Младшая карта в королевской колоде

Сила легонько толкнула в пальцы, и карта приклеилась к стене. Теперь до конца вечера я не смогу ее забрать.

– Самая красивая фоска вечера – и опять одна? – раздался за спиной мурлыкающий голос, и я едва подавила желание брезгливо передернуть плечами.

Ну конечно, мейстер Базилевс. Бубновая восьмерка. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть это вечно сальное лицо с бегающими водянистыми глазками и очередной дурацкий петушиный наряд. Он вечно доставал меня пошлыми намеками и говорил, что ради меня готов собрать Стрит. Но я не первый год старшая кровь и прекрасно знала, что за такие комбинации принято благодарить своих «благодетелей» в постели. Как минимум, я буду должна ему пару-тройку танцев. А этот озабоченный придурок и так мне прохода не давал, не хватало еще, чтобы он подумал, что я готова сдаться.

Но невежливость на приеме я проявить не могла, поэтому медленно развернулась и приклеила на лицо самую безэмоциональную из своих улыбок.

– Благодарю, мейстер Базилевс, за комплимент, но я предпочитаю независимость.

– Никак не вырастешь, да, Джасми? – злость промелькнула в его поросячьих глазах. – Все играешь в одиночку?

Подумала про себя, что хотела бы сыграть сегодня пару, но не свезло. Вслух же сказала другое:

– Боюсь, я не слишком сильна, чтобы скрасить чью-то комбинацию.

Это мигом вернуло его в противную, но безопасную тему банального флирта. Он шагнул ближе, подцепил меня под локоть и повел в сторону зала:

– Милая, если бы ты позволила себе помочь, я бы сделал тебя равной картинкам!

«Себя сначала сделай!» – мысленно завопила я, но стойко улыбалась, впрочем, без поощрения. И едва заметила в толпе червовую семерку Маргариту, тут же высвободилась:

– Прошу прощения, мне нужно поприветствовать родных.

Родителей здесь еще не было – я не видела их карт на стене – но Маргариту считала своей родственницей, почти сестрой. Хотя, по возрасту она была ненамного младше моей мамы. Муж Маргариты, восьмерка крестей, умер два года назад. Они раньше составляли крепкую Пару и имели приличный вес среди фосок. Но на похоронах эта спокойная вежливая женщина вдруг призналась мне, что почти рада, что овдовела и обрела свободу. Советовала крепко думать, прежде чем выскакивать замуж и приковывать себя навеки к прилично выглядящему, но насквозь трухлявому пню. С той поры мы дружим.

– Марго! – издалека помахала я, почти нарушая этикет.

– А, Джасми, – улыбнулась она приветливо. – Опять тебя Баз-И-Левс достает? Знаешь, я недавно в бутике видела туфли, где вместо шпильки – острый шип. Очень модные. Сразу же подумала о тебе: прикупи такие, и на следующем приеме согласись с ним потанцевать. Смекаешь?

– Предлагаешь не просто отдавить ему ноги, а прямо-таки пришпилить к полу? – заулыбалась я.

– А чем не выход? – Маргарита подняла свои идеальные брови в притворном недоумении. – Со своей слабо развитой мускулатурой он даже высвободится не сразу. А может, и намек дойдет.

Я засмеялась, впервые за последние сутки немного расслабляясь.

Мы еще поболтали до самого момента, когда все собрались и распорядитель начал церемонию определения козырной масти на сегодняшний вечер. Это всегда была лотерея, но в которой принимали участие все. Каждый из присутствующих подходил к статуе козырного паука и брался за одно из его щупалец. Нужно было отдать пауку столько силы, сколько сочтешь нужным, за собственный дом. Не как можно больше, а именно, сколько нужно. Это своего рода ставки, и велись они, как правило, картинками. Они решали, есть ли смысл упираться и лить много, если решения сегодняшнего дня не так уж и важны. Или нужно постараться перебить всех, чтобы иметь преимущество для своего дома и продвижения своих интересов. Мы, фоски, как правило, в расчет не принимались и лили совсем немного.

Когда церемония отдача силы завершалась, распорядитель заканчивал ритуал, и тогда паук оживал, вибрируя всем телом и отражая на своей спине светящийся символ одной из мастей.

Но сегодня традиционный распорядок был неожиданно нарушен.

