядюшке, когда завещание замерцало на горизонте. Фамилия мужа тёти была Яншин, она же была на девичьей фамилии, поэтому у нас с ней одинаковая фамилия. Ведь папа был её старший брат. Скульский – это фамилия нашего деда. Я тоже при замужестве не захотела менять фамилию.

– Итак, ещё три претендента на наследство, – задумчиво проговорил я. – «Интересно девки пляшут»! Я бы сказал, весело, и чем дальше, тем веселее. Ну что ж, идемте знакомиться с гостями. Для всех – я ваш адвокат, впрочем, что не так уж и далеко от истины. А Маруська – моя девушка.

Наталья насмешливо смерила Маруську взглядом с ног до головы, но промолчала.

Глава 4. Маша

Ура! Герман предложил мне вместе с ним заниматься расследованием смерти тёти Натальи Скульской. И хотя эта дамочка не вызывает у меня никаких симпатий, я довольна, «как слон после купания». Я очень хотела попасть в уголовный розыск, в тот отдел, в котором когда-то трудился дед. И у меня почти получилось, меня взяли. Я была на седьмом небе от счастья. Но когда я пришла на собеседование, начальник отдела, некий майор Невзоров, с любопытством осмотрел меня с ног до головы, фыркнул и заявил, что место, на которое меня хотели взять, уже занято. Было обидно до слёз, которые сразу и появились на глазах, едва я покинула его кабинет. А вечером мама мне с радостью сообщила, что нашла в интернете для меня работу в адвокатской фирме. Я посмотрела информацию об этой фирме и согласилась. Ничего, начну с практики адвоката, а там глядишь и получится у меня попасть в уголовный розыск. Мама утверждает, что мои мечты – это юношеский максимализм, и меня привлекает только романтика профессии. Но это не так. Я прекрасно понимаю, что там и близко не пахнет никакой романтикой, там совсем другой запах – запах трупов, тяжёлого труда, иногда без выходных, и небольшой зарплатой. Но я хочу заниматься сыском, мне это интересно, и я хочу, как говорил дед, хоть немного очистить Мир от грязи, от поддонков и убийц. После рассказа Скульской я долго не могла успокоиться и сосредоточиться на программе, которую мне дал изучить Герман. Я открыла Яндекс, Википедию и хорошенько покопалась в родословной Глинских. Мне кажется, что именно в этой фамилии и есть разгадка. Оказывается, Глинские сыграли большую роль в истории России. Ведь именно Елена Глинская – дочь князя Василия Слепого, стала второй женой великого князя Василия Ивановича и матерью Ивана Грозного. Происхождение рода Глинских до сегодняшнего времени остается предметом острых споров. И ни одна из версий не может считаться полностью доказанной. Но предположения историков, что истоки рода Глинских идут от темника Мамая – знаменитого противника Дмитрия Донского, привели меня в полный шок. То есть, можно предположить, что на Куликовом поле в бою сошлись два прародителя первого помазанного на царство русского самодержца Ивана Грозного – его прапрапрадед по отцу – Дмитрий Донской и его шестеюродный прадед по матери – Мамай. Офигеть! А дальше я читаю, что, оказывается, Иван Грозный внезапно передал корону и трон Симеону Бекбулатовичу – настоящему Чингисиду – прямому потомку Чингисхана. И тут у меня разыгралось такое воображение! Может быть, была какая-то семейная тайна Глинских связанная с Чингисханом, то есть, с сокровищами Чингисхана? Я не спала полночи, гоняла мысли по своей буйной головушке, думала, думала и уснула только к утру. Поэтому и проспала, поэтому и не успела позавтракать. Ведь предупреждала меня Катя – моя предшественница, что мистер Герман «страшен в гневе», не терпит опозданий и разгильдяйства. Мы договорились, что в половине восьмого утра я буду, как штык, стоять у подъезда. Но я проснулась без двадцати восемь, охнула, помчалась в ванную, за минуту приняла душ, почистила зубы, кое-как оделась, расчесалась и выскочила из квартиры. И всё-таки я опоздала. Герман стоял, облокотившись о капот своей машины, и неторопливо курил, красиво запрокинув голову вверх, выпуская сизые клубы дыма. Он окинул меня хмурым взглядом, выбросил недокуренную сигарету и открыл мне пассажирскую дверцу машины. Машина у Огарёва высокая, я ухватилась за сидение и хотела подтянуться, но Герман взял меня за локоть и ловко, одной рукой, подсадил. Я даже удивилась, это же надо, джентльмен какой!

