Тёмный маг. Книга 5. Осознанный путь

– Вы ему тоже не сказали, что речь идёт о Гаранине, а по вашей ориентировке Эдуард этого не понял, – сказав это, я попытался вжаться в спинку дивана, потому что в мою сторону повернулся не только Громов, но и все наши няньки.

– Эдуард не мог узнать Гаранина даже по нормальной ориентировке, – в голос Громова вернулось раздражение. Да, ненадолго Андрею Николаевичу удалось взять себя в руки. – Они незнакомы, так что имя ни на что бы не повлияло.

– Эм, как бы сказать, – я замялся, а потом выпалил. – Эдуарду на самом деле известно о Романе больше, чем всем нам вместе взятым. И Гаранин его, можно сказать, знает, но под другим именем.

– Просто замечательно, – процедил Громов и на секунду прикрыл глаза. – Что это вообще за формулировка «можно сказать, знает»? Так они знакомы или нет? – В ответ я только неопределённо пожал плечами. – Так, ладно, я ещё должен что-то знать, чтобы больше таких неожиданных случайностей не возникло?

Под пристальными взглядами мы с Вандой и Егором переглянулись и синхронно замотали головами.

– Думаю, что сыграл свою роль тот самый пресловутый человеческий фактор, – хмурясь, проговорил Рокотов. – Но в следующий раз я попрошу, Андрей Николаевич, согласовывать с нами планы на наших воспитанников. Во всяком случае до того момента, пока мы будем числиться их наставниками.

– Я это уже понял, Иван Михайлович. Больше никаких пожеланий нет? – Они недолго пободались взглядами, после чего Громов снова повернулся ко мне и произнёс вкрадчивым голосом. – Тогда я задам ещё один вопрос, который меня интересует уже долгое время: откуда вам, Дмитрий Александрович, так хорошо знаком глава Гильдии банд? Алексей Бойко не подконтролен вообще никому, и ваша, можно сказать, нежная встреча вызвала шок у половины присутствующих на фестивале.

– Ну-у-у, – протянул я, не зная, как ответить на этот вопрос. Всё-таки не все знали о моём странном желании нести свет просвещения в трущобы, посетившем меня в детстве. – У меня было очень странное и интересное детство. Я познакомился с бандой ещё до школы. Там тогда заправлял Бык, – замявшись, я поднял взгляд на Громова. – Я не знаю его настоящего имени. А Бойко – это Лис? – В ответ Громов сдержанно кивнул.

– Да, Алексей Вадимович Бойко, кличка Лис, – добавил он, продолжая сверлить меня пристальным взглядом. – Что вы делали в банде?

– Я учил их читать, писать, считать, думать головой. Не всех, но Быка, Лиса и ещё пару парней точно. Кажется, это были Лось и Воробей. Их настоящих имён тоже не знаю, – я развёл руками. – Лис намекнул, что благодаря мне банда поднялась в их рейтинге гораздо выше, чем было до этого. А те простые навыки, которым я их научил, дали возможность Лису развиваться и достичь того, чего он в итоге достиг. Наверное, как-то так.

– Как к этому отнёсся Александр Юрьевич? – Громов смотрел на меня немигающим взглядом.

– Отец вроде бы не возражал. Даже поощрял мои странные потребности. Во всяком случае он так сам мне говорил. Лис сказал, что его ненавязчивая опека подняла банду ещё выше, но она привлекла к ним много ненужного внимания. – Я обхватил себя за плечи.

– В чём это выражалось? – этот вопрос задал Иван. Волки, как и Громов, пристально разглядывали меня, словно увидели впервые.

– Не знаю, меня не посвящали в дела банды. Но в итоге Бык погиб, а Лис занял его место. – Тихо ответил я. – Лис сказал, что всё равно мне благодарен, и я могу к нему обращаться в любое время.

