Клинок Проклятия

Согласно записям прапрадеда, в зеркале демон не мог скрыть свою истинную сущность. Если Кречетов действительно Кречетов, а не Скогфрус, принявший его облик, зеркало должно показать правду.

Ровно через полчаса в дверь постучали. Лёша, уже одетый и собранный, с зеркальцем в кармане и пистолетом за поясом, открыл дверь. На пороге стоял Кречетов – слегка помятый, с красными от недосыпа глазами, но вполне обычный.

– Выглядишь так, будто всю ночь не спал, – заметил он, входя в комнату.

– Так и есть, – кивнул Лёша. – Кофе будешь?

– Не откажусь.

Лёша прошёл к маленькой электрической плитке в углу комнаты, поставил чайник. Это был удобный момент – Кречетов повернулся к нему спиной, разглядывая фотографии на стене. Лёша осторожно достал зеркальце и направил его так, чтобы увидеть отражение старого друга.

В зеркале отразился обычный человек – ничего странного или искажённого. Лёша почувствовал облегчение, но не спешил расслабляться. Возможно, демон умел обманывать и зеркала.

– Слушай, а что у тебя за книжка на столе? – спросил Кречетов, указывая на дневник прапрадеда.

– Семейная реликвия, – Лёша пожал плечами, убирая зеркальце обратно в карман. – Дневник моего прапрадеда, Иллариона Громова. Он был чем-то вроде охотника на нечисть в конце девятнадцатого века.

– Серьёзно? – Кречетов с интересом взял блокнот. – Можно?

– Конечно, – кивнул Лёша, внимательно наблюдая за реакцией друга.

Кречетов бегло пролистал страницы, задерживаясь на некоторых записях.

– Ничего себе, – пробормотал он. – Твой предок был либо сумасшедшим, либо… либо действительно видел то, о чём пишет.

– А ты как думаешь?

– После двадцати лет в морге я готов поверить во многое, – Кречетов вернул блокнот на стол. – Кстати, зачем ты хотел меня видеть перед встречей?

Лёша заколебался. Рассказать о ночном визите демона? О своих подозрениях? Если Кречетов действительно тот, за кого себя выдаёт, он может решить, что Лёша спятил. Если нет… это может быть опасно.

– Хотел посоветоваться, – наконец сказал он. – В дневнике прапрадеда есть запись об убийстве, похожем на то, что случилось с мужем Тамары Сергеевны. Жертве сняли кожу.

– И что там написано?

– Что это сделал демон по имени Скогфрус, который питается страхом и охотится на людей с особым даром – способностью видеть потусторонний мир.

– И ты веришь в это? – Кречетов внимательно посмотрел на него.

– Я не знаю, во что верить, – честно ответил Лёша. – Но совпадение слишком точное, чтобы его игнорировать.

Закипел чайник. Лёша разлил кофе по чашкам и протянул одну Кречетову. Их пальцы соприкоснулись, и Лёша почувствовал, что рука друга была ледяной, несмотря на тёплую погоду.

– Холодные руки, – заметил он как бы между прочим.

– Это из-за давления, – спокойно ответил Кречетов. – У меня всегда так по утрам.

Он отпил кофе, не сводя глаз с Лёши. Что-то в его взгляде изменилось – словно появилась дополнительная глубина, которой раньше не было.

– Ты боишься, Лёша? – внезапно спросил он.

– Чего?

– Того, что можешь увидеть. Того, что может оказаться правдой.

– Я боюсь сойти с ума, – честно ответил Лёша. – Боюсь, что всё это – плод моего воображения, и я просто выживаю из ума, как моя бабка, которая в старости разговаривала с умершими родственниками.

– А если это не так? – Кречетов поставил чашку на стол. – Если всё, что написано в дневнике твоего прапрадеда – правда? Если демоны существуют, и один из них действительно охотится за тобой?

– Тогда, – Лёша сделал глубокий вдох, – тогда мне придётся стать охотником. Как мой прапрадед.

Кречетов улыбнулся, и в его улыбке было что-то странное, почти хищное.

– Хороший ответ, – сказал он. – Поехали к вдове. Думаю, осмотр места преступления прояснит многое.

На улице было неожиданно холодно для конца мая. Густой туман стелился по мостовым, скрывая очертания домов и превращая город в призрачный лабиринт. Кречетов вёл свою старенькую «Волгу» медленно, с трудом различая дорогу сквозь пелену.

– Странная погода, – заметил Лёша. – Не помню такого тумана в это время года.

