Роман с продолжением

Титул – это лишь роль, которую ты играешь на публику. И влюбляются не в принцессу, а в прекрасную женщину, носящую титул принцессы.

После этого страстного диалога они принялись рассматривать на смартфонах сделанные за день снимки. Шаю очень нравилось фотографировать свою подругу на фоне деревьев, цветочных лугов, водоемов и прочих красот, хотя та закляла его никуда не выставлять ее и их общие фото. Она была не против тряхнуть стариной, но не имела ни малейшего желания хоть как-то использовать свои снимки. Еще со времен своей истории с модельным контрактом она наглухо закрыла для себя этот путь. Шай, знавший и об этой строке ее биографии, уважал ее желание.

В другой раз они, встретившись в аэропорту после возвращения Галь из очередной поездки, не поехали к ней домой, а, следуя желанию Галь, спонтанно рванули в старинный город у моря. Там, побродив среди развалин, и встретив на своем пути целующихся голубей, фотографирующихся молодоженов и мирно дремлющих на одной скамье двух кошек, они спустились к дикому пляжу. Этот пляж очень напомнил Галь тот берег, на котором они с Шахаром когда-то мечтали построить дом, но она быстро отогнала от себя мысли о своем бывшем парне. Разница была еще и в том, что они с Шаем не раздевались – вода была холодная.

Знаешь, раньше я никогда так неожиданно никуда не срывался, – сказал ей там Шай. – При всей моей любви к морю, я ждал подходящего момента, чтобы увидеть его. Кроме того, моя предыдущая девушка была не особой любительницей воды.

Как долго вы встречались? – поинтересовалась Галь.

Восемь лет.

Восемь лет? – поразилась Галь.

Да, – лаконично подтвердил Шай.

Как же вы не создали семью за столь долгий срок?

Видимо, мы ощущали, что не очень подходим друг другу. К тому же, я знал мою бывшую задолго до того, как мы начали встречаться. Она – дочка очень близкой подруги моей мамы, особы с непростым характером. Я не рискнул связать с ними обеими всю мою жизнь. Конечно, это вызвало обиду и ссору, но меня не удалось переубедить.

Зато сейчас ты незапланированно отдыхаешь у моря в компании женщины, которую никто для тебя не выбирал, и у матери которой просто ангельский характер. Нравится ли тебе со мной? – шутливо проверила его Галь, отдавая должное твердости своего друга, когда дело касалось его судьбоносных решений.

С тобой? – усмехнулся Шай, ласково гладя ее по голове. – С тобой мне так хорошо, как не было никогда и ни с кем!

После такого признания Галь подумала о том, что этот мужчина ей послан самой судьбой для их совместного будущего. Но пока что на него не стоило давить. Ведь он же на ее не давил!

Чтобы укрепиться в своем впечатлении, она ввела его в свои святая святых – познакомила с Шели и Хеном. Ей было очень важно увидеть, найдут ли общий язык двое сорвиголов-курильщиков и этот любитель созерцания и поборник здорового образа жизни.

Шай легко вошел в их общество. Более того: он играл с их детьми, и те просто вешались ему на шею. Наблюдая эту картину Галь поняла, что, в придачу ко всем своим достоинствам, Шай будет еще и чудесным папой.

Хороший парень! – втихаря сказала ей Шели, пока тот вел с Хеном увлекательную мужскую беседу. – То, что тебе надо! Вы уже говорили о ваших планах на будущее?

Еще нет, – отозвалась Галь. – По-моему, нам рановато касаться темы наших отношений.

В ее голосе была едва уловимая принужденность, однако Шели не придала ей значения.

После удачной первой встречи, обе пары начали иногда проводить время вместе, и каждый их совместный выход доставлял им удовольствие. Шай, как хамелеон, вписывался в разговоры трех закадычных школьных товарищей, и ничем не давал своей подруге почувствовать, что он – новичок в их компании и в ее судьбе.

Шели – воздух, – сказал он однажды, когда они возвращались с одной из таких посиделок.

Что? – не сразу поняла та.

По восточному гороскопу она подходит под описание стихии воздуха, – объяснил Шай. – Есть пять стихий: воздух, огонь, вода, земля и дерево. Каждая из этих стихий отражается на теле человека и в проявлении его основных черт характера. Думаю, дружелюбной, тонкой и подвижной Шели больше всего соответствует именно воздух.

