Иллюзия свободы

Смирнов вскочил на ноги, бросился в чулан, где был складирован «готовый продукт». В конце концов, свидетелей его бизнеса найти непросто. Не станут же менты ни с того, ни с сего искать в Кизяковке какую-то тетку Варвару! Если он сейчас выльет отраву в унитаз и избавится от тары, никто никогда ничего не докажет. Сегодня он купит новый лимонад, надопьет пару глотков и поставит бутылку на подоконник. До той поры, пока к нему явятся из милиции, «сильногазированный напиток» сто раз испортится, превратившись в пойло, вполне пригодное для пищевого отравления.

Денис надел резиновые перчатки, открутил крышки, потащил бутылки в туалет. Хотел спустить товар в канализацию, но вовремя остановился.

«Что ж я творю-то, господи! – ужаснулся он. – Это же – радиация. Лучше уж в камере парашу нюхать, чем на собственном унитазе превратиться в импотента.

Смирнов закрутил крышки. Сложил бутылки в рогожную торбу с портретом Мадонны, сел на велосипед и поехал за город…

Третью неделю Катя была в коме. Анализ крови показал высокий уровень содержания сильнейшего токсина – метамидофоса. Каким образом он попал в организм девушки? На этот вопрос ответить не мог никто. Следователь несколько раз встречался с ребятами, был на месте проведения вечеринки, беседовал с Денисом – тупик. Все надеялись лишь на то, что Катя выкарабкается и сама все объяснит. Пока же рабочей версией следствия оставалась попытка самоубийства. Странная, нелепая, демонстративная… Покончить с жизнью на пороге возлюбленного – все равно что повеситься на воротах у барина. Есть у чувашей подобный обычай. Типшар называется. Отправился к праотцам на подворье обидчика – отомстил, стало быть, устыдив того вусмерть. «Видать, барышня приревновала кавалера и, решив наказать неверного, перестаралась с дозой какого-то инсектицида», – решили дознаватели.

Когда девушка наконец пришла в себя, выяснилось, что она ничего не помнит: ни мотива своего поступка, ни вечеринки, ни самого Дениса. Узнав об этом, Смирнов облегченно вздохнул. Для приличия он несколько раз проведал Катю в больнице, с цветами и дежурной улыбкой на лице, но реакция на его появление была нулевой. Им не о чем было говорить, кроме как о природе и погоде. «Не буду тебя больше тревожить, – „обиделся“ Дэн. – Захочешь пообщаться – звони, номер ты знаешь». Та равнодушно кивнула головой.

После больницы Галина Петровна отправила дочь в Центр восстановительной медицины и реабилитации. Два месяца девушка провела в санаториях, еще два к ней на дом ездили альтернативщики – гомеопаты, иглотерапевты, травники, суггестологи, массажисты, экстрасенсы. Кое-что им сделать удалось, но растормошить Катю, вернуть ей интерес к жизни не получилось. Она была сонной и вялой, как царевна Несмеяна, страдала головокружениями, время от времени теряла сознание. Быстрая утомляемость, ослабевшая память, неспособность к концентрации не позволили девушке продолжить учебу в вузе. Всеми правдами и неправдами Галина Петровна пристроила дочь в училище декоративно-прикладного искусства. Получив взятку, руководство вошло в положение новенькой и закрыло глаза на «заочную» форму обучения последней.

Катя редко выходила из дому, много спала, мало двигалась. Сидела в кресле-качалке на балконе, тупо вглядываясь в транспарант, растянутый на крыше дома напротив: «Труд в СССР является делом чести, делом славы, делом доблести и геройства!». Для нее слово «труд» теперь ассоциировалось исключительно с вязанием и вышиванием.

Денис, тем временем, продолжал грызть гранит науки и крутить романы с красотками, жаждущими брака с обладателем собственного дома. Семейный союз со Смирновым сулил счастливице не только решение жилищного вопроса, но и распределение в областной центр, а не куда-нибудь в тмутаракань.

Сам Денис остановил свой выбор на Маринке из педагогического. Статная, красивая, остроумная, она блистала на всех вечерах и дискотеках, притягивая к себе внимание противоположного пола. Несмотря на бешеный успех у будущих авиаторов, медиков, путейцев, юристов и экономистов, девушка недвусмысленно дала понять Смирнову, что его шансы довольно высоки. Но не так судьба велела…

Как-то после занятий, выйдя из учебного корпуса, на лавочке он увидел не Женьку, а Галину Петровну. Теребя полу серебристо-розового плаща, она пристально вглядывалась в выходящую из ворот молодежь. Увидев Дениса, женщина махнула рукой, приглашая парня разделить ее общество.