– Природа живёт своей жизнью, – пожал плечами Кречетов. – Иногда она преподносит сюрпризы.

Они ехали молча. Лёша украдкой наблюдал за своим спутником. Кречетов казался полностью сосредоточенным на дороге, но что-то в его облике неуловимо изменилось. Может быть, осанка стала прямее? Или движения – более плавными, кошачьими? Или это всё игра воображения, разбуженного ночными страхами?

– Кстати, – вдруг произнёс Кречетов, не отрывая взгляда от дороги, – ты говорил, что в дневнике твоего прапрадеда упоминается способ изгнания демона. Какой именно?

Лёша насторожился. Он ничего не говорил о способе изгнания. В дневнике был лишь краткий намёк, без конкретики.

– Там нет деталей, – осторожно ответил он. – Просто упоминание, что Илларион изгнал демона с помощью какого-то ритуала.

– Жаль, – Кречетов покачал головой. – Эта информация могла бы пригодиться, если твоя теория о демоне верна.

– Да, – согласился Лёша, стараясь говорить непринуждённо. – Жаль.

Они подъехали к сталинскому дому, где жила Тамара Сергеевна. Припарковавшись, Кречетов выключил двигатель и повернулся к Лёше.

– Послушай, – сказал он серьёзно. – Что бы мы там ни увидели, не теряй головы. И помни: иногда самое рациональное объяснение – не самое правильное.

– И это говорит бывший патологоанатом? – усмехнулся Лёша. – Ты всегда был скептиком.

– Я был скептиком до тех пор, пока не увидел то, что не мог объяснить, – тихо ответил Кречетов. – Потом я стал агностиком. А теперь… теперь я уже не знаю, кто я.

В его взгляде мелькнуло что-то такое, от чего Лёша почувствовал холодок вдоль позвоночника. Но прежде чем он успел что-либо сказать, Кречетов открыл дверь и вышел из машины.

– Идём, – позвал он. – Вдова наверняка нас уже ждёт.

Тамара Сергеевна действительно ждала их. Дверь открылась, едва они нажали на звонок, будто женщина стояла за ней всё это время. Она была одета точно так же, как и вчера – тот же строгий костюм, та же идеальная причёска, тот же отсутствующий взгляд. Словно время для неё остановилось.

– Доброе утро, Алексей Станиславович, – она кивнула Лёше, затем перевела взгляд на Кречетова. – А вы, должно быть, Константин Михайлович. Лёша предупредил о вас.

Лёша вздрогнул. Он не предупреждал Тамару Сергеевну о Кречетове. И не называл ей его отчество.

– Да, это мой коллега, – сказал он, стараясь скрыть удивление. – Он поможет нам с осмотром места преступления.

– Проходите, – женщина отступила в сторону, пропуская их в квартиру.

Лёша заметил, как Кречетов внимательно осматривает прихожую, словно ищет что-то конкретное. Его взгляд задержался на большом старинном зеркале в резной раме, висевшем на стене.

– Красивое зеркало, – заметил он.

– Да, – сухо ответила Тамара Сергеевна. – Семейная реликвия. Ему больше ста лет.

Она повела их через гостиную, в которой Лёша был вчера, к дальней двери. Остановившись перед ней, женщина достала из кармана маленький ключ.

– Кабинет мужа, – пояснила она. – Полиция уже сняла печати, но я предпочла держать дверь запертой. Из уважения к покойному.

Замок щёлкнул, и дверь открылась. Первое, что ощутил Лёша, был запах – странная смесь металла, химических препаратов и чего-то сладковатого, тошнотворного. Запах смерти, который не могли перебить даже сильнейшие дезинфицирующие средства.

Кабинет был просторным, с высокими потолками и большим окном, сейчас занавешенным тяжёлыми шторами. Массивный дубовый стол, кожаное кресло, шкафы с книгами – всё выглядело обычно для рабочего кабинета состоятельного человека. За исключением огромного тёмного пятна на полу в центре комнаты – там, где нашли тело.

– Я оставлю вас, – сказала Тамара Сергеевна. – Если понадобится моя помощь, я буду в гостиной.

Она вышла, притворив за собой дверь. Лёша и Кречетов остались вдвоём в комнате, где несколько дней назад произошло жуткое убийство.

– Ну что ж, приступим, – Кречетов потёр руки и подошёл к пятну на полу. – Интересно…

– Что именно?