А Хену? – полюбопытствовала уже привычная к его эзотерическим анализам женщина.

Хен – огонь. Разве это и так не понятно? Рыжий, веснущатый, гиперактивный. Вместе они – идеальная пара, – сходу произнес Шай, осторожно ведя машину.

А я? – лукаво подковырнула его Галь, сидящая на сидении рядом с водителем. – К какой из пяти стихий ты мог бы отнести меня?

Ты – вообще ходячий парадокс, как я уже однажды тебе говорил, – засмеялся Шай. – За это ты мне и нравишься. – Он на минуту замолчал, собираясь с мыслями. Потом добавил: – Ты очень любишь этих двух, правда?

Они – самые дорогие мои друзья! – воодушевленно воскликнула Галь Лахав. – Я готова за них жизнь отдать!

Уверен, они бы не приняли от тебя такой жертвы. Я очень рад за тебя. За то, что у тебя есть такие друзья.

Они мчались по междугороднему шоссе мимо пустырей и редких населенных пунктов. Однако торопиться им было некуда. Галь, упоенная их задушевной дорожной беседой, попросила его взять вправо, на один из незастроенных участков, и выключить фары.

Ловко перебравшись на заднее сидение, Шай и Галь сорвали с себя всю одежду и слились. Галь обнимала крупную голову своего нового постоянного друга, и со всей отдачей раскрывала перед ним врата своего тела. Тот любил ее долго, мощно и самозабвенно. В порывах страсти он кричал:

Моя дорогая, любимая девочка! Я хочу быть с тобой всегда!

Галь не хотелось придавать особое значение этим воплям оргазма. Однако она ощущала, что близится срок, когда им придется, так или иначе, обстоятельно поговорить об их отношениях. Ведь они уже не подростки!

Вершиной их романа стал недельный отпуск в гостевом домике в живописном горном районе страны. Инициатором поездки была Галь, но Шай поддержал идею. Он же и расплатился своей кредитной картой за пребывание в том домике.

Накануне поездки машину Шая потребовалось поставить на ремонт в гараж. Это была одна из тех ситуаций, когда женщине пришлось взять бразды в свои руки и совершить мужской поступок. Дабы сохранить их оплаченный отпуск, Галь повела свою «Инфинити» в дальнюю и незнакомую дорогу. Правда, Шай, который сам на этот раз занимал сидение рядом с водителем, следил за их движением по карте и подсказывал своей подруге, где и куда повернуть.

Поездка оказалась благоприятной. Озера, реки, водопады, древние и современные памятники, извилистые узкие шоссе, громадный джакузи в комнате… Оба использовали свое свободное время по полной программе, и старались не считать дни. Заранее строя планы, они, все-таки, отдавались дороге, которая приводила их в края, где они и не думали оказаться. Например, ошибившаяся поворотом Галь неожиданно привезла их к придорожному ресторанчику, в котором подавали вкуснейшее жаркое, и все стены которого были обвешанны игрушками ручной работы совладелицы этого места. В другой раз, катаясь на байдарке по горной реке, они попали в водоворот и оказались в заводи, пестревшей стрекозами и бабочками всех расцветок. Шай сразу же взялся за смартфон и поспешил запечатлеть свою подругу, стоящую в байдарке, мокрую, в одном бикини и спасательном жилете, посреди всех этих бабочек.

Разговор об их отношениях завязался у них так же спонтанно. На входе в один из национальных парков продавали в ларьке варенье из свежих фруктов. Торговка вареньем предложила его Шаю «для его очаровательной супруги».

Мы еще не женаты! – засмеялась Галь.

Значит, скоро поженитесь! – постановила торговка. – Я это чувствую!

Проходя рука об руку с Шаем по тропкам этого парка, Галь напомнила ему о непосредственном высказывании той торговки и заключила:

Почему бы нам на самом деле не пожениться?

Не торопись! – вдруг серьезно ответил Шай. – Нам надо еще подождать.

Чего подождать? – уточнила Галь, почувствовавшая, как ее сердце вновь сжимает ледяная рука неуверенности.

Решения свыше, – так же коротко и четко, как и в первый раз, сказал Шай.

О каком таком решении ты говоришь? – застыла в недоумении Галь, освобождая свою руку из его широченной ладони. – Объясни!

