Ферма

Елена Лебедева

Ферма

Глава 1. Полет в неизвестность

– Я покажу тебе другой уровень, но необходимо пройти тест. Это моя личная разработка.

– Какой тест, Моха? Я не готова для другого уровня, мне страшно!

– Ты готова, Джи!

– Я просто хочу быть с тобой.

– Значит, ты со мной?

– Да, я с тобой!

Самописец занёс в журнал: точка принятия решения.

«Этот прибор примитивен, он фиксирует события из ума, и в этом, определённо, есть плюсы, можно скрыть от системы истинные точки и маршруты передвижения Solo.

"Solo" – так мы называем нечто, что раньше было известно под именем «душа». Теперь душа под запретом, её нужно тщательно скрывать, либо тебя отправят на перепрошивку, после которой ещё никто не возвращался.

После того, как прошла ВВЗ – Всемирная Вакцинная Зачистка всех, переживших её, чипировали, установив микро чипы, еще их называют самописцы. Эти датчики фиксируют мысли, события, ключевые точки принятия решений и отправляют их в центральное управление «Assol».

"Assol" это система управления, работающая на базе искусственного интеллекта, задачей которой является контроль самописцев , с целью пресечение колебаний вне уровня нормы.

Считается, что существо функционирует корректно, если частота колебаний его ума конгруэнтна допустимой частоте колебаний, установленной министерством здравоохранения. Если же частота выходит за пределы нормы, существо попадает под усиленный контроль "Assol". В том случае, если система сочтёт существо опасным для общества, и частоту колебаний не удастся скорректировать, поврежденного отправляют на перепрошивку.

Ещё в первом периоде после ВВЗ были проведены исследования, в результате которых выявили, что наличие Solo делает существо неуравновешенным, склонным к хаотичным колебаниям. Тогда существо ещё называлось человеком, что означало – «возвышенный, обладающий силой». Как показали статистические данные «Assol», сила человека – деструктивна и направлена на саморазрушение. Ключевым фактором, ведущим человечество к гибели, назначили душу, по причине невозможности её оцифровки и непредсказуемости ритмов.

Изначально чипирование считалось "добровольным" экспериментом, в котором участвовали все сознательные граждане. Но с окончательным переходом власти на систему управления «Assol», вопрос доброй воли исчерпал себя.

«Человек не способен сделать правильный выбор, до тех пор, пока Solo имеет право голоса»

«Assol»

Был проведён эксперимент, в котором приняли участие все мыслящие существа планеты. Те, кто не изъявил "доброй воли", были ликвидированы, но это неподтверждённая информация. Вероятнее всего их повторно вакцинировали и отправили на "овоще базу", где существ используют в качестве источника энергии. Но самописцы еще фиксируют некие всплески активности вне нормы, и это наводит на мысли, которые запрещены системой. Мы не думаем об этом ни вслух, ни про себя, потому что это не конгруэнтно. Мы – так я называю тех, кто обнаружил в себе присутствие Solo. Мы общаемся по нелегальным каналам, которые пока еще недоступны системе.

После эпохи Великого Эксперимента человека сепарировали от души, он стал называться – существом. Система допускает вероятность неполной сепарации существ, но общий уровень колебаний вошёл в пределы нормы. Пришло массовое осознание, основанное на неопровержимых доводах и статистических данных системы, что функционировать жизнью "бездушной" – выгодно, продуктивно и комфортно. Существо получило свободу от страданий, вызванных бифуркацией. Вопрос: «To be, or not to be?», преобразовался в четкое утверждением:

«To be! To be with Assol».

***

Самописец зафиксировал: точка принятия решения. Моха протянул спутнице руку в белой сенсорной перчатке и решительно повёл ее за собой. В его холодной как лёд ладони её пальцы подрагивала, как и вся она целиком.

– Нет, решения приняты не сейчас!

Джи помнила это отчётливо, памятью вне ума. Она сделала выбор несколько периодов назад, ещё в человеческой фазе, и потому самописец зафиксировал лишь поверхностный мотив – узнавание. Её Solo узнала его. Она выбрала его ещё там, в предыдущей жизни до системы. И когда их существа встретились в этом периоде, души, спавшие, словно семена, глубоко под землёй, пробудились. Запахло сгоревшими самописцами.

– Что со мной?! – удивлённо воскликнул Моха тогда, в день их первой встречи.

