Суккубьи заморочки

Как передать то, что я чувствовала? Таких слов ещё не придумали, да и не объяснить этого, это можно только прожить, ощутить самому. Потом я долго скрывалась от людей и выходила лишь по ночам, чтобы тайком ловить сны крестьян – ни на что другое у меня просто не осталось сил – а с наступлением рассвета снова уползала в сырые пещеры. Сколько это длилось? Не могу сказать, я ушла внутрь себя и словно заиндевела – казалось, ничто в целом мире не способно было меня отогреть, лишь ему это оказалось под силу. Как он меня нашёл, да и меня ли он искал, я не знаю, я его об этом не спрашивала. Достаточно того, что однажды ночью, когда я в очередной раз улавливала обрывки нескромных сновидений, мне на плечо опустилась рука, от которой веяло такой силой и таким теплом, что, казалось, внутри меня что-то хрустнуло и шелуха изморози, покрывавшая моё естество, осыпалась. Казалось, он был таким же древним как звёзды надо мной и таким же мудрым как окружающие моё дневное убежище горы – счёт его лет перевалил за десять сотен. Он начал обучать меня, и делал это по-своему, совсем не так как Ева. Она вела меня нежностью и лаской, он – силой и настойчивостью, она учила меня смирению, а он – выживанию. Будучи магом, он слабо разбирался в моей суккубьей природе, и многое приходилось добирать наитием, интуицией, опасными прежде всего для меня самой опытами. Зато он помог мне освоить универсальную магию, научил обороняться, и сам умел делать это как никто другой. В то страшное для всех, и людей, и Иных, время, по-другому было просто не выжить – или убьёшь ты, или убьют тебя.

Я выследила их. Мне понадобилась для этого пара десятков лет, но что такое два десятилетия для бессмертного существа? А вот их время не пощадило – два почти что старика с ужасом смотрели на меня, когда я появилась в их келье. Они пытались мне что-то противопоставить, но мой Учитель великолепно меня подготовил. Я выжгла их разум, шепнув напоследок имя моей наставницы. Нет, я их не убила, ведь Ева учила меня никого не убивать. Они остались в живых, вот только жизнью это сложно было назвать. Отныне они были обречены до конца своих дней видеть только аутодафе, произведенное над моей наставницей, и слышать её имя. Когда утром остальные братья, встревоженные отсутствием старейшин, зашли к ним, их встретили два уныло пускающих слюни идиота.

Тогда он ничего не сказал, хотя прекрасно знал, где я была и что сделала, он просто посмотрел на меня долгим и внимательным взглядом, как умел смотреть только он. А на следующий день мы уехали во Францию и с тех пор почти не вспоминали о Тоскане и призраке моей прекрасной наставницы, навеки поселившемся в её горах.

– Ты найдешь его?

– Я постараюсь.

– ТЫ НАЙДЕШЬ ЕГО?

– Я сделаю все возможное.

– ТЫ! НАЙДЕШЬ! ЕГО!

– Я его найду.

Я посмотрела ему в глаза, и, нет, он не лгал, он никогда не обманывал, по крайней мере, меня. Хитрил, недоговаривал, уходил от ответа – это да, но лгать – никогда.

– Что ж, значит, мне волноваться не о чем.

– Вы уже успели довериться?

– Да…

– Свет мне свидетель, зачем же ты поторопилась? Почему не посоветовалась со мной?

Он поцеловал меня в лоб, крепко обнял и принялся слегка укачивать. Я давно не чувствовала себя такой спокойной и защищённой.

– А что в этом плохого? Я читала, что суккубы и раньше так делали, зато в случае беды мы всегда сможем помочь друг другу.

– Да, да, объединить души и энергию, поделиться памятью и мыслями – всё это, несомненно, звучит красиво. Но сколько реальных случаев доверия ты знаешь? – он отстранился, встал с кровати, подошёл к окну и задернул штору.

– Я читала об одном, но, думаю, их было значительно больше, это ведь так прекрасно – полностью довериться любимому, разделить с ним мысли и память, иметь возможность в любой момент помочь ему.

Учитель стал расхаживать по комнате, не поднимая на меня глаз и молча крутя в руках одну из моих безделушек, а я, замерев, следила за его движениями, всей собой ощущая, как на меня снова начинает накатывать страх.

