Время войне

– Ваше величество, – доложил он. – Рота из Данбери прибыла для принесения присяги!

Старый воин стал опускаться на колени, чтобы положить меч к ногам юного короля. Яков не дал ему это сделать, крепко обняв.

– Дорогой друг! Вам нет необходимости опускаться на колени. Вы уже доказали мне свою преданность и дружбу. Незачем делать это еще раз. Я принимаю вашу присягу.

Он отстранился, рассматривая сэра Джона на расстоянии вытянутых рук.

Сэр Джон смотрел в глаза королю спокойно и ясно. На нем была новая, тщательно отполированная броня. Новое оружие, украшенное золотой насечкой. Но больше всего изменилось лицо. Оно помолодело, а глаза сияли.

Яков обнял его еще раз:

– Как я рад видеть вас, дорогой друг! Мне так не хватало ваших мудрых советов там, в Хай Холстоу, поместье Аттервудов…

– Рад слышать, ваше величество. Какие будут приказания?

– Расквартируйте роту в Тауэре, выставьте посты. Старую стражу замените, всю. Я жду вас на ужин, сэр Джон. Там мы обсудим дальнейшие действия.

Ужин.

Яков не захотел ужинать в огромном обеденном зале. Этот зал до сих пор напоминал ему об унижении, которому его подвергли покойный король Иоанн и эта стерва, Изабелла.

Вместо этого он приказал подать еду в небольшое помещение, рядом с его нынешними покоями. Это была бывшая кордегардия в Соленой башне10. В этой башне пришлось кое-что переделать.

Покои в Соленой башне ближе соответствовали вкусам юного короля. Бывшая комната начальника караула превратилась в небольшую удобную спальню. Общая комната караула, с узкими бойницами и с видом на Темзу, стала столовой. Оружейную комнату король велел перестроить под свой кабинет.

Конечно, здесь не было тех удобств, к которым он привык (канализация, горячая и холодная вода, центральное отопление), но он дал себе слово внедрить эти новшества, как только покончит с текущими делами.

В этой столовой он расположился со своими друзьями. Он хотел посоветоваться с ними о распределении должностей в будущем правительстве.

Лакомясь тушеным мясом, приправленным черемшой и луком, Яков спросил у сэра Джона:

– Дорогой друг, какую вы хотите занять должность?

Старый воин покачал головой:

– Нет, ваше величество, я слишком стар, чтобы продолжать службу.

Яков огорчился:

– Как? Вы хотите попросить у меня отставку?

– Нет, ваше величество. У меня только одна просьба. Позвольте мне и дальше воспитывать мальчишек. Я никогда раньше этим не занимался… Однако теперь я понял, что это – мое призвание. Более благодарных воспитанников, чем бывшие сироты, я и представить себе не могу.

Яков улыбнулся:

– Я ведь говорил вам, что это дело стόящее!

Сэр Джон кивнул:

– Вы оказались правы, ваше величество. Я сейчас сам не понимаю, почему я был настолько слеп.

– Тем не менее, прозрение вас все-таки настигло!

– Это так.

– Я велю выстроить для вас учебный центр, где молодые рекруты смогут получать необходимые навыки военного искусства.

– Это будет просто замечательно. Единственная просьба: пусть этот центр будет в Данбери.

– А почему не здесь, в окрестностях Лондона?

– Ваше величество, признаюсь, мне осточертел Лондон. Я оставлю вам серую роту под командованием сэра Кроули. А сам вернусь в Данбери, и займусь формированием следующей роты.

– Быть по сему. Дождитесь государственного совета. На нем я официально назначу вас воспитателем сирот. Кроме того, я назначу вам, как воспитателю, ежегодное денежное содержание. Вновь поступающим требуется одежда, оружие, амуниция, пища.

– Я дождусь государственного совета.

Яков прожевал кусок мяса, запил его элем. Потом спросил:

– Сэр Джон! Объясните мне, почему все воспитанники одеты в серую форму?

Сэр Джон пожал плечами:

– Так уж получилось. Я закупил у монастыря, в Суффолке, партию очень хорошей, прочной шерсти. Она была неокрашенной, серого цвета. Поэтому эта шерсть обошлась мне в два раза дешевле, чем крашеная. Я рассудил, что она защищает от непогоды точно так же, как и окрашенная. Монашки нашили из этой шерсти сюртуков и штанов. А потом, когда я переодел пацанов в единую одежду, я увидел, как монолитно выглядит строй. Сами рекруты стали называть себя «серыми», а роту – «серой ротой». Я отказался от мысли и в дальнейшем покупать окрашенную шерсть …

Яков улыбнулся еще раз:

– Я не возражаю. Пусть так и останется.

