Весь метод «Триггер». Полный сборник всех приемов

Еще один представитель провокативных приемов в психотерапии Пол Гудман пишет: «Пока люди хотят помощи в привычной для них форме, пока я нужен им для того, чтобы дать им что-то, они настолько узко сфокусированы на этом, что не могут ничего сделать для себя сами. Только когда я ставлю под сомнение возможность получить что-то от меня, они становятся способными сделать что-то для себя».

Действительно, если над тобой хлопочут, стараются услужить, удовлетворить все прихоти, то какой смысл менять свою жизнь, бороться со своими комплексами и страхами? Лучше на кушетке поспать, пока а-ля Фрейд вокруг хороводы водит. Поэтому многие больные даже видят выгоду в том, чтобы оставаться невротиками. Они не хотят сами меняться. Становятся инфантильными. И, как правило, рассуждают так: я слабый, значит, мне требуется помощь, и все врачи мира мне должны помогать. Поэтому последователи Фаррелли гнут свою линию, убеждая традиционных психологов, что такое поведение пагубно прежде всего для самого пациента – он не борется со своими драконами самостоятельно! Очнуться, прийти в себя, посмотреть в глаза реальности – в этом и помогает психологическая провокация, какой бы жесткой со стороны она ни казалась. Ведь прежде всего она направлена на изменение отношения к себе, к своим потенциям. Провокативная терапия демонстрирует, что каждый человек может опираться на свои силы, прекращая роптать на свою несчастную, закомплексованную жизнь. Язвительные нападки иной раз так могут воодушевить человека, что он находит в себе силы по-новому взглянуть на свою жизнь и разрешить внутренние конфликты. «Парадокс в том, что отношение, кажущееся безжалостным, впоследствии оборачивается добром», – уверяют провокативные психологи. Ведь цель «троллинга» в данном случае – перевести мучительные для клиента переживания в другое измерение, заставить говорить его о тех проблемах, о которых он боялся и подумать, и, в конце концов, вовлечь его в эмоциональное переживание опыта душевной травмы.

Конечно, когда тебе хамят, пусть это даже будет психолог, невольно возникает желание возмутиться: «А по какому праву вы так со мной разговариваете?! У Гиппократа бы уши завяли от ваших ехидных словечек!» И только позже пациент понимает, что ему надо было сделать больно, чтобы наступило исцеление. Более того, больной со временем прозревает и видит, что на самом деле терапевт относится к нему с пониманием и состраданием. Принцип Гиппократа «прежде всего – не навреди» любой медик выполняет беспрекословно, иначе лишится лицензии и диплома. И только он несет ответственность за выбранный метод для лечения и оказания помощи данному человеку, учитывая его особенности и психологическое состояние. И сознательно идет на нарушение общепринятых установок процесса общения, отношения к миру, к работе, к себе. Потому что прекрасно понимает: чтобы человеку с глубокой душевной травмой встретиться с настоящим собой, ему следует оторваться от всего привычного – от заезженных истин, старых отношений, чьего-либо влияния, надоевших инструкций. А поскольку такой шаг требует определенного мужества, то тут-то и не обойтись без помощи провокативного психолога. «Если человек решается на эту встречу, она меняет его мир, – писал известный психоаналитик Рис Мэй. – В моменты пиковых, трансцендентных переживаний, полной отдачи своим чувствам полностью раскрывается человеческая сущность». Поддерживал коллегу и основатель гуманистической психологии Абрахам Маслоу, он писал в своей книге «По направлению к психологии бытия»: «Результаты моих исследований внесли немалое смятение в психологию, однако при этом они являются настолько однозначными, что необходимо не только рассказать о них, но и попытаться каким-то образом их понять. Если "начать с конца", то пиковое переживание может быть только положительным и желанным и никак не может быть отрицательным и нежелательным. Существование такого переживания изначально оправдано им самим; это совершенный, полный опыт переживания, которому больше ничего не нужно. Это самодостаточный опыт. Он воспринимается как изначально необходимый и неизбежный. Это переживание настолько хорошо, насколько должно быть. Его принимают с благоговением, удивлением, восхищением, смирением и даже с экзальтированным, едва ли не религиозным поклонением. Иногда в описаниях реакции индивида на опыт такого рода используются определения святости. Оно восхитительно и "радостно" в бытийном смысле». И далее: «Одним из аспектов пикового переживания является полная, хотя и длящаяся какое-то мгновение, утрата контроля и оборонительной позиции и освобождение от страхов, тревоги, скованности, нерешительности и сдерживающих начал. На какое-то время исчезает или отступает страх утраты единства, страх пойти на поводу у инстинктов, страх смерти и безумия, страх предаться безудержному наслаждению. Поскольку страх искажает восприятие, то его отсутствие означает большую открытость восприятия».

