Признаки присутствия

«Беспалый!» – мелькнуло в голове у постепенно приходящего в себя Дэна, и вспомнившего записку из папки «Дом» в его компьютере: «Беспалый забрал ее себе. Не ищи ее. Ее уже нет». – «Да это же чертов Беспалый!»

Тем временем мужчина, который стоял у аппарата с рычагом, скинул кафтан, оставшись в бордовом, вышитым золотыми нитками, камзоле, закатал рукава белоснежной, с высоким кружевным воротничком, сорочки, и под одобрительные возгласы зрителей двинул рычаг на себя. Канат потянул за собой всю систему веревок, растянув в разные стороны руки и ноги девушки. Девушка выгнула шею и взвыла от боли. Мужчина отвел рычаг назад и снова потянул его на себя. Веревки еще сильнее растянули руки и ноги девушки.

Дэну было видно, как посинели ее запястья и голеностопные суставы от сильного натяжения. Он вдруг физически ощутил ее страдания. Он не понимал, что ему делать, он не понимал так же, свидетелем чего он вдруг стал, и он не понимал, почему эти люди так странно одеты. Он предположил, что это какая-то тайная секта, убивающая людей. Ему было просто страшно, ему было страшно за себя, но больше всего ему было страшно за эту несчастную девушку, которой вот-вот оторвут заживо руки и ноги.

– Стоять! – вдруг самопроизвольно вырвалось у него, когда он увидел, что мужчина хочет потянуть рычаг в третий раз и тогда суставы девушки были бы безвозвратно повреждены. – Именем закона, вы арестованы!

Зрители вскочили со своих стульев, и, не забыв схватить свои шубы со спинок, толкая друг друга, бросились к двери. Мужчина у изголовья кровати, выпустив рычаг из рук, сначала замер, испуганно озираясь, а потом, схватив кафтан, тоже бросился к двери, забыв про свою шубу, оставшуюся на сундуке у двери. За ним, высоко поднимая худые колени, умчался и беспалый человек.

– Стоять, суки! – исступленно орал Дэн из своего укрытия. – К стенке вас всех поставлю, твари! Уничтожу каждого, вот только спущусь, и все, конец вам, обещаю!

Девушка, вероятно, еще не совсем поверив в свое чудесное спасение, испуганно озиралась, пытаясь понять, кто это кричит. Кажется, она даже забыла про боль в растянутых веревками руках и ногах, настолько ее поразило внезапное вмешательство невидимого спасителя.

– Не бойтесь, я вас сейчас освобожу, – уже тише сказал Дэн, раздумывая над тем, как бы ему пролезть в узкое отверстие, чтобы спрыгнуть в комнату безопасно для себя. – Потерпите немного.

Заползти в отверстие прямо так – вперед головой, это значит, что и упадет он так же – вниз головой. Тогда он прополз над отверстием, перевернулся лицом вверх, и уже из этого положения сначала опустил ноги, а потом потихоньку протиснул и туловище. Несколько секунд он висел на руках, выбирая место, куда приземлиться, а потом, немного раскачавшись, прыгнул, точно попав на стул одного из зрителей этого страшного шоу. Ему повезло, что стул, больше похожий на трон, оказался очень тяжелым, он даже не качнулся под ним.

Спрыгнув со стула, Дэн сначала кинулся к кувшину, оставленному на полу Беспалым. Сделав несколько больших глотков воды, он почувствовал, как к нему возвращаются силы.

– Ангел небесный! – вдруг хрипло выкрикнула девушка, все это время с изумлением и благоговением следящая за появлением из потолка Дэна. – Люди, ангел спустился с небес! Ангел, спаситель мой, спустился с небес!

– Да какой же я ангел? – бегая по комнате в поисках чего-нибудь острого, чтобы перерезать веревки, сказал Дэн. – Человек я обычный, просто повезло рядом оказаться в этот момент. Вы потерпите, сейчас я веревки чем-нибудь перережу.

