Аналитик

– Тогда жду отчета о вашем успехе. Не подведите меня, Алан.

***

К сожалению Ирина Егоровна не преувеличивала. Даже по официальным данным можно было найти подтверждение ее словам. Если конечно обращаться внимание на кое-какие показатели. Например, соотношение затраченных на продовольствие средств и количество работников. И не в моменте, а в растяжке времени – как менялось это соотношение помесячно. Так-то и тот и другой показатели росли, вот только не равномерно с большим перекосом в сторону увеличения работников. Людей набрали, а еды для них найти не смогли.

Всю эту информацию я получил утром, съездив на вокзал и проторчав там почти час, пока ждал прибытия поезда, с которым женщина отправила письма рабочих и собранный ей материал. А вечером Петр все же принес мне собранные и предварительно упорядоченные им данные. И опять, если на них смотреть разрозненно – так в области все в порядке. Показатели растут, план выполняется и даже перевыполняется, победные отчеты так и хлещут оптимизмом. А вот стоит провести даже простейший анализ, сколько тратится из выделенных средств на быт людей в отношении одного человека, так волосы на голове дыбом встают. Тут медлить нельзя. Тут не просто недовольство рабочих можно получить, оно уже есть на местах, тут контрреволюция возможна!

– Товарищ Агапенко, – позвонил я секретарю генсека, – у меня есть срочная информация для товарища Сталина. Дело государственной важности.

Раньше ни с чем подобным я не обращался к Иосифу Виссарионовича и таких громких заявлений не делал. Не удивительно, что мне назначили встречу уже через час. Тут наверняка и интерес Сталина сыграл и набранный мной у него кредит доверия.

Быстро рассортировав все полученные документы по двум папкам – отдельно официальные данные, отдельно письма рабочих и сделанный предварительный анализ, я чуть ли не бегом спустился в гараж и приказал Юре гнать в Кремль.

Долетели мы всего за полчаса. Даже в приемной мне немного подождать пришлось, пока Сталин освободился.

Иосиф Виссарионович встретил меня настороженным внимательным взглядом, словно готовый к бою солдат.

– Товарищ Сталин, – прошел я до его стола и положил перед ним обе папки, – у меня есть информация, что из-за действий директоров ткацко-ситцевых фабрик при полном попустительстве руководителей местных исполкомов и горкомов в Ивановской промышленной области созданы условия для бунта рабочих и даже контрреволюции.

– Вы не преувеличиваете, товарищ Огнев? – тихо, как готовая к прыжку змея, прошипел Сталин, тут же начав просматривать содержимое папок.

– Увы, но нет. Да сами почитайте, что рабочие и в каких выражениях пишут о советской власти вообще и партии в частности. И у них есть на то причины.

Сталин спорить не стал и углубился в изучение принесенных мной папок. Лицо его по мере прочтения становилось все более и более бесстрастным. Когда он закончил, на нем не осталось никаких эмоций. По опыту я уже знал, что это проявление высшей степени бешенства у генерального секретаря.

– Благодарю, товарищ Огнев, за своевременный сигнал. Можете идти.

Больше задерживаться в кабинете я не собирался. О проблеме доложил, а попадать под гнев Иосифа Виссарионовича мне не хочется. Зато есть надежда, что сейчас будут приняты быстрые меры по исправлению ситуации. Нельзя с людьми так по-скотски обращаться, как в письмах те свои истории описали!

Надолго впрочем Сталин обо мне не забыл. Уже на следующий день мне пришло распоряжение о включении в состав инспекционной комиссии, которая должна все проверить на месте и выработать план исправления сложившейся ситуации. Ехать мы должны были в Вичуг – там самое тяжелое положение у рабочих и нервы у тех на пределе.

– Постарайся не задерживаться, – с грустью провожала меня Люда. – Мне скоро рожать уже. Мне будет спокойнее, если ты будешь в этот момент рядом.

– Еще два месяца до этого. Я сто раз успею до Вичуга и обратно съездить.

– Все равно, возвращайся скорее, – вздохнула она.

– Обязательно!

Отправились в Вичуг мы ближайшим поездом. Кроме меня в состав комиссии вошли: Ларионов Павел Николаевич – помощник наркома легкой промышленности, Духова Алла Георгиевна – представитель от профсоюзов и Старинчук Владимир Александрович – следователь рабоче-крестьянской милиции. По линии партии был я, как член центральной контрольной комиссии, а вот от ОГПУ, так как при расследовании могли всплыть факты о подготовке контрреволюции, отправился незнакомый мне ранее сотрудник особых поручений Перевалов Павел Филиппович.