– Просто великолепно, – Громов потёр пальцами переносицу. – Дмитрий Наумов водит дружбу с главами двух самых опасных, вооружённых до зубов Гильдий. А я об этом ни сном, ни духом. Отличная работа! – мне показалось, или кого-то ещё ждёт увольнение? Уж слишком ядовито Громов произнёс последние слова. А Андрей Николаевич тем временем продолжал, отбросив окончательно все церемонии. – Значит, ты действительно можешь связаться с Лисом напрямую?

– Наверное, да, – ответил я, стараясь не обращать внимания на взгляды, которыми буровили меня наши няньки.

– Ты сейчас можешь ему позвонить и поинтересоваться, как он относится к Клещёву и его веяниям. Если этот му… мужчина, – он назвал определение Клещёва с заминкой, – заручится поддержкой банд, то нам всем станет очень весело. Даже ваши весьма тесные взаимоотношения с Гараниным нам не помогут, его Гильдию просто сметут, чтобы не мешалась под ногами.

– И что, есть подобные предпосылки? – хмуро поинтересовался Рокотов.

– Да. По моим данным, Клещёв внедрил уже несколько человек в головную банду Гильдии, – перевёл взгляд на полковника начальник Службы Безопасности.

– У меня нет его номера, – ответил я, соглашаясь с каждым словом Громова.

Андрей Николаевич достал папку из портфеля, который стоял у него в ногах, вытащил из неё бумагу и передал её мне. Ага, полные сведения о Главе Гильдии со всеми контактами.

Я повертел головой и, не найдя стационарного телефона, павшего смертью храбрых в разгар бушующего урагана, достал из кармана мобильный. Увидев с десяток пропущенных с незнакомого номера, просто сбросил эту информацию в архив. Потом перезвоню, наверное.

Набрав указанные в досье цифры, я приложил трубку к уху, слушая длинные гудки.

– Бойко, – я сразу же узнал голос Лиса, прозвучавший на довольно шумном фоне. Переключив на громкую связь, я отстранил телефон от головы, держа в руке.

– Привет, Лис. Тебя Наумов беспокоит, – поприветствовал я его.

– Привет. Не думал, что ты так скоро позвонишь, – его голос был спокоен, но фон исчез, скорее всего, он зашёл туда, где никто бы нас не подслушал. – Что-то случилось?

– Не совсем, – ответил я. – Мне нужна кое-какая информация. Как ты относишься к Клещёву? И поддержишь ли его в случае ваших договорённостей? До меня дошли странные слухи, и мне это нужно знать, чтобы быстро сориентироваться. Бизнес, сам понимаешь.

– Понимаю, – согласился Лис. – Но иметь дела с этим неудачником? – он фыркнул. – Клещёв пытается заслать ко мне своих людей, но мне это неинтересно. А те, кого мои помощники вычислили в главной банде, скоро перестанут быть, – добавил он жёстко. – Я сначала не хотел их трогать. Неохота, знаешь ли, следующих засланцев вычислять. Но после того, что произошло на последнем Совете Гильдий, принял другое решение.

– А что произошло на вашем Совете? – спросил я с любопытством. – Громов даже вперёд подался, вслушиваясь в каждое слово.

– Да этот убогий пытался наезжать на Гаранина. Ромка же с ходу заблокировал повестку от Гильдии мошенников и не дал Клещёву выступить перед всеми Гильдиями, – засмеялся Лис. – Я так и не понял, какие у Гаранина претензии к Клещёву, но вот так дерзко наезжать на убийц при главах всех Гильдий не слишком правильно. Вылетел твой Клещёв из окна довольно красиво. Роман даже с места не поднялся. – Он замолчал, а потом задал вопрос предельно серьёзным голосом. – Митя, ты хочешь, чтобы мы к нему примкнули?

– Нет, наоборот, – я помотал головой, будто парень мог меня увидеть. – Такие волнения не принесут ничего хорошего. Ни мне, ни вам, в конечном счёте.