На столике у дальней стены он нашел кожух с инструментами, походившими на орудия пыток. Он выбрал остро заточенный изогнутый тесак, похожий на ятаган, и, вернувшись к столу, стал резать веревки.

– Человек? – недоверчиво спросила девушка, наблюдая за перемещениями Дэна по комнате. – А ежели и человек, тогда господином моим станешь. Слугою твоею стану. Все жизнь тебе отдам, господин мой!

– Да зачем же жизнь, – смутившись, сказал Дэн. Он перерезал последнюю веревку и, стараясь не смотреть на красивое тело девушки, помог ей сесть. – Спасибо скажете, этого будет достаточно.

Она кивнула, преданно глядя на Дэна:

– Спаси Бог тебя, господин. Слаба я очень, иначе упала бы сейчас в ноги и целовала бы их, господин мой. Упасть-то смогу, а вот подняться уже – нет. Воды бы напиться, тогда и силы мои вернулись бы.

Дэн отдал ей кувшин с водой, а сам подошел к двери, где стоял небольшой сундук. В сундуке лежали женские вещи, и их вид вверг Дэна в ступор. Ведь и эти вещи были тоже словно из музея, но они не были из музея, они выглядели почти новыми, ну или совсем чуть-чуть ношеными. Он повернулся к девушке, показывая ей вещи:

– Случайно, не ваши? Извините, но других вещей здесь нет.

– Мои, господин, – почувствовав, что к ней вернулись силы, девушка соскочила со стола и упала в ноги Дэну. – Спаситель мой! Твоя навеки раба я…

– Да прекратите вы! – Дэн схватил девушку за локти и поднял ее на ноги. – Давайте договоримся, не зовите меня «господин», зовите просто Дэн.

– Слушаюсь, господин просто Дэн.

Он отдал ей вещи, и отвернулся, пока она одевалась.

– Вы мне скажите, что здесь происходило? Кто вас пытал? Это что, секта какая-то? И почему у вас такая странная одежда? – спросил он.

– Некоторых знаю, из больших господ они, один – важный городской чиновник, второй из банковских дельцов, прочих не видывала. А тот, без пальцев который… я теперича только догадалась – этот подлец крадет девиц по городу, чтобы господа могли их умерщвлять разными изысканными способами. А одежда… не понимаю тебя, господин просто Дэн, одежда моя, такая же как и у всех, не хуже и не лучше.

– Скажете тоже – «умерщвлять изысканными способами», – Дэн подошел к двери, выглянул наружу. – Не «изысканными», а извращенными! Маньяки ваши «господа», самые настоящие маньяки и убийцы, которые скоро предстанут перед законом. За дверью темнота, хоть глаз выколи. Нифига не видно.

– Погоди, господин просто Дэн. – Одевшись, девушка сходила к дальней стене и взяла со столика свечи. Несколько из них зажгла от других свечей, расставила их в пустые подсвечники, теперь в комнате стало гораздо светлее. Три свечи связала вместе куском веревки, срезанной с ее рук, и вручила Дэну. Потом, словно что-то вспомнив, ойкнула и запустила руку за пазуху.

– Денег не нашли, ироды! – радостно сообщила она, вытащив из внутреннего кармана пальто несколько купюр и показав их Дэну. – Не скрали, паршивцы! Это ж моему батюшке на лечение, мне барин, Аркадий Михайлович, нынче жалование выдал.

– Барин? – удивленно переспросил Дэн. – Какой еще барин? Погодите-ка…

Он подошел к девушке, взял у нее один червонец, рассмотрел на свет:

– Это что… ваши деньги?

– Наши, родимые, рублики.

– Да нет… да нет, же… Это я что, как в фильме «Назад в будущее», что ли? В прошлое попал? Да нет, чушь какая-то!

– А что такое «фильме», господин просто Дэн?

– Не знаете, что такое фильм? – покрутив в руках червонец, Дэн вернул его девушке.