Такая делегация стала для властей Вичуга полной неожиданностью. Настолько, что нас даже не сразу придумали, куда разместить. Гостиниц здесь не было, люди до сих пор преимущественно жили в бараках. Главой нашей «отряда» был назначен Ларионов. Он же и принял решение не дожидаться, пока нам найдут место под жилье, а не откладывая начать работу. Благо хоть место под наш «штаб», где мы будем собираться и делиться добытыми сведениями и принимать коллективные решения, а иначе тут не принято, в исполкоме нашлось. Все та же «ленинская комната», которая должна быть в каждом учреждении. И мы приступили к работе.

***

Василий Гурченко не первый год уже работал в ОГПУ. Сумел дойти до следователя по особо важным делам и не боялся никогда браться за расследование самых «щекотливых» дел, связанных с приближенными к власти людьми. Особенно ему нравилось выводить на чистую воду, пробравшихся в партию шпионов и откровенных вредителей, прикидывающихся самыми рьяными борцами за свободу трудового народа. Не удивительно, что он внимательно следил за всеми приближенными к власти людьми и их окружением. Василий считал свое дело самым важным для страны – ведь рыба как известно всегда гниет с головы.

– Василий Кондратьевич, – зашел к следователю агент первого разряда Амарян, отвечающий при Гурченко за работу с «анонимками», – тут интересное донесение для вас.

– Ну-ка, Азат, – протянул руку, чтобы забрать бумажку мужчина, – удиви меня.

Амарян прекрасно знал «пунктик» своего начальника, к тому же занимался первоначальной оценкой донесений, и уже успел понять, что на этот раз попало к ним в руки. Поэтому следующей реакции следователя совсем не удивился.

– Так-так-так, – азартно потер руки Гурченко. – Похоже, не зря вокруг этого парня скандалы возникают. Есть за ним грешки, а как же. И ведь не получится такого нахрапом взять, отобьется. Тут тоньше надо. Значит так, установить слежку за Огневым и его институтом. Подробно изучить контакты этой Белопольской. Как часто она пишет отцу. Что в тех письмах. Насколько осведомлен о таких контактах Огнев.

– В его институте работают и наши товарищи. Их подключать? – осторожно поинтересовался Амарян.

– Нет, – тут же отмел этот вариант Василий Кондратьевич. – Этот Савинков давно с Огневым работает. Может быть уже перевербован. Зови Кутепова, Азат. Будем раскручивать этого «молодого да раннего».

«Это ж надо, – радостно покрутил головой Гурченко, – проколоться на том, что взять к себе на работу дочь сбежавшего белогвардейца, да к тому же состоящего в РОВС! Вот на таких мелочах и попадаются не профессионалы!»

***

Расследование нашей комиссии продолжалось целую неделю. И то, материалов набралось столько, что уже не только я осознал всю глубину той ж. куда чуть не угодила наша страна. Председатель исполкома был снят с должности уже на второй день. Секретари горкомов тоже не удержались на своих постах. Про директоров и говорить нечего. На третий день срочно было вызвано из столицы «подкрепление» – люди, обязанные временно заменить не оправдавших высокого доверия уже бывших членов партии. Кроме того в срочном порядке изыскивались продукты для всей области. Главная задача – не допустить бунт, а для этого надо накормить людей. Но сделать это нужно было не в ущерб населению тех территорий, откуда будут эти продукты изъяты. Тоже не простой вопрос, но хоть заниматься им не нам поручили. И самое плохое во всей ситуации это то, что виноваты во всем не отдельные члены партии. Точнее, не только они. Проблема гораздо глубже. При экспресс-допросах, которые проводили ОГПУшники под руководством Перевалова, выяснилось, что поставленные на высокие посты люди искренне не понимали, что они сделали не так. И вывод был лишь один – полная некомпетентность из-за отсутствия базовых знаний по управлению. Ну а вторая проблема в том, что особо и учиться эти люди не хотели и выгребали за счет приобретаемого горького, в основном для их подчиненных, опыта и умению «красиво подать свои достижения».

Домой я вернулся вымотанным. В первую очередь – эмоционально. Было тяжело общаться с рабочими, многие из которых искренне ненавидели всю советскую власть скопом, и меня заодно как ее представителя – в частности. Лишь под конец этой командировки, когда пришли первые партии продуктов и их стали раздавать рабочим, чтобы довести уровень их довольствия до среднего по стране, накал страстей утих. Но работы там предстояло еще много.

Глава 7

Март 1932 года

– Это просто ужас, – услышал я голос Люды из кухни.

Сам я в этот момент завтракал и блаженствовал, что нежданная и такая утомительная командировка завершена. Однако восклицание жены заставило меня насторожиться и тут же выйти из-за стола. Люду я нашел в нашей комнате, читающей газету.

– Что произошло?

– Представляешь, в США расстреляли рабочих! – подняла она на меня испуганное лицо. – А ведь люди просто вышли на демонстрацию! У них нет еды, и они просто хотели добиться от директора выплаты им зарплат! Как хорошо, что у нас такого нет.