– Гаранин тоже так считает, – после секундной паузы произнёс Лис. – Я же с ним встретился после той сходки у Муратова. Вы с ним близко знакомы, это видно было. Он из знати вышел, так что в этом нет ничего удивительного. Но остальные-то от него морды воротили… Роман сказал, что знал о тебе и нас, что ему твой отец об этом говорил, только он сначала не верил. Да, ты знаешь, кто на вас патруль натравил?

– В общих чертах, – ответил я обтекаемо, взглянув на Громова.

– Просто слухи разные ходят. Слишком уж Клещёв начал активно вести себя после гонки. Мои ребята говорят, что это он патруль натравил на вас, чтобы своих засланных ребят вытащить. Что узнал про мой приказ на их счёт и решил подстраховаться. Нехорошо получилось, конечно. Руслан до сих пор волосы рвёт, и не только на голове, оправдываясь передо мной и Гараниным. Хотя мы ему вообще никаких претензий не предъявляем, – хохотнул Лис.

– Нет, это не Клещёв был, – я снова посмотрел на Громова, и тот кивнул, разрешая мне продолжать. – Это мои конкуренты подсуетились. Статью видел? Мой арест из этой же оперы. Так что можешь Руслана успокоить, он точно здесь ни при чём.

– Ладно, успокою Русланчика, – Лис хмыкнул. – А ты что ради Клещёва звонил? Или всё-таки что-то у тебя произошло?

– Нет, ничего такого, с чем мы не справились бы, – ответил я.

– Может, приструнить кого надо? Тех, кто с арестом и статьёй связан, например? Ты говори, не стесняйся.

– Да нет, пока не стоит, но я буду иметь в виду, – я закусил губу, глядя, как вытягивается лицо Громова.

– Ну, бывай, тогда. Звони, если что. Я всегда помогу, ты же знаешь.

– Я знаю, Лис. Счастливо, – отключив телефон, я положил его на столик. – Это всё. Или нужно что-то ещё решить с Гильдиями, пока о моём триумфальном появлении на сходке у Муратова не забыли? – спросил я у Громова. – Только предупреждаю, я больше никого не знаю.

– Нет, пока этого достаточно, – ответил Андрей Николаевич. – Я должен ещё что-то знать? Может, кроме первой подростковой влюблённости в главу убийц, – он посмотрел на вспыхнувшую Ванду, – и нежной дружбы с главой банд, – перевёл взгляд на меня, – есть что-то ещё? – и Громов вперил взгляд в Егора.

– Нет. Я ни в чём подобном не замешан, – замахал Дубов руками встрепенувшись. – Я всю жизнь прожил в деревне, и моим единственным преступлением является угон мотоцикла у родного брата. Это произошло летом после практики. Я жутко хотел съездить в соседнее село на дискотеку.

– Допустим, я пока тебе поверю. Просто потом не нужно меня обвинять во всех смертных грехах, если что-то пойдёт не так! – Громов раздражённо посмотрел на Боброва.

Андрей же в это время задумчиво разглядывал Ванду, видимо, решая, что с ней делать. Задачка-то и впрямь непростая.

– Вам именно для этого нужен был Рома, чтобы Клещёва не подпустить к Гильдиям? – напряжённо спросила Ванда.

– Не совсем, – Громов снова потёр переносицу. – Гаранин – представитель одной из старших Гильдий и обладает правом вето. К сожалению, Роман отклонил моё предложение о сотрудничестве. – Он посмотрел на меня. – Как вышло, что ты не знал, чем он занимается? Вы же вроде друзья.

– Наши дороги разошлись, а он слишком упрямый и не рассказал о своих проблемах. – Ответил я. – Рома практически запретил мне ему помогать.

В этот момент в гостиную вошёл Эдуард, видимо, уже вернувшись порталом из Москвы.

– Андрей Николаевич, все вокруг знали, что у Димы в школе было всего три друга: Егор, Демидов и Гаранин. Как так получилось, что о последнем вы даже не подозревали? – спросил он, занимая свою излюбленную позицию возле окна.