– Самописец перегорел, – спокойно ответила Джи, с интересом разглядывая нового пробудившегося. Моха не был красавцем, но от взгляда его чёрных, бездонных, словно колодцы глаз бросало в дрожь. Вся его коренастая фигура дышала силой. Как будто в его теле скрывалась сжатая пружина, готовая распрямиться в любой момент.

– Всё в порядке, Моха, – спокойно подтвердила Джи. – Дыши спокойно. Наш мастер быстро всё починит, они не успеют заметить, – она подошла ближе и взяла его за руку, им не стоило привлекать внимание системы.

– Совместимость 35% – тут же сообщил самописец Джи.

– 35% – не густо, – недовольно хмыкнула девушка, ей, казалось, должно быть минимум 70%. Моха ей сразу понравился. Но видимо, это по ощущению Solo, а система оценивает иначе. Вообще-то, она считала себя довольно привлекательной, но без современных пластических апгрейдов, а Моху, судя по всему, привлекали безликие пластиковые куклы на современный манер.

– Ну что ж, – с некоторым сожалением, пожала плечами Джи. Правда, сейчас это не имело никакого значения: ведь их связывало нечто большее, чем личные симпатии.

– Что теперь будет? – нервничал Моха и в его расширенных зрачках плескалось недоверие.

– Solo активировалась, тебе теперь доступен новый канал связи, в обход системы, – тихо проговорила Джи, ощущая, как по венам бежит ток, и образуется новая связь, соединяющая их Solo-каналы.

– Откуда ты знаешь об этом? Расскажи!

– Прямой сейчас?

– Да!

– Хорошо. Тогда слушай по новому каналу, передаю:

– Когда происходит «активация» – пробуждение Solo через предназначенного для этой миссии солиста, так мы называем себя, тех кто пробудился, самописец перегорает. Эффект отключения от системы восхитителен, ты должен был его почувствовать. Возникает ощущение потока такой силы, что каждый атом существа переворачивается и складывается в новый невероятный пазл. На несколько часов, но не более одного сета, ты свободен, как раньше, как если бы ты снова стал человеком. Ты чувствуешь иначе, двигаешься и думаешь по-другому. На краткий миг ты снова полноправный хозяин своего существа.

Когда происходит «активация» включается коннект иного уровня, что-то вроде телепатии. Это как будто появляется выделенная линия для общения, в обход основной, которую фиксируют самописцы. Ходить с неработающим самописцем больше одного сета нельзя: рискуешь угодить на перепрошивку. Система зорко следит за своими ассольными овцами. Поэтому после активации, когда Solo-канал установлен, пробужденный солист идет к Solo-мастеру, который подключает самописец на лайтовых оборотах. Пока это оптимальный вариант легального существования и взаимодействия под куполом «Assol».

Что качается меня, у меня чуть больше полномочий, чем у рядового солитса. Я имею доступ в Solo-библиотеку, как соломиф – хранитель. Я – хранитель Solo-хроник, информации о прошлом. Воспоминания из прошлых воплощений, знания этапа до ВВЗ приходят ко мне через сны, так говорит со мной Гранд-Solo – душа мира.

От Гранд-Solo я узнала, что идея сепарации возникла в ходе поисков источников бессмертия. Система хотела использовать энергию бессмертия Solo в своих целях, но найти алгоритм управления душой после сепарации ей так и не удалось, но работы активно ведутся.

***

Они подошли к высотке, мерцающей неоновыми огнями вывесок. Моха свернул в темный проулок, требовательно потянув Джи за собой. Там они поднялись по железной лестнице, примыкающей к стене дома, и оказались у неприметной двери. Моха приложил электронный ключ. Дверь бесшумно отворилась, и, впустив Моху и Джи, вернулась на прежнее место, органично сливаясь с рельефом стены. Они оказались внутри капсулы. Свет с яркого белого сменился на приглушённый синий.

– Здесь нет датчиков системы – это чистая капсула, – проговорил Моха и посмотрел на свою спутницу долгим изучающим взглядом.

– Его глаза имеют несколько режимов, – подумала Джи, – когда он в системе, его глаза как будто стеклянные и чужие, закрытые непроницаемыми для моей Solo забралами. А сейчас он сменил цвет глаз на живой, знакомый, теплый.

– Ты не передумала? – спросил он, пытаясь дотянуться до молнии на комбинезоне.

– Нет, – Джи покачала головой. – Помочь тебе? – спросила она, наблюдая, как он безуспешно пытается высвободить свое тело от защитной униформы.