Нет, как же! К сожалению, очень даже есть. Если бы не начатая работа моего института, то нечто подобное уже через месяц или два было бы и в нашей стране. Но говорить об этом Люде я конечно не буду. Незачем ей ни нервничать, ни получать разочарование из-за отдельных сволочей, плюющих на нужды людей. Да и мало ли что дальше будет. Это в Ивановской области начата раздача продуктов, которые недополучили люди, а в других областях что творится? А если и там есть что-то похожее? Так что я пока зарекусь соглашаться с Людой, но и опровергать ее не буду.

Поцеловав супругу и посоветовав не читать подобных новостей, я вернулся к завтраку.

А вообще нужно поднять этот вопрос, если тот же товарищ Сталин сам уже не занялся им. Ведь если в одной области подобное произошло, то кто сказал, что в иных не может быть? Да и моих «сборщиков» озадачить – пускай поспрашивают людей на эту тему.

***

– Здравствуйте, Максим Максимович, – поприветствовал Сталин наркома иностранных дел, который присел за его столик в кремлевской столовой.

– Здравствуйте, Иосиф Виссарионович. Не помешаю?

– Нет. Вижу, вы еще не взяли себе поесть. Советую куриный суп, он сегодня особенно удался.

Благодарно кивнув, Литвинов отлучился на минуту, после чего вернулся уже с подносом, заставленным едой. Несмотря на высокое положение обоих, в столовой все набирали себе еды самостоятельно, это не ресторан. Да и была в этом некая «фронда» тому порядку, который был в этих стенах раньше. Тогда за влиятельными людьми ухаживали слуги, а новый строй отвергал подобное. Лишь позже обслуживание в Кремле вновь станет «как в ресторане», а пока – все своими руками.

Обсудив еще пару минут меню и отдав должное мастерству повара, оба мужчины перешли к сути их далеко не случайной встречи.

– Мы смогли прийти с Альбертом к договоренности, – сказал Литвинов. – Но торговался он долго. Что поделать – капиталист. Они все только о деньгах думают.

– И каковы же окончательные условия соглашения? – неторопливо спросил Сталин, смакуя компот из вишни.

– Неустойку они все же выплатят, но только двадцать пять процентов, а не сто, – вздохнул Максим Максимович. – И рассказать об этом в газетах мы можем только мельком. Как факт, без эмоциональной составляющей. К тому же лишь в одной статье.

– Что в обмен?

– Их управляющий остается у нас, посольство США отзывает свою ноту, признавая за нами право на его арест. И параллельно они шепнут англичанам, что тот сдал всю известную ему сеть их шпионов. Наверняка после такого они захотят их или активно вывезти из нашей страны, или перестанут полностью доверять их информации. В обоих случаях нам это выгодно. Слишком много развелось их.

Генеральный секретарь тут же сделал себе пометку в уме – дать распоряжение «реабилитировавшемуся» после скандальной статьи Берии отслеживать всех, кто попытается покинуть СССР и ставить таких «на карандаш». Ну и пускай держит под плотным контролем телеграф. Все сообщения в Лондон должны быть перлюстрированы. После такого шпионы Лондона должны обязательно в срочном порядке получить новые указания, так их тоже можно будет выявить.

– Хорошая работа, Максим Максимович, – кивнул Сталин после недолгого молчания. – Теперь есть шанс сковать работу англичан у нас на какое-то время.

***

Я все же сходил к товарищу Сталину и поднял вопрос о том, что подобные случаи, как в Вичуге и Ивановской области в целом, могут произойти и в других районах нашей страны. Тот меня успокоил, что все под контролем. И даже объяснил, почему волноваться сильно не нужно. Оказалось, что для проведения индустриализации, большую часть зерна и продуктов мы продавали за границу. В том числе рассчитывались продовольствием с американцами. Вот и возник недостаток продуктов. Однако сейчас после громкого скандала и небольшого противостояния с фирмой братьев Кан, они обязались поставить нам аж целых три завода бесплатно в качестве компенсации неустойки за срыв плана постройки. Что существенно сэкономило стране иностранную валюту и можно запланированные к продаже продукты пустить на обеспечение продовольственной безопасности внутри СССР.

Уж не знаю, почему Иосиф Виссарионович был со мной так откровенен, но от сердца у меня отлегло. Голодных бунтов не будет! Если уж товарищ Сталин что-то обещает, то как правило он это выполняет. Да и в наглой лжи никогда замечен не был.

Теперь я смог сосредоточиться на работе. А то ситуация в Ивановской области меня порядком выбила из колеи.