– Потому что мои эрили пришли к выводу, что они едва знакомы. И что Гаранин максимум, что сделает, это поговорит с ним. Ведь Дмитрий, как глава рода Наумовых, отказался от опеки над Романом, когда умер Александр Юрьевич. – Громов поднял свой портфель и повернулся к двери, показывая, что разговор подошёл к концу.

– Какой опеки? – я непонимающе смотрел на него. – Впервые об этом слышу.

На Ванду я в этот момент старался не смотреть. И так кожей чувствовал её возмущённый взгляд. Будь она огневичкой, я бы, наверное, задымился.

– Твой отец, Александр Юрьевич Наумов, за две недели до своей смерти оформил опеку над Романом, – Громов посмотрел на меня с интересом. – Это обязательное условие для того, чтобы несовершеннолетний мальчик мог полноценно выйти из Рода. Нужно предоставить в мэрию опекуна, который будет нести юридическую ответственность за действия того, кто новый род образует. Вплоть до совершеннолетия последнего. Когда Александр Юрьевич умер, и ты вступил в права наследования, ваш поверенный вернул в мэрию все документы с пометкой отказа.

– Я не отказывался от опеки. Да я даже не знал о ней, – схватившись за голову, я чуть слышно выругался. Теперь понятно, о чём именно Ромка хотел поговорить, настаивая на встрече в Твери. И о чём хотел поговорить со мной отец в день своей смерти.

– Потому что отказ оформила я, – встрепенувшись, я посмотрел на женщину, вошедшую в гостиную.

– Мама?

Глава 4

– Да где же они? – Гаранин рылся в огромном сейфе, лихорадочно перебирая коробки, шкатулки, оружие и папки с документами. – Только не говори, идиот, что ты не выложил клинки после задания и оставил их в этой злосчастной куртке, – сквозь зубы процедил он. – Только не их. А если она к ним прикоснётся? Или поранится? Какой же ты, Рома, идиот. – Он поднялся на ноги и с силой захлопнул дверцу сейфа. – Конечно же, я их не выложил. Ведь сразу после закрытия контракта я поехал на эту сходку к Муратову.

Стоявшая на столе лампа неожиданно поднялась в воздух и, пролетев через всю комнату, вылетела в распахнутое окно.

– Вашу мать, – в сердцах выругался глава Гильдии убийц и выпрямился, закрывая глаза и делая глубокий вдох.

Прошло несколько дней со встречи с Дмитрием Наумовым и Вандой, и теперь Роман ощущал всё буйство собственной магии, которую он впервые за десять лет не мог взять под контроль. Слишком много событий, и ещё больше эмоций свалилось на него в тот день. Гаранин не в силах был сейчас с ними совладать, чтобы впасть в то состояние, так чётко прописанное в характеристике, выданной Ванде: холодный, безэмоциональный, лишённый эмпатии.

И у него не осталось ни одного тёмного артефакта, который помог бы ему справиться. Но последнее, что Роману хотелось сейчас сделать, – это сесть в машину и нестись в Тверь, чтобы встретиться с ними со всеми. Он не гордый, просить помощи ему не привыкать. Но Рома боялся, что не сможет после этого просто уйти. И даже если бы у него хватило решимости, он был уверен, что его не отпустят, и в этом случае он не сможет долго сопротивляться.

– Добрый день, я могу с вами поговорить, Роман Георгиевич? – Гаранин встрепенулся и повернулся к открывшейся двери, в которую вошёл молодой парень, внимательно разглядывающий хозяина кабинета.

– Евгений? – Рома нахмурился. Он практически сразу узнал в этом парне того полицейского, которому сломал руку в Колизее. – Я сейчас немного занят, – проговорил он, глядя на раскачивающуюся под потолком люстру. Источник, наконец, перестал активно бурлить, и Роману удалось хотя бы на время стабилизировать своё состояние. Только вот руки дрожали так, что это уже невозможно было скрыть. – Проходи, только быстро, – кивнул он, указывая рукой на стул.