– Форма пятна. Оно слишком… аккуратное, – он наклонился, рассматривая тёмную засохшую кровь. – Если с человека снимают кожу, кровь должна быть повсюду. А здесь словно кто-то специально ограничил её распространение. Видишь эту линию?

Лёша подошёл ближе. Действительно, пятно имело чёткую границу, словно невидимый барьер не позволил крови растечься дальше.

– Может быть, полиция уже провела уборку? – предположил он.

– Нет, – покачал головой Кречетов. – В таком случае пятно было бы смазанным. А это… это словно кровь собрали в идеальный круг.

Он достал из кармана маленькую лупу и начал внимательно изучать поверхность пола вокруг пятна.

– Что-то ещё? – спросил Лёша, оглядывая кабинет.

Взгляд его упал на стену позади стола. Там висела карта Петербурга – старая, пожелтевшая от времени, с обозначениями улиц и зданий девятнадцатого века. На карте яркими красными точками были отмечены несколько мест.

– Посмотри-ка, – позвал он Кречетова. – Что скажешь?

Кречетов подошёл к карте, внимательно изучая отметки.

– Интересно, – пробормотал он. – Очень интересно.

– Что именно?

– Эти места. Они отмечены не просто так, – Кречетов указал на первую точку. – Это Смоленское кладбище. А здесь – старый заброшенный храм на окраине города. Здесь – бывшее здание анатомического театра, а здесь – руины старой лютеранской церкви.

– И что это значит?

– Все эти места связаны со смертью и потусторонним, – задумчиво произнёс Кречетов. – Ворота между мирами, если верить фольклору.

Лёша подошёл ближе, рассматривая карту. В центре, где сходились линии, соединяющие все точки, была маленькая надпись, сделанная аккуратным почерком: «Здесь он придёт».

– Что за чертовщина? – пробормотал Лёша. – Зачем бухгалтеру отмечать на карте кладбища и церкви?

– Может быть, твой бухгалтер был не так прост, – Кречетов снял карту со стены и повернул её обратной стороной. – Смотри.

На обороте карты были написаны странные символы, похожие на руны или иероглифы, сложенные в сложный геометрический узор. В центре узора Лёша разглядел знакомый ему символ – тот же самый, что был нарисован на первой странице дневника его прапрадеда.

– Это… – он запнулся, не веря своим глазам.

– Да, – кивнул Кречетов. – Это символ защиты от Скогфруса. Твой Петр Ильич явно знал о демоне и пытался защититься от него.

– Но откуда? – Лёша переводил взгляд с карты на Кречетова и обратно. – Откуда обычный бухгалтер мог знать о демоне из скандинавской мифологии?

– Возможно, он тоже был потомком охотника, – Кречетов аккуратно положил карту на стол. – Или сам был охотником. Или… – он замолчал.

– Или что?

– Или его специально выбрали в качестве жертвы, – медленно произнёс Кречетов. – Кто-то, кто знал о Скогфрусе и хотел привлечь твоё внимание.

Лёша попытался осмыслить услышанное. Всё это звучало как бред, но пугающе логичный бред.

– Давай осмотрим остальную комнату, – предложил он, стараясь сосредоточиться на конкретных задачах.

Они методично обыскали кабинет, проверяя ящики стола, книжные полки, каждый сантиметр пространства. В нижнем ящике стола Лёша обнаружил кожаную папку с документами. Открыв её, он замер.

– Кречетов, – позвал он, не веря своим глазам. – Иди сюда.

Внутри папки лежали фотографии. Десятки фотографий Лёши – выходящего из дома, разговаривающего с клиентами, сидящего в кафе. Почти на каждом снимке на заднем плане можно было различить странную искажённую тень, следующую за ним по пятам.

– Что за чёрт, – пробормотал Лёша. – Он следил за мной. Месяцами.

– Не он, – тихо сказал Кречетов, рассматривая фотографии. – Смотри на даты. Самый ранний снимок сделан три года назад.

– И что?

– А то, что Петра Ильича убили несколько дней назад. Он не мог следить за тобой после своей смерти.

Лёша почувствовал, как холодок пробежал по спине.

– Тогда кто?

– Тот, кто очень хотел, чтобы ты нашёл эти фотографии, – Кречетов взял одну из них и всмотрелся в тень на заднем плане. – Тот, кто следит за тобой уже давно.

В этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась Тамара Сергеевна. Её лицо было белым как мел, глаза – огромными от ужаса.

– Вы должны уйти, – прошептала она. – Немедленно. Он здесь.