– Нет, не знаю, – девушка отошла на два шага назад и внимательно рассмотрела Дэна с ног до головы. – Да и ты, господин просто Дэн, где ж такое одеяние взял? И коты твои, ты ж глянь, будто кораблики кожаны.

– Коты? – растерялся Дэн. – У меня нет котов.

– О башмаках твоих речь веду, чоботах.

– Кроссы это, какие еще коты? – Дэн стал подозревать, что девушка не в себе.

– Куросы? Не слыхала о таких чоботах. Да ты, верно, пришлый! Не наших краев будешь? Так ведь? Заморских?

– Пришлый, пришлый. Издалека пришлый, – не стал спорить Дэн.

Он окончательно понял, что у девушки из-за пережитого ужаса развилось умственное помешательство. «Это и немудрено», – подумал он, – «ведь только что она смотрела в лицо смерти. Бедняжка, надо ее поскорее сдать врачам».

– Пойдемте, надо выбираться отсюда. Погодите, вы же босая! – Он покрутился по комнате в поисках ее обуви, но ничего не обнаружил. – В чем вы были обуты? На ногах что у вас было?

– Валеночки, беленькие. – Девушка тоже походила по комнате в поисках своих валенок, и тоже безуспешно.

– Тогда сделаем вам сейчас самые козырные чоботы. Таких котов-башмаков ни у кого не будет! – Дэн взял с сундука шубу, оставшуюся после бегства одного из мучителей, отрезал от нее ятаганом оба рукава, сделал в них несколько отверстий и продел в них веревки. – Присядьте-ка.

Девушка послушно села на стол. Дэн встал перед ней на колени, надел на ее ноги меховые рукава до половины длины, загнул там, где должны быть носы, прижал и эту часть рукавов к голеням и несильно стянул всю конструкцию веревками.

– Меховые коты готовы! – провозгласил он. – Называются угги.

– Угги? – улыбнулась девушка. – Смешно как окрестил меховых котов. Ой смешно. Погоди, господин просто Дэн, не вставай.

Она сняла с шеи веревочку с деревянным крестиком и надела на Дэна. Он хотел возразить, но она приложила пальчик к его губам, а потом обняла его голову и нежно прижала к себе, и он не смог отказаться от такого подарка, поняв, насколько ей это было важно – она как смогла отблагодарила его за свое спасение.

– Теперь пойдем, – она мягко отстранила Дэна от себя и соскочила со стола, топнув ножкой по полу. – Ой, мягкие коты! Ой, теплые угги! В соболях хожу, словно барыня!

Она сняла со стены свечку, подпалила от нее связку свечек Дэна, и они, сначала он, а следом и она, вышли из комнаты. Огонь осветил коридор, ведущий в обе стороны.

– Куда пойдем? – спросил Дэн, сделав несколько шагов и остановившись в нерешительности. – Не помните, откуда вы сюда попали? Оттуда или оттуда?

Девушка молчала. Дэн обернулся и увидел, что за его спиной никого нет. В коридоре, везде, куда попадал свет от свечей, не было ни души. По спине Дэна пробежал неприятный холодок.

– Что за чертовщина? Она же за мной только что вышла, – прошептал он, метнувшись к двери, из которой только что вышел.

Но свет свечного огня выхватил из темноты лишь кирпичную стену.

– Эй, хорош так шутить, вы где?! – Дэн стал юлой крутиться по кругу, шарахаться то туда, то обратно, пытаясь найти дверь. – Где вы?! Ау, девушка!

Ни девушки, ни двери нигде не было. Дэн еще раз громогласно крикнул «где вы?» и замер, вслушиваясь.

– Где вы?! – отозвалось далекое эхо откуда-то слева по коридору, и в этом эхе он узнал голос той девушки. – Где вы?.. Где вы?..

Сорвавшись с места, Дэн помчался на этот звук, он бежал и думал только об одном – лишь бы снова увидеть эту странную, но невероятно красивую девушку, у которой он даже не спросил имени…

2. Паранормальное

– Обычно они устраивают новым сотрудникам «приветственный сюрприз», – ведя Лиду по длинному коридору, сказал Илья.