– Что с вами? Вам плохо? У вас похмелье? – поинтересовался полицейский.

– Что? Нет. Я не пью, – тряхнул Рома головой и глубоко вздохнул, представляя, как выглядит со стороны.

– Роман Георгиевич, – в кабинет влетела девушка лет двадцати пяти на вид. Копна русых волос завивалась тугими локонами и падала на плечи, а яркий макияж привлекал внимание к миловидному личику. Высоченные каблуки, очень короткая юбка и провокационно расстёгнутая блузка довершали образ. – К вам Евгений Дмитриевич Ожогин, он говорит, что знает вас.

Роман перевёл взгляд с девушки на опешившего полицейского, а потом обратно на неё.

– Я уже в курсе, что ко мне пришёл посетитель, – скривился Гаранин. – Выйди.

Девушка ловко развернулась на шпильках и вышла, аккуратно закрыв за собой дверь.

– Меня уволили, – сразу заговорил Женя, падая на стул, на который продолжал указывать Гаранин.

– Сочувствую, – сказал Рома, нахмурившись, без капли сочувствия в голосе.

– С волчьим билетом. Нашли козла отпущения, уроды, – хлопнул ладонью по столу Ожогин. – Я никуда теперь работать устроиться не смогу, потому что в моём личном деле стоит пометка, что я стал причиной конфликта между твоей Гильдией и полицией, – перешёл на «ты» парень, игнорируя охреневшего хозяина кабинета. – После этого от меня ушла жена. Не нужен ей такой муж, на которого пальцем показывают и смеются. И который никак не может работу нормальную найти. Как оказалось, не всем с девушками везёт, как… неважно, – он махнул рукой.

– Так, стоп, – поднял руку Гаранин, с лёгким изумлением разглядывая или настолько смелого, или окончательно улетевшего парня. – Это всё очень печально, вот только я к твоим проблемам совершенно точно никакого отношения не имею. Я даже не в курсе, что у меня с полицией существует какой-то конфликт. А теперь скажи мне, Женя, что тебе от меня нужно?

– Дай мне работу, – выпалил бывший полицейский, рассматривая груду бумаг, которыми был завален рабочий стол главы Гильдии. При этом на самого главу он предпочитал не смотреть.

– Что? – удивлённо моргнул Гаранин. – Ты в своём уме? Ты понимаешь, где находишься?

– Вполне, – он пожал плечами, вытаскивая какой-то листок. – Ого, он что, твой? – искренне удивился Евгений, разглядывая накладную.

– Да. Положи на место, – Гаранин выхватил листок из рук Ожогина и бросил его на стол, скривившись при этом. Слишком много бумаг, и он явно ещё не скоро разгребёт этот завал, образовавшийся после трёх дней отсутствия на рабочем месте. – Ты не убийца, и я не стану тебя им делать.

– Я умею стрелять, и навыки рукопашного боя у меня неплохие, – пробубнил Евгений. – Зачем он тебе? Он же совсем недавно открылся, и прибыль будет приносить года через три в самом лучшем случае.

– Моим мальчикам нужно чем-то заниматься в свободное время, чтобы не свихнуться. Работа у них тяжёлая, и нужно расслабляться. Кто-то картины рисует, кто-то готовит, кто-то щенят с котятами в приюте содержит, – задумчиво проговорил Роман. – Я помогаю, как могу. У меня отморозков нет, уже нет. Гильдия – это всего лишь оружие для заказчика. А для нас – работа. Неприятная, но что поделать, жизнь вообще несправедливая штука. Те, кто считает убийства призванием, у меня не работают. Женя, иди отсюда, не порти себе карму.

