Дым вчерашних костров

– Мэтр Эрвин! Мэтр Эрвин! – негромко звала его помощница, теребя за руку.

– Ты чего?

– Вы можете посмотреть в окно? Я там видела что-то, среди деревьев. Непонятное.

Эрвин сел на кровати и посмотрел по сторонам. В спальне, как раз между кроватями, было окно, но Николь звала его куда-то прочь из комнаты. Следом за ней Эрвин вышел в небольшой холл, смежный с каминной, где они сидели вечером. Сюда выходили двери двух спален – их и той, где ночевали Веда с Кариной. В противоположной стене было целых два широких окна, сейчас задернутых портьерами, а между ними – дверь, ведущая на небольшой балкончик. Николь подошла к окну и отодвинула портьеру. Эрвин встал рядом с ней.

– Погляди: вон там, – медичка указала рукой вперёд, чуть правее ведущей к дому подъездной дорожки, – я сейчас что-то видела. Я, видишь ли, пошла попить. И выглянула полюбоваться лунным светом. Вон там, между теми деревьями, что-то шло, такое… светлое.

– Не понял. Какое такое светлое? Светлее, чем темнота вокруг? Или прямо вот белое?

– Ну, пятно какое-то светлое. Я сначала подумала, что это животное какое-то. Скажем, олень. Здесь водятся олени?

– Должны. Если только охотники их не распугали.

– Но только потом я поняла, что никакой это не олень. А какое-то пятно света. Скажем, как будто бы кто-то шел с фонарём, и от него такой рассеянный свет…

– Так, может, кто-то там шел с фонарём?

– Ну, может быть. Только ведь тогда, наверное, я бы увидела того, кто держит этот фонарь? Да вон, погляди! – Николь пихнула Эрвина в бок локтем.

Вдалеке, между деревьев, действительно что-то мелькнуло, будто бы среди тёмного леса плыло маленькое облачко бело-лунного цвета. Эрвин глянул на небо. Луна как раз зашла за тучи. Минута – и то, за чем они наблюдали, окончательно скрылось из вида за стволами деревьев.

– И вот что это было?

– А я не знаю. Далеко было. Предлагаешь выйти из дома и посмотреть?

– Нет! – немедленно отреагировала Николь, хватая мужчину за рукав. – Слишком уж там как-то неуютно!

– Я думал, тебе нравится ночной лес…

– Он мне и нравится… Если по нему не странствуют всякие вот такие непонятные.

– Ну, тогда пошли спать.

И они пошли спать.

3

Утреннее солнце заливало комнаты верхнего этажа.

– Ну и как спалось на новом месте? – спрашивала Петра, стоя посреди холла. Здесь были все, кроме Влада, который совершал утреннее омовение.

– Отлично! – потянулась всем телом Веда. – Меня немного как бы это… После вина накрыло. И матрас еще такой мягкий – как я провалилась!

– А из вас никто ночью не вставал? – осторожно поинтересовалась Николь. Девушки переглянулись, Карина пожала плечами.

– Мы тут просто… Видели ночью что-то…

Впрочем, сбивчивый рассказ помощницы Эрвина никого особенно не впечатлил. Суть его сводилась к тому, что ночью они вдвоём видели что-то светлое, двигавшееся через лес мимо дома. Ну и что?

– Сейчас на улицу пойдём, посмотрим, может быть, там следы остались! – сказал Эрвин. Никто не возражал. Но для начала все спустились на первый этаж и сели позавтракать. Петра сварила в чайнике густой и ароматный взвар из бобов, который закусывали вчерашними булками, купленными в Ясноречье, намазывая их маслом, и ломтями ветчины.

– Сегодня торговец должен продукты привезти, – напомнила Веда.

– И верно! Если гулять все пойдём – как бы не приехал он без нас! – спохватился Влад.