– Кто здесь? – Лёша инстинктивно потянулся к пистолету.

– Демон, – выдохнула женщина. – Он пришёл за вами, Алексей Станиславович. За вами и за знанием, которое вы несёте.

Лёша бросил быстрый взгляд на Кречетова. Тот стоял совершенно неподвижно, с застывшим лицом и странным блеском в глазах.

– Где демон? – спросил Лёша, сжимая рукоять пистолета в кармане.

– Он везде, – прошептала Тамара Сергеевна. – В стенах, в воздухе, в зеркалах… – её взгляд метнулся к маленькому зеркалу на стене кабинета.

Лёша проследил за её взглядом и замер. В зеркале отражалась комната, но людей в ней было только двое – он сам и Тамара Сергеевна. Кречетова в отражении не было.

Он медленно повернулся к своему другу, который всё так же неподвижно стоял у стола.

– Костя? – тихо позвал он.

Кречетов улыбнулся, и в его улыбке не было ничего человеческого – слишком широкая, слишком острая, с зубами, которые невозможно уместить в человеческом рту.

– Не совсем, – ответил он голосом, в котором теперь звучали металлические нотки. – Но близко.

Его фигура начала меняться, растягиваться вверх, становясь выше и тоньше. Руки удлинились, пальцы превратились в когтистые лапы. Кожа потемнела, стала похожей на обожженную кору дерева.

– Скогфрус, – выдохнул Лёша, отступая к двери.

– Наконец-то, – демон растянул губы в ухмылке. – Ты назвал моё имя. Теперь мы можем начать нашу игру по-настоящему.

Лёша выхватил пистолет и направил его на существо, которое ещё минуту назад было его другом.

– Где настоящий Кречетов? – спросил он, стараясь, чтобы голос не дрожал.

– О, он в безопасности, – демон сделал плавный жест когтистой лапой. – Пока что. Я не убиваю без надобности, Громов. Я питаюсь страхом, а не плотью.

– Чего ты хочешь?

– Я уже сказал тебе ночью, – Скогфрус сделал шаг вперёд, и Лёша инстинктивно отступил. – Я хочу закончить то, что начал сто лет назад. Твой прапрадед обманул меня, запер за гранью миров. Но он не уничтожил меня – не смог или не захотел. И теперь я вернулся, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву.

– Что именно?

– Знание, – прошипел демон. – Древнее знание, которое было в вашей семье испокон веков. Знание о вратах между мирами, о путях через тени, о силе, которая течёт в твоей крови, Громов.

Лёша покачал головой.

– Я ничего не знаю о вратах и силе. Дневник прапрадеда – это всё, что у меня есть, и в нём нет никаких тайных знаний.

– Лжёшь! – рявкнул демон, и от его голоса задрожали стёкла. – Знание передаётся не в словах, а в крови! Оно в тебе, Громов, в самой твоей сути! Поэтому ты всегда чувствовал нас, видел нас, хотя и не понимал, что видишь!

Лёша сглотнул. Странные тени, которые он замечал с детства. Необъяснимое чувство чужого присутствия. Кошмары, в которых он бродил по пустым зданиям, преследуемый чем-то невидимым. Все эти странности, которые он списывал на богатое воображение…

– Даже если так, – сказал он, держа пистолет наготове, – я не знаю, как использовать это… знание. И не собираюсь помогать тебе.

– О, ты поможешь, – демон снова улыбнулся. – Хочешь ты этого или нет. Но сначала мы поиграем. Я люблю играть со своей добычей.

– А если я не хочу играть? – Лёша взвёл курок. – Если я просто пристрелю тебя здесь и сейчас?

Скогфрус расхохотался – сухим, скрежещущим смехом, от которого стыла кровь.

– Попробуй, – предложил он. – Твои пули пройдут сквозь меня, как через дым. Я не из этого мира, Громов. Меня нельзя убить оружием смертных.

Лёша знал, что демон прав. Но что-то внутри него, какой-то инстинкт, доставшийся от предков, требовал действовать. Он посмотрел на Тамару Сергеевну, которая всё ещё стояла в дверях, парализованная ужасом.

– Бегите, – сказал он ей. – Быстрее!

Женщина словно очнулась от транса и метнулась прочь из кабинета. Демон проводил её равнодушным взглядом.

– Она не важна, – произнёс он. – Просто пешка в нашей игре.

– В какую игру ты хочешь сыграть? – спросил Лёша, лихорадочно пытаясь выиграть время и придумать план действий.

