Железнодорожница 2

А Камилла – ну такая умница, слов нет!

Вот так лысых стригут!

На седьмые сутки в поезде с самого утра крутили песни о Москве.

«Берегите Москву – каждый камень живой,

Каждый выступ лица дорогого…».

– Мама, а что значит «выступ лица дорогого»? – спросила Ритка. Мы уже проехали Ярославль, и надо было готовиться к выходу. Следующая станция – конечная.

– Ну, в Москве много памятников людям, которые дороги каждому советскому человеку. Это те люди, которые защищали нашу землю от врагов. Которые двигали страну к великим достижениям, понимаешь? Мы много таких памятников там увидим своими глазами.

Девчонка кивнула:

– Я понимаю. Но давай все же первым делом отправимся на Птичий рынок.

Ну опять двадцать пять! А я так надеялась, что она забыла про хомяка! Ага, надейся! Девчонка если вобьет себе что-то в голову, пиши пропало.

– Хорошо, только имей в виду – за хомяком надо ухаживать. Убираться в клетке регулярно, кормить его.

– Так это же одно удовольствие! – расцвела улыбкой девочка.

– Ты, кстати, книжку успела прочитать?

– Нет, что ты? Мы же столько со Светой общались! И с Гошей играли. И я уже книжку сложила со своими вещами. Ты же сказала, мы скоро приедем, и пора собираться. Мама, а что за кольцо у тебя на пальце? Такое красивое? Я его раньше не видела.

– Мама носила его давным-давно, – взглянул на мою руку дед, – когда тебя еще в проекте не было.

Глава 5

– Товарищи пассажиры! Наш поезд прибывает на Ярославский вокзал в город-герой Москву! Просьба не забывать свои личные вещи в вагонах!

После этого объявления по громкоговорителю заиграл воодушевляющий марш, названия которого я не знаю. Никогда не была сильна в музыке.

Проводница бегала по всем купе, собирая использованное белье в мешок. Хмурый сосед давно уже слез с верхней полки и поставил свой чемодан на пол. Дед с Риткой, одетые и собранные, завороженно смотрели в окно на пригороды Москвы. Даже не верилось, что мы наконец добрались до конечного пункта.

– Скоро выходить, – подмигнула мне проводница, – вещи собрали?

– Да, конечно, давно уже, – улыбнулась я в ответ. А на душе было так волнительно. Что нас ждет в столице? Как пройдет встреча с тетей Ритой? Знать бы еще, какие отношения были у нее с Альбиной и как часто они виделись до этого. А то опять попаду впросак.

– А нам еще убираться и убираться, – посетовала проводница и побежала дальше по своим делам.

Валентина Николаевна в это утро к нам не заходила, по-видимому, сама собиралась на выход. Интересно, они с дедом хоть обменялись адресами и телефонами? Или все же так и останутся банальными попутчиками?

– Давайте я первый выйду, – прервал мои мысли соседский парень, – я один и налегке. А вы потом, после меня.

– Без проблем, – согласилась я.

К тому моменту, как поезд остановился, в проходе было уже полно народу с чемоданами и тюками. Всем не терпелось поскорее выйти на воздух после утомительного семидневного путешествия. Через открытую дверь купе мы молча наблюдали, как люди не спеша тянутся к выходу. Тоже предвкушали, как мы сейчас выйдем на твердую землю, как пройдем по улице. И вдруг Ритка, вытянув шею, увидела на перроне что-то необычное.

– Там та девушка, которая плакала! – закричала Ритка с детской непосредственностью. – Это же Леночка!

– Рита! – попыталась я ее одернуть. – Рита, сядь, пожалуйста, и помолчи!

– Да как же я сяду? – удивилась она. – Мне еще со Светочкой надо попрощаться! И с Гошей.

Эх, встретились в поезде девчонки из разных концов страны. Будут потом годами переписываться. И невдомек им, что, возможно, никогда в жизни потом воочию не увидятся.

