Младшая карта в королевской колоде

Я уже собиралась домой, как меня перехватила Маргарита. Сцапав меня за локоть, она приблизилась ко мне, обдавая тонким ароматом духов.

– Ну, расскажи!

– О чем?

– Правда не понимаешь? Ивар Черный! Вы шикарно смотрелись вместе, если честно. Даже у…

– Ты в себе?! – не сдержалась я и тут же прикусила губу. Никто же не знает, что он поднятый, а значит, мой возглас мог что-то выдать.

Но Маргарита поняла это по-своему.

– Да, я понимаю, он Джокер, между вами восемь ступеней, но в этом же и прелесть. Он Джокер, Джасми! Он может все – даже составить с тобой…

– Тихо ты! – шикнула я на нее. – Ты что, смерти моей желаешь? Если кто-то заподозрит, что…

– И точно, что это я. Все-все, поняла. Рот на замке, все подозрения отведу, не переживай. Но ты держи меня в курсе, хорошо?

Я едва дождалась, когда подадут машину. Меня сегодня вез такой блестящий от воска автомобиль, что я в нем четко видела собственное отражение. И кислую мину на нем – неужели меня тронуло то, что почти передо мной в такое же такси загрузились мейстерина Шариаш и Ивар Черный. Она сверкала коленками, а он небрежно скользил рукой по ее талии. Я решила, что так ей и надо. Не хочешь спать с покойником – не тащи к себе в дом кого попало.

Квартира встретила тишиной. Очень хотелось упасть на кровать и уснуть, но у меня было еще два важных дела.

Во-первых, снять с лица, тела и волос все, что сегодня вечером делало меня красивой. Если лечь со всем этим богатством спать, то утром можно не досчитаться чего-то нужного. Пучка волос или ресниц. А можно найти нечто новое – выводок прыщей или раздражение, которое будет видно аж с высотки в деловом квартале.

Поэтому я залезла в душ и целиком намылилась специальным средством. Последним взбила пену на лице и принялась негромко считать. На цифре двадцать услышала мерный стук, словно кто-то передавал мне непонятный сигнал. Я вздохнула. А вот и мое важное дело номер два.

Досчитав до сотни, я смыла пену и вышла из-под струй воды. Огромное мягкое полотенце обнимало и ласкало, стирая усталость. Как же хорошо, что одна лишь принадлежность к старшей крови избавляет от необходимости зарабатывать себе на жизнь. Конечно, у картинок и квартиры были побольше, и машины шикарнее. Но мне вполне хватало и этого. И в моей тяге к вершине золото занимало едва ли не последнее место. Сила, власть и признание – вот что двигало мной в моих амбициях.

Я накинула длинный черный пеньюар из шелка и направилась к шкафу, откуда все еще доносились шум и стук. Стеклянная дверка легко отъехала в сторону.

Из шкафа на меня таращились два голубых глаза на обтянутой розовой кожей черепе. Некро-кот.

– Крах, какой же ты страшный! – заметила я.

Кот открыл рот, но в звукоизвлечении по-прежнему провалился.

У меня был большой соблазн оставить все так, как есть. Казалось, моей натуре вполне подходил такой демонический питомец. Но тогда, боюсь, ко мне перестанут ходить и уборщица, и повар, а комфорт я все же ценила куда больше имиджа.

Так что придется это чудовище приводить в приличный вид. Надеюсь, в первозданном облике он хотя бы черный и строгий.

Но не свезло.

Вливаемая сила восстанавливала ткани и сухожилия, но затем, когда на шкуре начала отрастать шерсть, стало отчётливо ясно, что кот белый и пушистый. Просто нежнейшее создание, мечта милой старушки на заре жизни. Вероятно, кому-то подобному кот и принадлежал – его настолько любили и очеловечивали, что притащили трупик на кладбище для людей. Планы назвать питомца Демон растаяли, как мороженое в жаркий день.

Я покачнулась и приостановила процесс. Не свалиться бы в обморок от магического истощения. Зря я, наверное, взялась прямо сейчас кота восстанавливать. С другой стороны, завтра можно спать хоть до самого вечера – после королевского приема меня никогда и никто не тревожил. Ладно потерплю. А то это чудище прямо сейчас было клокастым, как будто его собаки драли.

Когда шерсть легла ровным слоем, я опустила руки.

Кот разинул рот и на сей раз из нее раздался хриплый клокочущий звук, лишь очень отдаленно напоминающее мяуканье.