Проезжая вчера через это крупное поселение, они договорились с хозяином продовольственной лавки, что сегодня он отправит сюда, в дом, приказчика, который должен будет доставить продукты согласно списку.

После завтрака, пока женщины занимались каждая своими делами, Эрвин и Влад вышли из дома и направились туда, где ночью виднелось движущееся светлое пятно.

– Как спалось? – между тем, поинтересовался у друга Эрвин.

– А очень хорошо! – заверил его тот. – Кстати, эта Петра – умная девушка! Вот только, между нами говоря, болтает много…

– Э? Много болтает? – рассеянно переспросил Эрвин, изучая почву под ногами.

– Ну да. Мы пообщались. Я уже, по правде сказать, спать хочу… А она все говорит, говорит… И еще, похоже, хочет, чтобы я ей что-то отвечал!

– Хоть про что?

– Сначала обсуждали, кто в каких местах бывал интересных. Потом про привычки начали. Она и про мои допыталась, и про свои рассказала… такое впечатление, что я про нее все теперь знаю! Хотя – зачем мне такая подробная информация? А потом уже не помню, что она там…

– Познакомиться с тобой хотела получше, как я думаю… – пробормотал Эрвин, рассматривая след на участке земли между деревьями, лишенном травы.

– Так мы и познакомились. Но иногда можно знакомиться и с меньшим количеством слов!

– Скажи еще: с меньшим количеством слов, но с большим действием.

– Я такого не говорил! Всё должно быть уравновешено: и слова, и действие, и бездействие! А что это ты смотришь?

– Да вот. Смотрю: след это, или не след?

– По-моему, так просто вмятина какая-то.

– Вмятина же должна была от чего-то образоваться? Наступил кто-то, или что-то сверху упало.

– Но других же следов рядом нету?

– Нету… Хотя – вот здесь, кажется, тоже что-то похожее… А может, и нет.

Оба мужчины в задумчивости смотрели себе под ноги. Потом Эрвин обошел кругом подозрительное место, затем сделал круг побольше.

– Нет, больше ничего похожего нет, – признал он. – А дальше там – трава. Пойду еще вон туда – там было свечение, уже когда я к окну подошел.

В одном месте Эрвину встретился участок, покрытый мхом, но на нём тоже не было заметно никаких вмятин.

– Значит, никто тут не ходил? – развёл руками Влад.

– Но нам же не померещилось. Просто или место мы неверно определили, или следы не сохранились. Кто-то лёгкий, например, прошел. Мы же не говорили, что это человек.

– А кто – зверь? Или бесплотный дух, злокозненный урд?

– Да я откуда знаю?

Возобновив беседу, Влад и Эрвин вернулись в дом.

– Ну, что там, нашел… нашли что-нибудь? – возникла перед ними Николь. Эрвин развел руками.

– Только две вмятины на земле, и всё.

Вряд ли стоило ожидать посыльного от торговца в ближайшее время, поэтому все вышли немножко пройтись, но разбились на две кучки по интересам. Влад, Петра и Карина пошли искать ручей, который должен был быть где-то поблизости, а Эрвин, Николь и Веда неспешно двинулись по подъездной дороге, обмениваясь мнениями о красоте окружающего ландшафта. Веда, хорошо разбиравшаяся в растениях, начала называть спутникам растущие вокруг деревья и кустарники. Так перешли на разговоры о прекрасном.

– Обожаю вот такие розовенькие цветочки! – заявила Веда, указывая на несколько соцветий среди травы. – Это зорянки! Только вот цветочницы в городе их не продают…

– А что же из того, что продают?

– Вы знаете, больше всего люблю, когда мне дарят астры и далии! А ты, Николь?