Потому что едва распорядитель вывез паука, раздался звук, которого на моей памяти ни разу на приемах не было. Гулкий, утробный, но какой-то торжественный. Судя по недоуменным возгласам и удивлению на большинстве лиц, не только мне он был незнаком. Даже распорядитель замер, чего я раньше никогда за ним не замечала.

Все головы повернулись ко входу.

Судя по сиянию, лившемуся от коридора, зажжены были абсолютно все части аркады – сорок из сорока. На моей памяти никогда подобного не случалось. Даже когда под ней прошли в нарушение этикета сразу две сильные картинки, аркада и то не среагировала так сильно. Лишь в легендах, возрастом под сто лет, упоминались настолько сильные карты.

Я в бессильной злости сжала кулаки, потому что совершенно точно знала, кто прямо сейчас шествовал через аркаду.

Партия 3

И как он только сориентировался так быстро? Еще и суток не пошло, как я достала Ивара из-под земли, а он уже заявился на Королевский прием. Я не настолько знаток истории, но уверена, что за двести лет здесь, в городе, многое изменилось. Мне казалось, еще с неделю он будет шататься по городу, пытаясь понять, что происходит, и лишь затем начнет пробивать себе место под солнцем. Ну или луной – мне не удалось выяснить, какое время суток было идеальным для магии этого колдуна.

Но вот он здесь, уверенный, надменный и излучающий превосходство старшей карты. И не скажешь, что еще недавно я отряхивала его от земли и вытаскивала из спины нож. Он даже выглядел намного лучше – цвет лица не похож на трупный, подглазины стали меньше, кожа без заломов и глубоких морщин. Чистая и дорогая одежда – полностью черная – завершала этот вполне респектабельный образ.

Рядом негромко ахнула Маргарита:

– Не знаю, кто это, но если он только поманит пальцем, я мигом прыгну в его кровать, – негромко прокомментировала она.

Меня передернуло. Не стану сразу говорить подруге, что плотские желания в ней разбудил ходячий покойник. Это та тайна, которую придется хранить до последнего. Во имя ее душевного равновесия и во имя собственной безопасности.

Распорядитель доказал, что не зря занимает эту должность. Он отмер первым и быстро направился к остановившемуся на входе в зал Ивару Черному. Застыл рядом с пришедшим так, что и не перегородил ему путь, но и обратил на себя его внимание. Почтительно склонив голову, распорядитель что-то сказал. Полагаю, предложил проследовать за ним, чтобы уладить все формальности.

Метнув взгляд в сторону парадной части зала, я успела увидеть, как все тузы вышли через двустворчатую Золотую дверь в комнату для совещаний. Даже королевские карты с собой не взяли. Видимо, совсем не определились, как к этому относиться, и не представляет ли новичок угрозы.

Распорядитель и мёртвый колдун скрылись за той же дверью, и лишь когда створки ее сомкнулись, в зале поднялся шум. Сначала несмелый, почти робкий, но его тревожная мощь набирала обороты с каждой минутой.

– Кто это?

– Вы видели – вся арка загорелась!

– Ничего себе, у него силища…

– Откуда он мог взяться?

– Впервые вижу этого человека…

– Чьего он дома? Что это за карта?

От комнаты совещаний разило силой так, словно там шла битва не на жизнь, а на смерть. То, что ничего слышно не было, ни о чем не говорило – звукоизоляция в таких помещениях ожидаемо хорошая. Но вот то, что сила фонила ровно, без явных пиков и всплесков, все же давало надежду, что там все волнительно, но мирно.

Слава Удаче, тузы умеют решать быстро даже самые сложные задачи. Когда распахнулись двери, все до единого присутствующие, тщательно и добросовестно изображавшие беззаботность, мгновенно повернулись в ту сторону.

Первым выплыл распорядитель. Его лицо лучилось торжественностью, но напряженные плечи выдавали тревогу. Сразу за ним шел Ивар Черный – самый расслабленный из всех. Он был, пожалуй, даже беспечен. Проскользил взглядом по толпе, удерживая на губах легкую вежливую улыбку, но меня даже не заметил. Или сделал вид, что не узнал. Это едва не заставило меня сжать в гневе кулаки, но я взяла себя в руки.