– Нет, – Ожогин покачал головой. – Мне некуда идти. У меня бывшая жена даже квартиру забрала. Мне жуткая конура при разделе досталась. Хорошо иметь отца судью. Даже трёх месяцев со дня свадьбы ждать не нужно. И плевать на законы. Папочка сделает всё для развода. Тем более он был от меня не в восторге. Как говорится в постановлении, брак расторгнут в связи с определёнными обстоятельствами, – скривился бывший полицейский. – И что бы ты ни говорил, Роман Георгиевич, но именно ты виноват во всём, что со мной случилось. Поэтому дай мне работу.

– Женя! – прорычал Роман. – Просто уйди! Ты не…

Он не договорил, потому что дверь распахнулась, и в кабинет влетел импозантный мужчина в распахнутом коротком пальто с шарфом в чёрно-белую полоску. В одной руке он держал веер, которым себя обмахивал, во второй – какой-то журнал.

– Мне нужен Роман Гаранин! – требовательно произнёс он. – Где он? Мне нужно срочно с ним поговорить.

– Вы кто? – опешил Рома, делая шаг назад. Он даже рефлекторно потянулся к пистолету, лежавшему на столе, но потом одёрнул руку. На убийцу этот человек был явно непохож.

– Я? Кто я? – мужчина задохнулся, глядя на него. – Я, молодой человек, Пётр Савин! А вы, как я понимаю, тот, кто мне нужен. – Модельер обошёл удивлённого Евгения, обогнул стол и, приблизившись вплотную к главе Гильдии убийц, начал рассматривать его лицо. – Вот, это ваше? – он наконец отстранился от Гаранина и всучил ему измятый журнал. Роман ни разу не пошевелился за всё это время, стараясь взять себя в руки. Его источник снова пришёл в движение, и Гаранин прилагал все усилия, чтобы не сорваться.

– Да кто вы такой? – повысил голос Рома, когда ему удалось с большим трудом справиться с собственной магией. Савин молча его разглядывал, и тогда Роман перевёл взгляд на раскрытую страницу, где сразу же увидел нашумевшую фотографию. На ней был запечатлён он с Вандой. Только эта была более чёткая, и его при большом желании можно было узнать.

– Я тот, кого вы унизили! Тот, у кого украли самое дорогое! – закатил глаза Савин, начиная обмахивать себя веером более энергично. От этих слов Гаранин впервые за несколько лет впал в ступор. Он совершенно не знал, что делать в этой ситуации и как вообще реагировать на этого странного мужика. Даже его источник перестал волноваться и на некоторое время замер.

– А у вас я что украл? – наконец, поинтересовался Роман, бросая журнал на стол и складывая руки на груди.

– Кроме моей музы? Моего источника вдохновения? Мою репутацию! – рявкнул Савин и наставил сложенный веер на Гаранина. – Где он?

– Кто? – Рома отодвинулся, настороженно глядя на модельера.

– Тот, кто посмел надругаться над искусством! Тот, кто буквально изнасиловал моду самым извращённым способом? Кто шил куртку, которую уже окрестили прорывом и новым веянием? Это же абсолютно топорная работа! Неаккуратная. Не лишённая определённой изюминки, в этом не могу не согласиться, но абсолютно бездарно выполненная! – почти нормальным голосом ответил Савин.

– Я понятия не имею, кто её мне шил, – наконец, до хозяина кабинета дошло, что именно хочет от него этот странный мужчина. – Мне и всем моим людям шьют одежду на заказ в обычном ателье три женщины и какой-то мальчик. Ателье стоит напротив этого дома через дорогу. Это всё? Тогда попрошу вас…

– Нет, мне нужны контакты этого… хм, ателье. О Боги, никогда не думал, что я это слово когда-нибудь произнесу вслух. – Поморщился модельер. – Мне просто необходимо встретиться с тем, кто создаёт эскизы для вашей одежды.