Николь взглянула сначала на Веду, потом устремила свой взгляд на Эрвина и стала говорить короткими фразами, будто лектор с кафедры, желающий вколотить свои слова в сознание слушателей:

– Я цветы не очень люблю. Полюбоваться – могу. Лучше – на клумбе, а не в букете. А вот если кто мне приятное хочет сделать – дарит бижутерию. Я как сорока – украшения люблю, чтобы простенькие, но со вкусом. Особенно приятно что-нибудь вроде колье или ожерелья с самоцветными камнями. Или со вставочками из зиртана. А еще мне очень хотелось бы иметь небольшой домик в пригороде. И чтобы к нему вела аллея из таких деревьев, как… как они называются? Как мы видели по дороге…

– Платаны, – подсказала Веда.

– Да, они! Домик даже можно поменьше, чем этот.

– А сударь Эрвин чего бы хотел, если бы мог выбрать себе подарок на праздник рождения? – спросила Веда.

– А ты что, хочешь такой преподнести? – улыбнулся лекарь. – Он еще через три месяца.

– Ну, что вообще вам нравится.

– А я люблю в тавлеи играть, и еще в армады, так вот, хотелось бы мне такие – с фигурками ручной работы, чтобы из кости вырезанные, или из дерева… Раньше такие делали, я в музее видел недавно.

– Ага, в армады… – кивнула Веда и кокетливо добавила: – Я просто так спрашиваю!

– А я просто так и отвечаю.

– А тут один мой приятель – зодчий, он всё рассуждал да рассуждал о том, что лучший подарок – это общение с приятным человеком. И вот некая наша с ним общая знакомая взяла, повязала себя праздничным бантом, и подарила на праздник – мол, вот, общайся. Вот казус был -что с таким подарком можно потом делать…

– Ой, да кто бы подарил, а что делать – сообразить можно! – возразил лекарь.

– Дело за малым! – пожала Веда плечами. – Остается выяснить, какое общение ты считаешь приятным, сударь Эрвин.

– Компания, в которой нынче мы отдыхаем, меня вполне устраивает!

– Сударь Эрвин, кажется, хотел сказать, что особенно ценит в собеседнице ум и доброжелательность? Или даже уже говорил такое недавно? – уточнила Николь.

– Да… Верно. Может, и говорил, но не сейчас.

Разговаривая так, они свернули с подъездной дороги на небольшую тропинку и шли теперь по ней.

– Что-то мы далеко отошли уже, а ты же хотела торговца встретить? – вдруг вспомнила Николь.

– Я? Да, но Карина с Петрой, наверное, ближе к дому сейчас?

– А они вспомнят?

– Уж Карина точно вспомнит. Она же не озабочена тем, чтобы непрерывно поддерживать беседу!

– А Петра, значит, озабочена? – улыбнулась Николь.

– Кажется, да.

И они пошли дальше. Тропинка сначала свернула в сторону, потом вывела их на другую, и вот, версты через полторы, они увидели перед собой, в небольшом распадке между двух увалов, избушку. До нее было саженей триста. Рядом стоял какой-то навес, стояла небольшая четырёхколесная повозка без лошадей.

– Что же тут? Нам что-то про охотничью заимку говорили! – вспомнил Эрвин.

Оказалось, что избушка обитаема, есть в ней следы пребывания людей, включая и теплую еще золу в печи, и различные вещи в горнице, отсутствие пыли и завернутый в тряпицу не черствый еще хлеб, лежавший на большом деревянном ларе. Но сейчас здесь никого не было. Мужчина и обе девушки вышли на воздух.

– Охотятся, наверное, – предположил Эрвин. А вот Веде на заимке не понравилось.

– Как-то мне не по себе, – призналась она. – Вдруг они тоже пропали, как тот Тюпа?!

– С чего ты, вообще, это взяла? На охотничьей заимке, знаешь ли, живут охотники. Они, представляешь, часто уходят охотиться! – напустилась на нее Николь.

– Я просто, наверное, приключенческих романов начиталась. Там встречается такое: место уединенное, и там… Заходишь в заброшенный домик, а там – мертвецы!

– Читаешь всякую ерунду, – поморщилась Николь.