Следом шли все четыре туза. По их лицам что-либо прочитать было невозможно – сказывался давний опыт старших карт. Меня всегда больше всего восхищали именно они, а не сидевшие на тронах короли и дамы. Официально тузы руководили своими домами – пиковыми, крестовыми, бубновыми или крестовыми – поэтому их никогда не было больше четырех. Королевские карты держали в руках власть над всей империей, и многие ошибочно полагали, что они самые главные. Но командовали на самом деле те, кто жил в тени короны, кто стоял за троном и кто на самом деле принимал большинство самых важных решений. Те, кто удалились с пришельцем в комнату заседаний и кто уже точно знал, как изменится расклад в самое ближайшее время.

– Уважаемые карты! – хорошо поставленным голосом начал распорядитель. – Счастлив сообщить вам о том, что в нашей с вами жизни прямо в этот момент происходят очень важные, я бы сказал, исторические изменения. Позвольте представить, Ивар Черный!

По залу прошел шепоток – многим это имя было знакомо еще по школе, но вряд ли кому-то в голову приходило, что это тот самый Ивар. Распорядитель тем временем продолжил:

– Великий маг, который, как оказалось, не был убит, а лишь погружен в продолжительный сон длинной в двести лет, освободился от чар и прибыл к нашему двору. Он не имеет собственной карты, но судя по результатам испытания, что мы провели, я с восторгом представляю… нового Джокера!

Гвалт, поднявшийся вокруг, был громким и мало соответствовал церемониалу. Но людей было можно понять: только что произошедшее меняло все. Сильнейший маг, новый, совершенно неизвестный игрок на карточном столе. Более того – это карта без дома. Он мог выбрать любой из четырёх, и все примерно представляли, какая сейчас начнется бойня за его расположение. Какие подковерные игры развернуться вокруг. И чьи головы улетят в процессе.

Но даже этот шум не мог заглушить моих мыслей. «Крах! Крах! Крах!» – колокольным звоном билось в голове. Теперь мои шансы прибрать его к рукам почти сравнялись нулю. Ведь больше это не просто я и он. Не просто сила против силы. С этой минуты мне предстоит обойти всех, если я хочу накинуть петлю на его шею. Валетов. Королей. Дам. Тузов. Я, четверка, должна показать, что могу быть умнее и сильнее их. Шансы утекали сквозь пальцы, как дым, но я стиснула зубы. Я не сдамся. Ни за что. У меня есть невидимое преимущество в виде все еще существовавшей тоненькой ниточки, связывающей меня с ним.

Ивар Черный скользнул взглядом по гомонящей толпе и безошибочно нашел мои глаза. Словно всегда знал, где я стою. Две черные дыры, жалящие, насмешливые. Но я выдержала этот острый контакт, лишь выше задрала подбородок и проговорила чуть слышно:

– Ты мой, Ивар Черный.

И он словно услышал: сузил глаза и издевательски улыбнулся. То ли принял вызов, то ли просто потешался над моим уязвленным положением. Снова накатило ощущение провала: я должна была признать, что соперник у меня невероятно силен. И дело не только в его магии – как ловко он разыграл раздачу. Надо же – «продолжительный сон»! В глазах двора это намного лучше звучит, чем поднятый покойник. На некромантский дар пиковых карт другие дома все еще смотрели с брезгливостью. А по новой легенде Ивар просто потрепанный долгим заклятием легендарный герой, никому и в голову не придет, что он едва успел стряхнуть с себя кладбищенскую землю.

Я быстро оглядела двор. Большинство дам смотрели на новичка с большой заинтересованностью, некоторые почти встали в охотничью стойку, стреляя в сторону Ивара своими самыми обворожительными улыбками.

Прикусив нижнюю губу, я задумалась: а ведь, возможно, этот расклад вовсе и не на сброс. Если как следует подумать, можно припрятать кое-что в рукаве. Но торопиться явно не стоило.

– Вид у тебя странный, Пикуша, – заметила Маргарита. – Словно ты задумала что-то кровожадное.

– Может, и задумала, – я сбросила серьезность с лица. – А чем это плохо?

– Разве я сказала: «плохо»? Но необычно. Пока все половозрелые дамы этого зала обдумывают, как бы так извернуться, чтобы Джокер увидел всю красоту их декольте, ты, похоже, обдумываешь чье-то убийство.

– Дай мне список тех, кого тебе в этом зале было бы жаль потерять, и я их не трону, – ухмыльнулась я.

– Список будет не очень велик. – Она наклонилась ко мне ближе, заговорщицки улыбаясь. – Но новенького не трогай. Хочу узнать, что это за игрок.