«Тетку наверняка в детстве выкрали цыгане, на всю жизнь привив ей любовь ко всему блестящему», – неприязненно подумал Смирнов, направляясь к скамейке. По дороге парень почувствовал, как нестерпимо засосало под ложечкой. Ничего хорошего от этой встречи он не ждал. И не ошибся.

– Ну, здравствуй, хлопчик, – недобро прищурилась дама. – Как жизнь молодая?

– Бьет ключом. И все по голове.

– Дык закон бумеранга. Ты не находишь?

Денис сдвинул плечами. Развивать тему ему не хотелось.

– Что в гости к нам не заходишь? – щелкнула зажигалкой Ветрова.

– Не люблю навязываться. Катька меня совсем забыла.

– Хочу тебя обрадовать: она все вспомнила, включая глоток отравы из твоей бутылки.

В глазах парня застыло отчаяние. Он давно забыл ни к чему не обязывающий романчик и не ожидал, что погребенная памятью история может всплыть на поверхность.

– Вот что, Динька, – вздохнула женщина, глядя на бегающие глаза собеседника. – Девку ты мне испортил в прямом и переносном смысле. Замуж ее теперь не пристроить даже с моими способностями. Так что, решай по-быстрому: биться будем или мириться. Рекомендую второе, потому как у меня – блат в аду и в Пентагоне…

Говорила она тихо, спокойно, но напряжение в голосе было вольт пятьсот, не меньше.

От возмущения у парня даже капюшон встал дыбом. В ультимативной форме его склоняют к браку! Редкая наглость…

Смирнов попытался выстроить линию защиты.

– Уважаемая, вам не кажется, что это – шантаж? За него, между прочим, тоже посадить могут!

– Меня? – хрипло рассмеялась женщина. – Даже не мечтай. Я – не просто завмаг самого крупного гастронома города. Я – депутат горсовета, торговый работник высшей квалификации, перед которым неоднократно публично извинялись гаишники, налоговые инспекторы и ОБХССники4. Со мной лучше дружить.

Денис хмыкнул.

Галина Петровна зыркнула на него, как удав на диетического мышонка.

– Скажи спасибо Катьке, отговорившей меня от радикальных мер. Иначе я устроила бы тебе недорогой пансион за решеткой.

В глазах молодого человека отразилась напряженная работа мысли. Он понял, что загнан в угол. Мать-сердечница не переживет его ареста. А что станет с домом, пока он будет хлебать баланду? А образование? Неужели годы борьбы за дипломные корочки пойдут коту под хвост? В конце концов, брак с Катей – не самое страшное в этой жизни. Через год-два можно будет развестись.

Молчание парня было принято за знак согласия.

– Вот и славненько, – показала завмаг в улыбке два золотых зуба. – Стало быть, просишь ты у меня руки моей дочери? Правильно понимаю?

– Правильно, – выдохнул Денис, чувствуя, что жизнь его семейная будет подобна круизу на пароходе: горизонты широкие, деваться некуда, тошнит, но едешь.

Через месяц он подписал акт капитуляции. Свадьба была пышной и многолюдной, в три этапа. Сначала гуляли родственники, потом городское и областное начальство, затем – студенты, бывшие одноклассники, дворовые приятели и прочий планктон.

Несмотря на дорогие подарки и сервис лучшего в городе ресторана, чувствовал себя Смирнов так, будто ему, вместо номера в пятизвездочном отеле, предложили снять угол у старушки. После очередного, сто первого «горько!» он чуть было не разревелся, увидев в толпе гостей флиртующую с тамадой Марину. Потом напился в три звезды и отключился на коленях у счастливой супруги.

Жить молодые стали у Дениса. Тещу оба предпочитали принимать в гомеопатических дозах. Та, правда, особо не докучала, а помогала крепко. Подарила свежеиспеченной чете двухкамерный холодильник, телевизор, мебельную стенку, два вьетнамских ковра невиданной красоты, горку с хрусталем, чешские светильники, фарфоровый сервиз «Красный дракон»…

В то время, когда со всех прилавков стеклянными зенками на народ пялился исключительно хек серебристый, раз в неделю из подведомственного Галине Петровне гастронома к Смирновым домой приезжал посыльный с дефицитными харчами, многие из которых были для Дениса настоящей экзотикой.

