Три капли на стакан

Он промолчал, и я горько усмехнулась.

– Отпустите, – попросила устало. – Иначе я не смогу есть.

Лейтенант напоследок обжег меня взглядом и отступил – занялся содержимым своей тарелки.

Я тоже механически что-то жевала и глотала.

Как же хорошо, что Эллиот так доверяет своему нюху! Иначе тяжко бы мне пришлось…

Вилка звякнула по опустевшей тарелке, заставив меня очнуться.

Я подняла глаза.

Смуглое лицо лейтенанта казалось напряженным.

– Значит, Мастерс к вам приставал? – переспросил он зачем-то. – Тогда что мешало вам его отравить?

– Его накормили ядом гораздо раньше, – напомнила я, старательно следя за голосом. Хватит развлекать все кафе! – За два-три часа до смерти. Полиция же приехала, когда он был еще теплый! И, кстати, я ведь сама рассказала вам о черноголовнике. Зачем, если это я убила Мастерса?

– Чтобы отвести от себя подозрения, – тут же отозвался Эллиот. Очевидно, он заранее все обдумал. – И насчет двух-трех часов – это только ваши слова.

От неожиданности я оторопела.

– В каком смысле – только мои слова? – выговорила я наконец. – Разве ваш полицейский анатом…

– Наш полицейский анатом, – перебил Эллиот с какой-то бессильной злостью, – не разбирается в ваших зельях. Я распорядился отправить тело на экспертизу в столицу, но это займет время.

– А пока я остаюсь под подозрением? – уточнила я.

Он нехотя кивнул.

– Понятно, – я скомкала салфетку. – Значит, вам не нужна была моя помощь. Вы хотели за мной присмотреть… – Я подумала и поправилась: – Присмотреться ко мне. Так?

– Вовсе нет! – возразил он живо.

– Тогда зачем? – настойчиво спросила я и поймала взгляд Эллиота. – Или в это время сержант обыскивал мою аптеку, а?

Что-то в лице лейтенанта дрогнуло.

– У блондинов есть естественная защита от моей магии, – нехотя признался он. – Вас сложно пронять, особенно на расстоянии. А санкцию на допрос всех троих с пристрастием мне бы не дали. К чужаку аптекари отнеслись бы подозрительно, а полицейского вообще приняли бы в штыки. А так они сами придумали себе объяснение… нашего визита.

– Хотите сказать, что вас они не опасались? Потому что сосредоточились на мне?

– Именно, – кивнул Эллиот без малейшего раскаяния.

– Постойте! – я потерла висок. – Я ведь тоже блондинка. Как насчет моей естественной защиты?

Лейтенант вдруг улыбнулся и откинулся в кресле.

– А вас, мисс Вудс, я могу вывести из себя без особого труда.

От такого признания я онемела.

Затем встала и проговорила ледяным тоном:

– Надеюсь, вы довольны результатом? Свою часть уговора я выполнила, так что прощайте, лейтенант!

И, не дожидаясь помощи, сорвала с вешалки пальто.

На Эллиота я не смотрела, чтобы не наделать глупостей. Но спиной чувствовала его внимательный взгляд.

– До свидания, мисс Вудс, – прозвучало мне вслед.

Я только раздраженно дернула плечом…

***

Домой я добиралась своим ходом. Пешком до окраины шагать пришлось добрый час, но это только к лучшему. Я впечатывала в брусчатку каблуки, воображая, что топчу лейтенанта Эллиота… и постепенно становилось легче.

Надо же было так сглупить! Изобразила бы дурочку, похлопала ресничками – и пусть сами разбираются. Но уж слишком я тогда перепугалась. Да и кто мог предположить, что полицейский врач окажется таким непроходимым тупицей?

Ладно, что сделано, то сделано.

Дверной замок выглядел нетронутым, но разорванные сторожевые паутинки тут же наябедничали о незваных гостях.