Глупо и смешно очень серьезно относиться к своим проблемам

Чтобы человек не «застревал» в своих проблемах, психологи-провокаторы еще часто прибегают к юмору – удивительному и простому инструменту, доступному каждому. Тот, кто способен увидеть смешное даже в казалось бы плачевных ситуациях, всегда преисполнен оптимизма. А вера в лучшее дает силы справляться со всеми невзгодами – весело, смеясь в глаза несчастью. «Возможно, я лучше всех знаю, почему человек смеется, – говорит Ницше устами своего Заратустры. – Только он один страдает так глубоко, что вынужден был изобрести смех».

Вообще, время смеха – особое время. Изящное «хи-хи», тяжеловесное «ха-ха», добродушное «хо-хо» и саркастическое «хе-хе» играют в нашей жизни более важную роль, чем мы предполагаем. Смехом можно бросить вызов миру, унизить, уничтожить, а можно придать уверенности, поддержать в трудную минуту, решить сложную проблему. Сильный слабеет от смеха, а слабый становится сильнее. Улыбка обезоруживает вооруженного, а безоружному придает сил.

По словам доктора философских наук Леонида Карасева, члена двух международных обществ по изучению юмора и комизма, смех неожиданен и непредсказуем, он как кривое зеркало, в котором отражаются и преображаются наши эмоции. Отсюда и многообразие оттенков смеха: он может быть радостным и грустным, добрым и гневным, умным и глупым, гордым и задушевным, снисходительным и заискивающим, презрительным и испуганным, наглым и робким и всяким, всяким.

Смех взрослеет вместе с человеком. Беспричинная и бессознательна улыбка на лице младенца выражает телесную радость бытия – я существую, я сыт и любим. Чувственный, плотский смех-стыд, радость взволнованного и смущенного тела – это достояние ранней юности. С возрастом эту наивную первостихию вытесняет «смех ума», а позже появляется и улыбка мудрости, как у Будды или Джоконды. Но высшая победа смеха – смех над собой.

И животные смеются. Только их смех внешне больше напоминает проявление агрессии. Обнажая зубы, они упорно рассматривают партнера широко раскрытыми глазами, а это больше похоже на угрозу. Человек же овладел искусством при смехе прищуривать глаза. Этим умиротворяющим элементом мимики человек как бы дает понять, что до такой степени доверяет собеседнику, не ожидая от него ничего плохого, что даже прикрывает глаза. Однако мы не отказались от привычки при смехе скалить зубы, как и наши меньшие собратья.

При смехе происходит настоящая «биохимическая буря». Человеческий мозг вырабатывает эндорфины, сходные с теми, что образуются при наркотическом опьянении.

Краснеет лицо, на глазах выступают слезы, судорожные спазмы сотрясают грудную клетку и диафрагму и с такой силой сдавливают легкие, что они выталкивают из себя воздух со скоростью 100 км/ч, сердце колотится 120 ударов в минуту. Расслабляется половина лицевых мышц.

Интересно, но смех и плач не противоположны друг другу, а всего лишь различны. Они родственны не только по мимике, но и по физиологической природе, потому что оба являются результатом сильного умственного возбуждения. Поэтому плач до сих пор выглядит как слабая форма проявления истерического смеха.

Смех переживается как временное помешательство, как будто некая сила извне входит в нас, парализуя способность и думать, и действовать. Как говорится – смех до упаду. А известны случаи, когда воин перед лицом опасности начинает дико хохотать, но смех в этом случае опьяняет и может привести к недооценке угрозы. Российский физиолог Павел Симонов выдвинул теорию, согласно которой при встрече с любым новым явлением – а опасность относится к разряду таковых – чувства опережают разум, погружая человека в шок.