– Вы все хрипите после поднятия, что ли? – спросила я, недовольная тем, что кот опять напомнил мне про Ивара.

Тот опять прохрипел что-то невразумительное.

– Назову тебя утром. А пока будешь просто Кот. Понял?

Кот чихнул.

– Буду считать, что это «да». Теперь приказ: лежать можешь в кресле. На диван не лезть, на стол тем более, ко мне на кровать запрещено под страхом смерти… ну или обратного упокоения. Я спать.

Заснула я, кажется, еще на полпути к подушке.

Мне ничего не снилось, лишь что-то темное и тяжелое давило на грудь. Я приоткрыла один глаз и обнаружила на собственной груди некро-кота. Похоже, страх смерти был ему неведом. Но я слишком устала, чтобы решать эту проблему немедленно, поэтому я просто спихнула кота с себя и перевернулась на бок. Когда та же туша подперла меня со спины, я не стала его прогонять. Не мешает дышать – и на том спасибо.

Партия 5

А и правда – откуда у кота может быть страх смерти – он и так уже давненько мертв. Наверное, именно поэтому пушистый мерзавец до самого утра валялся у меня в кровати. На рассвете я выперла животное на пол и раскинулась на простыне более свободно.

Второй раз я открыла глаза, когда был уже обед. Это я поняла по солнечному лучу, который пролез между недостаточно плотно задёрнутыми блокирующими шторами и уперся в ножку кресла. Я с чувством потянулась. Тело было отдохнувшим и еще немного вялым со сна. Но магически я восстановилась довольно неплохо. Можно и дальше планировать что-нибудь безумное и просирать удачные шансы.

В проеме открытой двери в гостиную сидел некро-кот и не мигая смотрел на меня.

Вот еще один вопрос, который предстояло решить. Завершать ли цикл поднятия, или оставить как есть? С одной стороны, оставив тело без запуска жизненных систем, мне не придется его кормить, поить и придумывать, куда ставить лоток. Оставаясь мертвым, он был куда более удобным для содержания в быту. Но, во-первых, он тогда силы для движения брал бы из меня, что иногда некстати. А, во-вторых, оставался бы холодным.

Зачем же, скажите на милость, держать такого кота, которого нельзя погладить, не отморозив руку? Неприятно же.

Вспомнился Ивар. Как сильный маг, он сам оторвался от меня и не использовал мои жизненные силы. Возможно, наша ниточка – связь была слишком тонка, и он бы скорее устал тянуть, чем получил много магии. Либо – что было бы просто отлично – он эту ниточку не чуял вовсе. Скорее всего колдун восстанавливался собственными резервами.

– Ладно, иди сюда, – вздохнула я. – Буду тебя оживлять.

Кот не пошевелился.

– Эй, ты! – повысила я голос.

Кот дернул ухом. Но не подошел. Вот, мерзавец! Он просто делает вид, что это не к нему я обращаюсь. Похоже, надо скорее назвать как-то это создание, чтобы не дать ему шанса проигнорировать приказ.

К пушистому белому облаку не клеились никакие имена, достойные питомца пиковой карты. Наша сила – боевая. Дом пик – это с древних времен воины, охранники, победители, мы несем перемены, нам мало свойственны интриги и извортливость – скорее прямолинейность и тактика «напролом». Но времена старых дней прошли, и мы тоже освоили дворцовые манеры. Но все же мы маги, чья сила активируется ночью, мы некроманты, бойцы, сумрачные воины.

А тут белый кот.

– И как же тебя звать то теперь?

На языке ворочались имена, отдающие нежностью зефира: Пушок, Снежок или Сахарок. С таким питомцем у меня диабет начнется. Нет, не годится. Можно было бы назвать его Беляш: и к цвету отношение имеет, и сразу возникает спектр ассоциаций с рабочим кварталом – грубые кирпичные стены, люди в застиранных одеждах, стойкий запах пережаренного масла. Но слишком эстетский вид был у кота.

– Дым! – вдруг осенило меня. – А ведь это отличная идея!

Главное, не разрешать никому звать его Дымок или Дымка. Это несложно. Я же отучила окружающих добавлять к моему имени самозваную букву «н», превращая независимую Джасми в какой-то миленький цветок.

Я подхватила кота под мышки и поднесла к лицу – я хотела, чтобы он не смог мой приказ трактовать превратно или вообще проигнорировать.