Жаль, что я не умею ставить нормальную защиту.

Для очистки совести я заглянула в кассу и заодно проверила свои немногочисленные украшения. Все на месте, хотя если присмотреться, заметны следы аккуратного (и неторопливого!) обыска.

Ну, лейтенант!..

Повесив табличку «Закрыто», я заперла дверь и принялась за заказы.

На плите булькала кастрюлька, в которой на водной бане томилась мазь для суставов. На столе ждали своего часа заранее отложенные ингредиенты для кремов и микстур. Чего тут только не было! Экстракты, масла эфирные и растительные, воски…

Под льющиеся из радиоприемника песни я кружила по лаборатории, смешивая, отмеряя, взбивая…

А с каким удовольствием я перетирала в ступке кусочки смол и сушеные травы!

Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть и пролить лишнюю каплю масла.

Чтоб его!

Я решила его игнорировать, но аппарат не унимался.

Тьфу, пропасть!

Оставив очередное зелье тихо побулькивать, я спустилась вниз. Аппарат у меня единственный – на прилавке.

Я перевела дух и подняла трубку:

– Аптека мисс Вудс, слушаю!

– Привет, Эмили! – произнес знакомый, чуть дребезжащий, как расстроенное пианино, голос. – Ты нам срочно нужна. Дело есть.

Мысли заметались. Что, если Эллиот не ограничился обыском?

– Извините, вы ошиблись номером! – отрезала я и брякнула трубку на рычаг.

Сердце колотилось где-то в горле.

Я щедро плеснула себе успокоительного (кстати, стоит подновить запасы) и минут десять просидела, прислушиваясь к телефону. Он молчал, и я вздохнула с облегчением…

Честно говоря, я допоздна все ждала, что Бишоп не выдержит и явится лично. Руку даю на отсечение, что лейтенант оставил кого-то за мной присматривать. Я вся извелась – вдруг полицейские его узнают? Только этого сейчас не хватало!

Кажется, Бишоп понял намек и больше не беспокоил…

Утром меня разбудил грохот.

Кто-то колотил в дверь (звонок я на ночь отключаю).

Только недавно рассвело, и я со стоном накрыла голову подушкой. Да уймитесь вы наконец!

В дверь упорно продолжали стучать.

А что, если это кто-то из парней Бишопа? Иногда он присылал их с поручениями.

От этой мысли меня прошиб холодный пот, и сон как рукой сняло.

Набросив халат, я как была, босиком, сбежала вниз.

Сорвала крючок, распахнула дверь – и уставилась на Эллиота. Выглядел он паршиво – взъерошенный, небритый, в криво застегнутом плаще.

– Лейтенант, – сказала я недовольно и прикрыла зевок, – вы ополоумели? Что за манера с утра пораньше…

– Мисс Вудс, мне нужна ваша помощь! – перебил он резко.

– Опять работать червяком? – съязвила я. – Нет уж, увольте!

И попыталась закрыть дверь. Но Эллиот не дал – сунул ногу в щель и еще рукой придержал.

– Да погодите вы! – темные глаза мрачно сверкнули. – Лили убили. Лили Брайс, понимаете?

Глава 2.1

Глава 2.

Чтобы не упасть, я вцепилась в дверной косяк.

– Как… убили?

Эллиот неожиданно слегка смутился.

– Точнее, я в этом верен, хотя выглядит как суицид.

Я сглотнула, переступила босыми ногами и предложила:

– Заходите, лейтенант!

Середина марта – не лучшее время, чтобы болтать на крыльце в одном тонком халатике. К тому же с неба начало накрапывать.

Эллиот не заставил себя упрашивать. Вошел, бросил шляпу на столик и проговорил сумрачно:

– Девушку нашли утром. Наш доктор считает, что умерла она до полуночи.

– А ваш доктор умеет считать? – съязвила я, пальцами расчесывая волосы.