– Какое-нибудь ведро с водой над дверью? – усмехнулась Лида.

– До ведра еще, слава Богу, не доходило, но никто от этого не застрахован, и никто не знает, что они придумают на этот раз. Эти чертяки довольно изобретательны. В прошлый раз они заказали торт с хлопушкой внутри. Дескать, они настолько рады новому сотруднику, что решили это отпраздновать чаепитием. Ну и заставили виновника торжества разрезать тортик. Дали ему нож и потихоньку отошли подальше. Ну и все – нож в торт, взрыв, смех. А Дэн потом полчаса отмывался от крема в туалете.

– Дэн?

– Да.

– Сколько он проработал в отделе до исчезновения?

– Год. Он и сейчас числится в отделе. Никто не верит, что его уже… что он не вернется. Они ждут его. И… сами понимаете, вам не надо рассчитывать на легкое вливание в коллектив.

– Конечно. Я понимаю.

Илья осторожно открыл дверь в кабинет, заглянул внутрь, посмотрел вверх, убедился, что никакого ведра над дверью нет, и галантно пропустил вперед Лиду.

– Вот тебе и сюрприз, – окидывая взглядом пустой кабинет, сказал Илья. – В этот раз он заключается в том, что они просто смылись. Проходи, вот твой стол.

Он показал на стол у окна.

– Это стол Дэна?

– Да. Там в нижнем ящике мы сложили его вещи, два верхних свободны, можешь занимать.

– Хорошо.

– Они, в общем, хорошие парни. Они примут тебя, дай им время.

– Хорошо, я не тороплюсь. Чем занимался Дэн до своего исчезновения?

– Обычная бытовуха, мы все проверили, ни одно его дело не могло привести к его похищению. Серьезных дел у него еще не было. Он был… он еще слишком молод.

– Ясно. Кресло довольно удобное.

– Это он его притащил. Любил… любит комфорт.

– Когда он вернется, мне будет трудно расстаться с этим креслом.

– Богу бы в уши твои слова. Если… когда Дэн вернется, я лично куплю тебе такое же кресло.

– Я запомню это.

– Познакомлю тебя с ребятами. За столом, который напротив тебя, сидит Никита. С Никитой осторожней, следователь хороший, но как человечек… держи его на некотором расстоянии, короче. Там, в углу, Максим. Максим – свой в доску парень, доверяй ему как себе. У стены – твой непосредственный начальник, Николай Евгеньевич. Ребята за глаза зовут его босс. Босс – крутой. Коломбо ему в подметки не годится. Видит людей насквозь.

– Привет всем. Приятно познакомиться, босс.

– Считай, что они ответили тебе тем же. Я пошел, возможно, они все-таки скоро придут. Или уже завтра. Где-то на заданиях, наверное.

– А что за папка «Дом» на рабочем столе? Вот здесь в верхнем углу монитора.

– Не знаю, это же его компьютер. Вероятно, какие-то личные фотографии, мы не стали лезть, зачем это.

– Ясно. Ну и правильно.

– Да и не получилось у нас, если честно. Пароль там нужен, чтобы открыть ее. Даже айтишники не смогли, что очень странно. Пытаются взломать – папка исчезает. Потом вдруг снова появляется. Мы не знаем, как Дэн это сделал.

– Хм.

– Ладно, я ушел, чай себе сделай, там на столике чайник, чай в пакетиках, сахар.

– Ладно.

* * *

Лида заварила в кружке пакетик чая с жасмином, позвонила в пиццерию и заказала две большие пиццы – «4 сыра» и «с ветчиной и грибами». Вернувшись за стол, сделала глоток из кружки и… рука сама потянулась к мышке, а потом вывела курсор на папку «Дом».