– Слушай сюда, кот. Отныне ты будешь откликаться на имя Дым. Все, что я буду говорить тебе, является приказом. Скажи «мяу», если понял.

– Мяу!

Столько неохоты и вселенской усталости было в этом звуке, словно его в рабство взял сам Крах! Только что глаза пушистая скотинка не закатила. Но вот маленький комочек силы, что я толкнула вслед словам для доходчивости, кот вобрал едва ли не жадно. Похоже, нуждался в питании.

Я поставила его на пол, размяла кисти рук и приступила.

Все слова я помнила наизусть, а жесты были отточены и доведены до автоматизма еще во время учебы. За подъем кота мне ничего не будет – многие некроманты оживляли своих питомцев после смерти. Чего не скажешь про оживление человека. Для этого была нужна лицензия, а выдавалась она исключительно тем, кто состоял на государственной службе. Да и то они поднимали лишь тех, на кого был одобрен официальный запрос, и в рамках необходимости. Например, для того чтобы допросить жертву убийства или

узнать последнюю волю умершего без завещания человека. И лишь на время, а затем отправляли обратно, в землю. Если узнают про Ивара, по голове меня точно не погладят. Возможно, то, что я старшая кровь, и отмажет меня от тюрьмы, но, вероятнее всего, вход в высший свет для меня будет навсегда закрыт.

Ладно, что -то я отвлеклась. Кот. Надеюсь, примерный вес я рассчитала не хуже, чем габариты. Сила полилась, и шкура животного засветилась синим. Затем вся магия потекла к морде, занырнула в глаза – и уже они стали гореть, словно два фонаря в ночи. Кот застыл изваянием.

– Дыши, – скомандовала я легким, и бока качнулись, в первый раз расширяясь. Затем пришел черед сердца и вен. – Бейся! Беги по венам! Живи!Кот заорал так, словно я его мучила, но почти сразу стих. Кто знает, может, возрождаться к жизни не менее больно, чем терять ее. К сожалению, Дым рассказать не сможет.

Я выпрямилась и заглянула внутрь себя. А затратная это штука, перевод из одного состояния в другое. Снова резерв болтался где-то на дне. Хорошо, что для пополнения особо ничего предпринимать не нужно.

Магия – она повсюду. В воздухе, в воде, в земле. И колдуны тянут ее, даже не замечая этого, пополняют собственный резерв. Хотя каждый из нас своего рода волшебный концентрат, и в древние дикие времена проще всего было убить себе подобного и в момент смерти хапнуть весь его высвободившийся резерв.

Пораженная внезапной мыслью, я застыла. А не это ли случилось с Иваром Черным? О его смерти точных сведений нет, но нож, торчащий из спины, буквально иллюстрировал обстоятельства смерти. Мог ли кто-то убить его, чтобы завладеть его резервом? Здесь, правда, смущал тот факт, что из земли Ивар вышел наполненным, иначе он не мог бы сбросить мою петлю. Или просто план убийцы не удался? Слишком много загадок и непонятностей. Но предположить, что Черного убил просто ревнивый муж, когда застал его в постели своей благоверной, было глупо. Так просто ни одного из нас не подловишь.

И еще: кого же такой сильный колдун мог подпустить к себе, да к тому же позволить зайти в тыл? Это загадка, которую разгадать было бы ужасно интересно. Но во всех сведениях об Иваре, именно это было всегда покрыто тайной.

– Кстати, нож… – проговорила я вслух.

В магии все имеет значение. И если именно это оружие убило великого когда-то колдуна, то оно точно для чего-то нужно. Я направилась к столу и возблагодарила Удачу за то, что нам доступны блага цивилизации. И что длинные платья, балы и королевские приемы – это дань традиции, которая не выходит за пределы Старого города. А здесь я вполне могу разложить на столе вечную книгу и через нее обратиться к самому полному хранилищу знаний. Выбрав на страницах нужный раздел, я ввела поиск. Пару раз книга возмущённо взрыкивала, требуя допуск к закрытой информации, но, слава старшей крови, у меня такой как раз был. И уже через полчаса я нашла весьма интересные сведения.

Оказывается, нож из спины Ивара не просто клинок, повинный в смерти. Учитывая, что поднятый на сто процентов живым не делается, хотя вон Дым уже не только дышит, но и чихает, убить такое существо очень сложно. Ну как порешить мертвого? Так вот то, от чего объект умер в первый раз, является почти единственным оружием, способным положить его обратно в могилу. И обычно поднятые берегут этот предмет как самое драгоценное сокровище.