Еще год назад он даже представить себе не мог, что будет жить при коммунизме и организует его молодой семье завмаг «Хлебосола» Галина Петровна Ветрова, по прозвищу Повелительница Ветров. Правду сказали в комедии «Блондинка за углом»: «Коммунизм – это когда каждый советский человек будет иметь знакомого мясника». И чего он, дурак, кочевряжился? Живет, как у Христа за пазухой. Катька ведет себя примерно: следит за домом, управляется по хозяйству, допросов не устраивает, секса не требует, жить не мешает. Иногда, для разнообразия, он спит и с ней, но это бывает нечасто. Скорей, для порядка, дабы та не забывала, кто в доме хозяин.

Смирнова тоже была всем довольна. Именно о такой семейной жизни она и мечтала: покой, достаток и отсутствие необходимости просиживать портки в присутственном месте. Муж не пьет, не курит, сексом не напрягает и при этом ночует дома. Такое встретишь нечасто. Ей бы еще ребеночка, но с отпрыском Создатель не торопился.

Спустя два года семейной жизни теща потащила Катю в женскую консультацию. Вердикт эскулапов огорчил обеих – детей у Смирновых не будет никогда. «Слава богу!» – подумал Денис. «Какие наши годы, Катька?» – произнес он вслух.

7

Настя продолжала дуться. Она была в шоке от манеры общения Галины Петровны с зятем, но еще больше от его реакции на эту манеру. Ветрова унижает Дэна, а ему хоть бы что!

– И как ты терпишь эту мегеру? – возмутилась девушка, наслышанная о крутом нраве предпринимательницы.

– Какую? – не понял Смирнов. – Петровну, что ли? Она вовсе не мегера, а очень прикольная тетка. Я ей многим обязан…

– Чем конкретно? Мне просто интересно.

Денис прищурился, вглядываясь в занесенные снегом дорожные указатели.

– Мать мою больную по медицинским светилам да санаториям несколько лет таскала. Жизнь ей продлила на пятилетку, не меньше. Похоронами ее занималась, пока я шизел от горя. От тюряги в лихие девяностые два раза меня отмазывала. На работу хорошую устроила. Чуть позже денег дала на раскрутку собственного бизнеса. Всю жизнь мне помогает – советом, делом, финансами…

Первая машина появилась у меня в двадцать три года. Думаешь, сам заработал? Теща подарила. Эх, что это была за машинка! Меховые чехлы с крупными диванными пуговицами, оплетка руля со «встроенным массажером», эпоксидная ручка коробки передач в виде лапы орла, держащей яйцо. На торпеде – дергающая головой собачка и блокнот на присоске. Десятикопеечные монеты по периметру лобового стекла – чтобы деньги водились. На заднем – наклейка «SU»5 и невообразимый то тем временам тюнинговый шедевр – выложенная из лампочек надпись: «Быстро поедешь – тихо понесут!». Загоралась она в момент, когда едущие сзади водители начинали сигналить, требуя дать им дорогу. Торопыги читали мою надпись и выпадали в осадок. Я же от этого получал настоящий оргазм. Эх, где ж вы, мои годы золотые?

Все это слышать Насте было крайне неприятно, но, как говорится, сама нарвалась. «Месяц назад он „канонизировал“ Катьку. Сегодня произвел в небожители Ветрову. К лику святых осталось причислить Викусю и кота-придурка, – с грустью думала она. – Алька права, пора уже что-то решать».

Денис с интересом посмотрел на отражение надувшейся девушки в потемневшем лобовом стекле, но подлизываться к ней не стал.

«Вы прибыли в пункт назначения», – прожурчал голос из навигатора.

– Слава богу! – ответил ему Смирнов, откидываясь на спинку сиденья.

Мужчина заглушил двигатель и покинул салон. Следом за ним – и Настя, щурящаяся от режущей глаза белизны. Спустя несколько секунд она полной грудью вдохнула холодный воздух и стала ловить ртом миниатюрные снежинки, вырванные ею из ажурного морозного кружева.

Поселилась парочка в уютном VIP-коттедже, рассчитанном на две семьи. Входы у них с соседями были разными. Единственное, что объединяло два отдельных крыла – общая гостиная с камином из дикого камня, выполненным в виде скальной пещеры.