Король повернулся к епископу клайффскому.

– Монсеньер епископ, простите великодушно, но мне надоело называть вас «монсерьер епископ». Я слышал, что мадам Ева пару раз назвала вас просто по имени, «Лестер». Я знаю, что вы сын кардинала Годфри. Вы позволите называть вас Лестер Годфри?

Епископ Клайффский улыбнулся белым холеным лицом:

– Позвольте воспротивиться этому, ваше величество. Я есть лицо духовное. Мадам Ева зовет меня так, поскольку мы выросли вместе. Она знала меня еще совсем ребенком, еще до того, как я решил стать на путь служения Господу. Я много раз просил ее прекратить это делать, но ее упрямство в избытке превышает ее самомнение. Она считает, что всегда права. Вы и сами столкнулись с этой чертой ее характера, ваше величество.

Яков рассмеялся.

– Вы правы. Однако, в мыслях я давно называю вас «епископ Годфри». Такое обращение вас не шокирует?

– Пусть будет так. Ведь это моя духовная должность и моя фамилия. Но, обращение «монсеньер епископ» и «ваше преосвященство» пусть остаются.

– Хорошо. Какую милость вы хотите от короля?

Епископ задумался.

– Собственно, я ничего не могу придумать. Для меня великой милостью было, когда вы построили для моей обители мельницу. Кроме того, что мельница исправно работает, и приносит существенный доход, в мою обитель потянулись паломники, чтобы посмотреть на чудо, построенное руками самого короля. Благодаря паломникам мои доходы от мельницы удвоились.

– Вы не думали о повышении в церковной иерархии? Наш Архиепископ Стефан Лангтон, архиепископ Кентерберийский, стар, и ему пора бы на покой.

– Едва ли это в вашей власти, ваше величество. Это прерогатива Святого престола в Риме.

– То есть, я не могу своей властью назначить Архиепископа?

– Получается, не можете.

Яков сделал в уме зарубку: кардинально разобраться с этим вопросом. Он решил сменить тему:

– Скажите, опасность от «третьей силы» миновала?

Епископ покачал головой:

– Едва ли, ваше величество. Она многократно усилилась.

– Вот даже как? Вы следите за этим?

– Беспрестанно. Пока все спокойно, но после уборки урожая «третья сила» намерена предпринять кое-какие действия.

– Какие?

– Пока не знаю. Но, мои корреспонденты засекли возросшую активность курьеров, снующих между лордами, приверженцами «третьей силы».

– Вы всех причастных установили?

– Большинство.

– После ужина передайте мне этот список. Я намерен предпринять кое-какие меры.

– Непременно, ваше величество.

– Скажите, монсеньер епископ, у вас есть текст упомянутой вами «Хартии вольностей»?

Епископ Годфри удивился. Сэр Джон, судя по его лицу – тоже.

– Зачем вам, ваше величество?

– Как зачем? Я же должен знать, что хотят представители «третьей силы»? Я думаю, если удовлетворить часть их требований, «третья сила» распадется сама собой!

Епископ помолчал. Потом сказал задумчиво:

– Текст этой пресловутой «Хартии» является величайшим секретом «третьей силы». Я, конечно, попробую, ваше величество. Но, боюсь, моих скромных сил может оказаться недостаточно!

Яков помолчал немного, раздумывая. Потом сказал:

– Вот еще что, друзья мои. Я хочу создать два ведомства. Одно будет заниматься сбором налогов, а второе – аудитом. Мне нужно найти людей на эти должности. Можете порекомендовать мне таких?

Сэр Джон отрицательно покачал головой. Епископ сказал, что подумает.

На этом ужин и закончился.

Дин Аттервуд

После ужина Яков велел позвать к себе в кабинет Дина Аттервуда. Король пригласил его сесть, а сам сел напротив, разглядывая молодого человека.

Дин сильно изменился с того раза, когда Яков увидел его впервые, в трактире «Синий селезень». В «Селезне» Дин поглядывал на Якова с презрением, как на выскочку, по недоразумению забравшегося в «чистую половину». Потом, когда Яков побил Деррика, он вытаращился на него со страхом. Затем, когда узнал, что это принц, наследник престола, он стал смотреть на Якова униженно и подобострастно.