Я ответила улыбкой, а про себя подумала, что пока ему ничего не грозит. Временно стоит взять дистанцию и крепко подумать: одной большой ошибки с меня хватит. Нужен новый и очень хороший план. Но прием – это неподходящее для раздумий место.

Тем временем – и опять в нарушение церемониала – распорядитель доверил Ивару Черному выбрать сегодняшних козырей. Тот слегка склонил голову, обозначая благодарность за оказанную честь, и сказал:

– Я едва ли могу сейчас сделать значимый выбор, поскольку никого здесь еще не знаю. Так что прошу простить меня за решение, принятое наобум. Пусть это сегодня будут черви!

Его голос все еще был полон рокочущих ноток, но хрипел уже намного меньше, чем вчера ночью. Захотелось сбежать и спрятаться, но уйти сейчас означало бы нарушить кучу устоявшихся правил – и это точно не прошло бы незамеченным. Поэтому я осталась, стойко пережидая все этапы приема.

Все речи были закончены, и распорядитель объявил начало неофициальной части. Он торжественно прошел к длинному ряду столиков с закусками и взмахом руки сдернул с них волшебную вуаль. В зал поплыли тонкие ароматы изысканных блюд. Все они представляли собой малюсенькие кусочки еды – сложные по составу и удивительные по формам: в виде башенок, шариков, слоеных листочков, спиралей и колечек. Зачастую было невозможно понять, из чего они состоят. Я редко много ела на приеме – мама всегда советовала не увлекаться едой и питьем там, где тебя могу отравить. И пусть последний подобный случай произошел еще задолго до моего рождения, бдительность оставалась нашей фамильной чертой.

А вот выпить сейчас было бы не лишним. Я поймала официанта и ловко подцепила один из бокалов с его подноса. Шампанское должно помочь снять хоть каплю напряжения.

Я последовательно прошлась по залу и перекинулась парой слов с теми, кто был для меня важен. И сущая случайность, что свой маршрут я выбирала так, чтобы находиться как можно дальше от Ивара Черного. Впрочем, и он не искал со мной встреч, то ли игнорируя, то ли и правда забыв о моем существовании.

Карты, вспомнив о делах, начали собираться комбинациями. Большая часть была номинальной и их договорные союзы имели значение лишь для развлечений: столы для игр располагались в дальней части зала, и весомый кусок эксцентричной толпы переместился именно туда.

Но были и те, кто с помощью раскладов заключали сделки, проводили переговоры, решали споры и выясняли отношения. Их разговоры были приглушенными и велись преимущественно в смежном помещении, там было множество поставленных друг напротив друга диванчиках с золотыми ножками. И несмотря на кажущуюся тишину, самым острым напряжением веяло именно оттуда. Я почти никогда не бывала на розыгрыше – как карта я была слишком для этого слаба, и смысла меня использовать ни у кого не было. Но я знала, что там свершается самое интересное. Кто одержит верх сегодня? Кто проведет лучшую партию? Чья комбинация побьет другую? И каким образом выбранный Черным козырной двор сможет использовать это преимущество?

Я время от времени бросала взгляды в сторону смежной комнаты. Не спорю, мне бы очень хотелось туда попасть.

Когда объявили танцы, я почти обрадовалась. Пузырьки шампанского хозяйничали в голове, и нужно было все же чем-то это заесть. А тут как раз большая часть гостей удачно отчалила в сторону центра, чтобы начать кружиться в такт зазвучавшей музыке.

Я закинула в рот только второе канапе, а черная фигура Ивара уже была затащена на танцпол какой-то предприимчивой бубной. Надеюсь, он отвратно танцует и оттопчет ей все туфли.

Лишь с пятой попытки мне удалось обнаружить еду с мясом. Пики в силу специфики магии лучше всего восстанавливаются именно с него, в отличие, например, от червей, которые сплошь вегетарианцы. Сосредоточившись на маленьких, размером с виноградину, капельках с говяжьей начинкой, я изменила своему правилу мало есть на приемах. Сегодня мне нужно было восполнить силы.

Это заняло целых четыре танца. Я не могла кидать еду в рот, как в топку камина, поэтому перемежала это ответственное мероприятие светскими беседами и прогулками вдоль стола.

Во время одной из таких проходок меня и поймал мейстер Базилевс.

– Не желаете ли потанцевать, мейстерина Джасми?