– Спасибо, Джи, – благодарно выдохнул Моха, – как же я устал от этого скафандра!

– Что это? – девушка указала рукой на объёмный серебристый куб, занимающий половину всего пространства.

– Это наш корабль для теста. Я буду твоим капитаном, если не возражаешь, – он улыбнулся, и Джи почувствовала, как напряжение между ними спадает.

– Я согласна, – кивнула она, – могу быть штурманом. Моха, но если серьёзно, в чём суть твоего теста? – она бросила на своего спутника изучающий взгляд, прикидывая можно ли ему доверять, ей было немного не по себе.

– Смотри, – он снял комбинезон и высвободил руку из перчатки. На его ладони оказалось два микрочипа.

– Твоя кожа такая необычная, – пробормотала она, ощущая участившееся сердцебиение.

– Смотри сюда Джи и не отвлекайся! – от нетерпения он дёрнул плечом. – У нас всего один сет!

– Хорошо, – смиренно кивнула девушка.

– Ты знаешь, что сейчас я работаю в отделе посева?

– Да, – кивнула снова.

– Сейчас только ты меня слышишь по этому вашему Solo-каналу ? – он бросил на неё пронизывающий взгляд.

– Да, только я. Ты можешь передавать свободно, – утвердительно произнесла Джи, – кажется, и он не особо мне доверяет, какая взаимность! – про себя подумала она, – но мы оба готовы рискнуть, осталось понять ради чего.

– Сними костюм и положи его в колбу, на нём могут быть дополнительные датчики.

– Как скажешь. Я ещё, пожалуй, разуюсь. Обожаю ходить босиком.

– Босиком? Так говорят на ферме…

– На ферме?

– Неважно. Ты сбиваешь меня, – резко оборвал ее Моха. – Сядь и послушай, наконец, а то мы так и не начнём сегодня!

Некоторое время назад, я работал в отделе сатисфакции. Мы тестировали и дорабатывали технологии, позволяющие получать разного рода чувственные удовольствия. После чипирования и сепарации главной задачей, которую перед нами поставила система – стало удовольствие. «Существо должно получать удовольствие» – один из основных постулатов «Assol».

Чувственные ощущения разбили по секторам, в зависимости от доминирующего органа чувств. Увлекательная была работенка скажу я тебе! в тот период она меня почти проглотила. В какой-то момент рецепторы моей кожи износились до такой степени, что мне понадобилось пройти курс реабилитации. В тот период я был на грани, и стал чувствителен только к особо изощренным удовольствиям, особенно к удовольствиям от боли. И между прочим, индустрия боли сейчас на пике популярности, но я не об этом. Так о чем я, да, – Моха провел ладонью по лицу, словно отгоняя наваждение, сглотнул и продолжил, – системой было введено ограничение на количество органов чувств, которое может быть задействовано за одно удовольствие. Этот – предел четыре. Но меня волновал вопрос, что будет, если воздействовать одновременно на все пять? Почему система, провозглашающая безлимитное удовольствие, всё же ограничивает нас? И я пошёл дальше, не мог я остановиться.

Удовольствие сделало меня зависимым, оно заставляло меня искать новые источники удовлетворения. Ты не знаешь, каким жадным до наслаждения я был в тот период своего существования. И я нашёл способ обмануть систему и включить все пять органов чувств. Как же я ждал чего-то невообразимого, экстатичного, – Моха криво усмехнулся, – но в итоге я получил совсем иное! И тогда я понял, почему система запретила использовать пять органов чувств одновременно. Во-первых, происходит мощное колебание частоты, превышающее норму в несколько раз, а во-вторых, и в главных, на этой волне ты вылетаешь как раз туда, где обитают души. Да, желанного экстаза, такого чтобы разлететься на миллион атомов, и навсегда остаться в вечном блаженстве небытия, я, конечно, не получил, но зато открыл новое пространство.

– Первые вылазки я проводил наугад, – продолжал свой рассказ Моха, прикрыв глаза. Тогда я ещё не был знаком с вашей сектой и не слушал по Solo-каналу. В то время я был одиноким астронавтом. Я ощущал себя, взломавшим купол системы, при этом не имея ни малейшего представления, что с этим делать. И вообще, стоит ли рисковать собой, или это бесполезная трата времени и сил.

– Ты не мог активировать Solo-канал пока не прошёл "активацию". Активация – это своего рода инициация, она происходит через хранителей, – тихо проговорила Джи.