Однако, совместные игры, и учеба в одной классной комнате, совершенно изменили Дина. Теперь он смотрел на короля открыто, с симпатией, и без малейшей нотки заискивания.

– Здравствуй, Дин.

– Здравствуй, Яков. Или мне обращаться к тебе «ваше величество»?

– При личном общении можешь обращаться, как хочешь. Но на людях… сам понимаешь.

Дин улыбнулся:

– Хорошо. Зачем звал?

– Дин, как ты смотришь на то, чтобы совершить небольшое путешествие?

Дин поднял одну бровь:

– Путешествие? Куда?

– Во Францию.

– Ого. Дальний путь… Что я там должен сделать? Что тебе нужно за границей, Яков?

– Разыскать Дженифер Стаффорд.

– Мою кузину?

– Да.

– Для чего?

– Передать ей мое письмо. Естественно, ты ей расскажешь все, что произошло тут, после ее отъезда.

– Я сделаю это, ваше величество. Но…

– Что но?

– Кто я такой, чтобы просто явиться к ней и вручить письмо? Конечно, она мне кузина. И относилась ко мне, пока жила в Хай Холстоу, как к родному брату. Тем не менее, она теперь замужем. Я не думаю, что ее муж отнесется к моему появлению, как к пустяку…

Яков нахмурился:

– Проклятье… Опять эти предрассудки… Но письмо передать необходимо. У тебя есть идеи?

– Да. Отправь во Францию одного из ее родных братьев. Или Эдварда, или Итона. Или обеих сразу. Навестить родную сестру – что может быть естественнее? Само собой, я с радостью составлю им компанию…

Яков задумался. В словах Дина был изрядный резон.

– Где сейчас Эдвард и Итон?

– Насколько мне известно, они сейчас в Суссексе, в своем родовом поместье Битеред.

Яков сверился со своим списком. Никто из семейства Стаффордов пока не принес ему присягу. Конечно, сегодня всего неделя его правления, а для того, чтобы приехать из Суссекса в Лондон, нужно недели полторы-две.

Однако, епископ Годфри примчался в Лондон на второй день, хотя от Мейдстона до Лондона не намного дальше, чем из Клайффа..

Яков решил отправиться в путь сразу после первого государственного совета. Ему все равно требовалось участвовать в траурной процессии, посвященной похоронам короля Иоанна.

Самое время заглянуть не только в Хай Холстоу, но и Чертси. А еще желательно заглянуть в Хадли, к старому лису барону Огастосу. Он, в списке епископа Годфри, числился на втором месте, после Стаффордов.

Яков понял, что ему предстоит повторить тот же путь, который он проделал весной, босиком, одев лохмотья, и без единого гроша в кармане.

Правда, в этот раз он поедет верхом, в компании верных друзей. И, само собой, возьмет в дорогу кошелек, туго набитый золотом и серебром.

– Дин, скажи мне, как другу. Что ты слышал о «Хартии вольностей»?

Дин пожал плечами.

– Очень мало. К матери приехал как-то барон Стаффорд. Я зашел к ней без стука в кабинет. Они как раз обсуждали «Хартию». Увидев меня, оба замолчали, а мать велела убираться. Когда барон уехал, она оставила меня без сладкого на целую неделю. Сказала, чтобы я зарубил себе на лбу, что впредь всегда надо стучаться. Потому я про Хартию и запомнил. Хотя в глаза ее не видел.

Политэкономия

Яков сидел на своем первом государственном совете. Он только что потратил целый час, зачитывая фамилии лордов и сквайров, которых назначил на те или иные должности. Некоторые вакансии еще оставались пустыми. Яков велел присутствующим подумать и подать прошение на замещение в Канцелярию, сэру Оливеру.

Кроме Канцелярии, он учредил Казначейство, Полицию, Почту, Аудит…

Когда Яков объявил, что Казначейство ответственно за сбор налогов, собрание взорвалось протестующими выкриками. К удивлению юного короля, яростнее всех воспротивился Стефан Ленгтон, архиепископ Кентерберийский.

Весной, когда Яков собирался сбежать из-под опеки короля Иоанна, сей почтенный старец тепло поддержал его. Но сейчас архиепископ, брызгая слюной, принялся орать о «святом повелении», «высшей воле», «царствии божьем», «земной юдоли»… и прочий бред, совершенно не связанный с сутью вопроса.