Шай, не замедляя своих шагов, снова взял ее за руку и повлек за собой. На ходу он проговорил:

Мы с тобой – два кольца, лежащие рядом. Но решение, соединимся ли мы воедино, еще не принято. Это – то, что я вижу своим третьим глазом.

Ты фаталист! – деланно усмехнулась женщина, которой совсем не понравилась мысль об их зависимости от каких-то высших сил.

Может, и фаталист, – не поспорил с ней Шай. – Но я полагаюсь на одно: если нам суждено быть вместе, то мы будем вместе.

А если нет? – напряженно спросила Галь.

Теперь уже Шай остановился посреди лесной тропинки, взял ее лицо в свои ладони, и, глядя в ее глаза, убедительно произнес:

Посмотри на меня! Я с тобой. Зачем нам думать о дальнейшем? Живи в настоящем, лови от него кайф! Ведь скоро тебе вновь в рабочую поездку.

На этом разговор был окончен. Галь хорошо знала своего друга и партнера, и понимала, что, если призывать его к быстрому решению, то можно нарваться на стену молчаливого упорства. Кроме того, зачем было портить этот ясный день, который они проводили среди журчащих ручейков и вековых деревьев?

В очередной деловой поездке, которая не заставила себя ждать после их отпуска, Галь получила возможность взглянуть на свои отношения с Шаем несколько отстраненно, и даже сравнила его с тем, кто преподал ей ее первый, сложнейший, любовный урок – с Шахаром. Шая женщина любила далеко не так, как Шахара, в чем открыто признавалась себе. Вместе с тем, находясь с ним, она испытывала чувство полного комфорта. У них было очень много общего. До сих пор они пережили вместе много светлых и запоминающихся моментов. Ей нравились его забота, его прикосновения к ней, его единение с природой, та легкость, с какой он расположил к себе Шели и Хена. То, чего она не понимала, это странной способности Шая убегать от ответственности, ссылаясь на третий глаз, на дурной характер бывшей потенциальной тещи, и на многое другое. И ведь не скажешь же, что он – совершенно безответственен!

Галь злилась на подвешенное состояние, в которое поверг ее Шай. Она предпочитала верить, что человек – сам строитель своей судьбы. Вон Хен! То, как Хен принял твердое решение жениться на Шели в восемнадцать лет стало притчей во языцех среди всех. Правда, перед тем, как соединиться, они перетрахались чуть ли не с половиной их школьного выпуска, зато теперь у них дом – полная чаша и трое детей. В глубине души, Галь хотелось того же самого.

Женщина попробовала сложить пазл из своих разных ситуаций с Шаем, чтобы представить себе картину их отношений как можно более четко. Эта картина вызвала у нее, к ее удивлению, больше вопросов, чем ответов на вопросы. Почему они, хоть и встречаются уже несколько месяцев, не спят вместе в одной, постоянной, постели? Почему Шай, несмотря на всю его страсть к путешествиям, дает ей быть инициатором поездок? Почему он предпочитает не планировать свое будущее, а плыть по течению? Что, если он просто обжегся на молоке, а теперь – дует на воду?

Эти вопросы сильно беспокоили Галь в рабочей поездке. Она отдавала должное привитому ей еще Рики и Шарон умению оценивать людей исходя из их поступков, и доверять своей интуиции. В данный момент ее интуиция подсказывала ей, что Шай отнюдь не так прост, как кажется. И все же, именно те усилия, которые ей приходилось вкладывать в их отношения, и привязывали ее к нему. Как будто бы ей было жаль своего вклада в их до сих пор удачную связь. И почему-то ей казалось, что всего ее вклада было еще недостаточно.

Поэтому, едва вернувшись, она сразу отправилась к Шаю. Тот встретил ее тепло и поздравил с очередным творческим достижением. Как обычно, они выехали на «Инфинити» в вечерние поля для общения и приятных дел. Только на этот раз приятного вышло мало.

Шай, мы вместе уже достаточно много времени, но не ночуем друг у друга. Почему? – заговорила о своем накипевшем Галь без обиняков, когда они перешли на заднее сидение.

Для этого нет причины, – отозвался ее партнер с таким выражением, словно был захвачен врасплох. – Ты можешь оставаться у меня, сколько захочешь.

Но ты ни разу не предлагал мне этого.

Просто я думал, что для тебя это неважно.

Очередное избегание ответственности? Или, все-таки, черта характера?

А с твоей предыдущей девушкой, той, с которой провел восемь лет, ты тоже так встречался?