– Хочешь, – наконец остановился он, – скажу, сколько было случаев за всю известную мне историю иных, когда суккуб и инкуб доверились друг другу? Пять. И все они закончились трагедией. Один из пары непременно погибал. Я не знаю, почему это происходило снова и снова. Я помню одну такую пару, я знал их лично. Они были Светлыми, одними из самых правильных и честных, они даже на людей смотрели как на равных. После того, как они доверились, Луиза прожила ровно месяц. Антонио попал в скверную переделку и, израсходовав свои силы, решил взять немного у неё… Потом он говорил, что не смог отследить тот момент, когда нужно было остановиться, и попросту начал убивать её, забирая последнее. Она умерла, и, поверь мне, дитя, её смерть не была прекрасной. Смерть вообще не бывает прекрасной. Этот случай был последним из мне известных, больше никто из таких как ты не решался на подобное. С тех пор прошло три столетия. И вот теперь я узнаю, что вы тоже решили испытать удачу. Чья это была идея?

– Я предложила, а Дэм согласился. С тех пор прошло уже полгода, но мы ни разу не пользовались этой возможностью, даже чтобы проверить. И ещё – с Дэмом что-то случилось вчера, но он не взял у меня ни капли энергии, а сейчас я вообще не ощущаю его. Только пустота.

– Хм… Ладно, мне сейчас нужно отлучиться, а ты постарайся успокоиться и не зацикливаться на случившемся. Возможно, всё гораздо проще, чем нам с тобой кажется, и твой Дэм просто ушел в загул. Чем ты планировала сегодня заниматься?

– Я собиралась в театр Вампиров.

– Вот и иди! И Амелику возьми с собой, все равно у тебя нет от неё секретов, да и мне будет спокойнее знать, что ты не одна.

– А Вы?

– А я приду, как только что-то узнаю.

Он открыл портал и исчез, и я вновь осталась совсем одна. Легко сказать «успокойся», вот вы бы смогли в такой ситуации успокоиться? Лично мне это не удалось – через несколько минут после его ухода я начала метаться по квартире как раненый зверь, натыкаясь на углы и мебель – выискивала какие-то возможности, продумывала идиотские варианты и так устала от этого, что вскоре рухнула посреди комнаты прямо на ковёр.

Всё это казалось мне какой-то чертовщиной – ну кому, кому могло прийти в голову похищать моего возлюбленного? А в том, что это именно похищение, я не сомневалась, что бы ни говорил Учитель. Ну не мог он просто пропасть, бросить меня, не сказав ни слова! Я вспоминала вчерашний день и вечер – мы славно погуляли по набережной, обсудили планы на мой отпуск, поужинали в нашем любимом ресторанчике на Ордынке, а потом пошли ко мне. Всё было как всегда, Дэм был ласков и нежен, он поцеловал меня и мы попрощались до завтра. Вот только в завтра оказалась одна я, а Дэм словно растворился в воздухе.

Я твердо решила пока что не звонить Амелике – она, конечно же, моментально примчится и начнёт успокаивать, а сейчас мне было нужно не это. У меня был ещё один друг с холодной, а иногда даже слишком холодной головой, горячим сердцем и чистыми, скажем так, руками. К тому же, в отличие от Ами, он обожал театральные постановки. Нет, Амочка театры любила, но не смотреть, а принимать участие – как актриса она была бесподобна, но вот как зритель… Значит, решено, позвоню Медведю.

Вы снова удивлены? Что ж, бывает. Особенно с теми, кто впервые сталкивается с нами, Иными. Ну чего вы переполошились, Медведь – он и есть Медведь, маг-перевертыш. Ну, он вроде как оборотень, но не совсем, оборотни только в волка обращаться умеют, волкулаки – так это вообще жуть полусобачья-получеловечья, а перевёртыши могут принять любую форму. Даже другого человека. Ненадолго правда, зато это очень упрощает жизнь в некоторые моменты. И вот, что странно: перевёртыши не могут быть Тёмными, только Светлыми, а среди Светлых нет оборотней. Может быть, это из-за режима питания? Ведь перевёртыши питаются «подножным кормом» в виде всяких мелких зверюшек и никогда не трогают людей, а вот оборотни, увы, едят исключительно человечину. Правда, ходили слухи, что в общине оборотней тоже начали появляться идеи перехода на животную пищу, ведь лицензии на людей выдают крайне редко, а кушать хочется всегда. Да-да, вы всё правильно поняли, тоже лотерея. Согласна, это ужасно, но может быть, вас немного утешит, если я скажу, что первое место в ней всегда достаётся отбросам общества – всяким маньякам, убийцам, садистам, военным преступникам и т. д.