– В прятки, – демон оскалился. – Я спрячусь в городе, а ты будешь искать меня. Каждый раз, когда ты будешь близок к разгадке, я буду оставлять тебе подсказку – и новое тело без кожи. С каждой смертью ты будешь приближаться ко мне, с каждым шагом – открывать в себе новые способности. А когда ты наконец найдёшь меня…

– Ты снимешь кожу и с меня?

– Нет, – демон покачал головой. – Я заберу твою душу. Твоя кровь слишком ценна, чтобы тратить её на простое убийство. Я использую тебя как сосуд, как врата для моих братьев, запертых по ту сторону завесы.

Внезапно Лёша вспомнил слова из дневника прапрадеда: «Единственный способ победить страх – встретиться с ним лицом к лицу». Встретиться лицом к лицу… Что, если это не просто метафора?

Он выпрямился и посмотрел прямо в глаза демону – чёрные, бездонные, как колодцы в никуда.

– Я не боюсь тебя, – твёрдо сказал он.

Демон на мгновение замер, словно удивлённый.

– Ты лжёшь, – прошипел он. – Я чувствую твой страх. Он пахнет сладко, как спелый плод.

– Я боюсь, – согласился Лёша, – но не тебя. Я боюсь того, что могу стать таким же, как ты. Боюсь потерять свою человечность. Но тебя, Скогфрус, я не боюсь.

Что-то изменилось в облике демона. Он словно стал менее материальным, более размытым, как будто слова Лёши лишили его части силы.

– Так не пойдёт, – проскрежетал он. – Ты должен бояться. Иначе игра не имеет смысла.

– Тогда найди другого игрока, – Лёша сделал шаг вперёд, чувствуя странную уверенность. – Я не участвую в твоих играх.

Демон зашипел, как разъярённая кошка, и внезапно метнулся к Лёше с невероятной скоростью. Не думая, Лёша выхватил из кармана серебряное зеркальце и выставил его перед собой.

Скогфрус отпрянул, словно наткнувшись на невидимую стену. Его фигура задрожала, начала расплываться, как изображение в неисправном телевизоре.

– Серебро и зеркало, – прошипел он. – Старые трюки, Громов. Но они не спасут тебя надолго.

– Уходи, – твёрдо сказал Лёша, продолжая держать зеркальце перед собой. – Уходи и не возвращайся.

– О, я уйду, – демон начал растворяться, превращаясь в клубы чёрного дыма. – Но я вернусь. И следующая встреча будет не такой… вежливой.

Последние слова прозвучали как эхо, а затем дым рассеялся, и в кабинете остался только Лёша, всё ещё сжимающий в одной руке пистолет, а в другой – зеркальце.

Он медленно опустил руки, чувствуя, как дрожат колени. Адреналин схлынул, оставив после себя опустошение и усталость. Но где-то глубоко внутри теплилось странное чувство – смесь гордости и удивления. Он встретился лицом к лицу с демоном и выжил.

Первый раунд остался за ним. Но игра только начиналась.

Глава 2: Тени прошлого

Покинув квартиру вдовы, Лёша почти бегом спустился по лестнице. Сердце колотилось как сумасшедшее, но в голове царила странная ясность. Только оказавшись на улице, он понял, что всё ещё сжимает в руке серебряное зеркальце – единственное, что спасло его от демона.

Туман рассеялся, выглянуло солнце, словно ничего и не случилось. Прохожие спешили по своим делам, гудели автомобили, где-то вдалеке играла музыка. Обычный день в Петербурге середины девяностых. Только вот мир для Лёши уже никогда не будет прежним.

Он достал мобильный телефон – дорогую «Нокию», недавно купленную на гонорар от успешного дела, – и набрал номер.

– Марина? Это я. Нам нужно встретиться. Срочно.

В маленьком кафе на Невском было немноголюдно. Марина Орлова сидела у окна, задумчиво помешивая ложечкой кофе. Увидев входящего Лёшу, она помахала рукой, и её лицо озарилось улыбкой. Но улыбка быстро погасла, когда она разглядела его состояние.

– Что случилось? – спросила она, когда Лёша опустился на стул напротив. – У тебя такой вид, будто ты призрака увидел.

– Хуже, – мрачно ответил он. – Демона.

Марина нахмурилась, откинув за спину длинные рыжие волосы. Они познакомились три года назад, когда она, будучи журналисткой криминальной хроники, освещала дело о пропавших детях, которое расследовал Лёша. С тех пор они сотрудничали не раз – её острый ум и связи в прессе часто помогали ему в работе, а его истории давали ей материал для статей.