Человек, раздираемый противоречиями, просто взрывается смехом, чтобы его мозг не разорвало безумием. В этом случае смех срабатывает как защитный механизм. Не даром у англичан есть пословица: «Научи меня смеяться – спаси мою душу». И можно продолжить – и тело. Ведь смех считается бесплатным лекарством от астмы, мигрени, болей в спине и некоторых сексуальных расстройств. Смех разглаживает кожу, укрепляет сердце, активизирует кровообращение и снижает кровяное давление. Стимулирует пищеварение и сон. Одна минута смеха заменяет 45 минут релаксационного тренинга и действует, как дополнительная доза витамина С. Смех снимает головную боль, очищает верхние дыхательные пути и улучшает циркуляцию крови. Это хорошая гимнастика для кишечника.

На одном из ежегодных конгрессов международного общества по исследованию юмора в Бирмингеме было сделано удивительное сообщение: у онкологических больных, которых регулярно смешат специально приглашенные юмористы или клоуны, повышается процент излечения.

…Ученики Фаррелли до сих пор вспоминают, что на его сеансах не всегда было понятно – шутит он или говорит всерьез. Но он точно был уверен, что именно юмор – вызывающий или ободряющий – помогает довести любую проблему до абсурда. Вместе со смехом рушатся все ложные установки, которые не давали дышать свободно, и трескается «панцирь, которым со временем обрастает человеческая душа». Доктор уверял, что давал клиентам не то, что они хотели, а то, что им было нужно. По его словам, глупо и смешно очень серьезно относиться к своим проблемам. Помните фразу из фильма «Тот самый Мюнхгаузен»: «Я понял, в чем ваша беда. Вы слишком серьезны. Умное лицо – это еще не признак ума, господа. Все глупости на Земле делаются именно с этим выражением лица. Вы улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!»

И к себе, любимому, надо относиться попроще. Когда мы перестаем корчить из себя очень важную персону со вселенской печалью, то пузырь проблем сам собой сдувается. И, как правило, человек может сам сделать переоценку ситуации, которая его угнетает. Хотя и тут не обходится без критики: «Как можно смеяться над кровоточащей раной души?! Человека нужно жалеть. Дать ему выплакаться в жилетку. Помочь справиться с переживаниями. Спасти от крайнего шага!» Но провокативные психологи против: «Как раз такая позиция окружающих зачастую и заставляет больного, образно выражаясь, ковырять свою рану все глубже и глубже. Пока он не истечет кровью». А юмор помогает снять напряжение, изменить взгляд на проблему, посмотреть на нее как бы со стороны. И тогда она перестает быть такой уж страшной.

«Студентам необходимо напоминать, что если во время лечебного сеанса больной не смеется хотя бы часть времени, значит, терапевт не лечит провокацией, а то, что он делает, иногда может оказаться разрушительным, – писал в своей книге "Провокационная терапия" Фрэнк Фаррелли. – Юмор играет центральную, решающую, ключевую роль в провокационной терапии; он необходим и не является поверхностным дополнением к "настоящей работе"».

В повседневной жизни юмор и его выражение в смехе такое повсеместное явление, что мы порой и не замечаем его. Однако в психотерапии специалисты часто слишком серьезны по отношению к своим больным. На ранних стадиях лечения больные иногда смеются, но весьма часто это рассматривается терапевтами, как помеха лечению: своего рода фасад и защитный механизм, который нужно нейтрализовать резкими фразами для того, чтобы можно было приступить к серьезному деловому разговору. Возможно, Фрейд был первым и типичным представителем в этом отношении; он написал очень проницательный научный труд о юморе (1928), но в своей приемной совсем не использовал юмор как лечебный метод…

Наиболее активно провокативная техника с элементами юмора сейчас применяется при работе с пограничным расстройством и склонностью к суицидальному поведению, а также при расстройствах пищевого поведения и зависимостях.

Несколько секретных парадоксальных принципов Фаррелли

Принципы лечения Фаррелли, как уже говорилось выше, были обработаны голландским психологом Дж. Холландером. В этой обработке они представляют собой рекомендации для провокативных психологов. И, в общем-то, являются секретом для пациентов. В этой книге вы познакомитесь лишь с некоторыми методами провокационной методики, которые сейчас используют врачи.