В отличие от меня, Медведь родился в нормальной человеческой семье, и довольно долгое время жил обычной человеческой жизнью, а потом его открыли и призвали. А ещё он был одним из тех четверых, которым было позволено являться ко мне домой посредством портала. Это тоже один из показателей доверия. Сначала я, разумеется, дала доступ Учителю, и каждый раз, меняя жилье, я первым делом давала ему право на доступ. Следующей была Ами, а потом я познакомилась с Медведем.

Он такой потрясающий, если бы вы только знали! Лучший Медведь на свете, и до последней шерстинки влюбленный в меня! Мой верный рыцарь без страха и упрека; сколько времени я провела на его широкой спине – и не сосчитать; он выносил меня из таких передряг, которые вы себе даже приблизительно представить не можете. Увидев его впервые, я тоже влюбилась сразу и безоговорочно. Больше всего он любит обращаться в медведя, особенно в белого. А теперь представьте меня, само изящество и совершенство, рядом с этим огромным хищником, этой машиной для уничтожения! Он был великолепен, и я настолько засмотрелась, что даже пропустила атаку вампирёныша… Один взмах когтистой лапы – и кровососик с навылет пробитой грудной клеткой улетел, печально глядя куда-то в направлении Сатурна.

Только не переживайте за упырёнка – чтобы убить ему подобных, нужно их разрезать на тысячи мельчайших кусочков, да и то эти частицы будут норовить сползтись вместе со всех концов земного шара – эти дохляки ужасно живучи. Не люблю их, жалкая пародия на нас, самых совершенных в мире созданий. Помнится, наша община знатно потешалась, когда вышла первая серия саги «Сумерки». Да если бы Стефани Мейер хоть раз увидела настоящего вампира в его истинном облике, она бы навечно зареклась сочинять подобные глупости! Какая там «сияющая кожа»! Землисто-серые, измождённые, с непомерно длинными когтями и выступающими клыками, с красными глазами и неизбывным ароматом мертвечины и сырой земли. Это, конечно, всё сказки, что они спят исключительно в гробах под землей и боятся серебра, чеснока и солнца – конечно, перечисленное для них неприятно, но не смертельно, мёртвое оно и есть – мёртвое, и именно так оно выглядит и пахнет. Так что, если вы едете в транспорте, а рядом с вами трётся некто попахивающий гнильцой и дорогущим одеколоном, и при всём при этом он даже в пасмурную погоду в солнечных очках, то это, несомненно, упырь. Но не пугайтесь, ведь, если вы не выпали ему в лотерее, он вас и пальцем не тронет, более того – даже не посмотрит в вашу сторону. Во-первых, запах вашей крови может лишить его тормозов, поэтому они используют специальные затычки для носа, а во вторых… я даже не знаю как это сказать… все эти ваши сказки про вампиров окутаны такой сексуальной дымкой, пропитаны таким флером эротики – мол, все вампиры неутомимые любовники, просто обожающие дев юных, прекрасных и невинных. Ага, как же! Во-первых, для вампира что юная дева, что старый дед – всё едино, еда она и в Африке еда, а, во-вторых, у них начисто атрофированы органы размножения, то есть, они все поголовно импотенты или фригидны – что мальчики, что девочки. Этот аспект жизнедеятельности их вообще не интересует, им нужна только кровь, кровь и ничего больше. Вот поэтому я и говорю, что вампиры – это пародия на нас, причем, даже не пародия, а паршивая карикатура.