– Здрасьте, – пропищала я, пытаясь отдышаться. – Извините, я опоздала, больше это не повторится, – лицо моё пылает, а ещё горит локоть, за который меня ухватил Герман, наверняка синяк останется. Вообще, странная у меня реакция на этого тирана. Я его совсем не боюсь, но тело почему-то реагирует, дрожит, вот как сейчас, когда он прикоснулся ко мне. Что это может означать? Герман обошёл машину, занял водительское место. Мы молча едем, а я исподтишка разглядываю его. Руки у него красивые, сильные, длинные пальцы. Если такими руками обнимет и прижмёт, то «мама не горюй»! А сам он такой брутальный, и глаза у него необыкновенные, как изумруды, а губы… Тьфу! Вот что за бред лезет мне в голову? Нужно выкинуть все глупости из головы и его в том числе. Он не для меня. Пока я гоняю мысли в своей бедовой головушке, Герман притормаживает у Макдонольса, у окошка МакАвто и делает заказ. Ого! Оказывается, мистер «пунктуальность» тоже проспал и не позавтракал? Сейчас будет лопать чизбургер, а я должна смотреть и облизываться? Может попросить, чтобы он и мне заказал? Ну уж, нет! Не буду перед ним унижаться. А есть так хочется! Я закусила губу и отвернулась к окну.

– Спасибо, – слышу я, поворачиваюсь и вижу, как Герман забирает заказ из второго окошка. У него в руках два стаканчика кофе и пакет.

– Держи, – он водрузил мне пакет на колени, – твой завтрак и кофе, и мой кофе подержи, пока я отъеду припарковаться. Там и позавтракаешь.

Я краснею от удовольствия и с нетерпением заглядываю в пакет. Ура! Два двойных чизбургера, мои любимые. А тиран, не такой уж и тиран, если повнимательнее к нему присмотреться. Я с нетерпением извлекаю первый чизбургер, откусываю большой кусок и закрываю от удовольствия глаза. Настроение резко повышается, и я решаюсь рассказать Герману о том, почему я не спала всю ночь, о том, что я придумала, в смысле, о Глинских, о предполагаемых сокровищах Чингисхана. Я рассказываю взахлёб, но в ответ слышу возмущенную отповедь: «Какой ещё на хрен Чингисхан! Какой Мамай! Опустись уже на землю, девочка»! А вот это уже обидно! А я ещё подумала про него, что не такой уж он и тиран. Нет, он не тиран, он чурбан бесчувственный! Я молча дожевала второй чизбургер, но теперь уже без аппетита и особого желания. Потом я складываю пустой стаканчик в пакет, отворачиваюсь к окну и закрываю глаза. Не буду на него смотреть и с ним разговаривать, пусть думает, что я сплю. Я действительно уснула. И мне снится, что я захожу в большой белый дом с колоннами, прохожу в странную комнату с двумя тронами посередине и вижу на них двух мужчин в старинной одежде. Один – раскосый, скуластый, монгольской внешности, взгляд жестокий, а у второго – больше западноевропейская внешность. По крайней мере овал лица у него длинный и нос крючковатый. Хотя глаза, пожалуй, всё-таки восточные, брови хмуро сдвинуты, губы поджаты. Это Иван Грозный? А тот первый – Чинхизхан? Да ладно! Я замерла в дверях. Они смотрят на меня прямо в упор, как-то недобро смотрят. И вдруг царь, который Грозный, поднимает руку с жезлом, или это посох, и начинает мне грозить, а Чингисхан качает головой и неожиданно громко смеется. Я сжимаюсь от страха, толчок и меня отбрасывает в сторону.

– Подъём, Маруська, – слышится громкий голос над ухом, и я просыпаюсь.

Я открываю глаза. Машина остановилась у высоких, кованных ворот. Ворота разъезжаются, и Герман загоняет машину на участок. Он выходит из машины и подает мне руку. Я сползаю с высокого сидения, и от его прикосновения у меня по спине бегут мурашки. Чёрт! Этого ещё не хватало! Ну почему у меня на него такая реакция? Может, я в него влюбилась? Я осторожно убираю руку из его захвата и вижу, как нам навстречу спешит Наталья. Она подходит, здоровается, и они с Германом тихо о чём-то разговаривают. Краем уха я улавливаю, что она рассказывает ему о том, что в завещании оказывается фигурируют ещё три человека, которые тоже претендуют на наследство. Я не выдерживаю, придвигаюсь ближе к ним.

– Кто? – невольно вырывается у меня. Герман бросает на меня укоризненный взгляд и качает головой. Я понимаю, что поторопилась. Сейчас Наталья, как обычно скривит свои губы и не ответит. Но на удивление она подробно изложила информацию. При упоминании фамилии Глинский меня, как будто дёрнуло током. Я с торжеством посмотрела на Германа. Вот, получи фашист гранату! Может быть, я не так уж и не права? Герман недовольно покосился на меня, достал из багажника наши сумки и направился за Натальей к дому. Я посмотрела на дом, и меня, как будто кипятком облили. Большой дом с белыми колонами был точь-в-точь, как дом из моего сна. Мистика!