– Мисс Вудс, – Эллиот посмотрел на меня с упреком, – доктор Блейз плохо разбирается в ваших зельях, но в остальном он очень хороший врач. Кстати, именно он заподозрил убийство.

Усталость очертила вокруг угольно-темных глаз сеточку морщинок.

М-да, а ведь ему уже за тридцать. И до сих пор лейтенант? Загадка.

Впрочем, это уж точно не мое дело.

Я отошла в сторону и принялась варить кофе.

На душе было муторно. Бедная Лили!

– Так что там подозрительного заметил ваш доктор? – поинтересовалась я, поставив перед Эллиотом чашку.

Он благодарно кивнул.

– Спасибо. На теле Лили имеются странные следы. Похоже, ее заставили выпить яд.

– Следы? – переспросила я. – А это не Рейстед? Я имею в виду, что он не брезговал насилием.

Эллиот остро на меня посмотрел.

– Откуда вы знаете?

Я поморщилась.

– Он плохо с ней обращался, вы сами видели. И я замечала синяки. Пару раз. Хотя она, конечно, говорила, что упала с лестницы.

– Вы хорошо ее знали? – лейтенант отхлебнул кофе.

К чему это он ведет?

– Не очень, – пожала плечами я. – Я изредка заходила поболтать. Когда Рейстеда точно не было дома.

Эллиот отставил пустую чашку.

– И давно вы виделись в последний раз?

– С месяц назад, – припомнила я и поперхнулась кофе: – Вы что, опять меня подозреваете?

Спокойно, Эйлин, дыши глубже!

Эллиот покачал головой. Под его внимательным взглядом мне стало не по себе.

– Послушайте, лейтенант! – я со стуком отставила чашку. – Мне жаль Лили. Но я не понимаю, почему вы пришли ко мне.

– Побудьте якорем, – очень просто сказал он, облокотившись о стойку.

– Чем? – не поняла я.

– Якорем, – повторил он, подавшись вперед. – Я хочу попытаться призвать душу девушки. Но для этого нужен кто-то из ее родственников или хотя бы друзей. У Лили Брайс не было никого. Только Рейстед, вторая девушка – Энн, кажется. И вы.

– Это повышение, – я глотнула кофе, – в прошлый раз я была всего-то рыболовным крючком, а теперь целым якорем!

Он сузил глаза.

– Смеетесь?

– Нет, – я прищурилась, принимая вызов, и налила себе еще кофе. – Я действительно не могу понять. То вы таскали меня по аптекам, вместо того, чтобы искать других подозреваемых. Теперь пытаетесь привлечь к делу Лили, хотя есть Рейстед или Энн. Мне это не нравится, лейтенант!

Он не разозлился. Наоборот, усмехнулся.

– Вы, как и все женщины, склонны додумывать несуществующее.

Я раздраженно дернула плечом, а он продолжил, как ни в чем не бывало:

– Я не могу привлечь Рейстеда. Во-первых, он подозреваемый. А во-вторых, вряд ли жертва его любила.

– Да уж, – пробормотала я. – Хорошо, а Энн?

– Она отказалась, – Эллиот взял чашку и зачем-то в нее заглянул. – По ее словам, они не ладили. Думаю, она банально боится доктора.

– Скорее всего, – согласилась я мрачно. – Лейтенант, еще будете?

Он поднял глаза и потер щеку.

– Нет, спасибо. Мисс Вудс, почему вы пытаетесь уклониться? Вам есть, что скрывать?

– Просто оставьте меня в покое! – взорвалась я. – Понимаете? Я всего лишь хочу, чтобы меня никто не трогал! А вы лезете ко мне с убийствами, самоубийствами и…

Эллиот вздохнул. Поднялся, обошел стойку и вынул из моих трясущихся рук чашку.

Я попыталась уклониться, но он не дал. Взял мое лицо за подбородок и повернул к свету.

– Кто вас обидел, мисс Вудс?