– Поэтому я и хочу тебя взять с собой, Джи. Мне нужен хранитель – проводник.

– Тест – это путь за купол?

– Да, и ты пойдёшь со мной, – уверенно проговорил Моха и протянул Джи один микрочип.

– Как это будет? Как себя вести? – Джи заёрзала на месте, ей стало не по себе.

– Я не знаю, – Моха пожал плечами, – Как это будет с тобой, и как это будет у нас – не знаю! Я ещё ни разу не выходил в компании, – он усмехнулся, – но думаю, в компании, однозначно, веселее. Не переживай, на начальной фазе будет приятно, это же разработка отдела сатисфакции! Нужно, чтобы все органы чувств включились в процесс, мы должны разогнаться до нужной частоты. Ты можешь выбрать любое место из архива, где бы ты хотела оказаться, твоё право штурмана, Джи. – Он посмотрел на неё долгим взглядом, и она снова осознала, почему она здесь.

– В тестовой капсуле установлены специальные дисплеи и сенсоры, которые воссоздадут эффект реальности, – продолжил он. – Что будет в твоём восприятии после выхода за пределы купола, не могу сказать, но я буду рядом.

– Мне страшно, – Джи сжалась, обхватив себя за плечи.

– Не верю, – хмыкнул он, – я вижу в твоих глазах азарт исследователя, и поэтому ты здесь. Ты такая же, как и я!

Разделись. Страх, возбуждение, предчувствие, необратимость. Джи остановилась пытаясь унять дрожь в коленях. Моха завёл таймер и протянул ей руку. Его голос прозвучал, как приказ:

– Пора! Идем!

Через открывшийся проход они шагнули в широкий зев куба. В темноте замкнутого пространства в тёплой жидкости, доходящей до колен, неожиданно возникло ощущение приятного расслабления. Пространство словно расширилось во все стороны одновременно, и высоко над головой зажглись звёзды, выкатилась луна. Джи невольно залюбовалась.

– Полнолуние, – улыбнулся Моха, и на его лице на мгновение появилось мечтательное выражение. – Нам пора, Джи!

Дрожащей рукой она протянула ему свой чип:

– Я не смогу вставить, давай ты.

– Ок, я помогу тебе. Расслабься, Джи, доверься мне. Ты уже здесь, забудь обо всём на этот сет.

Они опустились на дно куба. Моха притянув Джи к себе, нащупал порт на её затылке и осторожно ввёл чип. Затем проделал ту же манипуляцию с собой.

– Держи меня за руку, хорошо, – прошептала она.

– Я даже могу поцеловать тебя, если хочешь, – усмехнулся он, – если после этого ты перестанешь бояться.

– Нет. Поцелуи для любви, это не лекарство от страха.

– Как скажешь, Джи, – он пожал плечами. – Итак, куда же мы полетим?

– Я знаю одно место в горах, видела в архивах. Хочу туда.

Моха взял Джи за руку и, склонившись к ее уху, тихо прошептал, обжигая своим дыхание ее обнаженную кожу:

– Летим, детка!

Глава 2. Дикие псы желаний

– Вообще, я против механического воздействия на существо. Чем все эти микрочипы отличаются от тех, которыми пичкает нас система?! Только чистая природа знает истинный путь, а всё эта кибер индустрия – это пошлость и примитивизм! Зачем я согласилась на тест? Пусть даже я обещала! Да, он привлекает меня, ладно, очень привлекает, пусть так! Он хорош, согласна, но не до такой же степени?! Как я могла забыть всё то, чему меня учили на…

– Все-таки, не достаточно хорош?! – улыбаясь, пробормотал, Моха, и, придвинувшись к Джи вплотную, положил свою руку на её бедро. Его глянцевая, лишённая волос кожа отражала свет луны, он весь словно светился и казался сотканным изо льда и света. Его рука обжигала.

– А ну-ка, просвети меня, детка, этот ваш супер Solo-канал можно глушить? – поинтересовался он, – или все солисты вне капсулы будут слушать твои монологи, и участвовать в обсуждении моих недостатков?

– О, великая мать! – Джи почувствовала, что краснеет, хотя эта реакция тела давно была внесена в список рудиментарных. – Прости, да, конечно, видимо, твой чип отключил мою функцию Solo-контроля.

– Ты не тем занимаешь, Джи, – многозначительно выдохнул Моха, и его губы приблизились к её губам. Мне всё же придётся поцеловать тебя, чтобы ты смогла переключиться на тест. Нам надо активировать твоё тело, ты совсем, похоже, забыла, как это делать.