Через пару дней слова Сталина подтвердились. Мои «сборщики», после того как я с ними созвонился и дал указание обратить внимание еще и на обеспеченность продуктами у населения, сначала принесли мне насторожившую меня новость – в Белорусской ССР ситуация была схожа с тем, что было в Ивановской области. Но через два дня они же мне сообщили, что рабочим стали выдавать еду без задержек и даже немного повысили норму. Правда, от карточек нигде отказываться не спешили. Это не Москва, куда стекаются все ресурсы страны, вот и живут люди пока что «по талонам». Но в план следующей пятилетки уже был заложен постепенный повсеместный переход от карточной системы к оплате труда в рублях. Об этом еще на прошедшей партийной конференции на всю страну сообщили.

– Представляешь, я ей говорю – скоро мы за пределы атмосферы сможем выходить, планету за несколько минут облетать. Да из нашей страны до тех же США за сорок минут долететь можно будет! А она меня на смех поднимает, – с обиженным выражением на лице посмотрел на меня Борис.

Друг в очередной свой выходной пришел к нам в гости, и сейчас эмоционально делился своими впечатлениями о знакомстве с одной лаборанткой, недавно принятой в их КБ. Девушку звали Апполинария, или просто Поля. Со слов Бориса она была смешливой, с красивыми ямочками на щеках и полным отсутствием понимания, что такое ракета в частности и космос вообще. С последним я с ним не был согласен. Не думаю, что Цандер с Королевым взяли бы на работу полную дуру или не способного к принятию нового человека. Скорее этой Поле понравился мой друг, и она таким образом пытается привлечь его внимание.

– Пригласи ее на свидание, – сказала Люда, поставив перед Борисом чашку чая.

Тот аж поперхнулся пирожком, который только что откусил.

– Ее?! Да о чем мне с ней там говорить? Да она вообще не понимает, над чем мы работаем! Как ее только взяли-то?!

Возмущению и негодованию друга не было предела. А вот Люда, как и я, вполне поняла причину поведению незнакомой нам Апполинарии.

– Вот и возьми тогда над ней шефство, – улыбнулась моя жена. – Просвети, научи.

– Да я бы с радостью, – вдруг стушевался Борис. – Но она же меня на смех поднимает. В открытую смеется над всем, что я ей говорю. Словно я ребенок какой несмышленый.

А может, мы все же ошиблись? Я переглянулся с Людой. Может, наоборот, этой Поле чем-то Борис не понравился?

– Тогда игнорируй ее, – внес я очередное предложение. – Покажи, что ее мнение тебя не волнует.

– Но я же хочу…

Друг вдруг замолчал и уткнулся в чашку с чаем. Понятно. Скорее тут все же обратная ситуация – это Боре девушка понравилась, он попытался ее охмурить своими знаниями, но взаимности не получил. Зато вызвал раздражение и пренебрежение.

– Если хочешь привлечь ее внимание, то тем более покажи, что она тебе резко стала безразлична. Девушки подобного не любят. Сама станет сначала тебя пытаться задирать, а потом уже и на откровенный разговор можно выйти. Ну и уже тогда выяснишь – что она на самом деле о тебе думает и получится у вас что-то или нет.

– Думаешь? – с сомнением в голосе спросил друг. Даже не обратил внимания, что мы с Людой его «вывели на чистую воду». – А если она тоже перестанет со мной говорить? Только вздохнет с облегчением?

– Это тоже будет своеобразный ответ, – вздохнул я. – Пусть и не такой, какой ты ждешь.

Еще немного посидев у нас, Борис ушел загруженный новыми мыслями. Мы с ним теперь хоть и редко видимся, но для нас обоих наше общение – отдушина. Можно поделиться чем-то, чего никому другому не скажешь. Просто поиграть в «героев» или шахматы. Да вот как сейчас – личную жизнь обсудить. О работе мы с ним говорим не часто, хотя и проблем с этим нет. Хоть у него и секретность в КБ, но мы оба понимаем, что я как в курсе, чем он там занимается, так и могу получить необходимый уровень допуска. Однако привычку держать язык за зубами о своей деятельности он уже выработал. Ну а я просто не особо горел желанием еще и дома обсуждать те проблемы, что на меня свалились с новой должностью.

– Через два дня должны вернуться мои люди из командировок, – делился я вечером с Людой.

– Это ты так меня предупреждаешь, что скоро будешь возвращаться поздно ночью и падать спать, даже не раздеваясь? – немного ехидно спросила она.

– Ну, типа того, – смутился я.

– А рабочий график для кого существует? Тебя разве кто-то подгоняет? У тебя сроки выполнения плана срываются?

– В каком-то смысле, – вздохнул я. – Институт должен выдавать по одному развернутому отчету в месяц. Отсчет пошел с момента, как я отправил в командировку людей. Три недели уже почти прошло, и как они приедут, у нас останется всего одна на работу с собранными ими данными. От качества первого отчета будет зависеть – закроют нас, или все же дадут «зеленый свет».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.