То, что Ивар не забрал нож, говорит о том, что он просто либо не сообразил сразу, либо вообще не знал, что за предмет лишил его жизни.

– Интересно…

Не просто интересно. Это отлично! У меня, оказывается, есть не только тонкая связующая нить, которую, обнаружив, колдун легко разорвет. У меня есть еще и вот этот предмет, который может стать чем угодно. Способом убеждения. Предметом шантажа. Оружием возмездия…

А жизнь-то налаживается!

Возмущённый вопль со стороны кухни отвлек меня от размышлений. Я поймала себя на мысли о том, что сижу и улыбаюсь, как дурочка.

Пошла проверить, чем там решила заняться Дым, и обнаружила его, несущим стражу у холодильника. Чуть по лбу себя не хлопнула от досады. Ну точно, я запустила все его жизненные системы, и он теперь голоден.

– Прости, Дым, не подумала.

Я открыла холодильник и начала рыться по полкам. От прошлого визита поварихи у меня осталось не так уж много еды.

– Ты что будешь есть? Салат с креветками, тушеную картошку с грибами или кукурузный кекс?

Каждое наименование блюд кот встречал громогласным «мау!», словно и правда собрался есть абсолютно все.

– А, вот, нашла! – обрадовалась я. – Фрикадельки! Будешь?

Кот чуть из собственной шкуры не выскочил, пока я накладывала ему в тарелку мясные шарики в соусе. Он хотел запрыгнуть прямо на стол, но я настрого запретила. Пришлось голодающему дождаться, пока я не спущу еду на пол. Дальше он бросился есть, пачкая свою белоснежную морду в кроваво-красном соусе. А я подумала, что не так и плохо, что кот белый. Зато на нем вот такие спецэффекты лучше видны.

Нужно было выработать свод правил и озвучить их животному. Привычки из жизни, конечно, частично сохранялись, но пребывание по ту сторону накладывало свои отпечатки. Причем чем дольше это период, тем больше странностей наблюдалось у поднятого. Со злорадством я вспомнила мейстерину Шариаш, чье такси увезло Джокера. Надеюсь, Ивар приобрел кучу странностей и теперь спит ногами на подушке или по утрам поет матерные частушки. Живые образы ошарашенной девицы здорово повысили настроение.

Когда Дым закончил с едой и вылизал дочиста миску, я велела ему сесть напротив меня и слушать.

– Я запрещаю тебе выходить за пределы квартиры, портить мой интерьер и мои вещи. Запрещаю нападать на моих гостей и тех, кто здесь работает. По нужде ходи в унитаз. Если уж некоторые обычные коты с этим справляются, то ты и подавно должен освоить. Если понял, скажи «мяу».

– Мяу!

Кот счел, что наши совместные дела завершены, поэтому направился в сторону окна, и лег на пол ровно в луч света. Я покачала головой: он способен принимать самостоятельные решения. Значит, либо был очень умным при жизни, либо плохо закрепилась подчиняющая связь. Но вряд ли столь малое существо может принести большие проблемы.

Теперь и мне неплохо бы поесть. К сожалению, вся мясная еда скрылась в желудке Дыма, а креветки мой организм отказался принимать за говядину. Повариха придет еще нескоро, так что я приняла решение спуститься за едой в ближайшее кафе.

Консьерж, как и всегда, проводил меня нечитаемым взглядом. Он был организованным и аккуратным человеком с квадратно-гнездовым способом мышления. А меня, очевидно, ему никак не удавалось уложить ни в какую схему. То он видел меня в золоте и дорогущих нарядах. То шмыгающей в дом в надвинутом на глаза капюшоне безразмерной толстовки. Иногда шумная компания заваливалась вместе со мной в лифт, а временами я недели не показывала носа из своей квартиры. Сейчас я шла мимо него в ярко-бирюзовой рубашке и больших розовых солнцезащитных очках.

Я давно заметила, что чем ярче одежда, тем меньше вглядываются в выражение твоего лица. И наоборот – чем незаметнее одежда, тем больше люди смотрят именно на тебя. А мне нужно было крепко подумать.