«Дом» действительно был не для всех – он запросил пароль. Лида набрала «1–2–3–4», но этот трюк не сработал. С «4–3–2–1» тоже не получилось. И еще несколько случайных комбинаций тоже не дали результата. Позвонили с проходной и сообщили, что доставили пиццу. Лида спустилась вниз, забрала у курьера пиццу, вернулась в кабинет. Чай уже остыл, но он был довольно ароматный, и Лида все равно его выпила.

Она закрыла глаза и положила голову на спинку кресла. Она становилась Дэном. Вот он сидит здесь, создав папку «Дом», и думает, как бы ее запаролить. Нужен пароль из четырех цифр, но чтобы никто не догадался, что это за цифры, ведь в «Доме» очень важная информация. Не личная, а касающаяся одного очень важного и таинственного расследования.

«Надо взять самую большую цифру от «1» до «10»… нет, до «10» слишком просто, лучше до «9», и три раза вычесть из нее… «1»? Нет, это тоже слишком просто. «2»! Надо вычесть из нее «2» три раза», – думала Лида, ставшая на время «Дэном». – «Итак, 9–2=7; 7–2=5; 5–2=3. Но чтобы окончательно всех запутать, нужно две внутренние цифры разместить снаружи, а наружные – внутри».

Лида открыла глаза, набрала в поле пароля «7–9–3–5» и вскрикнула от удивления, когда папка открылась. Она угадала пароль из десятков тысяч комбинаций! Только лишь представив себя Дэном!

«Молодец, талант», – похвалила себя Лида, засомневавшись на секунду в правильности своих действий, но тут же отмахнувшись от сомнений, ведь что-то не зря потянуло ее к папке «Дом», и раз ей так просто удалось ее открыть, то все это неспроста, и надо обязательно закончить начатое.

В папке «Дом» она нашла две фотографии. На одной была сфотографирована короткая записка, написанная на клочке газетной бумаги.

«БЕСПАЛЫЙ ЗАБРАЛ ЕЕ СЕБЕ.

НЕ ИЩИ ЕЕ. ЕЕ УЖЕ НЕТ.»

На втором снимке был обрывок фотографии улицы. Было ясно, что это очень старая фотография, пожелтевшая от времени, на ней были видны несколько деревянных одноэтажных домов, а в конце возвышалось здание в несколько этажей, прятавшееся за высоким забором.

Лиду заинтересовала темно-зеленая поверхность, на которой лежала записка. Ей показалось, что когда-то она уже видела стол с очень похожей столешницей, полностью покрытой миниатюрными темно-зелеными керамическими плитками.

В дверь заглянул Илья:

– Что, как?

– Так же, – ответила Лида, мгновенно свернув папку «Дом».

– Не появились?

– Как видите.

– Пахнет пиццей или у меня обонятельные галлюцинации? Не дай Бог опять Ковид.

– Нет, у вас не Ковид, здесь действительно пахнет пиццей. Хотела задобрить своих новых коллег, но их по-прежнему нет.

– Задобри меня.

– Угощайтесь. Все равно выкидывать, если они не придут.

– Ну спасибо.

– Ой…

– Нормально, я не из обидчивых.

– Вам какую?

– Что за странный вопрос? Отрежь от обеих.

– У Дэна была жена или девушка? – взявшись за нож, поинтересовалась Лида.

– Там какая-то драматичная история. Ребята как-то выпили по пиву весной, на Первомай, ну Дэна и развезло, он же вообще не пил… не пьет, ну и весь вечер нес что-то о том, что страдает по какой-то необыкновенной девице, которую он спас, и по уши в нее влюбился с первого взгляда, но которая куда-то бесследно исчезла. Потом ребята спрашивали его, что это за девушка, от чего он ее спас, и куда она исчезла, но Дэн как воду в рот набрал, ни слова больше о ней не сказал.

– Ясно.

– Ты почему это спросила?

– Я там это… «Дом» вскрыла. Случайно как-то получилось. Извините.