Соседский парень (я так и не сподобилась узнать его имя), услышав Риткины крики, резко встал и выскочил в проход. Он мешал выходящим, путался в чужих хозяйственных сумках, его толкали со всех сторон. Но по всей видимости, парня заботило вовсе не это. Одним движением он опустил фрамугу окна и крикнул:

– Леночка! Леночка, ты как здесь?

– Вы что? – шикнула на него взявшаяся из ниоткуда проводница. – Я только все закрыла, а вы…

– А я на самолете прилетела! – крикнула в ответ девушка. – Бросила все и прилетела! Мы же теперь вместе будем?

Я на мгновение представила картину, как парень от неожиданности дает стрекоча, а Леночка остается на перроне несолоно хлебавши. Но этого не произошло. Молниеносным движением он схватил свой чемодан, быстро кивнул нам на прощанье и заторопился к выходу. Мы все с любопытством наблюдали за происходящим из окна. И, хоть проводница успела с ворчанием задраить фрамугу, сцена была понятной без слов.

Парень, уронив чемодан на платформу, обнялся со своей Леночкой, а та плакала – на этот раз от счастья. Неподалеку застыла, как немой укор, женщина средних лет в трикатиновом платье с огромными бежевыми цветами на темном фоне. Расширенными глазами, полными негодования и изумления, она смотрела на влюбленных, а рот ее невольно приоткрылся. Будто слова застряли в горле.

– Должно быть, та самая мама, – высказал свою догадку дед.

– Ага, сейчас будет рвать и метать.

Но нет, парень подобрал свой чемодан, девушка подхватила его под руку, и они, не оглядываясь, пошли вперед. Маме оставалось лишь устремиться за ними, да побыстрее, чтоб не отстать.

Все-таки молодец девчонка, урвала свое счастье! Не то, что Альбина в свое время.

Мы спустились по железной лестнице на перрон чуть ли не самые последние. Почти сразу же к нам подошли две женщины. Одна была лет сорока, невысокая и очень полная. Спокойные карие глаза, флегматичные движения, короткая стрижка. Вторая – высокая худая женщина в возрасте, с пышными то ли рыжими, то ли оранжевыми волосами до плеч, в черных брюках и белой блузке. И сразу видно, что активна и энергична, несмотря на возраст.

– Лёнечка! – кинулась она обнимать деда.

Дед поставил чемодан на платформу и крепко прижал к себе сестру.

– А помнишь анекдот, который ты мне в детстве рассказывала? – счастливо засмеялся он. – Про Шаляпина? Как он чемоданы поставил и говорит: «Не узнаю тебя, Русь!». А потом оборачивается, а чемоданов нет – украли! «Вот теперь узнаю тебя, Русь!».

Мы все расхохотались.

– И он еще кулаком помахал, – добавила тетя Рита со смехом.

Женщина помоложе (черт, даже не знаю, как ее зовут! Знаю только, что это дочь тети Риты) обратилась к нам с виноватым видом:

– Мне пора на работу, отпросилась ненадолго, чтобы вас встретить. Вы же сами доберетесь с мамой? А я побежала. Как смогу, приду к вам в гости.

Мы понимающе закивали, и она убежала.

– Алла у подруги обосновалась на время вашего приезда, – объяснила тетя Рита, – будет иногда приходить. И Лёнька со своей супругой на днях придут.

Ну хоть теперь знаю, как их всех зовут! И то хорошо.

Мы поспешили на стоянку такси. Вышли на площадь трех вокзалов.

Боже мой, Москва! Сколько людей, машин, разных звуков! А какой простор! Куда ни посмотри, везде огромные здания, широкие дороги. И кажется, будто конца и края этому нет! Я ощутила такой прилив сил! Как в сказке – вот воткну сейчас палку в землю и весь мир переверну! Бешеная энергетика огромного мегаполиса – вот чего мне так не хватало в родном городке.

