Суккубьи заморочки

– У тебя все в порядке? – уточнила я на всякий случай

– Нет, mon ami, у меня всё очень не в порядке. Мне кажется, я темнею…

Сперва я замерла как громом пораженная, а затем, отложив платье, как была, в белье и чулках, поспешила обратно в комнату.

– Что ты сейчас сказала? Мне не послышалось?

У Амели был очень несчастный и виноватый вид. Она сняла туфли и забралась в кресло с ногами, свернувшись в маленький и очень печальный клубочек.

– Я сказала, что темнею, и, наверно, совсем скоро я сменю сторону, а ты, возможно не захочешь даже подать мне руки, когда мы случайно встретимся на улице.

– Что за глупости, родная? Ты с чего это взяла?

– Я вчера еле сдержала себя, чтобы не выпить его до конца. Одна древняя Тёмная сказала мне, что всё, что мы, Светлые суккубы, позволяем себе взять у смертных – это сущая ерунда, ведь именно последний глоток самый сладкий, с ним мы поглощаем самую сущность человека, его душу, и теперь эта мысль не даёт мне покоя.

– А зачем тебе его душа? Тебе энергии мало?

– Да надоело это всё – из века в век одно и то же… И ради чего сохранять им жизнь? Бережешь этих смертных, пьёшь не больше, чем дозволено, чтобы не навредить, а через пару-тройку десятилетий они всё равно стареют и умирают – хорошо ещё, если не в муках от какой-нибудь страшной болезни. Может, пусть лучше умрут счастливыми? Эта мысль преследует меня снова и снова.

– Но постой… Ты ведь сдержалась, значит, не всё потеряно!

– Ты не представляешь, чего мне стоило остановиться! И, знаешь, меня удержало отнюдь не сознание того, что я поступлю как Тёмная. Я, скорее, испугалась, что меня накажут… и что я могу потерять тебя.

– Ты и меня пугаешь, и я очень надеюсь, что это просто очередная блажь, которая скоро покинет твою прекрасную головку. Может, тебе стоит отдохнуть – съездить куда-нибудь, переключиться, развеяться?

Я подошла и, присев возле кресла, положила голову ей на колени.

– Я хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, я всегда буду с тобой. Я не буду тебя осуждать. Это твоя жизнь, и ты вправе прожить её так, как считаешь нужным. Я люблю тебя такой, какая ты есть, и, я уверена, ты не будешь принимать скоропалительных решений.

– Спасибо, родная, – Ами перебирала пряди моих волос, рассеянно глядя в пустоту, – спасибо. Я ещё ни в чём не уверена – всё так зыбко, так расплывчато… А ещё, думаю, скоро я смогу открыть тебе тайну моего нового романа.

– Хм… Почему мне кажется, что это кто-то Тёмный?

– Потому, что он Тёмный.

– Ах, вот как! Ну, знаешь, это многое объясняет.

– Я не поэтому темнею. Эта тьма всегда была во мне. Ты же знаешь, мне и раньше было нелегко сдерживаться, и очень часто я балансировала на грани. Ты помнишь Амстердам?

– Такое не забывается…

Говорить было больше не о чём, всё уже было сказано. Что ж, Амели и правда никогда не была светлейшей. Она и раньше совершала ошибки, и получала предупреждения. Она была совсем не похожа на мою Еву.

Мы с Амели были примерно одного возраста, но на момент нашего знакомства эта чаровница могла дать мне сто очков вперед в плане «суккубистости» – её воспитывал настоящий инкуб, и она была прекрасно подготовлена. То, чему мне приходилось учиться методом проб и ошибок, уповая лишь на свою интуицию и везение, ей показали и рассказали. И практиковалась она не на обожаемом Учителе, раз за разом обмирая от ужаса и изо всех сил стараясь сдерживаться, а на обычных смертных, имея, к тому же, серьёзную поддержку за спиной. Она не любила себя контролировать и была очень порывиста в период нашей с ней юности. Славно мы с ней тогда покуролесили – можно сказать, что она была для меня чем-то вроде преподавателя факультатива – она показывала мне всё, что знала сама, ничего не утаивая. Но ей казалось смешным моё бережное отношение к смертным, а уж увлекаться ими всерьёз она вообще считала несусветной глупостью.