Его прикосновение оказалось неожиданно бережным, и это подействовало на меня, как ледяной душ.

Не хватало еще с ним откровенничать!

Поэтому я сказала полуправду:

– У меня был отчим. Продолжать?

– Не надо, – рука лейтенанта перышком скользнула по моей щеке, а затем он отстранился. – Вы слишком близко к сердцу приняли историю Лили. Значит, пережили что-то подобное.

Я промолчала.

Он вернулся на свое место по ту сторону прилавка. А я подумала и плеснула в кофе коньяка. И плевать, что только утро!

Эллиот проигнорировал это очевидное нарушение закона.

Дождался, пока я допью, и проронил веско:

– Мне очень нужна ваша помощь, мисс Вудс. Вы поможете?

– Куда я денусь? – вздохнула я и встала. – Мне нужно собраться.

***

Аптека доктора Рейстеда сегодня выглядела уныло. Двери распахнуты настежь, на дорогом паркете тут и там виднелись следы грязных ног, пахло чем-то таким… трудноопределимым, но неприятным.

И сверху доносились крики. Я сжала воротник пальто и стиснула зубы.

Лейтенант тронул меня за локоть.

– Туда, – и кивнул в сторону лестницы, ведущей в жилую часть дома.

Эллиот привел меня в комнатку, где за столом сидела, опустив голову на руки, Лили. Лицо занавешено золотистыми волосами, под локтем зажата сумочка.

Яркий электрический свет безжалостно заливал небольшую, бедно обставленную спальню. Вот же мерзавец Рейстед! Лили ему столько зелий делала, а он скупился на нормальную мебель. Видно же, что обстановка куплена на блошином рынке!

Выглядела Лили ненадолго прикорнувшей… Но не реагировала ни на крики за стенкой (доктор орал на Энн), ни на толпящихся в спальне мужчин, в том числе уже знакомого мне сержанта.

При нашем появлении они умолкли, а священник в темно-фиолетовом одеянии отшатнулся и осенил себя знаком, отгоняющим зло.

Я только поморщилась, не отрывая взгляда от мертвой девушки. Что-то казалось странным…

– Она одета для улицы! – выпалила я.

Эллиот поднял брови и засунул руки в карманы пальто.

– И что?

– Лили почти не выходила из дома. Доктор ее не выпускал, – торопливо объяснила я. – Мы знакомы где-то с полгода, и за это время она только раза три или четыре бывала в городе.

– Любопытно, – согласился лейтенант без особого энтузиазма. – Мисс Вудс, давайте начнем с обряда.

Меня начал бить озноб.

Я шагнула вперед, краем уха услышав нервный голос священника:

– Вы что, хотите, чтобы я работал с этой?!

– Отец Рауль, убитая ведь блондинка, – негромко пояснил лейтенант. – Логично, что ее близкие такие же.

Я усмехнулась одними губами. Считается, что шесть из десяти душ способны откликнуться на призыв в течение трех дней после смерти. Проблема в том, что откликнуться – не значит проявиться, для этого нужно, чтобы умерший был магом. Так что успешных случаев не слишком много.

Отец Рауль насупился, но промолчал.

Тут вклинился сержант.

– Сэр, я тут накатал протокол, – совсем тихо сказал он, отозвав начальство в сторону. – И еще вам нужно написать постановление…

– Хорошо, – почему-то недовольно согласился Эллиот. – Позже.

Все это я слышала словно со стороны.

Меня как магнитом тянуло к Лили… к телу.

Я прижала пальцы к ее холодной коже, прикрыла глаза… И выругалась так, что молоденький священник покраснел и возмутился:

– Проклятое семя! Придержи свой поганый язык, безбожница!

Скривившись, я потерла занывший висок и обернулась к Эллиоту.

– У меня для вас две новости, – произнесла я безжизненно.

– Хорошая и плохая?

Я качнула головой.