На такси стояла очередь. Огромная очередь. То и дело мелькали знакомые по поезду лица – утомленные поездкой и недовольные долгим ожиданием машин. Вот и наш сосед с Леночкой и мамой.

– Хорошо, мама, давай мы с Леночкой домой не поедем! – уже грызутся. – А поедем куда глаза глядят! На вокзале останемся ночевать, в самом деле!

На мамином лице отчетливо вырисовывалось одно-единственное желание – чтобы именно Леночка и шла куда-нибудь, – хоть на вокзал, хоть куда глаза глядят. А она бы с сыном села в такси и поехала домой.

Да, уметь отпускать надо не только заблудших мужей, но и взрослых детей.

– Сынок! – гремела в ответ мама. – Она тебе даже не жена! Ты мне предлагаешь постороннего человека в дом пустить? А вдруг она украдет что-нибудь?

Но мы шли дальше, в конец очереди, и грохот семейных разборок терялся в шуме и гаме толпы людей.

Интересно, а как бы я поступила на месте этой мамы? Наверно, все же пустила бы, спрятав на всякий случай все драгоценности и реликвии. И дала им срок – неделя на поиски работы с жильем.

Однако, проблемы у каждого свои и на своем месте.

Мы добрались до хвоста очереди, и дед аж присвистнул.

– Да, – согласилась я, – надо было первыми выходить из вагона и бегом бежать занимать очередь. Сколько сейчас стоять, неизвестно.

– Я хотела предложить на метро, – сказала тетя Рита, – гораздо быстрее получилось бы. Но вы уставшие с дороги, да еще чемоданы, сумки.

Вдруг откуда ни возьмись, перед нами возник Дима.

– Давайте чемоданы, и бегом, – быстро сказал он, – бегом! Я второй в очереди, скоро такси подъедет!

– Так тебе же в другую сторону, – крикнула я уже на ходу, – и мы все не поместимся.

– Да я вас посажу, а сам на метро доберусь, у меня всего один небольшой чемодан, – ответил он на бегу.

Когда мы, запыхавшись, подбежали, такси уже стояло в ожидании пассажиров. Я боялась, что займут другие – те, кто стоял за Димой. Но нет, все было по-честному.

– Молодой человек, ваша машина уже подошла! – обеспокоенно махали руками люди в очереди.

– Ой, спасибо, Дима, – наперебой благодарили мы.

– Ерунда, – отмахнулся он и закрыл за нами дверцу машины.

– Какой дядя Дима хороший, обожаю его! – восторженно воскликнула Ритка, устроившись посередине между мной и дедом на заднем сиденье. Тетя Рита села впереди рядом с водителем.

Девчонка совершенно не задавалась вопросом, почему Дима вдруг оказался в том же городе, что и мы. Зато настроена к нему крайне положительно, и это не может не радовать.

– Вам на какую улицу? – спросил таксист, выруливая со стоянки.

– Нам в Вешняки, улица Молдагуловой, – ответила тетя Рита.

А мы любовались через стекло видами московских улиц и широких проспектов.

– Ритка, смотри, это тот самый театр, про который я тебе говорил! – показывал дед. – А это – та самая площадь!

– Ой, а давайте прямо сегодня поедем на Красную площадь! – воодушевилась я.

– Мама, но ты же обещала – в первую очередь на Птичий рынок!

– А мы успеем? Рынок же не работает круглосуточно. И сначала надо спросить разрешения у тети Риты. Согласна ли она, что у нее поселится хомяк, пусть и временно?

– Да согласна, согласна! – тряхнула рыжей копной родственница. – Я люблю животных.

«Вот и славно», – подумала я.

Вскоре мы уже стояли перед домом тети Риты. Высокий панельный дом. Сколько же тут этажей?

– Какой большой дом! – воскликнула Ритка. – Как же здорово!