Никого из иных сущностей плотский аспект не волнует так, как суккубов и инкубов. Мы, можно сказать, только этим и живем, и все мы, абсолютно все – прекрасны и вечно юны. Нам вообще присущ особый стиль и грация, этого у нас не отнять, поэтому даже самые отвратительные из Тёмных убивают красиво и элегантно. Вы только представьте – ночь, тихая, уютная келья… Или лучше спальня, а то что-то я зациклилась на этих кельях. Но, кстати, мои Тёмные товарки говорили, что искушать монахов – это самый смак. Так вот, представьте: в небе сияет полная луна, окно распахнуто, лёгкий ветерок приносит из сада аромат расцветающего жасмина, слышны соловьиные трели, а на фоне окна – трепетная, эфемерная, кажется, сотканная из лунного света девичья фигурка. Она протягивает к вам руки и чуть слышно зовёт, манит к себе, она всё ближе и ближе, и вот вы уже можете различить её черты, будто созданные резцом античного мастера… Её глаза бездонны и, кажется, вы уже почти готовы рухнуть на дно этого колодца, а затем незаметно для вас она оказывается рядом, и жар её тела окатывает вас с ног до головы, и всё, чего вы хотите – гореть в этом огне, не сгорая, и всё на свете вы готовы отдать за прикосновение этих губ… Ну, а дальше всё зависит от того, кто именно вас посетил, Тёмный или Светлый суккуб. Светлый, испив ровно столько, сколько сможет, не нанося вреда, уйдёт, погрузив вас в целебный крепкий сон, и нашлёт вам ложную память, чтобы вы думали, что вам это всё приснилось. А вот после поцелуев Тёмного вы уже не проснётесь. Хотя бывают случаи, когда Тёмный суккуб, продлевая себе удовольствие, не убивает свою жертву сразу, а смакует её энергию из ночи в ночь – тогда бедолага чахнет постепенно, пока не умрёт тихой счастливой смертью. При этом суккубов привлекают исключительно мужчины, а инкубов женщины, мы не склонны к гомосексуальности, так что в этом смысле мы, по вашим, людским, меркам, куда правильнее и чище многих из вас. Групповой секс нам тоже неинтересен – не потому, что мы не любим делиться, просто то, что происходит между двоими – очень интимный, сакральный процесс, и присутствие третьего здесь неуместно.

Так, что-то я отвлеклась, а, между прочим, мой милый в беде, и я собиралась звонить Медведю. Помните? Нет? Напоминаю, перевёртыш, Светлый, мой друг. В два часа дня он наверняка ещё спит, он ведь один из самых востребованных оперативников, и его световой день начинается обычно часа в четыре, когда он просыпается в своей берлоге, и заканчивается с рассветом. Нет, конечно, эта берлога находится не в лесу, и она не наполнена прелыми листьями – просто я так называю его жилище. Для Медведя телесный комфорт практически ничего не значит – есть кровать со свежим бельём, графин с водой, в комнате просторно и светло, вот и славно.

Думаю, вы хотите меня кое о чём спросить. Отвечаю – да, вы всё правильно поняли, я сказала, что влюбилась в него с первого взгляда. Его нельзя не любить, он слишком рыцарь, слишком, и это вовсе не образное выражение. Его обратили во время одного из крестовых походов, когда он, молодой и беспечный отпрыск обедневшего дворянского рода, отправился за славой и признанием в Константинополь. Всё, что у него было с собой – это лошадь, доспехи, собранные по всей фамилии, честь, доблесть, отвага и правильное воспитание. Он и по сей день остался таким – слишком честным, чересчур правильным непримиримым борцом со злом. Его как очищающего огня боятся Тёмные, да и Светлые его опасаются – даже моя Ами испытывает к нему смешанные чувства. Для меня же он был, есть и будет моим рыцарем.

Так вот, если я люблю его, а он влюблён в меня, то почему мы не вместе и при чем тут вообще Дэм? Во-первых, я его люблю как рыцаря, как защитника, как брата, как друга. Во-вторых, и это главное, как я уже говорила, мы, Иные, редко сходимся с себе подобными. Всё дело в том, что по-настоящему понять суккуба сможет лишь инкуб, и наоборот. Ни один мужчина, находящийся в здравом уме, кем бы он ни был – магом, знахарем, лекарем, перевертышем – не потерпит рядом со своей женщиной другого, тем более, человека. Только инкубы понимают, что это не измена, а жизненная потребность, необходимость. Я, конечно, смогу выживать, питаясь исключительно энергией своего партнера, но что это будет за жизнь? Так, жалкое существование. И на что я тогда буду годна? Ну уж нет. Любовь любовью, а кушать хочется всегда.

3.

Я всё еще сидела на полу, когда раздался негромкий хлопок, в комнате запахло озоном, и Медведь прибыл спасать свою принцессу.

– Привет, Медвед.

– Привет, малышка. Звала?

– Звала…

– Что случилось?

– Дэм пропал.

– Когда??

– Посмотри новости, там, в компе, в открытой вкладке.

Вот за что я люблю Медведя, так это за то, что он не болтает лишнего – не говоря больше ни слова, он подгрёб под себя кресло и принялся читать, а я встала и направилась в гардеробную, нужно же наконец одеться!