– А ты что читаешь? – спросил Эрвин. Они стояли в десятке шагов от крыльца, не зная, в какую сторону направиться.

– Я перед отъездом дочитывала сочинение арагойского литератора Арминорета «Изумруды в пыли».

– А что это? О чем?

– Это… Философское рассуждение о взаимоотношениях мужчин и женщин, о природе женской и мужской привлекательности, о чувствах, написанное в форме такой длинной – длинной притчи.

– Ничего себе! – удивился Эрвин. – Расскажешь потом?

– Имеете в виду, мастер, чтобы я дала вам эту книгу прочесть? Потому как не сумею так полно пересказать.

– Я не прошу в деталях. Мысли какие-нибудь интересные…

– Применимые на деле! – уточнила Веда. – Пойдёмте вон туда! Наверх. Оттуда, наверное, вид красивый.

Пока они поднимались на увал, возвышавшийся над избушкой, Николь честно пыталась передать суть читаемой книги.

– Это похоже на набор мудрых мыслей, советов и рассуждений, проиллюстрированных действиями героев. Например, рассматривалось, как по-разному героиня могла общаться с разными людьми и какие эмоции это вызывало. А результат один – все пятеро позвали ее замуж. Только вот после замужества все тоже было по-разному.

– Сложная, видимо, книга для понимания! – заметила Веда. Николь неодобрительно посмотрела на нее, но ничего не сказала.

Они поднялись наверх, и им открылась волнистая равнина, покрытая отдельно стоящими рощами. Все трое дружно решили, что здесь должны расти грибы, и пошли их искать. Через некоторое время нашли первый, красивый и крепкий поддубник. Эрвин достал раскладной нож, срезал его.

– Несколько штук можно в руках унести, а если много найдем? Корзинки же нет! – задумался вдруг Эрвин.

– Ради «много грибов» я могу и блузку пожертвовать – снять и в нее сложить! – решительно заявила Веда. Впрочем, много не выходило – нашли еще три и больше грибы пока не попадались.

В одном месте, где пространство между двумя рощицами густо заросло кустами, они вдруг услышали неподалёку человеческие голоса. Разговаривали рядом, хотя слов было не разобрать. Эрвин первый миновал кущи и увидел перед собою двух мужчин – рослого и невысокого. Оба были в простых штанах и рубахах, какие носили все жители сельских поселений, у рослого за плечами висело длинноствольное ружье.

– Пусть легок будет ваш день. На кого охотитесь? – поинтересовался лекарь. Двое некоторое время молча рассматривали его, потом низкий ответил:

– И вам лёгкого дня, уважаемые. Вы, верно, из гостевой усадьбы?

– Оттуда.

– А охотимся мы ныне на косулю. Да только косуля за Кривой Клин ушла, к озеру. Там её в камышах и волки бы не достали, если бы тут водились.

– Ой, а что тут за озеро? – подала голос Николь.

– А… Озеро Йоктуль. Что означает – бездонное. Версты четыре до него отсюда.

– А большое?

– Не очень. Но берег с этой стороны топкий, и камышом зарос. Твёрдый берег – с другой стороны. Это на тот случай, если купаться там думаете. Уж лучше в ручье. Там заводи глубокие есть.

– Уж всяко поглубже, чем это озеро, – подтвердил высокий.

– Так оно мелкое?

– По пояс будет. Местами может быть по грудь.

– «Бездонное», говорите? – задумался Эрвин.

– Так то раньше: оно, сказывают, раз в пять обширнее было, да и глубже, само собой. Лет сто пятьдесят назад.

Возникла пауза.

– Вы на заимке живете, вон там? – спросил Эрвин.

– Ага, это мы там живем. Косулю гоняем да тетерева промышляем. А вы втроем в усадьбе поселились?

– Отчего же. Больше нас. А что?

– Это хорошо, что больше. Не опасаетесь по незнакомым местам бродить? Не заплутаете?