– Ага, – скептически отозвался дед. – А если лифт сломается, а ты на десятом этаже – а ну-ка пешком!

– Да ладно, у нас лифт никогда не ломается, – сказала тетя Рита, – дом-то новый.

Пришлось добираться на шестой этаж двумя заходами. Сначала тетя Рита с дедом, потом мы с Риткой. Просто все сразу не поместились: кроме нас, лифт ждали еще несколько жильцов.

– Как тут много людей! – пробормотала Ритка, выходя из лифта.

– А как ты думала? – жизнерадостно отозвалась тетя Рита, ждавшая нас на площадке. – В Москве проживает восемь миллионов жителей. Это в шестнадцать раз больше, чем у вас в городе. Тут и школы с четырехзначными номерами. Вот ты в какую школу ходишь?

– В седьмую.

– А наши соседские ребятишки ходят в тысяча пятьсот двенадцатую! Кстати, хорошая такая школа, совсем новая.

В квартире оказалось очень уютно. Окна, по всей видимости, выходили на южную сторону. И сейчас, в послеобеденное время, несмотря на задернутые шторы, настойчиво пробивался яркий солнечный свет.

– Квартира почти как у нас, – Ритка уже пробежалась по всем комнатам. – Только мебель немножко другая. «Стенка» не такая, как у нас. И обои на стенах. Ой, так красиво с обоями! Почему у нас такого нет?

Обои у нас в городе я ни разу в продаже не видела.

Я тоже обратила внимание, что планировка походила на нашу. Только если у нас из зала были выходы в две комнаты, то здесь в одну. А по площади, думаю, почти то же самое.

– Мы всего год назад сюда переехали, – рассказывала тетя Рита, – у меня была однокомнатная. А тут Алла разошлась со своим мужем, и мы решили съехаться в одну большую квартиру. Обменяли две квартиры на одну. Ой, что ж мы все болтаем? Вы как с дороги? Сначала помыться пойдете, а потом за стол сядем? Или наоборот?

– Да мы в поезде завтракали, – ответила я, – так что помыться хочется больше.

Когда я вышла из ванной, дед с тетей Ритой уже перенесли в центр зала большой полированный стол и поставили стулья с деревянными спинками и матерчатыми сиденьями. Оставалось лишь постелить скатерть, расставить посуду. Я тоже подключилась к веселым хлопотам, и совсем скоро мы сели обедать.

– У нас тут рынок неподалеку, – сказала тетя Рита, – я всегда там покупаю и зелень, и фрукты, и ягоду. Кстати, самый дешевый рынок в Москве. Как пойдете гулять, зайдите туда обязательно. Вам понравится.

– Ой, а там есть семечки в стаканчиках? – пискнула Ритка.

– Есть, всего три копейки за стакан. Я тоже их часто беру. В газетный кулек тебе их пересыплют, домой придешь, и на весь вечер занятие – щелкать. Я, кстати, сегодня на весь день с работы отпросилась. Могу с вами съездить на Птичий рынок. А уж потом – сами по всем достопримечательностям будете ездить.

– Так ты работаешь? – спросил дед.

– Конечно, дома сидеть скучно. Устроилась в библиотеку недалеко от дома, в детский отдел.

– Ой, вы в библиотеке работаете? – обрадовалась Ритка. – А у вас есть «Урфин Джюс и его деревянные солдаты»?

Ну, я так и знала!

– Рита, мы в Москву приехали не книжки читать, – напомнила я.

– Ну вечерами же можно.

– Не знаю. Мне кажется, мы такие уставшие будем приходить! Мы же целыми днями будем по Москве гулять!

– Я все же принесу ей «Урфина Джюса», – мягко сказала тетя Рита. – Будет время, почитает. А еще я достала через знакомую билеты в театр юного зрителя. Так что пойдете втроем на спектакль.