– Лёша, – мягко сказала она, – ты уверен, что не перерабатываешь? Может, тебе стоит взять отпуск?

– Я не спятил, если ты об этом, – он вытащил из кармана серебряное зеркальце и положил на стол. – Это принадлежало моему прапрадеду. И сегодня оно спасло мне жизнь.

Марина скептически посмотрела на зеркальце, потом снова на Лёшу.

– Может, ты сначала расскажешь всё по порядку?

Лёша глубоко вздохнул и начал рассказывать – о странном деле об убийстве бухгалтера, о ночном визите демона, о том, как Кречетов оказался не тем, за кого себя выдавал, о карте с отметками «ворот между мирами», о фотографиях, на которых он был запечатлён вместе с преследующей его тенью.

По мере того, как он говорил, лицо Марины становилось всё серьёзнее. Она не перебивала, лишь изредка задавала уточняющие вопросы. Когда он закончил, она долго молчала, потом осторожно взяла зеркальце, повертела его в руках.

– И ты действительно веришь, что всё это правда? – спросила она наконец. – Не какой-нибудь изощрённый розыгрыш или… не знаю, массовая галлюцинация?

– Я бы хотел в это верить, – честно ответил Лёша. – Было бы проще думать, что я просто схожу с ума. Но я видел, как Кречетов превращается в этого… Скогфруса. Видел, как он исчезает, растворяясь в воздухе. И это зеркальце действительно остановило его.

Марина задумчиво покрутила зеркальце.

– Знаешь что? У меня есть один знакомый, профессор фольклористики. Возможно, он сможет рассказать что-нибудь об этом Скогфрусе. И ещё… – она замялась. – Ты когда-нибудь рассказывал мне о своей семье?

Лёша нахмурился.

– Немного. А что?

– Просто… если твой прапрадед действительно был охотником на нечисть, как ты говоришь, возможно, в твоей семье сохранились и другие артефакты, помимо этого зеркальца и дневника. Что-нибудь, что могло бы помочь.

Лёша откинулся на спинку стула, задумавшись. Семья… Его отношения с семьёй всегда были сложными, особенно после смерти родителей. Возможно, именно поэтому он старался не думать о прошлом, сосредотачиваясь на настоящем.

– Я мало что знаю о своих предках, – признался он. – Родители погибли, когда мне было двенадцать. Меня воспитала бабушка, но она тоже умерла несколько лет назад. Всё, что у меня осталось – несколько старых фотографий, дневник прапрадеда и эти семейные реликвии, – он указал на зеркальце.

– Расскажи мне о родителях, – мягко попросила Марина. – Может быть, в твоих воспоминаниях есть что-то, что поможет понять, почему демон охотится именно за тобой.

Лёша помолчал, собираясь с мыслями. Воспоминания о детстве были как старая киноплёнка – местами выцветшая, местами прерывистая, но всё ещё яркая.

– Мой отец был историком, – начал он. – Специализировался на древних культах и религиях. Мать – переводчицей с древнескандинавского и исландского. Они много путешествовали, часто брали меня с собой.

– Подожди, – Марина выпрямилась. – Древнескандинавский? А не оттуда ли родом этот твой Скогфрус?

– Да, демон из скандинавской мифологии, – кивнул Лёша. – Но я никогда не связывал это с работой родителей. Думал, это простое совпадение.

– В нашем деле, Лёша, – серьёзно сказала Марина, – совпадений не бывает. Всё связано. Продолжай, пожалуйста.

Лёша отпил кофе, собираясь с мыслями.

– Когда мне было около восьми лет, мы поехали в экспедицию в северную Карелию. Родители изучали там какие-то древние капища и наскальные рисунки. Я помню, как они спорили каждый вечер – шёпотом, думая, что я сплю. Отец был очень возбуждён, говорил, что они на пороге великого открытия. Мать казалась испуганной, хотела всё бросить и вернуться в город.

– О чём было открытие? – осторожно спросила Марина.

– Не уверен, – Лёша потёр висок. – Что-то связанное с древним культом, который практиковали на этих землях задолго до прихода христианства. Культ, связанный с потусторонним миром, с существами, которые жили по ту сторону… как они выражались? «По ту сторону завесы».

Марина вздрогнула.

– Именно так сказал тебе демон сегодня, – заметила она. – Что он использует тебя как врата для своих братьев, «запертых по ту сторону завесы».