– Обе плохие. Во-первых, зря вы притащили сюда священника, – я бросила на насупленного святого отца неприязненный взгляд. – Душу Лили вызвать не получится. Она умерла от черноголовника.

Темные глаза Эллиота сверкнули.

– Клиническая картина иная, – возразил он. – Не похоже на Мастерса.

Я поморщилась и сказала с досадой:

– Лейтенант, вы же должны понимать разницу! Это магический яд, он иначе действует на… блондинок и брюнетов.

Тонкие черные нити на коже – отличительный признак яда – исчезают за считанные минуты после смерти. Но остаются следы магии… Не спутаешь. Они тоже пропадают через пару дней, но пока-то все очевидно.

– Пусть так, – не стал спорить Эллиот. – А вторая новость?

– Это убийство, – я сглотнула и закончила тихо: – Лили была беременна.

Он сдвинул темные брови.

– Хотите сказать…

– Она не могла убить своего ребенка!

– Даже от насильника? – недоверчиво уточнил Эллиот. Он вел себя так, словно мы в комнате одни.

– Какая разница? Это же был и ее ребенок.

– Неубедительно, – покачал головой он.

И я разозлилась.

– Хорошо. У нас с Лили как-то был разговор на эту тему. Она очень хотела иметь детей, но у нее долго не получалось… Я не верю, что она могла так поступить.

– Предположим, – Эллиот кивнул. – Значит, вы считаете, что ее отравили?

– Да, – твердо сказала я. – И если она хотела отравиться, зачем надевать пальто, туфли и шляпу? Она собиралась куда-то идти.

– Не знаете, куда? – быстро спросил Эллиот.

– Понятия не имею, – развела руками я.

Он сунул руку в карман и извлек клочок бумаги.

– Может быть, это освежит вашу память, мисс Вудс? Это было у нее в кармане.

Я опустила взгляд на листок на его ладони.

Там торопливым почерком, с ошибками, был написан мой адрес и даже нарисована схема, как добраться.

– Опять? – разозлилась я. – Вы думаете, это я ее убила?!

Священник взвизгнул и что-то забормотал, а сержант напрягся и сделал знак напарнику.

– Нет, – спокойно возразил Эллиот. – Иначе не стали бы опровергать версию самоубийства. Но мне очень интересно знать, зачем к вам собиралась Лили. И не потому ли ее… устранили.

– Постойте, – я осторожно потянула сумочку из-под локтя мертвой девушки.

Странно, что полицейские ее еще не осмотрели. Похоже, лейтенант сразу рванул ко мне…

Я обернула руку платком и щелкнула замочком дешевой вещицы… И тут меня дернули назад.

Я резко обернулась.

– Не тревожь покой мертвых! – священник был бледен, но решителен.

– Лейтенант, – устало сказала я, не обращая внимания на этого блаженного, – по-моему, отец Рауль хочет доказать вам, что расследовать убийства грешно.

– Бог сам накажет виновного! – с такой убежденностью заявил священник, что Эллиот кашлянул и попросил: – Сержант, проводите святого отца. Тело можно уносить. Отец Рауль, благодарю за помощь.

Я хмыкнула. «Помощь», надо же! Интересно, а мне-то он «спасибо» скажет?

Сержант бережно, но твердо отконвоировал недовольного священника к выходу, остальные полицейские (кроме лейтенанта) тоже куда-то утопали.

А я наконец занялась содержимым сумочки. Платок, расческа, тюбик губной помады – ничего примечательного.

– Посмотрите швы, – подсказал Эллиот. – Кстати, прощальной записки мы не нашли.

Я вздрогнула. Надо же, даже не заметила, как он подошел!

Совет был дельным.

– Есть! – выдохнула я, обнаружив сверток, зашитый под подкладку.

Лейтенант отобрал у меня сумку и ловко вскрыл тайник перочинным ножом.

– Деньги, – он разочарованно посмотрел на перевязанную резинкой жиденькую пачку.