1. Входите в физический контакт

Смотрите в глаза пациента, постоянно под разными предлогами прикасайтесь у нему – похлопывайте по плечу, поглаживайте по спине, дружески подталкивайте и т. д. Наклоняйтесь по направлению к клиенту. Проделывайте это постоянно, и особенно тогда, когда ваш собеседник хочет уклониться от прямого взгляда, потому что растерян или нервничает.

2. Используйте три основных тона голоса: шутливый, гипнотический, притворно-расстроенный

Начинайте говорить в шутливом тоне с подтекстом вроде «ну, мы-то с вами знаем…». Когда клиент оказывается в замешательстве, растерянности, изменяйте тон голоса на гипнотический – томный, пониженный, зачаровывающий. Внушайте нужные позитивные установки, даже такие абстрактные, как «не прогибайтесь под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под вас». Если клиент продолжает зацикливаться на своих проблемах, переходите на притворно-расстроенный тон: «Сколько на вас навалилось всего! Я уже запутался. Даже не знаю, как вам справиться со столь сложной ситуацией».

3. Жестами и мимикой отзеркаливайте клиента

При разговоре принимайте такую же позу, что и пациент: он положил ногу на ногу – вы повторите, он скрестил руки на груди – и вы копируйте, а также подражайте его тону и темпу голоса.

4. Рассказывайте анекдоты

Для каждого вопроса, который волнует пациента, находите короткие метафоры, цитаты из классиков, афоризмы, вспоминайте анекдоты. Чтобы запастись таким кладезем информации, побольше читайте разных книг и выписывайте оттуда в специальный блокнот умные мысли, которые вам понравились. Или в своем гаджете заведите отдельную «папку мудрости». Туда же записывайте и понравившиеся шутки, анекдоты, услышанные от друзей или прочитанные в интернете. Увидите, что в будущем они вам очень пригодятся.

5. Hе помогайте пациенту!

Hе становитесь для него «мамочкой» или «папочкой». Hе придумывайте никаких серьезных решений для его проблем. Не давайте никаких дельных советов!

6. Отбросьте логику, не стройте планов

Во время беседы вставляйте не относящиеся к делу замечания, отвлекайтесь от темы, забывайте, что было сказано минуту назад. Притворяйтесь глупцом. Относитесь спокойно к заявлениям, на которых клиент акцентирует внимание. Делайте вид, что вам ничего не понятно, все время во всем сомневайтесь. И гасите его громкие призывы о помощи скучными, нудными, ничего не значащими фразами. Фаррелли считал, что клиенту не поможет повтор или разбор того аспекта проблемы, который он и так знает. «Hе будьте слишком умны или интеллектуальны, – говорил он своим ученикам. – Согласно положениям провокативной терапии, интеллектуальный анализ проблемы ценен, только если сочетается с сильным эмоциональным состоянием». В то же время надо обращать пристальное внимание на такие высказывания людей, как «сейчас я не хочу об этом говорить» или «вообще-то, это неважно». Именно то, что они хотят скрыть, недоговорить, почти забыть – и есть самое важное! В этих «не хочу» и скрывается дьявол.

7. Выводите пациента из себя: нужны эмоции!

Если человек остается равнодушным ко всем вашим действиям, значит, провокация не состоялась. Реакции нужны приблизительно такие: клиент краснеет, трясет головой, его лицо принимает озадаченное или озлобленное выражение, он выглядит обиженным, прерывает вас восклицаниями вроде «Эй, эй, минутку, я ничего не понял!» Чаще всего людей можно задеть за живое, если спросить их о сексуальных отношениях: с кем спишь, сколько раз в месяц, часто ли испытываешь оргазм и онанируешь и т. д. Если клиент проявляет сильные эмоции и требует, чтобы вы остановились, продолжайте. В провокативной терапии считается хорошим признаком, если человек просит остановиться. Это сигнал к тому, что вы недалеки от успешной провокации: продолжайте в том же духе еще более энергично.