– Есть они, и есть мы, – частенько говорила она, – мы их слегка надпиваем, берём необходимое, а что они получают взамен? Неземное блаженство. Я думаю, их энергия, которая всё равно восстановится через пару-тройку дней – вполне разумная цена за такое наслаждение.

Но она не всегда восстанавливалась через несколько дней. Я помню юношу, который навсегда «заболел» Амели – тогда она ещё не умела как следует подчищать память, и он грезил ею до конца своей жизни – буквально, молился на неё и умер с её именем на устах.

Как бы я хотела, чтобы всё, что она мне сказала, оказалось очередной блажью её сознания! Но, увы, мне было совсем не трудно поверить в то, что она сменит сторону силы – наверное, потому, что, зная её характер, я подсознательно давно ожидала этого.

– Родная, мне будет больно, но я не оставлю тебя, даже если ты будешь… стоять по ту сторону.

– Спасибо… Прости. Я, правда, этого не хотела.

– Я знаю!

– Знаешь?

– Я всегда чувствовала это в тебе, но не хотела говорить. Я думала, ты это понимаешь.

– Я не знала, просто… когда… когда я поняла, что люблю… я не готова сейчас сказать, кого именно… я попыталась разобраться в себе и мне стало страшно от того, что я обнаружила. Я осознала, что меня всегда тянуло на сторону Тьмы. Мой учитель изначально был Светлым, но, я тебе не говорила, – он стал Тёмным через пару столетий после нашего знакомства. И я продолжала с ним общаться, а он продолжал меня учить. Нет, он меня ни к чему не склонял, не настаивал, просто учил. Я не смогла его оставить. Не потому, что это предательство. А потому что я тяготела ко тьме. Уже тогда.

– Что ж, значит так тому и быть, об одном прошу тебя – не убивай смертных! Их век короток, но они не скот, они почти такие же как мы – так же любят, чувствуют, надеются. Да, им неподвластно многое из того, на что способны мы, они слабы, а часто и глупы, они болеют и страдают. Не убивай, не преступай черты, ты ведь сама себя уважать не сможешь! Я же знаю тебя – ты милая, чистая, искренняя, чудная, родная. Ты бесконечно дорога мне!

– Я постараюсь, я буду изо всех сил сдерживаться! Но с каждым разом это сделать всё сложнее…

– Ты сильная, ты сможешь!

– Ты думаешь?

– Я знаю! Я это знаю.

Мы обе снова замолчали – что тут говорить… Потом я посмотрела на неё особым взглядом, позволяющим увидеть ауру, и… еле сдержала горестный всхлип. Она говорила, что темнеет, но она ошибалась… Она уже стала Тёмной. Не знаю, что она натворила прошедшей ночью, но, по всей видимости, это стало последней каплей. Я давно не присматривалась к её ауре, иначе бы раньше заметила, что с ней происходит неладное. Всё это было так не по-дружески, не по-сестрински…

– Амочка, ты не темнеешь, – слова давались мне с трудом, казалось, в горле стоит ком, – ты уже… – и, не договорив, я зарыдала.

– Значит, свершилось, – произнесла она как будто даже с облегчением, а потом, встав с кресла, подошла к окну и отдернула штору, задернутую Учителем, – Окно напротив, ты видела? У него там подзорная труба, направленная на твои окна.

– Я знаю.

– Ты с ним уже познакомилась?

– Зачем он мне? Он питает меня каждое утро, и мне этого достаточно.

– Как долго ты не была с мужчиной? Когда ты в последний раз брала энергию от непосредственной близости с человеком? – кажется, мои чувства её ничуть не заботили, хотя я всё ещё плакала навзрыд.