Да-да, одеться! Вас удивил тот факт, что до сих пор я была в неглиже перед Учителем, а потом и перед Медведем? Ну, друзья мои, неужели вы думаете, что мы обращаем внимание на такие пустяки? К тому же, я не обнажена, а в нижнем белье, так что не заморачивайтесь, тем более что, судя по звукам отодвинутого кресла и тяжелой поступи по комнате, Медведь уже дочитал новости.

– И что ты обо всём это думаешь? – поинтересовалась я, на ходу натягивая майку.

– Чертовщина какая то, – Медведь явно был озадачен, но не нервничал, и это меня немного успокоило, ведь в противном случае я бы точно умерла от ужаса.

– Я так переживаю, просто места себе не нахожу!

– Можешь поплакать у меня на плече, если хочешь.

– Уже наплакалась.

– А что Шеф?

– Учитель.

– Понятно, так что он тебе посоветовал?

– Пойти в театр. Ты ведь сходишь со мной?

– А что за постановка?

– Театр Вампиров, новое прочтение «Фауста» Гёте.

– А разве его можно прочитать по-новому? Мне казалось, всё, что там можно было прочитать, уже давно прочитано.

– Значит, не пойдёшь?

– Конечно пойду! Мне всё равно, куда, хоть в пятнашки играть, лишь бы с тобой. Неужели ты могла подумать, что я оставлю тебя в таком состоянии?

– В каком?

– Ну, я бы сказал, что ты изрядно не в себе.

– И как ты это определил?

– Ты надела все чёрное – чёрные шорты, чёрные носки и чёрную майку – вообще-то на тебя это не похоже.

Я осмотрела себя и подумала: а ведь он прав! Я одевалась как обычно – бессознательно брала первое, что попадалось под руку. Не то, чтобы я не любила чёрный цвет, но с учётом обстоятельств он показался мне дурным предзнаменованием.

– Ты прямо в таком виде в театр пойдешь?

– Нет конечно! А, впрочем, кто бы говорил, ты ведь тоже не во фраке!

– Я примчался, как только ты позвала, скажи спасибо, что не в одних трусах.

– Вот уж спасибочки. Если бы ты заявился в трусах, это несомненно, подорвало бы мою нравственность и пробудило скрытые желания.

– Ха-ха, как раз эти твои суккубьи желания я и хочу в тебе когда-нибудь пробудить! Я страшный Медведище, сейчас я тебя съем!

С этими словами он сгреб меня в охапку и закружил по комнате. Я хохотала как сумасшедшая. Это наше обычное общение – полушутливое, полусерьёзное – он знает, что я знаю, я знаю, что он знает. И ничегошеньки между нами не случится. Только эти шутки, только нежность, только…

Я люблю выходить «на люди» с Медведем. Во-первых, с ним спокойно и можно не бояться за свою безопасность, во-вторых, с ним комфортно, а, в-третьих, он очень импозантный кавалер. А вы что думали? Что он так и бродит по московским улицам в облике медведя? Что вы, конечно, нет, это прекрасный, миловидный юноша древней крови с чертами, свойственными всем его благородным предкам. Таких лиц сейчас днём с огнем не сыскать.

– Почему-то мне кажется, что наша прогулка будет происходить где-то в районе Щёлковской.

– Ну да, я планировала туда съездить, посмотреть самой. Может, найду отголоски магии, след портала, не могу же я просто сидеть и ждать у моря погоды.

– Конечно, на Щёлковскую так на Щёлковскую, полетели?

– Давай лучше на такси, не хочу перекрыть энергией своего портала следы Дэма.

– А, кстати, ты уже была у него дома? В смысле, сегодня, после того как узнала, что он пропал.

– Нет.

– Почему?

– Если бы он был дома, он бы уже откликнулся, но раз молчит, значит, его там нет.

– Может, тебе всё-таки стоит слетать к нему? А то пока такси доедет… Давай, метнись, а я тебя здесь подожду.

– Нет, я не войду к нему без приглашения.

– Почему?

– У нас такое правило: перед тем как прийти, я должна ему об этом сообщить, и наоборот.

– Что за глупости?

– Это не глупости, это разумная мера предосторожности – я не хочу ему мешать, вдруг он не один.

– Проклятье, вечно забываю, что вы суккубы!

– Суккубы и инкубы.

– И что, ты ни разу не ревновала?

– Ты издеваешься? Нет, конечно. К кому? Вот если бы он закрутил серьёзные шашни с какой-нибудь магичкой, я бы ему показала небо в алмазах, а так… Секс – это всего лишь секс, а не повод для ревности.