Городской шум обхватил меня сразу же, как открылась стеклянная дверь дома. Многоэтажки уже повыплевывали из своих недр работающую публику, и те спешили по своим важным делам. Все же быть старшей кровью – это просто шикарно. Нет нужды работать, достойный минимум обеспечивается по праву рождения. От меня требуется лишь раз месяц вносить свой вклад в магические меридианы нашего мира, которые подобно прочному каркасу держат его в стабильности. Это такой социальный договор. Ну и, кончено, традиция.

Лет десять назад начинали ходить революционные настроения. Люди пытались «сбросить тиранию карт», «покончить с трутнями нашего общества» и «вывести равенство в абсолют». На очередном Приеме все дома впервые за всю историю единогласно отправили комбинации на сброс и проголосовали за демонстрацию силы. Причем для этого не надо были никого притеснять, арестовывать или тем более убивать.

Просто в назначенный день никто из карт не пришел питать меридианы. Мир пополз, исказился уже на следующее утро. Где-то пошли складки, где-то начали возникать трещины. Горные районы начало трясти. Равнины покрывались впадинами. Реки разливались. В городских высотках лопались окна, а по стенам шли трещины.

Все революционные настроения моментально исчезли, как сыпь на попе младенца после приема антигистаминных. Народ вспомнил, что карты – это традиция, а традиции нужно чтить, а вовсе не уничтожать. Около года разбирались с последствиями одного дня нашего бойкота, но в обществе царила удивительная тишь и благодать.

В кафе я взяла стейк и засела с ним в кресло у самого окна. Кроме еды хотелось света и тепла, а солнце так удачно грело мне бок, что жизнь стала казаться еще прекраснее.

Карман задрожал и отозвался в груди вибрирующим беспокойством силы. Я нахмурилась. Так ощущались лишь сообщения от глав дома пик. И проигнорировать это я не могла.

Достав из кармана зеркальный коммуникатор, я приложила к поверхности ребро ладони, и амальгама исчезла, продемонстрировав сообщение:

«Мейстерине Джасми немедленно надлежит явиться в Дом Пик. Мейстер Валианс ожидает вас в своем кабинете»

Вилка звякнула в ответ на дрожь рук. Спокойно, Джасми, спокойно! Это еще ничего не значит. Панике поддаваться рано, надо прикинуть варианты.

Итак, меня вызывает сам валет. Если учесть, что он едва ли удостаивал меня взглядом при встрече, вряд ли это свидание. А если принять во внимание, что второй дар мейстера Валианса – тонко чувствовать ложь, то дело приобретает совсем дурной оборот. Могут ли они знать, что это я подняла Ивара Черного? И если да, то откуда? Вряд ли он сам проговорился, ему это невыгодно. Магические следы я подтерла. Или что-то упустила?

Впрочем… Надежда расцвела в груди робким цветком, я дрожащими пальцами вернула амальгаму на поверхность зеркала и коротко сказала:

– Вызов. Червовая восьмерка Маргарита.

Зеркальная поверхность поплыла сразу, и в ней отразилось бодрое лицо подруги. Выглядела она, как обычно, раздражающе эффектной, даже с этим домашним высоким хвостом на макушке.

– Пикуша, рада тебя видеть, – улыбнулась она. – Уже выспалась и даже выбралась из дома?

– Марго, у меня к тебе вопрос.

Подруга уловила серьезность в моем голосе и тут же сосредоточилась.

– Давай.

– В вашем доме все тихо? Тебя не вызывали сегодня?

– О! – Она дернула бровями. – Значит, Джокер потыкал палкой во все муравейники. Да, Пикуша, вызывали, но я еще не ходила. Почему тебя это беспокоит?

– Валианс, – коротко сказала я.

– Занятно. Ваши подключили детектор лжи? Неплохо. Наши бы тоже не отказались, но, ты же знаешь, у червей такого дара нет. Но тебе же нечего скрывать, да, Пикуша?

Чуйка у Маргариты была выше всяких похвал. Мне б такую.

– Нет, просто я удивилась.

– Удивилась?

– Ладно, занервничала! Зачем именно меня вызывают к валету? Что такого я могу рассказать и про что?

– Они всех вызывают, не только тебя. Им надо знать все про Джокера. Его появление изменит слишком многое, и они все не хотят пропустить что-то важное. Поэтому, собирают максимальную информацию. Уверена, и у бубен, и у треф сейчас в домах творится примерно то же самое. Вряд ли кто-то из картинок спал этой ночью.

– Ладно, успокоила, – сказала я.