А я сглотнула, не отрывая взгляда от потертых купюр на его смуглой ладони.

– Лили собиралась уйти из дома! – не выдержав, я отвернулась, шагнула в сторону и обхватила себя за плечи.

– С чего вы взяли? – не поверил Эллиот. – Она ведь даже не собрала чемодан.

– А что ей собирать? – я обвела рукой убогую спальню. – Лили взяла свои накопления.

– Накопления? – переспросил лейтенант и пошуршал банкнотами. – Хотите сказать, что больше у нее не было?

– Да, – просто ответила я. – Да и это она собрала с моей помощью. Я помогала ей продавать зелья… на сторону. Рейстед деньги давал только под конкретную покупку.

– Ну и сволочь! – Эллиот качнул головой и убрал купюры в пакетик для вещ. доков. – Почему же она раньше от него не ушла?

– А куда ей идти? – я подошла к окну, выходящему в переулок. Наверняка это самая темная и холодная комната в доме.

– Да хоть бы к вам, – взгляд Эллиота, казалось, прожигал мне спину. – Вы же как-то сумели устроиться.

– Как-то, – с усмешкой согласилась я. Лили с таким связываться не хотела. И я тут же перевела тему: – Одного не понимаю, зачем было ее убивать? Тем более так.

– Значит, вы тоже считаете способ убийства странным? А убили ее наверняка, чтобы заставить молчать. Раз уж черноголовник гарантирует, что душу не допросят.

Я повернулась к нему, стараясь не смотреть на мертвое тело.

– Бедная забитая, запуганная девочка и так бы молчала, даже если бы что-то и знала.

– Тогда какой мотив? – Эллиот смотрел мне прямо в глаза. – Ревность? Месть?

Я пожала плечами.

– Это вам виднее.

– Почему же, мисс Вудс? – он улыбнулся одними губами. – Вы тоже явно не новичок в таких делах. Умеете с уликами обращаться, да и мыслите очень… специфически.

Я поморщилась.

– Лейтенант, не начинайте опять. Я всего лишь люблю детективы.

Он поднял брови.

– Смотреть или читать?

– И то, и другое, – не выдержав, я отвела взгляд.

– Что ж, тогда я как-нибудь приглашу вас в кино, – пообещал Эллиот. И затем, не давая мне опомниться, произнес официальным тоном: – Мисс Вудс, вы можете быть свободны.

– До свидания, лейтенант! – вежливо сказала я, поспешно застегивая пальто.

Век бы вас не видеть.

Кажется, непроизнесенные слова он угадал. Усмехнулся недобро и склонил голову:

– До свидания, мисс Вудс!

***

Стоило вернуться домой, как меня закружил водоворот дел. В аптеку повалили покупатели (некоторых интересовали исключительно сплетни, но ради приличий они брали какую-нибудь ненужную ерунду), не исполненные накануне заказы ждали своего часа… В итоге я даже не пыталась что-то состряпать – обошлась пиццей из соседней забегаловки.

Присесть удалось только ближе к вечеру. Решив совместить приятное с полезным, я включила радио и принялась за оливковое мыло. Мешать его нужно добрых два-три часа, так что времени на раздумья предостаточно…

Поразмыслить мне не дали.

В дверь заколотили. И кому там неймется?

– Закрыто! – крикнула я. – Приходите завтра.

– Мисс Вудс, откройте! – отозвались с той стороны двери. Хорошо хоть грохотать перестали. – Полиция.

Пришлось отставить мыло и идти открывать.

– Лейтенант Эллиот, – констатировала я кисло.

– Здравствуйте, мисс Вудс, – он вежливо приподнял шляпу.

– Уже виделись, – неприветливо отозвалась я. – Что опять случилось? Неужели вы дня без меня не можете прожить?

Он хмыкнул и оперся рукой о косяк.

– У меня к вам несколько вопросов. Вы позволите?

Я нехотя посторонилась.