К недогованию Якова, епископ Годфри стал на сторону Архиепископа.

Более того, к этой оппозиции присоединились большинство лордов. Этого он совсем не ожидал.

Яков слегка растерялся. Он понял, что этого слона, под именем «налоги», ему целиком не проглотить. Он взял себя в руки и решил, что «слона» придется резать на мелкие кусочки… и есть понемногу.

Он прекратил зачитывать список должностей. Вместо этого Яков поведал присутствующим о случае, когда бессовестный поп, из деревни Батлсбридж, вознамерился обобрать крестьян перед самым посевом. Он рассказал, что священник собрался повесить крестьянина только потому, что не нашел у того в амбаре ни единой горсточки зерна.

Этот рассказ собрание встретило потрясенным молчанием.

– Я, конечно, не собираюсь ставить под сомнение право церкви получать десятину… Я лишь хочу спросить у присутствующих, допустимо ли взимать десятину перед посевом? Может, следует определить строгий период времени, сразу после сбора и обмолота урожая, когда можно собирать налог зерном? И, как быть в случае неурожая? Засухи? Голода? Войны?

Собрание зашумело. Мнения разделились. Яков отчетливо видел, что лорды, владельцы земель, ранее протестовавшие против вмешательства короны в дело сбора налогов, теперь изменили мнение. Они предлагали собирать зерновой налог в установленные сроки, а потом десятую часть отдавать церкви. Церковные деятели, наоборот, орали, что должны собирать свою десятину сами, что это их право, установленное священным писанием…

Гвалт поднялся страшный. Яков, сидел, улыбаясь про себя. Ему удалось расколоть единство оппозиции.

Выждав некоторое время, он велел рыцарям Плеч урезонить крикунов. Те поступили просто: стали по одному выволакивать из зала особо разбуянившихся.

Наконец, установилась тишина.

Яков предложил всем присутствующим подать в королевскую Канцелярию записку, с обоснованием своего мнения. Он пообещал, что внимательно прочитает каждую, а потом, на основании наиболее убедительных доводов, составит собственное мнение. А, составив, объявит о своей королевской воле.

Присутствующие пооткрывали рты. Такой способ решения проблем в королевстве был им внове. Однако, когда они переварили сказанное, многие из них признали, что это будет наиболее взвешенное решение.

Яков объявил, что собирается в путешествие. Он сказал, что к его возвращению (примерно через неделю-две) все записки должны находится в канцелярии.

На этом он предложил всем разойтись, и закрыл государственный совет.

Изабелла

Яков назначил выступление на следующее утро. Тем не менее, юному королю пришлось задержаться на сутки. Ему доложили, что королева Изабелла, наконец, разрешилась от бремени. Родился мальчик.

Яков распорядился найти племяннику кормилицу, а королеву Изабеллу, заковав в цепи, посадить в подвал Колыбельной башни. В этот же подвал, в соседний каземат, посадили сэра Эльфреда. Сэр Эльфред, скованный по рукам и ногам, прибыл в обозе серой роты.

Наконец, можно было отправляться в путь.

Короля сопровождали оба рыцаря Плеч. Вместе с ним в дорогу собрались сэр Джон, Дик, Дин, Том, Иосиф и Майкл.

Кроме того, их сопровождало двенадцать рыцарей, под командованием сэра Валентайна.

Яков хотел поначалу воспротивиться, но сэр Валентайн, начальник охраны, убедил его, что такая свита королю необходима не столько для безопасности, сколько для обозначения его статуса.

Епископ Годфри тоже собрался в дорогу. Он хотел вернуться к себе в Клайфф, чтобы присмотреть, как идут приготовления к прощальной церемонии погребения короля Иоанна. Епископ не поехал вместе с отрядом короля. Вместо этого он пересек Темзу по Новому мосту.

Сэр Оливер остался в Тауэре. Ему, в подчинение, была отдана «серая рота» под командованием сэра Кроули. Кроме того, ему перешли остатки гарнизона, которые достались «в наследство» он короля Иоанна.

Испытание шестое. Время насаждать.

Путешествие

В путь!

Солнце даже еще не приподнялось над горизонтом, а тяжело вооруженная кавалькада уже выехала из ворот Отступников. Отряд устремился навстречу солнцу, на восток, в сторону Брентвуда, по старой римской дороге.

Стояла осень, листья начали желтеть.