Шай нахмурился и недовольно произнес:

С ней была совершенно другая история. Да, мы пытались жить вдвоем. В моей комнате. Но моему отчиму это мешало. Ты видела его неоднократно. У него проблемы со здоровьем. Он человек сложный, властный, любящий свое личное пространство, и нуждающийся в моей профессиональной помощи. Это стало еще одной причиной, по которой мы расстались.

А ведь ты говорил, что это у ее мамы был тяжелый характер, – осадила его Галь Лахав.

Тяжелый характер ее мамы лишь наложился на тяжелый характер моего отчима, – пояснил Шай еще более недовольным тоном, и добавил: – А чем это тебя касается?

Тем, что ты сам себе противоречишь, – возбужденно постановила женщина. – Ты говоришь, что я могу оставаться у тебя, сколько захочу. Но с другой стороны, из твоих слов следует, что ни одна женщина не сможет долго жить с тобой на твоей площади, потому, что твой отчим недоволен от этого!

Однако, ты тоже себе на уме! – вспыхнул Шай, что было ему совершенно несвойственно. – Ты ведь тоже живешь у отчима. Почему бы нам не ночевать у тебя?

Во-первых, Эйтан мне не отчим. Он с моей мамой не расписан, и ты это знаешь. Во-вторых, живя в его доме, я экономлю на моей студии, и это так же тебе известно. Однако я всегда готова отделиться, если этого потребуют обстоятельства.

Шай промолчал.

Ты с твоей девушкой пробовали отделиться?

На тот момент наши средства не позволяли.

А на сегодняшний день?

Галь с надеждой вглядывалась в лицо человека, возродившего ее к любви, и ждала того ответа, который хотела бы услышать. К ее разочарованию, такого ответа не последовало. Шай лишь еще больше замутил воду, сказав:

Деньги не имеют для меня значения, Галь. Я жду решения, о котором тебе говорил. Прошу тебя, не торопи события!

В этот момент до них донесся стук приближающегося поезда. Недалеко от места, где они стояли, проходила железная дорога, и по ней как раз пронеслась последняя электричка. Галь послала взгляд вслед полупустому составу, и что-то в гулком перестуке его колес показалось ей зловещим.

Слова Шая очень раздосадовали ее. В голове ее пронеслось, что такой, как Шахар, уже давно принял бы решение сам, невзирая на какие-то невидимые глазу вещи, и она чуть было не высказала свою мысль вслух. В то же время, она поймала себя на том, что она и этот мужчина, наконец, серьезно обсуждают свои отношения, и что это обсуждение не стоит того, чтобы ругаться. Однако одно дело было не развивать тему «двух лежащих рядом колец» тогда, в отпуске, дабы ничем не омрачить его, и совсем иное – проигнорировать ее теперь, после всего их пройденного вместе пути.

Да станет известно твоим высшим силам, – произнесла она с иронией, – что, если загвоздка в твоей посильной помощи твоим домашним, и, в частности, твоему властному отчиму, то я ничем не затрудню их. Я даже готова помогать им, как и ты. Ведь в семье все должны поддерживать друг друга!

Ты много на себя берешь, – криво усмехнулся Шай.

На этом их встречу можно было считать исчерпанной. Настроение обоих не позволяло им сейчас ни заняться любовью, ни отправиться в еще какое-нибудь место времяпрепровождения. От нечего делать, Галь вернулась за руль, попросив Шая пересесть вновь на сидение рядом с водителем, и выехала с поля на темную трассу, чтоб закинуть его домой и поехать к себе.

Не успела она вырулить на дорогу, как колеса «Инфинити» наткнулись на какое-то животное. Глянув в заднее зеркало, Галь увидела распростертую на асфальте кошку.

Я убила ее? – в испуге вскричала она.

Нет, она уже была мертва, – ответил Шай, так же озираясь назад. – Крика не было.

После этого разговора Галь встала перед каверзным выбором. Она могла принять решение за них обоих и сообщить Шаю, что беспомощное ожидание перста судьбы, о котором знал только он, не для нее, и что она прекращает их отношения. Могла она так же продолжать встречаться с ним, как ни в чем не бывало, и ни на что не претендуя. Еще одним вариантом было, не прекращая их романа, знакомиться с другими, более надежными, мужчинами.