Когда вы рассказываете об абсурдных решениях проблемы, разыграйте небольшое представление. Hе просто рассказывайте, но показывайте, исполняя роли. Постарайтесь придумать побольше деталей.

8. Будьте серьезными к травматическом опыту клиента, сначала выспросите, потом действуйте

Когда клиент сообщает о серьезном переживании, например, об изнасиловании, избиении, смерти близкого человека, не начинайте сразу же провоцировать. Сначала расспросите о том, что именно произошло, когда и где. Затем сформулируйте вашу собственную реакцию на травматическое переживание (например, что «это не должно было случиться…»). После этого вы можете постепенно переходить к анализу провокативной реакции клиента на его стресс, страх или чувство вины.

9. Откажитесь от вежливости ради результата

Прерывайте рассказ клиента и его линию рассуждений неожиданными, резкими фразами. Hе ждите, пока клиент закончит свою фразу или мысль. Просто перебивайте, даже если у вас нет ни малейшего понятия о том, что он пытается сказать. Фаррелли обычно перебивал клиента после первой-второй фразы. И сразу начинал передразнивать. Он копировал поведение клиента в преувеличенной, и даже слегка театральной манере, чтобы было смешно. Например, если клиент обладает чересчур авторитарными наклонностями, изобразите беззащитного, впечатлительного человека: «О, я не смею и слова сказать человеку с вашим положением в обществе». Если клиент ведет себя слишком уж раскованно, притворитесь, что едва можете сдерживать свои сексуальные импульсы.

10. Подвергайте нарочитому сомнению успехи вашего пациента

Если ваш клиент радостно признался, что избавился от своей душевной травмы, сделайте вид, что не верите и вообще, вам не интересно. Сообщите, что любому человеку изменить себя довольно трудно. Так что не надо обольщаться – все «ломки» вернутся, и будет еще больней. Но тут свой скептицизм хорошенько сдабривайте юмором – на этом этапе он точно необходим! Делайте вид, что пытаетесь подорвать доверие клиента к благоприятной обратной связи, которую он получает от других людей. «Hу, понимаете, может быть, они вам это говорят просто потому, что вы не вынесете правды». В действительности, ваша цель – научить клиента противостоять отрицанию и обесцениванию их успехов.

11. Предлагайте фантастические решения проблем

Предлагайте клиенту абсурдные решения его проблем. Неважно, насколько они сумасшедшие. В разговоре по телефону с каким-то бездомным пьяным, недавно вышедшим из тюрьмы, который искал «места, где можно укрыться от холодных зимних ветров», Фаррелли предлагал: «Я могу предложить вам способ получить и постель и еду буквально за три минуты. Выйдите из телефонной будки. Встаньте на перекрестке. Снимите штаны, выньте член и трясите им. Кричите как можно громче: "Конец света! Апокалипсис приближается!" Помощь прибудет через считаные минуты».

12. Сознательно приуменьшайте размеры проблемы

Обратите внимание клиента на те достоинства, которыми он обладает – положение в обществе, физическую привлекательность, интеллектуальный уровень и т. д. И докажите ему, что в свете этих преимуществ его проблема яйца выеденного не стоит. «Hу и что, что у вас нет семьи? Вы так самодостаточны, что вам вообще никто не нужен!»

13. Войдите в состояние хихикающего подростка

Вспомните то ребяческое эмоциональное состояние, в котором вы были чрезвычайно чувствительны к смешному, абсурдному, забавному, чтобы от души посмеяться над тем, что клиент говорит и делает. Фаррелли сравнивает это с тем состоянием, которое вы испытывали, когда в школе подначивали одноклассников.

14. В то же время будьте внимательным и понимающим

Чувствуйте к клиенту примерно то же, что ощущали бы по отношению к старому другу или любимому родственнику. Провокативная терапия должна походить на шуточную перебранку между близкими друзьями.

15. Перекладывайте вину с клиента на обстоятельства и обратно

Если клиент обвиняет в своих проблемах жизнь, обстоятельства, общество и т. п., обвиняйте клиента. Если же клиент проклинает себя, бомбардируйте обвинениями обстоятельства. Если клиент изменяет позицию, меняйте свою, всегда оставаясь на противоположной стороне. Становитесь на какую-нибудь из сторон конфликта, описываемого клиентом. Преувеличивайте преимущества этой стороны. Заявляйте, что ее недостатки – это факт жизни и клиенту придется с этим смириться. Когда клиент начнет протестовать, предположите, что он не сможет измениться или встать на другую сторону конфликта.