– Вот! – Роман схватил со стола папку и протянул нахмурившемуся модельеру. – Здесь все данные по ателье. Я уже сказал, что оно находится через дорогу в подвале. Там такая тусклая вывеска, не ошибётесь. Идите туда и встречайтесь с кем хотите. Только вот что, Савин, это моё здание и люди, которые там работают, работают на меня. Делайте с ними, что хотите, но, чтобы никаких перебоев с поставкой одежды для меня и моих ребят не было. Всё понятно? – холодно поинтересовался Гаранин и, схватив модельера за шарф, просто выволок его из кабинета. Савин даже не сопротивлялся. Он уже начал листать документы и не обращал ни на что внимания.

– Я вам сообщу о своём решении! – Сказал модельер, захлопывая папку и, повернулся к Роману, когда тот уже подтащил его к выходу из приёмной. – И да, что у вас с причёской? Хотя выглядит оригинально, – он закинул конец шарфа за плечо и вышел. Дверь за ним мягко закрылась.

Гаранин повернулся к зеркалу и выругался сквозь зубы. Попытавшись руками пригладить растрёпанные и торчавшие в разные стороны волосы, он, в конце концов, плюнул на это гиблое дело. Ничего, полдня так проходил, и ещё столько же проходит.

– Оля! – Роман отвернулся от зеркала, поворачиваясь к девушке, сидевшей за столом и мечтательно смотрящей на дверь. – Это что сейчас было?

– Это же сам Савин! – с придыханием проговорила она, закатив глаза.

– Это кабинет главы Гильдии убийц, – прошипел он и, опершись на стол ладонями, наклонился к замершей девушке. – А не проходной двор! У тебя здесь всего две функции: варить мне кофе и никого не пускать ко мне в кабинет без моего разрешения. Может, у Мишина ты делала что-то ещё, судя по твоему внешнему виду, но, запомни, я не сплю с секретаршами! Потому что я, в отличие от Мишина, не идиот. И сюда приходят люди, чтобы решить определённые очень деликатные проблемы. И им плевать на то, как ты одета!

Проговорив это, Рома вернулся в кабинет, громко захлопнув за собой дверь.

– С пожарной инспекцией лучше не связываться, – огорошил его с порога Евгений, читающий очередной документ, сидя за столом. – Лучше устранить эти мелкие нарушения. А вот со штрафом они, конечно, загнули. У меня начальник в пожарной инспекции лучшим другом отца был, могу с ним связаться, чтобы пересмотрели размер штрафа или вообще аннулировали, если вы вовремя все нарушения устраните по предписанию.

– Их сразу же устранили, – сквозь зубы проговорил Роман. Лампа, висевшая над столом, взорвалась, погружая кабинет в полумрак. Подул ветер, поднявший многочисленные бумаги в воздух. В комнате стало холодно, и по стенам побежала изморозь.

– Что с тобой? – Женя вскочил, с беспокойством глядя на него.

– Всё, пока это всё. – Пробормотал Роман, не открывая глаз. По его виску пробежала капля пота, оставляя мокрую дорожку на коже. – Женя, найди мне тёмный артефакт, желательно Лазаревский. – Прошептал Гаранин, не открывая глаз.

– Насколько быстро? – уточнил Ожогин, прикидывая, кого он знает из торговцев с чёрного рынка. Потому что тёмных артефактов, да ещё и вышедших когда-то из рук Лазаревых на свободном рынке не было. Они очень редко появлялись на аукционах, и стартовая цена была настолько запредельной, что даже не вызывала удивления.

– Вчера, Женя. Мне нужно было этим заняться ещё вчера. Сумма не имеет никакого значения, я найду её. – Продолжал шептать Роман, разжимая сжатые в кулаки пальцы. Они разжимались плохо, словно их свело судорогой.

Внезапно дверь в очередной раз за эти безумные полчаса распахнулась настежь, едва не задев замершего и пытающегося взять себя в руки Романа.

В кабинет зашёл какой-то парень и, ни на кого не обращая внимания, подошёл к столу, чуть ли не строевым шагом. Положив на стол небольшую коробку, перевязанную пышным красным бантом, он повернулся к Роману.