– Проходите. Только я занята, так что давайте в лабораторию.

– Как скажете, – согласился он.

Снимать мокрый плащ и шляпу Эллиот не стал, так что, надеюсь, он ненадолго.

– Присаживайтесь, – я натянула перчатки и взялась за венчик. – Так что вы хотели?

От усталости я с трудом ворочала языком.

В комнате, несмотря на распахнутую форточку, едко пахло щелочью. Но лейтенант только поморщился и переставил стул поближе к окну.

Эллиот понаблюдал за тем, как я взбиваю норовящую расслоиться массу, затем стянул-таки шляпу и пристроил ее на коленях.

– И долго вам так мешать?

– Часа два, – вздохнула я. Признаю, свои силы я переоценила. Надо было прилечь, а не браться за мыло. – Вручную долго, а электрическая мешалка сломалась. А что?

– А где она? – Эллиот зачем-то встал.

– Кто? – не поняла я.

– Мешалка, – он снял плащ, затем пиджак и закатал рукава сорочки.

– А, – сообразила я. – Вон там.

Он молча подошел к моему рабочему столу, вооружился ножом, что-то там пошаманил… И минут через пять механизм бодро зажужжал.

– Спасибо! – искренне сказала я, устанавливая миску в держатель.

Все же в доме очень не хватало мужских рук. Не Бишопа же просить!

– Не за что, – Эллиот усмехнулся. – Надеюсь, кофе я заслужил? Да и вам не помешает.

– Конечно, – я сняла рабочий халат, стянула перчатки и включила плиту.

Минут пять мы молчали. Тишину нарушал только мерный стрекот миксера.

– Так о чем вы хотели спросить? – для проформы поинтересовалась я, поставив перед гостем чашку.

Его ведь наверняка интересует черноголовник.

– Вы сказали, что при отравлении блондинки и брюнета клиническая картина будет разной, – не обманул мои ожидания Эллиот. – А время действия яда тоже отличается?

– Ну да, – я с удовольствием отпила кофе. Ах, какое блаженство! Еще бы полицейского побыстрее выставить и лечь наконец… Мечты, мечты. – Мастерса отравили часа за два-три, а Лили умерла практически мгновенно.

– Вы уверены? – Эллиот убрал уже поднесенную к губам чашку и подался вперед. – Мастерса точно не могли угостить ядом позже?

– Нет, – я покачала головой. – Минимум два часа, а что?

Эллиот прищурил глаза и забарабанил пальцами по столу.

– А что-то могло повлиять? Еда, алкоголь, усталость?

Я махом допила кофе, даже не почувствовав вкуса. Ох, не нравятся мне эти расспросы!

– Нет! – твердо заявила я, глядя прямо в темные непроницаемые глаза Эллиота. – Это ведь магический яд. Что-то еще?

Лейтенант откинулся на спинку стула и взял свой кофе.

– А форма яда? – спросил он, глядя на меня поверх ободка чашки. – Жидкость или, может быть, порошок? Его пьют, вдыхают, наносят на кожу?

Я пожала плечами.

– Жидкость. Ее пьют.

Встала, отключила миксер и повернулась к Эллиоту.

– Что-нибудь еще? Извините, я очень устала…

Он тоже поднялся.

– В легендах говорится, что ваши ведьмы умели отравлять прикосновением. Это правда?

– Глупости! – я передернула плечами и натянула перчатки. Пожалуй, не буду возиться с водной баней. Сделаю мыло «холодным» способом. Сейчас добавлю краситель и отдушку, останется только разлить по формам и укутать. – Сами подумайте, это же сказки! О нюхачах там тоже массу всякого рассказывают.

– А кто вам сказал, что о нюхачах говорят неправду? – поинтересовался Эллиот у меня за спиной.

Я невольно вздрогнула, чуть не выронив пузырек.

– Почему вы меня боитесь, мисс Вудс? – как-то вкрадчиво произнес лейтенант.