– А я не работаю, – рассказывал дед, – да мне и дома дел хватает. Ритку из школы встретить надо, приготовить поесть надо, погулять с ней надо. Альбина работает, Вадим тоже все время на работе пропадает. А теперь и вовсе – в моря собрался. А там рейсы длительные. В общем, скучать не приходится.

– Да я бы тоже не работала, будь у меня внуки, – согласилась тетя Рита, – но пока их нет, лучше работать. Я вот зарплату трачу на все необходимое, а пенсию отношу на книжку в Сберкассу. Там уже прилично так накопилось.

И опять я почувствовала укол от чувства несправедливости. Опять вспомнила рассказы Пал Саныча из прошлой жизни, как в девяностые у таких вот стариков, как дед и тетя Рита, на книжках все сгорело.

– Ой, а я ничего не откладываю, – признался дед, – тем более на сберкнижку. Как вспомню реформу шестьдесят первого года и нашего соседа покойного… Да ты тоже его знала, сосед наш по частному дому на Каховского. Яков Семенович.

– Помню! – воскликнула тетя Рита. – Наш папа с ним еще дружил. Интеллигентный такой мужчина был, преподавал в институте.

– Он самый, – кивнул дед, – так вот, он же умер аккурат в шестьдесят первом, как раз когда реформа прошла. Ну, дети его приехали, похоронили. А когда вещи разбирать начали, нашли целый чемодан с деньгами. Копил, видать, себе на похороны. Только выбросить все пришлось. Потому что вышли новые деньги, и никому старые бумажки уже не нужны были. И нигде их не принимали. С тех пор я не коплю, не имею такой привычки.

– Так надо было раньше обменять, о реформе за год объявили, – возразила тетя Рита.

– А ты знаешь, сколько лет было Якову Семеновичу? Он же маразмом страдал сколько лет.

– Тогда понятно. А я-то в своем уме, и не в чемодан складываю. В сберкассе надежно.

– Знаете, там тоже не очень-то надежно, – я не удержалась и тоже вступила в разговор, – вот у нас на работе аналитик говорит…

– Кто? – удивленно приподняла брови тетя Рита. – Аналитик?

Ой, а в те времена, должно быть, не было такой профессии!

– Бухгалтер, – выкрутилась я, – наш бухгалтер, конечно же. Только она любит все анализировать, по полочкам раскладывать. Вот и прозвали ее аналитиком. Так вот, она говорит, что максимум через десять лет вклады на книжках тоже обесценятся. Да-да, и она советует сильно много туда не складывать, а лучше все тратить.

– Да тратить-то особо некуда, – удивленно развела руками тетя Рита, – машину так просто не купишь, да и прав у меня нет. А что еще?

– Ну, на поездки можно, на путешествия.

– Нам и так путевки дают от профсоюза, – опять развела руками родственница.

– Ну, я тогда не знаю, – растерялась я, – может, золото, бриллианты. Они-то никогда не обесценятся.

– Можно в жилищный кооператив вступить, – подсказал дед, – или в гаражный. На мой взгляд, это гораздо лучше, чем любоваться на циферки в сберкнижке.

Правильно дед мыслит, молодец!

Ритка тем временем принялась канючить, далеко ли отсюда до Птичьего рынка.

– На метро – быстро доберемся. А вообще у нас тут и рядом полно всяких магазинов. И книжный есть, и мебельный, только зоомагазина почему-то нет, – продолжала расхваливать свой микрорайон тетя Рита, – есть кинотеатр «Энтузиаст», там все премьеры показывают. Я сама редко в центр выбираюсь, все и здесь есть.

– А в какие магазины лучше всего съездить, чтобы был большой выбор одежды? – поинтересовалась я.

– В ГУМ, конечно, – сказала тетя Рита, – там есть практически все. И запах обалденный по всему магазину. Из-за того, что на первом этаже продают молотый кофе. А еще есть магазины с импортом: «Лейпциг», «Ванда».