Я не желала, но отказать без веской причины не могла. Мысленно отправила этого назойливого бубнового толстяка туда, откуда недавно достала Ивара Черного, но нацепила на лицо спокойное выражение лица и ответила:

– Прошу прощения, но для танцев я себя неважно чувствую.

– По вашему аппетиту, милая, так и не скажешь, – поддел меня он.

– Я поистратилась магически, вот и компенсирую потери, – зачем-то объяснила я.

– Ах, да, – снисходительно улыбнулся Базилевс. – Вы, семерки, такие слабенькие, вам нужна забота и опека.

Я резко развернулась и направилась к своему мясу. Внутри кипела ярость, очень хотелось заорать: «Слабенькая?! Да это я откопала для вас Джокера, которому вы все весь вечер смотрите в рот!» Но, слава Удаче, воспитание было крепче эмоций. Я отправила на язык очередное канапе, но настырный бубна намеки понимать отказывался.

– Мейстерина Джасми, мы обязательно должны потанцевать!

– И почему же мы именно «должны»? – хмыкнула я, поворачиваясь к говорившему.

– В моих крепких объятиях вы сможете немного расслабиться и передохнуть.

Я чуть не прыснула со смеха – все же, и один бокал шампанского был зря. И даже не сразу придумала ответ – ну не скажешь же, что объятия мужчины, похожего на желе, вывернутое из креманки, вряд ли могут считаться крепкими.

– Не сомневайтесь, дорогая, – воспользовался паузой он. – Идемте.

Взгляд Базилевса метнулся мне за спину и на мгновение стал удивленным и едва ли не испуганным. А вот раздавшийся голос подошедшего заставил вздрогнуть уже меня:

– Мейстерина подарит мне один танец.

Партия 4

Звучало это именно как приказ, а не вопрос.

Хриплый голос Ивара Черного отдал распоряжение, словно это он поднял меня из могилы, а не наоборот. Я медленно повернулась, надменно задрав одну бровь, хотя внутри все замирало от напряжения и волнения.

Он стоял близко, но вполне в рамках этикета. И все равно возвышался надо мной, давил силой и насмешливым взглядом. Я вынуждена была признать, что в его облике было много впечатляющего, даже если отбросить его статус джокера и магическую мощь, которой никто из старшей крови не мог похвастаться. Что ему от меня надо? Он же ясно дал понять, что мне стоит держаться от него подальше и желательно вообще не показываться ему на глаза.

– Я в недоумении – и чем мне удалось вызвать ваш интерес, мейстер Ивар? – я поздравила себя с тем, что мой голос не выдал петуха.

– Обойти вниманием дом пик было бы с моей стороны невежливо. – Он растянул губы в усмешке.

– В доме пик очень много достойных дам.

– А разве я обратился к недостойной?

Я заложила руки за спину и задрала подбородок:

– Я просто удивлена вашему выбору: вы не танцевали еще ни с картинками, ни со старшими фосками моего дома, но остановили свой выбор на мне.

– А вы наблюдали, с кем я танцую? – поддел он.

Ловко. Но и я при дворе не первый день.

– Ну еще бы. Вы герой вечера, мейстер Ивар. Жемчужина, прибывшая к нам прямиком из… откуда, по вашим словам, вы прибыли?

– Из крайне неприятного места, куда я не намерен возвращаться, – блеснул глазами он.

Мейстер Базилевс шагнул ко мне ближе, но встал так, словно спрятался за моим плечом. Его голос был похож на блеяние:

– Мейстерина Джасми уже обещала танец мне, мейстер Ивар.

Я слегка повернулась к нему, недоуменно задрав бровь: хоть убейте, не припоминаю, чтоб такое было. В этот же момент Ивар протянул ко мне руку в пригласительном жесте. Теперь, не прими я ее, это вызовет скандал. Особенно учитывая, что уже почти весь двор открыто глазел на нашу троицу. Вероятно, я ни разу с момента моего дебюта не привлекала столько внимания к собственной персоне. И я была бы не против, если бы это внимание было восхищенным, завистливым или почтительным. Но сотни глаз, ощупывающие меня прямо сейчас, были в недоумении: и почему джокер выбрал эту «шестерку»?

Я вложила руку в ладонь Ивара и держа идеальную осанку, последовала за ним на середину зала.