– Ты знаешь.

– Я думала, ты преувеличиваешь, но сейчас вижу, что ты говорила правду. Ты хоть понимаешь, насколько ты сейчас слаба?

– Я не собираюсь вступать ни в какие схватки, а того, что у меня есть, мне вполне достаточно.

– Но это же жалкие крохи!

– Да, но я не боевик, мне большего не нужно.

– А твой обожаемый Дэн? Он питается? Регулярно? Прости, я раньше не спрашивала, но мне всегда было интересно.

– Да, он питается регулярно, – этот разговор нравился мне всё меньше, тем более что Ами стояла ко мне спиной, и я не видела выражения её лица, – он боевик и ему это необходимо.

– Ты не считаешь себя ущемлённой? Этот ваш запрет являться друг к другу без предупреждения тебя не оскорбляет? К чему он? Вы ведь доверились, а, значит, ты и так почувствуешь, если он не один? Зачем себя так ограничивать?

– Это наше с ним дело. Мы так решили, значит так и будет. Прости, родная, но сейчас ты вторгаешься в то, что тебя не касается.

– Да, но раз я теперь Тёмная, значит, мне можно.

– Что за бред ты несешь?

– Ты сама сказала, что я стала Тёмной, причём, заявила это с таким отвращением, с таким неприятием – ты бы слышала себя! Как будто у меня отросли перепончатые крылья, рога и хвост, и я стала чудовищем.

– Ты себе что-то придумала, я не хотела тебя обидеть. Я просто сказала, что ты стала Тёмной, вот и всё.

– И как ты это увидела?

– Я посмотрела твою ауру.

– И как давно ты это делаешь?

– Я сделала это… впервые, – ложь далась мне с огромным трудом.

– А зачем?

– Чтобы проверить твои слова.

– И что ты увидела?

– Бордовый и фиолетовый, они превалируют.

– Что ж, значит, обратной дороги нет. А знаешь, какого цвета твоя аура? Цвета ванильных сливок. Ты светлейшая из Светлых, просто сама невинность. По твоей ауре даже и не скажешь, что ты суккуб. Невинный суккуб – это даже звучит нелепо, не находишь?

– Я не невинна! И, да, я суккуб. Я пила людей, если ты об этом. Просто, наверное, так получилось из-за того, что я уже давно питаюсь вполсилы.

– Ты признаёшь это, значит, чувствуешь, что тебе чего-то не хватает.

– Нет, я вполне довольна своей жизнью. Ты ведь знаешь это не хуже меня.

– Прости, но я не понимаю, как этого может хватать? Как можно чувствовать себя живой, питаясь этими крохами? Это всё равно, что жить на одном хлебе и воде и уверять, что в них уйма витаминов! Раньше я молчала, но я считаю, что ты неправа, ограничивая себя, тем более что твой любимый себя ни в чем не ограничивает!

– Мне неприятен этот разговор. Если ты хочешь доказать, что я неправа, тебе следовало сделать это раньше. Я не изменю своего решения.

– То есть, ты не изменишь своим принципам ни при каких обстоятельствах?

– Я ещё не сталкивалась с такими обстоятельствами, которые вынудили бы меня изменить своим принципам, поэтому не могу ручаться. Возможно, оказавшись в крайне сложной ситуации, я пойду на это. Но моих запасов мне хватает, поверь.

– Ладно, дело твоё. Давай, собирайся в театр, не пойдёшь же ты туда в чулках и подвязках.

Я обернулась было, чтобы снова пойти в гардеробную, но увидела открывающийся портал, из которого выходил злой до невозможности Медведь.

– Слушай, я, конечно, понимаю, что часа для того, чтобы надеть заранее выбранное тобой платье и со всех сторон полюбоваться собой в зеркале, может быть недостаточно, но два часа – это уже слишком!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.