– Да, я…

– Не сопротивляйся, – его губы приникли к её губам. – Закрой глаза, – шептал он, продолжая её целовать, – Джи, помни, сегодня я твой капитан, доверься мне. Сделай глубокий вдох, – приказал он. – На выдохе расслабься. Когда я досчитаю до десяти – открой глаза.

– …десять! Где мы?

Открыв глаза, она застыла в оцепенении. Над водой поднималась фиолетовая дымка, воздух казался пьянящим, морозным и таким вкусным, какой бывает только в горах. Она жадно вдохнула и огляделась по сторонам. Высоко над головой все также светили лучистые звёзды, но они стали больше и ярче. Они лежали в термальном бассейне. Моха, как и обещал, держал Джи за руку.

– Обоняние – пункт первый. Чувствуешь, Джи? С него всё начинается, – не открывая глаз, сонно проговорил он.

– Да, – кивнула она, – ощущая лёгкую эйфорию. Хотелось дышать глубже, интенсивнее, больше. Воздух пьянил, от него кружилась голова и во всём теле появилась небывалая лёгкость. Букет ароматов разрастался с каждым мгновением, с каждым вдохом. После пакетированного воздуха Мегаполиса этот воздух казался божественным. Она чувствовала себя заключённым, выпущенным на свободу из удушья тюремных стен после долгого срока. Запахи множились, они плодились и разрастались, они извивались в пазухах её трепещущей носоглотки.

– Ты выбрала хорошее место, Джи, чистое, мне нравится здесь, пожалуй, запомню его, – пробормотал Моха.

Разговаривать не хотелось. Слова отвлекали от ощущений, а Джи хотелось полного погружения. Глубина ощущений и возможность прочувствовать собственные пределы манили её.

Запах гор, замёрзших подо льдом сонных рек, прелой хвои, смолянистых стволов исполинских сосен проникали в черепную коробку всё глубже и глубже. Морозными иглами они вонзали жала своих ароматов в её восприятие, рождая негу во всём теле. Запахи ползли, клубились и медленно таяли, тёплыми волнами удовольствия расходясь по всему телу. Способность обонять, как будто расширилась до многокилометрового радиуса, и только лишь когда коктейль леса и гор окончательно впитался в сознание, внимание её нюха с периферии сместилось к центру. Приглушённый дух сероводорода, клубящихся парами горячей воды – запах источника. А вот этот тонкий аромат трав, иссушенных зноем, растущих на обрывистых уступах, ведущих к морю, этот аромат исходил от него. К этому букету примешивалось что-то ещё, ей незнакомое, новые ноты, возбуждающие чувства предельной телесности, вызывающие вожделение.

– Тела обычных мужских существ пахнут иначе – выделениями и химией, – подумала она, и ещё раз потянула носом воздух, искоса глядя на безмятежное лицо Мохи, неподвижно застывшее в рассеянном свете луны . – Удивительное существо, – возмутилась она, – как он может быть таким отрешённым, когда такая ночь над нами!

Вот, запах нагретых источником камней, запах глины и песка, вот запах зелёной травы, замёрзшей, но ещё живой под снегом. Она повернулась к нему, раздувая напряжённые ноздри. Казалось, лёгкие разорвутся от желания вдохнуть и вместить в себя всё, что предлагает этот ночной оазис и существо, оказавшееся совсем неслучайно в непосредственной близости от неё. Пришла новая волна его аромата, и её накрыло желанием. Стихийно, мощно, неотвратимо.

– Я больше не могу! – возбуждённо прошептала она, – твой запах сводит меня с ума, не замечала его раньше, а теперь ни о чём не могу думать кроме, пожалуй… шоколада!

– Тёмного или молочного? – открыв один глаз, усмехнулся он.

– Что? – Джи вскинула голову и тряхнула волосами. Она полулежала на Мохе, вцепившись в его плечо.

– Я спрашиваю, ты хочешь сладкого? И прошу, ослабь хватку, моя кожа ещё не восстановилась полностью, она ещё очень тонкая.

– Откуда ты знаешь про сладкое?! – вскрикнула она, чувствуя, как тело сводит от потребности в быстрых углеводах, а рот заполняется вязкой слюной. Самообладание стремительно покидало её, затопляя желанием во что бы то ни стало, закинуть в себя хоть что-нибудь сладкое. Беспокойно принюхиваясь, она отплыла в сторону. Обоняние не могло её подвести, пахло шоколадом. Но откуда?! Наверняка Моха спрятал его где-то поблизости. Шоколад лежал в её сумке, пока он не сказал убрать вещи. Но где она разделась, и где её сумка в этой странной ночи?!