Прямо в этот момент я очень жалела, что выбрала такое закрытое платье – словно монашка, честное слово. Вокруг порхали девушки и женщины в куда более ярких нарядах. Да, цвет мне поменять было нельзя, так же, как и прийти в брюках или чем-то коротком. Но вон у мейстерины Шариаш укороченная спереди юбка открывает красивые ноги, а у дамы червей Донателлы огромный подол поддерживается лишь корсетом без лямочек, и большая половина зала явно ждут, когда он не справится со своей задачей и продемонстрирует всему залу шикарный дамский бюст. Сплошная интрига, а не наряд. А я же вполне могу идти читать правила этикета в заштатном колледже идеальных девственниц, не переодеваясь…

Впрочем, оказалось, что в чем-то мое платье было выше всяких похвал. Едва Ивар притянул меня к себе, по телу пробежала невольная дрожь. Меня держал в объятиях мертвец. Поднятый. Зомби! И пусть его тело было теплым, руки сильными, и мышцы, которые я временами ощущала своим животом и бедрами, крепкими, все равно было не по себе. Я даже незаметно принюхалась, опасаясь ощутить запах разложения, но от мужчины пахло свежестью и дорогим парфюмом.

– О чем задумалась, мейстерина Джасми? – спросил он внезапно.

Подняв на него глаза, я выдержала взгляд. Пусть я и выгляжу как монашка, но смущаться и краснеть ни за что не стану.

– Я думаю о том, как славно постаралась, – негромко сказала я. – Мне удалось восстановить тебя без потерь. Нигде не отходит плоть, не отслаивается кожа. Ты мыслишь ясно, значит, мозг я вернула целиком. Не знаю, был ли ты красавчиком при жизни, может, я тебя и приукрасила, но вряд ли ты станешь на меня сердиться за это – успех у дам тебе должен льстить.

Я знала, что нарываюсь. Это подтвердила злость, что зажглась в его взгляде. Но что он мне сделает здесь, посреди королевского приема? Одним взглядом я прожигаюсь плохо. Было ли это недальновидно? Однозначно. Но я злилась – и на него, такого сильного, вырвавшегося из моей петли, и на себя, такой неловкой, упустившей собственный идеальный шанс.

И тут выяснилось одно неоспоримое преимущество моего платья над всеми остальными – Ивар в очередном танцевальном развороте прижал меня к себе сильнее. Почти распластал по своему телу, затрудняя дыхание и демонстрируя силу рук-тисков. Я хватанула ртом воздух. И в то же мгновение осознала, что мой наряд – отличная защита от Ивара Черного. Будь у меня обнажена спина, что укрыло бы меня от его ладоней? Будь декольте глубже, пуговицы его сюртука впивались бы в кожу. И вряд ли было бы легче, если бы темный взгляд спускался к груди, а не сверлил зрачками глаза.

– Ты думаешь, что ты смелая, но это отчаяние, – сказал Ивар жестко. – Я не шутил, когда говорил, чтобы ты держалась подальше.

– Но это ты зачем-то пригласил меня на танец!

Он промолчал, равнодушно кружа меня в танце. И тут меня осенило. Возможно, он сам не знал, зачем это сделал! Вдруг это наша связь, та тоненькая ниточка, что осталась после ритуала, притянула его ко мне? А значит… Значит, что шанс накинуть на него петлю и правда еще есть. И все мои «не сдамся» все же имеют под собой разумную основу, а не просто ослиное упрямство того, кто не желает признавать, что проиграл.

Музыка закончилась внезапно, Ивар резко отшагнул назад, небрежно кивнул и отвернулся, удаляясь. Я не смотрела по сторонам, но уверена: в этот момент многие «шестерки» злорадно ухмылялись, довольные тем, как кавалер бросил меня сразу после танца. Да и картинки тоже.

Внутри завивалась настоящая буря из чувств. Отчаянно захотелось отправиться в Синий квартал и сбросить напряжение моим любимым способом. Я была готова пойти туда хоть сразу с приема, но на мне это дурацкое платье, так что планы пришлось отложить. Может, завтра.

До конца вечера я была как на иголках. Даже мама подошла и спросила, все ли у меня в порядке, чего обычно на официальных мероприятиях за ней не водилось. На королевских сборищах мы лишь приветствовали друг друга – не потому, что у нас были плохие отношения, скорее наоборот. Но болтать и смеяться на приеме, как нам того хотелось, было странно, а вести светские беседы – глупо. Вот мы и решили соблюдать дистанцию, заодно вводя все окружающих в заблуждение касательно жизни внутри семьи.