Маргарита прищурилась, глядя на меня через зеркало и сказала на прощание:

– Джасми, отправляйся туда и расскажи то, что им надо знать. А потом мне расскажешь всю правду, хорошо?

Изображение пропало, и я выдохнула. Зря червовый дом считает, что у них нет определителя лжи. Путь у Маргариты этот дар и не магического свойства, но работает ничуть не хуже.

Партия 6

Дверь в кабинет валета была старомодной и тяжелой. Но так выглядела вся официальная резиденция пикового дома. Как с дизайном дела обстояли в других домах, я не знала, поскольку нигде больше не была. Не принято было приглашать чужаков в эти святая святых.

Я постучала, и глубокий голос Валианса разрешил войти.

Ладошки вспотели. Я вытерла их о джинсы. Я не стала переодеваться, хотя моя яркая рубашка смотрелась здесь немного неуместной. Но строго регламентированной была лишь одежда на Приеме, в остальные сферы жизни с советами по гардеробу никто не лез.

Валет сидел за столом. Перед ним лежала вечная книга, которую он, вероятно, листал до моего прихода. Это был довольно молодой мужчина приятной внешности – светловолосый, статный, широкоплечий. Помню, в детстве я была в него немного влюблена, но от равнодушного пренебрежения объекта моего интереса все довольно быстро прошло.

– Мейстерина Джасми, проходите, пожалуйста, – с дежурной улыбкой сказал Валианс.

Я вежливо поздоровалась и прошла.

Пока ехала сюда, я разработала план. Не спешить с ответами, обдумывать формулировки и отвлекать. Особенно я рассчитывала на последнее. Если человека занимают какие-то еще мысли, кроме основных, он неизбежно теряет концентрацию. Так что мне нужно сбить его либо со следа, либо с толку. Правда, чем конкретно я могу это сделать, пока идей не возникало.

Я села в кресло, стоящее прямо напротив валета, и обрадовалась, что нас разделяет стол. Хоть какая-то, но защита. Подняв глаза на мужчину, я мысленно повторяла: «Я всего лишь глупая «шестерка», ничего не знаю и ничего не умею, со мной разговаривать – только время терять»

– Мейстерина Джасми, вчера был очень волнующий Прием, верно? – спросил Валианс.

– Это всегда исключительное событие. – Я скромно похлопала ресницами.

– Но вчера особенно?

– Вы про Ивара Черного? – Ну конечно, я ж не дура, чтобы не заметить появление Джокера.

– Именно. – Валет ободряюще улыбнулся. – Как считаете, он в самом деле был под заклятием столько лет?

– Ну раз он так говорит… А вы думаете, он что-то скрывает? – Я позволила себе слегка податься ближе к столу и с удовольствием заметила гримасу раздражения, которую, впрочем, Валианс быстро стер.

– Что я думаю, сейчас значения не имеет. Но вы понимаете, нашему дому важно знать о ситуации вокруг Джокера как можно больше. И вы нам всем поможете, если вдруг знаете больше, чем остальные.

– Откуда же я могу знать больше? – как можно искреннее удивилась я.

– Фосок часто недооценивают. – Он улыбнулся. – Вы видите, слышите и делаете выводы ничуть не хуже картинок.

А он хитер! Сделал комплимент, возвысил меня в собственных глазах. Сейчас я должна растечься по его столу сладенькой лужицей и все-все рассказать доброму мейстеру валету. Что там надо? Хлопнуть ресницами и покраснеть? С последним есть проблемки, конечно.

– Боюсь, здесь я не особо вам помогу.

– Вы видели Джокера до того, как он прибыл на прием?

А вот и то болото, которое способно утащить меня на самое дно.

– Я не знаю, возможно, – пролепетала я. – Я просто его тогда не знала и могла видеть в толпе случайно. Получится, я его видела, но скажу, что нет – и совру. Или скажу, что не видела – а вдруг не видела на самом деле? И опять совру.

Он остановил мой словесный поток жестом руки.

– Так вы видели Джокера до Приема? Да или нет?

– Джокера я не видела, – ответила я.

Не знаю, как работает дар валета. Надеюсь, этой уловки достаточно: до Приема Ивар Черный не был еще наречен Джокером, а значит, фактически я не соврала. Взгляд Валианса был прожигающим. Он чувствовал подвох, но никак не мог уловить его причину.

– Джасми… – начал он, отбрасывая церемониальную форму вежливости.

– Валианс, – выдохнула я, дурея от собственной наглости.