Тем не менее, Яков испытывал приятный душевный подъем, совсем как в те дни, в мае, когда он вырвался из душивших его покоев Тауэра.

Тогда Якову понадобилось бόльшая половина дня, чтобы достигнуть деревушки Харольд Вуд. В этой деревушке он познакомился с Майком и Иосифом.

Теперь, пустив лошадей спокойной рысью, они достигнули ворот деревни за час.

Увидев знакомые перекошенные ворота, могучий дуб у околицы, а так же темный Брентвудский лес, закрывший две трети горизонта, Яков испытал нечто вроде ностальгии. Он, переглянувшись с Майком и Иосифом, улыбнулся.

Его друзья тоже рассмеялись. Они хлопали друг друга по спине и припоминали, как подрались на этот самом месте. Рыцари, из свиты сэра Валентайна, смотрели с удивлением на это проявление чувств.

Еще один приступ веселья обуял их, когда Иосиф показал еле заметную тропинку, которая сворачивала с римской дороги в сторону болот.

Яков, сэр Джон, Иосиф и Майк спешились. Остальные всадники остались ждать короля на дороге.

Сейчас это место было не узнать. Они были здесь ранней весной, когда деревья только начали распускаться. Теперь была осень, на деревьях было полно листвы, которая уже начала желтеть.

По тропинке они вышли к протоке, соединяющей два болота. Сейчас протока почти пересохла. Тогда, весной, воды в протоке было по пояс, теперь перебраться на другой берег можно было, всего лишь преодолев небольшую лужу. Воды в ней было на дюйм, не больше.

Яков показал сэру Джону рукой:

– Вон то самое болото, сэр Джон, где мы с Иосифом и Майком прятались под водой, среди камышей.

Старый рыцарь удивленно поднял брови:

– Вон в той луже?

– Да. Только воды в ней было чуть побольше. Смотрите, камни, которые мы тогда взяли в руки, до сих пор лежат, где мы их бросили.

– А зачем вам понадобились камни?

– Чтобы оставаться под водой!

Сэр Джон покачал головой:

– Признаюсь, до сей минуты я думал, ваше величество, что ваш рассказ является… как сказать… большим преувеличением.

Яков рассмеялся:

– Нет, так все и было. Если пойти по вот той тропинке… – он показал рукой, – видите, на той стороне протоки?

– Да.

– … То вы через три мили попадете в Брентвуд.

– Надеюсь, ваше величество, вы не заставите меня проделать этот путь, через болото?

Яков рассмеялся:

– Что вы! Мы сейчас вернемся на дорогу и поскачем в Брентвуд, как и положено солидным, серьезным людям – верхом!

Брентвуд

В Бренвуде Яков захотел остановиться в той же самой гостинице «Лошадь и волк», на площади св. Иоанна.

Расположившись там, он велел одному из подчиненных сэра Валентайна разыскать и привести к нему префекта этого города, сэра Уотни.

Старый воин явился. На этот раз он отнесся к рыжему мальчишке со всей почтительностью, какая полагалась королю. Он начал с того, что принес присягу вассала.

Потом Яков усадил старого воина за стол, напротив себя. Яков велел подать обоим сладкого эля и легкую закуску.

Эта привычка, беседовать с поддаными сидя, до сих пор шокировала окружающих. Они привыкли: король сидит – они стоят.

Перекусывать в присутствии короля, во время беседы, казалось им совершенно чудовищным нарушением этикета. Конечно, король мог пригласить их на совместный обед или ужин. Но, во время застолья заниматься обсуждением дел казалось им тоже недопустимым.

Поэтому сэр Уотни, смутившись, так и не притронулся ни к элю, ни к пирожкам с копченым угрем.

– Дорогой сэр Уотни, в прошлый раз мы с вами расстались, не совсем понимая друг друга, – начал Яков. – Тогда я был голоден, сбит с толку, шокирован смертью Райли… За мной охотилась банда Чарли Свистуна. Думаю, теперь пришло время побеседовать начистоту. Я готов ответить на все ваши вопросы, которые вы мне хотели задать в прошлый раз.

Сэр Уотни смутился еще больше.

– Собственно, вопросов у меня больше не осталось, Ваше величество. Как я слышал, вы разгромили банду, а самого Свистуна убили…

– Основная заслуга тут принадлежит сэру Джону. Я, вместе с другими мальчиками (их зовут Иосиф Хопкинс, Дик Кейси и Майкл Доббс – и я хочу, чтобы вы запомнили эти имена!) лишь оказывал бандитам сопротивление, не дав себя убить. А уничтожил банду сэр Джон.