– Ну да, для вас секс – это как для вампиров кровь.

– Не совсем так. Да, мы питаемся сексуальной энергией, как вампиры кровью, но брать её можно разными путями, и секс – это самый эффективный, простой и, главное, приятный способ её получить. К тому же, если секс хорош, энергии высвобождается столько, что её натурально бывает некуда складировать. Порой её настолько много, что излишек приходится возвращать партнёру. Правда я уже давно не пользуюсь этим способом.

– Почему?

– Однажды, очень давно, один милый, славный мальчик погиб из-за моего флирта, и с тех пор я зареклась заниматься любовью со смертными.

– Ну, насколько мне известно, ты и с Иными ею не занимаешься?

– Да, я не жадничаю, мне вполне хватает той энергии, которая у меня уже есть. Добираю разве что по мере необходимости, когда потрачу немного. Вот, к примеру, создание портала – это один восхищенный взгляд.

– Забавно, мне бы так.

– О, из тебя бы вышел отличный инкуб, Медведище! Очень уж ты хорош собой – если бы я не знала, что ты перевёртыш, точно решила бы, что ты из нашей породы.

– Ох, хватит, а то я сейчас покраснею!

– Какая прелесть, Медведь с румяными щечками, дай-ка чмокну тебя в нос.

– Чмокай на здоровье, мне не жалко.

Мы ещё какое-то время продолжали в том же духе, пока мобильный не известил нас о прибытии такси.

Всю дорогу я молча смотрела в окно. Медведь тоже не произнёс ни слова, только нежно поглаживал мою ладонь. Что говорить? Вот приедем на место и поймём (я очень надеялась, что поймём), что там происходило ночью. Звонок Ами застал нас на середине пути, и впервые за всё время нашего знакомства мне не захотелось на него отвечать. Я её очень люблю, поэтому стараюсь ей никогда не врать, и, если бы она спросила, как мои дела, боюсь, мне бы пришлось сказать ей неправду. Но я всё же ответила.

– Оооо, mon ami, вот это ночка! – радостно защебетала моя подруженька.

– Всё прошло прекрасно?

– Прекрасно – не то слово! Сияю так, что этим светом можно осветить всю Москву!

– Накачалась?

– Под завязку, даже немного вернула. Очень способный и щедрый мальчик, надо его запомнить. Сама не хочешь попробовать?

– Нет, mon amour, мои закрома полны, складывать больше некуда.

– Звучит так, будто ты на что-то копишь.

– Нет, просто мне особо некуда тратить, – сказала я, мысленно добавив «было». Было некуда. Не исключено, что скоро мне придётся вспомнить более чем богатый опыт боевого суккуба. Если это случится, понадобится всё, что у меня скопилось за последнее столетие.

– Ты куда-то едешь?

– Решила выгулять своего старого Медведя – пусть проветрится, а то шерсть пылью покрылась.

– Ах-ха-ха, ну ты даешь! Ладно, проветривай своего Медведя, а я побежала в душ, а то скоро милый заедет, а я страшнее атомной войны.

Это она, конечно, кокетничает, подумала я, кладя мобильный обратно в карман – после успешной ночи мы, суккубы, выглядим ещё сногсшибательнее. Я перевела взгляд на Медведя. Он выглядел оскорблённым до глубины души.

– Ну что ты, милый, не обижайся, я же любя.

– Я знаю, просто мне не нравится, когда ты шутишь про меня при мне, да ещё и со своей Ами.

Увы мне, эти двое недолюбливают друг друга, а я между ними как между двух огней. Не могу сказать, что они друг друга прямо ненавидят, но, когда я провожу время с Медведем, Амелика находит сто тысяч поводов к нам не присоединиться, и наоборот. Я не знаю, с чем это связано – возможно, между ними было что-то, о чём я не знаю. В любом случае, факт остаётся фактом – мои друзья по какой-то таинственной причине друг другу не симпатичны.

– Не обижайся, милый. Почему ты её не любишь? – этот вопрос сорвался с моих губ настолько спонтанно, что я даже немного смутилась, но, видимо, пришло время, наконец, разгадать эту загадку.

– А почему я должен её любить? Да ей и не нужна моя любовь, ей нужна ты, целиком и полностью, а я тебя у неё краду.

– Да что за глупости!

– Может, и глупости, но это правда. Я вижу это в её глазах. Будь её воля, она посадила бы тебя в клетку и носила с собой повсюду как ручного зверька!