– Что ты сделала?! Дом вскрыла?! – у Ильи округлились глаза от удивления. – Какой еще дом?!

– «Дом» – это папка в его компьютере. Мы с вами о ней сегодня говорили.

– Ничего не понятно, но очень интересно. Я с тобой ни о какой папке «Дом» сегодня не говорил. Ты в порядке? Не простыла? Температуры нет у тебя?

– Да вот же, смотрите! – Лида вскочила и подбежала к столу, Илья подошел следом. – Черт! Да где же она?!

На экране монитора не было никакой папки «Дом».

– Вот здесь же она была! – Лида ткнула пальцем в верхний правый угол экрана. – Все остальные папки слева, и только папка «Дом» в одиночестве – справа. Я случайно подобрала пароль и открыла ее.

– Ты заснула, наверное, задремала, вот тебе и приснился короткий сон про то, как ты героически открыла запароленную папку «Дом». Сама посуди, ну как можно случайно подобрать пароль?

– Ну да… Наверное, так и было.

– Ну конечно! Так, ты, давай, иди-ка сегодня домой.

– Но до конца рабочего дня еще… почти весь рабочий день.

– Ничего, все равно сегодня у тебя никаких дел не будет. Завтра начнешь. Пиццу я конфискую, испортится еще.

– Я тогда пошла?

– До завтра.

* * *

– Один сон не выходит из головы, – сказала Лида, разрывая стик с сахаром и медленно высыпая крупные коричневые кристаллы в чашку с дымящимся черным кофе. – Не дает покоя, зараза.

– Что за сон? – поинтересовалась Оксана.

– Вчера приснился. Я там была полицейской… или полицейским… или следователем. Не знаю, как правильно.

– Ментом, короче.

– Нет, ментом некрасиво, режет слух. Следователем мне больше нравится, впрочем, это не так уж и важно. В общем, в этом сне я пришла в новый коллектив на службу, на место исчезнувшего следователя по имени Дэн, и, о чудо! – открыла в его компьютере запароленную папку «Дом», где находилась какая-то странная инфа, похожая на начало фильма ужасов.

– Что за инфа?

– Фото записки про какого-то Беспалого, который кого-то забрал себе, а так же там было старое фото улицы. Тоже старой. Старое фото старой улицы.

– Прикольно. И что было дальше?

– Мы с одним кадровиком Ильей ели пиццу, а потом… я проснулась.

– И что именно не дает тебе покоя в этом сне?

– Фотография записки про Беспалого. Записка лежала на столе, который показался мне знакомым еще во сне. А утром, проснувшись, я окончательно поняла, что точно видела этот стол. И я даже знаю, где он стоит. Кстати, ты тоже знаешь, где стоит этот стол. Там много таких столов.

– И?

– Помнишь итальянское кафе, в котором мы отмечали мой день рождения?

– «Сицилия»?

– Да. Так вот, стол, на котором лежала записка, был в точности, как в том кафе.

– Ты меня извини, но… ну и что? Это же сон! Во сне ты можешь увидеть все, что угодно.

– Это все так, но…

– Так, мне когда-нибудь принесут мой кофе?! Официант! – хлопнув ладошкой по столу, выкрикнула Оксана. – Я что, невидимая, что ли, где мой кофе?!

– Тут не все так просто. Есть еще кое-что очень странное. Я порылась в интернете, пока ехала сегодня утром на работу, и вот что обнаружила. Я сделала скрин статьи. Читай.

Лида протянула Оксане смартфон. Оксана, бросив грозный взгляд на официанта, который только сейчас принес ей кофе, начала читать:

– В середине 19 века Брусничная улица пользовалась дурной славой. По городу ходила легенда, что по ночам на улице появляется человек, который внезапно возникает из тени домов, нападает на одиноких прохожих, выбирая исключительно молодых представительниц женского пола, и забирает их с собой, оставив на земле их обувь и записку – «Беспалый забрал ее себе». Легенда подкреплялась реальными делами бесследного исчезновения девушек и женщин на этой улице, которые расследовали в отделе сыска городской полиции. Так, стоп! Но ведь кафе «Сицилия» тоже находится на Брусничной улице!