– Да найдем уж дорогу назад, надеюсь.

Снова заговорил низкий:

– Дорогу-то дорогу. А к вам наш пристав сельский не приезжал с расспросами?

– Приезжал. Но другой. Из окружного сыска, говорит.

Девушки проявили к этой теме живой интерес. Вопрос задала Николь:

– А что тут такого случилось у вас? Мы не поняли.

– А он вам не говорил?

– Сказал, что человек исчез. Из местных. Но что в этом уж такого – не пояснил, – пожал плечами Эрвин. – Чего сыскной-то из Поставы прикатил?

– Может, в этом ничего такого и нет, когда человек пропал, – каким-то цинично-насмешливым тоном произнёс низкий. – А вот когда он нашелся, вывернутый наизнанку – в этом что-то такое и есть.

– Как ты сказал? Что это значит: вывернутый наизнанку?! – всполошились обе девушки.

– А то и значит. Наизнанку. То есть: кожа внутри, а внутренности – снаружи. Кишки там всякие, сердце…

Веда уставилась на говорящего неподвижным взглядом широко раскрытых глаз, а Николь деловито спросила:

– А… кто это видел-то?

– Да есть люди! – хмыкнул низкий. – Которые нашли – те и видели. Я сам не видел, если ты про это спрашиваешь. Только оттого и приехал окружной дознаватель, что дело-то такое… Как бы сказать… Необычное.

– А нам ничего не сказал! – покачал головою Эрвин. – Давно его нашли-то?

– Понятно – не сказал. Зачем среди людей тревогу сеять? Кто знает – тот знает. То есть – вся Жура и всё Ясноречье. А остальным – не надо. А нашли его… Через два дня после того, как он пропал.

– Вот как! – только и выдавил из себя Эрвин.

– Ну, да. Вот вы и думайте: стоит ли по незнакомым местам бродить?

– Вы же бродите!

– Мы по знакомым бродим.

– А. А где его нашли-то?

– Да где-то там! – высокий махнул рукой в сторону заката. – Неподалёку от проселочной дороги, что с тракта сворачивает и идёт в сторону Межи. Это поселение там такое. До Межи довольно далеко, а это место, где нашли… не очень далеко. Во-он где-то за теми буграми. Мужики на базар в Ясноречье ехали, остановились перекусить, один отошел от дороги по необходимости – и нашел. Так-то.

– А что говорят-то? – снова влезла Николь.

– А ничего не говорят. Чего тут скажешь? Чудо.

– Какое-то страшное чудо…

– Чудо – суть событие, непознаваемое нашим умом! – философски заметил охотник. – А все непознаваемое – оно уже несет в себе что-то зловещее. Как можно чему-то радоваться, когда не понимаешь, что это и почему? Вот, не так давно у нас в Ясноречье случай был. Агап с лесопилки пошел в баню. Пошел он один. Он вообще человек одинокий, все никак бабу себе не найдет подходящую. Вот, пошел он, а сам идёт и думает, что хорошо бы, конечно, не одному париться. Пришел, стал мыться. В разгар этого дела дверь открывается, и в баню заходит, натурально, молодая баба. Знаешь, в одной такой рубахе до пола. И спрашивает, мол, ты – Агап? Он глазья-то на ее выпучил, бормочет, что да, он Агап. А она: тогда давай, помогу тебе купаться. Спину потру, да пойду своей дорогой. А если не в лом тебе – то и ты мне помоги вымыться. И чин по чину, представилась – Марысей её зовут. Прикинул тут Агап ситуацию, улучил миг – и бежать. Как был, голый. А что выяснилось? Марыся – это двоюродная сестра селянки одной, у нее муж года три назад как помер, вот она одна. И эта селянка, зная про Агапа, решила их свести таким образом.

Веда громко хмыкнула, а Николь поинтересовалась:

– Ну и что, свела?