Сэр Уотни кивнул.

– Я слышал доклад об этом побоище.

– Как похоронили Райли Диллона? – спросил Яков.

Лицо сэра Уотни вытянулось:

– Райли Диллон? Кто это?

– Это тот мальчик, которого убили на площади, перед этим заведением.

– А, этого… Да как… Как обычно… где-то на кладбище, для бедноты… он же был безродным сиротой… Я до сих пор даже не знал, как его звали…

– Он был храбрецом, спасшим жизнь мне и сэру Джону! – жестко ответил ему Яков. – Соблаговолите, сэр Уотни, похоронить Диллона как героя, со всеми воинскими почестями! И пусть каждый человек в городе знает, какой подвиг он совершил!

Сэр Уотни вскочил, вытянулся и звякнул шпорами:

– Будет сделано, Ваше величество!

– Сядьте, сэр Уотни, разговор еще не окончен.

Одноглазый воин снова осторожно опустился на табуретку.

– Почему вы ничего не едите, сэр Уотни?

Сэр Уотни откусил небольшой кусочек пирожка и сделал крохотный глоток эля.

– Я вовсе не хочу спускать с вас стружку. Расслабьтесь. У меня к вам есть еще несколько вопросов.

– Постараюсь ответить на все, Ваше величество.

– Вы хорошо знаете вдовствующую королеву Изабеллу? И ее приближенного, сэра Эльфреда?

Префект кивнул:

– Да, довольно хорошо. Они оба родом из этих мест. Если выехать из Бренвуда, через северные ворота, то через полчаса дорога приведет в поместье Блэкмур. Это и есть родовое гнездо Изабеллы Блекмурской. Она там и родилась.

– Кто хозяин поместья?

– Некий сквайр, сэр Кит Блекмур.

– Кем он приходится Изабелле?

– Он ее отец.

– Что вы о нем знаете?

Сэр Уотни пожал плечами:

– Мутный человек. Скопидом и сквалыга, в собрании дворян города никогда не участвует. Ходят слухи, что, после смерти жены, он спит со своей экономкой.

Яков побарабанил пальцами по столу:

– За ним числятся какие-либо правонарушения?

– Практически никаких. На прошлой неделе запорол насмерть двух крестьян. По его словам, за воровство зерна.

– А вы говорите, он чист.

– Тут он был в своем праве.

– Тем не менее, убийство есть убийство. Тем более, двойное. Отправьте в Блекмур отряд констеблей, и арестуйте сэра Кита за убийство. Пусть посидит за решеткой. Я распоряжусь – из Лондона пришлют в его поместье хорошего управляющего. Сейчас я напишу письмо, потрудитесь отправить нарочного в мою канцелярию.

– Будет сделано, ваше величество.

– С Блекмуром разобрались. А что вы знаете про сэра Эльфреда?

– Он сквайр, из совсем худородных. Его отец владел крохотным поместьем, рядом с Блекмуром. Я уже и не помню, как это поместье называлось. Однажды возник пожар, его дом сгорел. Тогда старому сэру Эльфреду пришлось поступить в услужение к сэру Киту Блекмуру. У него, по слухам, было два сына – Эльфред и Чарли.

– Вот как? Чарли Свистун, получается, брат Эльфреда?

– Про это доподлинно никто не знает. Известно только, что у Свистуна и у сына старого сэра Эльфреда одинаковое имя.

Яков кивнул.

– Старый сэр Эльфред поступил на службу к сэру Киту, простым конюхом – продолжил префект. – Его старший сын Эльфред остался вместе с ним, а Чарли куда-то исчез. Младший сэр Эльфред вырос вместе с Изабеллой.

– Значит, поместья у него нет? И конфисковать у негодяя нечего?

– Да. Земля, которая принадлежала старому сэру Эльфреду, перешла в собственность сэра Кита Блекмура. Он и слышать не хотел, чтобы взять к себе сэра Эльфреда за просто так, да еще с детьми.

– Где нынче старый сэр Эльфред?

– Умер. Уже давно. Лет восемь назад.

– Понятно.

Яков помолчал, рассматривая старого воина.

– Сэр Уотни, где вы потеряли глаз и руку?

– В битве при Харидже.