– Вот именно.

– Же-е-есть! Ты же раньше никогда не слышала о древнем маньяке Беспалом?

– Нет конечно!

– Тебе приснилась записка реально существовавшего маньяка Беспалого?! Же-е-есть! У меня аж мурашки по спине побежали.

– Вот и я о том же. Кстати, этого Беспалого так никто и не поймал тогда. Его даже никто не видел.

– Жуть, – сказала Оксана. – В «Сицилию» больше ни ногой.

– «Сицилия»-то здесь при чем? – удивилась Лида.

– На всякий случай. Ты бы забыла поскорее этот сон.

– Не могу, сидит в памяти, даже нормально работать не могла сегодня из-за него.

– А я обычно кошмарный сон прогоняю так: говорю три раза: «куда ночь, туда и сон». И все, забыла.

– Поздно, эту присказку надо было утром говорить, как только проснулась. К тому же, сон как раз был не таким уж и кошмарным. Просто сидит в голове, заставляет постоянно думать об этом исчезнувшем следователе Дэне. Внутренняя тревога какая-то появилась. Будто я что-то должна сделать.

– Так-так-так, – наморщив лоб, Оксана побарабанила пальцами по столику. – Сделать ты должна только одну вещь – поскорее выкинуть из головы этого Дэна и этот сон. Напиться тебе надо, вот! Тем более, что сегодня пятница.

– И все пройдет?

– Как минимум, уже завтра утром тебя будет мучить кое-что другое, а не этот чертов сон.

– И что же меня будет мучить?

– Беспалый! – засмеялась Оксана.

– Вообще не смешно, если честно.

– Ладно, извини. Головная боль тебя будет мучить. И легкая амнезия. Возможно, тошнота. А сон исчезнет сам собой.

* * *

– Девушка! – послышался далекий женский голос.

Лида стремительно скользила вниз сквозь плотные грозовые тучи, инстинктивно пытаясь за них уцепиться, хотя это было глупо – цепляться за тучи, но от ужаса Лида ничего не соображала, и могла лишь продолжать свои бессмысленные попытки зацепиться за холодную и мокрую субстанцию тучи, хлестко проскальзывающую у нее между пальцами.

– Девушка! – голос приближался, он был уже совсем рядом. – Мы закрываемся, проснитесь!

Лида судорожно вздохнула и, вздрогнув, проснулась. Она открыла глаза и поняла, что ее голова лежит на столе, а щека уже почти ничего не чувствует. С трудом оторвав тяжелую голову от стола, Лида потерла задубевшую щеку, на которой одинаковыми квадратиками отпечатался рельеф столешницы, и посмотрела по сторонам. У стола стояла официантка, в руках она держала кожаную папочку с торчащим из нее чеком.

– Мы закрываемся, уже час ночи, – сказала официантка. – Как будете оплачивать? Картой? Наличными?

Лида крепко зажмурилась, потрясла головой в надежде, что к ней вернется память, однако, память и не думала возвращаться, и Лида пока ничего толком не понимала.

– Картой, наверное, – невнятно ответила она, шаря за спиной в поисках сумочки. – Извините… а где я?

– В «Сицилии».

– В Италии?!

– В кафе под названием «Сицилия»! – рассмеялась официантка.

– А… это то самое кафе, которое на Брусничной улице? – к Лиде постепенно возвращалась память, и первое, что она вспомнила, был сон, который она видела накануне. Она опустила голову и уставилась на стол, выложенный квадратиками темно-зеленой плитки. Да, это было кафе «Сицилия», она прекрасно запомнила эти темно-зеленые столы. Но как она оказалась в этом месте, которое они с Оксаной решили теперь обходить десятой дорогой?

– Да, наше кафе находится на Брусничной улице, – подтвердила официантка. – Вот ваш счет.