* * *

А также в секретный арсенал психологов-провокаторов входят еще два десятка способов влезть в душу человека так глубоко, что лучше не знать подробностей. Лишь обозначим их.

Полностью сосредоточьте свое внимание на клиенте так, как будто вы разминируете бомбу.

Провоцируйте желаемое поведение: от адекватной самозащиты до выражения заботы, дружбы, влечения, любви.

Выясняйте у пациента все детали возникшей проблемы: что он чувствовал, думал. И всегда просите уточнений – какие причины привели к трагедии.

Если человек жалуется на свою слабость, что, мол, не могу ходить в спортзал, времени нет, надо с ним соглашаться, говоря с тяжелым вздохом и всем телом выражая усталость: «Да, я понимаю, как вы хотите стать красивым спортсменом, но у вас это, конечно, не получится – откуда же вам, такому занятому, найти свободное время?»

Преувеличивайте все – негативную самооценку, отрицательное представление клиента о своей внешности и даже культурные стереотипы типа «Да, но вы ведь женщина! А женщина должна быть слабой, только так она может заставить мужчин помогать ей и защищать ее!»

Требуйте, чтобы клиент был вам интересен, развлекал вас.

Ведите себя более дико, чем клиент. Например, если Фаррелли приводили на сеанс школьника, который постоянно рыгал, то доктор в ответ старался рыгнуть еще громче.

2 Часть

Практическая

Десять историй, которые потрясли психолога

1-я история. Склонность к самоубийству

СИТУАЦИЯ

В фильме «Триггер» психолог Артем Стрелецкий знакомится с девушкой Сашей необычным способом. Он видит, как она собирается спрыгнуть с крыши, и удерживает ее от последнего шага, отвлекая ее внимание шутливым дружеским разговором. «Что ты тут делаешь? Здесь же холодно», – спрашивает он. «Я просто подышать вышла», – парирует Саша. Артем делает обиженный вид, объясняя, что если она сейчас спрыгнет, то персонал больницы узнает о тайном входе на балкон, закроет его, и если он – Артем – или кто-то другой тоже захочет расстаться с жизнью, то не сможет воспользоваться этой возможностью из-за нее. «Прыгай сейчас со мной», – равнодушно предлагает девушка. На что Артем резонно возражает, что не хочет попасть на первые обложки газет с заголовком «Любовники, не понятые обществом, полетели в рай». Напомнил ей про то, что медсестру уволят за халатность, и она надолго останется без работы, ей нечем будет кормить детей. И описал в подробностях, как будут выглядеть их трупы на асфальте – неприглядное зрелище. В итоге Саша оказывается спасена, но попадает в отдельную палату с особым уходом, ей прописывают сильнодействующие лекарства.

Позже Артем выясняет у ее лечащего врача диагноз: тяжелая психотическая депрессия с попыткой суицида. А перед тем, как забраться на крышу, она две недели пролежала в коме. Он против того, чтобы таких больных пичкали таблетками – «они превращаются в овощ». Пробирается к ней в палату, делает ей промывку желудка, и… предлагает теперь вместе покончить жизнь самоубийством, приняв «яд» (на самом деле, витамины). Девушка удивлена: «А зачем тогда ты меня спасал?» «Решение о суициде надо принимать взвешено и рационально, – объясняет психолог-провокатор. – Мы сейчас просто уснем и никогда не проснемся. Яд действует через 15 минут». В ожидании «смерти» Саша откровенничает, и Артем понимает, что привело девушку к мыслям о суициде.

ТРИГГЕР

После бурной вечеринки Саша решила подвезти друзей на отцовской машине. И пьяная села за руль. Никто не пристегнулся. Всем было весело. Продолжая выпивать, она не справилась с управлением и столкнулась с грузовиком. Все ее друзья погибли, в том числе и ее любимый парень, и лучшая подруга. Только она осталась жива. Ее гложет совесть. Саша хочет разделить участь своих друзей. Поэтому думает о смерти.