– Марыся эта сказала, что трус ей тоже без надобности, – махнул рукой низкий. – Кстати, не познакомились мы. Меня Ефаном зовут, а это – Рихар. Ну, так мы пойдём. Завтра снова косулю охотить будем.

Они двинулись дальше, и только сейчас Эрвин разглядел за плечами у Ефана небольшой – в аршин длиною – охотничий лук. Эка невидаль – есть еще, кто с луком охотятся!

– Ну и что это за жуть?! – вопросила Веда, поворачивая к Эрвину бледное лицо.

– Раздели надвое, – посоветовал лекарь. – Кошмарят чужаков!

Когда они вернулись к домику, то застали там приказчика того торговца из Ясноречья, что долен был прислать им провизию. На траве возле повозки стояли три плетеные корзины и два мешка, сгруженные с неё. Приказчик разговаривал с Петрой. Подойдя к ним, Эрвин поздоровался и спросил:

– Уважаемый, а не слышал ли ты каких-либо новостей об исчезнувшем Тюпе? Верно ли, что его нашли?

– Кого? Тюпу-то? – переспросил приказчик. – Новости? Его же убили. Это все знают. А больше – ничего. Сыщики пока ничего не рассказывали.

– Так всё-таки – убили? А то разное рассказывают же.

– Ну дык это… как… Говорят – изувечили сильно. А что?

– А кто ж мог? Или враги у него были? У вас же тут разбойников нету? Или это зверь какой?

– Зверь – это вернее, так я думаю. Какие враги у недоумка? А разбойников отродясь тут не водилось. Тут кого грабить-то? Вот, скажем, меня. Да много ли у меня с повозки взять? Бывает, скрываются преступники в этих краях. Но так на то они и скрываются, чтобы сидеть тихо и своего присутствия лишний раз не выказывать! А тут что?

– А тут – что?

– Брать у Тюпы нечего. А его, говорят, сильно изуродовало. Вот, знаешь? В том году на каменном карьере в камнедробилку мужик упал, и его там раздробило. Вот типа этого, говорят.

– Да кто же так мог? Медведь, что ли?

– Вот сыщики на то и работают, я так думаю! – многозначительно произнёс приказчик.

– А вы это, вообще, о чем? – с запозданием стала уточнять Петра.

– Да про события местные…

Приказчик попрощался, получил деньги и уехал. Эрвину пришлось рассказать и остальным приятелям продолжение истории пропавшего Тюпы. Влад, Петра и Карина мрачно помолчали.

– Да, обстановочка тут… – мрачно констатировала Карина.

– Можно подумать, что, когда ты живешь в городе, обстановочка вокруг лучше! – не согласилась Николь. – Знаешь, сколько в той же Зоряне происходит и преступлений, и несчастных случаев? И даже таинственных. Но там просто ты не знаешь про них, или обстановка обычная – не обращаешь внимания, да? А тут – надо же! – один случай – и всё.

– Ну, вообще, да, ты права! – Эрвин поощрительно похлопал девушку по плечу.

– Мы же приехали сюда отдыхать? Так надо отдыхать, а не заморачиваться местными сплетнями!

Пока девушки готовили обед – а впрочем, вернее сказать, обильную закуску к вину и крепкой травяной настойке – Эрвин прилег в комнате с книгой. Книг он взял с собой две – чтобы выбирать по настроению. Это были «Очерки по древнейшей истории мира» некоего Криштофа, адепта Обители Мудрецов, жившего около двухсот лет назад, и роман лёгкого жанра «Волчий взгляд из кроличьей норы» – о приключениях охотника за криптидами. Эрвин выбрал уже начатые «Очерки», прочитал страниц десять и задремал. В какой-то момент ему даже привиделось кое-что из прочитанного. Ему приснились Огненные Ливни. Они прятались от них в каких-то укрытиях на глубине, а сверху, над ними, был лес, который теперь горел. И народу было в укрытии много, и стали тянуть жребий – кому тут остаться, а кому выйти под Ливень. А его ученица Николь вдруг заявила всем: «Нам с Эрвином надо поговорить, вы все выйдете пока наружу, а потом обратно зайдете!»