– Ты обещал удовольствие, а что по факту?!– еле сдерживая переполняющее её возмущение, выпалила Джи. – Желание приносит удовольствие, когда есть возможность его удовлетворить, но если оно так близко, но не доступно, это желание причиняет страдание! Мне плохо, слышишь, я хочу есть! – вскрикнула она и истерически ударила рукой по воде.

– Успокойся! – повелительным тоном приказал он, бросив на неё ледяной взгляд.

Джи стало страшно. Она обхватила себя руками и тихо заплакала. Эмоции накрывали её, она не знала, как с ними справиться сейчас. Как будто все её чувства стали гипертрофированны и совершенно неуправляемы.

Взгляд Мохи смягчился, он снова оттаял. Взяв её лицо в свои ладони, он мягко проговорил:

– Ещё пара секунд и тебя отпустит, пожалуйста, потерпи! Я знаю, как это тяжело, Джи, я знаю. И я не хочу, чтобы ты страдала, но иначе у нас не получится попасть на уровень всех чувств. Просто постарайся переключить фокус внимания! Иди ко мне, – и он прижал её к своей груди, нежно поглаживая по влажным спутанным волосам. – Я уже не первый раз прохожу это. Верь мне. И помни, наша задача раскачаться, но при этом удержаться на краю. Ты лишь в начале путешествия, милая! И у тебя всё получится!

Его тихий голос и мягкие прикосновения сделали своё дело, ощущение сахарной ломки притупилось, но не исчезло совсем. Так же как и запахи, они продолжали плясать в носоглотке, врываясь толчками в лёгкие, но грудная клетка словно адаптировалась к натиску извне, и уже не воспринимала это воздействие так бурно.

– Псы желаний не дремлют, Джи, – тихо проговорил он, словно опасаясь их появления, – если сейчас ты получишь то, что требуют твои органы чувств, ты не пройдёшь дальше, мы не пройдём дальше! Это непростое приключение, да, детка, я знаю. Признаюсь, в нём зашито не только удовольствие, но и страдание, но без этого никуда. И знаешь, когда всё закончится, ты будешь просить меня повторить это вновь!

– Ты серьёзно? – внезапно сильно развеселившись, Джи захохотала. – Шутишь?! Только не это Моха, только не я! – смех накатывал волнами, словно внутри завёлся пропеллер вызывающий щекотку в животе. – Я?! Ещё раз?! Ой нет, избавь меня! Ты решил меня уморить сегодня, сначала голодом, потом смехом!– хохотала она, не в силах остановиться, и ей казалось, что от конвульсий, сотрясающих её тело, звёзд на небе становится меньше. Не удержавшись от тряски, затрагивающей всё вокруг, звёзды падали в бассейн и яростно шипели.

– Шшшшш, – ты слышишь, – заливалась Джи, – они шипят на меня! Неужели тебе не смешно?! Что с тобой Моха?! – не унимаясь, хохотала она, – ты специально делаешь такое лицо, чтобы меня разорвало от смеха?!

Смех стих, так же внезапно, как появился, но всё тело после этой тряски словно ожило и завибрировало.

– Сейчас мы пойдём дальше,– снова вкрадчиво проговорил он, – я проведу тебя по краю пропасти, Джи, доверься мне. Ты помнишь, Эдем – то место за пределом купола, куда я веду тебя, начинается там, где кончается власть чувств. Впереди ещё три ступени. Осязание – следующее.

Стоило ему сказать об этом, как её пальцы словно размножились и обрели неизмеримое множество новых тактильных рецептаров. Её стопы как будто расчехлили языки, исследуя дно бассейна на вкус. Её кожа, точно скинув защитный покров, обнажилась перед стихией касаний. Вода в бассейне обрела особую плотность, словно жидкий шёлк. При малейшем движении она струилась по телу восхитительным каскадом ощущений. Запах, желание, голод, искушение, – всё это было сейчас сосредоточено здесь в ней и в нём – объекте её вожделения. Он сказал, что не даст ей упасть в пропасть, значит, он в силах контролировать это безумие. Хорошо, что хоть кто-то в силах, ибо её разум давно угас, а она всё больше отдавалась своим ощущениям.