«Каминный зал», как, впрочем, и все внутреннее убранство дома, был стилизован под охотничий домик. Вешалки из оленьих рогов и сосновых сучков; сделанная на заказ мебель из красного дерева; удобные кожаные кресла и диваны; «небрежно» брошенные на пол медвежьи шкуры; кованые подсвечники, массивные люстры в виде тележных колес; небольшие, похожие на бойницы, окна; ведущая на второй этаж скрипучая лестница с причудливо изогнутым стволом дерева вместо перил – все это не могло не вызвать восторга у романтичной девушки. Визжа от удовольствия, Настя, как ребенок, носилась по дому. Она то обнимала двухметровое чучело медведя, то перебирала лежащие на камине манки для уток, то строила рожи косульим мордам, таращащим на нее свои блестящие глаза из яшмы.

Но самое сильное впечатление на Горчакову произвела спальня. Скатный деревянный потолок, широкая кровать с нарочито топорно рубленым изголовьем, не имела никаких покрывал с одеялами – только медвежьи шкуры поверх льняных простыней. Стилизованные под факелы светильники, огромный кованый сундук вместо платяного шкафа, выходящие прямо в лес окна с частым переплетом напоминали Насте суровые времена средневековья.

– Боже, какая красота! – воскликнула она и, раскинув в стороны руки, плашмя упала на кровать. – Настоящая зимняя сказка «Настя и Медведь».

Смирнов сорвал с пола лежавшую там медвежью шкуру, набросил ее на себя и с криком, имитирующим рев медведя, упал на девушку. Та визжала, отбивалась, звала на помощь «добрых людей» – ничего не помогло – «дикий лесной шатун» брутально овладел ею.

Вечером парочка познакомилась со своими соседями. Те как раз растопили камин и чаевничали в гостиной.

Любопытство выманило из постели любовников, пропустивших обед, полдник и ужин, и чувствующих сейчас зверский голод. Парочка привела себя в порядок, переоделась в приличествующие ситуации одеяния. Несмотря на густой слой макияжа, Настя выглядела ужасно: засосы на шее, распухшие от поцелуев губы, воспаленная кожа на лице. Последнее было заслугой трехдневной щетины Смирнова.

– Хороша, нечего сказать! – сокрушалась девушка, глядя на себя в зеркало. – И как я буду смотреться на праздничном банкете?

– А давай на него не пойдем, – предложил Денис. – Встретим праздник в постели. Мы ведь сюда не тусоваться приехали.

Мужчине не хотелось мелькать с любовницей на гулянке, где то и дело будут вспыхивать огоньки фото- и кинокамер. Он вовсе не боялся истерик жены и гнева тещи. Что могла ему предъявить первая, всю их совместную жизнь уклоняющаяся от «утомляющих телодвижений»? Со второй же у Смирнова было негласное соглашение: он живет так, как считает нужным, но приличия соблюдает неукоснительно, избегая слухов, сплетен и домыслов, способных нанести травму жене и дочери.

– Мы и так всю жизнь в подполье, – возразила Настя, радующаяся любой возможности совместного выхода в свет. – Я и платье вечернее с собой взяла. С тех пор, как ты мне его подарил, оно еще ни разу не проветривалось.

– Вот и надень его сейчас. На ресепшене мне сказали, что наши соседи – немцы из Дюссельдорфа. Считай, что мы идем на дипломатический прием.

– Фолькер Ванке, – представился невысокий плотный мужчина лет сорока, одетый в домашний фланелевый костюм и толстые носки ручной вязки, достающие ему до самых колен.

– Денис Смирнов, – протянул ему руку Дэн.

– Смирнофф?! Ха!!! Руссиш водка! Супер-супер! – по-детски обрадовался немец, оттопыривая большой палец.

– Для Фолькера даже слово «Пушкин» ассоциируется исключительно с водкой, – улыбнулась соседям приятная женщина неопределенного возраста. – Меня Анной зовут. Пятнадцать лет живу в Германии, а родом я отсюда. Мы каждый год на Волгу приезжаем. Фолькер обожает все русское.

Анна была одета в длинный вязаный джемпер и черные леггинсы, обута – в смешные мохнатые тапки со звериными мордами. Ее светлые вьющиеся волосы были собраны в хвост. Ни малейшего следа макияжа на лице дамы не наблюдалось.

Накрашенная, как матрешка, Настя в открытом вечернем платье чувствовала себя рядом с ней комическим персонажем, по недоразумению, попавшим не в ту пьесу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

джентльмен

2

презервативы

3

хрен знает

4

сотрудники Отдела борьбы с хищениями социалистической собственности

5

Soviet Union