Мы отправились на станцию метро «Ждановская», в надежде успеть до закрытия Птичьего рынка. Несколько раз пересаживались, и очень быстро научились, как пользоваться метрополитеном.

– Вы купите в киоске схему метро, тогда вообще просто будет ориентироваться, – посоветовала тетя Рита.

Так мы и сделали. Правда, возле киоска «Союзпечати» пришлось постоять в очереди. Люди покупали газеты и начинали тут же их читать. А что, интернета тогда не было. Как еще узнавать новости? А еще в этих киосках было полно полезных мелочей, от сигарет до зубных порошков. Я спрятала схему себе в сумочку – теперь точно не заблудимся, где бы мы не оказались.

В вагонах занять сидячее место было редкостью. Но Ритка быстро научилась вставать на самое удобное место – в закутке между входом и ограждением сидений. В подземном царстве царил непередаваемый запах свежести и прохлады. После жарких наземных улиц самое то.

Наконец, мы вышли на станции метро Таганская, проехали несколько остановок на троллейбусе. И оказались на Птичьем рынке. Народу там было – не протолкнуться. Шумно, весело, даже тесно. Повсюду деревянные домики и ряды.

– Мама, смотри, какой щенок огромный! – воскликнула Ритка, показывая куда-то сзади меня.

Я оглянулась. Какой-то мужчина держал на руках действительно огромного щенка, размером чуть ли не с него самого.

– Московская сторожевая, – с гордостью отвечал он на чьи-то расспросы.

– Да тут кого только не продают, – заметила тетя Рита, – и собак, и кошек, и птиц, и рыбок.

И да, пока мы искали хомяков, много кого из животных увидели. Щенки, голуби, попугаи, рыбки – в глазах рябило от разнообразия видов.

– Ой, вот же они, хомячки! – вдруг взвизгнула Ритка и подбежала к прилавку, на котором стояла большая клетка с маленькими хомячатами. – Только они не такие, как Гоша.

– Это ангорская порода, – объяснил продавец, немолодой мужчина в кепке. Зверьки и правда были длинношерстные. – Но если хотите сирийцев, то пройдите чуть дальше.

– Нет-нет, мне уже ангорские нравятся, – заявила с восторгом Ритка, – они такие пушистенькие!

– А цвета у них какие изумительные! – всплеснула руками тетя Рита.

Да, эти, – в отличие от золотистого Гоши, – были серенькие и пестрые, палевые.

– Какого хочешь? – спросила я у Ритки. – Серенькие на белочек похожи. А палевых меньше. Я думаю, лучше девочку брать, чтобы характер был покладистый.

– Тут не угадаешь, – заметил продавец. – Характеры у всех разные. Главное, их по одному держать. Если двоих в одну клетку посадите – драться насмерть будут. Вам клетка, кстати, нужна?

– Нет, – подумав, ответила я, – нам ехать домой через всю страну. Пока в банке трехлитровой подержим, а уж дома сообразим клетку.

В итоге Ритка выбрала палевую хомячку.

– Как ты ее назовешь? – спросила тетя Рита.

– Она у меня будет Хомочка, – счастливо улыбнулась девчонка.

Глава 6

Домой мы вернулись поздно вечером, уставшие, но счастливые, полные впечатлений от поездки по Москве. Я с Риткой устроилась в комнате, куда вела дверь из зала. Там же на полу поставили банку с Хомочкой. Дед расположился в отдельной комнате, вход в которую был из прихожей. А тетя Рита осталась ночевать в зале на диване.

– Мама, а мы когда папе будем звонить? – прошептала Ритка перед тем, как уснуть.

– Найдем переговорный пункт, и позвоним, – ответила я. – Может, завтра.

– А отсюда нельзя позвонить? У тети Риты же есть телефон.

– Не надо, – твердо заявила я, – не хочу, чтобы тете Рите потом лишние счета приходили за межгород. Кроме того, у нас с папой разница во времени большая. Если сейчас позвоним, то разбудим его.