Все эти три дороги неизбежно приводили ее к тупику. Ведь она, все-таки, любила Шая, и, до сих пор, его достоинства преобладали в ее глазах над его недостатками. К тому же, Галь Лахав была вынуждена признать, что не в состоянии пускать вещи на самотек и терять контроль над ситуацией. Как и при истории с модельным контрактом, ее душа требовала ее неотлучного присутствия в жизни любимого человека. Только на этот раз Галь поклялась себе, что не подаст Шаю вида, что хоть чем-то жертвует ради него. А пожертвовала она заграничными проектами, оставив для себя местную клиентуру. Она посчитала, что на ее финансах этот шаг почти никак не отразится, зато она будет в поле зрения Шая и покажет ему, что умеет быть постоянной. Если это хоть чем-то склонит чашу весов в ее пользу.

Так прошло еще несколько недель. Галь Лахав по-прежнему проводила время со своим другом, отметила с ним и его семьей его день рождения, и даже заночевала у него несколько раз, вопреки его опасениям, что ее присутствие в их доме чем-то помешает матери Шая и ее мужу. Более того, она все эти опасения развеяла.

Казалось, все шло на лад.

Но однажды, когда они сидели в роскошном баре на городском пляже, почти у самого берега, женщина обратила внимание на то, что ее спутник очень замкнут и холоден с нею. Он был словно погружен в себя и смотрел на нее сквозь пальцы.

Что случилось? – бережно спросила его Галь.

Что-то вклинилось, – лаконично, и даже болезненно бросил Шай.

Что именно? – встревожилась женщина.

Я как раз пытаюсь в этом разобраться. Не мешай мне.

Я могу что-то сделать?

Нет.

Шай припал к своему бокалу и уставился в одну точку в сторону моря.

В этот момент Галь впервые почувствовала, что рядом с нею – чужой человек. Сердце ее замерло. Бар, в котором они сидели, разноцветные фонари, которыми был усеян пляж, прекрасная весенняя погода – все это потеряло значение для нее. Рядом громко работал динамик, из которого лилась лиричная музыка, но она не была в состоянии уловить ни звука. Она точно превратилась в комок нервов, любое прикосновение к которому причиняло страшную боль.

Может быть, твои родственники настроили тебя против меня? – выдвинула она отчаянное предположение.

Мои здесь ни при чем, – ответил Шай, не поворачивая к ней головы. – В моей семье все тебя уважают и ценят.

Тогда у тебя, может, какие-нибудь проблемы?

Никаких. Мои дела на работе идут хорошо.

Тогда в чем же причина? – упорствовала Галь, опасаясь дотронуться до него рукой.

В тебе, – сухо заявил Шай и пояснил, видя оторопь Галь: – С недавних пор я ни с кем так не напряжен, как с тобой. Только с тобой. Напряжение возникает даже когда я думаю о тебе. Словно нечто встало между нами стеной.

И действительно! Галь ощущала эту стену чуть ли не физически.

Я полагала, ты – достаточно сильный мистик, чтобы противостоять любым внедрениям в наше обоюдное пространство, – саркастично подколола она его.

Я тоже так думал. Но это – сильней меня.

Через несколько мгновений он повернулся к ней и ободряюще заметил:

Я все еще с тобой. Ты дорога мне. Я борюсь.

Было совершенно очевидно, что борьба хмурого, ускользающего от нее Шая заведомо шла на нет. Он стал с ней раздражителен, равнодушен и черств. Но, когда наступали моменты просветления, возвращался в ее объятия нежным и внимательным, как прежде. Последним таким моментом стала помощь Шая с «Инфинити» на бензоколонке: автомат для накачивания шин работал плохо.

Галь было крайне важно разобраться, что же в ней такого, что, без всякой видимой причины, отдаляло от нее парня, которого она сумела полюбить, и что, скорей всего, являлось источником всех других ее личных проблем. То, что она не такая, как все? Вряд ли. Она – успешный человек, невзирая на свою ненормальность. То, что у нее грязное, запутанное прошлое? Тоже не в счет. Шай знал о нем, и никогда не упрекал ее за ту страницу ее жизни. А что, если она сглажена?..

Для вящей уверенности, Галь попробовала проверить это, и прибегла к способу, которому ее научил сам Шай: набрала в стеклянный стакан воды и плеснула туда масло. Прозрачный золотой кружок остался на поверхности. Широко раскрытыми, уповающими глазами смотрела женщина в этот стакан, точно в зеркало, и убеждалась, что она чиста. На радостях, она сообщила об этом Шаю. Тот никак не прореагировал.