Из приятного забытья его вывела Николь, которая потрясла его за плечо и позвала:

– У нас уже все готово. Самое время к нам присоединиться!

– Ой, что-то я заснул…

– Это же хорошо. Отдохнули, мастер…

– Я и не уставал.

Они уселись за большим столом в трапезной и за приятной и веселой беседой выпили вшестером два штофа вина и бутыль травяной настойки. В голове у Эрвина приятно зашумело.

– А пойдёмте искать местных криптид! – вдруг предложил лекарь. Его товарищи отреагировали по-разному.

– Один вот, пожалуй, уже нашел какую-то криптиду! – возразила осторожная Карина. – Я про этого Тюпу.

– Мы уже сегодня нагулялись. Чем в доме плохо? – поддержал её Влад.

– Тем, что в доме нет приключений! – объяснила Веда.

– Какие же тебе нужны приключения? – не понял Влад.

– А потому что – если просто так, то можно и в городе в доме сидеть у камина и общаться!

Эрвин выпил совсем маленькую – в напёрсток – порцию настойки, и встал из-за стола.

– Да я просто подумал, что это будет забавно!

– Будь тогда последователен: еще забавнее идти их искать, когда стемнеет!

Это пошутил Влад.

– А кто компанию составит?

– Я составлю! – заверила его Николь.

– А если во флягу налить настойки и клюквенного морса в соотношении один к двум – будет ходить веселее! – предложила Петра.

– А чего вам в доме не сидится? – удивилась Веда. Влад повернулся к ней:

– Может, ты нам сыграешь? Ты же не только на свирели играть умеешь?

– Я видела клавесин в гостиной.

И через пару минут вся компания с бокалами и блюдами с закуской перешла в соседнюю комнату, а дом наполнился звонкими и отрывистыми звуками, извлекаемыми из клавесинных струн. Веда играла хорошо, и играла она очень красивую мелодию. Петра закружилась по гостиной в одиночном танце, при этом бросая взгляды на мужчин – не составит ли кто ей компанию? Но Карина привалилась к Владу и сложила голову ему на плечо.

– Мастер, вы что-то задумались.

– Музыка напомнила некоторые события из прошлого.

– Приятные или неприятные?

– Тогда они были приятными.

– Но так… мастер… Мы же пойдём ловить криптиду?

– Хоть сейчас.

Музыка смолкла, но Веда продолжала сидеть за инструментом, перебирая клавиши.

– Сейчас, пожалуй, у них проснулась охота к музыке. Не поддержат нас, тихо произнесла Николь.

– Ну а ты-то поддержишь?

– Я – да.

– Мне этого достаточно! Если ты составишь мне компанию.

– Я-то всегда готова составить. У меня уже и вопросы приготовлены.

Веда снова заиграла, а Эрвин и Николь тихо покинули гостиную и подошли к выходу из дома. Влад и Карина многозначительно переглянулись. Петре надоело танцевать одной и она развалилась в кресле.

– Подожди! – вдруг твердо сказала Николь. – Возьми револьвер.

Эрвин сбегал наверх и вернулся, пряча оружие в глубокий карман.

– Первый вопрос! – они медленно пошли вокруг дома. – Мастер, хотела спросить, часто ли доводилось вам лично прибегать к такому средству, как нагнетание лекарственных субстанций прямо в кровь?

Беседуя о медицине, они неспешно удалялись от дома в сторону ручья, куда сегодня утром ходила другая половина их компании. До ручья с заводью было саженей пятьсот.

– Если здесь пострелять – в доме услышат? – спросила Николь.

– Смотря чем заниматься будут. Окна гостиной выходят на другую сторону, могут не услышать.