Честно говоря, не было никакого желания опять услышать тот молодой голос с этим «а-лё». Да и с Вадимом разговаривать не хотелось совершенно. Хотя, конечно, придется это сделать. Черт, а я же Диме до сих пор не позвонила. Ладно, позвоню завтра. И я провалилась в сон.

Среди ночи я проснулась с гулко колотящимся сердцем. Громко тикал будильник на тумбочке. Приглядевшись к фосфорным зеленым стрелкам, я разобрала, что сейчас около двух часов ночи.

Что за чушь приснилась? Будто захожу я в нашу квартиру на Енисейской и слышу из зала голоса Вадима и той девки. «Сейчас все заберем и уйдем… Не забудь в мешок сложить весь хрусталь, куда ж без него?». А дома вроде никого больше нет, чтобы остановить мерзавцев.

Я выскакиваю на площадку и думаю, что теперь делать. Вызывать милицию? Но там скажут – семейные дрязги, сами разбирайтесь, и никто пока ничего не украл. Вот как будет факт кражи, так обращайтесь…

А тут вроде как Вадим с мешком выходит на площадку. У него новая прическа, видать, та баба по-своему постригла. И выглядит как-то совсем по-другому. Я хватаю его за грудки и требую отдать мешок… и просыпаюсь.

Я перевела дух. И чего так испугалась-то? Что они там могли такого украсть? Правильно Ритка заметила – у нас же даже обоев нет, и мебель вся старая. Хрусталь унесут, вот беда-то! Его полно в магазинах, спокойно купим новый. Не дефицит. В общем, я успокоилась и очень быстро уснула.

Ранним утром я проснулась от настойчивого стука в дверь.

– Вставайте, нам же сегодня в Мавзолей ехать! – голос деда за дверью.

– Господи, в отпуске и то не поспишь вволю, – пробормотала я, просыпаясь.

Хомочка в банке уже вовсю царапала передними лапками по банке, встав на задние.

– Хомочка, проснулась! – радостно завизжала Ритка спросонья. – Сейчас будем завтракать.

– Вы что спите? – возмущенно выговаривал дед, когда я вышла в зал в халате. – Знаешь, какие очереди в Мавзолей? Чем раньше туда приедем, тем лучше!

На часах было восемь утра, и тетя Рита спокойно наводила красоту перед трюмо: причесывалась, наносила неброский макияж. Ей можно не торопиться, библиотеки ведь в такую рань не открываются, и идти не так уж далеко от дома. Хотя, по их понятиям, «недалеко» – это могло быть и несколько остановок на автобусе или троллейбусе. Вон, вчера только обсуждали, что Алла по полтора часа на работу добирается. В Москве расстояния другие, чем у нас.

– Ура, я сегодня увижу дедушку Ленина! – ликовала Ритка, взбираясь на стул. На столе уже стояли приборы для завтрака.

– Да, только первым делом – завтрак, – сказал непреклонно дед, – там очереди от Александровского сада по шесть рядов бывают. Мы двадцать раз устанем и проголодаемся.

– Зато я всем буду рассказывать, что побывала в Мавзолее на Красной площади. Все подружки будут завидовать.

Тут Ритка была определенно права. Из нашего города редко кто ездил в культурные столицы. Я даже лично знала людей, которые за всю жизнь ни разу не побывали в Москве – слишком затратно и далеко. У кого были дачи – отпуска проводили традиционно с тяпкой в руках в незамысловатой позе. У кого не было – ходили к морю, благо пляжи почти везде чистые. Кто-то уезжал в деревни к родителям. На Запад ездили лишь самые обеспеченные и продвинутые.

Наскоро позавтракав, мы пошли на метро, доехали до станции «Театральная» и совсем скоро были уже на Красной площади.

– Ой, – Ритка с восторгом смотрела на Спасскую башню, – это же та самая, которую по телевизору показывают!