В то же время, нельзя было сказать, что он не боролся за нее! Скрепя зубы и сердце, они были вместе, словно чтобы доказать своим невидимым противникам, что не собираются сдаваться так легко. Только каждое их совместное событие можно было смело назвать последним. Последний поход в кино, последняя вылазка на природу, последний ужин в ресторане, последние фотки, последний массаж, последний секс… Именно секс, а не занятие любовью. Секс ради секса, который Галь так презирала…

…В начале лета, поздно вечером, Галь и Шай снова сидели на берегу моря, но вдалеке от пляжа. Одни. У них была с собой бутылка вина и пластиковые стаканы, из которых они потягивали вино. Слов не произносилось. Оба смотрели в черную даль, местами озаренную огнями стоящих на рейде кораблей и заходящей, убывающей луной, пили и думали каждый о своем.

Внезапно Галь поднялась на ноги, лукаво взглянула на своего спутника, и начала снимать с себя одежду. Оставшись нагой, она медленно приблизилась к воде и вошла в нее. Прибой почти сразу накрыл ее с головой, но женщина со смехом вынырнула на поверхность и повернулась лицом к берегу. Она плескалась, ныряла, бросалась на волны, прыгала, визжала и поддразнивала Шая. Ее голое, мокрое, стройное тело сияло в бледном лунном свете, словно тело морской богини. Все, чего ей сейчас не хватало, это самозабвенного любовного акта с Шаем прямо здесь, на берегу, как тогда, с Шахаром.

Однако Шай даже не шелохнулся, глядя на ее забаву. Лишь на лице его изобразилась смущенно-грустная улыбка.

На следующий день он позвонил ей и дал ответы на все тревожащие ее вопросы.

Нас разлучили, Галь, – сказал он.

Кто? – не сообразила она. – Другая женщина?

Нет у меня никакой другой женщины, – твердо ответил Шай. – Нас разлучили наверху. – Поскольку в трубке наступила подавленная тишина, он продолжил говорить: – Помнишь, я просил тебя подождать с развитием наших отношений, потому, что решение о нас еще не было принято?

Помню, – тихо и с усилием проговорила Галь.

Так вот, это решение приняли. Только вместо того, чтобы сообщить мне его четко и ясно, напустили туман. Когда этот туман рассеялся – а произошло это вчера, когда ты купалась, – я увидел нас, идущих рядом по берегу реки. Внезапно вода потекла между нами. Сначала тонкий ручеек, затем – поток, который становился все шире и шире. Так мы и оказались на разных берегах. Это – то, что произошло с нами за последнее время.

Галь закрыла глаза. Перед ее мысленным взглядом возник один из ручьев, вдоль русла которого они гуляли в том национальном парке, где Шай рассказал ей о «лежащих рядом двух кольцах». Да, теперь она тоже отчетливо видела эту картинку!

Может, это не навсегда, – робко предположила она. – Может, через какой-то промежуток времени, через реку будет мост, где мы снова соединимся?

Почему бы и нет? Ведь в том парке были мосточки над ручейками и другими водоемами.

Это невозможно, – постановил Шай. – Мы движемся в разных направлениях. Ты поймешь это очень скоро.

Все еще зажмуренная в попытке сдержать слезы, Галь не уступала:

Если мы предстали в образе двух колец, значит, мы должны были быть вместе.

Мы могли быть вместе, – согласился с ней Шай. – Все именно к этому шло. Но, как видишь, у космоса свои планы.

А мне кажется, ты просто побоялся совершить усилие, чтоб отделиться от твоих родных, – укоризненно вскричала не желающая больше скрывать свои эмоции женщина. – Наверно, ты понял, что тот сценарий отношений, который был применим с твоей бывшей, со мной не прокатит, а к другим сценариям ты не был готов. Это – то, что смутило тебя, провидец!

Думай, что хочешь, – спокойно отреагировал на ее вопль Шай. – Если мы вновь коснулись моей бывшей, – добавил он через мгновение, – то она была изнеженной дочуркой подруги нашей семьи, с которой меня свели в двадцать лет, и которая была для меня удобна до тех пор, пока на нас не началось давление, исходящее от ее мамы с одной стороны, и от моего отчима с другой стороны. Она тебе в подметки не годится. Она – кукла. И с ней у меня не возникало никаких видений.